Сны и сказки6 читателей тэги
Автор: Хромой Рысь
Коробка | ФлешмобНЯ | Обсерватория | Сны и сказки
Мои рассказы и сны
Пора в дорогу
На сей раз, судьба закинула меня на автобусную остановку, где все и началось. Казалось, только недавно открылся у нас в городе новый развлекательный центр. Строители затянули со сроками, и грандиозный летний сюрприз не совсем удался, но теперь это уже не важно. Я не особо люблю кататься на лыжах, а вот другу просто смертельно захотелось посмотреть на чудо инженерной мысли. Впервые целый горнолыжный курорт, в миниатюре, конечно, оказался внутри здания. Горки, склоны, трамплины, а ещё десятки снежных пушек, охладителей и прочей техники, призванные обеспечивать круглогодичную зиму. полный текст
УДП - 10.2
Как вы уже поняли, решил я переписать десятый день. Я знаю, что мне напоминает рождающаяся история: "Дорогу" Кормака Маккарти, хоть я её и не читал, лишь только смутно помню экранизацию. Книги серии "С.Т.А.Л.К.Е.Р" и капельку "Поезда в теплый край" Сергея Лукьяненко. И сдается мне, что рано или поздно, мне придется научиться вероятностному повествованию. Как знать, может быть однажды его сочтут гениальным открытием.
УДП - 5
Паруса корабля раскрылись не полностью. Заданная цель не достигнута. Начать следующую симуляцию? - Голос бортового компьютера неуловимо раздражал. Джон все никак не мог понять чем же именно. Впрочем, это было не важно - хватало других проблем.
- Нет, подожди. - Он выбрался из симулятора. Что-то было не так. Его вновь посетило чувство, что он все еще в симуляции. Шатаясь он добрел до умывальника. Холодная вода чуть исправила ситуацию. Умывшись он двинулся обратно. В кресле кто-то сидел. От неожиданности он впал в ступор, не в силах двинуться. Тем временем кресло повернулось. В нем сидел он сам.
- я пытаюсь тебе помочь - сказал двойник.
Посвящение
Третья часть истории Тени ЛесаПосвящение
Солнце скользнуло золотом лучей по ушкам храмовой статуи, вместе с ветром прощаясь с символом великого дара. Воздух над ладонью статуи едва шевельнулся почти незримым маревом, которое можно было бы принять за игру теней, если бы из него не появилась фигура в черных одеждах. Сделав несколько шагов, она испуганно замерла, но скоро испуг сменился любопытством. Следом из марева шагнула еще одна фигура и сразу же обняла первую. Беззаботный смех соскользнул во тьму. Ночь и расстояние скрадывали звуки и скрывали странных пришельцев.
- Давно хотел тебе показать это место - Тихо молвил более крупный силуэт, присев на краю.
- Действительно красиво - ответила девушка, осторожно приблизившись к своему спутнику. Светлые сумерки и кругом звезды. На безоблачном небе и под ногами. Настоящие и иллюзорные. Отражения в черной глади озера и искры в кронах деревьев. Созвездия тропинок и аллей. Словно светлячки, огоньки пляшут, выписывая странные узоры, разбегаются по лесу. И вдруг все исчезают. Остаются только звезды, а лес погружается во тьму.
- Сегодня Ночь Костров - поясняет едва различимый контур под руками девушки. Он оборачивается и смыкает объятия на её талии. Раздается щелчок. - Теперь аккуратно... садись.
Он подвел её к самому краю и помог усесться. Тем временем по всему лесу стали заниматься огни. Живой огонь костров все набирал силу и вскоре небо над лесом стали лизать рыжие языки пламени, а мириады искр устремились на встречу к звездам.
Он протянул ей бинокль и указал на одну из полян охваченных огнем:
- Самое интересное сейчас начнется. Посвящение огню... - прошептал спутник, но по изменившемуся голосу она поняла, что он уже заинтересовался чем-то другим.
- Никуда не уходи, я скоро - добавила тень сидевшая рядом. Он чуть отстранился и оттолкнувшись руками ухнул во тьму.
* * *
Шепот Реки не могла уснуть. Скоро придет очередной День Посвящения, а она все никак не могла ощутить себя готовой. Хранительница Знаний говорила ей, что все придет само, когда настанет время, она поймет, почувствует. И вот, время идет, а она все бьется над этой задачкой. Не то, чтобы это чувство мешало жить, но иногда мысли возвращались к вопросу, на который она не знала ответа. Она даже не могла выразить словами это чувство, терзавшее её вечерами вроде этого. Словно пытаешься схватить за хвост ветер. Вот он, скользит по ладони, а сожмешь - нет и следа. Что же ей следует рассказать, сделать, как провести ритуал Посвящения?
Была Ночь Костров, ей не спалось, а зарево огней напоминало о Посвящении - общем для всех ритуале. В Круг Встречающих её не звали. Оно и понятно. Чужая стихия - как-то не принято, да и она не прошла еще своего Посвящения, что было куда как более весомой причиной для отказа. Шепот Реки поняла, что этой ночью ей не уснуть, и решила прогуляться. Хранительница вряд ли обрадуется столь позднему визиту. Подруги тоже уже спят, да и что нового они ей скажут, если сами еще не прошли ритуала, но в отличии от неё, не терзались этим, справедливо полагая, что рано или поздно это знание придет и все будет хорошо. Так за размышлениями она добрела до храма Дарящей и сама не заметила, как вошла внутрь. Из размышлений её вырвал чужой голос:
- Пойдем.
- Что?! То есть куда? - Дрожащим от неожиданности голосом спросила Шепот Реки
- Ты же сама об этом просила. И оставь свой фонарь, не порть эту ночь. - Сказала тьма у открывшейся двери, а пламя сотен свечей полыхнуло в такт словам. - Не к чему беспокоить Дарящую по пустякам.
Она доверчиво шагнула за порог вслед за тьмой. Тут чьи-то руки обхватили её, раздался щелчок и что-то рвануло её в высь. Мгновение спустя она начала понимать, что происходит зажмурилась и уже собиралась завизжать, как уже знакомый голос над самым ухом прошептал:
- Не кричи.
Её усадили на какую-то поверхность. Когда она открыла глаза и увидела родной лес, чуть было опять не закричала, но вновь раздался голос - Тише ты - и в нем так явственно звучали спокойствие и доброжелательность, что она как зачарованная притихла на своем месте, а потом все же спросила:
- А вы кто?
- Риши, - ответила тьма справа, - твой похититель - Кэас. А тебя как зовут?
- А меня все зовут Шепот Реки.
- Теплой ночи. - Традиционно поприветствовала новую знакомую Риши и обратилась к спутнику. - Кстати, а зачем ты её суда притащил?
- В некотором роде я за неё в ответе. - Ответила тьма слева - Потом...
И в этом его небрежно брошенном "потом" прозвучало столько смыслов, что Риши показалось будто вечность пытается наполнить ими бездну и вполне может преуспеть в этом. Так они просидели некоторое время молча. Под танец десятков костров и манящий свет звезд, каждый думал о своем.
* * *
Тень Леса шагнул на поляну, навстречу слепящему реву стихии. За деревьями, во тьме, стояли его Встречающие - братья и сёстры по духу, коих он обретет, пройдя Посвящение. Для себя он уже решил, что во время Посвящения будет смотреть на огонь. Но вдруг ему захотелось обернуться. Он бросил взгляд в сторону едва заметной в темноте статуи, возвышавшейся над лесом. И в этот миг, что-то в нем изменилось. Так иногда случается, когда отбрасываешь заготовленную для выступления речь. Блокнот с тезисами полетел в огонь. Все равно в темноте не разобрать записанных слов, а пламя больше слепит, чем освещает. "Опять дневник, опять в дар" подумал он. Пламя с жадностью поглотило листы. Тень Леса смотрел, как сгорает бумага, становясь пеплом и обретая легкость, взмывает в танце искр ввысь. Он ощутил, как что-то, незаметно сковывавшее его душу, так же стало пеплом, развеялось. В этот миг он окончательно понял все. То немногое, о чем следует сказать у костра и то бесконечное, о чем у него не хватит слов поведать.
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся. - И его благоговейный шепот был услышан. Из тени деревьев на поляну шагнули Встречающие. Они молча стояли, теперь уже различимые в отблесках костра, в то время как Тень Леса со слезами упал на колени. Мир замер. Только порождённое пламенем не оцепенело. Тени Встречающих плясали вокруг поляны. Отражение костра - в зрачках Встречающих. Огонь в душах.
* * *
Бинокль перешел в руки Шепота Реки. Взглянув в него, она поймала взгляд, внезапно обернувшегося Тени Леса. Чуть замешкалась, выбирая более подходящую формулировку, и спросила:
- Он знает, что мы здесь?
- Нет, но, вероятно, почувствовал что-то. - ответил Кэас.
Снова игра оттенков в чужом ответе, адресованная ей, Риши. Если бы её спросили, она бы не смогла передать словами это ощущение. Её спутник сказал правду, прикрыл её вполне правдивой догадкой, но при этом, словно обещанием, намекнул, что все не так. Словно он знает, что происходит, но почему-то не говорит об этом. И поступает так, не потому, что что-то скрывает от неё, а потому, что лучше знает, когда наступит время об этом рассказать так, чтобы это произошло правильно.
Шепот Реки не заметила недомолвок. Она так увлеклась простым очарованием чужого Посвящения, что все её мысли были об одном: вот бы услышать, что они там говорят. Наверное, от волнения, она произнесла свои мысли в слух. Так как Кэас тихонько заговорил:
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся.
После, он откинулся на спину и стал любоваться искрами звезд. Через какое-то время, прошедшее в тишине, Кэас добавил:
- Какая ирония.
***
и сбивчивые пояснения к ней
Программа минимум успешно выполнена. Кэас засветился в мире Леса. Только ради этого бы стоило все затевать. Ура! Две моих любимых истории соприкоснулись и слились, вопреки моим опасениям — не плохо. Не произошло отторжения, как это частенько случалось. Очень жаль, что Риши получилась, чисто для мебели. Много чего было уготовлено и ей... Когда-нибудь я это исправлю и в самом тексте, перепишу, но пока — что есть, то есть. И это не плохо. Текст в целом, можно было озаглавить финальными словами: «Какая ирония». Все получилось наперекосяк планам и в то же время, иначе просто быть не могло.
Раз пятнадцать, я переписывал предложение, но так и не смог сказать, об еще одной радости. О том, как меня радует, что Кэас понял и оценил происходящее. Это не подходящие слова, но другие я сейчас не могу подобрать. Это настолько многоплановое событие само по себе, что следовало бы его раздробить, но в том то и сложность, что оно неделимо. Понимание картины в целом и способность увидеть в произошедшем своеобразное очарование, принять и насладиться им.
С одной стороны, для существа уровня Кэаса это понимание даже не норма, так, естественное состояние, вроде расширения легких при вдохе. Да и само по себе явление вполне доступное, обычным людям. Как автор я это должен был заложить в историю, раз так все получилось. Ну и если понимаю, что он понял — примерно так же должен был бы понимать, не только факт понимания, но и равно или превосходяще воспринимать само явление.
И в то же время, существует множество «если», заставляющих усомниться в том, поняли ли это читатели. Если бы я описал это понятней. Если бы не потерялись части истории, которые приходится подсовывать в пояснениях. Если бы опыт читателя позволял бы это проинтуичить, так же насладиться... Вот если бы не эти и многие другие «если», может быть мне не пришлось бы писать эти комментарии.
Одна из проблем слияния историй Тени Леса и Кэаса — неопределенность их отношений. Родословной, если можно так сказать. Слишком много миров и воплощений в промежутке между ними. Разные этапы, одного процесса — становления Сущности. Эта неопределенность вносит изрядную долю неразберихи в причины и следствия, в бэкграунд истории. Помнит ли Кэас себя Тенью Леса, или относится к нему как к брату? Кто он для него? Ученик или случайно встреченное существо? Что он может изменить и стоит ли это делать? Как и по чьей воле, он это будет делать? Что из этого их выбор, а что предначертанное?
Примерно та же вереница вопросов и у Инь: Синева Небес и Риши. Даже больше. Так как, в определенном смысле меняются отношения и с ними объекты привязанности. И в то же время, сами отношения иные, они не укладываются в рамки формулы дружба+секс=любовь. В результате нарушается симметрия. Посвящение Синевы Небес — не есть прошлое Риши.
И в этот момент, по условиям задачи, появляется другая — Шепот Реки. Само по себе исключительное явление в моем творчестве. Разве что в «Ренессансе» полно отражений с реальными прототипами. Посвящение Тени Леса должно было быть показательным, с позиции самого процесса. А отвечать на вопрос Шепота Реки, предстояло Риши — сценой из воспоминаний о её Посвящении Свету. Теперь все произошло иначе. В итоге, вместо того, чтобы смотреть на себя прошлого из кольца Встречающих, Кэас занимается ночным роуп-джампингом и другими странными действиями.
Здесь следовало бы перечислить множество «не было» и расковырять парадоксы путешествий во времени. На этом не акцентировалось внимание, отчасти умышленно. Да и жизнь, судьба или повествование, если угодно, все равно распорядилась по-своему. Интрига и стабильность сохранилась на всех слоях. Почти.
Что произошло между Кэасом и Тенью Леса поведаю отдельно. Шепот Реки тоже, в определенном смысле, осталась ни с чем. Получила ответ, который не закрыл вопрос. Такой результат более чем удачен. С одной стороны, он формально оставляет статус-кво в причинно-следственных заморочках и воздействиях на мир путешественниками во времени и пространстве. С другой — он же является и частью милой головоломки, заложенной в историю, и уроком, и связкой ключей к решению всего: от всех вопросов персонажей и читателей, по крайней мере, тех из них, на возникновение которых я рассчитывал. Хотелось бы сказать, что и «в чем же ирония?» в их числе, но это так лишь отчасти. Два-три слоя умопостроений в пресловутой рекурсии, которые просчитал Кэас и которые открылись Тени Леса.
Персональная слойка к чаю. С позиции автора — я просто очарован подтекстами и уровнями, образовавшимися в этой истории (я имею в виду всей истории в целом, и этой её частности, как её ядра), но еще не время их раскрывать. По крайней мере не все из них.
Для разминки начну с нескольких штрихов по мироустройству Волшебного Леса. Беда в том, что картина мира складывается из множества осколков, и ни на один из них, я еще не сподобился сделать внятного описания, ни в самих историях, ни в пояснениях. И сами по себе факты мало о чем говорят, важно их сочетание, связи.
Их мир сотворенный. Естественно, скажет любой — ты же его и сотворил, написал. И отчасти будет прав. Вот только я создал его сотворенным. Или описал, но в эти дебри вообще соваться не будем, тут с историей бы разобраться, а не с философией творчества. В такой формулировке становится уже менее понятно, но в то же время и более правильно. Но если уж играть порядком слов и значений, то я бы остановился на «записал историю о сотворенном мире», опустив, до времени, возможные отрицания и местоимения.
В чем это проявляется? На деле, практически ни в чем. Причины и следствия равны и обратимы. Обитатели Леса знают, что их мир сотворен. Это выражается в их религии. С другой стороны, большинство принимают этот факт на веру. Посмотреть для сравнения на наш мир. Есть куча верований, где бог сотворил землю. От того, что сам факт творения истина или ложь, в вопросе веры ничего не меняется. Доказательства — а кто их может предоставить? Допустим, появляется та самая кошка, сотворившая их мир, приходит к той же Синеве Небес или лучше к Вечернему Скепсису и говорит:
— Привет, я сотворила ваш мир.
И что? Для них это всего лишь повод еще раз сказать ей спасибо и все. Даже если кто-то усомниться, требуется воспроизвести чудо, но как показать обитателю другой мир? И как доказать, что тот другой, детище того же мастера? Это с одной стороны. С другой - из этого небольшого допущения развивается множество других "допущений". Прежде всего, что где-то есть тот самый творец, которому этот мир зачем-то понадобился. Возможно, что она его даже посещает. Иногда.
Но для моей слойки важнее что дальше, следующие уровни концепции: не все обитатели люди. Вот как такое объяснить в человеческих терминах? Не совсем люди, не совсем коты, что-то в промежутке. Антропоморфы, felis. Не о внешнем виде речь. У нас принято считать, что если уж мир сотворен, то соответственно сотворены и все его обитатели. В этом одно из существенных отличий мира Леса. Мир был подарен его обитателям. И годы скрыли от нас то, как это происходило (отмазался). Опять же, остатки этого события оседают в вере и традициях. Вот только при том, что мир был подарен, в нем действительно есть сотворенные. И они практически неотличимы от остальных обитателей.
Сами сотворенные являют собой еще один слой мифологии. Некоторых из них принимают за богов. Но они, как правило, знают, что этот мир не их. Это можно перефразировать как «Не мир для них, а они для мира». Соответственно, они знают, о том, что они отличаются от остальных. Хочется сказать «естественных», но и здесь не все так просто. Чтобы объяснить этот момент, придется отойти от вопроса обитателей и вернуться к вопросу устройства мира. Точнее сочетания этих аспектов. В мире Леса рождаются дети, есть некая система воспитания, неприятно звучащая в нашем мире — по сути, интернаты практически с рождения. Так вот, дети и есть те самые «естественные». Их численность превышает всех остальных.
Остальные — в силу указанных выше причин, не могу сказать «большинство» — так же делятся на несколько возрастных групп. Точнее «возрастных» в данном контексте не совсем уместно. Разница в возрасте в пределах группы может колебаться до нескольких десятилетий. Если опять сравнивать с привычным для нас миром — это скорее психологический возраст. Тоже не до конца верно, но лучше передает суть. Контакты между представителями разных групп искусственно минимизируются. В пределах каждого уровня (группы) выстраивается определенная картина мира. В том числе при участии сотворенных, группы доводятся до определенной границы. Точнее создаются условия для этого движения и есть некие известные контрольные точки. По мере взросления, становления, развития обитатели мира ощущают определенные потребности: в ответах на вопросы, выборе профессии, в прохождении Посвящения и прочие. На это влияет буквально все. Устройство мира, законы вложенные творцом, нормы, принятые обитателями, ощущения в душе обитателей, гармонично с этим сочетающееся.
Но и здесь не все так просто. На этом пути они неоднократно покидают родной мир. Первый раз что-то вроде обязательного изгнания. История Тени Леса («Эпитафия») начинается как раз с первого возвращения. «Посвящение» отстоит от неё на неопределенный промежуток времени, за который он еще минимум дважды будет уходить.
Таким образом, мир, по сути, населен детьми, различными вернувшимися, сотворенными, которые не могут покинуть мир, и пришлыми. Последние довольно условная категория, включающая в себя, как действительно пришлых, совсем уж иномирян (в контексте следующих историй — Землян), так и существ, вроде Кэаса — которых можно было бы приписать к вернувшимся, но это не верно с точки зрения того-самого незаметного последствия изначального допущения о сотворенности мира.
Чем отличается Кэас от большинства возвращенцев? Чтобы ответить на этот вопрос придется еще дополнить картину. Прежде всего, повторить постулат о разделении возрастов. Это практически не имеет аналогов здесь, у нас. Словно живешь в доме, иногда выходя во внутренний дворик, и даже не подозреваешь, что есть другие двери, ведущие на улицу. Узнав о существовании улицы, и не подозреваешь о городе, области, странах, материках. Вот только меняется не площадь территории, а её восприятие, словно шаги сквозь эпохи, только никаких эпох нет.
Это не техногенный мир (последние три абзаца в «Чарах леса» будут вырезаны), но и не магический. Чудеса «заложены» в механизм мира, а не в его обитателей. Один Дар, для... Как кубики или конструктор ребенку - вроде игра, удовольствие, а развивается мелкая моторика и интеллект. Или как книга для совершенствования души. Только здесь был подарен целый мир, для жизни и предназначения. Возможности обеспеченные сокрытым. Бог из машины. Мир, где не колдуют, но творятся чудеса.
Одно из таких чудес — возвращение в него. Собственно для этого он и был создан (еще много для чего, но сейчас это не важно). Этот процесс основополагающий и цикличный, как и концепция дара. Затруднительно отделить это от мировоззрения, религии, веры, эзотерики и прочего, как авторского, так и самого мира. Здесь надо сделать отступление в сторону еще одного допущения. Практически все мои истории, не только из этого мира, но и некоторые сны являются кусочками концепции вечной формы бытия. Эволюции Сущности в череде инкарнаций. В мире Леса цикл начинается с рождения, вполне может быть, что обитатели рождаются, т.е. приходят в мир, когда удается «притянуть» туда душу. В одной из вариаций сюжета, Уводящий именно этим и занимается — собирает души. Позволю себе на этом многозначительно замолчать, дав волю вашей фантазии и аллюзиям на тему Жнецов, Проводников отсюда, ангелочков или нечисти по вкусу. Так происходит первая и вторая фильтрация. Отбор, кого притягивать, и рождение соответственно. Некий этап воспитания и детишки отправляются в изгнание, странствие в другие миры.
Это один из тех случаев, когда моя идея, как оказалась, совпала с представлениями некоторых авторов и даже народов. Во вселенной Mass Effect у расы кварианцев есть вот такое явление:
«Паломничеством называется обычай, через который любой кварианец, путешествующий с Мигрирующим флотом, должен пройти, достигнув совершеннолетия. Вступающий во взрослую жизнь должен покинуть родной корабль и присоединиться к другой команде. Чтобы доказать свое право на это, он должен принести своему новому капитану что-нибудь ценное, найденное вне Мигрирующего флота. Это символизирует то, что молодой кварианец не станет обузой для судна, ресурсы которого ограничены.
Однако молодые кварианцы не уходят на Паломничество, сразу после достижения совершеннолетия. Перед этим они проходят тщательную, 6-месячную программу, которая подготавливает их к суровым реалиям окружающего мира.»
А Роберт Чарльз Уилсон в «Спине», еще одном фантастическом произведении, писал ссылаясь на один из народов Земли: «Минанг называют это рантау — традицией отправки молодых людей в широкий мир. Такова традиция адата, привычная и обязательная.»
О ритуале отправки рассказывать не буду, намекну лишь, что практически по Фраевски. Путь же этот не близкий. Осложняется все фактически смертью, точнее перерождением. Ну и конечно, сопутствующая переходу, потеря памяти. Миры же… да посмотрите хотя бы на наш. И таких череда. Как не потерять себя? В результате возвращается малый процент ушедших.
Вернувшиеся какое-то время просто живут, определяются со стремлениями и предпочтениями. Выбирают профессию, или она их выбирает, в этом предопределенном мире… А затем, возможно, снова уходят, чтобы однажды вернуться и повторить все вновь, уже другими.
Обитатели мира приходят и уходят. В разные этапы это случается по разному. Кэас как явление стоит за пределами воздействия мира Леса. Уже другая предопределенность приводит его в этот мир. Судьба, время, история, случайность, воля Сущности или его желания — не важно. Так случилось и этого достаточно. И в то же время существует некая связь, между миром, его обитателями и Вечным Странником. Никто о ней не знает. Ни он сам, ни другие. Каждый видит свою картину мира, своим уровнем понимания трактует ощущения, верит в свою иллюзию. Все те же слои. В разные этапы разные взгляды на одно и то же. Разные уровни правды и знаний о мире. Иногда, они становятся оберегаемой тайной. Одна из таких тайн известна только Хранительнице Знаний. Это, пожалуй, самый несчастный персонаж в этой вселенной. Изощренная пытка — знать и не иметь возможности рассказать, при этом существовать практически вечно. Превозноситься, на ошибочном обожествлении собратьями — вернувшимися. И знать, кто, как и зачем сотворил их мир и её саму на самом деле. И в то же время, благодаря этому, выполнять свою работу: играть одну из ролей этого вечного спектакля. Без этой горькой иллюзии её мир распадется.
Кэас, сам того не зная, подыгрывает мироустройству. Трудно сказать, догадывается ли он, о том, за кого его принимает Хранительница Знаний. В обрывках его фраз мелькают оттенки творца, но дело в том, что он не создавал этот мир. Его мотивы больше похожи на выпускника, через годы вернувшегося проведать любимую учительницу.
Кэас вновь посетил мир Леса, чтобы увидеть ночь посвящения. Самим этим событием он изменил свою историю, избежав другой, очень похожей, но многократно более печальной ночи — памяти павших воинов его клана. Когда костры все так же взрезали бы ночь. У огня стояли одиночки. Только сами костры были погребальными. Я рад, что теперь этого уже не было.
Вся бытность мира пропитана ритуалами, обычаями, правилами. Гармония возникает через всеобщее их принятие. Единство и единение. К ним просто не попадают неуживчивые — вот секрет этой утопии. Неконкурентное сообщество — еще один отголосок, встреченный позже в творчестве Иара Эльтерруса. Моя версия мира Аарн.
Практически невозможно объяснить суть тех или иных верований. Это скорее общность ощущений, чем свод наставлений и правил. Эти ощущения приобретают различные формы, вырываясь за пределы сотворенного мира. Да и внутри, это больше самопознание, определение своей принадлежности, родства. Богиня не как проявление сверхъестественного, а память о должном поведении, пример, идея. Концепция Дара в некотором смысле воплощение той самой «от каждого по способностям».
В репликах Кэаса едва заметны отголоски его веры, религии, изначально вынесенной из этого мира, но в ходе странствий адаптировавшейся под другие места на столько, что она странно выглядит на фоне оригинала. В мире Леса дар - деяние, не испачканное выгодой, как искреннее спасибо. В этой религии не просят. В благополучном мире только благодарят. Такая позиция непривычна для понимания во многих других мирах. Кэас только что пришел из такого, где случается, что просят высшие силы о помощи, но хранительницы, жрицы храмов, осуществляют посильную помощь и «фильтруют» прошения. Множество подобных миров, у него в прошлом. Там он и встретил хранительницу Риши. А потом долгое время служил в мире кланов, защищая похожую религию, только с оттенками тотемизма.
Отсюда проистекают его слова в отношении Шепота Реки. Его сознание еще не перестроилось на обычаи этого мира. Истоки поступков находятся в начале его пути, в далеком прошлом. Он тоже был Уводящим, как и Тень Леса. Для интриги, добавлю — он был одним из первых. Именно его вспоминала Хранительница Знаний, когда журила Тень Леса. Может быть, он когда-то привел её в этот мир, а может быть Тень Леса, а Кэас через связь с ним, ощущает свою ответственность. Может быть, это просто привычка, помогать с прошениями, оставшаяся от упомянутых выше миров. А может... добавлю лишь, что есть еще два «может», которые вероятны с позиции автора, но лежат вне мыслей и опыта Кэаса [когда писал не пометил, а теперь и сам не помню]. Впрочем, сути это не меняет.
Вот он, на ладони статуи, пытается помочь незнакомке. Вот только помочь ей он не в состоянии и в то же время помогает косвенно. Все дело в самом ритуале Посвящения. Он не может сказать ей нужных слов, потому, что дело не в словах, а в понимании. Почти дзенское просветление. Он не может подсказать образ-ключ - она принадлежит другой стихии — воде, что отпечаталось даже в её имени. Риши тоже бессильна. Её проницательности достаточно, чтобы уловить постороннее в её спутнике, но не достаточно для «подбора пароля» незнакомой обитательницы этого мира. Да и сама она принадлежит другому элементу. Эта часть совершенно выпала из повествования. В качестве пояснения, следует сказать, что в одной из молчаливых пауз, она вспомнит этот мир. Вспомнит свое посвящение свету. Собственно за этим её и привел Кэас. Точнее не совсем он.
И вот мы подходим к вопросу, ради которого и писались эти пояснения. Откуда он знает, что сказал Тень Леса? Он не знает. Вначале я планировал снабдить его не только игрушками в духе бэтмена, но и направленным микрофоном, жучками на поляне или даже позволить немного волшебства — еще одним порталом прокинуть звук и картинку в «домашний кинотеатр». С точки зрения сюжета — он должен был рассказать и показать, что происходит. Передать звук, слова Тени Леса. И сделал это. Вот только случилось все, как обычно это бывает, не по моим планам.
Я упустил из виду то самое «понимание». Мыслил в том же направлении, что и Тень Леса, когда готовился к написанию этой сцены. Думал, что это должна быть пламенная речь, пафосная, наполненная благодарностями и обещаниями. И в то же время, максимально примитивной, без отголосков ритуалов нашего мира. С оттенком призвания, профессии. Логично предположить, что писатель опять придет с блокнотом, может быть, даже тем самым, что отнес на алтарь. Но что делать потом? Зайти в огонь и в нем переродиться — копирка с Мартина. Пускать себе кровь и лить её в огонь - неплохая идея, если бы был небольшой костер. А здесь столб пламени выше деревьев. Поди сунь руку в такой. В сознании вертелись две песни в тему: "Огонь" Мельницы и "Skalds and shadows" Bind Guardian
А потом начались чудеса. Вначале история разбилась на два параллельных куска: одновременных событий у костра и на статуе. Затем понимание, что все же, обращаться следовало не к Встречающим, а своей стихии. Неизбежность слов, иначе все свершившееся, предшествующие абзацы «Посвящения», станет ненужным, исчезнет в тот же миг, сгорит. Кэасу придется повторить слова Тени Леса, правда я тогда не понимал как это обосновать, не вводя дополнительных связей, кроме вот той призрачной ниточки, что их соединяла. Тень Леса её ощущает, оборачивается, в тот самый момент, когда эта ниточка становится каналом связи. Кэас внезапно для себя становится ретранслятором. Начинается загрузка. И вместе со всеми я посмотрел в костер...
… See through the blazing fires of time (Узри в пылающем огне времен)
… аnd All things will proceed (и все произойдет)
… Cause things shall proceed as foreseen (потому что должно пройти, как было предвидено)
Словно кусочек волшебного пазла, встав на место, инициирует чары и вот уже волна огня стремительно поглощает линии стыков, серую изначальную картинку, оставляя после себя волшебную, насыщенную красками и целостную картину. Даже не знаю с чем сравнить это ощущение. Озарение. Не просто пришедшая идея, а понимание, наставшее с получением ответов на все вопросы. Практически мгновенно, с небольшой задержкой на осмысление, принятие открывшейся картины. Это знание обрушивается лавиной, цепной реакцией. Тень Леса перенимает часть опыта Кэаса, тот в свою очередь узнает часть своей истории и мира, со своего уровня смотрит на прошлое и происходящее.
Тень Леса все это воспринимает глядя в огонь. В его танце он видит завораживающую картину бесконечности миров. Как отдавая жар и свет, души устремляются ввысь. В этот момент он бросает в костер ставший ненужным блокнот. Не символом расставания с лишним, а неосознанным еще, даром. Своим вкладом. И это много больше тех слов, что были записаны. Чище. Правдивей. Его чарует движение искр, иллюстрирующее саму жизнь. Дружное стремление в одну сторону, но у каждой свой путь. Он понимает, что слова излишне. Он видит Посвящения других. Встречающих, возможно, себя среди них. Принимает их веру, опыт. Осознает, что он не один. Эмоции переполняют его.
Кэасу же открывается другая картина. Для него увиденное Тенью Леса не становится откровением, пересобирающим мировоззрение. В результате он использует предоставившуюся возможность более рационально, в угоду своему любопытству. Он узнает одну из тайн мира. Возможно, он специально пришел за этим. Ему открывается правда, которую не знают проходящие Посвящение.
На пороге катарсиса Тень Леса понимает, что должен как-то дать понять Встречающим, что с ним происходит: что он увидел, понял, свершился. Это и важно, и не важно одновременно. Его мысли смешиваются с восприятием и сомнениями Кэаса. Таким образом, они одновременно произносят общие для них сентенции. После чего Тень Леса выпадает из реальности на переосмысление. Встречающие терпеливо ждут, показав, что они его услышали.
С изменением положения Тени Леса, Кэас перестает видеть костер его глазами, и чуть было не теряет связь. Он ощущает присутствие Сущности. В желании «остаться на связи» он переключается на созерцание звезд - еще один помогающий ключ-образ. Полуосознанное действие в удачное время. И вот он получает вероятностную картину мира. Что он там видит? Простую истину, хорошо сформулированную Максом Фраем: «Ритуалы нужны только затем, чтобы пугать новичков, создавать у них особое настроение». Он видит мир времен первых Посвящений, когда еще не было Встречающих, костров. Поиски своих элементов. Разногласия в отсутствии единомышленников. Как это выстраивалось в традицию Посвящения. Как эта традиция изменялась. Как наступали её черные дни, когда она теряла свой сакральный смысл под давлением повторяемости. Её возрождение, в виде похожем на нынешний, когда перестали существовать ритуальные фразы и действия. Возврат к истокам. Знание, которое невозможно выразить словами. Что можно сказать тому, кто это не ощутил? Зачем что-то говорить тем, кто это испытал? Он увидел, что далеко не все костры "настоящие". Понял, что часть из них «игра в Посвящение». Но это не имело значения. В любом случае, вне зависимости от правильности ответов, вернувшиеся снова покинут мир. Кто-то пойдет дальше. Другие утратят память и однажды вернуться, чтобы вновь с волнением ждать Посвящения. Будут и те, кто забудут дорогу. Его позабавило такое устройство мира. Но как все это описать, сидящей рядом обитательнице этого мира? Все правильно и все не важно. Никто не узнает, что ошибся, пока в череде попыток, личного опыта, не поймет. Какая ирония...
Солнце скользнуло золотом лучей по ушкам храмовой статуи, вместе с ветром прощаясь с символом великого дара. Воздух над ладонью статуи едва шевельнулся почти незримым маревом, которое можно было бы принять за игру теней, если бы из него не появилась фигура в черных одеждах. Сделав несколько шагов, она испуганно замерла, но скоро испуг сменился любопытством. Следом из марева шагнула еще одна фигура и сразу же обняла первую. Беззаботный смех соскользнул во тьму. Ночь и расстояние скрадывали звуки и скрывали странных пришельцев.
- Давно хотел тебе показать это место - Тихо молвил более крупный силуэт, присев на краю.
- Действительно красиво - ответила девушка, осторожно приблизившись к своему спутнику. Светлые сумерки и кругом звезды. На безоблачном небе и под ногами. Настоящие и иллюзорные. Отражения в черной глади озера и искры в кронах деревьев. Созвездия тропинок и аллей. Словно светлячки, огоньки пляшут, выписывая странные узоры, разбегаются по лесу. И вдруг все исчезают. Остаются только звезды, а лес погружается во тьму.
- Сегодня Ночь Костров - поясняет едва различимый контур под руками девушки. Он оборачивается и смыкает объятия на её талии. Раздается щелчок. - Теперь аккуратно... садись.
Он подвел её к самому краю и помог усесться. Тем временем по всему лесу стали заниматься огни. Живой огонь костров все набирал силу и вскоре небо над лесом стали лизать рыжие языки пламени, а мириады искр устремились на встречу к звездам.
Он протянул ей бинокль и указал на одну из полян охваченных огнем:
- Самое интересное сейчас начнется. Посвящение огню... - прошептал спутник, но по изменившемуся голосу она поняла, что он уже заинтересовался чем-то другим.
- Никуда не уходи, я скоро - добавила тень сидевшая рядом. Он чуть отстранился и оттолкнувшись руками ухнул во тьму.
* * *
Шепот Реки не могла уснуть. Скоро придет очередной День Посвящения, а она все никак не могла ощутить себя готовой. Хранительница Знаний говорила ей, что все придет само, когда настанет время, она поймет, почувствует. И вот, время идет, а она все бьется над этой задачкой. Не то, чтобы это чувство мешало жить, но иногда мысли возвращались к вопросу, на который она не знала ответа. Она даже не могла выразить словами это чувство, терзавшее её вечерами вроде этого. Словно пытаешься схватить за хвост ветер. Вот он, скользит по ладони, а сожмешь - нет и следа. Что же ей следует рассказать, сделать, как провести ритуал Посвящения?
Была Ночь Костров, ей не спалось, а зарево огней напоминало о Посвящении - общем для всех ритуале. В Круг Встречающих её не звали. Оно и понятно. Чужая стихия - как-то не принято, да и она не прошла еще своего Посвящения, что было куда как более весомой причиной для отказа. Шепот Реки поняла, что этой ночью ей не уснуть, и решила прогуляться. Хранительница вряд ли обрадуется столь позднему визиту. Подруги тоже уже спят, да и что нового они ей скажут, если сами еще не прошли ритуала, но в отличии от неё, не терзались этим, справедливо полагая, что рано или поздно это знание придет и все будет хорошо. Так за размышлениями она добрела до храма Дарящей и сама не заметила, как вошла внутрь. Из размышлений её вырвал чужой голос:
- Пойдем.
- Что?! То есть куда? - Дрожащим от неожиданности голосом спросила Шепот Реки
- Ты же сама об этом просила. И оставь свой фонарь, не порть эту ночь. - Сказала тьма у открывшейся двери, а пламя сотен свечей полыхнуло в такт словам. - Не к чему беспокоить Дарящую по пустякам.
Она доверчиво шагнула за порог вслед за тьмой. Тут чьи-то руки обхватили её, раздался щелчок и что-то рвануло её в высь. Мгновение спустя она начала понимать, что происходит зажмурилась и уже собиралась завизжать, как уже знакомый голос над самым ухом прошептал:
- Не кричи.
Её усадили на какую-то поверхность. Когда она открыла глаза и увидела родной лес, чуть было опять не закричала, но вновь раздался голос - Тише ты - и в нем так явственно звучали спокойствие и доброжелательность, что она как зачарованная притихла на своем месте, а потом все же спросила:
- А вы кто?
- Риши, - ответила тьма справа, - твой похититель - Кэас. А тебя как зовут?
- А меня все зовут Шепот Реки.
- Теплой ночи. - Традиционно поприветствовала новую знакомую Риши и обратилась к спутнику. - Кстати, а зачем ты её суда притащил?
- В некотором роде я за неё в ответе. - Ответила тьма слева - Потом...
И в этом его небрежно брошенном "потом" прозвучало столько смыслов, что Риши показалось будто вечность пытается наполнить ими бездну и вполне может преуспеть в этом. Так они просидели некоторое время молча. Под танец десятков костров и манящий свет звезд, каждый думал о своем.
* * *
Тень Леса шагнул на поляну, навстречу слепящему реву стихии. За деревьями, во тьме, стояли его Встречающие - братья и сёстры по духу, коих он обретет, пройдя Посвящение. Для себя он уже решил, что во время Посвящения будет смотреть на огонь. Но вдруг ему захотелось обернуться. Он бросил взгляд в сторону едва заметной в темноте статуи, возвышавшейся над лесом. И в этот миг, что-то в нем изменилось. Так иногда случается, когда отбрасываешь заготовленную для выступления речь. Блокнот с тезисами полетел в огонь. Все равно в темноте не разобрать записанных слов, а пламя больше слепит, чем освещает. "Опять дневник, опять в дар" подумал он. Пламя с жадностью поглотило листы. Тень Леса смотрел, как сгорает бумага, становясь пеплом и обретая легкость, взмывает в танце искр ввысь. Он ощутил, как что-то, незаметно сковывавшее его душу, так же стало пеплом, развеялось. В этот миг он окончательно понял все. То немногое, о чем следует сказать у костра и то бесконечное, о чем у него не хватит слов поведать.
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся. - И его благоговейный шепот был услышан. Из тени деревьев на поляну шагнули Встречающие. Они молча стояли, теперь уже различимые в отблесках костра, в то время как Тень Леса со слезами упал на колени. Мир замер. Только порождённое пламенем не оцепенело. Тени Встречающих плясали вокруг поляны. Отражение костра - в зрачках Встречающих. Огонь в душах.
* * *
Бинокль перешел в руки Шепота Реки. Взглянув в него, она поймала взгляд, внезапно обернувшегося Тени Леса. Чуть замешкалась, выбирая более подходящую формулировку, и спросила:
- Он знает, что мы здесь?
- Нет, но, вероятно, почувствовал что-то. - ответил Кэас.
Снова игра оттенков в чужом ответе, адресованная ей, Риши. Если бы её спросили, она бы не смогла передать словами это ощущение. Её спутник сказал правду, прикрыл её вполне правдивой догадкой, но при этом, словно обещанием, намекнул, что все не так. Словно он знает, что происходит, но почему-то не говорит об этом. И поступает так, не потому, что что-то скрывает от неё, а потому, что лучше знает, когда наступит время об этом рассказать так, чтобы это произошло правильно.
Шепот Реки не заметила недомолвок. Она так увлеклась простым очарованием чужого Посвящения, что все её мысли были об одном: вот бы услышать, что они там говорят. Наверное, от волнения, она произнесла свои мысли в слух. Так как Кэас тихонько заговорил:
- Смотрите! Как прекрасно! Видите ли вы Жизнь? Мириады миров? Наш путь? Теплой ночи, сестры и братья! Спасибо, что встретили. Я вернулся.
После, он откинулся на спину и стал любоваться искрами звезд. Через какое-то время, прошедшее в тишине, Кэас добавил:
- Какая ирония.
***
и сбивчивые пояснения к ней
Программа минимум успешно выполнена. Кэас засветился в мире Леса. Только ради этого бы стоило все затевать. Ура! Две моих любимых истории соприкоснулись и слились, вопреки моим опасениям — не плохо. Не произошло отторжения, как это частенько случалось. Очень жаль, что Риши получилась, чисто для мебели. Много чего было уготовлено и ей... Когда-нибудь я это исправлю и в самом тексте, перепишу, но пока — что есть, то есть. И это не плохо. Текст в целом, можно было озаглавить финальными словами: «Какая ирония». Все получилось наперекосяк планам и в то же время, иначе просто быть не могло.
Раз пятнадцать, я переписывал предложение, но так и не смог сказать, об еще одной радости. О том, как меня радует, что Кэас понял и оценил происходящее. Это не подходящие слова, но другие я сейчас не могу подобрать. Это настолько многоплановое событие само по себе, что следовало бы его раздробить, но в том то и сложность, что оно неделимо. Понимание картины в целом и способность увидеть в произошедшем своеобразное очарование, принять и насладиться им.
С одной стороны, для существа уровня Кэаса это понимание даже не норма, так, естественное состояние, вроде расширения легких при вдохе. Да и само по себе явление вполне доступное, обычным людям. Как автор я это должен был заложить в историю, раз так все получилось. Ну и если понимаю, что он понял — примерно так же должен был бы понимать, не только факт понимания, но и равно или превосходяще воспринимать само явление.
И в то же время, существует множество «если», заставляющих усомниться в том, поняли ли это читатели. Если бы я описал это понятней. Если бы не потерялись части истории, которые приходится подсовывать в пояснениях. Если бы опыт читателя позволял бы это проинтуичить, так же насладиться... Вот если бы не эти и многие другие «если», может быть мне не пришлось бы писать эти комментарии.
Одна из проблем слияния историй Тени Леса и Кэаса — неопределенность их отношений. Родословной, если можно так сказать. Слишком много миров и воплощений в промежутке между ними. Разные этапы, одного процесса — становления Сущности. Эта неопределенность вносит изрядную долю неразберихи в причины и следствия, в бэкграунд истории. Помнит ли Кэас себя Тенью Леса, или относится к нему как к брату? Кто он для него? Ученик или случайно встреченное существо? Что он может изменить и стоит ли это делать? Как и по чьей воле, он это будет делать? Что из этого их выбор, а что предначертанное?
Примерно та же вереница вопросов и у Инь: Синева Небес и Риши. Даже больше. Так как, в определенном смысле меняются отношения и с ними объекты привязанности. И в то же время, сами отношения иные, они не укладываются в рамки формулы дружба+секс=любовь. В результате нарушается симметрия. Посвящение Синевы Небес — не есть прошлое Риши.
И в этот момент, по условиям задачи, появляется другая — Шепот Реки. Само по себе исключительное явление в моем творчестве. Разве что в «Ренессансе» полно отражений с реальными прототипами. Посвящение Тени Леса должно было быть показательным, с позиции самого процесса. А отвечать на вопрос Шепота Реки, предстояло Риши — сценой из воспоминаний о её Посвящении Свету. Теперь все произошло иначе. В итоге, вместо того, чтобы смотреть на себя прошлого из кольца Встречающих, Кэас занимается ночным роуп-джампингом и другими странными действиями.
Здесь следовало бы перечислить множество «не было» и расковырять парадоксы путешествий во времени. На этом не акцентировалось внимание, отчасти умышленно. Да и жизнь, судьба или повествование, если угодно, все равно распорядилась по-своему. Интрига и стабильность сохранилась на всех слоях. Почти.
Что произошло между Кэасом и Тенью Леса поведаю отдельно. Шепот Реки тоже, в определенном смысле, осталась ни с чем. Получила ответ, который не закрыл вопрос. Такой результат более чем удачен. С одной стороны, он формально оставляет статус-кво в причинно-следственных заморочках и воздействиях на мир путешественниками во времени и пространстве. С другой — он же является и частью милой головоломки, заложенной в историю, и уроком, и связкой ключей к решению всего: от всех вопросов персонажей и читателей, по крайней мере, тех из них, на возникновение которых я рассчитывал. Хотелось бы сказать, что и «в чем же ирония?» в их числе, но это так лишь отчасти. Два-три слоя умопостроений в пресловутой рекурсии, которые просчитал Кэас и которые открылись Тени Леса.
Персональная слойка к чаю. С позиции автора — я просто очарован подтекстами и уровнями, образовавшимися в этой истории (я имею в виду всей истории в целом, и этой её частности, как её ядра), но еще не время их раскрывать. По крайней мере не все из них.
Для разминки начну с нескольких штрихов по мироустройству Волшебного Леса. Беда в том, что картина мира складывается из множества осколков, и ни на один из них, я еще не сподобился сделать внятного описания, ни в самих историях, ни в пояснениях. И сами по себе факты мало о чем говорят, важно их сочетание, связи.
Их мир сотворенный. Естественно, скажет любой — ты же его и сотворил, написал. И отчасти будет прав. Вот только я создал его сотворенным. Или описал, но в эти дебри вообще соваться не будем, тут с историей бы разобраться, а не с философией творчества. В такой формулировке становится уже менее понятно, но в то же время и более правильно. Но если уж играть порядком слов и значений, то я бы остановился на «записал историю о сотворенном мире», опустив, до времени, возможные отрицания и местоимения.
В чем это проявляется? На деле, практически ни в чем. Причины и следствия равны и обратимы. Обитатели Леса знают, что их мир сотворен. Это выражается в их религии. С другой стороны, большинство принимают этот факт на веру. Посмотреть для сравнения на наш мир. Есть куча верований, где бог сотворил землю. От того, что сам факт творения истина или ложь, в вопросе веры ничего не меняется. Доказательства — а кто их может предоставить? Допустим, появляется та самая кошка, сотворившая их мир, приходит к той же Синеве Небес или лучше к Вечернему Скепсису и говорит:
— Привет, я сотворила ваш мир.
И что? Для них это всего лишь повод еще раз сказать ей спасибо и все. Даже если кто-то усомниться, требуется воспроизвести чудо, но как показать обитателю другой мир? И как доказать, что тот другой, детище того же мастера? Это с одной стороны. С другой - из этого небольшого допущения развивается множество других "допущений". Прежде всего, что где-то есть тот самый творец, которому этот мир зачем-то понадобился. Возможно, что она его даже посещает. Иногда.
Но для моей слойки важнее что дальше, следующие уровни концепции: не все обитатели люди. Вот как такое объяснить в человеческих терминах? Не совсем люди, не совсем коты, что-то в промежутке. Антропоморфы, felis. Не о внешнем виде речь. У нас принято считать, что если уж мир сотворен, то соответственно сотворены и все его обитатели. В этом одно из существенных отличий мира Леса. Мир был подарен его обитателям. И годы скрыли от нас то, как это происходило (отмазался). Опять же, остатки этого события оседают в вере и традициях. Вот только при том, что мир был подарен, в нем действительно есть сотворенные. И они практически неотличимы от остальных обитателей.
Сами сотворенные являют собой еще один слой мифологии. Некоторых из них принимают за богов. Но они, как правило, знают, что этот мир не их. Это можно перефразировать как «Не мир для них, а они для мира». Соответственно, они знают, о том, что они отличаются от остальных. Хочется сказать «естественных», но и здесь не все так просто. Чтобы объяснить этот момент, придется отойти от вопроса обитателей и вернуться к вопросу устройства мира. Точнее сочетания этих аспектов. В мире Леса рождаются дети, есть некая система воспитания, неприятно звучащая в нашем мире — по сути, интернаты практически с рождения. Так вот, дети и есть те самые «естественные». Их численность превышает всех остальных.
Остальные — в силу указанных выше причин, не могу сказать «большинство» — так же делятся на несколько возрастных групп. Точнее «возрастных» в данном контексте не совсем уместно. Разница в возрасте в пределах группы может колебаться до нескольких десятилетий. Если опять сравнивать с привычным для нас миром — это скорее психологический возраст. Тоже не до конца верно, но лучше передает суть. Контакты между представителями разных групп искусственно минимизируются. В пределах каждого уровня (группы) выстраивается определенная картина мира. В том числе при участии сотворенных, группы доводятся до определенной границы. Точнее создаются условия для этого движения и есть некие известные контрольные точки. По мере взросления, становления, развития обитатели мира ощущают определенные потребности: в ответах на вопросы, выборе профессии, в прохождении Посвящения и прочие. На это влияет буквально все. Устройство мира, законы вложенные творцом, нормы, принятые обитателями, ощущения в душе обитателей, гармонично с этим сочетающееся.
Но и здесь не все так просто. На этом пути они неоднократно покидают родной мир. Первый раз что-то вроде обязательного изгнания. История Тени Леса («Эпитафия») начинается как раз с первого возвращения. «Посвящение» отстоит от неё на неопределенный промежуток времени, за который он еще минимум дважды будет уходить.
Таким образом, мир, по сути, населен детьми, различными вернувшимися, сотворенными, которые не могут покинуть мир, и пришлыми. Последние довольно условная категория, включающая в себя, как действительно пришлых, совсем уж иномирян (в контексте следующих историй — Землян), так и существ, вроде Кэаса — которых можно было бы приписать к вернувшимся, но это не верно с точки зрения того-самого незаметного последствия изначального допущения о сотворенности мира.
Чем отличается Кэас от большинства возвращенцев? Чтобы ответить на этот вопрос придется еще дополнить картину. Прежде всего, повторить постулат о разделении возрастов. Это практически не имеет аналогов здесь, у нас. Словно живешь в доме, иногда выходя во внутренний дворик, и даже не подозреваешь, что есть другие двери, ведущие на улицу. Узнав о существовании улицы, и не подозреваешь о городе, области, странах, материках. Вот только меняется не площадь территории, а её восприятие, словно шаги сквозь эпохи, только никаких эпох нет.
Это не техногенный мир (последние три абзаца в «Чарах леса» будут вырезаны), но и не магический. Чудеса «заложены» в механизм мира, а не в его обитателей. Один Дар, для... Как кубики или конструктор ребенку - вроде игра, удовольствие, а развивается мелкая моторика и интеллект. Или как книга для совершенствования души. Только здесь был подарен целый мир, для жизни и предназначения. Возможности обеспеченные сокрытым. Бог из машины. Мир, где не колдуют, но творятся чудеса.
Одно из таких чудес — возвращение в него. Собственно для этого он и был создан (еще много для чего, но сейчас это не важно). Этот процесс основополагающий и цикличный, как и концепция дара. Затруднительно отделить это от мировоззрения, религии, веры, эзотерики и прочего, как авторского, так и самого мира. Здесь надо сделать отступление в сторону еще одного допущения. Практически все мои истории, не только из этого мира, но и некоторые сны являются кусочками концепции вечной формы бытия. Эволюции Сущности в череде инкарнаций. В мире Леса цикл начинается с рождения, вполне может быть, что обитатели рождаются, т.е. приходят в мир, когда удается «притянуть» туда душу. В одной из вариаций сюжета, Уводящий именно этим и занимается — собирает души. Позволю себе на этом многозначительно замолчать, дав волю вашей фантазии и аллюзиям на тему Жнецов, Проводников отсюда, ангелочков или нечисти по вкусу. Так происходит первая и вторая фильтрация. Отбор, кого притягивать, и рождение соответственно. Некий этап воспитания и детишки отправляются в изгнание, странствие в другие миры.
Это один из тех случаев, когда моя идея, как оказалась, совпала с представлениями некоторых авторов и даже народов. Во вселенной Mass Effect у расы кварианцев есть вот такое явление:
«Паломничеством называется обычай, через который любой кварианец, путешествующий с Мигрирующим флотом, должен пройти, достигнув совершеннолетия. Вступающий во взрослую жизнь должен покинуть родной корабль и присоединиться к другой команде. Чтобы доказать свое право на это, он должен принести своему новому капитану что-нибудь ценное, найденное вне Мигрирующего флота. Это символизирует то, что молодой кварианец не станет обузой для судна, ресурсы которого ограничены.
Однако молодые кварианцы не уходят на Паломничество, сразу после достижения совершеннолетия. Перед этим они проходят тщательную, 6-месячную программу, которая подготавливает их к суровым реалиям окружающего мира.»
А Роберт Чарльз Уилсон в «Спине», еще одном фантастическом произведении, писал ссылаясь на один из народов Земли: «Минанг называют это рантау — традицией отправки молодых людей в широкий мир. Такова традиция адата, привычная и обязательная.»
О ритуале отправки рассказывать не буду, намекну лишь, что практически по Фраевски. Путь же этот не близкий. Осложняется все фактически смертью, точнее перерождением. Ну и конечно, сопутствующая переходу, потеря памяти. Миры же… да посмотрите хотя бы на наш. И таких череда. Как не потерять себя? В результате возвращается малый процент ушедших.
Вернувшиеся какое-то время просто живут, определяются со стремлениями и предпочтениями. Выбирают профессию, или она их выбирает, в этом предопределенном мире… А затем, возможно, снова уходят, чтобы однажды вернуться и повторить все вновь, уже другими.
Обитатели мира приходят и уходят. В разные этапы это случается по разному. Кэас как явление стоит за пределами воздействия мира Леса. Уже другая предопределенность приводит его в этот мир. Судьба, время, история, случайность, воля Сущности или его желания — не важно. Так случилось и этого достаточно. И в то же время существует некая связь, между миром, его обитателями и Вечным Странником. Никто о ней не знает. Ни он сам, ни другие. Каждый видит свою картину мира, своим уровнем понимания трактует ощущения, верит в свою иллюзию. Все те же слои. В разные этапы разные взгляды на одно и то же. Разные уровни правды и знаний о мире. Иногда, они становятся оберегаемой тайной. Одна из таких тайн известна только Хранительнице Знаний. Это, пожалуй, самый несчастный персонаж в этой вселенной. Изощренная пытка — знать и не иметь возможности рассказать, при этом существовать практически вечно. Превозноситься, на ошибочном обожествлении собратьями — вернувшимися. И знать, кто, как и зачем сотворил их мир и её саму на самом деле. И в то же время, благодаря этому, выполнять свою работу: играть одну из ролей этого вечного спектакля. Без этой горькой иллюзии её мир распадется.
Кэас, сам того не зная, подыгрывает мироустройству. Трудно сказать, догадывается ли он, о том, за кого его принимает Хранительница Знаний. В обрывках его фраз мелькают оттенки творца, но дело в том, что он не создавал этот мир. Его мотивы больше похожи на выпускника, через годы вернувшегося проведать любимую учительницу.
Кэас вновь посетил мир Леса, чтобы увидеть ночь посвящения. Самим этим событием он изменил свою историю, избежав другой, очень похожей, но многократно более печальной ночи — памяти павших воинов его клана. Когда костры все так же взрезали бы ночь. У огня стояли одиночки. Только сами костры были погребальными. Я рад, что теперь этого уже не было.
Вся бытность мира пропитана ритуалами, обычаями, правилами. Гармония возникает через всеобщее их принятие. Единство и единение. К ним просто не попадают неуживчивые — вот секрет этой утопии. Неконкурентное сообщество — еще один отголосок, встреченный позже в творчестве Иара Эльтерруса. Моя версия мира Аарн.
Практически невозможно объяснить суть тех или иных верований. Это скорее общность ощущений, чем свод наставлений и правил. Эти ощущения приобретают различные формы, вырываясь за пределы сотворенного мира. Да и внутри, это больше самопознание, определение своей принадлежности, родства. Богиня не как проявление сверхъестественного, а память о должном поведении, пример, идея. Концепция Дара в некотором смысле воплощение той самой «от каждого по способностям».
В репликах Кэаса едва заметны отголоски его веры, религии, изначально вынесенной из этого мира, но в ходе странствий адаптировавшейся под другие места на столько, что она странно выглядит на фоне оригинала. В мире Леса дар - деяние, не испачканное выгодой, как искреннее спасибо. В этой религии не просят. В благополучном мире только благодарят. Такая позиция непривычна для понимания во многих других мирах. Кэас только что пришел из такого, где случается, что просят высшие силы о помощи, но хранительницы, жрицы храмов, осуществляют посильную помощь и «фильтруют» прошения. Множество подобных миров, у него в прошлом. Там он и встретил хранительницу Риши. А потом долгое время служил в мире кланов, защищая похожую религию, только с оттенками тотемизма.
Отсюда проистекают его слова в отношении Шепота Реки. Его сознание еще не перестроилось на обычаи этого мира. Истоки поступков находятся в начале его пути, в далеком прошлом. Он тоже был Уводящим, как и Тень Леса. Для интриги, добавлю — он был одним из первых. Именно его вспоминала Хранительница Знаний, когда журила Тень Леса. Может быть, он когда-то привел её в этот мир, а может быть Тень Леса, а Кэас через связь с ним, ощущает свою ответственность. Может быть, это просто привычка, помогать с прошениями, оставшаяся от упомянутых выше миров. А может... добавлю лишь, что есть еще два «может», которые вероятны с позиции автора, но лежат вне мыслей и опыта Кэаса [когда писал не пометил, а теперь и сам не помню]. Впрочем, сути это не меняет.
Вот он, на ладони статуи, пытается помочь незнакомке. Вот только помочь ей он не в состоянии и в то же время помогает косвенно. Все дело в самом ритуале Посвящения. Он не может сказать ей нужных слов, потому, что дело не в словах, а в понимании. Почти дзенское просветление. Он не может подсказать образ-ключ - она принадлежит другой стихии — воде, что отпечаталось даже в её имени. Риши тоже бессильна. Её проницательности достаточно, чтобы уловить постороннее в её спутнике, но не достаточно для «подбора пароля» незнакомой обитательницы этого мира. Да и сама она принадлежит другому элементу. Эта часть совершенно выпала из повествования. В качестве пояснения, следует сказать, что в одной из молчаливых пауз, она вспомнит этот мир. Вспомнит свое посвящение свету. Собственно за этим её и привел Кэас. Точнее не совсем он.
И вот мы подходим к вопросу, ради которого и писались эти пояснения. Откуда он знает, что сказал Тень Леса? Он не знает. Вначале я планировал снабдить его не только игрушками в духе бэтмена, но и направленным микрофоном, жучками на поляне или даже позволить немного волшебства — еще одним порталом прокинуть звук и картинку в «домашний кинотеатр». С точки зрения сюжета — он должен был рассказать и показать, что происходит. Передать звук, слова Тени Леса. И сделал это. Вот только случилось все, как обычно это бывает, не по моим планам.
Я упустил из виду то самое «понимание». Мыслил в том же направлении, что и Тень Леса, когда готовился к написанию этой сцены. Думал, что это должна быть пламенная речь, пафосная, наполненная благодарностями и обещаниями. И в то же время, максимально примитивной, без отголосков ритуалов нашего мира. С оттенком призвания, профессии. Логично предположить, что писатель опять придет с блокнотом, может быть, даже тем самым, что отнес на алтарь. Но что делать потом? Зайти в огонь и в нем переродиться — копирка с Мартина. Пускать себе кровь и лить её в огонь - неплохая идея, если бы был небольшой костер. А здесь столб пламени выше деревьев. Поди сунь руку в такой. В сознании вертелись две песни в тему: "Огонь" Мельницы и "Skalds and shadows" Bind Guardian
А потом начались чудеса. Вначале история разбилась на два параллельных куска: одновременных событий у костра и на статуе. Затем понимание, что все же, обращаться следовало не к Встречающим, а своей стихии. Неизбежность слов, иначе все свершившееся, предшествующие абзацы «Посвящения», станет ненужным, исчезнет в тот же миг, сгорит. Кэасу придется повторить слова Тени Леса, правда я тогда не понимал как это обосновать, не вводя дополнительных связей, кроме вот той призрачной ниточки, что их соединяла. Тень Леса её ощущает, оборачивается, в тот самый момент, когда эта ниточка становится каналом связи. Кэас внезапно для себя становится ретранслятором. Начинается загрузка. И вместе со всеми я посмотрел в костер...
… See through the blazing fires of time (Узри в пылающем огне времен)
… аnd All things will proceed (и все произойдет)
… Cause things shall proceed as foreseen (потому что должно пройти, как было предвидено)
Словно кусочек волшебного пазла, встав на место, инициирует чары и вот уже волна огня стремительно поглощает линии стыков, серую изначальную картинку, оставляя после себя волшебную, насыщенную красками и целостную картину. Даже не знаю с чем сравнить это ощущение. Озарение. Не просто пришедшая идея, а понимание, наставшее с получением ответов на все вопросы. Практически мгновенно, с небольшой задержкой на осмысление, принятие открывшейся картины. Это знание обрушивается лавиной, цепной реакцией. Тень Леса перенимает часть опыта Кэаса, тот в свою очередь узнает часть своей истории и мира, со своего уровня смотрит на прошлое и происходящее.
Тень Леса все это воспринимает глядя в огонь. В его танце он видит завораживающую картину бесконечности миров. Как отдавая жар и свет, души устремляются ввысь. В этот момент он бросает в костер ставший ненужным блокнот. Не символом расставания с лишним, а неосознанным еще, даром. Своим вкладом. И это много больше тех слов, что были записаны. Чище. Правдивей. Его чарует движение искр, иллюстрирующее саму жизнь. Дружное стремление в одну сторону, но у каждой свой путь. Он понимает, что слова излишне. Он видит Посвящения других. Встречающих, возможно, себя среди них. Принимает их веру, опыт. Осознает, что он не один. Эмоции переполняют его.
Кэасу же открывается другая картина. Для него увиденное Тенью Леса не становится откровением, пересобирающим мировоззрение. В результате он использует предоставившуюся возможность более рационально, в угоду своему любопытству. Он узнает одну из тайн мира. Возможно, он специально пришел за этим. Ему открывается правда, которую не знают проходящие Посвящение.
На пороге катарсиса Тень Леса понимает, что должен как-то дать понять Встречающим, что с ним происходит: что он увидел, понял, свершился. Это и важно, и не важно одновременно. Его мысли смешиваются с восприятием и сомнениями Кэаса. Таким образом, они одновременно произносят общие для них сентенции. После чего Тень Леса выпадает из реальности на переосмысление. Встречающие терпеливо ждут, показав, что они его услышали.
С изменением положения Тени Леса, Кэас перестает видеть костер его глазами, и чуть было не теряет связь. Он ощущает присутствие Сущности. В желании «остаться на связи» он переключается на созерцание звезд - еще один помогающий ключ-образ. Полуосознанное действие в удачное время. И вот он получает вероятностную картину мира. Что он там видит? Простую истину, хорошо сформулированную Максом Фраем: «Ритуалы нужны только затем, чтобы пугать новичков, создавать у них особое настроение». Он видит мир времен первых Посвящений, когда еще не было Встречающих, костров. Поиски своих элементов. Разногласия в отсутствии единомышленников. Как это выстраивалось в традицию Посвящения. Как эта традиция изменялась. Как наступали её черные дни, когда она теряла свой сакральный смысл под давлением повторяемости. Её возрождение, в виде похожем на нынешний, когда перестали существовать ритуальные фразы и действия. Возврат к истокам. Знание, которое невозможно выразить словами. Что можно сказать тому, кто это не ощутил? Зачем что-то говорить тем, кто это испытал? Он увидел, что далеко не все костры "настоящие". Понял, что часть из них «игра в Посвящение». Но это не имело значения. В любом случае, вне зависимости от правильности ответов, вернувшиеся снова покинут мир. Кто-то пойдет дальше. Другие утратят память и однажды вернуться, чтобы вновь с волнением ждать Посвящения. Будут и те, кто забудут дорогу. Его позабавило такое устройство мира. Но как все это описать, сидящей рядом обитательнице этого мира? Все правильно и все не важно. Никто не узнает, что ошибся, пока в череде попыток, личного опыта, не поймет. Какая ирония...
Эпитафия
Эта история одна из самых любимых и наболевших. Она в каком-то смысле, если не сердце, то уж точно вера и мое мировоззрение. Слепок из времен минувших дней, который следовало бы актуализировать пришедшими позже инсайтами. У "Эпитафии" есть рассказ-бизнец "Шанс" - словно альтернативная реальность.
сон 2018-03-03 +размышления
Все чаще сны стали впечатлять идеями, а не ощущениями или событиями. Видать я попал на курсы переподготовки мира снов. Раньше доводилось быть участником событий, посмотреть мир, втянуться, а сейчас все больше концепции, не столь интересные там, во сне, сколько интригующие и пугающие своими выводами уже здесь, в мире бодрствования. Все больше будоражит сознание мысль, что что-то есть по ту сторону, что-то, что учит, готовит, отвечает на вопросы. полный текст
Мгла
Тяжело просыпаться в игре, неотличимой от жизни, но каждый раз новой...
Вылазка. Пробираюсь по старым руинам. Остатки домов, срезанные взрывами до уровня одного-двух этажей, похоронены под своими же обломками. Здесь каждый дом окружён деревянным полуметровым забором, словно границей между участками старателей. Да так оно и было. Строительный мусор, некогда бывший многоэтажками, скрывающий осколки цивилизации — все, что осталось после восьмидневной войны. Пробираюсь от завала к завалу в поисках полезных предметов. полный текст
- #сны
Пробуждение
Аллея мини парка в зимних красках. Обнажённые деревья и пожухлая трава, укрытая дырявым одеялом снега. Лёд, сантиметровым слоем покрывший асфальт дрог, сковавший гравий тропинок. Трое детей переглянувшись срываются на бег — кто первый добежит до парадной. Я один из них. Нам лет по десять примерно. А это просто игра. Очередное наше баловство. Взгляд скользит по земле, выискивая препятствия и замерзшие лужи. Цель уже видна, а перед ней чудесная возможность прокатиться: полсотни метров идеально ровной корки льда. Удивительно чистого, прозрачного, без насыпей снега. Чёрным зеркалом он отражает серые тучи и манит эффектно заскользить по седым прожилкам своей глади. Мы не сбавляя скорости влетаем на лёд и в позах сноубордистов с удовольствием скользим. Иногда падаем, смеёмся, дурачимся, ещё и ещё, набираем скорость на островках снега у обочины и скользим. Мгновения...
- #сны