Но я ведь снайпер... (публикации за 15 декабря 2017)5 читателей тэги
Про творчество
Рассказывая сказку, мы путешествуем вместе с главными героями. Преодолеваем препятствия, проходим испытания. Спасаем принцессу или расколдовываем принца. Сказка мягко и экологично открывает тропинку к пониманию себя, мягкому исцелению отношений, восстановлению здоровья, нахождению любимого дела.
В реальности мы можем испытывать страх, напряжение, непонимание. Сказочный алгоритм помогает обойти эти фильтры, исцеляя ситуацию изнутри."
Мне эта мысль кажется очень правильной. Только на мой взгляд для этого не обязательно ходить на семинар. И не обязательно писать именно сказку. Такую роль может сыграть любой фанфик или оридж, в котором нам, как его авторам и героям, удается обойти эти самые фильтры. А получается это лишь когда история пишется чисто для себя: без оглядки на других, на вероятную мэри(марти)-сью, на возможную истерику обоснуя или советы "как писать правильно/как заинтересовать читателя". Когда разрешаешь себе писать свободно (т.е. быть свободным хоть в чем-то) заодно отключаешь и внутренние фильтры. Хотя бы на время.
про меня
Среди чужих фанфиков я несколько раз встречал подобные истории-сказки. Они отличаются от прочих ощущением при чтении. А еще они чаще всего не дописаны. Причем брошены в самом начале, т.е. через пару сотен страниц, но что такое жалкая пара сотен для истории размера мегамакси?! И я, конечно, хожу проверять обновления, но честно сказать, не верю, что продолжение будет. Сказка брошена потому, что проблема либо решена, либо сказка больше не подходит для ее решения.
Про творчество-2
Немного о вреде обоснуя и реализма.) У Агаты Кристи имеется во многом автобиографический роман, написанный под псевдонимом Мэри Вестмакотт и не в жанре детектива. Там есть такой момент: молодая женщина придумывала всякие истории, пока катала в саду коляску со спящим ребенком. Потом решила их записать, но муж сказал, что она понятия не имеет о вещах, о которых пишет. Она взялась их изучать, стала переделывать написанное в соответствии с "обоснуем", и в итоге вообще не смогла писать. Через несколько лет по ошибке первый вариант ее рукописи попал к издателю:
"— Послушайте, — сказал он, — насколько я понимаю, это — книга. Но только тут почему-то немного больше половины. А где остальное? Вы что, потеряли?
Ничего не понимая, Селия взяла у него рукопись.
У нее даже рот открылся от удивления.
— Я вам дала не ту рукопись. Это — старая, которую я так и не закончила.
И она всё объяснила. Он слушал ее с большим вниманием, потом попросил прислать ему переделанный текст. Незаконченную же рукопись он пока оставит у себя.
Через неделю ее опять пригласили в Лондон. На этот раз глаза ее знакомого поблескивали еще веселее.
— Новый вариант никуда не годится, — сказал он, — ни один издатель даже смотреть на нее не захочет и правильно сделает. Но первая ваша повесть совсем недурна — вы можете ее дописать?
— Но там все неверно. Уйма ошибок.
— Послушайте, милая девочка. Скажу вам правду. Необычайным даром природа вас не наградила. Шедевр вам никогда не написать. Но в том, что вы прирожденная рассказчица, нет никаких сомнений. Спиритизм, медиумы, борцы за возрождение Уэльса — все это вы видите в эдаком романтическом тумане. Вполне возможно, что вы заблуждаетесь, но видите вы все это так же, как девяносто девять читателей из ста, которым о них тоже ничего неизвестно. Этим девяносто девяти не доставит удовольствия читать тщательно подобранные факты — им нужна художественная литература, то есть правдоподобный вымысел. Только непременно правдоподобный, не забывайте об этом. Увидите, что и с вашими корнуэллскими рыбаками, о которых вы мне рассказывали, будет то же самое. Пишите с них свою книгу, но только ради бога, и близко не подходите ни к Корнуэллу, ни к рыбакам, пока книга не будет готова. Потому что тогда вы напишете мрачную реалистическую повесть какой читатель и ждет от книги о корнуэллских рыбаках. Вы же не поедете туда только за тем, чтобы уяснить, что рыбаки в Корнуэлле — это не люди особой породы, а что-то сродни слесарю из Уолуорта. Вы никогда не напишете хорошо ни о чем, что по-настоящему знаете, так как у вас честный ум. Вы можете сплутовать, говоря о чем-то воображаемом, но не сможете, если речь идет о вещах реальных. Вы не способны сочинять небылицы о том, что знаете, но о том, чего не знаете, — насочиняете превосходно. Вам надо писать о мире воображаемом (вами воображаемом), а не о реальном. Отправляйтесь-ка теперь и работайте.
Год спустя вышел первый роман Селии. Под названием «Заброшенная гавань». Бросающиеся в глаза неточности издатели исправили."
Агата Кристи (Мэри Вестмакотт) "Неоконченный портрет"