три шантарамовские побочки, которые получаешь на выходе всего лишь первой главы:
— хочется в Бомбей (но не настолько, чтобы туда ехать )
— хочется учить хинди (чтобы вставлять в свою речь и всех этим бесить )
— хочется быть очень уверенной в себе женщиной с прекрасными глазами и умением как бы между прочим легонько касаться того, кто тебе нравится, и чтобы этот кто-то ломал голову, с чем бы поточнее соотнести цвет твоих глаз (но мне не нравятся примерно все вокруг и вообще отдайте мне мои 50 см личного пространства )
ps мама я в Бомбее (нищеброд-mode оn)
и в очередной раз спасибо гугл
psps я и «Шантарам»: долго выбирать между «посмотреть Шантарам» и «почитать Шантарам», включить первую серию, послушать визг Ханнэма на языке оригинала, выключить от греха, продолжить смотреть SOA.
на днях читала у Ялома историю одной сессии.
однажды на терапию к нему пришла 70-летняя леди, безумно влюбленная в своего терапевта. и это было только полбеды. влюбленность ее длилась 8 лет, пока Ялом, ценой неимоверных усилий, не сделал ее иллюзиям чик-чик. самое интересное, что Ялом не считает это своей победой, наоборот. по его словам, это был сущий кошмар: иллюзии леди были невероятно сильны, объект любви идеализирован до невозможности. и когда стало понятно, что ничего не работает, пришлось чуть ли не топором рубить.
8 лет леди жила мечтами о человеке, с которым не только не виделась все эти годы, но который даже не отвечал на ее звонки. а она продолжала звонить и писать, сдерживать какие-то обещания, данные пустоте. храня в памяти 27 дней их романа. леди все не давал покоя вопрос: почему же любимый оборвал все контакты.
терапия заняла месяцев 5, хотя основную проблему Ялом обозначил леди практически сразу: никто ее не держал, за ниточки не привязывал, она сама наделила объект неограниченной властью. и когда все уже было выяснено, леди оказалась перед пустотой: без иллюзий, которые, естественно, ей воспринимались как «лучшие дни жизни», но и без опор. иллюзии — это всегда следствие. под ними, как правило, дыра и страх.
мне эта история, конечно, очень понравилась. особенно еще и потому, что я опять начинаю заглядывать в свою «любимую» воронку.
одним из самых сложных моментов мне видится обработка факта, что страдать — это выбор. обижаться — это выбор. эту информацию нужно как-то обработать, но не методом «от противного»: недостаточно сказать себе: я не обижаюсь, я не страдаю. это то же самое, что сказать «не грусти» тому, кто грустит. легче не станет, взбесишься только. пока мне приходит в голову только пытаться разобрать на ниточки эти негативные эмоции: как они получаются, на чем держатся, почему для кого-то это фигня, а для меня это страдание.
в описанной истории иллюзии леди держались на надежде, что у нее еще есть шанс перевернуть игру. ничтожный, но шанс. не зря Ялом говорит, что надежда — это самое большое зло. не всегда, конечно, но в определенных ситуациях.
я раньше все думала над тем, что такое отпускание. помню, даже рисовала как девочка отпускает шарик, со светлыми мыслями. духовная такая, просветленная вся. а вот жизнь как-то подводит к тому, что отпускание — это признание факта собственного проигрыша. вот она, ситуация, и она — такова и больше никакова. и если от этого осознания грустно и больно, то лучше заниматься проживанием горя. в конце концов, оно не бесконечно.
каждый раз после лекций Дмитрия Быкова у меня возникает один и тот же вопрос — когда этот человек успевает спать и есть? кажется, он знает о русской литературе больше, чем она сама о себе знает.
после «Трех тайн Карамазовых» хочется скорее рвануть на своих «Карамазовых», искать отзвуки этих идей. некоторые, правда, Конбог начисто перекрыл, например, сбросив Алёшу с крыши вместе с Lise или повесив Митю. то есть, во вторую часть эти герои при всем желании не попадут даже гипотетически, даже если бы эта часть существовала, но в финале Фил Олегович выходит на поклон с таким, блин, торжеством и внутренним сиянием, что мне кажется, что то солнце, которое он утверждает в своем последнем монологе, продолжает сиять даже после митиной смерти.
«станьте солнцем, вас все и увидят». и Митенька станет.
зато минус два Карамазова хорошо ложатся на идею, вынесенную в эпиграф, про зерно. Карамазовы должны умереть. только так они дадут жизнь Новому Человеку. как ложится и то, что «карамазовщина» — это не общепринятый, каноничный синоним разврата разного рода (разврата интеллектуального, плотского и разврата духовного, как бы дико ни звучало, в душе-то у Алёши ведь какая идея? — «расстрелять»), точнее, не только, но и возвышение через падение, последовательное движение к самому дну. вера, полученная из чужих рук, ничего не стоит. надо идти самому и до конца — только так можно стать солнцем.
и не зря мне Грушенька в кокошнике так нравится. я тогда не догадалась, а вот Дмитрий Львович подсказал, что «это ж вся Россия». он, конечно, про литературную Грушеньку говорил, но богомоловская тоже как-то очень коррелирует. и, кстати, завалить Федора Палыча вполне могла и она)) кто завалил батю — это вообще вопрос вечный, но от этого не менее интересный)
таков гений Дмитрия Львовича во всем его великолепии — влюбить в роман человека, который его еще даже не читал))
upd: допом к этой лекции — еще одна, более ранняя, «Кто убил Федора Павловича» от 2011-го года.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)