Что почитать: свежие записи из разных блогов

Бедный как церковная мышь выпускник университета Дуань Цзяцзэ внезапно становится наследником частного зоопарка, вдобавок подписав (навязанный ему) контракт, согласно которому должен обихаживать следующих персон: Лу Я, Да Цзи, Бай Сучжэнь, Хэйсюна и прочих столь же благородных обитателей зоопарка.

Теперь ему даже во сне не даёт покоя поток клиентов.

С этих самых пор в зоопарке появилась надобность в таком нововведении как возрастной ценз: лицам, не достигшим 21 года, нельзя принимать участие в посещении господина Лу Я.

И с этих же пор Дуань Цзяцзэ, подобно буддийскому монаху, неустанно корпеет над всеми этими вековыми уложениями и законами о нечистой силе.

......

Много лет спустя Дуань Цзянцзэ и Лу Я на ежегодном собрании разыграли отрывок из сяншэна:

Дуань Цзяцзэ: Лу Я, не ходивший даже в младшую школу и за десятки тысяч лет превратившийся в вечного бездельника, наконец нашёл работу: устроился в зоопарк Лин Ю экспонатом...

Лу Я: ...

Оглавление:

Глава 1. Фонд помощи «Линсяо»

Глава 2. Я — Лу Я

Глава 3. Забота? Разведение!

Глава 4. Первая награда

Глава 5. Новые виды, новый работник

Глава 6. Подготовка к бета-тестированию

Глава 7. Первая партия посетителей. Часть 1

Глава 8. Первая партия посетителей. Часть 2

Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»

В те года я открыл зоопарк. Глава 8. Первая партия посетителей. Часть 2

16 ноября 2020 (21:48:03) 42

Предыдущая глава

Чжао Бо очень трепетно относился к сидящему на его плече попугаю, то и дело смотрел на него и поглаживал. Попугай также был очень ласковым, и когда мальчик гладил его, тёрся головой о его руку, от чего Чжао Бо приходил в радостное возбуждение.

Покинув птичник, они пошли смотреть обезьян.

читать дальшеВ зоопарке обитало около десятка обезьян, в том числе два детёныша, все они были самыми обычными макаками-резусами. Прежде тощие, будто при смерти, начав питаться предоставленной системой небесным кормом, они необычайно приободрились и с нетерпением поджидали посетителей.

Их тоже можно было считать старыми друзьями школьников. Некоторые дети даже нарвали кукурузы, яблок и тому подобного со своих полей, желая покормить обезьян.

— Нет, не нужно ничего им давать! — Дуань Цзяцзэ не предпринял мер предосторожности, и потому, когда детвора принялась бросать фрукты и овощи сквозь щели в ограде, не успел им помешать.

Хоть молодой директор только начал изучать кормление животных, он знал, что, когда для них разработан строгий рацион на каждый день, лучше не позволять посетителям давать животным другую еду.

Однако, получив угощение, обезьяны не накинулись на него как обычно. В конце концов, теперь они каждый день ели божественную пищу, которую не мог позволить себе даже директор. Почесав в головах и помахав хвостами, они, спустившись под предводительством вожака, ко всеобщему удивлению принялись выкидывать еду обратно.

И, разумеется, то, что они швыряли её в направлении Дуань Цзяцзэ, было совершенно не случайно: они будто понимали, кто здесь хозяин.

— Эти обезьяны в самом деле умны! — не удержался от замечания учитель Чжао.

С его точки зрения, раз в зоопарке «Лин Ю» достигли подобных успехов с птицами и львом, то неудивительно, что куда более умные обезьяны проделывали такие трюки.

Однако с Дуань Цзяцзэ при этих словах сошло семь потов. Лишь он один знал, что не приручал ни одно животное в зоопарке. С тех пор, как он заменил обычный корм на предоставленный системой, животные не только воспряли духом и пошли на поправку, но даже уровень их интеллекта немного вырос.

Конечно, IQ птиц не достиг такого уровня, чтобы они могли самостоятельно выполнить показанные ими трюки — для этого им всё ещё требовалось руководство папаши [1] Лу Я.

Но то, что проделывали обезьяны, они освоили сами. Дуань Цзяцзэ кормил их достаточно часто, и потому создавалось впечатление, будто они признают статус директора.

Если принять во внимание слова Лу Я о том, что с этой пищей поглощается гораздо больше духовной силы, чем в случае еды мира людей, неудивительно, что после её употребления уровень IQ несколько повышается. Впрочем, Дуань Цзяцзэ счёл за нужное сразу выяснить, что при том, что эта еда влияет на разум животных, она не превратит их в оборотней — по крайней мере, в обозримом будущем.

Ученики начальной школы деревни Тунсинь веселились, как никогда прежде. Эти обезьяны, в сравнении с прошлыми визитами, куда охотнее общались с детьми: они не только бросали им еду, но и подражали их жестам.

Один из школьников перевернулся, встав на руки, и обезьяны тотчас повторили его движение, однако куда более ловко, чем он.

В этой обстановке учителя Чжао и Янь начали научно-популярную лекцию, и результат также превзошёл все ожидания.

Будучи капризным барчуком [2], Чжао Бо, как правило, пропускал мимо ушей всё, о чём говорилось на внеклассных мероприятиях, но на сей раз он не только внимал каждому слову, но даже то и дело поднимал руку, задавая вопросы. По сравнению с другими он куда больше походил на ученика школы деревни Тунсинь.

Закончив смотреть обезьян, они направились к пятнистым оленям [3].

Экскурсия была совсем не скучной, поскольку у каждого ученика была своя «птица-сопровождающий» — это позволяло удовлетворить их безграничную фантазию, устроив личный маленький театр.

Из школьников больше всех посчастливилось тем, что стали гордыми обладателями павлинов, ведь они считали своих сопровождающих самыми большими и красивыми. Хоть павлины не могли сидеть на плечах у учеников, они следовали за ними, куда бы те ни шли — трудно представить большее послушание.

При виде этого Чжан Шунь преисполнился зависти. Его посетила небольшая идея — сняв с плеча зебровую амадину, он подбросил её в воздух, а затем ринулся вперёд:

— Давай же, сюда, догони меня!

Амадина в самом деле не отрывала от Чжан Шуня внимательного взгляда и, описав два круга в воздухе, спикировала вниз, вновь усевшись ему прямо на макушку.

Убедившись, что птица и впрямь узнаёт его среди прочих, Чжан Шунь прямо-таки расцвёл от радости. Его проделка подсказала одноклассникам, как можно, не повредив птичкам, поиграть с ними.

Конечно, навредить им было не так-то просто: во всех смыслах [4] повысив свой уровень, изначально шустрые птицы стали ещё более восприимчивыми, к тому же, рядом был старейшина [5] Лу Я.

Когда они подошли к оленьему вольеру, Сяо Су, не ожидая распоряжений Дуань Цзяцзэ, быстро сообразила напомнить детям, чтобы те не кормили животных принесённой с собою едой.

В зоопарке жила всего пара оленей — мать и дочь. Жив ли был отец этого семейства и что с ним сталось, доподлинно никто не знал.

Как всякая девушка, Сяо Су любила этих милых животных, а потому вызвалась их кормить. Выйдя вперёд, она просунула руку с кормом сквозь ограждение, чтобы подозвать оленей.

Оленёнок, стуча копытцами, подошёл и, вытянув шею, съел протянутый корм. Сяо Су погладила маленькую оленуху по голове, и та нисколько этому не противилась, глядя на неё большими влажными глазами. Её рыже-бурая шёрстка так и сияла шелковистым блеском.

Множество детей принялись дёргать учителя Чжао, прося дать им покормить оленёнка.

Получив разрешение Дуань Цзяцзэ, учитель выбрал двух учеников, чтобы они вместе с Сяо Су покормили оленей травой.

***

Полдня спустя, обойдя небольшой зоопарк кругом, учителя с несколькими десятками учеников принялись прощаться.

Пожимая руку Дуань Цзяцзэ, учитель Чжао безостановочно благодарил его, заверяя, что сегодняшняя экскурсия открыла ему глаза: прежде ему не случалось видеть столь смышлёных и хорошо выдрессированных животных, так что он непременно вернётся сюда вновь.

Когда учителя уводили школьников с этого внеклассного мероприятия, те говорили, что по возвращении непременно напишут сочинение. Прежде, покидая зоопарк, они лишь печально вздыхали, но на сей раз, напротив, испытывали душевный подъём: как жаль, что нельзя сразу взяться за перо и описать сегодняшнее приключение! А всё потому, что они необычайно весело провели время в «Лин Ю».

— Благодарю вас за добрые слова. — Дуань Цзяцзэ легонько похлопал сидящего на нем господина [6] Лу Я.

Взмахнув крыльями, Лу Я взлетел, все друзья-птички также снялись с плеч школьников и, хлопая крыльями, последовали за ним в птичник. Дети хором издали горестный стон, провожая их взглядом.

— Дахуа [7]! — Чжан Шунь позаботился о том, чтобы дать имя своей зебровой амадине, с которой был не в силах расстаться.

— Не переживай. — Чжао Бо положил руку ему на плечо. — В следующий раз я попрошу маму с папой привести меня сюда ещё раз, и тебя возьмём, так мы увидим их снова!

— Хорошо! — Чжан Шунь старательно закивал, а потом помахал рукой на прощание: — До свидания, Дахуа!

Ему вторили другие детские голоса, прощающиеся с птицами.

Глядя на то, как дети печалятся при расставании [8] с ними, учитель Чжао неожиданно растрогался.

— Ученики!.. — прочувствованно начал он, желая ещё раз напомнить им о том, как важно любить и беречь животных.

Не дожидаясь, пока учитель извергнет на них свой поток красноречия, ученики обратили внимание на отставших от стаи павлинов: те неслись вслед остальным птицам, время от времени принимаясь хлопать крыльями, однако, как и домашние куры, взлететь они не могли, а потому то и дело падали.

Все замерли, наблюдая за ними.

Мгновение спустя ученики разразились оглушительным хохотом [9], а учитель Чжао проглотил обратно свою порцию «куриного бульона для души» [10] и неловко попрощался с Дуань Цзяцзэ.

«Немного не дотягивает до идеала… — подумал молодой директор. — Надо было заранее отработать красивое отступление».

Помахав рукой школьникам деревни Тунсинь, Дуань Цзяцзэ обратил внимание, что Сяо Су зависла в телефоне.

— Идём. — Он похлопал её по плечу. — Сяо Су, пора обедать.

— А. — Девушка подняла голову, улыбаясь во весь рот, и протянула ему телефон:

— Взгляните, директор!

Дуань Цзяцзэ увидел, что, оказывается, она только что сняла небольшой ролик со сценой прощания и уже разослала его своим друзьям. Сначала объектив поймал, как с плеч детей одна за другой снимаются птицы, затем камера отодвинулась, запечатлев кружащую в воздухе стаю, за кадром слышались голоса прощающихся детей.

Вслед за этим в кадр внезапно попали два павлина, которые, волоча по земле тяжёлые хвосты, догоняли стаю птиц, пытаясь взлететь, но постоянно шлёпались на землю.

Это разосланное всего пару минут назад видео уже получило уйму лайков и комментариев. Все хохотали как ненормальные, спрашивая Сяо Су, где она нашла таких дрессированных птиц, добавляя, что павлины просто уморительны.

Просмотрев ролик ещё раз, Дуань Цзяцзэ сам еле удержался от смеха.

— Зачем ты это сняла?

— Это ведь, вроде как, наша первая партия посетителей, вот я и подумала записать, сама не ожидала, что получится так смешно. — С этими словами Сяо Су дала Дуань Цзяцзэ пролистать снимки, которые она делала на протяжении всей экскурсии. — Хочу заодно разместить это в своих сториз [11] для рекламы, хе-хе.

— Отличная работа! — похвалил её Дуань Цзяцзэ. — Я подумывал после открытия потратить немного средств на рекламу, подыскать для этого какие-нибудь местные СМИ. Сможешь сделать побольше снимков и подготовить материал?

***

Выпроводив всех участников закрытого тестирования, Дуань Цзяцзэ немедленно отправился в птичник. Он ещё не успел добраться туда, когда его слуха достигли пронзительные и яростные вопли птиц, заставившие его подскочить от испуга: неужто Лу Я что-то пришлось не по нраву, и он устроил безумное избиение птичек?

Подойдя поближе, Дуань Цзяцзэ обнаружил, что все птицы зоопарка, гоняясь за стайкой диких воробьев, нещадно трепали их. Обе стороны в пылу сражения выписывали в воздухе безумные петли.

На горном мысе Хайцзяо водилось великое множество полевых воробьев, однако обычно они с прочими птицами, подобно колодезной и речной воде, не мешали друг другу [12] — непонятно, с чего вдруг началась драка.

Хоть в настоящее время количество птиц в «Лин Ю» было не слишком велико, так что воробьи превосходили их числом, обитатели зоопарка явно не уступали им в боевой силе: все они, даже толстенькая зебровая амадина, были в состоянии в один приём повыдирать воробьям перья.

Уже вернувшийся в человеческий облик Лу Я стоял в стороне, внимательно наблюдая за ходом сражения.

— Старший братец, — смиренно [13] обратился к нему Дуань Цзяцзэ, — что здесь творится?

— Ты знаешь, кто это такие? — вместо ответа спросил Лу Я.

«Кто это? — озадаченно подумал Дуань Цзяцзэ. — Разве не полевые воробьи?»

— Это что… воробьи-оборотни [14]? — испуганно отозвался он.

— Ты вообще о чём? — Лу Я окинул Дуань Цзяцзэ презрительным взглядом. — Это воры! Уходя, вы по невнимательности забыли закрыть клетки, и эти дикие птицы явились, чтобы воровать наш корм.

Дуань Цзяцзэ от подобного прошиб пот.

— Почему бы господину не напустить на себя грозный вид — тогда все эти воробьи попросту померли бы от испуга, и не было бы нужды в этом ожесточённом сражении?

— Ты осмеливаешься предлагать безмерно почитаемому гоняться за воробьями? — тут же вспылил Лу Я.

— С силой вашей логики не поспоришь, — оторопев, пробормотал Дуань Цзяцзэ.

Впрочем, слова Лу Я кое о чём ему напомнили. Отыскав метлу, Дуань Цзяцзэ выдворил всех воробьёв, и развоевавшиеся птицы, раздуваясь от гордости [15], вернулись в свои клетки. В глубине души Дуань Цзяцзэ чувствовал, что то же испытывает и Лу Я.

Примечания переводчика:

[1] Папаша — в оригинале 老鸟 (lǎoniǎo) — лаоняо — в букв. пер. с кит. «старая птица», в интернетном сленге «отец, папка, старичок, бывалый», антоним к 菜鸟 (càiniǎo) — в букв. пер. с кит. «зелёная птица», в интернетном сленге «чайник», новичок, ламер».

[2] Барчук — здесь Чжао Бо величают 大王 (dàwáng) — даван — в пер. с кит. «великий государь, князь, магнат».

[3] Пятнистый олень (Cervus nippon) 梅花鹿 (méihuālù) — в букв. пер. с кит. «олень цветов сливы» — этот олень весьма похож на европейскую лань, летом рыжий с белыми пятнами, зимой его окрас тускнеет.
Раньше был весьма распространён на юго-востоке Азии, но из-за постоянного преследования едва не вымер в начале XX века. В Приморье, на Алтае и Кавказе их разводят на фермах ради пантов.

[4] Во всех смыслах — в оригинале чэнъюй 在各方面 (zàigèfāngmiàn) — в букв. пер. с кит. «находиться со всех сторон», обр. в знач. «со всех точек зрения».

[5] Старейшина — в оригинале 老祖宗 (lǎozǔzōng) — в букв. пер. с кит. «старый прародитель», также «прадед», «патриарх».

[6] Господин — в оригинале 大爷 (dàye) — в пер. с кит. «старший дядя», «старший в семье» а также «господин» (при обращении к старшему) и «хозяин» (в устах слуги).

[7] Дахуа 大花 (dàhuā) — в букв. пер. с кит. «большой цветок», также обозначает «театральный грим» и «амплуа положительного героя», что отсылает к пёстрой раскраске амадины, похожей на театральный грим.

[8] Печалятся при расставании — в оригинале чэнъюй 依依惜别 (yī yī xī bié) — в букв. пер. с кит. «льнуть к кому-то мыслями (неотступно думать) и грустить при расставании».

[9] Разразились оглушительным хохотом — в оригинале чэнъюй 放声大笑 (fàng shēng dà xiào) — в букв. пер. с кит. «хохотать во всю глотку».

[10] «Куриный бульон для души» — в оригинале 鸡汤 (jītāng) — в пер. с кит. «куриный суп», обр. в знач. «слащавые истории, перлы премудрости» — отсылка к книжной серии «Куриный бульон для души» — сборник позитивных мотивирующих рассказов.

[11] Сториз — в оригинале 朋友圈 (péngyouquān) — в букв. пер. с кит. «круг друзей», приложение «Моменты» в WeChat, аналогичное по функциям «сториз».

[12] Подобно колодезной и речной воде, не мешали друг другу — в оригинале поговорка 井水不犯河水 (jǐng shuǐ bù fàn hé shuǐ) — в букв. пер. с кит. «колодезная вода не нападает на речную воду», или «колодезная вода речной не помеха», обр. в знач. «не мешать друг другу, жить своей жизнью».

[13] Смиренно — в оригинале 虚心求教 (xūxīn qiújiào) — в букв. пер. с кит. «быть готовым всей душой просить наставлений», обр. в знач. «с готовностью учиться у других, с усердием внимать советы».

[14] Воробьи-оборотни — в оригинале 麻雀精 (máquè jīng), где 精 (jīng) — в пер. с кит. «чистый, отборный», «квинтэссенция, экстракт», «дух, душа». В даосизме считается, что, совершенствуясь, обычные животные могут достигнуть высшей духовной формы, когда они становятся наделёнными духовной силой оборотнями-духами животных.

[15] Раздуваясь от гордости — в оригинале чэнъюй 趾高气扬 (zhǐgāoqìyáng) — в пер. с кит. «стопы высоки и манеры возвышенны», обр. в знач. «важничать, задирать нос, высоко держать голову, держаться горделиво».

Psoj_i_Sysoj, блог «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет»

Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет

11 ноября 2020 (22:31:03) 131

Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет / 鬓边不是海棠红 (Binbian Bushi Haitanghong) / Winter Begonia

Автор: 水如天儿 (Shuǐ rú tiān-r) / Water Like Sky
Год выпуска: 2017
131 глава, выпуск завершён.

Перевод с китайского: Диана Котова (DianaTheMarion)
Редакция: Псой и Сысой
Вычитка: kaos

В 1933 году Бэйпин [1] был самым оживлённым городом Китая. Здесь царила совершенно особая атмосфера — не такая, как в разгульном Шанхае, городе иностранцев — прекрасные голоса, напевы куньцюй [2], стук банцзы [3], циньские арии [4], торопливые сказы — любые виды традиционных искусств, какие только можно себе представить, сплетались здесь воедино. То была эпоха, когда традиционный театр [5] с тысячелетней историей был в зените славы, а один из последних глав театральных трупп этого направления Шан Сижуй царил в этом исполненном изящества мире.

читать дальшеВсего одно выступление на банкете, одна встреча — и вернувшийся из Шанхая Чэн Фэнтай, второй господин дома Чэн, знакомится с этим именитым актером пекинской оперы, о котором ходит столько сплетен и легенд. Сняв с одежд Шан Сижуя брошь в форме китайской сливы, он с улыбкой прикрепит её к своему привлекающему внимание западному костюму. И глазом моргнуть не успел, а тело уже вознеслось в Дворец бессмертия. Шан Сижуй поёт, выступает, а мы со вторым господином следуем за ним по пятам.
Чэн Фэнтай сказал ему: «Стоит тебе пожелать, и я всегда буду рядом с тобой». Их отношения зародились на представлении, и их слова походили на фразы из пьесы. Теперь, когда история талантливой и романтической пары представлена на суд образованных господ-читателей, они, лишь бросив взгляд, вспомнят эту фразу: «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет».
[1] Бэйпин 北平(běipíng) — название Пекина с 1928 по 1949 г., в букв. пер. с кит. «Северное спокойствие».
[2] Куньцюй 昆曲 (kūnqǔ) — один из локальных жанров традиционной китайской музыкальной драмы.
[3] Банцзы 梆子 (bāngzi) — деревянный барабанчик, под ритм которого исполняется одноимённая китайская музыкальная драма.
[4] Циньские арии 秦腔 (qínqiāng) — мелодии с отбиваемым ритмом большого барабана.
[5] Традиционный театр — в оригинале梨园 (Líyuán) Лиюань — «грушевый сад» — такое название носила придворная музыкальная труппа, основанная танским императором Сюань Цзуном; обр. в знач. «театр».
[6] Китайская слива 红梅 (hóngméi) — хунмэй — красная слива (Armeniaca mume L.).

Оглавление:

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7

Psoj_i_Sysoj, блог «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет»

Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет. Глава 7

11 ноября 2020 (22:29:52) 61

Предыдущая глава

Когда Чэн Фэнтай вернулся в зал для игры в маджонг, за ним, не отставая ни на шаг следовал Шан Сижуй. Сидящие в зале люди в изумлении подняли на них глаза, не понимая, что могло свести вместе этих двоих, которые были у всех на слуху. Особенно пристальным взглядом их окинул Фань Лянь, однако никак иначе не выказал своего интереса [1]. Старший племянник господина Хуана уступил место Чэн Фэнтаю, с улыбкой сообщив, что две партии выиграл и одну проиграл. Тот, взяв пригоршню фишек, в знак благодарности сунул их молодому человеку в карман. Попросив соседей подвинуться, он поставил рядом стул и предложил Шан Сижую сесть. При виде этого множество собравшихся в зале людей принялись наблюдать за ними ещё пристальнее, не отрывая любопытных глаз от этой парочки.

— Шан-лаобань, вы играете в маджонг? — закуривая, спросил Чэн Фэнтай.

— Не особо, — ответил Шан Сижуй.

— Ну тогда и не надо, — не стал настаивать Чэн Фэнтай. — Просто немного помогите мне во время партии, вытяните для меня костяшку.

читать дальшеОднако Шан Сижуй не решался это сделать — все эти люди привыкли швыряться деньгами, делая в маджонге такие ставки, что он не заработал бы своими выступлениями и за многие месяцы. Если он вытянет не ту костяшку, то потом попросту не сможет возместить убыток.

— Ничего страшного, — подбодрил его Чэн Фэнтай. — Вытаскивайте какую угодно. Сегодня я до того проигрался, что уже ничего не боюсь.

— Да, Жуй-гэ-эр [2], вытаскивай какую угодно, — со смехом бросил Фань Лянь. — Чем скорее мой старший зять отмучается, тем раньше вернётся к новой жизни!

Немного помедлив, Шан Сижуй наконец выбрал фишку, взяв её со стола. Раскрыв его ладонь, Чэн Фэнтай внезапно просиял от счастья — с торжествующей улыбкой швырнув костяшку на стол, он со смехом заявил:

— Четвёрка символов [3]! Я выиграл [4]! — схватив Шан Сижуя за руку, он с силой потряс её. — Я чувствую, что моя удача пришла! — Он так долго не вкушал сладость победы, что теперь радовался, словно ребёнок.

Про себя Шан Сижуй подумал: «С тех пор, как я сел рядом с тобой, никто и впрямь не осмеливается мною распоряжаться — зато ты распоряжаешься направо и налево». Однако после того, как он вытащил игральную кость для Чэн Фэнтая, та неожиданно оказалась выигрышной — в сравнении с Чачей-эр его помощь была ещё более эффективной. После этого выигрыша люди за другими столами прекратили игру и подошли к ним, чтобы поглазеть на счастливчика второго господина Чэна и его новую Lucky Star [Счастливую Звезду]. В то же время его соседи по столу принялись роптать на то, что Чэн Фэнтай жульничает, привлекая помощь со стороны.

— Что за вздор, при игре в маджонг со мной это в порядке вещей, — с улыбкой парировал Чэн Фэнтай. — В противном случае вы тоже можете попросить кого-нибудь вытащить для вас костяшку.

— Где уж нам заполучить подобного ниспосланного небом помощника [5]! — со смехом отозвались его соседи. — Разве что Шан-лаобань сам пожелает пересесть к нам?

Однако прежде, чем Шан Сижуй успел ответить, Чэн Фэнтай мёртвой хваткой прижал его руку к поверхности стола.

— Никому не дозволено пересаживаться! Этот человек мой!

Эта шутка вызвала всеобщий смех, и лишь Фань Лянь почуял в этом необычное предзнаменование. В тот год, когда он жил в Пинъяне, Шан Сижуй насмерть разругался [6] с Чан Чжисинем и Цзян Мэнпин, и всё же при этом всегда был учтив и дружелюбен с младшим двоюродным братом своего ненавистного противника — это говорило о том, как хорошо Фань Лянь умел ладить с людьми.

— Жуй-гэ-эр, а Жуй-гэ-эр, — замахал ему рукой Фань Лянь. — Отчего же ты только моему старшему зятю помогаешь, а мне — нет? Мы же с тобой старинные приятели! Если ты сейчас подсядешь ко мне, я возьму тебя в долю!

Взглянув на Фань Ляня, Чэн Фэнтай без лишних слов стянул с пальца перстень с сапфиром и вложил его в ладонь Шан Сижуя. Тем самым он хотел сказать: «Значит, тебе есть чем его подкупить, а мне, что же, нечем?» Что Чэн Фэнтаю, что Шан Сижую никогда не приходилось тяжким трудом зарабатывать себе на хлеб [7], а потому их пальцы были тонкими, длинными и изящными. Изначально этот перстень был переделан из женского и отлично подходил на безымянный палец. Перевернув руку Шан Сижуя, Чэн Фэнтай раскрыл её, со смехом бросив:

— Ах, скажите-ка, разве это кольцо не походит на обручальное?

Произнеси это другой человек, Шан Сижуй, безусловно, почувствовал бы себя оскорблённым и униженным, но из уст Чэн Фэнтая это прозвучало лишь как забавная шутка. Все вновь рассмеялись. Кто-то сказал на это:

— Если уж на то пошло, у второго господина Чэна может быть куда больше жёнушек — кто из здешних дам и барышень не получал от него колечка?

Немало девушек из числа гостей при этих словах незаметно коснулись своих колец.

Шан Сижуй просидел рядом с Чэн Фэнтаем до глубокой ночи. Говорил он мало, лишь с улыбкой слушая других, и всё же гости то и дело подходили к нему под разными предлогами, чтобы заговорить с актёром. Несмотря на то, что эти люди за спиной Шан Сижуя всласть перемывали ему кости, при встрече они обращались с ним почтительно, будто с кинозвездой. Всем хотелось прикоснуться к нему, словно к сверхпопулярной причудливой диковине. Они представляли собой лишь стадо скучающих людей, для которых сплетни были своего рода развлечением — ведь в действительности они вовсе не были бессовестными подлецами, желающими причинить вред другим. Чэн Фэнтай знал, что за глаза ему перемывали кости не меньше, чем Шан Сижую — молодой человек, который проделал путь от Шанхая до Бэйпина, и в юные лета, разобравшись с многочисленными долгами, сколотил состояние, безусловно, был занятной темой для пересудов.

Чэн Фэнтай успел выиграть ещё две партии, когда к ним подошел начальник комиссариата Чжоу с сигарой во рту.

— Оказывается, Шан-лаобань с самого начала сидел тут — а я тебя искал, — сказал он, бросив взгляд на Чэн Фэнтая, который узурпировал актёра — однако тот сделал вид, что не заметил этого. Шан Сижуй встал, чтобы уступить место комиссару Чжоу, но тот заставил его вновь опуститься на стул, нажав ему на плечо, и так и не убрал руку. Чэн Фэнтай искоса поглядел на эту завуалированную романтику [8] и на его лице отразилось презрительное выражение, но комиссар Чжоу также предпочёл этого не заметить. Комиссар Чжоу больше десяти лет был заправлявшим здесь «местным змеем» [9], однако в последнее время он постоянно подвергался нападкам со стороны грозного дракона — главнокомандующего Цао. Баланс сил был нарушен, непримиримым, как огонь и вода, противникам было всё труднее ладить друг с другом — а потому неудивительно, что комиссар даже не пытался скрыть неприязненного отношения к младшему шурину главнокомандующего.

— Тех мерзавцев, что несколько дней назад сорвали твоё представление, я заставил вволю хлебнуть горя, они и теперь сидят у меня под арестом. Я собираюсь продержать их там, пока гнев Шан-лаобаня не остынет, как насчёт такого? — с этими словами комиссар Чжоу украдкой стиснул плечо Шан Сижуя. Тот даже не шелохнулся — лишь с недрогнувшим выражением лица досадливо бросил:

— Право же, это не столь уж большое дело. Выходя на сцену, мы и не через такое проходим… вам следует поскорее их отпустить!

— Как это — не большое дело, говорят, когда их привели под конвоем, они были избиты, словно кровавая тыква [10] — все видели кровь! Куда ж это годится!

— Ну и будет, — с улыбкой отозвался Шан Сижуй. — Какой смысл держать под замком тех, кто и так претерпел побои?

Комиссар Чжоу бросил пристальный взгляд на макушку Чэн Фэнтая и с холодной усмешкой произнёс:

— Короче говоря, кого-то нужно было посадить — раз нет возможности привлечь к ответственности того, кто избивает людей, нам только и остаётся, что хватать побитых.

Чэн Фэнтай и бровью не повёл при этих словах — коснувшись игральной костяшки, он сделал вид, что не слышит, но про себя подумал, что, пожалуй, репутации Шан Сижуя изрядно вредит то, что у него слишком много превозносящих его защитников. При малейшей обиде они, стремясь угодить своему кумиру, мигом раздувают из мухи слона [11] — а потом слухи об этом расходятся в широких кругах, давая пищу для упрёков в том, что Шан Сижуй до невозможности злоупотребляет своим влиянием. Выходит, жизнь популярного актёра и впрямь непроста.

Шан Сижую было неудобно возражать комиссару Чжоу, потому он сидел, не проронив ни слова, пока тот не удалился, напоследок ещё раз стиснув его плечо. Почти всем присутствующим было известно о том случае пару дней назад, когда Шан Сижуя окатили кипятком, но они не желали упоминать об этом при пострадавшем, дабы избежать неловкости. Однако Фань Лянь, который знал, что прямодушного по природе актёра это ничуть не смутит, тут же с улыбкой бросил:

— Жуй-гэ-эр, из-за чего же на этот раз? Ты сфальшивил? Или слова перепутал?

Основательно подумав, Шан Сижуй ответил:

— С голосом, безусловно нет проблем — за него я спокоен, ты и сам мог слышать. Должно быть, дело было всё-таки в словах...

— Кто-то заменил слова?

— А, это… я сам поменял их, — неторопливо отозвался Шан Сижуй.

— Чем же тебе не угодили слова Лэй Сяохая? — поперхнулся от изумления Фань Лянь.

— Они не так хороши, как у Седьмого Ду.

Про себя Фань Лянь подумал: «Пусть те слова и не слишком хороши, они всяко лучше, чем можешь написать ты. Этот Шан Сижуй знает от силы семь-восемь иероглифов, а всё туда же — валяет дурака, решив, что вправе менять слова оперы? Да он легко отделался, когда его всего-то облили кипятком — окати они его азотной кислотой, и то его нельзя было бы признать несправедливо обиженным, ведь в сердцах этих истых любителей оперы она была настоящей святыней!

— Помнится, когда ты только приехал в Бэйпин, — сказал он вслух, — ты с Нин Цзюланом играл «Принцессу Нюйхуа [12]», там Седьмой Ду необычайно удачно поменял слова, я до сих пор помню оттуда несколько фраз.

— Как это я не слышал об этой опере? — вмешался кто-то сбоку.

— Жуй-гэ-эр и Нин Цзюлан как-то выступали с ней в резиденции Ци-вана [13], — с улыбкой ответил Фань Лянь. Повернувшись к Шан Сижую, он предложил: — Жуй-гэ-эр, почему бы тебе снова не вызвать седьмого Ду — он будет порукой безупречности [14] твоего либретто.

— Этот Седьмой Ду, что он за человек? — спросил кто-то из собравшихся. — Кто-то выдающийся?

Все принялись смеяться над тем, кто даже не слышал о Седьмом Ду. Чэн Фэнтай довольно долгое время наблюдал за ними со стороны, думая про себя: «Я вот тоже не знаю, что за человек такой этот Седьмой Ду — каким бы исключительным он ни был, что же, не знать о нём — уже какое-то преступление?»

— Да кто это в конце концов такой? — наконец спросил он Фань Ляня.

— Что до Седьмого Ду, то это выдающаяся личность, — принялся объяснять тот. — Это племянник Ду Минвэна, Ду-таньхуа [15]. В своё время Ду Минвэн писал новые оперы для труппы «Наньфу» по указу самой императрицы Цыси. Создавая свою двадцать восьмую оперу, «Перевал Фэнъюэ», он выпил две бутылки шаосинского вина «Чжуанъюаньхун» и на одном дыхании [16] написал слова, покорившие сердце самой вдовствующей императрицы! Она расхвалила Ду-таньхуа, наградив его званием подлинного знатока своего дела [17] — он ни в чём не уступал Гуань Ханьцину [18]! Ду Минвэнь без остатка передал все свои навыки [19] родному племяннику, Седьмому Ду, как же так случилось, что он стал таким непутёвым — Жуй-гэ-эр, я уже давненько не видал седьмого молодого господина.

Шан Сижуй, склонив голову набок, слушал, как Фань Лянь рассказывал о семейных обстоятельствах Седьмого Ду — он совсем не знал, что эти двое были близкими друзьями.

— Седьмой Ду влюбился в одну оперную певицу и уехал за ней во Францию, — ответил Шан Сижуй.

Эта фраза тотчас вызвала всеобщее воодушевление.

— Безобразие! И уж конечно, против воли семьи!

— Когда это произошло? Мы ничего не знали об этом!

— Откуда взялась эта девушка? Как она, играя на сцене, добралась до Франции и что там делает?

Сидящий рядом мужчина, разгорячившись, толкнул Шан Сижуя в бок, чтобы тот поскорее отвечал, и он, завалившись, оперся на Чэн Фэнтая — тот улыбнулся, ощутив прикосновение полы его одежды и исходящий от него холодный аромат цветов красной сливы.

— Как-то раз Седьмой Ду спозаранку явился ко мне домой и рассказал, что он внезапно открыл для себя обворожительный голос Фань Алин — мол, было бы неплохо, чтобы она сыграла со мной в паре. Он поехал во Францию, чтобы найти её и учиться… а больше я ничего, по сути, не знаю.

Все присутствующие принялись строить предположения, когда это в Бэйпине пела актриса по имени Фань Алин с прекрасным голосом. Чэн Фэнтай догадался первым — он, сдерживая смех, произнёс какое-то слово по-английски, спросив у Шан Сижуя:

— Не за этим ли уехал Седьмой Ду?

— Верно, — кивнул тот.

При этом Фань Лянь прыснул со смеху, а вслед за ним и все собравшиеся здесь современные мужчины и женщины. Поняв, что сморозил что-то не то, Шан Сижуй смутился так, что покраснел.

— Почему вы все смеётесь? — шёпотом спросил он у Чэн Фэнтая. — Что не так с барышней Фань?

— Боюсь, что это не барышня, — всё ещё смеясь, ответил тот.

— А кто же?

Чэн Фэнтай не на шутку задумался: он не знал, как объяснить это Шан Сижую, все мысли и чувства которого занимал лишь его театр — ничего другого он, похоже, и знать не желал. Он так отстал от жизни, что пришедшие с запада диковины нимало его не занимали.

— Это… — Тут Чэн Фэнтая осенила блестящая идея, и он объяснил, помогая себе жестами: — Это как иностранный хуцинь, только его прижимают к шее.

— А как он звучит?

— Музыка, под которую только что танцевали в саду — это и есть «фаньалин».

Припомнив, Шан Сижуй покачал головой:

— Не годится. Звук струн слишком тяжёлый — в нём нет ни капли просторной лёгкости, чтобы поддержать голос. Напрасно Седьмой Ду поехал за ней, — со вздохом закончил он.

Чэн Фэнтай не понимал этого профессионального жаргона. Шутливо улыбаясь, он смотрел на него, думая, что этот маленький актёр в самом деле смешной и занятный, а ещё самую малость наивный и простоватый.

Шан Сижуй долгое время сидел без дела, наблюдая, как Чэн Фэнтай играет в маджонг, и при этом что-то тонким голосом напевал себе под нос, словно котик по весне. Прислушавшись, Чэн Фэнтай понял, что это — оперная ария: видимо, Шан Сижуй и здесь продолжал упорно практиковаться [20]. Заглянув под стол, Чэн Фэнтай обнаружил, что руки певца складываются в жесты из «Опьяневшей Ян-гуйфэй» — такими движениями Ян Юхуань собирала цветы и вдыхала их аромат. Всего полночи назад Шан Сижуй казался ему сдержанным и отчуждённым — теперь же он радостно напевал, сидя рядом с ним!

Чэн Фэнтай поднял костяшку, собираясь разыграть её, но тут Шан Сижуй внезапно воскликнул:

— Не ходите этой!

— Что? — удивился Чэн Фэнтай.

— Не ходите этой, возьмите ту, — добавил Шан Сижуй.

— Шан-лаобань ведь говорил, что не играет в маджонг? — засомневался Чэн Фэнтай.

— Я долго просидел здесь, наблюдая за игрой.

— Разве можно разобраться в этом, лишь наблюдая?

Различив сомнение в голосе Чэн Фэнтая, Шан Сижуй тут же почувствовал себя чрезвычайно неловко. На самом деле, когда он не разбирался в ситуации как следует, он старался не соваться с советами не в своё дело. Однако, сам не понимая, отчего, он вдруг почувствовал себя всецело преданным Чэн Фэнтаю, а потому не мог остаться в стороне, и в результате выставил себя на посмешище. Неразборчиво бросив: «Ну да», Шан Сижуй ничего не стал объяснять, а только улыбался, выразительно глядя на него.

— Всё-таки послушаюсь Шан-лаобаня, — глянув на него, сказал Чэн Фэнтай. После этого он походил так, как советовал ему Шан Сижуй — и немного погодя, само собой [21], выиграл.

— Шан-лаобань чрезвычайно одарён, — заключил он.

Шан Сижуй улыбнулся ему в ответ.

В итоге Чэн Фэнтай сыграл более десяти партий, досыта накурился и напился чаю, и наконец встал из-за стола, на этот раз и вправду собравшись справить нужду. Когда он удалился, Шан Сижуй прекратил оттачивать свои оперные навыки и поспешил следом — Фань Лянь проводил их долгим взглядом.

Догнав Чэн Фэнтая в галерее, Шан Сижуй пошёл бок о бок с ним, склонив голову. Чэн Фэнтай с улыбкой подумал: «Позови его, и он в самом деле не отойдёт ни на цунь [22], настолько этот маленький актёр послушный!»

— Шан-лаобань, на улице прохладно, поскорее вернитесь в дом. Я тоже сей же час вернусь, — заверил он, направившись во внутренние покои, где помещалась уборная.

Хоть Чэн Фэнтай и обещал «сей же час вернуться», он с господской неторопливостью помочился, затем перекинулся парой шуток со служанкой во внутренних покоях, закурил сигарету и только после этого вышел наружу. Там он тут же наткнулся на Шан Сижуя — тот по-прежнему стоял под навесом галереи и ждал его! Перед рассветом было по-настоящему холодно, и в свете лунных бликов под тенью навеса Шан Сижуй казался с ног до головы покрытым инеем. Лепестки сливы на его броши выглядели твёрдыми и хрупкими, будто настоящие самоцветы.

— Вы чересчур скромны! — посетовал Чэн Фэнтай. — Разве я не сказал вам вернуться и подождать меня внутри? — Схватив Шан Сижуя под локоть, он потянул его в дом.

Однако тот заколебался:

— Второй господин Чэн, нам нужно кое-что обсудить с глазу на глаз.

— Тогда говорите побыстрее, — озадаченно улыбнулся Чэн Фэнтай. — Нынче осенью в Бэйпине холодно.

— Это насчёт событий того дня.

— Какого дня?

— Того самого, когда меня облили кипятком… Я понимаю, что второй господин пострадал от этого человека, но его побили, а потом ещё и посадили — всё-таки надо, чтобы его отпустили на свободу!

Чэн Фэнтай, имеющий непосредственное отношение к этому делу как участвовавший в драке, совершенно не принял его близко к сердцу — а потому ему было невдомёк, что Шан Сижуй до сих пор из-за этого беспокоится.

— Разве вам не говорили, что это зависит от того, как долго на него будет держать обиду Шан-лаобань?

— Я совершенно не сержусь, — беспомощно ответил тот. — Я пою на сцене уже десять лет, и за это время чего только не повидал! Бывало, что люди и кирпичи на сцену бросали, так-то! Нет такого закона, чтобы за это сажать людей за решётку.

— Даже если так, Шан-лаобаню стоит поговорить об этом с комиссаром Чжоу, — парировал Чэн Фэнтай. — Выпустят его или нет, зависит не от меня.

Шан Сижуй хотел было заметить, что едва ли отважится пойти с этим к комиссару Чжоу, когда тот так развоевался.

— Я не вожу дружбы с комиссаром Чжоу, — с улыбкой отозвался он. — Едва ли он ко мне прислушается.

Чэн Фэнтай при этом подумал: «Это звучит так, будто мы с тобой близкие друзья — однако разве ж это так? Только что я видел, как комиссар Чжоу массировал тебе плечи, будто совсем потерял от тебя голову — по мне, так это уже не простая дружба!»

— Второй господин, так как в конце концов?

Немного подумав, Чэн Фэнтай с улыбкой бросил:

— Ладно! Подмаслить людей взяткой-другой [23] мне несложно.

Поблагодарив его, Шан Сижуй собрался было уйти, но Чэн Фэнтай остановил его:

— Ай, Шан-лаобань, что же это за благодарность?

Шан Сижую оставалось лишь теряться в догадках, как же его отблагодарить. Шагнув к нему, Чэн Фэнтай снял с его одеяния брошь с цветами красной сливы и продел в петлицу на левом лацкане своего пиджака. Устремив серьёзный взгляд на актёра, он с улыбкой заявил:

— Вот это я приму в качестве благодарности. Давайте поскорее зайдём в дом!

Романтичная натура Чэн Фэнтая побуждала его поддразнивать красивых людей — были ли то женщины или мужчины, стоило ему их заприметить, как он тут же принимался над ними подшучивать. Вернувшись в зал, они вновь заняли свои места, и никто не обратил на них внимания. Лишь Фань Лянь заметил, что брошь с цветами сливы перекочевала с груди актёра на лацкан пиджака его старшего зятя, и преисполнился подозрений. Заметив, что он не отрывает пристального взгляда от броши, Чэн Фэнтай тут же спросил:

— Младший шурин, что это ты сегодня так внимательно меня рассматриваешь?

— Я смотрю на тебя… потому что мой старший зять сегодня особенно хорош… вы только посмотрите на эти красные цветы у него на пиджаке!

Чэн Фэнтай гордо приосанился.

Вечеринка завершилась в половине второго ночи. Пребывающий в весьма хорошем настроении старый господин Хуан стоял в воротах, провожая гостей, которые один за другим садились в автомобили. Ощутив благоухание цветов сливы, Чэн Фэнтай подумал, что надо бы подвезти и Шан Сижуя, но нигде не мог его найти. Он обратился было к Фань Ляню, однако тот лишь кивнул на ворота, так и не проронив ни слова. Тогда Чэн Фэнтай воззрился на сияющего счастливой улыбкой [24] старого господина Хуана, припомнив слова Шан Сижуя: «во что бы то ни стало надо продержаться до конца», и когда он связал эти два факта, ему стало не по себе.

— Неужто Шан Сижуй… и такими делами промышляет? — потрясённо бросил он. — Он ведь так знаменит, и при этом всё равно сам себе не хозяин? Неужто ему всё равно не хватает денег?

— Деньги тут ни при чём, — заверил его Фань Лянь. — Они привыкли так жить — что взять с актёров!

У Чэн Фэнтая просто не было слов. Вдохнув аромат цветов сливы, он глубоко вздохнул.

Примечания:

[1] Ничем не выказал своего интереса — в оригинале 未露声色 (wèi lòu shēngsè) — в пер. с кит. «не показал тембром голоса и выражением лица». Есть вид гадания по наружности и голосу 声色 (shēngsè) — шэнсэ.

[2] Жуй-гэ-эр 蕊哥儿 (ruǐ gēr) — Жуй 蕊 (ruǐ) — сокращение от имени Сижуй, -гэ 哥 (gē) — полуформальное вежливое обращение к старшему мужчине своего поколения, -эр 儿 (-r) — суффикс с уменьшительно-ласкательным значением.

[3] Четвёрка символов — 四万 (sìwàn) — в букв. пер. с кит. «сорок тысяч», символ — лютня.

Её символом является лютня, а потому она связана со сценическими искусствами. Это символ музыки, досуга и расслабления — время отдыха после работы.

Символы — одна из мастей в маджонге, наряду с бамбуками и дотами, их значение варьируется от одного до девяти, причём единица и девятка считаются мажорными (их комбинации набирают наибольшее количество очков).

[4] Я выиграл — в оригинале 胡了 (hú le) — или же 和牌 (húpái) — в букв. пер. с кит. «очки на костяшках», что означает «карты сошлись» или «выиграть в маджонг».

[5] Ниспосланный небом помощник — в оригинале 贵人 (guìrén) — в пер. с кит. «влиятельное лицо», а также «ниспосланный на выручку судьбой помощник» в лексиконе гадателей.

[6] Насмерть разругался — в оригинале два чэнъюя: 声嘶力竭 (shēngsī lìjié) — в пер. с кит. «голос охрип и силы иссякли», обр. в знач. «кричать во всю глотку».

楚河汉界 (chǔ hé hàn jiè) — в пер. с кит. «река, что разделила Чу и Хань», обр. в знач. «граница двух противоборствующих сил».

[7] Не приходилось тяжким трудом зарабатывать себе на хлеб — в оригинале идиома 十指不沾阳春水 (shí zhǐ bù zhān yáng chūn shuǐ) — в букв. пер. с кит. «десять пальцев не омочит в вешних водах», обр. в знач. «вести изнеженный образ жизни», «нет необходимости трудиться, чтобы прокормить себя».

[8] Флирт — в оригинале 风月 (fēngyuè) — в букв. пер. с кит. «ветер и луна», сокр. от «свежий ветер и светлая луна», обр. в знач. «прекрасный вечер, красивый пейзаж; обстановка, располагающая к лирической беседе, к мечтательности и любви».

[9] Местный змей — в оригинале 地头蛇 (dìtóushé) — обр. в знач. «местный царёк, местный хулиган, шпана», а также «глава мафии».

[10] Кровавая тыква — в оригинале 血葫芦 (xuè húlu) — в пер. с кит. «кровавая тыква-горлянка» - из-за красноватой мякоти голову избитого человека часто называют «кровавой тыквой».

[11] Раздувают из мухи слона — в оригинале чэнъюй 大做文章 (dà zuò wénzhāng) — в букв. пер. с кит. «написать большое сочинение», обр. в знач. «поднять большой шум; раздуть проблему».

[12] Принцесса Нюйхуа 帝女花 (dìnǚhuā) — опера, впервые написанная при династии Цин, сейчас известна в более поздней версии. В опере повествуется о принцессе Чанпин из династии Мин. В начале оперы она должна выйти замуж за Чжоу Шисяня, однако происходит восстание Ли Цзычэна с последующим захватом власти. Принцесса скрывается в монастыре, однако вновь встречается с Чжоу. После того, как её обнаруживают действующие власти, она вместе с Чжоу разрабатывает план двойного самоубийства, обеспечив достойные похороны отцу и безопасное укрытие для младшего брата. После того, как Чжоу успешно завершает все дела, они с принцессой удаляются в её старый дом, где после брачной церемонии принимают яд в том самом саду, где впервые встретились.

[13] Ци-ван 齐王 (Qí-wáng) — принц Ци.

[14] Безупречность — в оригинале чэнъюй 万无一失 (wàn wú yī shī) — в пер. с кит. «ни одного промаха из десяти тысяч», обр. в знач. «абсолютно надёжный, безошибочный, без единого недостатка».

[15] Минвэн 明蓊 (Míngwěng) — в пер. с кит. имя значит «яркий и пышно растущий».

-таньхуа 探花 (tànhuā) — в букв. пер. с кит. «искатель цветов», обр. о занявшем третье место на государственных экзаменах академии Ханьлинь при династиях Мин и Цин.

[16] На одном дыхании — в оригинале чэнъюй 一挥而就 (yī huī ér jiù) — в пер. с кит. «один взмах (кисти) и (произведение) готово», обр. о быстрой работе писателя, каллиграфа, художника; быстрый успех.

[17] Знаток своего дела — в оригинале 本色当行 (běn sè dāng háng) — в букв. пер. с кит. «истинный знаток естественных цветов» — имеется в виду естественность строфы — считается, что создание стихов и мелодий подчиняется изначальным правилам и следует создавать их, не разрушая естественную систему.

[18] Гуань Ханьцин 关汉卿 (Guān Hànqīng) (1210-1280) — один из четырех великих юаньских драматургов в жанре «цзацзюй».

[19] Без остатка передал все свои навыки — в оригинале 倾囊相授 (qīng náng xiāng shòu) — в букв. пер. с кит. «вытрясти всё из карманов и передать знания из рук в руки».

[20] Упорно практиковаться — в оригинале чэнъюй 曲不离口 (qǔ bù lí kǒu) — в пер. с кит. «хорошего певца без постоянной практики не будет», обр. в знач. «мастерство рождается в тренировке».

[21] Само собой — в оригинале чэнъюй 水到渠成 (shuǐ dào qú chéng) — в пер. с кит. «придет вода, образуется арык», обр. в знач. «придет время, и всё образуется само собой; всему свое время».

[22] Цунь 寸 (cùn) — 3,25 см.

[23] Взятка-другая — в оригинале 打点打点 (dǎdiǎndǎdiǎn) — где 打点 (dǎdiǎn) в пер. с кит. значит как «прибраться, отбивать время, подготовить, расставить точки», так и «давать взятку, подкупить, подмазать».

[24] Счастливая улыбка — в оригинале чэнъюй 春风满面 (chūnfēng mǎnmiàn) — в букв. пер. с кит. «весенний ветер по всему лицу», обр. в знач. «радостно сияет лицо; радостный вид, счастливый вид».

любитель сладкой ваты, блог «quotes»

48~

4 ноября 2020 (00:52:23) 15

Не только мой взгляд на мир является верным, но и взгляд других людей тоже. Мы не можем сказать, что другой человек неправ, он просто видит все по-другому.

В течение жизни, будь то отношения между супружеской парой или семейные отношения, нужно помнить, что взгляды у всех разные и таким образом решать конфликты.

#by unknown

любитель сладкой ваты, блог «quotes»

start-up

3 ноября 2020 (20:46:48) 11

Никогда не допускайте, чтобы чьё-то мнение становилось вашей реальностью!

#Dramas

Psoj_i_Sysoj, блог «Логово Псоя и Сысоя»

Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея

2 ноября 2020 (21:24:11) 315179BEST

Система "Спаси-Себя-Сам" для Главного Злодея / 人渣反派自救系统 (Rénzhā Fǎnpài Zìjiù Xìtǒng) / The Scum Villain’s Self-Saving System

Автор: Мосян Тунсю 墨香铜臭 (Mòxiāng Tóngchòu)

Год выпуска: 2015

81 глава, 19 экстр, выпуск завершён.

Жанры: BL, приключения, юмор, попаданцы.

Перевод с английского и китайского: Псой и Сысой

Редакция: kaos

Помощь в сверке с китайским текстом и перевод послесловия: Диана Котова (DianaTheMarion)

Корректор: Екатерина

Оглавление:

Глава 12. Безумная охота за расположением

Глава 13. Дробление баллов притворства

Глава 14. Насколько пошлым может стать сюжет

Глава 15. Квест Мэнмо

Глава 16. Сюжет пошел налево. Часть 1

Глава 17. Сюжет пошел налево. Часть 2

Глава 18. Ручной старейшина

Глава 19. Сердечное наставление

Глава 20. Будни сюжетного негра

Глава 21. Собрание Союза бессмертных. Часть 1

Глава 22. Собрание Союза бессмертных. Часть 2

Глава 23. Вот так сюрприз! Часть 1

Глава 24. Вот так сюрприз! Часть 2

Глава 25. Как нести звание злодея с честью. Часть 1

Глава 26. Как нести звание злодея с честью. Часть 2

Глава 27. Как нести звание злодея с честью. Часть 3

Глава 28. Против Системы не попрёшь

Глава 29. Тут Система бессильна

Глава 30. Лекарство от смерти

Глава 31. Обратный отсчёт до возвращения главного героя

Глава 32. Воссоединение. Часть 1

Глава 33. Воссоединение. Часть 2

Глава 34. Монстр в чистом виде!

Глава 35. Подмоченная репутация. Часть 1

Глава 36. Подмоченная репутация. Часть 2

Глава 37. Лабиринт Водной тюрьмы. Часть 1

Глава 38. Лабиринт Водной тюрьмы. Часть 2

Глава 39. Лабиринт Водной тюрьмы. Часть 3

Глава 40. Бегство от смерти в Хуаюэ. Часть 1

Глава 41. Бегство от смерти в Хуаюэ. Часть 2

Глава 42. Потасовка в винной лавке

Глава 43. Конец всему

Глава 44. Пособие по самовозрождению

Глава 45. Особенности демонической культуры

Глава 46. Переполох в гнезде демонов

Глава 47. Отряд беззаветных сплетников Цзянху

Глава 48. Не ведая о встрече

Глава 49. Действительное положение дел

Глава 50. Разбитая вдребезги картина мира

Глава 51. Этот сон полон боли

Глава 52. Сожаления горы Чунь

Глава 53. Новая встреча учителя и ученика

Глава 54. Несчастливое воссоединение

Глава 55. Жизнь под домашним арестом

Глава 56. Человек в гробу

Глава 57. Священный Мавзолей

Глава 58. Зал Восторгов, зал Ярости, зал Сожалений

Глава 59. Тает снег, трескается лед

Глава 60. Старый глава дворца Хуаньхуа

Глава 61. Первая стража одиночек

Глава 62. Вторая стража одиночек

Глава 63. Путешествие на юг

Глава 64. Рандеву во вражеском лагере

Глава 65. Ну и семейка!

Глава 66. Скандал в приличном обществе

Глава 67. Трое в пути

Глава 68. Храм Чжаохуа. Часть 1

Глава 69. Храм Чжаохуа. Часть 2

Глава 70. Храм Чжаохуа. Часть 3

Глава 71. Возмездие Системы

Глава 72. Человек по имени Шэнь Цзю

Глава 73. Экстра 1. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 1

Глава 74. Как важно вовремя вернуться

Глава 75. Ветер, приносящий снег

Глава 76. Возвращение в Бездну

Глава 77. Демонический хребет Майгу

Глава 78. Лица из прошлого

Глава 79. Былых чувств не вернуть

Глава 80. Ключевой артефакт (с цензурой)

Глава 80. Ключевой артефакт (без цензуры)

Глава 81. История начинается…

Экстры:

Глава 82. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 1

Глава 83. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 2

Глава 84. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 3

Глава 84.1. Ну вы поняли...

Глава 85. Слово о Чжучжи. Часть 1

Глава 86. Воспоминания о том, как Великий и Ужасный Лю бился с обольстительными демоницами

Глава 87. Слово о Чжучжи. Часть 2

Глава 88. Ло и Шэнь ломают голову над 100 вопросами

Глава 89. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 2

Глава 90. Отчёт о медовом месяце

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 1

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 2

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 3

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 4

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 5

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 6

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 7

Глава 92. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 3. Фрагмент 1

Глава 92. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 3. Фрагмент 2

Глава 93. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 4. Фрагмент 1

Глава 93. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 4. Фрагмент 2

Глава 94. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 5

Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 1

Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 2

Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 3

Экстра [17]. Глубокий сон

Экстра [18]. Записки о продлении детства

Экстра [19]. Сожаления горы Чунь, Песнь БинЦю

Экстра [20]. Записки о вступлении в брак. Фрагмент 1

Экстра [20]. Записки о вступлении в брак. Фрагмент 2

Послесловие

Psoj_i_Sysoj, блог «Логово Псоя и Сысоя»

Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея. Глава 12. Безумная охота за расположением [1]

2 ноября 2020 (21:22:19) 978

Адепты пика Цинцзин разразились возмущёнными криками.

Что до остальных, то они не заподозрили, что здесь что-то не так: поскольку они не имели ни малейшего понятия, как обстоит дело на пике Цинцзин, то решили, что Шэнь Цинцю, разумеется, отрядил на поединок самого одарённого из своих учеников, необыкновенный талант, способный противостоять старейшине демонов, которому больше нескольких сотен лет — странно лишь то, что прежде они никогда не слыхали о нём, да и выглядит он слишком уж молодо. Быть может, его сотоварищи с пика Цинцзин попросту не понимают, как велик его потенциал?

— Учитель… — запинаясь, обратился к Шэнь Цинцю побледневший Мин Фань, — вы уверены, что этот мелкий уб… что шиди Ло достоин того, чтобы принять этот бой?

читать дальше— А что, ты желаешь пойти вместо него? — одёрнул его наставник.

Мин Фань затряс головой. Хоть он и впрямь отнюдь не желал выходить на поле и был вовсе не прочь поглядеть, как Ло Бинхэ достанется на орехи, он боялся, что его поражение дурно отразится на репутации школы! Мало того, что они позволили этой банде подняться на гору, чтобы сорвать табличку с названием школы, так ещё и продуют состязание — воистину несмываемый позор, который в наибольшей степени ляжет именно на его пик!

Нин Инъин в свою очередь так распереживалась, что у неё на глазах выступили слёзы. Схватив Ло Бинхэ за руку, она топнула ногой, капризно заладив:

— Не хочу, не хочу, не хочу!

Учитывая, что практически не обладающего боевым опытом Ло Бинхэ посылали против старейшины с доспехами, покрытыми ядовитыми шипами, и молотом в по меньшей мере несколько сотен цзиней [2] весом, было бы поистине чудом, останься он в живых!

«Думаешь, я этого хочу? — возмутился про себя Шэнь Цинцю. — Я точно такая же жертва обстоятельств!»

— Раз я сказал, что пойдёт он — значит, пойдёт он, — сурово бросил он вслух. — Вас, что же, чем-то не устраивает решение наставника? Отпусти его, Инъин.

При виде окаменевшего лица учителя Нин Инъин поняла, что здесь и впрямь ничего невозможно поделать.

Ло Бинхэ успокаивающе похлопал её по плечу. Хоть он сам изрядно побледнел, его голос звучал решительно:

— Шицзе не следует волноваться. Хоть я ни на что не годен, раз уж учитель выбрал меня, я сделаю всё возможное. Даже если я потеряю жизнь, я не позволю себе уронить честь школы.

Вытирая слёзы, Нин Инъин отпустила его руку — однако, не в силах смотреть, как избивают её дорогого друга, она напоследок ещё разок топнула ножкой и, рыдая [3], убежала прочь.

Шэнь Цинцю при этом лишь вздохнул с облегчением: раз она убежала, значит, исчезла и первопричина досадного происшествия после всего этого действа!

Все отлично видели, что, пусть бесстрашно вышедший на арену юноша был твёрд духом, а кроме того обладал хорошими задатками и основами, он в силу возраста пока не слишком продвинулся в самосовершенствовании; то, как этот дюжий [4] обладатель огромного молота возвышался над ним, источая тёмную демоническую энергию, производило прямо-таки гнетущее впечатление. Толпа замерла в нерешительности — иные могли предположить, что, вероятно, противники скрывают свою истинную силу, однако когда сражение и вправду началось, у зрителей попросту не нашлось слов.

Вот это скрытая мощь! Да его и впрямь невозможно одолеть!

Это не состязание, а самое настоящее избиение!

У вышедшего на поле боя Ло Бинхэ не было ни единого шанса нанести удар — мощь прославленного старейшины демонов воистину потрясала воображение. Разящий молот так и свистел в воздухе подобно грозному вихрю, и, хоть Ло Бинхэ изо всех сил пытался увернуться и выбрать удачный момент для ответной атаки, время от времени устрашающее оружие Тяньчуя всё же настигало его.

Не только адепты хребта Цанцюн застыли в шоке [5] — даже демоны остолбенели от столь жуткого зрелища…

— Он точно потерпит поражение, — прошептал кто-то из зрителей. — К чему сопротивление?

Демон-молот — вернее, старейшина Тяньчуй [6] — вскинул голову, разразившись хохотом, подобным гулу большого колокола:

— Верно сказано! Дитя, поскорее признай своё поражение — тогда этот старик, быть может, оставит тебя в живых!

— Он победит, — холодно отозвался Шэнь Цинцю.

«Что за вздор! — кипятился он про себя. — Он же главный читер — само собой, он победит! Просто придётся чуточку потерпеть!»

Силы его негромкого голоса аккурат хватило, чтобы достичь центра тренировочной площадки.

Ло Бинхэ, к горлу которого после сокрушительных ударов уже подступала кровь, ясно расслышав эти слова, всё-таки сумел её сглотнуть.

Он… победит?

Учитель позволил ему сражаться, потому что правда верил в возможность победы?

Демоны в ответ на это разразились хохотом и насмешками, требуя, чтобы он поскорее признал поражение.

Однако Ло Бинхэ отнюдь не собирался потворствовать их желаниям и, даже получив ещё несколько ударов, продолжал раз за разом невозмутимо подниматься на ноги, не обращая внимания на дикие вопли демонов. Его поступь также обрела недостающую ей прежде лёгкость — теперь от силы один из десяти ударов старейшины Тяньчуя достигал своей цели.

Единственными частями тела старейшины демонов, незащищёнными ядовитыми шипами, оставались его лицо и кулаки, что не слишком обнадёживало — ведь это значило, что эти два места демон закалял усиленными тренировками, чтобы даже без прикрытия шипов они оставались неуязвимыми.

Но в то же самое время это и был единственный возможный зазор в его обороне!

Ло Бинхэ сосредоточился, замедлив дыхание.

Выбрав его для участия в поединке, учитель явно поставил себя в затруднительное положение: ведь, если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, проигрыш Ло Бинхэ не только нанесёт тяжёлый урон репутации всей школы, но также скажется и на пославшем его на бой Шэнь Цинцю.

Должно быть, учитель в самом деле считал, что Ло Бинхэ способен победить, раз доверил ему эту битву!

Бурное воображение его ученика моментально дополнило эту картину, успешно запустив систему затуманивания мозгов.

Никто прежде не доверял ему до такой степени, что был готов держать ответ за его ошибки.

Хотя бы ради этой безоглядной веры он обязан победить, чтобы доказать всем, что достоин её!

Тяньчуй вновь со свистом занёс тяжёлый молот. Зрачки Ло Бинхэ внезапно сузились, и он собрал в центре ладони заряд духовной энергии, готовясь применить секретную технику!

К этому моменту всеобщее внимание было приковано к этому непреклонному юнцу, который, несмотря на то, что у него не было ни малейшего шанса ответить ударом на удар, тем не менее не оставлял попыток изыскать просвет для атаки — не говоря уже о том, что наотрез отказывался признать поражение. В тот же миг, когда перед ним наконец промелькнула тень возможности, Ло Бинхэ с беспримерной точностью ухватил её за хвост.

Итак, после целого часа [7] мёртвого клинча третий поединок наконец-то завершился.

Притом с таким результатом, о котором никто, кроме Шэнь Цинцю, не мог и помыслить.

Старейшина Тяньчуй, за плечами которого были сотни лет боевого опыта, с ног до головы покрытый ядовитыми шипами, вопреки всем ожиданиям был сражён каким-то пятнадцатилеткой!

Это и впрямь произвело неизгладимое впечатление на Лю Минъянь и Ша Хуалин — две пары прекрасных глаз были безотрывно прикованы к тонкой фигуре победителя.

Система не замедлила поделиться:

[Завоёвано внимание Лю Минъянь и Ша Хуалин; главный герой заслужил признание за битву с демонами во время вторжения на хребет Цанцюн; получено +500 баллов крутости.]

Шэнь Цинцю был вне себя от злости.

«С какой стати ты, собираясь вычесть тысячу баллов, прибавляешь всего пятьсот? Прогнившая до основания Система и её собачьи двойные стандарты!»

Однако в данный момент это не имело значения, ведь все умы захватила одна идея.

Ло Бинхэ и впрямь превзошёл старших сотоварищей [8]!

А Шэнь Цинцю воистину непостижим [9]!

Ша Хуалин долгое время боролась с собой и наконец сумела выдавить:

— Хребет Цанцюн воистину полнится талантами, давая рождение многим юным героям. Признаться, Лин-эр… восхищена.

— Благодарю за любезность, — сдержанно отозвался Шэнь Цинцю. — А теперь, раз уж состязания подошли к концу, не могла бы барышня отозвать своих сородичей? Примите извинения хребта Цанцюн в том, что из-за царящей здесь суматохи мы не имели возможности принять прибывших издалека гостей как должно.

Тем самым он намекал… вернее, прямым текстом давал понять, что этим самым гостям пора бы и честь знать.

Ша Хуалин разозлилась не на шутку, не зная, на ком выместить гнев. С силой скрутив окутывающий её тело красный газ, она внезапно взорвалась.

Вскинув руку, она неожиданно отвесила старейшине Тяньчую жестокую пощёчину, её чарующий голос звенел от ярости:

— Потерпев столь бесславное поражение от малолетнего ученика мастера Шэня, ты полностью утратил лицо перед всем родом демонов!

На старейшину Тяньчуя было жалко смотреть. Среди демонов царила жёсткая иерархия, а Ша Хуалин была происходящей из высокочтимого рода Непревзойдённой демоницей, так что даже когда она отвесила ему оплеуху, он в своей покорности [10] не осмелился ей противиться.

— Этот подчинённый бездарен, — только и сумел выдавить он. — Прошу Непревзойдённую назначить ему наказание!

Не в силах смотреть на это, Шэнь Цинцю попросил:

— Если барышня Ша желает наказать своего подчинённого, прошу, сделайте это в другом месте. На пике Цюндин даже знати не подобает своевольничать.

Выместив обуревающие её чувства в этой пощёчине, Ша Хуалин поумерила свой гнев и вновь расплылась в улыбке, поворачиваясь к Шэнь Цинцю.

— Мастер Шэнь всё верно говорит. Просто Лин-эр, воочию узрев таланты вашего выдающегося ученика, перевела взгляд на это ничтожество, что в её подчинении, и во власти сокрушительного разочарования она совершенно утратила контроль над собой. Покорно прошу мастера не поднимать её на смех.

Когда она вновь повернулась к старейшине Тяньчую, её лицо было холодно как лёд.

— То, что старейшина Дуби потерпел поражение от мастера Шэня — в порядке вещей. Но после такого поражения, какое потерпел ты, мне незачем говорить, как тебе следует поступить.

Разумеется, старейшина Тяньчуй прекрасно понимал, что значит это «как тебе следует поступить».

Он тут же пал духом. Сперва он думал, что на пике Цюндин все, кроме Шэнь Цинцю — не более чем неразумные дети, едва ступившие на путь самосовершенствования — он-то решил, что ему выпала счастливая возможность без труда возвыситься в глазах новой Непревзойдённой демоницы — кто же мог подумать, что против всех ожиданий он ударит лицом в грязь, потеряв тем самым право на жизнь! Бросив взгляд на Ло Бинхэ, он увидел, что тот окружён множеством людей, согревающих его вниманием и участием [11], и в тот же миг в его сердце зародился злой умысел.

Против Шэнь Цинцю он бы выступить не осмелился, но погубившего его ученика, причинившего ему столько страданий, он твёрдо вознамерился утащить за собой — тот должен был послужить достойной погребальной жертвой [12]!

Шэнь Цинцю внимательно следил за любыми движениями и малейшими переменами настроения в толпе демонов, так что вспышка злости, промелькнувшая в глазах Тяньчуя, не осталась им незамеченной. Однако демоны по своей природе — воистину несдержанный в порывах народ, девизом которых было «сказано-сделано», так что намерение от его осуществления отделяла от силы доля секунды — в следующее мгновение устрашающий молот взвился в воздух!

Огромный старейшина Тяньчуй бросился прямо на Ло Бинхэ подобно летящей на него железной горе. Из-за полученных ран движения юноши несколько замедлились; ещё миг — и демон раздавит его у всех на глазах. Но тут ушей демона достигла холодная усмешка Шэнь Цинцю, перед глазами мелькнула вспышка — и вот кончик веера коснулся колена Тяньчуя.

Ноги старейшины демонов тут же подломились.

Он и в самом деле преклонил колени! В следующее мгновение демон рухнул на землю без чувств. Как ни в чём не бывало забрав огромный молот, Шэнь Цинцю взвесил его в руке — эта тяжесть и впрямь впечатляла. Однако его утончённому образу не подходило столь грубое оружие, так что заклинатель тут же зашвырнул его туда, где сгрудились демоны. С глухим ударом молот зарылся в землю — его вес поражал воображение, а сила, с которой он был брошен, ужасала ещё пуще.

— Думал уничтожить свидетеля своего позора? — натянув улыбку [13], спросил Шэнь Цинцю. — Я вам не позволю обижать моих учеников.

От произнесённых с таким пафосом слов не только демоны утратили дар речи, но и сам Шэнь Цинцю мысленно залился краской от собственного бесстыдства.

Бессмертный мастер, разве не ты только что послал одного из своих учеников на бойню?!

Глядя на облачённую в одежды цвета цин спину, закрывшую его, Ло Бинхэ позабыл даже слова благодарности; всё, о чём он мог думать — это что учитель вновь его спас.

Учитель всегда таков — кажется, что он жесток, но в решающий момент он всегда заслонит ученика собой.

— Всё в порядке? — обернувшись, спросил у него Шэнь Цинцю, с нечистой совестью пытаясь загрести побольше расположения главного героя…

— С этим учеником всё хорошо! — поспешил ответить Ло Бинхэ. — Он горячо благодарен учителю за спасение!

«Ах-ох, этот ребёнок столь очарователен в своей наивности [14]…» — посетовал про себя Шэнь Цинцю, мысленно краснея ещё сильнее. Поспешно отвернувшись, он обратился к Ша Хуалин:

— Барышня Ша, вам подобает лучше следить за своими подчинёнными. Если вы не в силах стерпеть проигрыш, к чему тогда было затевать эти три поединка?

Та тоже никак не ожидала, что всё кончится этим; попав в столь неудобное положение, она хотела было загладить вину парой любезных фраз — кто же знал, что в этот самый момент ситуация в корне переменится.

Лежавший без сознания старейшина Тяньчуй внезапно вскочил на ноги, с новой силой устремившись на Ло Бинхэ!

Примечания переводчиков:

[1] Безумная охота за расположением — в оригинале 狂刷好感 (kuáng shuā hǎogǎn) — в пер. с кит. «безумное загребание симпатии», где 刷 (shuā) — в пер. с кит. «щётка, мести», в интернет-играх «фармить», то бишь «грести лопатой».

[2] Цзинь — 斤 (jīn) — мера веса, равная 500 г.

[3] Рыдая — в оригинале 嘤嘤嘤 (yīngyīngyīng) — что может значить как хныканье, так и звон колокольчиков, и шёпот, и пение птиц, а звучит точно так же, как и имя Инъин.

[4] Дюжий — в оригинале чэнъюй 虎背熊腰 (hǔbèixióngyāo) — в пер. с кит. «спина тигра и поясница медведя», обр. в знач. «здоровый, богатырского сложения».

[5] Застыли в шоке — в оригинале чэнъюй 目瞪口呆 (mùdèng kǒudāi) — в пер. с кит. «вытаращить глаза и раскрыть рот», обр. в знач. «обалдеть, остолбенеть, быть ошарашенным».

[6] Демон-молот — вернее, старейшина Тяньчуй — здесь в оригинале игра слов 大锤，哦不，天锤长老 (Dàchuí, ó bù, tiān chuí zhǎnglǎo) — где 大锤 (Dàchuí) — Дачуй — в пер. с кит. «огромный молот», в этом прозвище обыгрывается имя Тяньчуя.

[7] После целого часа — в оригинале 半个时辰 (bànge shíchen) — в пер. с кит. «половина большого часа» — т.е. двух часов — на двенадцать «больших часов» 时辰 (shíchen) делились сутки, при этом каждый из них носил имя одного китайских астрологических знаков, начиная с Крысы (её время длилось с 11 вечера до 1 часа ночи).

[8] Превзошёл старших сотоварищей — в оригинале чэнъюй 后生可畏 (hòu shēng kě wèi) — в букв. пер. с кит. «подрастающее поколение устрашает», обр. в знач. «молодое поколение дышит в затылок; молодой да ранний, умён не по годам».

[9] Воистину непостижим — в оригинале чэнъюй 深不可测 (shēnbùkěcè) — в пер. с кит. «глубокий и непредсказуемый», также «загадочный, непроницаемый, бездонный».
Благодаря созвучию первого иероглифа 深 (shēn) с фамилией Шэнь Цинцю получается «Шэнь непредсказуемый».

[10] В своей покорности — в оригинале 唯唯诺诺 (wěi wěi nuò nuò) — в пер. с кит. «почтительно поддакивать во всём», обр. в знач. «человек “да, да!”», «безропотное подчинение».

[11] Согревающих вниманием и участием — в оригинале чэнъюй 嘘寒问暖 (xūhán wènnuǎn) — в букв. пер. с кит. «отогревать дыханием холод и тепло спрашивать», обр. в знач. «окружать тёплой заботой, принимать в ком-либо участие».

[12] Послужить погребальной жертвой — в оригинале 垫背 (diànbèi) — в букв. пер. с кит. «подложить под спину», обр. в знач. «быть козлом отпущения, отдуваться за чужие грехи», а также «послужить погребальной жертвой».

[13] Натянув улыбку — в оригинале 皮笑肉不笑 (pí xiào ròu bù xiào) — в пер. с кит. «внешне улыбаться (смеяться), а внутренне — нет».

[14] Очарователен в своей наивности — в оригинале употребляется идиома 傻白甜 (shǎ baí tián) ша бай тянь — в букв. пер. с кит. «глупенькая, непорочная и милая», интернет-сленг.

Следующая глава

Страницы: 1 2 3 … 100 следующая →

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)