Что почитать: свежие записи из разных блогов

ненавижу полнолуния. Серьезно, мне в такие периоды плохо становится. Я сразу хуже сплю, мне кошмары снятся, да и вообще со мной в полнолуния происходит какая-то неведомая хуйня. Кошмар какой-то.

Месяц уже не могу написать психиатру, хотя мне уже пиздец. И я не знаю как я собираюсь выживать. Месяц хочу написать пост про свои хреновые отношения со своим телом, но дальше эпиграфа дело не идет - тема тяжелая, да меня еще в последнее время жестко накрыло дисфорией, так что я опять отложил его до лучших времен. И вообще все эти переживания о том, что я за говно, меня уже порядком утомили. Как с этим знанием о собственной говенности жить - я опять же не знаю. Уже реально думаю, а стоит ли вообще.

по-моему то, что сейчас со мной происходит вообще сильно похоже на селфхарм. Не на тот, которым я занимался, когда подпивал и резал себя, потому что было вообще невыносимо, а на тот, что опасное поведение. Например, я прекрасно осведомлен о том, что для того, чтобы нормально себя чувствовать, мне нужно ложиться спать в десять-одиннадцать вечера. Но я раз за разом ложусь спать в 12, в час и даже в четыре. Если бы я при этом хотя бы работой занимался, еще куда ни шло, но я же туплю в картинки на пинтересте, в поиск предметов и вот, посты пишу. Прекрасно зная о том, что на утро я буду в ужасном состоянии и буду постоянно хотеть спать и пытаться заснуть в маршрутке. Вот сейчас опять. В это время я уже должен спать, а я включил комп и решил, что надо срочно что-то написать. *фейспалм* Что за херня вообще. И ведь я понимаю, что врежУ себе, но как перестать это делать мне неведомо.

Вообще было бы неплохо поплакать. Просто тупо и банально. Но вы не поверите, я не могу. А если у меня получается что-то из себя выдавить, мне потом становится настолько физически плохо, что можно просто заворачиваться в простыню и начинать отползать на кладбище. Я сегодня вспомнил, как мне это отбивали. Первым, человеком, который сказал мне, что мне нельзя плакать на людях, была моя сестра. Я был тогда уже большой, мне было лет 11, может даже больше. До этого если я рыдал, моя мать просто не обращала на это внимания или орала "не реви!". Или била меня. Это было нормальное явление в то время, детей тогда все лупили и в моей семье это тоже считалось нормой. Мать видимо просто не знала как меня успокоить и как со мной разговаривать. А я не мог ей объяснить что происходит и почему я реву. Да ладно, ребят, я долгое время самому себе не мог объяснить какого хрена я плачу. Было время, когда я реально рыдал без причины. Нет, она наверное была, но либо я ее не замечал, либо предпочитал не замечать, либо просто не осознавал. Вот тогда сестра на меня и наехала. Я уже не помню по какому поводу тогда я разревелся и был ли повод вообще, но она мне объяснила, что плакать при любых людях, включая членов семьи - это очень плохо, и если я таким образом пытаюсь заставить кого-то меня пожалеть, то у меня ничего не выйдет, потому что мне все равно никто не поможет, хоть обревись здесь. Видимо она считала, что я пытаюсь таким образом манипулировать, хотя лично у меня этого никогда и в мыслях не было, сколько себя помню я рыдал либо без причины вообще, либо в ответ на что-то. Рыдать я после ее слов не перестал, это по щелчку не делается все-таки. Но теперь, когда я плакал, мне еще и стыдно было за то, как я себя веду. Шикардос. Таким образом я плакал лет до восемнадцати. А потом на меня много чего свалилось и я решил, что слезами делу не поможешь и чтобы выжить, надо быть крепким и сильным. А сильные парни, как мы все знаем, не плачут.

Короче начали мне отбивать умение плакать мои родственники, а дальше я и сам прекрасно продолжил это начинание, пиная себя ногами каждый раз, как мне случалось заплакать. Когда мы с Бэнни расстались, я не плакал. Не мог просто. А когда с Генри расстались, то я тоже не плакал, хотя стоило бы. Вот тут блядь причина была более чем легитимная. Но я опять не мог. Вместо этого я заболел и несколько дней вообще ничего не соображал. А потом я потерял несколько лет жизни, они просто вылетели в трубу. И я опять не плакал. Сейчас бы самое время, но я не могу снова. Кошмарное ощущение, серьезно, потому что плакать я не могу, а боль-то никуда не девается. Иногда вот чувствую, ком в горле такой, что глотать больно, но я проглатываю его и опять не плачу, потому что ну човаще. Я же сильный, я смелый, я доползу. Я же крутой парень, человек сука из стали, я гребаный герой, эй, какие слезы вообще? Правда иногда меня что-то пробивает, но крайне редко. Фильм "Куда приводят мечты" - вот стопроцентный вариант, что я заплачу в конце. Правда потом я скорее всего замучаюсь с жесткой мигренью, но это уже детали.

Вот примерно сейчас должен бы вылезти тот самый внутренний Ви, надавать мне по голове тростью и проорать в голос: ЧУВАК ТЫ ЕБАНУЛСЯ ВООБЩЕ!!! ХВАТИТ СЕБЯ ЗА ВСЕ ВИНИТЬ! Но упс, я его пока еще не отрастил.

Ещё люблю чахоточные дни, ртуть октября, разлитую в природе,

Так любят на прощанье. Ночь нежна. Не злите мёртвых, не будите спящих.

Самая большая беда Земли — не войны, не голод, не болезни и не загрязнение, думала Кармин Цуйгибер, идя по улицам японского города Хиросима, и стуча высокими каблуками красных туфель по мостовой. Самая большая беда Земли — это люди, населяющие ее. Люди устраивают войны. Люди загрязняют окружающую среду, и сами люди впоследствии обычно и виноваты в неурожае или эпидемиях — потому что нужно соблюдать банальную гигиену; Война наморщила нос, увидев нищего, что просил милостыни. Он как раз гигиену не соблюдал, и, судя по всему, должен был умереть спустя два дня, но не от голода, а от перебора со спиртным: соберет деньги, и вместо хлеба купит… что они тут пьют? Саке? И сразу опустошит целую бутылку, а сердце не выдержит, потому что организм и так ослаб после длительного голодания. Повезло ему, что на самом деле умрет раньше — что ему делать на Земле?

Люди.

Война презрительно отвела взгляд от нищего и ускорила шаг. Здесь, среди сплошь темноволосых и черноглазых людей, она смотрелась очень ярко и неуместно, с ее огненно-рыжими волосами и в красном платье. Японки предпочитали одеваться более скромно, и мужчины провожали Войну заинтересованными взглядами — устали, небось, от своих серых мышек. Хотя и у них попадались интересные женщины…

Сегодня было пятое августа 1945 года, и время близилось к полуночи. Война остановилась в гостиничном номере — когда ее спросили, надолго ли к ним прибыла Цуйгибер-сан, Кармин ласково улыбнулась, и сказала, что до завтрашнего утра. Девушка-служащая профессионально выразила сожаление, что госпожа так скоро уедет, а у Кармин вертелось на языке зудящее желание сказать бедняжке, что завтра утром просто не будет уже никакой Хиросимы, что все предрешено, город обречен, а эта девушка станет облаком пара, не успев даже сообразить, что произошло. Что ж, ее могут забрать ангелы, на вид она милая.

В семь часов утра Кармин Цуйгибер проснулась в гостиничном номере. В семь семнадцать она позавтракала, съев яичницу и выпив чашку молока, и открыла книгу Эдгара По «Маска Красной Смерти». Она любила эту книгу больше остальных, так как смерть в ней была красной, а к красному цвету Война по понятным причинам питала слабость. Она лениво переворачивала страницы, но ждала с нетерпением — будущего Война не знала точно так же, как люди. Будущее отдельно взятого человека угадывать она могла, а вот будущее всей планеты ей было неведомо, поэтому Кармин ужасно интересовало, как же японская власть отреагирует на грядущий инцидент. Соединенные Штаты хотят закончить войну, если Япония откажется, они будут бросать еще бомбы… В общем, Войне нравилась перспектива.

В восемь часов пятнадцать минут она вышла из гостиницы, придерживая красную сумку на плече, и начала считать, ощущая приближение тяжелых, несущих в себе смерть самолетов. Раз, два, три… десять… тридцать семь… сорок три… сорок пять.

Все пространство вокруг взорвалось белым светом и наполнилось адским жаром. Люди, идущие по улице, просто исчезали, растворяясь во взрыве, превращаясь в угольную пыль. Здания рассыпались на части, как карточные домики — Война улыбалась, и ее волосы пылали в сиянии атомного взрыва, и она завороженно наблюдала за картиной перед ее глазами, как человек может любоваться прекраснейшим произведением искусства.

Они сделали это. Людишки изобрели оружие, которое может стирать с лица земли целые города. Война догадывалась, что там придумали американцы, была и на испытаниях ядерных бомб, даже пыталась листать учебник ядерной физики, но ей быстро надоело. Война могла представить, что будет — но действительность оказалась прекраснее фантазии.

Кармин Цуйгибер, единственная выжившая в радиусе двух километров, отделилась от открытой двери здания, на которую опиралась, и выбежала на улицу — из ее груди рвался громкий и торжествующий смех, а глаза сияли восхищением. Такого она не видела никогда, но это же… это… Это было чудесно, волшебно, удивительно, и так быстро, и так легко, и так мощно! Война остановилась посреди обломков зданий и черных следов на земле, что только и остались от людей, запрокинула голову к небесам и громко рассмеялась, отчего чудом уцелевшие остатки стекол в домах рассыпались окончательно.

Вот, видите, видите, что они могут — люди? А ведь это благодаря ей они это могут! Благодаря ей они настолько усовершенствовались! Благодаря ей они становились умнее, цивилизованнее и расчетливее! Они рождались в ней, они жили в ней, они дышали ей, они питались ею — глотали чужую кровь, совсем как первобытные дикари, хотя и постоянно это отрицали — они спали на ней, они, может, и существовали только благодаря ей! И умирали они тоже в ней — умирали, рассеиваясь прахом в сияющем утреннем августовском солнце, таяли в свете прохладного утра, исчезали, увидев лишь яркую вспышку — те, кому повезло.

Нет больше того нищего пьяницы, нет услужливой девушки, нет повара, который приготовил ей завтрак. Нет прохожих, нет животных, нет птиц — они сгорели прямо в воздухе. Война смеялась, глотая радиацию, что не могла причинить ей вреда, а только наполняла лишним сиянием.

До свидания, Хиросима.

^-__-^~

Сегодня нормального поста, кажется, не будет.

Нас дико кроет травмой - есть одни отношения насилия, которые нас то и дело догоняют и недавно снова догнали.

И очень не хватило терапии вчера, а в следующий вторник Славы не будет.

Душа болит, уши закладывает, голова кругом, ПТСР-ит и триггерит вовсю, хочется кричать и плакать, весь день насмарку, потому что все пытаются выговориться, поддержать друг друга и утешить, а время идет.

Я так и не сделал то, что собирался по работе.

Тай и Лида несколько часов нас слушали.

полный текст

Меня раздражает когда люди пытаются строить из себя что-то, причём без должного основания. Притворяются другими, скорее лучше чем они есть, потому что на самом деле они пустышки.

Не понимаю этого провального провального желания носить очки, чтобы казаться умнее. Ну внешне может и будешь казаться, но когда откроешь рот, то все выплывает наружу Смысл отдавать круглую сумму за модную оправу без линз и так лажать в первом же разговоре?

У КАЖДОГО СВОЙ МАЛЕНЬКИЙ БИЗНЕС

Мария Шарапова сменит фамилию на Sugarpova на время US Open

Name, set and match to Miss Sugarpova?!

Известная теннисистка Мария Шарапова (№1 в рейтинге самых высокооплачиваемых спортсменок мира по версии Forbes; №1 в рейтинге 50 главных российских знаменитостей по версии Forbes; доход за последний год — $29 млн) решила на время участия в Открытом чемпионате США (US Open) сменить свою фамилию, став «Шугарповой« — от бренда Sugarpova, под которым спортсменка выпускает жевательные конфеты, сообщает британская газета Times во вторник.

По данным издания, 26-летняя теннисистка уже подала заявление о временной смене фамилии в Высший суд штата Флорида, где она проживает. В заявлении Шарапова указала, что хочет вернуть прежнюю фамилию после завершения турнира. После получения разрешения суда Шараповой еще придется заручиться согласием оргкомитета Большого Шлема.

На такой смелый шаг, как характеризует решение Шараповой издание, третью ракетку мира толкнуло намерение прорекламировать свой бренд Sugarpova. По данным Times, логотип конфет в виде красных губ будет присутствовать на одежде теннисистки во время чемпионата.

Сообщение о смене фамилии появились накануне празднования годовщины запуска продажи жевательных конфет и резинки Sugarpova. Продажу Мария Шарапова запустила в августе 2012 года, вложив в компанию личные средства в размере $500 000. По информации Times, за год по всему миру были проданы 1,8 млн упаковок. Стоимость одной упаковки конфет от Шараповой составляет $5,99.

Открытый чемпионат США — последний в сезоне турнир Большого Шлема — пройдет с 26 августа по 9 сентября в Нью-Йорке.

Если бы я был король? Таки я жил бы лучше чем король. Потому что я еще немножечко шью ... http://paradise1.diary.ru/p190942914.htm