Воспоминания3 читателя тэги
* * *
Хороший выход - это завыть. Человек сказал какую-то гадость, а в ответ "МЯЯЯЯЯЯУУУУУУУУУУУУУУУУУУ". Окружающие оборачиваются, оппонент шокирован, а эмоция нашла выход, выражена в экологичной форме. И комбочка после этого, в наступившей тишине добавить: "ты мне на хвост наступил, пожалуйста не делай так больше"
Прости...
Трагедия этой наичудеснейшей постановки в том, что мы вынуждены отыграть свои роли до конца, до последней слезинки, последнего вздоха, а порой и чуть дальше того, через нехочу, через немогу, слепо следуя неведомому сценарию и не осознавая бесчисленных мимолетных влияний, ради которых нас пригласили на сцену.
2023-02-02
Ночь. Улица. Фонарь. Аптеки не видно, только отблеск её вывески на мокром асфальте мостовой. Опять не спится. Луна скрылась за вуалью туч. Лишь дождь едва слышно шуршит по отливу. Так, изморось, едва заметная серыми штришками в уличном освещении. Стекла черны и прозрачны. Дом напротив - серой тенью, ни одного огонька. Город спит. И только я маюсь, не находя себе места. Даже трамваи в этот час уже спят в своих депо. Тихий щелчок замка и комнату пересекает полоса света. Он стоит в дверях и молчит. Мой страж и надзиратель. полный текст
9
В этом задании не существует правильного решения. Неправильного, впрочем тоже. Подобно проективному тесту, каждый проходит его своим путем. Но по действиям, выбранным испытуемым, можно кое что предположить о его характере. Ты не стала вставать, предпочла детский стиль перемещения, несмотря на некоторый риск испортить чулки. Все это ради того, чтобы задуть свечу - быть на одном уровне с ней. И в то же время потеряв из виду дым не очень то и старалась его развеять. Таких обычно получается обучить. Вот только... ты думала о чем-то другом. Это нормально. Значит ты еще не готова расстаться со своей болью. Если будешь дома медитировать на свечу, подумай об этом. Как только ты поймешь для чего тебе это переживание было нужно, ты легко с ним расстанешься. Этот нехитрый ритуал поможет тебе отпустить переживание. Важно присутствовать в действии, но какое имено будет действие - не важно. Написать записку и сжечь её или медленно, обжигая пальцы, раздавить фитиль, думая о том, с чем расстаешься - используй воображение и свой собственный путь, прислушайся к себе.
8
Его слова пахли вечностью. Это было сиюминутное чувство, посетившее меня на какой-то миг, но именно оно задало настрой того дня. Так странно. Пламя словно смыло мои прежние мысли и их место заняло что-то трансцендентное. Мне захотелось побыть в этом моменте еще, поэтому когда он опять спросил, что я хотела бы получить или сделать, приносящего мне облегчение, я попросила продолжать рассказывать.
7
Это звучало так заманчиво, но я все еще боялась. Меня никто не понимал, так с чего вдруг ему быть исключением? Но задумалась только когда после нескольких историй из моей жизни и дежурного вопроса, что я чувствую, он вдруг спросил:
- Рассказала ли ты о том, что тебя действительно беспокоит? Что-то мешает, верно?
6
Я подошла поближе к подушке и вдруг отчетливо поняла, что не знаю как на неё садиться. Он, словно прочитав мои мысли, улыбнулся и сказал:
- Знаешь, что любопытно? Большинство взрослых затрудняются это сделать. Слишком много думают о том, как это будет выглядеть, что о них подумают, и в то же время напрочь забыли, как легко и непринужденно делали это в детстве. Смотри. полный текст
5
На первое занятие я шла преисполненной ожиданиями. Мысли путались. C чего начать? Что будет на приеме? Поможет ли? Как я буду выглядеть? Поймет ли? Что еще странного я увижу? Как себя вести? Будет ли чудо?
Он встретил меня в коридоре. Серая флисовая толстовка, черные шелковистые спортивные штаны.
- Привет. Проходи. - Это прозвучало так буднично, словно мы с ним были знакомы не один год, что я на мгновение растерялась.
- Добрый день. - Выдавила я.
- Расслабься. Что ты вся напряглась? Не съем я тебя. Ты на пороге удивительного путешествия к себе, а я твой проводник. Постарайся довериться мне. Если что не так - сразу же говори, не стесняйся, перебивай. В остальном же будь собой и позволь себе даже чуточку больше. Работать мы будем здесь. - с этими словами он открыл дверь в книжном шкафу.
Удивительная комната, как и её хозяин. Представьте просторную квартиру-студию, разбитую на десяток зон разного назначения. Каждая оформлена в своем стиле, но кажется что стили вторгаются в сопредельные пространства. Большего смешения я в жизни не встречала. Огромные окна с низкими и широким подоконниками на противоположной от входа стене смотрели во двор. Перед ними на деревянном паркете стояла пара шезлонгов-качалок. Правее них за белыми ширмами скрывалась кушетка, а за ней, в дальнем правом углу стоял мольберт и вдоль стены высокие тумбы с выдвижными ящиками, как в автомастерской. Детская зона с низким столиком, парой детских стульев на аляпистом пятне ковролина с изображением дорог и домов. На стене висят деревянные пазлы с животными и кондиционер. В правом углу что-то напоминающее гибрид кухонного гарнитура и медицинской лаборатории на кафельной подложке. Разноцветные навесные шкафы ярких тонов и белоснежные столы и тумбы под ними. Чуть особняком - компьютерное кресло. Ближе ко входу - боксерский манекен и тубы ковриков для йоги. Слева несколько шкафов. У стены раковина умывальника с большим зеркалом над ним и рядом шведская стенка. В центре стеклянный журнальный столик в окружении пяти стульев и пуфика, на котором восседал здоровенный плюшевый медведь.
Он прошел к окну. Я заметила, что он без ботинок, в одних носках с рисунком под звериные лапы. Тем временем он задернул светонепроницаемые шторы.
- Садись. - Он махнул рукой куда-то в сторону единственной пустовавшей стены.
- В смысле? - Не поняла я.
- Мы начнем на полу. - Пояснил он. - Он чистый, стена не пачкается. Так будет лучше, поверь. Если хочешь возьми коврик или вот подушку. - Он извлек из-за шторы красный квадрат подушки. Потом посмотрел на меня и спросил: - Что ты сейчас чувствуешь?
- Замешательство. - Честно ответила я.
- И чем оно вызвано?
- Я как-то не...
- В том то и смысл. Есть что-то, кроме стереотипных ожиданий или привычки, что мешает тебе сидеть на полу?
- Вроде нет.
- Вот и славно. Вспомни детство. Ты же играла на полу? Крепость из подушек мы строить не будем, но "точку зрения" немного приземлим, если ты не против.
Пока мы это обсуждали он развернул один стул лицом к стене. На нем разместил и поджег свечу, а на полу перед стулом разместил подставку с благовонием и запалил его кончик. Сел у стены и положив чуть в отдалении подушку приглашающее похлопал по ней рукой.
4
Он верил во внутреннего ребенка. Что это безграничный потенциал скрытый в каждом человеке, но с которым мало кто умеет обращаться. Наши тревоги и фобии - это его испуг, помноженный на его силу воображения. Комплексы и психотравмы - ошибки воспитания и обращения с ним. Что с годами мы забываем ту искренность и веру в чудо, что подпитывала его радость, забивая жизнь неправильным опытом. Это как нездоровая пища, которой пичкают себя люди в погоне за простотой и удовольствием. С той лишь разницей, что место гамбургера занимают страдания.
- Терапия состоит из трех этапов. Стабилизация. В нем я постараюсь помочь пережить, выжить. Как кризис будет преодолен, если на то будет твое желание, я постараюсь научить тебя восприятию и тому как бороться с наваждениями. Сразу скажу, что на это требуется время. Рассказать все проще и быстрее всего - хватит и пары занятий, но для действительно значимого эффекта необходимо научиться так жить. Не просто иметь информацию в голове, а чувствовать этот опыт и оперировать им на уровне привычек и рефлексов. В третьем же блоке мы пойдем еще дальше и станем учиться управлять наваждениями, превращая их из главных врагов в своих верных союзников.
Тем временем он достал колоду карт. Таро - догадалась я, когда он одним движением выложил из них ряд на моей половине стола.
- Выбери одну и не смотря передай её мне.
- А зачем? - Спросила я, протягивая ему случайную карту.
- Потом узнаешь. - Он посмотрел на карту, потом оценивающе взглянул на меня и улыбнулся - Все будет хорошо.
Карту он поместил в конверт и сразу же заклеил его. Взяв одно из перьев, он аккуратно подписал конверт моим именем, проставил дату и бросил в ящик стола. Затем он собрал остальные карты. Когда я закончила с анкетой, он снова спросил что я чувствовала в процессе. В этот раз ответить оказалось сложнее. Во мне плескался коктейль из чувств. Не сильных, но совершенно разных и столько, что я потерялась в попытке выделить из них основные. Он слушал и каждое выловленное мной чувство удивительным образом перефразировал так, что мне хотелось радостно кивать от этого понимания и говорить "да, да, именно оно!" А когда он озвучил то, что я постеснялась, и сказал, что это тоже нормально, я поняла, что буду к нему ходить и дальше.
3
Многие детали вспоминаются не сразу. Чернильница с парой торчащих из неё перьев у него на столе. Серый кафель пола и контрастом его ярко рыжие носки, видные сквозь прозрачную поверхность стола. Белая стена за его спиной. Как он потом пояснил, чтобы внимательней его слушали, не отвлекаясь на окружение. Он как всегда лукавил, говоря это, - испытывал понимание собеседника.
Начал он с того, что уведомил о том, что будет обращаться ко мне на "ты" и предпочел бы, чтобы это было взаимно. И сразу же спросил, что я при этом чувствую. После пояснив, что это будет самый частый и важный его вопрос, если я решу и дальше ходить к нему на прием. Пока я объяснялась, он распечатал и протянул мне пару бланков и ручку.
Еще одна анкета. На сей раз это было обширное перечисление различных действий и их допустимости по шкале от "мечтаю" до "ни в коем случае". Он пояснял, что её можно будет в любой момент скорректировать, если вдруг решу, что что-то мне не подходит или наоборот, захочу раздвинуть рамки привычного. Он работает в смешанной технике и основной упор делается на восприятие. Поэтому важна деликатность воздействий, установление доверия и рассказывать, что я чувствую в тот или иной момент.
Меня пугала неизвестность и атмосфера таинственности. Почему он выбрал меня? Как это решит мои проблемы? И словно прочитав мои мысли, он опять спросил, что я чувствую. Скрепя сердце я вывалила ему свои мысли. Он озорно улыбнулся и подошел ко мне. Мельком заглянул в анкету и обнял меня. Я от неожиданности вся напряглась, что естественно не укрылось от него и тогда он шепнул мне на ухо: пока не расслабишься не отпущу. Развернул меня вместе с креслом лицом к картине и стал рассказывать про механизм работы окситоцина. Только я подумала, что это даже приятно, он отпустил меня и снова спросил, что я чувствовала. Так он продемонстрировал мне один из своих методов работы.
Я вернулась к заполнению анкеты, а он продолжил рассказывать. Он работал с восприятием и наваждениями, в коих видел причины многих расстройств.