Архив Шано5 читателей тэги
#книги искать «книги» по всему сайту с другими тэгами
* * *
История мировой литературы, зная о фальсификации многих ее памятников, старается о ней забыть. Едва ли найдется хотя бы один исследователь, который станет утверждать, что дошедшие до нас классики Греции и Рима не изуродованы переписчиками.
Эразм с горечью жаловался еще в XVI веке, что нет ни одного текста «отцов церкви» (т.е. первых четырех веков христианства), который можно было бы безоговорочно признать подлинным. Судьба памятников литературных, быть может, столь же незавидна. В самом конце XVII века ученый иезуит Ардуин доказывал, что античному миру принадлежат только Гомер, Геродот, Цицерон, Плиний, «Сатиры» Горация и «Георгика» Вергилия. Что же касается остальных произведений древности… все они созданы в XIII веке нашей эры.
Достаточно поставить этот вопрос об аутентичности рукописей классиков, чтобы признать полную невозможность установить, где кончается в прошлом «подлинный» классик и начинается фальсифицированный. В сущности, неизвестны подлинный Софокл и Тит Ливий… Самая тонкая и строгая критика текстов бессильна обнаружить позднейшие искажения классиков. Следы, которые привели бы к подлинным текстам, обрываются.
Стоит еще добавить, что историки крайне неохотно расстаются даже с сочинениями, апокрифичность которых доказана ими самими. Они числят их по разряду так называемой псевдоэпиграфической литературы (псевдо-Климент, псевдо-Юстус и т.п.) и не брезгуют ими пользоваться. Эта позиция абсолютно понятна и является лишь логическим развитием общего отношения к «античным» памятникам: их так мало, что даже сомнительные из них жалко исключать из оборота.
полный текст* * *
Оригинал взят у в Иллюстрируем Льва Кассиля
Самым главным негодяем Швамбрании был кровожадный граф
Уродонал Шателена. В то время во всех журналах рекламировался
"Уродонал Шателена", модное лекарство от камней в почках и печени.
На объявлениях уродонала обычно рисовался человек, которого терзали
ужасные боли. Боли изображались в виде клещей, стиснувших тело несчастного.
Или же изображался человек с платяной щеткой. Этой щеткой он чистил
огромную человеческую почку. Все это мы решили считать преступлениями
кровожадного графа.
Увы, клещей пока не нашел...
* * *
Роберт Чандлер
Таланты и изменники, или как я переводил «Капитанскую дочку»
Переводы — вещи, надо сказать, предательские,
в особенности, когда речь идёт о языках
с разновеликими возможностями.
Хоуэлл (около 1645 г.); Большой Оксфордский Словарь, из словарной статьи к слову «turncoat»2
Несколько лет назад мой друг из России, прослышав о том, что я собираюсь переводить на английский язык «Пиковую даму», сказал: «Это очень трудно, даже труднее, чем переводить Андрея Платонова. Ты не сможешь изменить даже запятую». Он оказался более чем прав — даже небольшие вольности, которые я позволил себе в первом варианте перевода сделали его неприемлемым. Подумалось, что перевод «Капитанской дочки» будет легче. Её текст запомнился мне более простым и свободным по стилю и структуре, чем текст «Пиковой дамы». Я не думал, что так сильно ошибся. Пушкин, как и его герой Гринёв, явил читателю гибкий ум и убедительную выдумку. «Капитанская дочка» как историческое повествование оказалась одним из самых искусно выверенных произведений русской литературы 19-го века, и на осознание этого мне понадобилось время.
* * *
Если бы о математике я узнала только в школе, я бы никогда не прониклась к ней уважением. Правда, математики я, в принципе, так и не знаю. Но мне всегда было интересно читать такие книжки, пусть даже мне не всегда хотелось решать задачки в них.
Оригинал взят у в Чашка кофе с Владимиром Левшиным
Ура! Эклер побежден!
А вам я покажу, кого мы, собственно, искали:
О писателе:
http://bibliogid.ru/articles/1972
О книге:
http://royallib.ru/book/levshin_vladimir/chernaya_maska_iz_al_dgebri.html
* * *
Есть у французского драматурга комедия "Господин де Пурсоньяк". Переводя ее в начале XX века на русский язык, поэт и переводчик Николай Минский столкнулся с непростой проблемой. Завязывая интригу, Люсетта и Нерина выдают себя за уроженок Гаскони и Пикардии и говорят на соответствующих диалектах. Разумеется, в переводе этот нюанс пропадает. Выпускник Минской гимназии Николай Максимович Виленкин не случайно взял именно такой псевдоним. Местные реалии он знал, поэтому и пошел на рискованный шаг. Читаем ремарку переводчика к сцене восьмой второго действия: В подлиннике Люсетта и Нерина говорят на лангедокском и пикардийском наречии. Чтобы передать сценический эффект этого разноязычия, переводчик воспользовался языками малорусским и белорусским, вполне сознавая искусственность такого приема. В результате диалог между говорящим на классическом французском лиможским адвокатом и двумя мнимыми представительницами... гм... национальных окраин выглядит по-русски так: полный текст
* * *
Оригинал взят у в Складень
(Исторический вестник, 1902, т. 87, № 2, с. 602 = ПСС, т. 3, 2009, с. 525)
* * *
Вот вы наверное думаете, что фразу «Белеет парус одинокий» придумал Лермонтов :
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
А "гений чистой красоты" придумал Пушкин А.С ?
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явился ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Ага, как бы не так, я сейчас вам расскажу как было на самом деле...
полный текст
* * *
06.12.2012 в 09:39
История одной книги
Азбука в научение младым детям 1643 года ⁄ Изд. Н.А. Маркса. М.: Тип.-литография И.И. Иванова, 1910.
Издание Императорского Московского археологического института воспроизводит рукописную азбуку-пропись 1643 года из собрания Румянцевского музея (ныне — Российская государственная библиотека). Факсимильное издание рукописи в 1910 году было подготовлено археографом, преподавателем Археологического института Никандром Александровичем Марксом, изучившим и опубликовавшим ряд азбук XVII века.
Нет, пожалуй, ни одного современного человека, который никогда не держал бы в руках АЗБУКУ, или БУКВАРЬ.
* * *
Оригинал взят у в Хайнлайн как шутка длиной в жизнь
Мне очень нравится эта гипотеза, потому что она объясняет чудовищную нестыковку между текстами Хайнлайна и идеями, попадающимися в его книгах. Больше того, один из моих самых любимых хайнлайновских романов - "Иов, или Осмеяние справедливости" (в русском переводе; на деле это парафраз Кэбелла; заметим, что уже тут переводчик столкнулся с очевидной проблемой - как перевести слово comedy сурьезно, и это, собственно, все о том же) - я в свое время воспринял ровно так: нечто очень хитрое и марктвеновское, а вовсе не проповедь либертарианства о религии.
И - это, конечно, гипотеза чудовищная. Хотя в шутках длиной в десятки лет нет ничего нового (Лео Таксиль, сильвупле). И, разумеется, куда легче предположить, что "Фарнхэм", где в далеком будущем плохие черные люди едят хороших белых, - это пародия по сути. И совершенно монструозный роман "Достаточно времени для любви", и вся тематика инцеста, к которой Хайнлайн был склонен на старости лет, - тоже. Само собой, такое издевательство над читателем предполагает некоторую ненормальность. Но это, так сказать, более нормальная ненормальность, нежели та, которую воображаешь поневоле, когда читаешь позднего Хайнлайна серьезно. Да и по-человечески цирк с конями в фантастике от человека, который, как мы помним, и писать фантастику начал от балды, очень понятен.
К тому же у Хайнлайна явно было чувство ю - что чувствуется в его текстах на уровне сиюминутного эпизода, но почему-то совсем не вычитывается на уровне книги в целом. А зря. Просто он хорошо маскировался.
Ну или не так хорошо - Уэстфал верно подмечает, что в последних романах шутки Хайнлайна уже совершенно откровенны. Но вот поди ж ты - культ есть культ. Он бывает только всерьез.