День в истории Блогхауса: 9 сентября 2023
Сатанаил, блог «Откровения Сатанаила»
* * *
А на ужин у меня теперь... сон. Правда оригинально? Может хоть это вернёт меня в прежний вес. Опять же экономия. И интервальное голодание с приёмом пищи за шесть часов до сна. Возможно со временем уберу ещё и перекус в полшестого, присоединю к завтраку, чтобы уменьшить гликемический индекс.
Jack of Shadows, блог «Pandemonium»
On the Road
Что может приключиться, когда везёшь подарки родне через Пустоши.
Читать?Солнце палило нещадно, припекало даже сквозь платок. Но Рами ехал вперёд, улыбаясь своим мыслям. Лошадка ему досталась неказистая, зато крепкая и выносливая. Бодро несла навстречу новой жизни. Благослови Заточённая многочисленную родню Рами, и в первую голову обоих старших дядьёв!
Дядя Иршад остался доволен его успехами, к брату послал с лёгким сердцем, письмом и щедрыми подарками. Дядя Низар большим человеком стал, лавку в городе завёл и толкового племяша в люди вывести обещался.
Дома хлопот всегда полно, да с ними уж младшие как-нибудь управятся. А у дяди Низара и невеста для Рами на примете, дочка хорошего друга, такая красотка и разумница – настоящее сокровище! Если молодцом себя покажет Рами, через годик свадьбу играть можно. Матушка сыном гордилась, но насчёт затеи с женитьбой поворчала немного, мол, есть клады невиданные, которые лучше б зарыть поглубже и не откапывать. Ясно, каким ветром принесло огульные суждения, тётка Батуль постаралась. У той все невесты плохи, одни дочки её хорошие. Да такие, что расхватали, не берут. Старшая норовом в матушку свою, сплошь придирки и зубоскальство, все девки как девки, а эта – наместница Заточённой на земле, не меньше. Сама бы первая дала от ворот поворот, вздумай он посвататься. А если б согласилась – того хуже, этой царице не царя подавай, слугу покорного. Младшая кротка и приветлива, стряпала вкусно и потчевала щедро… Но с тех пор, как по совету дяди Иршада Рами перестал угощаться, всё больше убеждался: дура дурой, на ней жениться – всё равно, что ослицу за себя взять. И смеётся так, что разницы не заметишь. Вот и пустила слушок тётка, будто городские соперницы – ведьмы гульских кровей. И ладно бы промеж собой мололи языками кумушки, додумалась тётка свои помои Рами в уши лить. Ответ получила – враз глаза по шеолу сделались. Всю правду сказал как на духу: когда жена добрая и во всём помощница – пусть чего хочет ест, хоть дохлых собак. Лишь бы семье и гостям на стол не ставила.
К тому же город на то и город – там всё есть. Прибраться и обед сготовить прислуга может, были б деньги нанять. А деньги будут, Рами готов в лепёшку расшибиться, чтоб поскорей в дядюшкиной лавке в первые приказчики выйти. А если улыбнётся судьба – и полным хозяином стать.
Лошадка смирная, послушная, а тут вдруг тише пошла. Потом вовсе встала и стоит, ушами прядёт. Веселей и легче дорога, когда в седле сидишь, но всё же в оба глядеть надо.
– Ты ж моя умница! – Рами потрепал кобылу по шее и осмотрелся. Приметил впереди по левую руку раскидистое старое дерево. В тени-то сподручнее раздумывать, сильно ли заплутал. И лошадь жалко по зною гонять почём зря. Скотина смышлёней него оказалась, не дала забрести туда, откуда сама Богиня не выведет. Спешился, лошадку привязал и угостил куском лепёшки в благодарность. Сам поел, запил водой из фляги и улёгся, привалившись спиной к толстому стволу. По всем прикидкам выходило, что хоть и зазевался, крюк получился невелик. После привала поторопится, никто и не узнает о промашке. Повезло ещё, поклажа не тяжела. В свёртки, врученные дядей Иршадом, Рами не лазил, письма не вскрывал. Вряд ли там среди прочего кинжал отравленный, а в письме – приказ убить гонца. Улыбнулся Рами, представив дядьёв на месте коварного визиря и всемогущего царя из страшной сказки, а там уж и о невесте будущей размечтался. Так и задремал незаметно.
Разбудили Рами лихой свист над ухом и лошадиное ржание. Подскочил, глаза протёр – а бежать некуда, окружили его всадники. Одежда на них богатая, серая и пыльная до невозможности, лица платками прикрыты. Все при оружии. Не простые кочевники к Рами пожаловали, на разбойников угодил. Под дружный хохот успокоил наконец верную лошадку – та с места рвалась, будто ей перцу под хвост насыпали. Только и оставалось простачком прикинуться.
– Напугали вы меня и клячонку мою, добрые люди! Чуть штаны не обмочил со страху! – воскликнул Рами. – Надо ж было так заспаться, не услышал, как вы подъехали.
Впереди, должно быть, амир. Статен, грозен, сразу видно, такому душегубу с коня рубануть – что воды попить. Смерть выйдет быстрая, но нельзя Рами помирать!
– Ой, дурак! – раздался весёлый голос, и из-за спины вожака показался молодой парень, ровесник Рами. В платок не замотан, плевать ему, сколько ещё песка набьёт пустынный ветер в густые вихры. – Откуда ж тебе знать, коли нас впервые видишь?
– Потому и вижу, что добрые. Лихие спящего прирезали бы и тело бездыханное на съедение дикому зверью бросили, – обрадовался Рами и зачастил ещё пуще. – Вы ж только пошутили над олухом. И то сказать, много ли с меня поживы? Что я, что кляча моя – шакалам в плов, стервятникам на шарбу.
Шутка разбойникам понравилась, даже в стылом взгляде амира искра живая мелькнула.
– Иной корысти сразу-то не видать. На многое сгодиться может одинокий путник, – ответил вихрастый с хитрой ухмылкой, от которой по спине Рами пробежал холодок. – Пусть за душой ничего, так ведь и душа чего-то стоит, а?
Насладившись испугом на лице Рами, вихрастый почесал облупившийся кончик носа и метко сплюнул под ноги.
– Суши портки, купчик, нам до твоего хабара дела нет, а до тулова и подавно.
– Кто ж тебе сказал, что я купец? – роль наивного дурня на сей раз удалась Рами безо всяких усилий.
– Свояк свояка видит издалека, – подмигнул вихрастый. – Мы ж сами по торговой части, вон сколько товару везём! Если в сторону Хомса едешь – садись на свою умницу и айда за нами. Она уж принюхалась, чуешь – благовония да специи редкие у наших плевак меж горбами приторочены. И ещё всяко-разно, но не твоего ума дело. Нос в мешки не суй – не то амир велит отрезать.
В это Рами поверил охотно и сразу. А вожак лишь коня развернул и махнул рукой. Одним небрежным жестом выразил: хорош лясы точить, в путь пора.
Тут-то у Рами и отлегло от сердца – контрабандисты перед ним! Он их со страху за грабителей принял, а после – вовсе за людоловов. Вихрастый будто мысли прочёл, фыркнул добродушно:
– Дуй в седло, копуша. Или дальше дрыхни, пока бешеный гуль в задницу не тяпнет.
Рами послушался, благо лошадка упрямиться перестала. Думал, смерть верная в лицо скалится, а это удача дважды улыбнулась – с такими провожатыми бояться нечего, и идут они ровнёхонько в нужную сторону.
Путь вышел долгий – ну да время на Пустошах иной раз странно себя ведёт, то теряется, то находится. Решил Рами спросить вихрастого, туда ли путь держат, а нагнать никак, хоть тресни. Жеребец по бойкости под стать хозяину, и нянькой ли нанимался тот хозяин простачку-попутчику? Только и вызнал Рами, что имя амирова любимца – Али.
Упал могроб, так и то не сразу стоянку разбили. Не раньше, чем самое лучшее место нашли. Тут и вода, и зелень, не на песке голом у костра мёрзнуть с колючкой в заднице, с удобством устроились. Когда огней много – всем теплее. Принялся Рами за скромную трапезу дорожную, тут-то его по плечу и хлопнули.
– Должок за тобой, купчик! – раздалось из обитаемой тьмы за спиной.
– Чтоб тебе мужьям Заточённой на зуб упасть! – от всего сердца пожелал Рами. Не рассердился Али, ухмыльнулся только.
– Ай, хорошо, по делу вспорхнул. Есть у твоей лошадки лишний груз. Отдашь его на поживу нам с тобой – должок прощу, я не скаред.
– Колдун ты, демон или супесь какая! – притворно посетовал Рами, извлекая заветный сосуд. Ничего не утаишь в мешках, особенно доброй касы, вино крепкое и душистое, унюхал его Али. – И какой-такой должок?
– Сам знаешь. А я – честный сын ифритской матери и тебе не враг. Прочее неважно. – Али сел напротив, скрестив ноги. – Лей сперва в свою чашу, и чтоб доверху. С пылью вприкуску, зато всегда при себе. Обмоем знакомство. Моё имя тебе уж известно.
Рами поспешно назвал своё и сделал большой глоток, затем передал вино в цепкие руки нового знакомца. Верно сказал, невежливо вышло – себя не назвал, а чужое имя вызнал, пусть и ненароком.
Али приложился к угощению, заставив бурдюк изрядно полегчать. Отёр губы, прищёлкнул языком.
– Молоко Богини! Эдакую касу не то, что шейхам, царям на стол не зазорно!
– Теперь вижу, честный ифрит, – весело кивнул Рами. Когда со всем удовольствием пьют да нахваливают, вина не жалко.
– А то! Ты-то нас за злодеев спервоначалу принял, дубина. Но и сам мог невесть кем оказаться. Нечисть пустынная искусна, любые обличья примет – хошь тебе дерево, хошь зверь какой, а когда девка красивая рыдает и на помощь зовёт, тут уж ослу понятно, кто она, и чего ей надо.
– Дядька мой рассказывал, встретил с товарищами одну такую плакальщицу по пути в Дирну. Всё честь по чести, безо всякого участия мимо проехали, молитву Заточённой вознесли. А на месте оказалось, у скорняка тамошнего дочка умом тронулась от несчастной любви и на Пустоши сбежала слёзы лить. Нашли и спасли дурищу, домой вернули. Так что иногда девка в беде – просто девка в беде.
– Да, всяко бывает, – согласился Али. – Верный у сволочей расчёт, нипочём ты не догадаешься, кто перед тобой, пока поздно не будет. Брехня это всё про знаки и знаменья, есть твари, что и магов сильных проведут, как детишек.
– Знамо дело, Аджи Даххака с шейхами хоть возьми.
– Э, друг, там не тварь была, а Отец всех тварей, ты перст с подхвостьем не путай. Потому и не учуяли, чем от его чудес разит. Но и без него полно таких, что забавы ради не пожалеют никого и ничего. Им главное – обмануть половчее и поизмываться над обманутыми. Платят за их потехи всегда другие. Но не всегда через меру та плата. Бывает и по заслугам.
– Как так?
– Просто. И страшно. Слушай, да смотри, не засни. Про разбойников тебе расскажу. Всамделишных, душегубов-налётчиков. Главарь у них знатных кровей был, грознее пустынной бури. Слово его – закон непреложный, удар сабли – голова с плеч. Так его и звали, Хасан Секир-Башка.
Шли они однажды в родные края, добычу богатую везли из набега. Стоянку разбили в зелёном углу вроде нашего, всё чин чинарём. Там и прибился к ним мальчонка. Хилый, хроменький, на глазу повязка. Лошадок расседлать вызвался за лепёшку, а поймали на том, что тюки щиплет. Всего барахла при нём – монетка точёная да дудочка тростниковая. За шкварник взяли, тряхнули, спросили, чей такой будет. Ответил бойко, мол, свой собственный он, трясти можно, но не сильно, звать Баррой. Нахальный до ужаса и чумазый, будто из костра угли воровал и спал там же. Глаз добрые люди выбили, дурь осталась.
Настырничал отчаянно, под ноги лез так, что пару раз едва не пришибли насмерть. Ругали последними словами, малец в обратку тоже не стеснялся. Мужики бывалые рты разевали и спрашивали, где ж воды столько взять, чтоб отмыть поганый язык. «Где-где… У Богини в гнезде на калёном гвозде кипел котелок, да я уволок!» – вот и весь ответ.
Был у амира Хасана племяш внучатый на посылках, так и того донимал до самых печёнок: «Возьми, дяденька, сиротку в дело! Я тебе пригожусь!»
Спросили наконец, на кой увечный сопляк в удалой ватаге надобен, и тут не растерялся. Удачу, говорит, принесу, заместо амулета буду.
– Смех, да и только! Себе не смог сладить хоть долю малую, как же другим хотел? – удивился Рами.
– Вот и они так рассудили. Посмеялись над доходягой, вышибут ведь из седла в первой же драке. На все лады распекли, все косточки перебрали, а он знай тянет своё: «Возьмите, дяденьки, пригожусь!»
Амиров племяш парень смекалистый уродился, попросил надоеду на дудочке сыграть. Музыку кто ж не любит? И малой при деле. Песен разных Барра знал уйму, одна другой веселее. Про верблюда на горе уже без дудки управился, звонко так, с удальцой. Следом затянул про гульку и разбойников – чуть животики не надорвали, больно уморительно звучала из уст мальчишки похабная песня.
Думал эдак себе место в ватаге добыть, хитрец. Как допел, снова в разбойники проситься начал. Иного проще убить, чем отвязаться, но амир женщин и детей никогда не трогал. «А, чтоб тебя, сын пьяницы и дырявой лавки! Или тут останешься, или в ближайшей деревне. Про иное думать забудь!»
– Благородный поступок для душегуба. В деревне-то убогому пропасть не дали бы. На стоянках народ разный, когда-нибудь не сдержались бы и зашибли вгорячах воришку.
– Знатных кровей амир был, говорю же, – Али вновь завладел бурдюком и промочил горло. – Притом не чета многим, шваль всякую к себе не брал, чтоб за него руки марала. Законы древние чтил, за то и удачу имел добрую.
– Чую, боком вышло благородство. Мальчишка бедовый нечисти пустынной должен казаться лакомым кусочком, даром что тощий.
– Ну вот чуйка твоя пусть дальше и рассказывает, коли ещё раз поперёк моего слова влезешь, – опять не сердился Али, шутил больше. – Барра на радостях согласился, снова выманил у амирова племяша лепёшку, смолотил её влёт без запивки и уснул у костра. Такая тишина воцарилась, ну прямо благодать Заточённой на стоянку снизошла.
Утром в путь тронулись. Барра на заводную лошадь нацелился, но амиров племяш выбрал верблюда с поклажей полегче и туда засранца услал. Чтоб не отколол чего, от греха подальше. Сначала смирно сидел, не барагозил, а потом шило в заднице верх взяло. Запел во всё горло разбойную походную, лихо да с присвистом. Если поджидала за барханами какая нечисть, уж от такого представления наверняка разбежалась и расточилась. Хорошо пел, душевно, подъехал племяш поближе, чтоб послушать. И досмотреть, не без того. Монетку точёную Барре не вернули, но и трясли его не сильно, как просил. Мало ли, где чего мог упрятать – хоть бы и за щекой.
Любовную песню про красавицу неприступную, что одной рукой карает, другой милует, племяш раньше не слышал, но очень она его за сердце взяла, когда понял, о ком речь.
Окончил мальчишка очередной куплет и смолк. Стоило получше приглядеться, враз открылась причина – сушёные финики уволок и грызёт втихушку, сволота мелкая. Амиров племяш аж восхитился такой прытью. Что ж из мальца вырастет-то, когда он сейчас на ходу подмётки режет и верёвки из песка вьёт? Ладно, жалко, что ли, горстку фиников, пока ест, хоть молчит.
Рано радовался. Барра добычу дожевал и расспрашивать принялся. Много ль душ загубили в кровавой сече? Не снятся ли убитые? Как в ночи к спящим бесшумно подобраться, чтоб всех порешить? Трудно ли глотки резать? С девками слаще без спросу шалить или по согласию? Раненых бойцов добивают или бросают умирать? Наслушался паренёк всяких ужасов, а то и навидался, кто знает.
Племяш брови гнул, фыркал, но отвечал, пока не надоело. Ну и сам спрашивал в свою очередь. Не из жалости, скорей от скуки. Средь чужих мыкаться– судьба горькая, спору нет, но не в песок же малого с верблюда через нижнюю губу сплюнули. Где дом, где родня? Сорванец только хохочет – дом мой, говорит, вот он, вокруг погляди! А родня тоже везде, даже здесь – чем ты не брат мне, а я тебе?
«Ну тогда спой ещё, по-братски. Дорога долгая, а с песней короче будет», – попросил амиров племяш. Мальчишка глянул хитро, плюнул финиковой косточкой и, набрав в щуплую грудь побольше воздуха, затянул новую песню. Вернее сказать, старую, очень старую. Ту, что детям в колыбели поют с начала мира. Всяк её слова знает, хоть и длинная она, а прервать в любом месте можно. Вспомнил амиров племяш детство нежное, себя маленьким, дом и родителей. Притихли разбойнички, призадумались, затосковали каждый о своём, прошлом или несбывшемся. Даже у лошадей с верблюдами на мордах печаль нездешняя откуда-то нарисовалась. Так и шли под палящим солнцем, один певец знай себе заливается, выводит куплет за куплетом.
Да сколько ж их у этой песни? Бесконечной кажется, как дорога впереди. И слова чем дальше, тем чудней – только прислушался да разобрал их племяш, поплыло всё перед глазами, чуть сознания не лишился. А перестал вслушиваться – отлегло, отпустило. Велел Барре заткнуться, тот зыркнул обиженно, но умолк.
Дурной выбор – колыбельная в дороге, знатно всех шибануло, бошками мотают, будто пьяные. Направление не потеряли, а засомневались – верно ли едем? Уж больно долго, закат скоро. Места знакомые, а всё как одни и те же. Неужто в блазнь угодили, никогда такого с зорким Хасаном и его молодчиками не приключалось. Амир и сам не поймёт, с чего такое диво.
Тут Барра голос подал: «Я знаю, я знаю, дяденьки! В ватагу примете – скажу!» Понятно дело, в охотку сопляку любые приключения, опять шутки шутит. Послали в Бездну, Заточённую доставать, мол, в талисманы метил, удачу сулил принести, а пока всё навыворот выходит.
А Барра в ответ: «Так вы ж меня не берёте, дяденьки, вот и удача вам наизнанку, и дорожка кружная петелькой».
Не вынес кто-то из разбойников поношения, решил заткнуть мальца. Да раненым зверем взвыл, когда праща ему подлянку кинула. Ещё у одного подпруга вдруг возьми и лопни, с проклятьями на землю слетел, и нога в стремени запуталась.
Встал караван по знаку амира. От Барры все, кто мог, подальше отпрянули, почуяли неладное.
«Ай-яй, дяденька Хасан, острый меч, тупая башка! Меня в ватагу взять погнушался, а подлецов пригрел! На сиротку бедного руку поднять готовы!»
Жутко всем стало, но молчат, виду не кажут. Амир без страха смотрит, выжидает. Понял уж, что блазнь неведомая всё это время у верблюда на спине сидела, песни горланила.
«В гляделки играть мастак? Добро. Ближе поди, амир Хасан. Все подите. Покажу кой-чего», – всё так же нахально велел мальчишка, болтая ногами.
Несокрушимый Хасан подчинился. Барра приподнял повязку – и споткнулся верный конь амира на ровном месте, а сам он застыл, не в силах отвести глаза от того, что увидел.
«Я их миловал, и ты не казни. Походят под рукой потвёрже – глядишь, исправятся. Времени у вас теперь навалом, как песку на Пустошах!»
Повернулся Барра к амирову племяшу и швырнул в того финиковой косточкой. Поймал парень, чутье подсказало: нельзя не поймать, худо будет. Раскрыл ладонь – а там монетка, та самая, что на стоянке отобрали и не вернули.
А Барра свистнул в два пальца и растаял в воздухе. Раскатистый свист вскоре вернулся мощным вихрем и принёс с собою тучи пыли и песка. Красный ветер, горячий хамсин первым явился на зов злой удачи и новой судьбы ватаги амира Хасана.
– Жутко, красиво... Но непоняток уж больно много, – задумчиво сказал Рами. – Хамсин не саммум, насмерть не засыплет. Про то, чтоб пакость подбарханная детьми оборачивалась, вовсе слышу первый раз. Хидирин ребёнка взять могут, но такие штуки откалывать? А мужьям Заточённой много ли дела до разбойников? Это только присказка, когда всё на них валят, безразлично, дыру в заборе, порчу товара, козу сбежавшую. Аджи Даххак хоть шейх был, шейха грех не надуть.
Али допил касу и ухмыльнулся, но как-то невесело.
– Может, правду сказал Барра, что дом его – Пустоши. Хидир он сильный или просто вольный пустынный дух, кто ж скажет теперь. Крепко я о том думал, ответа не нашёл.
– Сдаётся мне, друг, горазд ты сочинять, – покачал головой Рами. – Отчего никто ни сном ни духом про эту байку, раз амир Хасан такой знаменитый разбойник был?
– Сколько песку унесло, вот следы его и стёрлись. Давно это было, слишком давно. Тогда не то, что тебя, прадеда твоего на свете не было, – Али вынул что-то из поясного кошеля и зажал в кулаке. – Глянь-ка сюда, покажу одну штуку.
На раскрытой ладони в свете костра тускло блеснула монетка. Старая-престарая, остро заточенная с одного края.
– С тех пор мы в пути. Всегда в пути.
Ab61rvalg, блог «Лиловый Гиен»
Сырный день!
И снова с нами Сильнейшая в разных видах!
Сырно с подсолнухами
И еще СырныСырно издевается над лягушками
"На, держи жабу!"
Королева!
Ледяные девятки
Сырно с подсолнухами - 2
"Вы еще называете меня "бака-бака"? Тогда я иду к вам!"
Сырно на фоне пейзажа
Сырно падает
Ледяной танец
Сырно с фумошкой
"На, держи ледышку!"
Сырно в матроске
Сырно с мороженкой
Сырно и стрекоза
Сырно футуристическая
Сырно на седьмом небе!
"Дратути!"
Сырно сидит
Сырномику!
"Ну что, признали меня Сильнейшей?"
Сырно с подсолнухами
И еще СырныСырно издевается над лягушками
"На, держи жабу!"
Королева!
Ледяные девятки
Сырно с подсолнухами - 2
"Вы еще называете меня "бака-бака"? Тогда я иду к вам!"
Сырно на фоне пейзажа
Сырно падает
Ледяной танец
Сырно с фумошкой
"На, держи ледышку!"
Сырно в матроске
Сырно с мороженкой
Сырно и стрекоза
Сырно футуристическая
Сырно на седьмом небе!
"Дратути!"
Сырно сидит
Сырномику!
"Ну что, признали меня Сильнейшей?"
Хонор Харрингтон, блог «Бортжурнал»
Кое-что о фанфиках
В процессе обдумывания одной идеи забрела в мою многомудрую голову мысль: а как давно я знакома с таким явлением, как фанфики? Обдумав сию мысль, я поняла, что могу это сказать довольно точно. Примерно с сентября 1968 года. Дело здесь вот в чем. На ту пору в кинотеатрах города Оренбурга шел "Фантомас". И ребятня, само собой ломилась на него толпами. А потом началось. На перемене кто-нибудь потихоньку засовывает тебе в карман фартука записку. А в записке стихи; "Не ходите, дети, в класс, ваш учитель - Фантомас" Или на парте лежит твАрение; "На перемене выбью глаз. До скорой встречи. Фантомас" Ну и еще много всякого в том же духе. Ребенок, правда, утверждает, что это никакие не фанфики, но я с ним не согласна. Самые что ни на есть фанфики.
Виктор Гурьянов, сообщество «Флешмобы»
Дом и жизнь.
1. Где бы вы хотели купить дом?
2. Вы предпочитаете квартиры или дома?
3. Вам нравится устраивать вечеринки у себя дома?
4. Вы бы предпочли жить один, с семьей или с друзьями?
5. Как часто вы переезжали так далеко?
скрытый текст6. Какая ваша любимая комната?
7. Вы делите свою комнату с кем-нибудь?
8. Вы увлекаетесь дизайном интерьеров?
9. Что вы думаете о комнатных растениях?
10. Хотели бы вы завести домашнее животное?
11. Вы бы сдали комнату незнакомцу?
12. Где вы живете?
13. Вы когда-нибудь красили стены самостоятельно?
14. Вам нравятся, когда дома висят картины?
15. У вас есть домашние животные? Если нет, то хотели бы вы их завести?
16. Как вы думаете, кто в вашем доме хозяин?
17. Как у вас дела с жизненной ситуацией?
18. Вы предпочитаете современную или винтажную мебель?
19. Что вы думаете о домах крошечных размеров?
20. По вашему мнению, что самое лучшее и худшее, когда живешь один?
2. Вы предпочитаете квартиры или дома?
3. Вам нравится устраивать вечеринки у себя дома?
4. Вы бы предпочли жить один, с семьей или с друзьями?
5. Как часто вы переезжали так далеко?
скрытый текст6. Какая ваша любимая комната?
7. Вы делите свою комнату с кем-нибудь?
8. Вы увлекаетесь дизайном интерьеров?
9. Что вы думаете о комнатных растениях?
10. Хотели бы вы завести домашнее животное?
11. Вы бы сдали комнату незнакомцу?
12. Где вы живете?
13. Вы когда-нибудь красили стены самостоятельно?
14. Вам нравятся, когда дома висят картины?
15. У вас есть домашние животные? Если нет, то хотели бы вы их завести?
16. Как вы думаете, кто в вашем доме хозяин?
17. Как у вас дела с жизненной ситуацией?
18. Вы предпочитаете современную или винтажную мебель?
19. Что вы думаете о домах крошечных размеров?
20. По вашему мнению, что самое лучшее и худшее, когда живешь один?
