Лучшее за всё время

Как известно, шумерская богиня Инанна однажды надолго задержалась в загробном мире против своей воли. Вообще-то, она спустилась туда по родственным делам — в преисподнюю недавно переселился муж её сестры, и Инанна собиралась принести соответствующие случаю поздравления. Но сестра Инанны, Эрешкигаль, по каким-то линым причинам решила, что это подходящий повод для воссоединения всей семьи, и убила Инанну.

Благодаря усилиям своего преданного советника Инанна была воскрешена, но в цивилизованных загробных государствах дела так просто не делаются: чтобы вернуться в мир живых, Инанна должна была оставить в мире мёртвых заместителя.

В сопровождении чиновников-демонов, следящих за соблюдением законов, богиня вернулась в свою резиденцию и обнаружила, что муж её Думузи тем временем сидит, нарядный, на высоком троне, вкусно ест и сладко пьёт, и даже ради приличия в траурные одежды не облачился и ни слезинки из своих бесстыжих глаз не выдавил. Инанна с облегчением вздохнула от того, как быстро и просто разрешился вопрос, кого назначить заместителем, и Думузи с высокого трона отправился прямиком в преисподнюю.

Но, хоть муж из Думузи вышел так себе, братом, судя по всему, он был хорошим, поскольку сестра Думузи добровольно согласилась стать уже его заместительницей.

Инанна же, слегка оттаяв, простила мужа ровно наполовину, и с тех пор Думузи и его сестра поочерёдно проводят в загробном царстве по полгода (как и следовало ожидать).

Но наиболее ярким проявлением божественной природы в этой истории я считаю отнюдь не факт воскрешения Инанны, а то, что она сумела простить наполовину. Мне кажется, для человека это что-то запредельное. Я всегда считала, считаю и уж наверняка буду считать, что обиду простить невозможно. Ведь если, в принципе, допускаешь возможность прощения, то не такая уж это и обида, а если обида — не обида, стоит ли вообще огород городить? Другое дело, что я слишком ленива для того, чтобы быть ещё и обидчивой, чтобы меня обидеть, это надо либо очень постараться, либо обладать исключительным везением. Поэтому, как говорится в совсем другой истории, если моё доброе мнение о ком-либо потеряно, то оно потеряно навсегда.

Но умение прощать наполовину воистину божественный талант. Зевсу с его пошлыми молниями стоило бы склониться в знак почтения.