Один из них – Дуглас Уилмер.


Фантастический актёр, а его Холмс похож на ястреба. Всегда наблюдает, всегда размышляет, всегда на шаг впереди. На фоне черно-белой многосерийной мути производства ББС середины 60-х, эта экранизация действительно ухватила дух первоисточника. Если вам нравятся иллюстрации Пейджета, которые сопровождали первые публикации рассказов Конан Дойля в журнале «Стрэнд», Уилмер будет казаться вам сошедшим с этих рисунков.

Я также неравнодушна к Холмсу в исполнении Питера Кушинга (разумеется) и Джереми Бретта, который был бы супер, если бы постоянно не срывался на сумасбродства.




На радио Клайв Меррисон остаётся единственным исполнителем, игравшим Холмса во всех рассказах Конан Дойля, и он очень близок к окончательному. Стремительный, высокомерный, самоуверенный, он оставит позади любого другого исполнителя роли Холмса, играя на несимпатичных сторонах характера этой личности…


Есть ещё телевизионная экранизация начала пятидесятых годов с Рональдом Хоувордом – в ней очень мало от оригинальных рассказов, но сделана потрясающе, задорно и смотрится на одном дыхании. Хоуворд предпочитает подавать своего героя с дружелюбной, общительной стороны, игнорируя некоторые не столь привлекательные аспекты личности Холмса.


 Бэзил Рэтбоун? Он, конечно, неприкасаемый. Хорошо это или плохо, но рисуемый им образ слишком завязан на расхожих представлениях о Холмсе. Он превосходный, но отбрасывает слишком длинную тень.

В настоящее время тень на плетень наводит Бенедикт Камбербэтч. Сериал «Шерлок», действие которого перенесено в современное время, вполне справедливо отказывается видеть в первоисточнике священные тексты, а вместо этого играет с ними, как котёнок с клубком пряжи. Он берёт то, что ему нравится, совершает какие-то манипуляции, обильно приправляет приколами и переплетает их в какие-то новые и причудливые узоры. Превосходно, здорово видеть, как легенда продолжает развиваться и расширяться.


Недавние фильмы с Робертом Дауни-младшем пошли по аналогичному пути, и мне они ужасно понравились. «Можете женить, убить его, делайте с ним всё что угодно», - заявил Уильму Джиллету уставший от Холмса Конан Дойл; актёр и режиссёр Джиллет просил разрешения внести поправки в характер героя. С тех пор люди с Холмсом так и поступают.

В 1979 году русское телевидение представило свою версию Шерлока Холмса. Сериал целиком снимался в России и состоял из одиннадцати отдельных серий, но для нас он был почти неуловим. Ещё недавно достать его копии было невероятно трудно. Я долго мечтала увидеть этот фильм. В течение четырёх лет я видела из него только фрагмент, по которому сложно было о чём-либо судить. Отрывок демонстрировался в документальной передаче на канале ББС-4: Холмс и Ватсон в боксёрском поединке дубасили друг друга, что аж искры летели из глаз. Наконец, выследив этот сериал, и устроившись как-то вечером перед просмотром, я не была уверена, чего мне ожидать от него, точнее от первых двух серий. Рада сообщить, что первые впечатления хорошие. Это великолепно.

Первые две серии («Знакомство» и «Кровавая надпись» - крепко прикручены друг к другу, образуя единый 140-минутный телефильм) посвящены встрече Холмса и Ватсона, описанной в повести Конан Дойля «Этюд в багровых тонах». После того, как наши герои узнали друг друга, мы влетаем в компактную версию «Пёстрой ленты», и уже потом возвращаемся в «Этюд в багровых тонах».

Некоторые холмсовские рассказы постоянно привлекают желающих их экранизировать. «Собака Баскервилей», можно сказать, на передовой этого процесса, следом идут «Пёстрая лента» и «Скандал в Богемии». А вот первое произведение о Холмсе – «Этюд в багровых тонах», как будто создано для того, чтобы посрамить большинство кинематографистов. Если они и берут что-то из «Этюда», то только начало - знакомство Холмса и Ватсона, и отбрасывают остальное. Остальная часть сюжета – продолжительный рассказ, завязанный на истории мести (включая обширные воспоминания о событиях в штате Юта, в которых Холмс вообще не принимает участия), - выглядит громоздкой. В результате, значительная часть сюжета, как правило, игнорируется. Берт Коулз (постановщик на радио ББС рассказов Конан Дойля) посвятил этой вставке изрядную часть спектакля, но даже он не смог ничего сделать с полным отсутствием наших героев, а это где-то минут на пятьдесят против трёх часов всей постановки. Легче вообще избавиться от этого.

В этом фильме такой проблемы нет. Режиссёр Игорь Масленников вместе со своей съёмочной группой прямо погружают нас в историю, предлагая самую достоверную версию из тех, что мне довелось видеть. Они крепко привязали в эти два с половиной часа ещё и «Пёструю ленту» и получилось просто замечательно. Две серии идут хорошим темпом (at a cracking pace), и смотрится это прекрасно.

Россия оказывается залитой солнцем в любое время суток – страна на протяжении двух серий выглядит великолепно, хотя и мало похоже на Лондон. Как видно, здесь не слишком старались, чтобы картинку выдать за Англию, но это и нет уж важно. Если архитектура и чересчур витиевата, то деревенские пейзажи полны лужаек, а интерьеры довольно готичны и мрачны, в общем, меня не особенно беспокоило, что что-то может быть не в тему или не того периода.

Отставной военврач доктор Джон Х. Ватсон, недавно вернувшийся из чужих краёв, ищет жильё – для чего направляется прямо на Бейкер-стрит, 221 б, где некий мистер Шерлок Холмс пытается выторговать у миссис Хадсон приемлемую для себя арендную плату. Слишком дорого для одного – поэтому он даёт объявление, что ищёт компаньона. Ватсон не знает, чем занимается его новый сосед, и приходит по отношению к Холмсу к неправильным выводам. Трудности испытательного срока по проживанию под одной крышей создают у Ватсона впечатление, что Холмс – своего рода теневая фигура уголовного мира. Странные персонажи посещают квартиру во время завтрака Ватсона – входят в комнату Холмса и не возвращаются оттуда (уже на ранней стадии мы наблюдаем любовь Холмса к нелепым и неубедительным переодеваниям). Холмс занимается разного рода странными экспериментами. В одной из сцен рядом с ним оказываются фотокарточки, на которых запечатлены какие-то тёмные личности. Явно намериваясь пощекотать нервы Ватсона, Холмс сообщает ему, что эти лица ему хорошо знакомы. Как ни странно, фотографии содержат снимки известных актёров фильмов ужасов. Среди прочих мне удалось разобрать Лона Чейни и Фредерика Марча.

Подозрения Ватсона усиливаются, и очень скоро он начинает класть под подушку пистолет, а дверную ручку на ночь блокировать стулом. В конце концов, всё это приходит к своей развязке и правда выходит наружу в замечательной сцене, в которой, чтобы разрешить все свои подозрения, Ватсон бросает Холмсу вызов – в боксёрском поединке. Ватсон нокаутирован за две минуты – именно здесь берёт своё начало повторяющийся в этом фильме приём: подобное с Ватсоном произойдёт не раз ещё до окончания этих первых серий.

Как только с мистером Гримсби Ройлоттом будет покончено, а дело о «Пёстрой ленте» будет разрешено, сюжет вернётся к основному течению – «Этюду в багровых тонах», и загадке отравленного в пустом доме человека. Перед нами слово, написанное кровью на стене (буквально «Месть», что, в общем, незначительное отклонение от оригинала, учитывая, что это эквивалент немецкого «Rache»). Мы видим суеверного полисмена, мимо которого прошёл убийца («Ваша голова не только для того, чтобы носить шлем»). Раньше предполагаемого появляется юные помощники с Бейкер-стрит. В замечательном эпизоде, отклонившимся от оригинального текста, Ватсон больно получает ногой в живот. По крайней мере, один из подозреваемых оказывается мёртвым, прежде чем его решают арестовать. Как много вложено на один дюйм фильма.

Несмотря на это, в фильме ещё находится время, чтобы вовремя ввести в сюжет поразительного карьериста инспектора Лестрейда – с лицом хорька (всё его самодурство и черновая работа ложится тяжелым грузом на многострадального инспектора Грегсона). Между всеми этими героями – и Холмсом и Ватсоном – происходит масса всего. Занудное ответвление со штатом Юта уложено в десять минут с помощью обычного пересказа убийцей своих отношений с другими персонажами. Несколько удивительно, что всё это завершается тем, что рассерженный Ватсон зачитывает заметку из прессы Её Величества, и тут же клянётся поведать миру правду. Он опишет то, что действительно произошло, тем самым, отдав должное Шерлоку. Конец фильма – титры. Следующая история о Чарльзе Огастезе Милвертоне.

Так как Василий Ливанов немного старше необходимого, в его Холмсе уже мелькает седина, но ему удаётся проделать замечательный трюк – быть одновременно и вальяжным и полным нервной энергии. Временами он не выказывает к происходящему никакого интереса (в знаменитой сцене, где он признаётся, что не знает, что Земля вращается вокруг солнца, - он всё равно немного подсматривает за Ватсоном, делая вид, что больше интересуется старинными реликвиями, привезёнными Ватсоном из Индии). Он несколько раз впадает в задумчивость, глядя куда-то в пространство перед собой, когда курит трубку. В других случаях он, наоборот, полностью сосредоточен. В одной из сцен он предлагает сыграть для Ватсона на скрипке какую-нибудь музыку – и звучит его собственная музыкальная тема, которую мы слышали в начале фильма на титрах.

На месте происшествия он скачет в поисках улик, заставляя Ватсона делать то же самое. Он выбивает пилюлю с ядом из рук Лестрейда с такой силой, что, как я подозреваю, оставляет памятную отметину в стене напротив. В эпизоде, который, я сильно подозреваю, ни за что не пропустили бы сейчас, мальчишка из уличной команды Бейкер-стрит спрашивают у него в качестве уплаты сигару (ребёнку около восьми, однако он носит шляпу-котелок – ещё одна из многих странных вещей в этой экранизации). Ливанов смотрит на него и произносит: «Вам нельзя курить. Смотрите, какой я худой. Это от курения», - прибегая для иллюстрации к пантомиме – сузив свои щёки. Прекрасный момент, показывающий то, как Ливанов играет – и таких моментов полно.

Как только между Холмсом и Ватсоном завязывается дружба, Холмс начинает показывать себя с приятельской стороны, придумывая розыгрыши и шутки. В фильме есть замечательная сцена, в которой он делает вид, будто с помощью дедукции узнаёт о прохожем буквально всё, однако, как он позже признаётся, это его брат Майкрофт. Он взрывается истерическим смехом, которым, в конце концов, заражается Ватсон… Не то, чтобы я никогда прежде не видела такого взрывного Холмса. Но в нём заложены энергия и потенциал неожиданного. В версии, которую я смотрела, он ругается, как сапожник. «Ублюдок (Bastard)» - выбранный им эпитет, хотя, быть может, это особенность конкретного переводчика. Я не настолько хорошо знаю русский язык, чтобы подтвердить, действительно ли Холмс так говорит. Ливанов – абсолютно замечательный, и он уже на пути, чтобы выиграть приз у Дугласа Уилмера.

Для экранизации рассказов в чём-то даже важнее выбрать правильного Ватсона, чем Холмса. Это наша «лакмусовая бумажка», индикатор – единственный, кто близко наблюдает Холмса и обеспечивает путь в повествовании – но с ним вечно что-то не так. До сих пор, несмотря на бесподобную игру многих актёров, распространён образ Ватсона как неуклюжего идиота, знакомого ещё по фильмам с Бэзилом Рэтбоуном. Ватсон в исполнении Найджела Брюса – это: «Боже, Холмс!», «Блестяще, Холмс!» и непременный комедийный элемент, - впечатление, что такой образ уже высечен в камне и нет в мире силы, способной его пошатнуть. Ватсон в исполнении Кроуфорда в пятидесятые годы (сериал с Холмом-Хоувордом) – с длинными висячими усами, этакий полковник Блимп, только подчёркивает этот образ, хотя Найджел Сток в сериале ББС в шестидесятые годы сделал очень многое.

Питер Кушинг, который проницательно смотрел на очень многие вещи, однажды заметил, что «Ватсон не дурак. Иначе его не смог бы терпеть Холмс». Здесь мы добрались до самой сердцевины этого характера. Ватсон – умный, сострадательный человек, и во многом такой же сообразительный, как Холмс. Он просто старается приноровить свои таланты к своему приятелю-соседу. Холмс способен различать несколько сотен сортов сигарного пепла, но, сомнительно, чтобы в ряде дел он сумел обойтись без Ватсона, который умеет ненавязчиво заботиться о нём, отдав Холмсу бразды правления. «Я бы пропал без моего биографа», - говорит он эгоистично, но совершенно справедливо...

Сложный характер многое берёт на себя. В этом фильме Ливанов располагает идеальным фоном. Виталий Соломин! – о лучшем и помыслить нельзя. Ему где-то чуть больше сорока и внешне он вылитый Дэвид Бёрк из первых серий гранадовского сериала «Приключения Шерлока Холмса», с добавлением от Джуда Лоу. Как бывший военврач он довольно лёгок на подъём – и легко поверить, что многое ему удаётся. С копной светлых волос, с усами, всегда в безукоризненном костюме, в его глазах таится какая-то печаль. Настоящая грусть. В одном эпизоде он говорит о распутной и трагической смерти своего брата, и ему едва удаётся справиться с собой. Импульсивный, с неизменным желанием делать всё самостоятельно – с таким человеком вы бы пошли в разведку (you’d want him at your side in a ruck). И как трогательно и прекрасно показана дружба, которая расцветает между Холмсом и Ватсоном. Уже приблизительно через пятьдесят минут вы убеждены, что они – друзья на всю жизнь.

Будь то сеанс быстрой игры в шахматы, товарищеский обмен сигарами или защита чести молодой девушки при помощи старого надёжного револьвера и хлыста, - этот дуэт прекрасно себя показывает. Постановщики также соблаговолили расширить роль миссис Хадсон. В свои почти восемьдесят лет Екатерина Зелёная, конечно, не слишком занята на физической работе, но чисто символически вытирает пыль (она на удивление лихо отвечает на оскорбления Гримсби Ройлотта, тут же отходя на заранее приготовленную позицию).

Тем не менее, Холмсу она прощает всё. В ответ на его высокохудожественную стрельбу по стенам комнаты она всего лишь замечает, что патроны нужного калибра закончились и что ему придётся подождать до вторника. Ватсону она убедительно доказывает на одном-двух примерах, что и она чему-то научилась за эти годы у Холмса. И ещё она носит завтрак. Всё время. Ватсон любит завтракать – эта любовь, похоже, проходит красной нитью через все экранизации Холмса, что мне довелось видеть. Тот факт, что она при этом ещё вставляет едкие замечания – просто замечательный бонус.

…Очевидно, что съёмочная группа любит исходный материал и пропитана стремлением настолько приблизиться к оригинальным текстам,  насколько это возможно …и настолько это удалось в этих двух сериях. Просто прекрасно. Холмс получился таким же замечательным, как я мечтала долгие годы. Я ужасно рада, что впереди ещё девять серий наслаждения. Если у вас появится шанс – не упустите. Фильм достоит потраченных усилий на его поиски. Очень рекомендую.

Этот Миф так удачно лёг в ожидания и представления о викторианской Англии, что самые дальновидные раскритиковали наш сериал за пародийность, надеясь когда-нибудь увидеть кино о подлинном английском Холмсе. И такой шанс вскоре представился.

Советский кинопрокат в те годы работал по «формуле»: более половины всех показываемых в кинотеатрах фильмов были отечественного производства,  четверть отводилась картинам из социалистического лагеря, оставшиеся – четверть или около того – закупались в странах капитализма. В эту «калитку» и забежала новая англо-американская «Собака Баскервилей» (1983), чего прежде не случалось ни с одной из баскервильских собак, как, впрочем, и ни с одним из Холмсов мирового кинематографа.

Первые кадры захватывали врасплох. Сэра Чарльза, вышедшего покурить к калитке в ночное время, неожиданно поражал приступ паники. Он срывался с места и под завывания бури и приближающегося зверя, бежал к террасе своего замка, где падал замертво. Погоня за баронетом была снята как бы «глазами» преследующей его собаки. Эффектное начало, нехарактерное для дойловских рассказов, впрыскивало в не избалованного триллерами зрителя изрядную порцию адреналина и обещало динамичный боевик.

Затем действие переносилось  в Лондон, в квартиру Шерлока Холмса – и там обнаруживалось немало знакомых нашему зрителю вещей: гостиная, отделанная тёмным деревом, уютный полумрак, два высоких окна и великий сыщик собственной персоной – лицом и статью напоминавший Ливанова. Когда этот длинно-остроносый Холмс впервые обернулся к зрителям – аудитория замерла с благоговейным одобрением. Да, вот такого идеального английского Холмса жаждала увидеть советская публика. Актёр Ян Ричардсон казался сверхточным попаданием в образ. На начальном этапе знакомства.

Облик его, в некотором смысле, был предвосхищён иллюстрациями Б. Власова (из очередного переиздания рассказов), на которых Холмс по-щегольски и слегка набекрень, как Ричардсон, носил цилиндр и такое же двубортное пальто. Прямое родство нового кино-Холмса с образом из книги было налицо.

/ рисунок Бориса Власова из книги "Записки о Шерлоке Холмсе", 1980 г. /

 

/ кадр из фильма "Собака Баскервилей" с Яном Ричардсоном в роли Холмса, 1983 г. /


/ рисунок Бориса Власова, 1980 г. /


/ кадр из "Собаки Баскервилей" 1983 г. /

Фильму Дугласа Хикокса предстояло доказать свою «аутентичность» на деле – через характеры и сюжет – и, чем чёрт не шутит, завоевать любовь советского зрителя. На симпатию, выраженную в кассовых сборах, также рассчитывало Госкино, купившее картину за конвертируемую валюту. В подведомственном ему журнале «Спутник кинозрителя» (№7, 1984 г.) редакция жертвовала «Собаке» отдельную страницу:

«События этого фильма происходили сто лет назад, – говорилось в заметке. – Во всяком случае, именно дата 1884 значилась на серебряной пластинке, украшавшей тяжёлую палку с набалдашником, забытую как-то утром неизвестным посетителем в квартире на Бейкер-стрит… Но ни слова о сюжете, - кокетливо добавлял автор заметки и разговор переходил на болотные красоты и английские замки, значение которых для фильма признавалось не меньше самой интриги. – Режиссёру повезло. Ему удалось найти в Тивертоне старинный замок, словно вставший прямо со страниц Конан Дойля. Он привлёк кинематографистов не только выразительностью интерьеров, коллекцией старинной мебели, но и тем, что в фамильном гербе и на фронтоне здания была изображена… голова собаки!»   

Тем не менее, завоевать симпатии было непросто, учитывая, что сериал Масленникова успел произвести настолько неизгладимое впечатление, что многие, раскрыв книгу, вместо напечатанного «Уотсон», а такое написание имени признавалось литературной нормой, мысленно зачёркивали его и читали «Ватсон». Никто особо не отрицал, что после родного фильма герои Конан Дойля несколько обрусели. Расходились в оценке – на каком этапе это произошло: в самом фильме или в зрительском восприятии. Спорят об этом по сию пору.

Когда-то в рецензиях на экранизацию Игоря Масленникова советские кинокритики отмечали: «У каждого из нас свой Холмс – он уже давно не принадлежит Конан Дойлу.  Ливанов сыграл нашего Холмса, но при этом абсолютно индивидуального», - подчёркивала Алла Гербер.

Ей вторила Любовь Аркус: «никто не усомнится ни в идеально накрахмаленных воротничках Холмса-Ливанова, ни в благородных манерах английского джентльмена… и всё же этот Холмс – наш».

В нём проглядывало слишком много типично русского: была в нём какая-то бесшабашность и дружеская бесцеремонность, с какой он заключал в товарищеские объятия смущённого Ватсона, и этот громкий раскатистый смех, который так веселил одних и не давал покоя другим – придирчивым знатокам.

«Очень привлекателен Холмс Ливанова своей человечностью, юмором и завораживающим низким голосом, - только напрасно, пренебрегая прямым указанием Дойла на то, что Холмс смеётся «беззвучно», Ливанов заставляет нашего общего любимца раскатисто хохотать, - писала Майя Тугушева, - что поделаешь, зритель, умудрённый неоднократным чтением шерлокианы, всегда будет требовать наивозможно полного сходства с оригиналом…»

Шерлок Холмс в фильме английского режиссёра с неизбежностью должен был «утратить» всё русское и оттого ещё ярче обозначить английское. Ян Ричардсон, казалось, подходил для этой миссии идеально – не случайно продюсеры планировали с ним серию фильмов о сыщике. При любых виражах драматургии (а сюжет был пересказан весьма вольно) актёру удавалось удерживать на лице отстранённо-ироничное выражение, воплощая тем самым знаменитую невозмутимость британского джентльмена. Вместе с тем, это не было застывшей маской, как, например, у Бастера Китона, комика немого кино (когда-то сыгравшего Шерлока-младшего, подражателя своего кумира), а, так сказать, смягчалось, дополнялось, играло разного рода тонко подчёркнутыми оттенками. Ему были присущи юмор и самоирония, острый глаз и дружеская уживчивость по отношению к Ватсону, уравновешенность и порыв. За таким Холмсом было интересно следить. Всё это в сумме с типично шерлокхолмсовской внешностью главного героя, с динамичным сюжетом картины и по-голливудски зрелищными эффектами (чего только стоит туман на болотах, расстилающийся средь камней и оврагов, словно молочный пар) позволяло признать в фильме достойный ответ советскому сериалу.

 

Однако как это нередко случается с экранизациями, кинематограф здесь окончательно победил литературу. Первыми жертвами пали герои из ближнего окружения сыщика. Из фильма была изъята миссис Хадсон, вечная подносительница визитных карточек, оставленных гостями зонтов, и коротеньких реплик, которые так оживляют действие. Роль инспектора Лестрейда, напротив, по сравнению с первоисточником была слегка расширена, но это ему помогло мало: характер остался бесцветным, и в общих с Ватсоном сценах оба героя смотрелись как близнецы-братья из-за свойственной обоим недалёкости ума, и вытекающей отсюда сходной комичности поведения.

/ второй слева - инспектор Лестрейд, справа - доктор Ватсон /

 

Если Ватсон в исполнении Виталия Соломина служит Холмсу-Ливанову субъективным зеркалом, главным проводником эмоций от сыщика к зрителю, то Холмс Яна Ричардсона лишён достойного ему собеседника и равного ему критика. Его напарник Ватсон (актёр Дональд Черчилль) далеко не молодой, не энергичный и не очень сообразительный упитанный увалень. Сыщик легко мог обойтись без него, взвалив сюжетную функцию Ватсона на кого угодно, хоть на степенного доктора Мортимера (в этом фильме Мортимер почему-то намного старше своего книжного героя).

Те зрители, что шли в кинотеатр именно на экранизацию, отнеслись к фильму критически:

«Критик пришёл внезапно, весьма недовольный, даже рассерженный, и спросил:

- Видели американский фильм «Собака Баскервилей»? Он просто чудовищен! Как, этот вылощенный, постоянно улыбающийся, чтобы показать нам белизну своих зубов, господин – Шерлок Холмс? …А что за сентиментально-кошмарная история с Лорой Лайонс, которую зверски душит у нас на глазах злодей в чёрных перчатках? Но ведь у Дойла нет ничего подобного… Нет, что ни говорите, а нельзя так вольно обращаться с классикой, даже детективом.

На что я с осторожностью отвечала, что фильм всё-таки «не лишён интереса», а досадные издержки экранизации – увы, нечто вроде обязательных и неизбежных накладных расходов» (из книги «Под знаком четырёх» литературоведа Майи Тугушевой, 1991).

Пересматривая эту англо-американскую версию сегодня (уже после десятка показанных у нас «Собак»), трудно не оценить стремления авторов соединить голливудскую зрелищность с подлинно английской натурой. И это удалось! – фильм смотрится с интересом – и всё же картина выглядит странным компромиссом: за Англией остались живописные виды болот Дартмура, усадьбы и замки, превосходные костюмы и прочий антураж (а также режиссёр и один из со-продюсеров – оба англичане), но много было сдано Голливуду. Детали изрядно упростились: Холмс изучает анонимное письмо со словами «держитесь подальше от торфяных болот», больше напоминающее распечатку на принтере, чем вырезки из газеты «Таймс» столетней давности, - таков в целом подход авторов фильма к первоисточнику.


Наоборот, самым ценным в сюжете продюсеры сочли собственные привнесения и киноцитаты: например, эффектное покушение на сэра Генри из духового ружья – явный парафраз из версии «Собаки» 1939 года с Бэзилом Рэтбоуном в роли Холмса (студия «ХХ век Фокс», США). Неудивительно, что в подобной перетасовке сюжета и деталей Холмс-Ричардсон имел немного шансов раскрыться по-настоящему. Ведь, «короля играет окружение», здесь же окружение работало на зрелищность, на эффект.

Справедливости ради надо сказать, что «вылощенный» Шерлок Холмс честно боролся за свою аутентичность. Актёр Ян Ричардсон (кстати, шотландец по национальности) правил в сценарии свои диалоги так, чтобы его роль звучала «по-британски». Однако об этой «рукопашной схватке» с продюсерами наш зритель ничего не знал – предстояло ждать другого настоящего английского Холмса.

Продолжение следует…

«Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей» снята по самой знаменитой повести Конан Дойля. Молодой сэр Генри Баскервиль (Никита Михалков) только что приехал из Канады, чтобы вступить во владение Баскервиль-Холлом в Девоншире, унаследованным от безвременно погибшего дяди сэра Чарльза. Суеверный страх сэра Чарльза перед демоническим псом, преследующим его род уже несколько столетий, уже не кажется иррациональным, когда возле тела сэра Чарльза находят отпечатки лап огромной собаки.

Друг сэра Чарльза, молодой доктор Мортимер (Евгений Стеблов) боится, что наследника постигнет та же судьба, и обращается к Шерлоку Холмсу (Василий Ливанов) и доктору Ватсону (Виталий Соломин), в надежде, что они смогут разгадать тайну и покончить с проклятием Баскервилей.

Единственная проблема «Собаки Баскервилей» в любом виде, это то, что там очень мало Шерлока Холмса. Это отличная история, но новичок, незнакомый с сюжетом и надеющийся на добротную порцию охотничьей кепки и трубки, будет сильно разочарован. Центральная фигура в повести – Ватсон, персонаж, легко могущий получиться скучным и бесцветным, так что в экранизации на эту роль нужен яркий актёр, каковым Соломин, увы, не является.  Сравните его с Эдвардом Хардвиком в версии Би-Би-Си, или с Мартином Фриманом в последнем сериале. Они так лихо изображают эскулапа давно минувших лет, что любо-дорого взглянуть. Соломин, к сожалению, просто-таки угрюм.

Из всех экранизаций версия Масленникова наиболее совпадает с оригиналом, следуя ему, точно Собака по следу клана Баскервилей. Пуристам это может понравится, но фильм из-за этого получился жутко растянутым. Хочется его подбодрить - это же, в конце концов, триллер, - но безнадёжная собачья преданность источнику и двухчасовое наблюдение за тем, как становится старше актёр Соломин, тоскливы, как русская зима, и очень действуют на нервы.

И очень жаль, поскольку Ливанов в роли  Шерлок Холмса – это восторг. Он донкихотствует не хуже Бретта или Камбербэтча: когда он на экране, фильм снова набирает темп и оживает. Если бы только он был на экране дольше тридцати минут, какое было бы сокровище!

Что интересно, так это то, как советский режиссёр показывает такую до мозга костей английскую историю. Страна, обожающая экранизировать произведения иностранной литературы, получает сдачи той же монетой. Интересно, как французы смотрят Би-би-сишную постановку «Мадам Бовари», или русские – «Братьев Карамазовых» производства «4-го канала».

Унылый русский пейзаж, изображающая Девоншир, как нельзя меньше походит на английский, а ярко-красные почтовые ящики в деревне – единственные цветные пятна на мили вокруг, обозначающие (нет, кричащие) что это Англия, весьма комичны. Примерно как и то, что североамериканское происхождение Генри Баскервиля обозначено бодреньким ковбойским мотивчиком и почти что психованной жизнерадостностью. Но надо отдать должное – миссис Хадсон в исполнении Рины Зелёной столь же очаровательна, как у Розали Вильямс, и Светлана Крючкова отлично подобрана на роль болтливой домоправительницы миссис Бэрримор.

В общем, ярым поклонникам Холмсианы и любителям кино этот фильм посмотреть стоит, хотя бы однажды. Но с учётом 145-минутной длины, эта экранизация длинновата и нудновата для того, чтобы войти в сокровищницу классики.