Что почитать: свежие записи из разных блогов

Записи с тэгом #литература из разных блогов

По следам ШХ. Баранина под чесночным соусом

19 декабря 2023 (20:03:18) 97

В советском телефильме «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» Шерлок Холмс, Майкрофт Холмс и доктор Ватсон мимоходом обсуждают некое только что раскрытое Шерлоком дело, ключом к которому была баранина под чесночным соусом.

скрытый текстВ рассказе "Серебряный":
(перевод Ю.Жуковой)

"Вряд ли можно найти какую-нибудь зависимость между появлением Фицроя Симпсона в тех краях именно в тот вечер с бараниной под чесночным соусом на ужин в семействе Стрэкеров. Остается предположить, что он случайно захватил с собой в тот вечер порошок опиума. Но такая случайность относится уже к области чудес. Так что этот вариант исключен. Значит, Симпсон оказывается вне подозрений, но зато в центр внимания попадают Стрэкер и его жена — единственные люди, кто мог выбрать на ужин баранину с чесноком".

В оригинале это баранина карри, не столько соус, сколько любимая колониальная приправа Британской империи. Но советский человек про карри мало что слышал, а поскольку приправа играет значимую роль в деле, то переводчик нашел лучшего среди понятных кандидатов - чеснок.

В другом переводе уже стоит "карри":

"Невозможно представить, чтобы Фицрой Симпсон, человек совершенно посторонний, сумел подстроить так, чтобы в тот вечер в семье тренера подавали баранину с карри. Таким образом, он выпадает из круга подозреваемых. Стрейкер и его жена — единственные люди, которые могли сделать так, чтобы в тот вечер на тарелках конюхов оказалась баранина, приправленная карри".

Однако в рассказе "Морской договор" миссис Хадсон уже подаёт на стол карри из цыпленка, причём не на обед или ужин, а на завтрак.
Впрочем, здесь карри - просто диковинная приправа, и решающей роли для сюжета не играет. )))

— Миссис Хадсон, как всегда, на высоте, — сказал Холмс, снимая с блюда салфетку, под которой оказался цыпленок под соусом карри. — Ассортимент ее блюд несколько ограничен, зато она, как истинная шотландка, имеет правильное представление о завтраке.
Далее отсюда

скрытый текстНадо сказать, что индийская еда ко времени написания рассказов и повестей о ШХ уже не была новомодным увлечение. Она появилась в Великобритании еще в XVIII веке — вместе с солдатами и торговцами, возвращающимися из восточных колоний. Первый рецепт карри, опубликованный в Англии, относится к 1747 году. Книга Art of Cookery Made Plain and Easy для «карри на индийский манер» предписывает смешать варёную курицу с куркумой, имбирём и луком, а для соуса использовать сливки, куриный бульон и лимонный сок.

В 1810 году в Лондоне, неподалёку от Гайд-парка, открылся первый ресторан индийской кухни — The Hindostanee Dinner and Hooka Smoking Club. Как следует из названия, здесь можно было не только поужинать, но и покурить кальян. Кроме того, заведение предлагало услугу доставки еды на дом, то есть фактически это был первый индийский take away — формат, столь популярный в наши дни. Правда, для своего времени это оказалось несколько преждевременно. У респектабельных лондонцев в моде были домашние ужины, приготовленные руками собственных слуг. Так что заведение разорилось через пару лет. Но интерес к Индии в обществе постепенно рос.

Апогея он достиг благодаря королеве Виктории. За свою жизнь она породила немало массовых увлечений в самых разных областях общественной жизни: подданные активно копировали всё, что она делала. Неудивительно, что Виктория, будучи знатной чревоугодницей, оказала заметное влияние и на английскую гастрономическую культуру.
Официальный титул Виктории, среди прочего, именовал её «Императрицей Индии», и для неё самой это был не пустой звук. Индия была страстным увлечением королевы, при том что сама она никогда там не бывала.

В последние годы жизни королевы при дворе было много слуг индийского происхождения, в том числе и на кухне. Согласно имеющимся свидетельствам, карри подавался на стол практически ежедневно. Как следствие, он быстро вошёл в моду сначала в аристократических кругах, а затем и среди представителей среднего класса. И это было не мимолётное увлечение: позиции этого блюда в итоге окрепли настолько, что с тех пор оно стало ходовым вариантом в повседневном меню.

В целом, карри в понимании викторианской хозяйки — блюдо предельно демократичное. В него можно положить практически всё что угодно — любые остатки продуктов, которые найдутся на кухне.

Главное, что определяет блюдо как карри, — используемые специи. В богатых домах порошок карри мололи из отдельных составляющих непосредственно перед приготовлением блюда. Но на кухнях попроще не зазорно было использовать уже готовый. Принято считать, что порошок карри — чисто английское изобретение, порождённое лондонскими торговцами.
Пряности долгое время были недешёвым удовольствием, особенно если покупать каждую по отдельности в цельном виде. Готовая смесь стоила дешевле, а потому снискала популярность. Но на неё, вероятно, всегда шёл товар похуже. Единого рецепта для порошка карри не существовало. Если говорить о карри викторианской эпохи, то здесь два обязательных ингредиента — куркума и имбирь. Также практически всегда присутствует кайенский перец. В принципе, этой троицы уже достаточно, чтобы назвать итоговое блюдо «карри». Но для полноты картины не помешает добавить кориандр, кардамон и белый перец.

Мясо в карри может быть любым: говядина, телятина, баранина… Главное — скорректировать время приготовления соответствующим образом. Миссис Хадсон делает выбор в пользу курицы. Также в викторианских рецептах карри зачастую использовалось много лука. Яблоко — ещё один популярный компонент викторианского карри. Но не обязательный.

Арабелла, блог «Англия Джейн Остин»

Как издавались книги в эпоху Джейн Остин

18 декабря 2023 (18:33:25) 27

Джейн приняла предложение брата Генри стать ее литературным агентом, и он добился успеха. Зимой 1810 года роман "Чувство и чувствительность" был принят к публикации. Книгу должен был выпустить Томас Эджертон, издававший книги военной тематики. Странное соседство для "Чувства и чувствительности", но Эджертон был солидным издателем, его книги выходили большими тиражами, а главное, он согласился печатать Джейн. Вероятно, она была довольна заключенной сделкой, несмотря на значительный финансовый риск. "Чувство и чувствительность" планировалось издать "на средства автора", то есть возможные убытки ложились на нее, зато ей причиталась часть прибыли. Сегодня мы назвали бы подобную схему "изданием за счет автора" — в наше время это довольно редкое явление, но в 1810 году она была стандартной в издательском деле.

скрытый текстРадость Джейн, по-видимому, постепенно угасала, поскольку процесс печати книги растягивался до бесконечности. Вычитывать гранки она приехала к Генри в Лондон. Жизнь в доме Генри подразумевала множество удовольствий, но Джейн признавалась Кассандре, что на первом плане у нее работа. "Разумеется, ни одно другое занятие не заставит меня полностью отбросить мысли о "Ч. и ч.", — писала она. — Я не могу забыть о нем, как мать не может забыть свое грудное дитя". Генри тоже помнил о своих обязанностях: "Он поторопил издателя и говорит, что сегодня снова увидится с ним".

В сущности, экономика издательского дела не поощряла Томаса Эджертона к спешке. Даже продав все 750 экземпляров "Чувства и чувствительности", он получил бы всего 35 фунтов прибыли, поскольку книга издавалась "на средства автора". Риск и потенциальный выигрыш приходились на долю Джейн (точнее, на долю Генри). Максимальная сумма, которую они надеялись получить, составляла 140 фунтов.

С чего начинал издатель, которому не надо спешить? Прежде всего, ему требовалось "определить объем" книги. То есть он должен был подсчитать, сколько потребуется больших листов бумаги — из каждого получалось двадцать четыре страницы, или двенадцать листов. Бумага составляла основную долю расходов, и с нее уплачивались налоги. Это заставляло издателей экономить на тиражах, в чем уже убедилась Джейн. Лучше получить небольшую прибыль от 750 экземпляров, чем напечатать 2000, а нераспроданный остаток отправить в макулатуру.

Затем издатель должен был разделить текст на части и отдать их нескольким наборщикам, которые работали одновременно. Эта работа требовала необыкновенной сноровки. Наборщик брал из деревянных лотков металлические литеры и ставил на нужное место, отделяя каждую строчку текста тонкой металлической планкой — шпоной.

К металлическому шрифту прикладывали кожаные тампоны с деревянными ручками, смоченные густой и жирной черной краской. После нанесения краски деревянные рычаги печатного пресса опускали лист бумаги на шрифт и плотно прижимали к нему. Текст наконец переносился на бумагу. Первый паровой печатный пресс в Лондоне был приобретен газетой "Таймс" в 1814 году. До этого работа выполнялась вручную, с применением мускульной силы.

Отпечатанный лист отдавали вычитать и отредактировать автору (иногда его заменял издатель), после чего изготавливали требуемое количество копий. Затем металлический набор разбирали, и наборщики приступали к работе над следующим листом. Отпечатанные листы разрезали, складывали и сшивали — как правило, эту работу выполняли женщины. Наконец, сшитую книгу отправляли переплетчику. По желанию клиента он мог изготовить для конкретного экземпляра любую обложку, например аналогичную обложкам других книг его библиотеки.

Все это занимало много времени. Роман "Чувство и чувствительность" отдали в печать в январе 1811 года, а к читателям он попал только в октябре. За три дня до выхода книги напряжение Джейн достигло предела. Она волновалась: как ее примет публика? — и пыталась об этом не думать. "Когда лежишь в постели, — писала она, — и голова раскалывается от боли… тебе не до великих дел!"

Наконец 30 октября 1811 года в газете "Стар" появилось объявление о выходе в свет новой книги. На следующий день такое же объявление напечатала "Морнинг кроникл". Роман под названием "Чувство и чувствительность" был издан в трех томах и стоил пятнадцать шиллингов. В феврале 1812 года "Критикал ревью" опубликовал благожелательный отзыв о книге, что способствовало росту ее продаж. В рецензии говорилось, что персонажи Джейн "благородны и естественны… события правдоподобны, чрезвычайно увлекательны и интересны… что делает честь автору, который демонстрирует глубокое знание человеческой природы и удачно сочетает толику здравого смысла с более легкомысленным подходом". Еще одна рецензия появилась в мае в журнале "Бритиш критик". Подруга Джейн вспоминала, что та получала огромное удовольствие от знакомства с рецензиями, восклицая: "Как приятно! С этими персонажами я намучилась больше всего, и автор меня раскусил".

Люси Уорсли «В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта»

Арабелла, блог «Англия Джейн Остин»

О библиотеках и отношении к романам

15 декабря 2023 (11:46:05) 67

Во времена, когда еще не было телевидения, или музыкальных проигрывателей, основными занятиями в часы досуга были игры, шитье и чтение. Однако, если Пемберли, допустим, мог похвастаться богатой семейной библиотекой, большинству людей среднего класса было сложнее пополнять свои частные коллекции, в соответствии с предпочтениями всех членов семьи.

Во времена Джейн Остин книги были дороги. К примеру, трехтомник Вальтера Скотта продавался за довольно большие деньги, в 1ф.10 ш. (или 30 шиллингов), при этом за такую же сумму можно было приобрести отличный годовой абонемент в библиотеке по подписке, с правом брать на дом 10 томов (для живущих в городе), или 15 - в сельской местности, что обеспечивало семью юных леди, таких как Беннеты, всем необходимым восхитительным чтением. Были и более дешевые абонементы, но с меньшими преимуществами.

скрытый текстКурсив мой. Для сравнения - большинство англичан, которые смело относили себя к среднему классу, имели 100 - 300 фунтов годового дохода. Их (за вычетом 10% налогов) нужно было аккуратно распределить на питание, одежду, дрова/уголь для отопления, аренду жилья (если не было своего), свечи и другие необходимые в хозяйстве вещи. А также выплату жалованья слугам (семья с очень скромным доходом в 100 фунтов могла позволить себе лишь одну молоденькую служанку с платой в 5 ф. в год).

Также надо уточнить. По трехтомником подразумевается не привычное нам собрание сочинений, а именно что один роман (книга) в трех томах.
Т.е, к примеру романы "Айвенго", или "Квентин Дорвард" упомянутого выше В.Скотта были выпущены трехтомниками.

Антикварный ныне трехтомник "Квентина Дорварда" в 3 томах, издания 1823 года.

По мере того, как растущий средний класс получал все больше свободного времени, увеличился спрос на новые развлекательные произведения. отсюда популярность "Романа", жанра, созданного совсем недавно, после публикации "Робинзона Крузо" в 1719 году. В эту пустоту пришла идея циркулирующей библиотеки или библиотеки по подписке. По определению, это "библиотека, которая поддерживается за счет частных средств, собранных в виде членских взносов или пожертвований.

В отличие от публичной библиотеки, доступ к книгам в частной предоставлялся только тем, кто является её членами. Часто такие библиотеки были основаны в оппозиции к «мусорной литературе» (так иногда называли романы), предлагаемой более массовыми библиотеками. Но большинство библиотечных каталогов содержали не только романы и легкое чтение, а целый ряд других работ: пьесы, биографии, драмы, журналы, книги о путешествиях, мемуары, словари и т.д.

Библиотека, подобная той, которую посещает Лидия в Брайтоне, могла бы также служить своего рода магазином подарков для своих клиентов, где продаются такие очаровательные предметы, как броши, шали, зонтики, перчатки и веера, предназначенные для удовольствия покупателей.
Библиотеки не были тем, чем являются сегодня - учреждениями, несущими грамотность в массы. Вовсе нет. Критики новой доступности книг и последующей тенденции писать в угоду широкой публике, утверждали, что "уклон в сторону литературной деградации, которое оказывали книготорговцы и операторы библиотек в их попытках удовлетворить некритичный спрос читающей публики на легкое потакание чувствам и романтике", вызвало "чисто количественное утверждение доминирования" женщин-авторов и читательниц, а также жанра готического романа.

А именно, что "распространяемые библиотеки вульгаризировали литературу, потворствуя вымыслу женщин, слуг и других людей, которые ранее были лишены возможности читать из-за высокой стоимости книг или из-за неграмотности". Неудивительно, что Джейн Остин предлагает такую решительную защиту избранному ею способу выражения. В аббатстве Нортенгер возникает тема романов, и в редком порыве личных чувств она пишет:

"Человек, будь то джентльмен или леди, не получающий удовольствия от хорошего романа, должен быть безнадёжно глуп".

"Развитие дружбы между Кэтрин и Изабеллой было быстрым, поскольку ее начало было теплым, и они так быстро прошли через все ступени возрастающей нежности, что вскоре не осталось ни одного нового доказательства этого, которое можно было бы предоставить их друзьям или им самим. Они называли друг друга по имени, всегда шли рука об руку, когда гуляли, подкалывали друг другу шлейфы для танцев и были неразлучны в любом обществе; и если дождливое утро лишало их других удовольствий, они по-прежнему были полны решимости встретиться, несмотря на сырость и грязь, и запереться, чтобы вместе почитать романы".

Да, романы, ибо я вовсе не собираюсь следовать неблагородному и неразумному обычаю, распространенному среди пишущих в этом жанре, — презрительно осуждать сочинения, ими же приумножаемые, — присоединяясь к злейшим врагам и хулителям этих сочинений и не разрешая их читать собственной героине, которая, случайно раскрыв роман, с неизменным отвращением перелистывает его бездарные страницы. Увы! если героиня одного романа не может рассчитывать на покровительство героини другого, откуда же ей ждать сочувствия и защиты?"

Давайте предоставим рецензентам самим злоупотреблять подобными излияниями фантазии на досуге, и над каждым новым романом рассуждать в избитых выражениях о мусоре, от которого сейчас стонет пресса. Давайте не будем оставлять друг друга; Хотя наши произведения доставляли более широкое и искреннее удовольствие, чем произведения любой другой литературной корпорации в мире, ни один вид композиции не подвергался подобному порицанию. Из-за гордости, невежества или моды, наших врагов почти столько же, сколько наших читателей.

И в то время как способности девятисотого сокращателя "Истории Англии" или человека, который собирает и публикует в одном томе несколько дюжин строк Мильтона, Поупа и Прайора вместе со статьей из "Зрителя" и главой из Стерна, восхваляются тысячью голосов, кажется почти всеобщим желание осудить способности, недооценивать труд романиста, а также пренебрежительное отношение к исполнению, которое можно рекомендовать только благодаря гению, остроумию и вкусу.

"Я не читаю романы - я редко заглядываю в романы - Не думайте, что я часто читаю романы - Это действительно очень хорошо для романа". Такова расхожая поговорка.

"И что вы читаете, мисс ...?"
"О! Это всего лишь роман!" - отвечает молодая леди, откладывая книгу с притворным безразличием или минутным стыдом.

"Это всего лишь Сесилия, или Камилла, или Белинда"; или, короче говоря, лишь какое-нибудь произведение, в котором проявляются величайшие силы ума, наиболее полное знание человеческой природы, наиболее удачное описание ее разновидностей, живейшие излияния остроумия и юмора доносятся до мира наилучшим образом подобранным языком.

Но если бы та же самая юная леди держала в руках том "Зрителя" вместо романа, с какой гордостью она показала бы книгу, упомянув ее название; хотя шансы, что она будет увлечена какой-либо частью этого объемного издания, где ни суть, ни манера написания не вызвали бы отвращения у молодой особы со вкусом, должны быть невелики. Содержание его статей так часто состоит в изложении невероятных обстоятельств, неестественных характеров и тем для разговоров, которые больше не касаются никого из ныне живущих. И их язык зачастую тоже бывал настолько груб, что дает не очень благоприятное впечатление о веке, который мог это вынести."

**

Независимо от чьих-либо чувств по этому поводу, невозможно отрицать пользу, которую библиотека по подписке оказала на выбор книг, доступных читателям во времена Регентства. По словам Ивонн Форслинг, "За весь восемнадцатый век на английском языке было опубликовано около 150 000 наименований. За последние два десятилетия того столетия объем книгоиздания увеличился примерно на 400% и продолжал расти в эпоху регентства ". С принятием Закона о публичных библиотеках в 1850 году большинство библиотек по подписке были заменены или переданы городским властям и открыты бесплатно для публики.

Бесплатные публичные библиотеки не были чем-то новым, они зародились у греков и римлян и прославились в 1606 году благодаря Бодлианской библиотеке Томаса Бодли, которая была открыта для "всей республики ученых", но таких хранилищ знаний и высшего образования было немного, и они, скорее всего, содержали больше академической, чем развлекательной литературы. Без библиотеки по подписке и публики, которую они обслуживали, вполне вероятно, что многие из самых любимых классических произведений литературы, включая все романы Остин, никогда бы не были опубликованы. За это мы всегда благодарны.

по материалам отсюда

Арабелла, блог «Каминный зал»

Яга и Посейдон

13 декабря 2023 (20:35:31) 176

отсюда

— Сударыня, разрешите вас подомогаться! — раздался слащавый голос со стороны моря.
Яга вздрогнула. Третий день она отдыхала в Греции. За это время она уже успела купить себе тунику и сделала причёску «А-ля Афина». А сегодня наслаждалась морским прибоем, сидя на большом камне вдали от людей. Волны ласково касались её щиколоток и отбегали обратно.
— Ну так что? Знакомиться будем? — из морской пучины появился сам морской царь. Он вынырнул из моря, красуясь перед собеседницей и поигрывая мышцами. Кожа его отливала зеленью, а редкая чешуя блестела на солнце. Водоросли, торчащие из бороды, спускались на голый торс. На голове красовалась корона.
— А какой мне в этом резон? — пожала плечами Яга.

скрытый текст— Ягуся, гони его, — прошептал из-за спины Кот, — это соблазнитель и искуситель.
— В смысле? Соблазнит и искусает? — усмехнулась хозяйка кота.
— Типа того. А ещё он пахнет рыбой. Мутный тип, не связывайся.
Бог морей зыркнул на кота, и в тот же миг чёрного помощника смыло волной. Он и мявкнуть не успел.
— Девушка, ну смелее! Я же не замуж вас зову, в конце концов.
— Вот это и настораживает, — ответила Яга. — Лучше бы замуж.
— О, да вы рисковая барышня! Ну, замуж так замуж.
Он на минуту опустил руку в воду и вытащил большую раковину. Щёлк! Раковина оказалась футляром. Внутри, на розовой подушечке, сверкало кольцо с огромной жемчужиной.
— Имя мне скажи, прелестница. Я сделаю официальное предложение.
— Котя, посмотри, какие мужчины нынче пошли настырные, — она обернулась к коту.
На камне, где сидел компаньон, было мокрое место. Игривое настроение испарилось. Небо сразу заволокло тучами, собиралась гроза.
— Где. Мой. Кот? — спросила она глухо, чеканя слова.
— На экскурсии. Я его на Олимп отправил, — беззаботно ответил Посейдон, не чуя беды. — Хочешь, вместе туда прогуляемся. Типа свидание у нас. Кстати, мы так и не познакомились. Как, говоришь, тебя зовут?
— Ягиня, — женщина недобро сверкнула глазами.
Посейдон побледнел, позеленел, потом захлопнул ракушку и отшвырнул её в море.
— Предупреждать надо, — буркнул он.
— О чём? — Яга еле сдерживалась, чтобы не вскипятить море прямо с этим наглым типом.
— О том, что ты древняя богиня, — хмуро ответил бог морей.
— А что это меняет? — процедила она сквозь зубы.
— Всё! — раздосадованный царь стукнул кулаком по водной глади.
— Так что? Прогуляемся до Олимпа? — она взяла руки метлу. — И не дай тебе Зевс, чтобы с моим Котенькой что-то случилось.
— П-понял, — кивнул Посейдон.
Он щёлкнул пальцами и они оказались на террасе, окружённой колоннами. Место напоминало ресторан на открытом воздухе, только очень высоко на горе. Круговой обзор показывал лишь облака.
По краям террасы стояли столики с большим количеством еды и вином. Вокруг столиков расположились диваны. Посреди зала танцевали сатиры и наяды, дриады и нимфы. Боги вкушали амброзию и запивали нектаром.
Зевс хохотал во всё горло, обсуждая свои похождения с Дионисом. Появления ещё одной пары на этом празднике жизни никто не заметил. Пир горой на то и пир. Каждый веселится как умеет.
Оглядевшись по сторонам и не увидев кота, Яга нахмурилась. Она попробовала кыс-кыскать. Результата ноль. Посейдон уже затерялся в толпе родственников и гостей. Ничего не оставалось, как выйти на середину зала и стукнуть метлой об пол.
— Тихо все! — гаркнула незваная гостья.
Воцарилась тишина, как будто внезапно у всех выключился звук.
— Котика ищу, — уже спокойнее пояснила самозванка. — Чёрного. Кс-кс-кс...
— Чёрного? — Афродита побледнела. — Чёрные коты — к несчастьям!
По террасе пронесся гул голосов, гости перешёптывались.
— Несчастье будет с вами, если я не найду здесь моего котика, — Яга нахмурилась.
— ЖЕНЩИНА! ВЫ КТО?!! — голос Зевса прогремел на весь зал. Стараясь быть грозным, он тем не менее с трудом встал из-за стола. В бороде застряли оливки. — По какому праву вы сюда врываетесь и портите нам мероприятие?
Бог-громовержец поднял руку, и в ладони заискрились молнии.
— А ты не шуми, милок, — гостья раскрыла ладонь с такими же электрическими разрядами. — Такие огонёчки я и сама могу пускать. Вот найду котика, которого твой братец сюда закинул, и пойду себе домой.
Глаза Зевса округлились.
— Кто эта женщина? Посейдон! Кого ты притащил?!
— Это Ягиня. Древняя русская Богиня, — Посейдон вышел к брату, опустив голову. Прятаться не было смысла.
— И ты посмел забрать у неё кота?
— Так вышло, — морской царь прятал глаза. — Случайно. Я не знал.
— И где теперь этот кот? — распалялся Зевс. — Ты понимаешь, что подставил всех?
— Я видела, — отозвалась одна из нереид. — Его Аид забрал. В царство мёртвых.
— Ну, всё! — глаза Яги потемнели от гнева, террасу заволокло тьмой. — Капец вам!
— Стойте-стойте, уважаемая! — Громовержец замахал руками. — Всё решаемо! Вот вход. Брат всегда так приходит.
Он открыл невидимую дверь, за которой была иная реальность.
— Я самолично прослежу за успехом вашей операции. Идите.
— Если с Котей случилось что-то плохое, — гостья сверкнула глазами, — я вернусь. И вы сильно пожалеете о том, что бессмертны.
Яга с силой захлопнула за собой дверь. Реальность дрогнула, и вход исчез.
— Пронесло! — Посейдон обессиленно опустился на диван и взял в руки кубок.
— Не уверен, — сказал Зевс, наливая ему и себе нектар, — но будем надеяться.

Автор: Морошка Сергеева

Продолжение

скрытый текстАид! Выходи!

- Аи-ид! Где ты прячешься, бог чертей, сын Геены!? Выходи, мерзавец, всё равно найду!

Яга, широкими шагами, шагала по царству мёртвых. Внутри клокотал гнев. И созвучно этому гневу постепенно менялся ландшафт. Как говорится – что внутри, то и снаружи. А внутри бушевал вулкан страстей. Причём, далеко не любовных.

Ну, где этот чёртов крендель недопечёный? Этот подземный червяк, возомнивший себя богом?! Земля дрожала, трескаясь под ногами. За спиной вырастали вулканы. Спокойное, до сего момента, Царство мёртвых приобретало живенький пейзаж.
Яга прислушалась. За горизонтом и чуть левее истошно орал её Котенька. Нашла.
Она оседлала метлу и в мгновение ока добралась до источника звука. Аид был там. Попался, негодяй!

- Немедленно отпусти кота! – раздалось громовое рычание у Аида за спиной, и он подпрыгнул от неожиданности.
- Кто здесь? – он хоть и был богом мёртвых, но мёртвые не смели на него так орать.
- Я здесь! – Яга стукнула метёлкой по земле и трещины разбежались огненными змейками. – Отпусти кота, ирод!
- Вы, гражданка, кто будете? По какому такому праву тут командуете? – Аид попытался быть грозным, но голос предательски дрожал. Первый испуг не проходил.

- Я – хозяйка этого кота! – голос Яги звенел железом, - И никто не смеет его у меня забирать.
- То, что хозяйка, я понял. – До Аида дошло, что именно его беспокоило. Цербер, трёхглавый щенок, гроза и ужас всего живого и мёртвого, ластился к этой странной даме. Это пугало.
- Ты пошто животину тиранишь? – продолжала наступать Яга, - ты не видишь, охламон, что он уже поседел от страха?

- Так он, это, ну, вот! – из-за напора чудаковатой бабки Аид забыл все слова и просто ткнул пальцем в морду коту.
Кот висел на шкирке, тараща глаза, и не выпускал изо рта пёрышко.
- Что вот? Голубя съел? Так ему по статусу положено! – Яга просканировала кота взглядом. – И потом, врёшь ты всё. Не ел он голубя. Пустой желудок.

- Нет, он того. Сандалию мою испортил.
- В тапку нассал, што-ли? - Яга прищурилась, – Так ты сам виноват! Зачем ты тапку назвал ссандалия?
- Нет! Он моей сандалии крыло оборвал! Вот! – он протянул кота в сторону Яги и потряс им перед её носом.
- Слышь, милок, не зли меня! – Яга нахмурилась, и новый гейзер рванул за её спиной, - поставь котика на землю.

- Вы ответите за порчу личного имущества! – Аид крикнул, и голос сорвался на фальцет.
- За порчу я и так отвечаю. И за наведение и за снятие. Ой, не доводи до греха, малахольный! - лава из вулканов клокотала уже не по детски, - Не зли бабушку! Ищи виноватых в своём доме, а моего котика отпусти.
- И кто же виноват в моём доме? – ехидно спросил подземный бог, прокашлявшись – я, что ли?
- Если тапки свои, летучие, сам разбросал – то конечно ты! И как только мой Котенька не польстился на такое звучное название? Ссандалья! – бабка усмехнулась. – А если отпустишь мою животинку – так и быть, починю твою туфлю.

Аид нехотя опустил кота на землю. Кот припал брюхом к земле, прополз мимо Цербера и юркнул за грозную хозяйку.
- Ну! Я отпустил твоего хулиганистого кота. – Бог подземного царства скрестил руки на груди, - как ты собираешься чинить такую редкую вещь? Где возьмёшь недостающее крыло?
- Крыло возьмёшь ты, - миролюбиво сказала Яга, – мне неохота руки в слюнях пачкать.
- В каких слюнях? – опешил Аид. Бабка явно была сумасшедшей. Она и его сведёт с ума.
- В таких! Вон твоё крыло. Недоеденное. У щенка во рту. – Яга злорадно улыбалась, - Цербер, плюнь каку!

Аид воззрился на Цербера. Все шесть доверчивых глаз безмятежно уставились в ответ. Хвостик радостно завилял. Одна из трёх пастей исходила слюнями, сжимая в зубах злополучное крыло, которое чуть трепыхалось.
- Разрази меня Зевс! – в сердцах воскликнул Аид и рядом мелькнул разряд молнии. Аид увернулся и поднял глаза к небу, - Брат, не надо так буквально!

- Вот же, маленький паршивец, - бог обтирал туникой добытое из пасти крыло.
- Ты мне вот что скажи, - Яга гладила котика и добрела на глазах, - ты как умудрился обувь потерять? Не с ноги же у тебя Цербер снял твою тапку?

По её настроению менялся окружающий мир. Вулканы перестали извергать лаву, гейзеры превратились в родники. Кое-где начинала зеленеть травка.

- Да не помню я. - Аид сел на травку, подперев щёку рукой, - жена к маме уехала на всё лето. Щенка мне оставила. А я на пирушке был, на Олимпе. Ну и заснул, наверное, а где не помню. Вообще плохо всё помню. Сколько дней мы там гудели? Одному Зевсу известно. А проснулся – нет сандалии. А на кого думать? На того, кто рядом. А рядом был кот. Ну, я его за шкварник и… дальше ты пришла. Ты, это, не сердись, добрая женщина. – он протянул ей злополучное крыло, - Починишь мне сандалию?
- Починю. Волшебные вещи мой профиль. Только с тебя тоже услуга.
- Всё, что в моих силах.
- Не за себя прошу, за котика. Хочу, чтобы жил он долго, также как я. Очень я люблю своего компаньона.
- Это я понял. Будет у твоего котика не девять, а девяносто девять жизней.
- По рукам. За туфлёй завтра приходи, – сказала Яга и исчезла.

Аид выдохнул. Страшная женщина. Страшней его тёщи раз в десять. В смысле характера. Тёща тоже, когда не в духе – погоду портит. То снег у неё, то дождь. А эта, вон, ландшафт попортила. Девяносто девять жизней для кота – ещё дёшево отделался.
- Надо завязывать с пирушками, - вздохнул бог, - да, Цербер?
Цербер завилял хвостом и лизнул его в нос тремя языками.

отсюда

#литература

Арабелла, блог «Каминный зал»

Овсянка, сэр...

13 декабря 2023 (17:56:12) 45BEST

Вопреки сложившемуся мнению, викторианские англичане вовсе не ели овсянку каждое утро на завтрак. Просто случилось так, что кинорежиссер Игорь Масленников как-то вспомнил, что врач-писатель Артур Конан Дойль родом из Шотландии, и вот там как раз существовала традиция завтракать овсяной кашей. Идею поддержали, в игру включились актеры, и цитата ушла "в народ".
Влажный и прохладный климат, и неплодородные почвы Шотландии, идеально подходили для выращивания этой неприхотливой культуры.

скрытый текстВ горной же местности, когда не было возможности развести огонь, воины просто брали горсть овса, замачивали в воде, добавляли мёд и.. каша готова.
Разумеется, речь шла не о цельных зернах, а уже измельченных / раздавленных - что-то вроде хлопьев среднего помола.

Готовится шотландская овсянка исключительно на воде, без добавления молока или сливок. Также следует воздержаться от добавления соли. Еще более энергетический вариант приготовления: кашу можно варить на бульоне из молодого бычка — так и делали в шотландской армии перед боем. Есть такую кашу лучше стоя: волшебная сила хлопьев подействует лучше.

Огромную роль овсянки подтверждает и идущий с 17 века обычай под названием «овсяный понедельник». Эта традиция зародилась в университетской среде: бедные студенты жили очень голодно, привозя продукты из дома. Большие суммы тратились на аренду жилья, а вот купить продукты было не на что. Расстояния до дома были значительными, и ездить каждую неделю домой студенты не могли. Для «продовольственных целей» дополнительно к выходным раз в месяц выделялся и нерабочий понедельник. За три дня студенты успевали съездить домой и полнить запас овсянки и угля для отапливания помещений. Овсяные понедельники существовали в университетах Шотландии и до 20 века.
отсюда

Но вернемся на Бейкер-стрит.

При том образе жизни, который вели Шерлок Холмс и доктор Ватсон, в течение дня у них бывало две или три трапезы: утренний завтрак (breakfast), второй легкий завтрак (luncheon) около полудня (если у них было время) и плотный обед в районе семи — половине восьмого вечера.

Утром на завтрак своим квартирантам миссис Хадсон (а позднее ее кухарка) готовила непременно одно горячее блюдо. Вероятно, первые годы, когда с деньгами у них было не так хорошо, это была яичница с беконом или жареный хлеб с рыбой или беконом. К чаю мог идти хлеб с вареньем. Позднее ассортимент горячих блюд наверняка расширился.

Миссис Хадсон могла готовить им рыбу-гриль (пикшу), яйца-пашот, тушеные почки, грибы или жаркое-кеджери из рыбы, риса, яиц и карри. На стол подавался кофейник или обычный и заварной чайник, кувшин с молоком, полоскательница и сахарница. Жареный хлеб подавался на специальных стойках, в которых гренки стояли вертикально в ряд. Горячее блюдо положено было сервировать на столе, а вот холодные — копченая рыба, ветчина или язык — ставились на буфет, откуда Уотсон или Холмс уже сами брали их к столу.

Второй завтрак в жизни Холмса с Ватсоном был значительно более редким явлением. Однако если они были в положенное время дома, им подавали мясное блюдо, например, жареного цыпленка, лопатку ягненка, ростбиф, перед которым подавался суп или рыба, чтобы более дешевым блюдом притупить остроту голода. Потом шли овощи, пудинги, пироги из ревеня, желе и фрукты со сливками.

Пятичасовой чай у среднего класса приходился на время возвращения домой банковских клерков и чиновников и был призван заполнить длинный промежуток между вторым завтраком и поздним обедом. В высших слоях среднего класса часто ограничивались одним чаем с сэндвичами или печеньем, а в нижних, у которых на дневной работе тратилось значительно больше энергии, чай очень часто сопровождался яйцами или мясом.

Главной трапезой дня был обед, начинавшийся обычно в 7–8 часов вечера. Большую часть XIX века в Англии был распространен обед а ля франсез, когда на стол выставлялись все блюда разом, что требовало больших кусков мяса и даже специальных грелок с горячей водой, которые не давали бы пище остыть. Ко времени встречи Холмса с Уотсоном и их поселения на Бейкер-стрит нормой стал обед а ля рюс, когда блюда подавались одно за другим. Это могли быть консоме с вермишелью, филе пикши, цыпленок с горошком, баранья лопатка и малиновый пирог, либо «королевское консоме», жареная камбала под татарским соусом, бараньи котлеты с горошком, ростбиф, голуби по-бордосски и сливовый пудинг, либо консоме с макаронами, филе палтуса, куропатка в тесте, баранья нога, шотландская куропатка, сельдерей с горошком, сливовый пудинг и сладкая творожная ватрушка.

Также Шерлок Холмс иногда прибегал к заказам блюд в кондитерской, как это описывается в рассказе «Знатный холостяк», где посыльный доставляет на Бейкер-стрит «парочку холодных вальдшнепов, фазана, pate de foie gras pie (паштет из гусиной печенки) и батарею древних и покрытых паутиной бутылок вина». Заказ трапезы в кондитерской не был чем-то особенным — в те времена кондитерская была не только лавкой, где торговали кондитерскими изделиями. Здесь было обычно также небольшое кафе: несколько столиков с мраморными столешницами. В зависимости от популярности самой лавки кафе было более или менее украшено и посещалось соответствующей публикой.

Вино для обеда было личной заботой Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Их трудно было причислить к знатокам вин — Ватсон только раз упоминает французское вино бордо, да и то под его традиционным английским названием «кларет». Несколько раз он упоминал и другие напитки: виски, бренди, пиво. Майкл Харрисон приводит прейскурант вин конца 1881 года в винном магазине Генри Доламора на углу Бейкер-стрит и Бландфорд-стрит.

Дюжину бутылок кларета можно было приобрести по цене от 16 до 108 шиллингов. Бутылка бренди обходилась от 5ш.2 п. (темный, прекрасный, старый), до 7ш.2п. (светлый, отборный). В трактирах пинту пива можно было купить за 4 пенса.

Шерлок Холмс и его друг могли пообедать не только дома. И пойти, например, в ресторан Симпсона, располагавшегося по адресу Стрэнд, 103.
Там мясной обед на 1 человека мог обойтись в 2 шилл. 6 пенсов, а рыбный — 2 шилл. 9 пенсов, и накрывался с половины первого и до половины девятого вечера.
В «Холборне», куда из «Критериона» отправились Уотсон со Стэмфордом, с половины шестого до половины девятого вечера можно было ежедневно заказать табльдот (комплексный обед) стоимостью 3ш.6п.

И несколько слов, чем Шерлок Холмс и Ватсон могли подкрепляться в пути: ведь им часто приходилось путешествовать по железной дороге и в провинции, где от одной настоящей трапезы до другой проходило много времени. Буфеты на железнодорожных вокзалах и станциях имели традиционный набор предлагаемых путешественникам блюд: пироги со свининой, банберийская слойка — открытая, овальная, с начинкой из изюма, цукатов и цедры, сваренные вкрутую яйца и сэндвичи с ветчиной.

Лишь к началу XX века на крупных лондонских вокзалах и на многих ветках Столичной и Северо-Лондонской систем стали появляться круглосуточные буфеты, где всегда можно было выпить чаю или кофе, а выбор блюд значительно расширился. отсюда

старая канистра, блог «[страна Саша]»

* * *

13 декабря 2023 (10:31:30) 38BEST

— Знаешь, в чем главная особенность людей как биологического вида?

— В чем?

— Люди постоянно гонятся за видениями, которые возникают у них в голове. Но по какой-то причине они гонятся за ними не внутри головы, где эти видения возникают, а по реальному физическому миру, на который видения накладываются. А потом, когда видения рассеиваются, человек останавливается и говорит — ой, мама, а что это было? Где я и почему я и как теперь? И такое регулярно происходит не только с людьми, но и с целыми цивилизациями. Жить среди иллюзий для человека так же естественно, как для кузнечика — сидеть в траве.

Виктор Пелевин | Empire V

Арабелла, блог «Англия Джейн Остин»

«Гордость и предубеждение»: 8 уроков умницы Джейн Остин

12 декабря 2023 (19:21:53) 52

Из блога: Читай & Мысли

Беречь дружбу, не идти на поводу у толпы, не насмехаться над слабостями родственников, не доверять сплетням – и много ещё чему полезному научит читательниц знаменитый роман.

Помимо оригинальной и красивой истории любви, помимо яркой главной героини, "Гордость и предубеждение" привлекает своей универсальностью. Хотя действие происходит в Англии начала XIX века, большинство коллизий, рассмотренных Остин, не ограничиваются определённой эпохой и географией. Они вечны, так как связаны с тонкостями человеческих отношений, с человеческими характерами, слабостями, страстями и страстишками. И воспевает Остин, в конечном итоге, благородство, великодушие, умение прощать.

В увлекательное повествование умница Остин вплела воспитательные элементы, и мы усваиваем их полуосознанно, будучи поглощены сюжетом. Какие уроки мы можем извлечь из этой книги?

скрытый текст1) Пробелы в воспитании детей могут обернуться большими проблемами в будущем. Этот постулат никто не оспорит. Как недолюбленность, так и избалованность приносят свои горькие плоды. Мистер Беннет «умыл руки» и пустил на самотёк воспитание дочерей, не считал нужным призывать к разуму жену. Вместо того, чтобы заниматься детьми, он требовал оставить себя в покое и просиживал дни напролёт в библиотеке.

Две старшие дочери, к его счастью, выросли разумными и сдержанными, и он, видимо, уверовал, что и младшие «сами собой» получатся такими же. Но увы! Оставленные только лишь на мать (на которой мистер Беннет женился, как отмечается в книге, польстившись исключительно на её внешние данные), младшие сёстры Беннет сделались тщеславными кокетками. Образования они не получили (разве что умели читать и танцевать), их вызывающее поведение никто не порицал. Итог отцовского попустительства обернулся позором для всей семьи, особенно для самого отца, ведь до супруги даже не «дошло», насколько сильно пострадала их репутация.

С другой стороны, нечто похожее произошло и в семье Дарси. Родители избаловали сына, и он уверовал в свою исключительность. Фицуильям был и «самым умным», и «самым добрым», и «самым образованным». Итог – гордыня и самомнение, а из-за них – неудача в личной жизни, которую пришлось очень трудно исправлять.

2) Помните анекдот: «– Это ваши близкие родственники? – Да, недалёкие.»

У всех нас есть такой родственник, за которого хотя бы раз в жизни было стыдно. Не исключено также, что мы сами иногда являемся кому-то такими родственниками. Так что стóит ли смеяться (тем более злорадно) над чьей-то незадачливой роднёй? Урок №2 от Джейн Остин: не стóит.

В романе мистер Дарси был, как теперь говорят, «в шоке» от родителей, сестёр и провинциальной тётки своей избранницы. Категорически не хотел родниться с такими людьми, боясь, что сам станет объектом насмешек. Потом настал его черёд краснеть за собственную тётку – леди Кетрин де Бёр. И Дарси понял, что несправедливо делать кого-либо ответственным за глупость других членов семьи. Каждого человека следует оценивать лишь исходя из его личных качеств.

3) Женской дружбы не существует? Посмотрите на Лиззи Беннет и Шарлотту Лукас. После многих лет дружбы Шарлотта «ни с того ни с сего» принимает предложение руки и сердца от мужчины, которому только что отказала Лиззи. Такое бывает в жизни нередко. Отвергнутые поклонники ищут утешения поблизости – и находят: в лучших подругах или даже сёстрах своих несостоявшихся невест. И на этом женская дружба мгновенно заканчивается.

Однако Лиззи слишком умна для того, чтобы обидеться на Шарлотту и наказать презрением мистера Коллинза. Она пытается понять мотивы Шарлотты (и они весомы) и воздерживается от того, чтобы критиковать при ней мистера Коллинза. Шарлотта и сама понимает, что ситуация, с точки зрения Беннетов, получилась некрасивая. Но Лиззи своей моральной поддержкой, во-первых, помогает Шарлотте сохранить «хорошую мину при плохой игре», во-вторых, сохраняет нить давней и ценной для обеих девушек дружбы. И вот, не прошло и полгода, а Лиззи уже гостит у Коллинзов, как ни в чём не бывало.

4) Есть немецкая пословица: Eifersucht ist eine Leidenschaft, die mit Eifer sucht, was Leiden schafft (перевод уничтожает великолепную игру слов, но вот он: Ревность – страсть, которая усердно ищет то, что причиняет страдания).

Посмотрим на поведение мисс Кэролайн Бингли, продиктованное безумной ревностью к Лиззи. Кэролайн «метила» выйти замуж за Дарси, отчего при всякой возможности говорила ему гадости о Лиззи. Будь мисс Бингли поумней (саму себя она, конечно, считала очень умной и образованной), она подружилась бы с Лиззи, отзывалась бы о ней положительно (или хотя бы нейтрально). Тогда Дарси, получив отказ от Лиззи, вполне мог бы обратить свой взор на Кэролайн. Но мисс Бингли, руководимая ревностью и самолюбием, только и старалась, что очернить Лиззи. Пристыженный за свою гордыню и другие промахи, Дарси теперь видел в Кэролайн свои же пороки, что окончательно отвратило его от неё.

Поистине, ревность ослепляет. Джейн Остин учит нас не поддаваться чувству, которое «усердно ищет то, что причиняет страдания». Ведь ничего, кроме страданий, ревность и злость Кэролайн не принесли.

5) Если вы сердитесь, то, как советуют психологи, «досчитайте до 10». В гневе можно наговорить такого, о чём потом придётся сожалеть. Когда Элизабет отказалась выйти замуж за мистера Дарси, она в запале сказала, что он не джентльмен и, вообще, "последний мужчина, за которого она бы вышла замуж". Согласитесь, серьёзное оскорбление. То, что Дарси всё-таки повторил своё предложение руки и сердца, свидетельствует о его любви не столько к Лиззи, сколько к себе: он хотел получить доказательство того, что она (а значит, и все окружающие) больше не считает его таким чудовищем, каким он предстал изначально. Он восстановил свою репутацию, уважение к самому себе, завоевал уважение и любовь принципиальной Лиззи.

Однако это повторное предложение, пожалуй, относится к области сказок. Девушка-бесприданница отвергла богатого и знатного жениха, да ещё и была с ним груба. Если бы подобное случилось в реальности, то девушке, скорее всего, пришлось бы остаться старой девой и сожалеть о своей несдержанности.

6) Повторю: каждого человека следует оценивать лишь исходя из его личных качеств. Поэтому не стóит доверять сплетням. У каждого человека своё восприятие людей и событий, а самое главное – свои мотивы. Для собственной выгоды человек запросто обольёт грязью другого, особенно если уверен, что слушатели не станут проверять правдивость сообщения.

Мистер Уикхэм выдумал историю, в которой поменял местами «чёрное» и «белое». Он не сомневался, что общество городка Мэритон поверит ему, потому что знал характер Дарси: только близко знакомым Дарси открывался с лучшей стороны, а остальным демонстрировал гордую неприступность. Лишь благоразумная Шарлотта и добросердечная Джейн высказывали сомнения в истории Уикхэма: Дарси, мол, не может быть «настолько плохим». И оказались правы.

7) Те же Шарлотта и Джейн не участвовали в коллективном восхищении Уикхэмом и неприязни к Дарси. Даже Элизабет поддалась "стадному чувству", хотя и имела для этого личные мотивы (оскорбление от Дарси при первом знакомстве и, напротив, ухаживания со стороны Уикхэма). Так что урок №7: если тысяча человек повторяет глупость, это всё равно глупость, и не стóит её повторять. Полагаясь на собственный разум, следует если не идти против масс, то хотя бы шагнуть в сторону "от обезумевшей толпы".

С каким усердием общество хвалило Уикхэма, с таким же порицало его после раскрытия его истинного лица. Мнение толпы переменчиво, и бездумно примыкая к нему, можно остаться в дураках.

8) Наверное, главный урок Остин – не поддаваться своим слабостям. Холодная сдержанность, которой славятся (а иногда и раздражают) англичане, бывает очень полезна в жизни. Не поддаваться страстям – ревности, гневу, обиде – и тогда выйдешь победителем из неприятной ситуации.

Без греха в романе разве что Джейн Беннет (недаром она тёзка Остин), и она же самая сдержанная. Мы знаем, что страсти в ней всё-таки кипели (из-за разлуки с мистером Бингли, предательства Кэролайн, побега Лидии), но она страдала молча, никому не показывая своих переживаний. Именно Джейн в итоге оказывается вознаграждена, и её не в чем упрекнуть.

Дженй Остин была остроумна и проницательна и, несмотря на молодость, сумела выразить на страницах романа глубокие наблюдения о людях и их взаимоотношениях.

В конце романа можно написать, перефразируя Пушкина: «Сказка – ложь, да в ней намёк: Красным девицам урок!»

старая канистра, блог «[страна Саша]»

внезапно зашло

6 августа 2023 (20:41:19) 77

Трава не всегда зеленее на другой стороне, и мы должны оставаться там, где наше место. А иногда нужно просто рискнуть и надеяться на лучшее.

— А если решение суда будет не в вашу пользу?, — спросила Ула. — Что тогда?

— Ты знаешь, что делать, — ответила Элли. Нажми на кнопку, и пусть люди заново начнут совершать свои собственные ошибки.

ps первая книга за много времени, которую я дочитала) обычно могу читать штук 5 параллельно и это растягивается.

#литература

старая канистра, блог «[страна Саша]»

slightly mad

7 июля 2023 (11:17:25) 74

— Запомни, когда человек перестает слышать стук колес и согласен ехать дальше, он становится пассажиром.

— Нас никто не спрашивает, согласны мы или нет. Мы даже не помним, как мы сюда попали. Мы просто едем, и все. Ничего не остается.

— Остается самое сложное в жизни. Ехать в поезде и не быть его пассажиром.

«Желтая стрела» была, по-моему, первым, что я прочитала у Пелевина. точнее, не прочитала, а посмотрела эскиз в театре. было лето, и студенты Беляковича сдавали экзамен. в этот день я встретила и ВРБ, и Пелевина (ВП, конечно, в переносном смысле), и эти люди стали для меня проводниками: ВРБ — в мир театра, ВП — в мир литературы и над-литературы, хоть в контексте личности ВП это звучит немного забавно (как говорится, а был ли мальчик?). особенно когда дело касается над-литературы, ведь сам ВП то и дело напоминает, что «истину нельзя узнать от людей»: там, где стоит лопата и табличка «копать сто лет», истины точно нет. в этом — вечный источник сомнений, не является ли ВП такой же табличкой (табличкой, описывающей саму себя и... дальше лучше просто не фантазировать)

наблюдения

старая канистра, блог «[страна Саша]»

* * *

25 июня 2023 (20:02:41) 71

— Почему начинались войны?

— Они начинались, когда маги какого-нибудь клана объявляли чужую реальность злодейской. Они показывали сами себе кино про других, потом делали вид, что это были новости, доводили себя до возбуждения и начинали этих других бомбить.

SNUFF

Страницы: 1 2 3 … 18 следующая →

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)