День в истории Блогхауса: 3 декабря 2017

Примерно с этой главы я начала понимать, что это книга мне нравится. Причем не только свежей подачей уже известных вещей, но и неожиданным новым.

В третьей главе автор рассказывает о том, как сделать своего героя интересным.

Это, кстати говоря, не такая уж легкая задача, как может показаться. Как фикрайтер я очень хорошо знаю, как интересны бывают чужие герои, которые в твоем собственном тексте очень часто похожи на героев исходного канона только внешне, и как трудно не то, что читателя - себя, увлечь своим собственным героем. Это, согласно Крон (она не писала о фикрайтерах, я просто экстраполирую ее выводы на собственный опыт), получается потому, что мы, читая чужое произведение, проводим какое-то время в эмоциональной, эмпатической связи с чужими персонажами, а свой придуманный начерно, что обычно и бывает у начинающих авторов, нас так не цепляет.

Выхода для автора тут иного нет, как провести со своим персонажем примерно столько же времени, как с Северусом Снейпом или Шерлоком Холмсом. Причем, "время" тут неправильное слово. Скорее я имею в виду что-то вроде аналога съедания "пуда соли", то есть обретения совместного эмоционального опыта и совместных воспоминаний. Понятно, что съесть пуд соли за пару дней или пару страниц невозможно, так что тут надо дать собственному герою шанс.

Но все-таки самому быть эмоционально сопричастным своему персонажу для хорошей истории мало. Нужно, чтобы читатель тоже почувствовал эмоциональную сопричастность.

Тут Крон дает несколько весьма практических советов:

№1. Персонаж должен реагировать на все происходящее и его реакции должны быть естественны и понятны читателю.

Имеются в виду, конечно, эмоциональные реакции. Нужно, чтобы на все, что происходит вокруг, герой реагировал как живой человек, а не как рептилоид с планеты Нибиру, внезапно даже в том случае, если вы пишите о пришельце с планеты Нибиру, потому что даже в этом случае вы обязаны хоть чем-то зацепить читателя. Это не значит, что все ваши персонажи должны реагировать эмоционально одинаково - это значит, что его реакции должны быть читателю понятны в рамках того характера, который вы нарисовали. Впрочем, люди реагируют на многие вещи сходным образом. Например, если вас кто-то обманул, вы будете раздосадованы и огорчены, может быть будете злиться, но навряд ли это вас порадует или оставит равнодушным.

№2. Следите за кругозором рассказчика, не лезьте в голову и душу персонажам, если вы не ЛНТ.

№3. Пишите о тех эмоциях, которые пережили сами. И этот совет очень здорово, на мой взгляд, работает и в том случае, о котором я писала выше - помогает влюбиться в своего персонажа, потому что даже если он переживает приключения или события, которые вы никогда не переживали и не переживете в своей жизни, он наполнится именно вашими эмоциями. И - классика - не рассказывайте о том, что ваш герой чувствует, а показывайте это. Например, через п. 4

№4. Используйте язык тела. Мы часто демонстрируем свои эмоции не словами, а телом. Напрягаемся, когда взволнованны, отводим глаза, когда лжем, сжимаем челюсти, когда пытаемся сдержать гнев. Именно к этому относится всем известное "не показывайте, а рассказывайте", хотя А. П. Чехов со своим бутылочным горлышком всех запутал)

Картинка - от меня. Можно списывать эмоции с Девида, я считаю)

Прежде чем пересказывать по главам, стоит сказать, что на мой взгляд книга Крон скорее подходит для редактирования первого черновика, чем для написания текста с нуля. Но парадоксальным образом хорошо бы было бы, чтобы автор прочитал ее до того, как начал писать этот свой черновик. Это все потому, что во-первых, говорит она правильные вещи, которые надо знать любому автору (и писать сразу хорошо часто проще, чем исправлять написанное), а во-вторых, главное вещь, которую делает Крон - заставляет тебя смотреть на свой текст глазами редактора. С каждой главой все глубже и глубже, все в более и более сильном приближении от макро- к микроуровню.

В первых двух главах автор рассматривает самые общие вещи - в первой главе говорит о том, почему так важно рассказывать в книге хорошую историю, а во-второй - о том, что делает историю историей, а не просто изложением набора фактов. Разумеется, эти самые общие соображения вы вряд ли сможете примерить на практике к тексту, которого пока нет, потому что никто (ну или мало кто) хочет писать книгу, которую будет скучно читать, которая читателя не заинтересует, даже если твой читатель - это узкая прослойка российских гуманитарных интеллектуалов. Хотя из этого правила бывают и исключения, я лично знакома с одним: Мария Голованивская написала свой роман "Пангея", который по нудноте и тяжести восприятие может поспорить с "Улиссом" Джойса, и она утверждает, что сделала это намеренно. Я склонна ей верить - хотя, как читатель, я тяжело воспринимаю и другую ее прозу, но Пангею я вообще не смогла, хотя начинала три раза и до сих пор она у меня в Букмейте на полке.

Так вот, договоримся, что мы хотим заинтересовать читателя вне зависимости от того, какие еще другие дополнительные задачи перед собой ставим (получить премию "Большая книга"? изменить человеческую натуру? наставить на путь истинный?). Мы хотим, чтобы читатель дочитал нашу книгу до конца, то есть, у нас должна получиться история. История это в новейшей терминологии, кмк, то же, что и повествование в терминологии 20-го века. Это цепочка событий, связанная единой идеей (темой). Под темой Крон понимает некое важное для читателя (человека вообще) сообщение, некую фразу, в которую помещается ваша история. Например, по словам Маргарет Митчелл, "Унесенные ветром" - это история о выживании. О том, как южанка выживала, цепляясь за то, что на самом деле не имело такого уж значения - землю. Если вы не можете пересказать свою историю в одном абзаце - у вас с ней что-то не так. Дело в том, что все хорошие истории сообщают нечто важное о человеке. Иначе зачем они?

С этим пунктом лично у меня большие сложности. Потому что мне, во-первых, кажется, что попытка сформулировать нечто подобное упирается в банальность, вроде "любовь все преодолеет" (на самом деле нет!) или "надо жить не по лжи" (на самом деле нет), во-вторых, когда я думаю таким образом о моей собственной истории, мне начинает казаться, что она и о том, и о этом, как определиться, когда все такое соблазнительное; в-третьих, я запросто могу найти такую фразу или абзац для законченной истории, но как определиться с этим, пока история еще только складывается?

Между прочим, в последней школе "Хороший текст" на одном из семинаров именно что-то такое и требовали, и я предсказуемо села в лужу, хотя и не с той историей, которую пишу сейчас. Ту, с которой села, отложила на потом, когда вырасту. Но проблема все равно осталась. Моя история о том, как подросток становится взрослым? Как выбирает профессию? Как учится отличать правду от лжи? Как обретает новую семью взамен старой?

Для себя я пока подвесила ответ на этот вопрос в воздухе просто для того, чтобы он меня не тормозил (у меня жесткие сроки!). Даже решила было вообще пройти пока мимо, но потом (сейчас я где-то на середине книги Крон и на середине собственного текста) поняла, что все равно постоянно возвращаюсь к этому вопросу. И - вот - наконец до меня дошло, что не так важно сформулировать это ДО того как начать писать и никуда-никуда потом не сворачивать, сколько постоянно или хотя бы время от времени по мере написания текста возвращаться к нему и снова, снова отвечать на него для себя. Это и есть то, что Крон называет "фокусировкой", когда ты не забываешь ради чего ты пишешь, даже если по мере написания приходится уточнять этот вопрос.

tbc

Насколько же лень вспоминать css!

Ладно, буду вспоминать по кусочкам и подпиливать, когда будет настроение.

За все вытекшие глаза случайно зашедших в процессе - мои извинения. Но на полный дизайн за один присест меня не хватает.

Когда я наткнулась на эту книгу на книжном стеллаже в магазине, я взяла ее в руки скорее по привычке заглядывать во все книги "по писательству". В большинстве из них на разные лады повторяется давно известное, даже если аннотации обещают самое захватывающее и лучшее пособие в мире. Ну серьезно, сколько можно пересказывать пособия по сюжетике и нарратологии "своими словами"? Отдельной кучкой на моей виртуальной полке стоят пособия про преодоление писательских затыков - по этой дисциплине я уже и сама могу пособие написать!

Но эта книга меня покорила первой главой, в которой автор с большой иронией пишет: "Довольно логично, что большинство честолюбивых писателей любят читать, но могут ли все эти невероятные книги, которые они жадно проглатывают, дать им простейший урок о том, как зацепить читателя? Вряд ли. Эволюция учит, что первостепенная задача любой хорошей истории - заглушить ту часть мозга, которая задается вопросом, как именно эта история создает столь захватывающую иллюзию реальности." О, да, подумала я, эта книга как раз для меня. Если даже она не научит меня писать захватывающие истории, то хотя бы расскажет почему всякий невозможный треш пользуется такой популярностью у массы читателей.

По-моему, кстати, название издательство "Альпина" перевела как-то кривовато. В английском варианте книга называется Wired for story и это вовсе не о завлекательном начале, прикольной середине и катарсическом финале, а о том, что тянет читателя сквозь историю.

И точно - первые две главы были интересными, но не до такой степени, чтобы заставить меня пересматривать собственный текст, а главы с третьей я начала понимать, что при всей простоте, автор книги говорит о дельных вещах. При этом она, как и все американцы, использует привычные мне (нам) термины немного иначе: например, сюжетом она называет скорее то, что мы бы назвали идеей или проблемой (текста, а не героя), тот главный вопрос, на который отвечает текст. А идеей или идеями - начальный замысел. Это создает некоторые трудности с одной стороны, а с другой дает эффект "остранения": принимая т.з. Лизы Крон ты как бы смотришь на свой текст свежим взглядом. При этом, автор движется не от начала к концу произведения, а от зерна замысла к большому тексту (вглубь или вширь, кому какая метафора больше нравится), и это тоже интересно, потому что заставляет иначе смотреть на линейно, в общем-то, создаваемый текст.

Попробую суммировать эту книгу по главам тут в ближайшее время.

(Пост перенесен из другого блога, чтобы не потерять нить)

Сосед всё уже прибил и больше не стучит, и вряд ли подозревает, что был похож на тёмные силы... неясной степени реальности, что силы, что сосед - его я тоже никогда не видела...

Так что теперь придётся вызывать воспоминания об игре саундтреком)

Маме 73. Она мне суёт груши и говорит извиняющимся тоном: - Они не очень красивые на вид, но очень вкусные! Ну и свои, без химии, ты любишь груши, бери.

Я беру. И ряженку беру. Потому что я люблю ряженку. А у неё в холодильнике «случайно есть одна баночка, ты только послезавтра уезжаешь, ещё пару раз поужинаешь».

Выхожу, сажусь в машину, еду.

Я опять куда-то еду. Мечусь по городам и весям. Меняю города и часовые пояса. Заезжаю к маме, когда получается. Уже после всех дел. После кофе с подружками и маникюра в салоне. Привожу чего-нибудь вкусного, быстро спрашиваю о делах, нетерпеливо выслушиваю – ну какие у них с папой дела-то ? – иронизирую по поводу её напрасных и малозначимых с моей точки зрения тревог. И опять уезжаю – убегаю по своим делам.

Мама обязательно скажет мне, что я хожу раздетая, не кутаю горло, поэтому кашель и не проходит. Скажет, что я много работаю, и пора бы уже успокоиться. Согласится, что жизнь такая, сложная, и не страшно, если у меня не получается часто приезжать.

А мы живём в 40-ка километрах друг от друга. Я звоню ей регулярно и слушаю её неторопливые и подробные рассказы о базаре, о сестре, которой тяжело одной в селе, о том, что петрушка опять после дождя выросла и надо бы её срезать, и что помидоры закончились, даже зелёные, какая засуха была, и что кот Мурат потерял глаз, незнамо где лазил…

Мне неинтересно. И мне кажется, что в её жизни ничего важного не происходит. И я немного злюсь, когда она мне жалуется на свои болячки, а я её прошу-прошу пойти к врачу, а она отмахивается, а я же не доктор, ну откуда я знаю, какие лекарства надо пить, в конце концов?!

А мама мне вдруг жалобно так говорит: - Ну кому же я пожалуюсь, если не тебе?...

И я застываю с телефонной трубкой в руке и понимаю, что я редкая сволочь. И что вот этот её звонкий и громкий голос в трубке, и все её слова и словечки, и наши извечные споры на тему, кто из нас прав, и выяснение отношений по поводу и без, и её нотации и мои поучения – всё это и есть наша жизнь. Та. которая здесь и сейчас...

Я срываюсь и еду к ней «незапланированно», она успевают пожарить мне рыбы, папа разрезает арбуз и хочет налить «молодого вина». Вина не могу, я за рулём. Он выпивает один, нахваливает. Мы смеёмся.

Я кутаюсь в мамину кофту, зябковато. Мама схватывается, бежит включать духовку, чтобы «немного нагреть кухню». И я опять – маленькая девочка, у которой всё-всё в полном порядке. И всё вкусно. И тепло. И нет никаких проблем…

Мама-мама, ты только живи долго, потому что я не знаю, как это, не слышать твой голос в телефонной трубке, потому что я не знаю, как это без твоей кухни, где ты меня кормишь ужином и стараешься, чтобы в доме было тепло…

Zoya Kazanzhy

_______________________________

А ведь и правда... Даже становится совестно, что не могу так часто приезжать, помогать. Мне хочется сделать много, но у меня нет возможностей..нет возможностей переселить из глуши, вылечить, отправить отдохнуть...Прости, мама...

Книгу эту я нашла совершенно случайно, выбрала по обложке специально для соответствующего пункта книжного вызова. Едва прочитав аннотацию, я страшно залипла и поняла, что мне очень срочно просто необходимо ее прочесть.

"Наш Дракон не поедает дев, которых забирает, какие бы сказки ни придумывали за пределами долины", - продолжение следует…

Ляляля!