Что почитать: свежие записи из разных блогов

Категория: проза и поэзия

Psoj_i_Sysoj, блог «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет»

Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет

26 февраля 2021 (22:48:36)  177
Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет / 鬓边不是海棠红 (Binbian Bushi Haitanghong) / Winter Begonia

Автор: 水如天儿 (Shuǐ rú tiān-r) / Water Like Sky
Год выпуска: 2017
131 глава, выпуск завершён.

Перевод с китайского: Диана Котова (DianaTheMarion)
Редакция: Псой и Сысой
Вычитка: kaos

В 1933 году Бэйпин [1] был самым оживлённым городом Китая. Здесь царила совершенно особая атмосфера — не такая, как в разгульном Шанхае, городе иностранцев — прекрасные голоса, напевы куньцюй [2], стук банцзы [3], циньские арии [4], торопливые сказы — любые виды традиционных искусств, какие только можно себе представить, сплетались здесь воедино. То была эпоха, когда традиционный театр [5] с тысячелетней историей был в зените славы, а один из последних глав театральных трупп этого направления Шан Сижуй царил в этом исполненном изящества мире.

читать дальшеВсего одно выступление на банкете, одна встреча — и вернувшийся из Шанхая Чэн Фэнтай, второй господин дома Чэн, знакомится с этим именитым актером пекинской оперы, о котором ходит столько сплетен и легенд. Сняв с одежд Шан Сижуя брошь в форме китайской сливы, он с улыбкой прикрепит её к своему привлекающему внимание западному костюму. И глазом моргнуть не успел, а тело уже вознеслось в Дворец бессмертия. Шан Сижуй поёт, выступает, а мы со вторым господином следуем за ним по пятам.
Чэн Фэнтай сказал ему: «Стоит тебе пожелать, и я всегда буду рядом с тобой». Их отношения зародились на представлении, и их слова походили на фразы из пьесы. Теперь, когда история талантливой и романтической пары представлена на суд образованных господ-читателей, они, лишь бросив взгляд, вспомнят эту фразу: «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет».
[1] Бэйпин 北平(běipíng) — название Пекина с 1928 по 1949 г., в букв. пер. с кит. «Северное спокойствие».
[2] Куньцюй 昆曲 (kūnqǔ) — один из локальных жанров традиционной китайской музыкальной драмы.
[3] Банцзы 梆子 (bāngzi) — деревянный барабанчик, под ритм которого исполняется одноимённая китайская музыкальная драма.
[4] Циньские арии 秦腔 (qínqiāng) — мелодии с отбиваемым ритмом большого барабана.
[5] Традиционный театр — в оригинале梨园 (Líyuán) Лиюань — «грушевый сад» — такое название носила придворная музыкальная труппа, основанная танским императором Сюань Цзуном; обр. в знач. «театр».
[6] Китайская слива 红梅 (hóngméi) — хунмэй — красная слива (Armeniaca mume L.).


Оглавление:

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Комментарии 4

Psoj_i_Sysoj, блог «Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет»

Кроваво-красный на висках — не бегонии цвет. Глава 9

26 февраля 2021 (22:46:39)  11
Предыдущая глава

Когда Шан Сижуй вышел на сцену в роли Чжугэ Ляна [1], Чэн Фэнтай вопреки ожиданиям его не узнал — лишь после того, как он смотрел на актёра в течение довольно долгого времени, на него снизошло озарение. Второй господин всё ещё неспособен был оценить мастерство певца на слух, однако понимал, что Шан Сижуй превосходит всех прочих — он был словно кинозвезда первой величины. Другие актёры в лучшем случае походили на тех, кого играли — он же был тем, кого представлял. Когда Шан Сижуй переоделся, нанёс грим и вышел на сцену, в его поступи и взмахах веера будто сам Кунмин вернулся к жизни. На этих возвышенных театральных подмостках словно был заточён спящий дракон [2].

читать дальшеОднако участь спящего дракона была предрешена. Игравший на хуцине виртуоз по-прежнему и не думал следовать за голосом певца, окончательно отпустив поводья [3] — мелодия его инструмента то вихрем взмывала на девяносто тысяч ли ввысь, то камнем падала на три тысячи чи вниз — под её воздействием переполняющее Шан Сижуя негодование готово было вот-вот прорваться в пении. Министр Цзинь и ещё несколько знатоков оперы, сидевших в зале, принялись хмуриться. Если бы дело происходило на семейном торжестве главнокомандующего Цао, то этот мастер хуциня давно лежал бы с простреленной головой. Зрители начали во множестве покидать зал. Вот наконец настал черёд наиболее знаменитой арии адажио [4]: «Некогда был я вольным человеком в Улунгане», в которой аккомпаниатор вознамерился блеснуть своим искусством сверх всякой меры. Он играл с невероятным воодушевлением, перемежая игру замысловатыми переливами, так что Шан Сижую было и слова не вставить. Сказать по совести, мастерство старшего ученика Хэ-шаоцина и впрямь было непревзойдённым — зрители, которые знали толк в музыке, принялись кричать ему: «Браво!» Получив подобные почести, музыкант разошёлся ещё сильнее, принявшись играть этот отрывок на бис, однако Шан Сижуй уже не пел.

Повернувшись к аккомпаниатору, актёр сорвал накладную бороду и проникновенно произнёс:

— Братец, так не пойдёт.

Аккомпаниатор ошарашенно замер. Министр Цзинь с интересом глядел на сцену, а Чэн Фэнтай так и вовсе следил за происходящим куда увлечённее, нежели за оперой. Музыкант в самом деле перешёл черту, как знать, запоёт ли теперь Шан Сижуй?

— Дядюшка Хэ при жизни часто говорил, что струна должна следовать за голосом; нельзя игнорировать исполнителя, напротив, следует его поддерживать, — принялся поучать аккомпаниатора Шан Сижуй. — Старший братец, ты всем сердцем жаждешь похвастать своим хуцинем, словно шумный гость, который заглушает хозяина [5], перехватывая инициативу — сперва за здравие, потом за упокой [6]. И как же в таком случае петь людям на сцене? Если каждый не будет добросовестно исполнять свои обязанности, то и опера остановится.

Шан Сижуй сказал чистую правду, однако то, что он сделал это на глазах у всех, больно ударило по самолюбию мастера игры на хуцине. Тот, превознося лишь себя, всегда смотрел на всех остальных свысока, держась заносчиво и высокомерно, а потому не в силах был стерпеть подобное. Медленно поднявшись, он взял хуцинь и перекинул белый платок через плечо.

— Я всего лишь неотёсанный юнец, вам не ровня, осмеливаюсь потчевать старшее поколение отбросами — и прежде всего Шан-лаобаня, — изрёк он, сверля актёра пьяными глазами. — Вам не нужно ничего говорить. Пусть Шан-лаобань знает от силы несколько иероглифов, зато он превосходно разбирается в литературе.

Чэн Фэнтай, который полагал, что Шан Сижуй мастерски использует идиомы, машинально закивал, выражая своё согласие.

— Я — простолюдин, лишённый таланта, — продолжал музыкант. — Я двенадцать лет обучался игре на инструменте у своего почтенного наставника, но так и не узнал, ни как следовать за голосом, ни как надлежит аккомпанировать исполнителю. — Склонив голову набок, мастер игры на хуцине злобно добавил: — Слушая Шан-лаобаня, можно понять, что он и впрямь постигал основы у моего почтенного учителя, да ещё и в Бэйпине он прославился как «знаток всех амплуа, мастер шести инструментов [7]». Вы столь красноречивы — должно быть, пользуясь тем, что сегодня здесь собралось немало высоких гостей, вы решили прочесть мне нотацию, расширив мой кругозор. — Не говоря больше ни слова, он стянул платок и швырнул его в плечо Шан Сижуя.

Актёр не ожидал, что музыкант так себя поведёт — молодой человек уже немного сожалел о том, что у него вырвались те резкие слова, задевшие этого пьяницу за живое — но раз уж Шан Сижуй вскочил на этого тигра, слезть с него он уже не мог [8]. На сцене он пел без малейшего стеснения, пусть бы на него уставились хоть сто тысяч пар глаз, однако, стоило ему перестать играть, как он тут же ощущал неловкость под устремлёнными на него взглядами. Актёр застыл в полной растерянности [9], чувствуя, как к щекам приливает жар. Конечно, всегда оставалась возможность потянуть время — однако это может вызвать недовольство министра Цзиня, а публика окончательно разойдётся, недовольная представлением.

Тем не менее, министр громко бросил, смеясь:

— Раз так обстоят дела, пусть нам сыграет Шан-лаобань, а я за это награжу его сверх условленного.

Получив распоряжение министра Цзиня, Шан Сижуй без слов повернулся к зрителям. Согнувшись в лёгком поклоне, он сел, постелив себе на колени сложенный вдвое белый платок, и приготовился играть. Стоящий в стороне распорядитель представления едва не рвал на себе волосы — он давно знал, что этот аккомпаниатор — человек безответственный и безрассудный, а под Новый год было практически невозможно удержать его от выпивки — какой же глупостью было пригласить его! То, что подобный скандал вызовет гнев министра Цзиня, ещё полбеды — министр в конце концов вернётся в Нанкин и будет уже не страшен — а вот оскорбив стремительно набирающего популярность [10] Шан Сижуя, можно и вовсе забыть о том, чтобы зарабатывать оперой! Про себя распорядитель представления заключил, что, раз Шан Сижуй — истинный знаток своего дела, должно быть, он и на хуцине играет с тем же мастерством. Вот сейчас он взял пару нот — и они уже могли похвастать превосходным звучанием. Видимо, навыки Шан Сижуя позволяли ему выйти на сцену хоть десять раз кряду до самого конца представления.

— Так как по-вашему, Шан-лаобань? — склонившись к его уху, быстро посовещался с ним распорядитель.

— Позовите ту, что играла Фань Лихуа [11], — немного подумав, ответил Шан Сижуй. — Пусть выберет любой быстрый отрывок, который ей хорошо даётся.

— Вы уверены?

— Мне всё равно, — с лёгкой улыбкой отозвался Шан Сижуй.

Распорядитель представления в изумлении уставился на него в упор: «Ну что за дитя! — воскликнул он про себя. — Если ты переоценишь свои силы, это скажется на твоей репутации! В зале сплошь знатоки — стоит тебе разок сфальшивить, и они мигом поймают тебя на этом, а потом раззвонят по всему Бэйпину — и как ты тогда сумеешь не ударить в грязь своим милым личиком! Я у тебя спрашиваю из самых добрых побуждений!»

— Шан-лаобань, — вновь обратился к нему распорядитель, — сегодня в зале довольно много известных людей, есть и любители игры на хуцине — у них очень тонкий слух. Разве вы не хотите произвести на них благоприятное впечатление?

— Я же сказал, что мне всё равно, что исполнять, — с досадой ответил Шан Сижуй. — Ступайте, дядюшка.

Распорядитель представления молча кивнул, а про себя подумал, что этот парень ещё более ненормальный, чем тот, предыдущий — а может, всему виной самонадеянность юности — он безрассуден, словно новорождённый телёнок. Если он в самом деле с подобным рвением стремится ударить в грязь лицом, то пусть потом не жалуется!

Игравшая Фань Лихуа актриса успела снять половину макияжа и все головные украшения — и теперь у неё не было времени надеть их снова. Кое-как наспех накинув розовый костюм женского амплуа, она поспешила на сцену. По счастью, поскольку макияж был снят не полностью, смотреть на неё было ещё можно. Обращаясь к Шан Сижую, она шепнула:

— «Уродливая пара» [12], тот эпизод, когда разбойники поднимают мятеж.

Шан Сижуй кивнул, и смычок в его руках пришёл в движение. Звуки хуциня лились подобно потоку, обволакивая голос актрисы — вот что подразумевалось под надлежащим аккомпанементом [13]. Мелодия следовала за голосом подобно тени, ни в коей мере его не перебивая — это и называлось «следовать за голосом». Ничего другого Чэн Фэнтай уловить не мог, лишь чувствовал, что мелодия хуциня чрезвычайно легка и подвижна, в то время как сидящий рядом Фань Лянь как истинный знаток качал головой в знак одобрения.

— Ну как, хорошо? — спросил у него Чэн Фэнтай.

— Это не просто хорошо, — отозвался Фань Лянь, — это невообразимо! Что за золотые у него руки!

Около десяти строк цветистых фраз сипи [14] прожурчали подобно ручейку. Зрители встали и захлопали, бурно выражая восторг — при этом сами не знали, восхищаются ли певицей или музыкантом. После этого взоры всех присутствующих обратились на предыдущего аккомпаниатора, чтобы посмотреть, как он будет отдавать дань уважения. Красный от злости музыкант обхватил кулак одной руки ладонью другой, отвешивая малый поклон Шан Сижую.

— Благодарю за наставление! — Даже не забрав свой инструмент, он растолкал зрителей и в бешенстве убежал.

Этот фарс, из-за которого Шан Сижуй вновь оказался в лучах скандальной славы, куда больше пришёлся по вкусу господам зрителям, нежели ему самому. В особенности был доволен распорядитель представления: отряхнув одежду Шан Сижуя, он бросился подавать ему чай — мужчина в самом деле ухаживал за молодым актёром, словно за редкостным сокровищем.

Министр Цзинь поманил Шан Сижуя к себе и с улыбкой сказал склонившемуся к нему актёру:

— Отличное выступление, Шан-лаобань!

Хоть его только что похвалили, к лицу Шан Сижуя прилила краска. Покорно стоя рядом, он отозвался:

— Я испортил торжество министра Цзиня, мне крайне неловко.

Какое-то время министр глядел на него, посмеиваясь, а потом внезапно сменил тему:

— И то правда. Аккомпаниатор действительно неправ, но он ошибся только в одном: ему следовало бы знать, что Шан-лаобань, выйдя на сцену, непременно устроит грандиозную драму.

Остальные застыли, огорошенные этими словами: они никак не ожидали, что министр Цзинь выскажет нечто похожее на обвинение, тем самым ставя Шан Сижуя в неудобное положение.

Тот тоже остолбенел, но быстро пришёл в себя, приняв обычный невозмутимый вид, без страха ответив:

— Как бы ни был хорош сафлор, его должны дополнять зелёные листья. На театральных подмостках одно звено тесно связано с другим, и если одно звено подкачало, то как же другое сможет выдержать? Долг оперного певца — трудиться не щадя сил, чтобы показать свои таланты во всей красе, а вовсе не прикрывать чужое уродство и позор — иначе это будет сплошное дурачество и издевательство над публикой.

При этих словах на лице министра Цзиня отразилось некоторое удивление, но по большей части — восхищение, и он от души кивнул:

— Это вы очень хорошо сказали! — Впервые увидев Шан Сижуя сегодня, он сразу понял, что тот держится на сцене с тем же изяществом, что и Нин Цзюлан, а теперь убедился, что он и отвечает в точности как его знаменитый друг. — Если бы каждый человек мог быть таким, как вы, — от души восхитился министр, — не отступал бы перед трудностями, не жаждал лёгкой и праздной жизни, а стремился превзойти всех, при этом не позоря своё дело, то тогда Китай мог бы стать сильной и процветающей страной.

Чэн Фэнтай и Фань Лянь переглянулись: они не могли понять, намеренно ли так вышло, но эта фраза хромого Цзиня будто предназначалась для них. От этих слов оба чуть не поперхнулись, но ответить на такое им было нечего. Старый имбирь всегда острее [15] — что тут скажешь?

Повернувшись к распорядителю, министр Цзинь велел:

— Пусть на сцене продолжают представление, а мы с Шан-лаобанем пока немного побеседуем.

Распорядитель велел подавальщику принести стул для Шан Сижуя, а сам без лишних слов ушёл, чтобы отдать распоряжения. Министр Цзинь больше и не думал смотреть представление, знай себе непринуждённо беседовал с актёром.

— Я только что заметил у вашей Сюэ Цзиньлянь [16] несколько новых жестов — где вы их почерпнули?

Шан Сижуй знал, что министр Цзинь ценил талант Нин Цзюлана, всё равно как Чжун Цзыци — мелодию «Высокие горы и текущие воды» [17], будучи истинным ценителем оперы, а потому относился к нему с некоторой долей уважения.

— Само собой, я сам их придумал, — просто ответил актёр. — Скажите, как они вам?

— Превосходно! — несколько раз кивнул Министр Цзинь. — Как по мне, вам следует играть так и впредь. — Затем он с улыбкой добавил: — У вас с Цзюланом схожие устремления. Цзюлан имел обыкновение говорить, что хочет что-то поменять в пьесах, однако ему не хватало храбрости отступить от правил, так что изменения он вносил лишь украдкой. Только встретив вас, он начал преображать пьесы всерьёз. Помнится, несколько лет назад вы с Цзюланом ставили «Принцессу Нюйхуа» [18], не так ли? Тогда говорили, что пьеса удивительно хороша, а исполнение — ещё лучше. — Словно говоря о каком-то забавном случае, министр Цзинь со смехом добавил: — Это прямо-таки заставило князя Ци пуститься в пространные рассуждения, сбивая людей с пути истинного ложными речами [19], навлекая на себя недовольство партии и государства. Одним словом, опера в самом деле удалась.

— Эту пьесу написал Седьмой Ду, — ответил Шан Сижуй. — Мы с Цзюланом лишь придумали сценические движения и написали мелодии.

— К сожалению, я тогда был в Нанкине и всё пропустил. Потом, как я слышал, вы направились в Тяньцзинь и представили ту же оперу перед государем императором? — Министр Цзинь с тяжёлым вздохом добавил: — Говорят также, что, когда вы исполнили «Чьей ещё страны лета столь долги», император расплакался.

То, что тогда сам император велел ему исполнить эту пьесу, стало первым триумфом для Шан Сижуя, и таковым оставалось по сей день. Это случилось незадолго до падения династии Цин, императорский род тогда ещё здравствовал. Актёры играли императоров и князей, представляли благородных молодых господ и девушек — они кормились тем, что завещали им предки, и под их влиянием почитали правящую династию, искренне преклоняясь перед ней; потому-то, вероятно, это выступление и останется величайшим достижением в жизни Шан Сижуя. После представления император Сюаньтун [20] похвалил его с глазу на глаз, и к тому же подарил позолоченный веер, расписанный цветами пиона и красной сливы. На бумаге веера он своей рукой написал стихи и поставил личную печать.

Шан Сижуй какое-то время старательно пытался припомнить те события, но в конце концов ответил:

— Не знаю, плакал ли в тот день император. Когда я выступаю, я никогда не смотрю на зрителей.

Выходит, когда Шан Сижуй играет на сцене, сам император Сюаньтун для него всего лишь «зритель». Чэн Фэнтай изумился про себя: перед ним был обычный актёр, однако речи его были столь горделивы!

— Ставят ли сейчас «Принцессу Нюйхуа»? — спросил министр Цзинь.

— После того, как Цзюлан отошёл от дел, её тут же прекратили ставить, — ответил Шан Сижуй.

— Отчего же?

— Прочие исполнители мужа принцессы не в силах постичь того смысла, который вкладывал в эту роль Цзюлан.

Поразмыслив над этим какое-то время, министр Цзинь спросил, глядя в сторону:

— Вы всё ещё поддерживаете связь с Цзюланом?

Фань Лянь подмигнул Чэн Фэнтаю, побуждая его прислушаться к этому частному разговору, но на самом деле тому едва ли стоило об этом напоминать — второй господин Чэн и без того весь обратился во слух.

— Вашими молитвами, с Цзюланом всё хорошо, пусть сейчас он и утратил голос. Он совсем не выступает и не поёт, только целыми днями играет в пайцзю [21] с князем Ци.

Чэн Фэнтай и Фань Лянь подумали про себя, до чего же простодушен этот актёр: все в Бэйпине знали, что министр Цзинь и Нин Цзюлан долгое время состояли в любовной связи. Хоть их чувства остались лишь в воспоминаниях, но до чего же неловко должно быть министру Цзиню, когда ему вот так в лоб напомнили о том, что Нин Цзюлан нашёл себе другого спутника [22].

Министр не изменился в лице, его улыбка казалась по-прежнему благодушной.

— Это к лучшему. Он пел всю жизнь, пора ему и отдохнуть. — Стоило ему это сказать, как его служащий сообщил, что министра вызывают к телефону из Нанкина по важному делу, и тот, извинившись, похромал прочь. Как только он ушёл, к улыбке Шан Сижуя вновь вернулась живость. Чэн Фэнтай, схватив молодого человека за руку, усадил его в кресло министра. Вскрикнув от удивления, актёр вновь улыбнулся, а сидящий справа Фань Лянь налил ему бокал вина.

— Ну у тебя и язык, Жуй-гээр! — понизив голос, сказал едва не задыхающийся от смеха Фань Лянь. — И тебя ещё считают порядочным человеком! Ты только посмотри, как ты развернул разговор! Заставил старого калеку вновь проехаться по нам двоим!

С этими словами он пододвинулся к Шан Сижую и заставил его осушить бокал. Тот простодушно выпил вино залпом, но оно не пошло ему впрок — молодой человек тут же закашлялся. Чэн Фэнтай кончиками пальцев взял с тарелки для фруктов медовую розочку и положил ему в рот. Стоило Шан Сижую откусить от неё кусочек, он тут же проглотил сласть целиком, и кашель постепенно прекратился.

— Ну как, Шан-лаобань, вкусно?

— Угу. Вкусно.

— Хотите ещё?

Шан Сижуй был сладкоежкой, словно маленький — глядя на Чэн Фэнтая, он кивнул:

— Хочу!

На самом деле, фруктовая тарелка стояла на чайном столике прямо рядом с ним — лишь руку протяни, да и дозволение Чэн Фэнтая для этого Шан Сижую отнюдь не требовалось, однако актёр, будучи в непривычной среде, становился ужасно застенчив, так что не осмеливался лишний раз пошевельнуться — потому и попался на крючок.

— Расскажите нам что-нибудь про министра Цзиня, и вся эта тарелка — ваша, кушайте на здоровье!

— О чём рассказать?

Чэн Фэнтай бросил взгляд на Фань Ляня, и тот, догадываясь, куда тот клонит, послал ему игривую улыбку.

— Вы же знаете, министр Цзинь трёх фраз сказать не может, не помянув Нин Цзюлана, — начал Чэн Фэнтай. — Что же между ними произошло? Расскажите-ка нам в двух словах.

— Я не знаю, — выслушав его, еле слышно ответил Шан Сижуй.

— Как это не знаете? Ведь вас с Нин Цзюланом связывает такая крепкая дружба?

— На этот счёт я и правда ничего не знаю, — ответил Шан Сижуй, про себя подумав: «Даже знай я об этом, я не стал бы вам рассказывать о столь личных вещах, чтобы вы устроили из этого потеху за столом для маджонга, тем самым повредив репутации Цзюлана!

— Сюда идёт министр Цзинь, мне пора вернуться к представлению! — торопливо добавил он.

Однако Чэн Фэнтай крепко схватил его за рукав, не давая уйти. Тем временем к ним в самом деле ковылял министр Цзинь. Занервничав, Шан Сижуй резко встал с места. Костюм, в котором он играл, не был столь добротно сделан, как его собственные, ткань была слишком хлипкой — а потому при этом движении кайма рукава с треском оторвалась, оставшись в пальцах Чэн Фэнтая.

— Второй господин! Посмотрите, что вы наделали! Это же чужой костюм!

Чэн Фэнтай не успел вымолвить ни слова, как раздосадованный молодой актёр, выхватив у него оторванную кайму, умчался прочь.

— Старший зять, — расхохотался Фань Лянь, хлопая по подлокотнику, — ты ведь персик ещё не делил, а рукав уже оторвал [23]!

— Ну что за безобразие, — рассмеялся Чэн Фэнтай, но на душе у него сделалось тоскливо.

Тут наконец подошёл министр Цзинь и, утомлённо опустившись в кресло, заметил:

— Чему это так радуется Лянь-гээр? Ты сегодня выглядишь самым счастливым.

С лица Фань Ляня тут же исчезла улыбка и он, пару раз кашлянув, принялся с серьёзным видом смотреть представление.


Примечания переводчика:

[1] Чжугэ Лян 诸葛亮 (Zhūgě Liàng) (181-234), взрослое имя Кунмин — полководец и государственный деятель царства Шу, мудрец и стратег, герой романа «Троецарствие», автором которого предположительно является Ло Гуаньчжун (прибл. 1330—1400 гг.). После смерти отца он вместе с дядей и братьями жил в Улунгане.

Арию Чжугэ Ляна «Некогда был я вольным человеком в Улунгане», о которой идёт речь, можно послушать здесь:
https://www.youtube.com/watch?v=0WQ_1TxrwGE
Здесь можно оценить, насколько на самом деле важно взаимодействие певца и аккомпаниатора.

[2] Возвышенных театральных подмостках — в оригинале 三尺戏台 (sānchǐxìtái) – букв. «театральные подмостки в три чи», где три чи 三尺 (sānchǐ) — метафора для образованных людей, поскольку законы писались на бамбуковых планках в три чи (около метра) длиной).

Спящий дракон 卧龙 (wòlóng) — обр. «скрытый талант», о выдающемся деятеле.

[3] Отпустив поводья — в оригинале чэнъюй 信马由缰 (xìn mǎ yóu jiāng) — в пер. с кит. «довериться коню и отпустить поводья», обр. в знач. «дать волю; пустить на самотек; свободный, стихийный».

[4] Адажио — в оригинале 慢板 (mànbǎn) — маньбань — это вид темпа в опере, когда исполнение медленное и отчётливое. Употребляется для выражения гнева, скорби, прочих сильных эмоций, стремительной перемены настроения.

[5] Шумный гость заглушает хозяина 喧宾夺主 (xuānbīn duózhǔ) — идиома, обр. в знач. «второстепенное заслоняет главное», в данном случае — аккомпаниатор заглушает исполнителя.

[6] Сперва за здравие, потом за упокой — в оригинале 先落了好去 (Xiān luòle hǎo qù) — в букв. пер. с кит. «сперва — похороны, потом — в добрый путь».

[7] Знаток всех амплуа, мастер шести инструментов — в оригинале 文武昆乱不当，六场通透 (wénwǔ kūn luàn bùdāng, liù chǎng tōng tòu), где 文武昆乱不当 (sénwǔ kūn luàn bùdāng) означает, что актёр способен играть как в операх без боевых сцен 文戏 (wénxì) — вэньси, так и с боевыми сценами — 武戏 (wǔxì) — уси, и петь как оперу куньцюй 昆曲 (kūnqǔ) (изящная драматургия), так и оперу двух жанров луаньтань 乱弹 (luàntán) («простонародные» пьесы), а 六场通透 (liù chǎng tōng tòu) означает, что артист способен аккомпанировать на трёх основных инструментах «боевых» опер: 单皮鼓 (dānpígǔ) — даньпигу — одностороннем барабане, 大锣 (dàluó) — дало — большом гонге и 小锣 (xiǎoluó) — сяоло — маленьком гонге, и на трёх основных инструментов опер без боевых сцен: 京胡 (jīnghú) цзинху, или Пекинская скрипка, инструмент, созданный на основе хуциня и родственный эрху, 月琴 (yuèqín) — юэцинь, называемый также лунная лютня или лунная гитара — четырёхструнный инструмент с круглым или восьмигранным корпусом и 弦子 (xiánzǐ) — сяньцзы или 三弦 (sānxián) саньсянь — трёхструнный щипковый музыкальный инструмент, от которого происходит японский сямисэн.

[8] Раз уж Шан Сижуй вскочил на этого тигра, слезть с него он уже не мог — в оригинале чэнъюй 骑虎难下 (qíhǔ nánxià) — в пер. с кит. «если скачешь верхом на тигре — слезть трудно», обр. в знач. «невозможно остановиться, нет пути назад; загнать себя в безвыходное положение».

[9] Застыл в полной растерянности — в оригинале чэнъюй 手足无措 (shǒu zú wú cuò) — в пер. с кит. «руки и ноги не знают, что предпринять», обр. в знач. «растеряться, оказаться беспомощным».

[10] Стремительно набирающий популярность — в оригинале два чэнъюя:

蒸蒸日上 (zhēngzhēng rìshàng) — в пер. с кит. «взмывающий к солнцу», обр. в знач. «изо дня в день развиваться; быть на подъёме; идти в гору»;

大红大紫 (dàhóng dàzǐ) — в пер. с кит. «ярко-красный, ярко-фиолетовый», обр. в знач. «преуспеть, прославиться, иметь головокружительный успех», а также «находиться в центре внимания; находиться на виду».

[11] Фань Лихуа 樊梨花 (Fán Líhuā) — женщина-генерал, имя которой означает «цветок грушевого дерева», героиня пьесы «Перевал Фаньцзян», подробнее см. примечание к предыдущей главе.

[12] «Уродливая пара»《丑配》(chǒu pèi) — опера, переработанная Мэй Ланьфаном под названием «Возвращение феникса» 凤还巢 (fèng huán cháo), первое название — «Дерево Инь и Ян». Пьеса представляет собой комедию положений — многообещающий жених господин Му собирается жениться на дочери старого друга своего отца Чэн Сюээ (дочери наложницы), однако, встретив в библиотеке её уродливую и жадную сестру Чэн Сюэянь, которая, подстрекаемая матерью выдаёт себя за его невесту, в ужасе бежит. Тот, кто помогает ему бежать, пытается жениться на Сюээ под именем господина Му, но по ошибке женится на старшей некрасивой сестре. После этого бандиты на юге поднимают восстание, и молодой человек, прославившись, становится генералом. Когда ему вновь напоминают о женитьбе, он отказывается, но затем всё разрешается, когда он узнаёт, что его невеста на самом деле красива и умна.

[13] Надлежащий аккомпанемент 托腔 (tuōqiāng) — в букв. пер. «поддержка/оттенение мелодии» — в традиционной китайской опере аккомпаниатор на хуцине не должен прибегать к ярким приёмам на публику, строго следуя за голосом.

[14] Цветистые фразы сипи 西皮流水 (xī pí liú shuǐ) — театр сипи (один из типов китайских театральных мелодий). Означает напыщенные, цветистые фразы театрального бэйпинского диалекта.

[15] Старый имбирь всегда острее 姜是老的辣 (jiāng shì lǎode là) — обр. в знач. «пожилые имеют много опыта», «старый конь борозды не испортит».

[16] Сюэ Цзиньлянь 薛金莲 (Xuē Jīnlián) — женщина-воин, имя которой означает «золотые лотосы (о «лотосовых ножках»), героиня пьесы «Перевал Фаньцзян», подробнее см. примечание к предыдущей главе.

[17] Чжун Цзыци 钟子期 (Zhōng Zǐqī) — дровосек, живший в период Вёсен и осеней, ценитель музыки, которую исполнял великий мастер игры на цине Юй Боя 俞伯牙 (Yú Bóyá). По легенде, когда Чжун Цзыци умер, Юй Боя разбил инструмент и никогда больше не играл, потому что некому стало понимать его музыку).

«Высокие горы и текущие воды» 高山流水 (gāoshānliúshuǐ) — одна из знаменитых мелодий древности, по легенде сочиненная Юй Боя. Образно этот чэнъюй означает «понимать друг друга; задушевные друзья, душевная близость».
Когда Боя, играя на цине уносился мыслями в высокие горы, его друг Чжун Цзыци говорил: «О как прекрасны звуки циня, величественные словно гора Тайшань». Когда Боя видел внутренним взором стремительный поток, Чжун Цзыци говорил: «О как прекрасны звуки циня, бурные словно стремительный поток».

[18] «Принцесса Нюйхуа» — см. примечание к главе 7.

[19] Пуститься в пространные рассуждения — в оригинале чэнъюй 大放厥词 (dàfàngjuécí), здесь 大放 (dàfàng) — широкое и полное изложение взглядов (понятие времён «культурной революции»), 厥词 (juécí) — «болтовня, вздор».

Cбивая людей с пути истинного ложными речами — в оригинале чэнъюй 妖言惑众 (yāoyán huò zhòng), здесь 妖言 (yāoyán) — «лукавые речи, злостная клевета», 惑众 (huò zhòng) — будд. «массы (народ), охваченные заблуждениями», «вводить в заблуждение народ; сбивать людей с толку».

[20] Император Сюаньтун 宣统帝 (Xuāntǒng-dì) — император Пу И (1906-1967) десятый представитель маньчжурской династии Цин, последний император Китая. Сюаньтун 宣统 (Xuāntǒng) — «Всеобщее единение», девиз императора Пу И.

[21] Пайцзю 牌九 (páijiǔ) — азартная игра в кости.

[22] Нашёл другого спутника — в оригинале чэнъюй 琵琶别抱 (pípá bié bào) — в букв. пер. с кит. «перестать обнимать пипу», так говорят о вдове или наложнице, вторично вышедшей замуж.

[23] Ты ведь персик ещё не делил, а рукав уже оторвал — две фразы, намекающие на гомосексуальность.

Персик ещё не делил — 还未分桃 (hái wèi fēntáo) — выражение 分桃 (fēntáo) ссылается на предание, согласно которому Вэй-цзюнь некогда делил персик со своим фаворитом Ми Цзыся, о чём говорится в трактате «Хань Фэй-цзы»:

«В древности Ми Цзыся снискал расположение правителя царства Вэй (Ми Цзыся — советник правителя Вэй Лин-гуна (534-493 до н. э.)). По законам Вэй, всякий, кто самовольно воспользовался экипажем правителя царства, карался отсечением ступни. Однажды мать Ми Цзыся поразил недуг, и кто-то ночью пришел во дворец и доложил ему об этом. Ми Цзыся тотчас подделал царский указ, взошел на царскую колесницу и помчался к больной матери. Когда же государь узнал об этом, он только похвалил его, сказав: «Замечательно! Ради своей матушки он даже не побоялся наказания!» В другой раз Ми Цзыся, прогуливаясь с государем в саду, надкусил персик и, увидев, что он необычайно вкусен, дал правителю недоеденную половину плода. А правитель сказал только: «Вы любите меня до такой степени, что забываете о собственном удовольствии, чтобы угодить мне, единственному!» Однако позднее, когда слава Ми Цзыся померкла и правитель к нему охладел, его обвинили в непочтительном отношении к государю. Правитель сказал тогда: «Однажды он даже украл мою колесницу, а в другой раз угостил меня недоеденным персиком!» А ведь в поведении Ми Цзыся ничего не изменилось. Если за одни и те же поступки его сначала хвалили, а потом порицали, так получилось оттого, что милость государя обратилась в ненависть» (из «Хань Фэй-цзы», автор Хань Фэй, пер. В. В. Малявина. Цит. по: Искусство управления. М : Аст, 2003).

Рукав уже оторвал — в оригинале 就先断了袖 (jiù xiān duànle xiù) — отсылка к выражению 断袖 (duànxiù), которая отсылает к истории императора Сяоай-ди (27-1 гг. до н. э.) и его фаворита Дун Сяня.

Согласно преданию, однажды, когда император и Дун Сянь спали в одной постели, император, проснувшись, обнаружил, что Дун Сянь спит на рукаве императорского одеяния. Чтобы не побеспокоить сон любимого, император отрезал рукав своей одежды, и лишь потом встал.
Комментарии 1

Анна Василёк, блог «Стихи Анны Василёк»

Начинает заполняться новая страничка «стихи»

21 февраля 2021 (19:59:50)  4

На данной страничке в хронологической последовательности представлены мои стихи. Они снабжены довольно большим количеством меток. Метки объединены в пять групп. Одна группа – «стихи» и «стихи + дата»; во второй выделены периоды написания стихов – 1, 2, 3; в третьей – «книги» (пока от 1 до 9); в четвёртой – циклы (некоторые из стихотворений объединены вместе), а также есть группа дополнительных меток. Для циклов выделена отдельная страничка, где они впоследствии и будут описаны отдельно, сейчас особую последовательность стихотворений внутри циклов рассматривать не имеет смысла за отсутствием в блоге необходимой подборки выложенных стихов.

Комментарии

Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»

В те года я открыл зоопарк

18 февраля 2021 (22:51:18)  344

Название новеллы: 我开动物园那些年 / Those Years I Opened a Zoo / The years When I Ran the Zoo / Those Years I Operated a Zoo

Автор: 拉棉花糖的兔子 / Lа Miаnhuа Tаng De Tuzi / Ла Мяньхуа Тан Дэ Туцзы

Релиз: 2017

Выпуск завершен (199 глав + 9 экстр)

 

Перевод с китайского: Sankou Rekka / 三光烈火

Редактирование: Псой и Сысой

Вычитка: kaos

 

Бедный как церковная мышь выпускник университета Дуань Цзяцзэ внезапно становится наследником частного зоопарка, вдобавок подписав (навязанный ему) контракт, согласно которому должен обихаживать следующих персон: Лу Я, Да Цзи, Бай Сучжэнь, Хэйсюна и прочих столь же благородных обитателей зоопарка.

Теперь ему даже во сне не даёт покоя поток клиентов.

С этих самых пор в зоопарке появилась надобность в таком нововведении как возрастной ценз: лицам, не достигшим 21 года, нельзя принимать участие в посещении господина Лу Я.

И с этих же пор Дуань Цзяцзэ, подобно буддийскому монаху, неустанно корпеет над всеми этими вековыми уложениями и законами о нечистой силе.

......

 

Много лет спустя Дуань Цзянцзэ и Лу Я на ежегодном собрании разыграли отрывок из сяншэна:

 

Дуань Цзяцзэ: Лу Я, не ходивший даже в младшую школу и за десятки тысяч лет превратившийся в вечного бездельника, наконец нашёл работу: устроился в зоопарк Лин Ю экспонатом...

 

Лу Я: ...

 

 

Оглавление:

 

Глава 1. Фонд помощи «Линсяо»

Глава 2. Я — Лу Я

Глава 3. Забота? Разведение!

Глава 4. Первая награда

Глава 5. Новые виды, новый работник

Глава 6. Подготовка к бета-тестированию

Глава 7. Первая партия посетителей. Часть 1

Глава 8. Первая партия посетителей. Часть 2

Глава 9. Непредвиденная ситуация. Часть 1

Глава 10. Непредвиденная ситуация. Часть 2

1

Psoj_i_Sysoj, блог «В те года я открыл зоопарк»

В те года я открыл зоопарк. Глава 10. Непредвиденная ситуация. Часть 2

18 февраля 2021 (22:49:48)  46
Предыдущая глава

Людьми на изображении оказались те самые крестьяне, которые были временно наняты на работу в зоопарк «Лин Ю» перед тем, как туда пришли Сяо Су и Лю Бинь.

До того, как Дуань Цзяцзэ вступил во владение зоопарком, они, пользуясь отсутствием контроля, постоянно урезали рацион животных. Мясо они съедали сами, а овощи, сено и прочую зелень скармливали своей домашней птице и скоту. Можно сказать, что тем самым они превращали без того плохие условия содержания животных в попросту бесчеловечные.

читать дальшеДуань Цзяцзэ припомнил, как они просили, чтобы их взяли на постоянную работу, однако, памятуя об их прошлых грешках, он почёл за нужное тактично отказаться, а потом, найдя Сяо Су и Лю Биня, и вовсе рассчитал этих крестьян. Кто бы мог подумать, что они затаят в душе такую злобу, что с наступлением темноты явятся сюда, чтобы отравить животных.

Дуань Цзяцзэ не мог поверить, что на свете есть подобные люди.

— Ну я им устрою!!! — придя в ярость, вскричал он. — Они за это заплатят!!!

— И что ты собираешься делать? — воодушевлённо поинтересовался Лу Я.

— Эм, вызовем полицию? — предложил Дуань Цзяцзэ.

Лу Я не удостоил его ответом.

Пообщавшись с Дуань Цзяцзэ в течение достаточно долгого времени, он мог предвидеть, что тот начнёт талдычить про главенство законов в обществе — чего же ещё от него ожидать?

Заявив, что в человеческом обществе всё должно решаться человеческими же инстанциями, Дуань Цзяцзэ побежал звонить в полицию. Приехавший к ним офицер полиции осмотрел место происшествия и забрал Дуань Цзяцзэ в участок, чтобы оформить заявление.

В это время Лу Я слушал, как Сяо Су и Лю Бинь обсуждают то, что они не успели поставить видеокамеры, из-за чего теперь у них нет улик, а потому они боятся, что директору будет непросто добиться справедливости.

Неизвестно, вернутся ли эти люди снова — ведь с животными всё в порядке, а значит, на сей раз их план провалился. В конце концов, кто способен беречься от воров в течение тысячи дней — это поистине головная боль.

Однако, когда Дуань Цзяцзэ вернулся, он вовсе не выглядел удручённым. В руках он держал пачку бумаг.

— Что это, директор? — спросила Сяо Су.

— Полицейский попался хороший. Я рассказал ему, что подозреваю только тех крестьян, и он пообещал провести расследование. — С этими словами Дуань Цзяцзэ помахал листками. — Он также представил меня своим товарищам из района Хайцзяо. Человек из районной администрации проявил интерес к моей ситуации и дал мне это, попросив наш зоопарк сотрудничать с их культурным центром [1]…

Бумаги в его руках оказались рекламными листовками. Несмотря на то, что зоопарк «Лин Ю» располагался довольно далеко, он всё же скорее принадлежал к району Хайцзяо, в то время как деревня, в которой жили те крестьяне, относилась к посёлку.

— Давайте-ка расклеим их и начнём сотрудничать с культурным центром в создании зоопарка, отвечающего современным требованиям, — предложил Дуань Цзяцзэ.

Остальные застыли в немом изумлении.

Ни с того, ни с сего их директор ударился в какие-то посторонние материи.

После этого Сяо Су и Лю Бинь отправились расклевать листовки, а Лу Я окончательно уверился в том, что Дуань Цзяцзэ чересчур уступчив, и вознамерился самостоятельно отстоять его достоинство.

От такой перспективы Дуань Цзяцзэ прошиб пот.

— Не стоит торопить события, — принялся заверять он. — Давай подождём окончания расследования — если всё подтвердится, виновных задержат и оштрафуют.

— Что ты тут несёшь про арест? Думаешь, что Безмерно почитаемый ничего не смыслит? Да их место заключения больше, чем мой офис! — Лу Я чувствовал, что это происшествие с самого начала стало для него делом чести, а потому разговор о подобном наказании лишь привёл его в пущее негодование.

Наконец обретя дар речи, Дуань Цзяцзэ виновато ответил:

— В конечном счёте это поспособствует нашему развитию, так что всё к лучшему… Главное помнить, что законы мира людей не похожи на законы вашего мира небожителей — ты не можешь забирать жизни у кого тебе заблагорассудится...

— Даже если я не стану их убивать, у меня есть другие способы заставить их осознать свои ошибки, — мрачно ответил Лу Я. — В противном случае, если об этом узнают остальные, то что станется с моим добрым именем?

«Какое ещё “доброе имя”? — подумал про себя Дуань Цзяцзэ. — О чём ты? Ты — животное в нашем зоопарке!»


***

Тем временем в деревне Хуэйлун, сидя во дворе одного из домов, Сунь Цинлун, Ван Шэнбинь и Лю Мин [2] обсуждали случившееся.

— Кто бы мог подумать, что этот сопляк [3] осмелится сообщить в полицию!

— Считай, ему повезло, что его звери не передохли — мы только попусту потратили мою отраву.

— Эй… Если меня в самом деле посадят, я не буду ждать, пока меня выпустят. Посмотрим, что будет, когда мой старший брат займётся им всерьёз и велит ему прикрыть этот его зоопарк.

Потешив таким образом своё самолюбие, они договорились вечером сыграть в маджонг, после чего Ван Шэнбинь и Лю Мин ушли.

Сунь Цинлун отправился кормить свинью, не переставая ворчать:

— Твою мать, содержать эту свинью невероятно трудно… завтра же её забью.

Эти свиньи были посланы в деревню в ходе борьбы с бедностью, вот только Сунь Цинлун был отнюдь не рад свалившимся на него хлопотам.

Видя, что ещё слишком рано, Сунь Цинлун решил пойти домой, чтобы отдохнуть и накопить сил для решительного боя за игровым столом этим вечером.

Мужчина ворочался, погружаясь в сладкий безмятежный сон, как вдруг у него от страха ёкнуло сердце: он ощутил влажное дыхание на своей шее. Всё ещё надеясь, что это всего лишь его собака, Сунь Цинлун провёл рукой по шее и повернулся, в испуге распахнув глаза.

Перед ним предстала мохнатая морда льва. Разинув огромную пасть [4], зверь испустил мощный рык.

В лицо повеяло зловонным дыханием, сверкнули острые клыки.

— А! А-а-а!!! — Сунь Цинлун отшатнулся, перепугавшись до смерти. Он никак не мог взять в толк, откуда у него в доме взялся лев — неужто в этом проклятущем зоопарке «Лин Ю» не заперли как следует клетку и лев сбежал?

Но почему эта зверюга явилась именно к нему?!

Лев прижался к полу, готовясь к прыжку.

Ноги Сунь Цинлуна будто превратились в лапшу. Хищник был слишком близко, чтобы мужчина успел вскочить с постели и убежать, мужество также покинуло его. Всё его лицо уже было в слезах и соплях — он был не в силах сдержать их, совершенно утратив контроль над собой.

Душная вонь наполнила комнату, лев вновь взревел.

— Нет! Не надо! Пощади меня! Пощади! — Тут-то Сунь Цинлун припомнил, как вчера он с несколькими сообщниками залез в зоопарк, чтобы подбросить яд всем этим животным. Именно Сунь Цинлун подложил отраву льву — и он же некогда отвечал за кормление этого самого льва — иными словами, своровал у него больше всего еды — и вот теперь, похоже, лев явился, чтобы отомстить ему.

Пока лев сидел в клетке, Сунь Цинлун ни капли его не боялся, тем более, что в то время он едва мог рычать, и на вид был не лучше его дворовой собаки. Лишь сейчас, столкнувшись с этим жутким зверем лицом к лицу, мужчина наконец осознал, насколько ужасающими могут быть крупные хищники, когда они выходят на охоту!

Однако льва ничуть не тронули мольбы Сунь Цинлуна. Он запрыгнул на кровать, прижал мужчину лапой, распахнул бездонную пасть — и голова несчастного мигом исчезла в ней.

— А! — Мужчина так перепугался, что мигом лишился чувств.

К этому моменту лев уже успел полностью заглотить его голову.

Три секунды спустя лев выпустил из пасти изрядно обслюнявленную голову Сунь Цинлуна. На морде зверя было написано почти человеческое отвращение.


***

Время шло, а Дуань Цзяцзэ всё не оставлял попыток найти нового сотрудника — ведь это было последним условием для завершения задания.

В этот день во время обеда директору зоопарка позвонил человек из районной администрации. После нескольких сказанных ему фраз на лице Дуань Цзяцзэ отразилось изумление:

— Правда? Разумеется, возможно… Хорошо! В таком случае, благодарю вас!

Всё ещё не веря своим ушам, Дуань Цзяцзэ повесил трубку и сообщил:

— Только что из районной администрации сообщили, что к нам приедет репортёр, чтобы взять интервью!

Какое-то время назад он говорил с Сяо Су о том, что планирует потратить некую сумму денег, чтобы после открытия зоопарка найти того, кто займётся рекламой. Кто бы мог подумать, что этот кто-то по собственной инициативе явится к нему на порог — вернее, свяжется с ним через администрацию района!

Сяо Су и Лю Бинь тут же воодушевились:

— Как бы то ни было, дело хорошее!

— И то правда. Я уже дал свои контактные данные, спустя какое-то время репортёр должен мне позволить. — От возбуждения у Дуань Цзяцзэ даже пропал аппетит. — Ох, а как же мне представить наш зоопарк? Для этого у меня совсем нет психологической подготовки.

Пока он говорил, ему поступил звонок с неизвестного номера, и Дуань Цзяцзэ немедленно снял трубку.

Позвонившая ему девушка представилась корреспондентом городского телеканала — она связалась с ним, чтобы назначить время для интервью.

Дуань Цзяцзэ не смог удержаться от вопроса, почему она решила сделать репортаж именно про них — ведь сам никак не был связан со СМИ, и никаких знакомств в этой сфере у него тоже не было.

Корреспондентка со смехом ответила, что недавно по ВиЧату стремительно распространилась забавная гифка — говорили, что видео было снято в зоопарке «Лин Ю», и эта история имела широкий резонанс.

Поскольку после смены названия зоопарк «Лин Ю» ещё не открылся, мало кто о нём знал, кто-то даже подумал, что это — городской зоопарк. Многие спрашивали про адрес — в особенности родители, которые считали, что эта гифка не только смешная, но и представляет собой интересное взаимодействие птиц с детьми.

Те немногие, кому удавалось разузнать адрес, приходили к закрытым воротам и возвращались ни с чем.

Проведя расследование, девушка-репортёр узнала, что, как это ни удивительно, владельцем зоопарка является совсем молодой человек. Этот сюжет прекрасно соответствовал тематике их канала, поэтому она решила приехать и взять интервью. Ну а поскольку эта гифка обрела бешеную популярность в сети, она собиралась пригласить и представителей местного интернет-издания.

Дуань Цзяцзэ с самого начала понимал, что в этом немалая доля заслуги Сяо Су — и вот теперь они получили прекрасную возможность заявить о себе. Однако переоборудование зоопарка ещё не было завершено, условия были крайне простыми, и, если всё покажут в столь неприглядном виде, как знать, не отпугнёт ли это посетителей?

Корреспондентка хотела выпустить репортаж с пылу-с жару, пока новость на слуху, в противном случае она полностью утратит информационную ценность.

Однако у Дуань Цзяцзэ не было иного выбора, кроме как попросить её подождать, сколько возможно, а он пока по-быстрому приведёт всё в порядок. Девушка согласилась, попросив его связаться с ней как можно скорее.

Положив трубку мобильного телефона, Дуань Цзяцзэ объявил:

— На сей раз Сяо Су проделала прекрасную работу — за это ей полагается особое блюдо от директора!

— Спасибо, директор! — отозвалась Сяо Су. — Нам распечатать объявления и расклеить их снаружи? Неужто и правда кто-то приходил, а мы и не знали? Ведь никто не сказал им, когда откроется зоопарк.

Дуань Цзяцзэ энергично закивал. Это было его упущением: им и правда следовало повесить снаружи объявление с датой открытия, однако он, полагая, что их зоопарк никому не интересен и едва ли кто-то сюда явится, вместо этого занялся другими делами.

Вспомнив о том, что сказал Дуань Цзяцзэ во время звонка, Сяо Су спросила:

— Кстати говоря, директор, как бы будем делать ремонт? И когда?

«Гм… Прямо сейчас, незамедлительно», — подумал Дуань Цзяцзэ. Ему в самом деле стоило нанять работников пораньше.


Примечание автора:

Какое ещё «доброе имя»? О чём вы?


Примечания переводчика:

[1] Культурный центр — в оригинале 文明创建 (wénmíng chuàngjiàn) — в пер. с кит. «Создание культурной цивилизации» — организация, направленная на изменение обычаев и преобразование общества, с целью строительства передовой культуры Китая, развития экономики, культуры и поддержки традиций.


[2] Цинлун 庆隆 (Qìnglóng) — в пер. с кит. «успех и процветание».

Шэнбинь 胜斌 (Shèngbīn) — в пер. с кит. «прекрасный и гармоничный».

Мин 铭 (Míng) — в пер. с кит. «вырезать, увековечивать, запечатлевать».

[3] Сопляк — в оригинале 小兔崽子 (xiǎotù zǎizi) — в букв. пер. с кит. «зайчонок, крольчонок», обр. также в знач. «сосунок».

[4] Огромная пасть — в оригинале чэнъюй 血盆大口 (xuè pén dà kǒu) — в пер. с кит. «пасть размером с таз для крови» обр. в знач. «ненасытная утроба, прорва».
Комментарии 1

Анна Василёк, блог «Стихи Анны Василёк»

Циклы (этот пост-заготовка будет дооформляться по мере выхода стихов)

14 февраля 2021 (19:59:50)  5

Эта страничка создана из-за того, что некоторые стихотворения собирались в тематические группы, в которых порядок их представления имеет свои особенности. На соседней страничке "стихи" опусы выкладывались в хронологической последовательности их написания. В "книги" они также собирались, хоть и по определённым темам, но всё-таки опять же в той же хронологической последовательности. В большинстве же циклов положение стихотворения определялось по смыслу. Из-за этого простое использование специальных ярлыков блога здесь оказалось недостаточным, они не показывают порядок расположения отдельных опусов внутри групп, поэтому необходимо рассматривать циклы отдельно.

 

Как читать циклы?

 

Итак, на данный момент существует шесть "официальных" циклов, последовательность расположения стихотворений в которых обозначена с помощью ссылок. Некоторые ещё пишутся. Иногда стихотворение относится сразу к паре циклов.

 

1) Восьмой:

Фанфики по комиксу Леди Инферналь

Где публикуется комикс и приложения:

http://acomics.ru/~eighth/

http://lady-infernal.diary.ru/

http://vk.com/comics_eighth

Фэндом на Фикбуке:

http://ficbook.net/fanfiction/comics/vosjmoj

Автор о комиксе:

История о дружбе и предательстве, о нелегкой жизни элементалей и их хранителей в фэнтезийном королевстве Эсмер, о богах и монстрах, бездне отчаяния и надежде... А еще здесь полно эльчиков! Маленькие, огромные, пушистые, огненные, наивные и коварные. Как говорится, на любой вкус и цвет

Состоит из опусов:

241. Арена навсегда

242. Управляющий

243. Солнечный парк

244. Хорошо работать магом...

250. Лицедей

...... (возможно добавление новых)

 

2) Квадрат:

Называть Квадрат циклом (кругом), наверное, странно… Как бы то ни было. «Квадрат» посвящен теме переживания и запоминания различных состояний. В него входят четыре стихотворения: два «дневных» - летнее и зимнее, одно «ночное» и одно обобщающее. Расположены они так:

Вечный миг – Лунный свет

Июль – ...........Песок

Состоит из опусов:

54. Вечный миг

59. Лунный свет

63. Июль

58. Песок-2

 

3) Месяцы:

По стихотворению на месяц года.

Состоит из опусов:

54. Вечный миг - Январь

154. Уже февраль- Февраль

24. Март - Март

43. Две декады апреля - Апрель

171. Май - Май

188. Конец июня (2) - Июнь

63. Июль - Июль

70. Август - Август

72. Осень - Сентябрь

150. Слякоть - Октябрь

227. И нагрянула осень - Ноябрь

249. Декабрь (Предновогоднее) - Декабрь

 

4) Расщепление:

Расщепление (психоделический цикл).

Всего восемь «опусов».

Расщеплению личности и ночным кошмарам посвящается…

Состоит из опусов:

131. Крылья - 1, Предисловие

196. Ответ - 2

201. Реальность и сны - 3

202. Загадка (№2) - 4

200. Полнолуние - 5

137. Круги - 6

199. Кулонгага - 7 (запись иногда исключается)

165. Колодец - 8, Послесловие

 

5) Тайна:

Небольшой мистическая трилогия.

К циклу относятся:

92. Луна плывёт... - Пролог

200. Полнолуние - Основная часть

45. Мой взгляд - Эпилог

 

6) Тянь-Шаньский:

Тянь-шаньский цикл (ТШЦ) в основном составлен самыми ранними стихотворениями. Поначалу стихосложение как будто носило случайный характер. ТШЦ же открывается пятым стихотворением. Увлекшись этим занятием, я написала целый ряд сих произведений за лето и продолжила цикл через пару лет. Потом условно отнесла сюда же ещё четыре гораздо более поздних стихотворения, навеянных воспоминаниями.

К циклу относятся:

5. Ладе - 1

6. Фонарь - 2

7. 22 часа - 3

8. Утро - 4

9. Солнце взошло над горами...- 5

10. Муравьиная тропа - 6

11. Восход Луны на Тянь-Шане - 7

33. Ишак - 8

34. Золотой вечер - 9

35. Ночной бред - 10

36. Самокритика - 11

37. Кратко про заповедник - 12

38. История - 13

39. Великой Космос! - 14

84. Неожиданность - 15

146. Мечта - 16

177. Муравьи - 17

208. На Ерамко - 18

238. Жук - 19

...... (возможно добавление новых)

 

Неофициальные фикбучные циклы

 

Помимо уже указанных, специально для Фикбука было скомпоновано несколько тематических циклов, отличных от «официально» признанных мною.

 

Просто для полноты картины я приведу ссылки на эти фикбучные выкладки:

Первое совпадает с уже представленным –

Месяцы

Весеннее

Летнее

Осеннее

Зимнее

Лунное

Мистическое

Ускользающее

Фикбучная сортировка по жанрам совершенно не похожа на то, что представлено в этом блоге, но сама суть циклов фактически не отличается.

 

На Фикбуке выкладываются и отдельные избранные стихотворения.

Баннер моего профиля:

Anna Vasiliok на «Книге фанфиков» https://ficbook.net/authors/574979

Комментарии

Psoj_i_Sysoj, блог «Логово Псоя и Сысоя»

Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея

12 февраля 2021 (22:57:41)  346514BEST

Система "Спаси-Себя-Сам" для Главного Злодея / 人渣反派自救系统 (Rénzhā Fǎnpài Zìjiù Xìtǒng) / The Scum Villain’s Self-Saving System

Автор: Мосян Тунсю 墨香铜臭 (Mòxiāng Tóngchòu)

Год выпуска: 2015

81 глава, 19 экстр, выпуск завершён.

Жанры: BL, приключения, юмор, попаданцы.

 

Перевод с английского и китайского: Псой и Сысой

Редакция: kaos

Помощь в сверке с китайским текстом и перевод послесловия: Диана Котова (DianaTheMarion)

Корректор: Екатерина

 

Оглавление:

 

Глава 9. Глава пика Байчжань

Глава 10. Провокация демоницы

Глава 11. Как угробить главного героя во второй раз

Глава 12. Безумная охота за расположением

Глава 13. Дробление баллов притворства

Глава 14. Насколько пошлым может стать сюжет

Глава 15. Квест Мэнмо

Глава 16. Сюжет пошел налево. Часть 1

Глава 17. Сюжет пошел налево. Часть 2

Глава 18. Ручной старейшина

Глава 19. Сердечное наставление

Глава 20. Будни сюжетного негра

Глава 21. Собрание Союза бессмертных. Часть 1

Глава 22. Собрание Союза бессмертных. Часть 2

Глава 23. Вот так сюрприз! Часть 1

Глава 24. Вот так сюрприз! Часть 2

Глава 25. Как нести звание злодея с честью. Часть 1

Глава 26. Как нести звание злодея с честью. Часть 2

Глава 27. Как нести звание злодея с честью. Часть 3

Глава 28. Против Системы не попрёшь

Глава 29. Тут Система бессильна

Глава 30. Лекарство от смерти

Глава 31. Обратный отсчёт до возвращения главного героя

Глава 32. Воссоединение. Часть 1

Глава 33. Воссоединение. Часть 2

Глава 34. Монстр в чистом виде!

Глава 35. Подмоченная репутация. Часть 1

Глава 36. Подмоченная репутация. Часть 2

Глава 37. Лабиринт Водной тюрьмы. Часть 1

Глава 38. Лабиринт Водной тюрьмы. Часть 2

Глава 39. Лабиринт Водной тюрьмы. Часть 3

Глава 40. Бегство от смерти в Хуаюэ. Часть 1

Глава 41. Бегство от смерти в Хуаюэ. Часть 2

Глава 42. Потасовка в винной лавке

Глава 43. Конец всему

Глава 44. Пособие по самовозрождению

Глава 45. Особенности демонической культуры

Глава 46. Переполох в гнезде демонов

Глава 47. Отряд беззаветных сплетников Цзянху

Глава 48. Не ведая о встрече

Глава 49. Действительное положение дел

Глава 50. Разбитая вдребезги картина мира

Глава 51. Этот сон полон боли

Глава 52. Сожаления горы Чунь

Глава 53. Новая встреча учителя и ученика

Глава 54. Несчастливое воссоединение

Глава 55. Жизнь под домашним арестом

Глава 56. Человек в гробу

Глава 57. Священный Мавзолей

Глава 58. Зал Восторгов, зал Ярости, зал Сожалений

Глава 59. Тает снег, трескается лед

Глава 60. Старый глава дворца Хуаньхуа

Глава 61. Первая стража одиночек

Глава 62. Вторая стража одиночек

Глава 63. Путешествие на юг

Глава 64. Рандеву во вражеском лагере

Глава 65. Ну и семейка!

Глава 66. Скандал в приличном обществе

Глава 67. Трое в пути

Глава 68. Храм Чжаохуа. Часть 1

Глава 69. Храм Чжаохуа. Часть 2

Глава 70. Храм Чжаохуа. Часть 3

Глава 71. Возмездие Системы

Глава 72. Человек по имени Шэнь Цзю

Глава 73. Экстра 1. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 1

Глава 74. Как важно вовремя вернуться

Глава 75. Ветер, приносящий снег

Глава 76. Возвращение в Бездну

Глава 77. Демонический хребет Майгу

Глава 78. Лица из прошлого

Глава 79. Былых чувств не вернуть

Глава 80. Ключевой артефакт (с цензурой)

Глава 80. Ключевой артефакт (без цензуры)

Глава 81. История начинается…

Экстры:

Глава 82. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 1

Глава 83. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 2

Глава 84. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 3

Глава 84.1. Ну вы поняли...

Глава 85. Слово о Чжучжи. Часть 1

Глава 86. Воспоминания о том, как Великий и Ужасный Лю бился с обольстительными демоницами

Глава 87. Слово о Чжучжи. Часть 2

Глава 88. Ло и Шэнь ломают голову над 100 вопросами

Глава 89. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 2

Глава 90. Отчёт о медовом месяце

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 1

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 2

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 3

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 4

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 5

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 6

Глава 91. Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю. Часть 7

Глава 92. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 3. Фрагмент 1

Глава 92. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 3. Фрагмент 2

Глава 93. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 4. Фрагмент 1

Глава 93. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 4. Фрагмент 2

Глава 94. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 5

Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 1

Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 2

Глава 95. Похождения Сян Тянь Да Фэйцзи. Часть 6 (добавленное послесловие). Фрагмент 3

Экстра [17]. Глубокий сон

Экстра [18]. Записки о продлении детства

Экстра [19]. Сожаления горы Чунь, Песнь БинЦю

Экстра [20]. Записки о вступлении в брак. Фрагмент 1

Экстра [20]. Записки о вступлении в брак. Фрагмент 2

Послесловие

232

Psoj_i_Sysoj, блог «Логово Псоя и Сысоя»

Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея. Глава 9. Глава пика Байчжань [1]

12 февраля 2021 (20:35:30)  625
Тропа уводила в глубины пещер Линси. Миновав бесчисленное множество [2] поворотов, Шэнь Цинцю погрузился в совсем иной мир [3]. В пещеры не проникал ни единый луч лунного света, ни единого дуновения ветерка, зато там царили покой и приятная прохлада. Камень белый, словно облако, бирюзовый, будто оперение зимородка, образовывал множество больших и малых удивительной красоты лож из камня. В центре пещеры пруд кристальной зеленоватой воды отражал этот неземной пейзаж подобно зеркалу.

Единственным недостатком можно было счесть то, что затворяющиеся здесь явно не уделяли достаточного внимания сохранению этого места общественного пользования: стены сплошь испещряли отметины и сколы как от лезвия меча, так и от его ци, а также сливающиеся друг с другом пятна потемневшей от времени крови.

читать дальшеТо была лишь одна из множества пещер, но, хоть она несколько напоминала сцену зверского убийства, Шэнь Цинцю, которого это место полностью устраивало, не собирался искать другое. Опустившись на каменное ложе, он предался совершенствованию духа и тела согласно заученным наизусть древним канонам.

Однако, похоже, все божества этого мира [4] объединились в намерении помешать ему честным образом грести свои баллы притворства: спустя некоторое время его медитация была прервана какими-то странными звуками.

Тяжёлое дыхание.

Тяжёлое дыхание человека, изнемогающего от боли.

В то же время этот человек излучал сумасшедшей силы волны духовной энергии.

Хорошо же. Шэнь Цинцю понимал, что происходит.

Пещеры Линси так велики — само собой, Шэнь Цинцю не был единственным, кто удалялся сюда. Вот только мало того, что он был не один — его товарищ по совершенствованию ещё и умудрился слететь с катушек, вступив в критическую стадию искажения ци [5].

«Я! Лишь! Хотел! Совершенствоваться! В! Уединении! И! Немного! Прокачать! Свои! Боевые! Навыки! Только! И! Всего! И что же, мне и этого сделать не дадут? И! Этого! Не! Дадут!» — неистовствовал про себя мужчина.

Тут же распахнув глаза, Шэнь Цинцю решил взглянуть, в чём там дело, а потому двинулся в сторону, откуда раздавались эти звуки и разносились волны духовной силы — они становились всё более отчётливыми по мере того, как он делал всё новые повороты на этом извилистом пути [6].

Когда Шэнь Цинцю наконец достиг другой пещеры, его глазам предстала стоящая спиной к нему фигура в белом. Вонзённый в стену длинный меч по самую рукоять ушёл в камень.

Духовная энергия меча хаотично металась по пещере. Покрытый пятнами крови человек в белом казался жертвой, но вёл себя подобно безжалостному убийце.

Этот человек пребывал во власти искажения ци лютой силы!

Шэнь Цинцю тут же принялся размышлять, основываясь на своих поверхностных знаниях, слава о которых была явно раздута [7]: а если он сумеет привести в порядок поток духовной энергии этого человека, то это в конечном счёте поможет ему или нанесёт новый удар, лишь усугубив всё ещё сильнее? При этой мысли Шэнь Цинцю бросил беглый взгляд на рукоять меча.

Тем временем вибрирующий от вышедшей из-под контроля духовной энергии хозяина меч понемногу высвобождался из стены с пронзительным звуком, беспрерывно источаемое рукоятью серебристое сияние высветило слова заговора и узор — луань и феникс [8].

Шэнь Цинцю с первого же взгляда опознал этот меч — как и его владельца.

Твою ж мать [9]!

Надо же было ему из всех людей наткнуться именно на этого человека!

Если прежде он желал помочь ему, то теперь только и думал о том, как бы удрать от него, спасая свою жизнь. Однако было поздно: облачённый в белое мужчина уже повернул голову, обнаружив присутствие Шэнь Цинцю!

Сейчас у того не было ни малейшего желания восхищаться этим «красавцем-мужчиной»: если этот красавчик глядит на тебя налитыми кровью глазами, то тебе только и остаётся, что бухнуться перед ним на колени, так ведь?!

Взмахнув рукавами, Шэнь Цинцю ударился в бегство. Облачённый в белое мужчина хлопнул ладонью по стене — во все стороны брызнули обломки камня. Меч наконец вырвался из каменного плена, отправившись в свободный полёт — и тут же очутился перед глазами бегущего, преградив ему путь. Если бы Шэнь Цинцю не успел вовремя затормозить — быть бы ему обезглавленным в тот самый миг. Обезумевший мужчина в белом тут же двинулся к нему, быстро приближаясь.

Видя, что ему не убежать, Шэнь Цинцю пришлось, скрепя сердце [10], собрать духовную энергию в правой руке — поставив всё на карту, он ударил ладонью в грудь противника под ложечкой.

Если верить преданиям, прославляющим этого человека, то его сила была почти равна читерской мощи главного героя — в таком случае, удар ладони Шэнь Цинцю был совершенно бесполезен. Мало того, не исключено, что от подобного столкновения он сам отлетит на три чжана [11], извергнув изо рта поток свежей крови.

Однако из этого удара всё же вышел толк — отлетел на три чи [12], выплёвывая кровь, отнюдь не Шэнь Цинцю, а его соперник!

Шэнь Цинцю поднял правую руку, воззрившись сперва на собственную пятерню, а затем — на сражённого им мужчину в белом. В глубине души у него зародилось чувство, что ему вовсе незачем притворяться, чтобы быть настолько обалденно крутым [13]!

На самом деле искажение ци делает человека не только внушающим ужас безумцем, но и предельно уязвимым — при должной доле везения этот удар мог перешибить последнюю поддерживающую его соломинку!

Шэнь Цинцю со смешанными чувствами смотрел на то, как мучается стоящий на одном колене человек, из последних сил пытаясь подняться на ноги, чтобы порвать своего противника в клочья, но раз за разом падая вновь — и в конце концов со вздохом наклонился к мужчине, опустив ладонь ему на спину.

— Давай-ка прежде всего условимся. — Шэнь Цинцю было наплевать на то, что этот человек, скорее всего, не понимает ни слова из того, что он говорит, так что он просто обращался к самому себе. — Быть может, уже слишком поздно, чтобы тебя спасти. Я не знаком с этой процедурой, так что если ты вдруг… кхе-кхе, то, так или иначе, я сделал всё что мог, а потому ни в коем случае не держи на меня зла.

Шэнь Цинцю не знал, сколько прошло времени, прежде чем он почувствовал, что бушующая в теле мужчины энергия постепенно успокаивается, возвращаясь к нормальному течению. Тогда у Шэнь Цинцю наконец отлегло от сердца, и он медленно убрал руку. Ему оставалось лишь надеяться, что, леча мёртвую лошадь, будто она живая [14], он не вызвал у своего пациента падение уровня совершенствования или чего-то подобного.

Спасённый им по чистой случайности [15] человек свесил голову, всё ещё не приходя в себя.

По правде говоря, Шэнь Цинцю давно уже понял, кто этот человек — и оповещение Системы лишь дало исчерпывающее подтверждение его догадке:

[Примите поздравления! Системное напоминание: Сюжет «Смерть Лю Цингэ» был изменён, самоубийственные стремления отрицательного персонажа Шэнь Цинцю снизились, уровень вражды снизился, вам начислено 200 баллов притворства!]

Он самый.

Его шиди собственной персоной — очередной простофиля, павший от руки оригинального Шэнь Цинцю.

Глава пика Байчжань — одного из двенадцати пиков хребта Цанцюн — Лю Цингэ [16].

Этот самый Лю Цингэ был невероятно крутым персонажем.

Каждый из пиков хребта Цанцюн обладал собственными сильными сторонами и характерными особенностями. К примеру, стоящий во главе школы пик Цюндин, воплощая собой общие интересы, руководил остальными, присматривая за всеми со своей высоты; пик Шэнь Цинцю, Цинцзин, был в чести у интеллектуалов и увлекающихся искусством молодых людей; на пик Ваньцзянь благодаря его удачному расположению, благоприятному климату и сплочённому товариществу [17] издревле стекались мастера, изготовляющие мечи; по одному названию пика Кусин [18] было понятно, что там к чему — и Шэнь Цинцю туда было не загнать даже плетью; на пик Сяньшу [19] дружно пускали слюни все остальные — ведь на него принимали исключительно девушек, чей уровень привлекательности к тому же был существенно выше среднего — красавицы окутывали этот пик, подобно лёгким облакам [20]. Убогие [21] читатели в соответствии с концепцией «пусть расцветают сто цветов [22]» беспрерывно строчили фанфики про жеребцов, превосходными образцами которых являлись такие произведения, как «Властная небожительница влюбилась в меня» и «Дни в объятиях пика Сяньшу». Хоть эти школьники едва научились составлять слова в предложения, а их эротические сцены попросту пробивали дно, эти фанфики получили столь широкое распространение в сети, что почти не уступали оригинальному произведению.

Однако превыше всех прочих восхищал, покорял и притягивал к себе парней-читателей именно пик Байчжань, главой которого был Лю Цингэ.

Из всех пиков хребта Цанцюн этот, безусловно, был самым воинственным — а также славился наивысшим уровнем боевого мастерства.

Все главы пика Байчжань прошлых поколений были непревзойдёнными мечниками, одержавшими победу в сотне битв и не потерпевшими ни единого поражения легендарными бойцами — можно представить, как горяча их кровь, как сильно они привлекают всеобщее внимание [23]!

Мужчин испокон веков восхищает сила — пусть Лю Цингэ формально так и не вышел на сцену, множество фанатов благоговели перед его боевой мощью — в числе этих восторженных поклонников был и почтенный господин [24] Шэнь Юань. В его воображении Лю Цингэ представлял собой величественный образ мужественного воина, резкого и стремительного, словно лезвие его меча — иными словами, подлинного Бога войны!

Опустив голову, Шэнь Цинцю воззрился на лицо, прекрасное почти женской прелестью, чувствуя, как разлетаются вдребезги его мечты, а вместе с ними — и его сердце. Живший в его душе светлый образ был только что безжалостно уничтожен.

Облик этого героя [25] кардинально расходился с образом непобедимого бога войны — это же вылитый беспечный юный красавчик из состоятельной семьи, которому в пору разве что составлять букеты да ломать ветвь ивы на память отбывающему [26]!

Да разве то, во что ты превратился, не является прямым оскорблением прекрасного мужественного образа, существующего в воображении фанатов твоей боевой мощи?!

С другой стороны, если подумать, в этом был смысл, ведь Лю Цингэ приходился старшим братом главной героине — бесподобной красавице Лю Минъянь [27], жене главного героя — а одно это является неоспоримым знаком качества. Вот она, могучая сила генов в действии — в точном соответствии с требованиями науки!

Непобедимый и дерзкий герой с прекрасными чертами — учитывая, что в новелле уже имелся Бин-гэ, второй такой определённо был бы лишним. Неудивительно, что эксперт-Самолёт ухайдокал его при первой же возможности.

Кто ещё, помимо главного героя, осмелится претендовать на подобный набор характеристик? Любому, посягнувшему на них, предстояло стать пушечным мясом — или попросту сыграть в ящик!

Лишь сейчас Шэнь Цинцю задумался над тем, что совершенно упустил из виду прежде: не скажется ли то, что он спас этого человека, на уровне крутости Ло Бинхэ?

Хоть Лю Цингэ был описан лишь парой штрихов, он всё же сыграл весьма важную роль в сюжете — а именно, с его помощью была разоблачена вся низость натуры Шэнь Цинцю.

Хоть Лю и Шэнь приходились друг другу братьями по школе, они никогда не ладили [28].

Потому-то Шэнь Цинцю и собрался дёрнуть от него на всех парах: человеком, с которым он всегда были в контрах, овладело безумие — тут либо Лю Цингэ, бросившись на своего шисюна, зарубит его насмерть, либо сам Шэнь Цинцю сведёт своего шиди в могилу, как и сделал его оригинальный предшественник.

Неизвестно, что за кошка на самом деле между ними пробежала, но, как бы то ни было, Шэнь Цинцю стал убийцей Лю Цингэ — это железобетонный факт. Вскрывшись, это убийство послужило непосредственной причиной процесса, в результате которого жизнь Шэнь Цинцю рухнула и доброе имя его погибло (ну, или одной из этих причин…). Против главного злодея выдвинули обвинение в том, что он «воспользовавшись лёгким отклонением в совершенствовании своего брата, приложил руку к его гибели» — возможно, с этого всё и началось.

Шэнь Цинцю прикончил единственного родственника главной героини — разумеется, Ло Бинхэ жаждал отомстить за свою жёнушку. Само собой, его учитель как таковой не возбуждал в нём столь же пламенной ненависти!

Пока Шэнь Цинцю предавался тревогам о своём будущем, Лю Цингэ прекратил выплёвывать кровь и наконец пришёл в себя.

Открыв глаза, он тут же увидел своего недруга — сидя рядом с ним на земле с видом абсолютного спокойствия, он глядел на него с высокомерным выражением, будто вынашивая какой-то зловещий замысел. В душе Лю Цингэ тут же зародилось подозрение, и он попытался было выпрямиться, чтобы быть готовым к нападению, однако его внутренние органы только что сильно пострадали, и, потревожив их этим движением, он вновь принялся кашлять кровью.

— Следи за дыханием, шиди, — прохладно бросил Шэнь Цинцю. — Не следует так возбуждаться. Ты же глава пика Байчжань — как можно доводить себя до столь жалкого состояния! Вот, вытрись. — С этими словами он вручил Лю Цингэ носовой платок.

— Шэнь… — продолжая блевать кровью, выдавил Лю Цингэ. — Какого чёрта ты опять задумал…

Видя, что ему и впрямь приходится нелегко, Шэнь Цинцю предупредительно похлопал его по спине.

Сперва Лю Цингэ думал, что тот собрался навредить ему, но увернуться не мог; однако, стоило ладони Шэнь Цинцю коснуться его спины, он ощутил, как поток чистой и безмятежной энергии вливается в его тело. Постепенно наполняя его руки и ноги, она помогла ему выровнять дыхание.

Это действие Шэнь Цинцю лишь погрузило Лю Цингэ в пущий ужас — в конце концов, не видя от своего шисюна ничего, кроме зла, он уже привык к его извечному коварству.

— Шиди Лю, — вновь похлопав его по спине, проникновенно начал Шэнь Цинцю. — На самом деле, уйдя в затвор, за последнее время твой шисюн немало осознал. При виде того, как твоя жизнь только что висела на волоске, так что чуть не иссяк аромат и яшма [29]… то есть, ты чуть не покинул этот мир в самом расцвете сил — вспоминая обо всём, что случилось между нами в прошлом, твой шисюн испытывает подлинные сожаления.

Похоже, кровавая рвота Лю Цингэ от этого лишь усилилась.

— Почему бы нам с этого дня не отринуть прах прошлого, — с дружелюбной деликатностью предложил Шэнь Цинцю, — чтобы, идя рука об руку, стать образцами товарищества, примером истинной дружбы между братьями по школе — как ты на это смотришь, шиди?

Конечно, выпаливать всё это вот так вот в лоб было немного неловко, однако после того, как он всё-таки не убил Лю Цингэ, этот замешанный на ненависти сюжет уже должен был измениться. Почему бы не пойти до конца, чистосердечно наладив отношения с Лю Цингэ? Как знать, быть может, если он впредь будет держать Лю Цингэ при себе, тот ещё окажет ему поддержку с тыла?!

Ужасающе бледный Лю Цингэ какое-то время молча глядел на него. Наконец, потеряв терпение, он выпалил:

— Ты, катись отсюда куда подальше!

Шэнь Цинцю проявил понимание.

В конце концов, после того, как они ненавидели друг друга столько лет, сложно вот так в одночасье завоевать чужую симпатию. Если взятый им темп показался Лю Цингэ слишком стремительным, Шэнь Цинцю был готов продвигаться к этому шаг за шагом.

С лёгким кивком двинувшись к выходу, он махнул ему рукой, не оборачиваясь:.

— Шиди, если с твоей тренировкой что-то опять пойдёт не так, не стесняйся. Ты всегда можешь обратиться к своему шисюну за помощью. Раз уж мы находимся так близко, нам следует заботиться друг о друге.

Казалось, стоит ему произнести ещё хоть пару слов — и Лю Цингэ опять начнёт плеваться кровью. Его взгляд поистине ужасал.

Видя, как обстоят дела, Шэнь Цинцю почёл за нужное заткнуться и добросовестно «катиться отсюда куда подальше». Оставшись в одиночестве, Лю Цингэ мучительно изверг новую порцию крови.

Эти двое испокон веков не ладили. Когда Лю Цингэ был молод, он попросту не переносил Шэнь Цинцю — впрочем, они оба в равной степени поливали друг друга презрением.

Такого рода ненависть была отнюдь не той нарочитой враждой, что граничит с любовью [30] — это был тот вид подлинного соперничества, когда любое неверное слово может привести к драке, которая приведёт к смерти одного из противников. Шэнь Цинцю, следующий принципу «лежачего не бьют» [31], был всё равно что солнце, восходящее на западе — но чтобы этот самый Шэнь Цинцю его ещё и спас?!

Однако факт был налицо — при мысли об этом Лю Цингэ поневоле скривился.

Последним, что он помнил, было мгновение перед тем, как его тренировка вышла из-под контроля, однако теперь его энергия и дыхание вновь пришли в равновесие. Сам он никак не мог выйти из этого состояния отчаянного помешательства и привести поток энергии в порядок — должно быть, ему помог кто-то другой.

Неужели это и вправду был Шэнь Цинцю?

При одной мысли о подобной возможности на Лю Цингэ накатил приступ тошноты — право слово, уж лучше бы он умер.


Примечания переводчиков:

[1] Пик Байчжань 百战峰 (Bǎizhàn fēng) — в пер. с кит. «пик сотни битв».

[2] Бесчисленное множество поворотов — в оригинале 百转千回 (bǎi zhuǎn qiān huí) — в пер. с кит. «сто поворотов, тысяча разворотов», обр. в знач. «извилистый, трудный путь».

[3] Совсем иной мир — в оригинале чэнъюй 别有洞天 (bié yǒu dòng tiān) — в пер. с кит. «есть также гроты бессмертных», обр. также в знач. «открывающиеся новые перспективы», «есть новые обстоятельства», «пейзаж необыкновенной красоты».

[4] Все божества этого мира — в оригинале 佛老天 (fólǎotiān) — в пер. с кит. «небесные Будда и Лао-цзы», обр. в знач. «божества буддизма и даосизма».

[5] Слететь с катушек… Искажение ци — в оригинале 走火入魔 (zǒuhuǒ rùmó) — в пер. с кит. «помешаться на чём-то, увлекаться до безумия, одержимый чем-либо», а также «утратить связь с реальностью».

[6] Всё новые повороты на этом извилистом пути — в оригинале 七转八弯 (qī zhuǎn bā wān) — в пер. с кит. «семь поворотов, восемь изгибов», как в других идиомах с числами семь-восемь, здесь это означает «беспорядочно много».

[7] Слава о которых была явно раздута — в оригинале чэнъюй 胡天胡地 (hú tiān hú dì) — в пер. с кит. «варварские небеса (божество), варварские земли» — так говорят о безрассудном и самонадеянном, кичливом поведении.

[8] Луань и феникс 鸾凤 (luánfèng) — луань фэн — самка и самец феникса, обр. в знач. «неразлучная супружеская пара», «выдающиеся герои, корифеи», а также «шедевры».

[9] Твою ж мать — в оригинале 妈蛋 (mādàn), что является заменой 妈的 (māde) — ругательство «твою мать».

[10] Скрепя сердце — в оригинале чэнъюй 硬着头皮 (yìngzhe tóupí) — в пер. с кит. «отвердив кожу головы», обр. в знач. «с упорством; скрепя сердце; через не хочу, заставляя себя».

[11] Три чжана 三丈 (sān zhàng) — около десяти метров.

[12] Три чи 三尺 (sān chǐ) — около метра.

[13] Обалденно крутой — в оригинале NB — от китайского 牛逼 или 牛屄 (niúbī) — в пер. с кит. вульг. «обалденный, впечатляющий; круто, заебись».

[14] Лечить мёртвую лошадь, будто она живая 死马当活马医 (sǐmǎ dàng huómǎ yī) — кит. идиома, обр. в знач. «предпринять отчаянную попытку, не сдаваться до последнего, идти на крайние меры».

[15] По чистой случайности — в оригинале чэнъюй 歪打正着 (wāidǎ zhèngzháo) — в пер. с кит. «бить криво, а попасть прямо», обр. также в знач. «невзначай попасть в точку, по случайному везению».

[16] Лю Цингэ 柳清歌 (Liǔ Qīnggē) — в пер. с кит. фамилия Лю означает «ива», имя Цингэ — «песня без аккомпанемента», «чистая песнь».

[17] Удачное расположение, благоприятный климат и сплочённое товарищество — в оригинале идиома 天时地利人和 (tiānshí dìlì rénhé) — в пер. с кит. «благоприятные климат, ситуация и поддержка народа».

[18] Пик Кусин 苦行峰 (Kǔxíng fēng) — в пер. с кит. Кусин — «самоистязание, подвижничество; вести аскетическую жизнь; аскетический».

[19] Пик Сяньшу 仙姝峰 (Xiānshū fēng) — в пер с кит. Сяньшу — «прелестная небожительница», обр. в знач. «красавица».

[20] Красавицы окутывали этот пик, подобно лёгким облачкам — в оригинале чэнъюй 美女如云 (měinǚ rúyún) — в пер. с кит. «красавицы, подобные облакам», обр. в знач. «большое скопление красивых девушек».

[21] Убогие — в оригинале WS — интернет-сленг, от китайского 猥琐 (wěisuǒ) — в пер. с кит. «пошлый, вульгарный, мещанский; мелочный, пустяковый, незначительный».

[22] Пусть расцветает сто цветов — в оригинале чэнъюй 百花齐放 (bǎihuā qífàng) — отсылка к цитате Мао Цзэдуна 百花齐放，百家争鸣 (bǎihuā qífàng, bǎijiā zhēngmíng) — в пер. с кит. «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», обр. в знач. «пусть будет разнообразие».

[23] Привлекают всеобщее внимание — в оригинале 拉风 (lāfēng) — в букв. пер. с кит. «привлекать ветер» (напр., о парусах), обр. также в знач. «модный, выделяющийся, яркий».

[24] Почтенный господин — в оригинале 此君 (cǐjūn) — в пер. с кит. «этот уважаемый человек», так поэтически называют бамбук.

[25] Этот герой — в оригинале 本尊 (běnzūn) — бэньцзунь — в пер. с кит. буддийское «Изначально Почитаемый», «самый почитаемый из всех Будд», «наш почитаемый» (монах о своём наставнике), а также «главный персонаж», соответствует интернетному сленговому 主号 (zhǔhào) — «основной акк».

[26] Ломать ветку ивы на память отбывающему 折柳 (zhéliǔ) — этот обычай упоминается в песне династии Лян (502 — 557 гг.) «Ломать иву» 折杨柳 (zhé yángliǔ) авторства Сяо Гана 萧纲 (Xiāo Gāng) (503 — 551) — императора Цзянь Вэнь-ди (549 — 551). Его стиль породил школу дворцовой поэзии. Название этой песни стало метафорой для нежной тоски.

Ива в Китае часто символизирует прощание, например, в «Ши Цзин» (Книга Песен из конфуцианского Пятикнижия):

Помню время, когда уходили в поход,
Был на ивах зеленый, зеленый наряд;
Ныне мы возвращаемся к дому назад —
Только снежные хлопья летят и летят.

(Малые оды. В походе на гуннов (II, I, 7) (цит. по изданию: Шицзин: Книга песен и гимнов» / Пер. с кит. и коммент. А. А. Штукина. — М., 1987.)

[27] Лю Минъянь 柳溟烟 (Liǔ Míngyān) — фамилия «Лю» означает «ива», «грациозный и гибкий, как ива», имя — «туманная дымка».

[28] Не ладили — в оригинале 龃龉 (jǔyǔ) — в пер. с кит. ««верхние зубы не совпадают с нижними», обр. в знач. «противоречия, разногласия, разлад, трения».

[29] Чуть не иссяк аромат и яшма… — в оригинале Шэнь Цинцю не закончил чэнъюй 香消玉殒 (xiāngxiāo yùyǔn) — в пер. с кит. «аромат исчез и яшма потускнела» — образно о смерти прекрасной девушки.

[30] Вражда, что граничит с любовью — в оригинале чэнъюй 欢喜冤家 (huān xǐ yuān jiā) — в пер. с кит. «любить соперника», обр. в знач. «пары, которые любят и ненавидят друг друга», «милые бранятся — только тешатся».

[31] Лежачего не бьют — в оригинале идиома 不落井下石 (bù luò jǐng xià shí) — в пер. с кит. «не бросать камни на упавшего в колодец».

Следующая глава
Комментарии 2

Psoj_i_Sysoj, блог «Ad Dracones»

Ad Dracones. Оглавление

9 февраля 2021 (19:28:07)  288

Немного о названии

Часть 1

Глава 1. Благословенные – Áldottak

Глава 2. Столкновение – Ütközés

Глава 3. Начало пути – Az utazás kezdete

Глава 4. Драконьи зубы – Sárkány foga

Глава 5. Танец – Tánc

Глава 6. Вёрёшвар – Vörösvár

Глава 7. Происшествие – Baleset

Глава 8. На распутье – Útkereszteződésben

Глава 9. Беда не приходит одна – A baj nem jár egyedül

Глава 10. Красный снег – Vörös hó

Глава 11. Метель – Hóvihor

Глава 12. Шаг навстречу – Lépés felé

Глава 13. Тепло – Melegség

Глава 14. Руки целителя – Gyógyító keze

Глава 15. Сказки – Mesék

Глава 16. Горечь – Keserűség

Глава 17. Потеря – Veszteség

Глава 18. Голод – Éhség

Глава 19. Сотворение мира – Teremtés

Глава 20. Горячие камни – Meleg kövek

Глава 21. Тот, кто приходит во сне – Álomban járó

Глава 22. Капкан – Csapda

Глава 23. Беглец – Szökevény

Глава 24. Прости – Bocsánat

Глава 25. Колокольчики – Harangok

Глава 26. Железные перья – Vastoll

Глава 27. Имя – Név

Глава 28. Желание – Vágy

Глава 29. Шей – Varrj

Глава 30. Рубеж – A határon

Глава 31. Разные пути – Különféle utak

Глава 32. Узел – Csomó

Глава 33. Игла – Tű

Глава 34. Притяжение – Vonzalom

Глава 35. Трепет – Borzongás

Глава 36. Затеряться в глубине – Belemerülni a mélységbe

Глава 37. Обещание – Fogadalom

Глава 38. О голоде и золоте – Aranyról és éhségről

Часть 2

Глава 39. Горбун – Púpos

Глава 40. Разворошить осиное гнездо – Bolygatni a darázsfészket

Глава 41. Как песок сквозь пальцы – Mint a homok az ujjain

Глава 42. Козни дьявола – Ördög ármánya

Глава 43. Тень птицы – Madár árnyéke

Глава 44. Вода точит камень – Lassú víz partot mos

Глава 45. Луч света — Fénysugár

Глава 46. О прошлом и будущем — Múltról és jövőről

 

Экстра 1. Огонёк – Tűz

Экстра 2. Самая лучшая сказка — A legjóbb mese

Экстра 3. Хмель – Ittasság

Экстра 4. Случай на зимней дороге — Eset a téli úton

Экстра 5. Наставники – Tanítók

Комментарии 3

Анна Василёк, блог «Стихи Анны Василёк»

Стихи (этот пост-заготовка будет дооформляться по мере выхода стихов)

7 февраля 2021 (19:59:50)  25

На данной страничке в хронологической последовательности представлены мои стихи. Они снабжены довольно большим количеством меток. Метки объединены в пять групп. Одна группа – «стихи» и «стихи + дата»; во второй выделены периоды написания стихов – 1, 2, 3; в третьей – «книги» (пока от 1 до 9); в четвёртой – циклы (некоторые из стихотворений объединены вместе), а также есть группа дополнительных меток. Для циклов выделена отдельная страничка, где они впоследствии и будут объяснены отдельно, сейчас особую последовательность стихотворений внутри циклов рассматривать не имеет смысла за отсутствием в блоге необходимой подборки выложенных стихов.

 

Опусы писались время от времени, с большими перерывами, и поэтому были выделены этакие «творческие периоды» с различающимися внутри них задачами. Что касается «книг», то это тематические объединения стихов. Соотношение и смысл данных групп меток такие:

 

периоды -

в стихотворческий период I (1986–1992 гг.) – я проверяла, могу ли я сочинять стихи вообще,

в стихотворческий период II (1997–2001 гг.)— могу ли писать стихи с использованием относительно сложных поэтических приёмов,

в стихотворческий период III (с 2010 г.) – просто начала выражать ими свои мысли, если таковые вдруг появлялись;

 

книги –

по сути условные сборники под названиями «знаковых» для них произведений. Выделение первых шести связано с основными мотивами стихотворений. Сюда относятся те произведения, которые были написаны в течение первого и начала второго стихотворческих периодов.

Книга 1: Муравьиная тропа – конкретные описания животных, растений и камней.

Книга 2: Лунные обличья – стихи о ночи и луне.

Книга 3: Мой взгляд – нечто философское и не очень.

Книга 4: Солнце – стихи о разных временах суток и года.

Книга 5: Песнь о звуке – о поэзии; здесь же некоторые несерьёзные истории.

Книга 6: Поздравительное – написанное к праздникам.

В дальнейшем темы часто стали соединяться внутри одного стихотворения, поэтому после 2000 года я перестала их сортировать и объединила в сборник под названием:

Книга 7. Спектр. Немногочисленные стихотворения третьего периода начали собираться в:

Книгу 8. Бутон (2010-2011 гг.), немного ещё экспериментальную, а затем и

Книгу 9. Пчелиное (с 2012 г.).

 

В метки также внесены дополнительные характеристики стихотворений: за 20 строк, сонет, танка, хокку, одностишия.

 

Открыть страницу Стихи https://blog-house.pro/stihi-anny-vasiliok

и по годам -

1980

...

1986

1987

1988

1989

1990

1991

1992

1993

...

1997

1998

1999

2000

2001

...

2010

2011

2012

2013

2014

 

Исходник в интернете http://anna-vasiliok.blogspot.com

Комментарии
Страницы: 1 2 3 … 100 следующая →

Лучшее   Правила сайта   Вход   Регистрация   Восстановление пароля

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)