День в истории Блогхауса: 3 января 2018

Новогодний пёсик. )

Все же я сама себя пропинала и решилась на НГ испечь торт «Рыжик». Муторное и трудозатратное это дело. Хотя и получается на выходе почти трехкилограммовый торт. Угробила на раскатку и выпечку коржей пол дня. Потом еще крем делала в три захода. Первый раз отвлеклась, и он у меня сгорел.

Итог — посвятила тортику целый день с небольшими перерывами. Вкусно получилось, но и сожрался он за полчаса.

Несмотря на то, что настоящим именем Флая было королевское Фарлей, означающее "папоротник", он привык называться Мышонком. Так звал его приёмный отец, потому что нашёл его ещё ребёнком в пещере с летучими мышами, где мальчик прятался после гибели матери. Именно с этими животными Флай чувствовал какое-то родство и часто навещал летучих мышей, живущих в склепе нэжвилльского замка.

Она жарко дышала мне в шею, совершенно забыв как сильно нас поджимало время.

— О, Арчи...— она мелодично вздохнула, прижавшись ко мне и на миг я забыл зачем вы вообще выехали из замка. С ней всегда было так, она была как ураган - стремительная и такая же разоряющая. Стоило привыкнуть к тому, что ее внимание отвлечено еще одним потенциальным женихом, как вдруг мы оказывались в конюшне на соломе, а после мне приходилось выбирать сухие стебли из ее прически. Это была не женщина. Поэт сказал бы что она - стихия. Я же скажу, что она была и пребудет впредь прожорливой рыбой, которая будет жрать до тех пор, пока не всплывет кверху брюхом. Даже сейчас, сыто расслабившись в моих объятьях, она думала о том, как извлечь выгоду из своего положения. Не здесь, не в машине. Здесь она своего уже добилась. Ее мысли занимал замок, деньги ее матери и титул ее деда. Два лакомства, от одного из которых она должна была отказаться.

— У тебя даже на шее веснушки...

— Фанни, нам пора. Доктор Питерс скажет твоему отцу, что я опоздал и меня уволят.

— Почему ты зовешь меня Фанни?

Ее лицо было так близко. Красивые полные губы, светлые глаза, нежный овал. Я хотел бы никогда больше не видеть его подле себя. Или наоборот - просыпаться так каждый день. Но я просто водитель, а она - наследница дома Кроули.

— Мне так хочется. Это милое имя.

— Словно мое собственное тебе не по душе, — она резко выпрямилась, одернула платье и принялась поправлять прическу, — Езжай, ты ведь не хочешь опоздать.

Похоже, мне придется заглаживать свою вину. Она не может просто сказать "признайся, что я тебе нравлюсь". Ей всегда хотелось, чтоб ее добивались. Брали штурмом, как крепость.

Доктор Питерс был военным врачом, курировавшем военный госпиталь в городе. К несчастью поток раненных был настолько огромен, что госпиталь не мог вместить всех, кто уже не нуждался в срочной медицинской помощи и их перенаправляли в замок, переоборудовав большую часть первого этажа под санаторий. У Фанни... Фионы, конечно же Фионы. У Фионы за плечами были курсы сестры милосердия и она, как и часть девушек из ферм и города, помогали раненным солдатам. Моя задача была проста. Доставить доктора Питерса в замок раньше, чем привезут первых раненных офицеров. Фиона больше не пыталась заговорить со мной и даже не удостоила меня взглядом, когда грациозно выпорхнула навстречу доктору Питерсу и сердечно с ним обнялась. Всю дорогу я был послушным болваном, исполнительным големом, который вел Форд по знакомой до последней выбоины дороге, пока Фиона оживленно беседовала с доктором Питерсом. Он был не в ее вкусе - слишком стар, слишком небогат, не знаменит, к тому же военный. Ее просто забавляла мысль подразнить меня и наши взгляды уже несколько раз пересеклись в зеркале заднего вида. К третьему году наших отношений я смирился с тем, что не стану единственным мужчиной в ее жизни. Я даже соперничать с теми, кого она хотела, не мог. И не хотел - с теми, кого она не хотела. Мой единственный соблазн заключался в ней самой - мысль о ее окончательной потере была мучительно тягостна. Даже моя непригодность к военной службе не доставляла мне столько боли, сколько мысль, что однажды она пойдет под венец и все, что нас связывало будет перечеркнуто ее новым статусом.

— Арчи, будь добр, помоги с транспортировкой!..— краткий миг между перед тем как нас заметят из замка или из подъезжающих машин мне показался подходящим для безумства. Ее губы дрогнули, раскрываясь, обещая... и тут же сжались. Плотно и резко, точно в роду у Фионы помимо пэров были бульдоги. — ..раненных. — В ее прохладном голосе послышалась мягкость, — У тебя глаза как у кота, укравшего сметану. Зови меня Фанни. Разрешаю.

Больше мне и не нужно было. Ее расположения мне хватало.

***

Война, казавшаяся так далеко, внезапно стала до ужаса близко. Солдаты, обезображенные осколочными ранениями, ослепшие, с ампутированными конечностями, обожженные... Хотя нет, не солдаты. Те остались в госпитале, а санаторий предназначался для

высшего состава. Я и мистер Вильямс, камердинер хозяина, помогали вести или нести тех, кто не мог идти сам. Это было мучительно стыдно, словно каким-то образом я был виноват в своей болезни и в том, что оказался не годен для воинской службы,хотя в остальном у меня было все, что необходимо - молодость и сила, которые я мог бы отдать во благо Британии, как отдавали более юные, более слабые. Мистеру Вильямсу, Адаму, было под шестьдесят, он застал англо-бурскую войну и теперь служил в запасе и даже это делало его более достойным человеком чем я.

— Не поджимай так губы, ты похож на лягушку, — Фиона хихикнула, проходя мимо меня. Ее это забавляло. Больше мужчин - больше зрителей в этом театре одной актрисы. А "больше зрителей" всегда означало для Фионы только одно - она снова вышла на тропу войны. Я готов был к тому, что она даже в скромном наряде сестры милосердия будет выделяться среди прочих девушек, но к воплю полному горечи и радости я готов не был.

— Ричард! О, Ричард, ты вернулся!

Весь процесс расселения раненных по койкам застопорился, привлеченный этим криком. Фиона блистала так, как только мисс Кроули могла блистать. Она буквально лежала на груди молодого британского офицера, наверное единственного, не вовлеченного в происходящего по весьма уважительной причине - он был без чувств.

Доктор Питерс бросился к ней, мистер Вильямс сделал такое же движение и на мгновение мне показалось что он выпустит ручки носилок, опрокинув на землю обернувшегося на шум раненного на них, но в последний миг Вильямс все же одумался. Только когда мы пересадили сержанта на отведенное ему место, я спросил: — Кто такой Ричард, сэр?

— Ее троюродный брат и жених, Арчи. Он пропал на войне незадолго до того как ты тут появился.

Вот так враз ломаются воздушные замки. Я пару секунд дышал ртом, опасаясь что ощущение, будто я тону, проваливаюсь куда-то в темноту, в узкий темный колодец и светлое небо над моей головой становится размером с пенни. Значит он вернулся. Она не говорила мне о нем, потому что она могла этого не делать, а теперь я должен уйти со сцены, оставив ее вернувшемуся с войны герою. Это было разумно, но мое сердце, тяжело и часто бившееся о ребра, противилось голосу разума. Я привык считать Фиону моей. Она всегда приходила ко мне, кем бы там ни были заняты ее мысли. Смеялась, что в первую брачную ночь ей потребуется весь ее актерский талант,чтоб изобразить невинность. Зло щурилась. Сердилась или радовалась. В горе и в радости она была моей.

— Арчи, ты идешь?

— Да, мистер Вильямс, уже иду. — мой голос показался мне чужим. Мои руки казались мне чужими. Мое тело, ставшее слишком самостоятельным, исправно служило до вечера, словно ничто не изменилось в замке. По-правде сказать так и было. для нас, слуг, все осталось по прежнему, хотя перешептывания стали громче, сплетни - интереснее, версии развития событий - многообразнее. Все изменения происходили в другой половине дома, где семья сэра Кроули наверняка обсуждала как можно поставить этого Ричарда Карлайла на ноги быстрее. Он пострадал от газа, как я понял. А может получил осколочное ранение. За день я видел столько раненных, кто их диагнозы путались, а специально идти в то огороженное переносной ширмой пространстве, где Фиона проплакала почти весь день, держа за руку незнакомого мне человека, мне совсем не хотелось.

***

— Ну что, вышло правдоподобно?

Ее голос, раздавшийся в гараже был внезапен как гром, среди ясного неба.

— Фиона! — я бы обнял ее, но руки в машинном масле оставили бы следы на ее скромном сером платье.

— Что? Я просто не хочу упускать дедушкин титул. А Ричард сам виноват, что вздумал пропасть без вести до того, как женился на мне.

— Погоди, Фиона, я не понимаю.

— Арчи, это не Ричард. Я впервые этого парня вижу, но он очень, ОЧЕНЬ на него похож.

— Ради всего святого, Фионна! Если кто-то узнает...

— А кто узнает? И от кого? Ты, что ли, кому-то расскажешь? Он? Да он счастлив будет стать сэром Карлайлом и получить жену с наследством в

довесок. Мне сказали, что у него с собой не было никаких бумаг, так что он был никем до того, как приехал сюда.

— Это безумие.

— Мы убедим его...

— Мы?!

— Да, Арчи, мы. Мы убедим его держать рот на замке и он до конца жизни не будет ни в чем нуждаться, а я стану леди Карлайл. И мне не придется отказываться от наследства.

— А что если его кто-то узнает? Ты не знаешь похож ли его голос, его манеры. Фанни, ты рискуешь своей репутацией.

— А ты - своей жизнью. Ричард был в Канаде и не успел приехать сюда, так что его голос здесь никто не знает. Манеры? Мы обучим его. Память? Потерял при ранении. Ну, что тебе еще не по душе?

— Нас повесят, если твой обман разоблачат.

— Только тебя. Я не смогу быть с ним постоянно, Арчи. Тебе придется заботиться о том, чтоб он не сболтнул лишнего пока меня нет рядом. Ты ведь не бросишь меня в беде? Ты же знаешь, как сильно я хочу сохранить свой титул. Знаешь же?

Она сделала пару легких шагов навстречу и прижалась к моей груди, словно ища защиты. Отказать ей значило... да много чего значило. От увольнения с позором без рекомендаций, до тюремного срока и петли. Я уже сотворил достаточно, чтоб меня осудили и вздернули и она это знала. Знала, что держа втайне нашу связь, она вправе диктовать мне какие угодно условия. Она держала меня за жабры, но легкость, наполнившая меня при словах "это не Ричард" не покидала меня даже сейчас, разливаясь вместе с теплом по телу. Я убеждал себя что не люблю Фиону Кроули, но с каждым новым аргументом моя уверенность в этом слабела.

— Знаю. И помогу тебе, Фанни.

Шепард - это прозвище. Означает оно "овчарка" и не случайно. Настоящее имя Шепарда - Чен переводится как "пёс". Именно поэтому движение в поддержку короля Фарлея в Нэжвилле стало известным как "Псы короля".