Навернулась на утоптанном снегу и эпично приземлилась на задницу посреди проезжей части. Даже не знаю, что болит сильнее, задница или самолюбие.
Ощущение такое, будто, перевалив за половину, зима вдруг осознала, что чересчур скупо расходовала холода и снегопады, и теперь отсыпает того и другого полной мерой, боясь не успеть выдать положенного до весны. А вот не надо было жадничать в декабре.
Похолодало настолько, что я больше не забываю перед выходом на улицу мазать лицо жирным зимним кремом. Выгляжу блестяще, зато мороз не так кусает.
Уже стало не только заметно позже темнеть по вечерам, но и ощутимо раньше светать по утрам. Мне не нравится, тёмную зиму я предпочитаю светлой. В темноте, пусть и расцвеченной огнями витрин, фонарей и фар, как-то уютнее, ни тебе людей особенно не видно, ни тебя людям, и все кажутся симпатичнее. Начинается самое неприятное время года: и светло, и холодно, и сухо.
Вот я купила парочку и терзала их вчера на кухне ножом и кипятком. Лимонад получился упоительный, тем более что я щедро сыпанула в него базилика — один запах чего стоит. Теперь хочу попробовать ещё с имбирным чаем, и просто с имбирём, и с зелёным чаем с мятой, и с апельсиновым перцем...
Где мои лимоны, жизнь?
Пыталась вспомнить из прошедшего года что-нибудь хорошее и при этом не являющееся книгой, музыкой, театром или едой. На память пришёл только один вечер — то ли в конце августа, то ли в начале сентября, но это был один из первых прохладных вечеров, настоящее благословение после летней душегубки. Я тогда впервые надела новую толстовку и пошла положить денег на карточку. У банкомата и до меня уже была очередь, и после меня быстро нарос хвост чуть ли не вдвое длиннее, и все ужасно долго возились, но стояли на удивление тихо и спокойно, только у самых эмоциональных изредка вырывалось короткое негромкое ругательство. Я думала, что с таким же успехом можно было бы дойти до банкомата у метро, но тоже стояла. Сизые сумерки, приятный ветер, почему бы не постоять.
Последнюю купюру, самую мятую, банкомат у меня не принял, и я пошла к метро — тамошний ест всё. У метро очереди не было, но пока я вот так гуляла, совсем стемнело, зажглись фонари, и я всю дорогу восхищалась своей новой толстовкой — какая она тёплая! какая лёгкая! какая уютная! какая чёрная! — и всё вокруг заодно с ней казалось новым и восхитительным, как будто не было раньше толстовок, вечеров и фонарей.
Я пережила ежегодную газовую проверку, какая удача, что она выпала на выходной день (а вот соседнему подъезду не так повезло). В этот раз проверяющей оказалась неожиданно симпатичная девушка такого компетентного вида и с таким стильным маникюром, что мне немедленно стало стыдно и за свою замызганную плиту, и за раскиданные по смежной с кухней комнате полупустые коробки и набитые под завязку мешки — у меня тут что-то вроде вялотекущей генеральной уборки, хотя непредвзятому взгляду это должно представляться скорее актом отчаяния.
И вот полдня уже прошло, а я всё равно не могу ни пойти хотя бы в магазин, ни толком чем-нибудь заняться дома — следующим пунктом плана на сегодня значится визит сантехника. Пожалуйста, я очень хочу обратно мою горячую воду.
Чёрная пятница прошла для меня, увы, не без финансовых потерь и не без книжных приобретений: я купила четыре, с восьмого по одиннадцатый, сборника «История и культура традиционной Японии» (ну, строго говоря, «История и культура традиционной Японии» — это с восьмого по десятый, одиннадцатый — уже просто «История и культура Японии», но суть та же), составленных на основе материалов одноимённой ежегодной конференции, и теперь лежу в обнимку с ними на донном дне.
Какие же они дорогие (как и все бумажные книги, ха), ужас просто, на восьмой даже скидки не было, и я в очередной раз поклялась никогда больше не покупать книг, так что до весны, наверное, удержусь. Но легко , конечно, клясться, когда вот они, книжечки. Самый кошмар в том, что это ведь не моногатари какие-нибудь, не стихи, это всё для специалистов — а я не — и темы почти сплошь узкоспециальные. Разные. Статьи, эссе, переводы. Полстраницы текста — полстраницы примечаний; с иероглифами. Прочитать я это, конечно, прочитаю, но вот пойму ли?
На самом деле у меня от одних только оглавлений приятные мурашки по хребту: столько всего! Фрагменты дневников, иконография богов, чайная церемония, русско-японские отношения... и стихи, конечно, тоже, куда без стихов. Это как если бы меня оставили наедине с коробкой шоколадного ассорти — четырьмя коробками — только ещё страшнее. Насколько всё это интересно, настолько же всё это мне не нужно.
Нет, в следующий раз — только шоколад.
С середины октября у меня на окне висит светодиодная гирлянда в виде кленовых листьев, жрёт батарейки как проклятая и очень радует. А между тем вокруг уже две недели как совсем зима, снег улёгся, будто всегда тут лежал, и рыжие листья выглядят довольно-таки неуместно. Но я твёрдо решила держаться до первого декабря, должна же быть хоть какая-то польза от календаря.
Завтра гирлянду придётся снимать, иначе потеряется весь смысл, и у меня нет ничего на замену ─ все зимние гирлянды какие-то унылые, а унывать я могу и без гирлянды.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)