Что почитать: свежие записи из разных блогов

только сердцем

«Шантарам»

потому что nahuy так жить

«Шантарам» (и Карла, конечно, кто ж еще)

три шантарамовские побочки, которые получаешь на выходе всего лишь первой главы:

— хочется в Бомбей (но не настолько, чтобы туда ехать )

— хочется учить хинди (чтобы вставлять в свою речь и всех этим бесить )

— хочется быть очень уверенной в себе женщиной с прекрасными глазами и умением как бы между прочим легонько касаться того, кто тебе нравится, и чтобы этот кто-то ломал голову, с чем бы поточнее соотнести цвет твоих глаз (но мне не нравятся примерно все вокруг и вообще отдайте мне мои 50 см личного пространства )

ps мама я в Бомбее (нищеброд-mode оn)

и в очередной раз спасибо гугл

psps я и «Шантарам»: долго выбирать между «посмотреть Шантарам» и «почитать Шантарам», включить первую серию, послушать визг Ханнэма на языке оригинала, выключить от греха, продолжить смотреть SOA.

Александр Дельфинов

прочитала книжку Ани Смолиной, настоящей «поехавшей». правда, не про маршруты пока, а про маму. из фильма мы про Смолину мало что понимаем. ну да, характер, упрямая, живет в столице, снимает квартиру, работает в SMM, триггерится отношениями с мамой. про маму (и потом Валеру) понимаем еще меньше. и вот мне стало интересно, что же там с мамой-то за история, что можно не контактировать 10 лет.

полный текст

Дмитрия Быкова не существовало, его следовало бы придумать хотя бы для того, чтобы он объяснял нам нашу любовь к русской литературе.

про Чехова, кажется, уже рассказывала, а вот за что мы (ну я-то точно) любим Куприна:

[Сто лекций, год 1905, Куприн — «Поединок»]

на днях читала у Ялома историю одной сессии.

однажды на терапию к нему пришла 70-летняя леди, безумно влюбленная в своего терапевта. и это было только полбеды. влюбленность ее длилась 8 лет, пока Ялом, ценой неимоверных усилий, не сделал ее иллюзиям чик-чик. самое интересное, что Ялом не считает это своей победой, наоборот. по его словам, это был сущий кошмар: иллюзии леди были невероятно сильны, объект любви идеализирован до невозможности. и когда стало понятно, что ничего не работает, пришлось чуть ли не топором рубить.

8 лет леди жила мечтами о человеке, с которым не только не виделась все эти годы, но который даже не отвечал на ее звонки. а она продолжала звонить и писать, сдерживать какие-то обещания, данные пустоте. храня в памяти 27 дней их романа. леди все не давал покоя вопрос: почему же любимый оборвал все контакты.

терапия заняла месяцев 5, хотя основную проблему Ялом обозначил леди практически сразу: никто ее не держал, за ниточки не привязывал, она сама наделила объект неограниченной властью. и когда все уже было выяснено, леди оказалась перед пустотой: без иллюзий, которые, естественно, ей воспринимались как «лучшие дни жизни», но и без опор. иллюзии — это всегда следствие. под ними, как правило, дыра и страх.

мне эта история, конечно, очень понравилась. особенно еще и потому, что я опять начинаю заглядывать в свою «любимую» воронку.

одним из самых сложных моментов мне видится обработка факта, что страдать — это выбор. обижаться — это выбор. эту информацию нужно как-то обработать, но не методом «от противного»: недостаточно сказать себе: я не обижаюсь, я не страдаю. это то же самое, что сказать «не грусти» тому, кто грустит. легче не станет, взбесишься только. пока мне приходит в голову только пытаться разобрать на ниточки эти негативные эмоции: как они получаются, на чем держатся, почему для кого-то это фигня, а для меня это страдание.

в описанной истории иллюзии леди держались на надежде, что у нее еще есть шанс перевернуть игру. ничтожный, но шанс. не зря Ялом говорит, что надежда — это самое большое зло. не всегда, конечно, но в определенных ситуациях.

я раньше все думала над тем, что такое отпускание. помню, даже рисовала как девочка отпускает шарик, со светлыми мыслями. духовная такая, просветленная вся. а вот жизнь как-то подводит к тому, что отпускание — это признание факта собственного проигрыша. вот она, ситуация, и она — такова и больше никакова. и если от этого осознания грустно и больно, то лучше заниматься проживанием горя. в конце концов, оно не бесконечно.

Недавно слушала подкаст о медицине "Почему мы еще живы". Он был о шизофрении. Очень актуальная для меня тема, потому что шизотипическое расстройство, которым я болею, долгое время объединялось с шизофренией и другими заболеваниями шизофренического спектра.

Подкаст начался с парадокса. В основе джаза лежит ритмический рисунок "большая четверка". Его придумал один из родоночальников джаза Бади Болден — он выступал с музыкальными импровизациями. Но ему пришлось прекратить музыкальную карьеру из-за развившейся шизофрении: остаток жизни Бади провел в психиатрической лечебнице. Но до того, как болезнь зашла слишком далеко, он уже не мог читать ноты с листа, но мог импровизировать благодаря большому музыкальному опыту. Таким образом, если бы не шизофрения, у нас бы не было джаза, или, скорее, он был бы каким-то другим.

Эта история заставила меня задуматься о себе и своем творчестве. Сегодня я, решив жить по-новому, подписалась на тысячу и один паблик про литературное творчество, решив пробовать продвигаться в этом направлении. В этих пабликах можно публиковаться, получать отклики, участвовать в литературных марафонах, etc. Так я наткнулась на интересное задание. Был дан фрагмент плохого текста, который предлогалось переписать.

Вот он.

Стефан жил в Неклсе. Погода в этом государстве всегда солнечная, дождь шел редко, зима теплая, и снега никогда не выпадало много. Неклс состоял из одного большого города, трех чуть меньше и множества маленьких деревушек, точнее частных домов, которые находились в центре лесов на полянах.

А вот Центральный Керрикн- самый большое по площади государство. Это место посещают многие приезжие, чтобы учиться в самых лучших университетах, попасть на концерты, на встречи со знаменитыми людьми, успеть за билетом в музей.

Я обожаю переделывать чужие художественные тексты. Любовь к таким переделкам граничит у меня с чувством стыда, потому что иногда я почти что занимаюсь воровством. Влюбляюсь в какую-то яркую деталь или целый сюжет плохого текста и присваиваю себе их, создавая свою историю. Как будто выкапываю у соседа зачахший цветок, чтобы самой за ним ухаживать.

В сырой текст выше, автор которого, очевидно, вдохновлялся рпг-игрушками, я тоже влюбилась за этот вечер. Вот что получилось.

Далеко на Севере стоит Ледяное государство — город, окруженный высокой стеной. Там до того холодно, что крыши покрываются ледяной коркой, от стен не отходит лед, а сквозь окна ничего не видно из-за плотного снежного узора.

В Неклосе живет Стефан, о котором и будет наша история.

Когда редактировала, улавливала расплывчато, что рациональное редактирование у меня не получается. Сам собой возникает разговорный, сказочный тон, и ты оправдываешь его, мол, только оно и подходит для скучного и нединамичного описания государств. Меняются местами абзацы, и это можно оправдать желанием перенести предложение про Стефана в конец и закончить на самом интересном. Но правда в том, что сказочный тон возник именно что сам собой, а абзацы поменялись местами потому, что не хватило концентрации оставить предложение про Стефана в самом начале так, чтобы оно не выглядело лишним. Мой прошлый опыт диктует мне правило игры, а мне хотелось бы использовать его самостоятельно, ощущая себя полноценным автором.

Решила прочитать текст завтра свежим взглядом перед тем, как выложить. Обычно выкладываю сразу. Это такой вклад в заботу о себе, ограничивать себя ради своего развития и чтобы свести к минимуму негативные эмоции, которые появятся, если у меня найдут смешные ляпы.