Лондон и вокруг него10 читателей тэги

Оригинал взят у в Языковедческое

Происхождение прайдов

Вначале было слово. Вернее, нет, слово как раз было потом. Вначале был Какстон. Билл Какстон, 1421 года рождения, английский первопечатник, переводчик, автор шрифтов, и так далее – тот самый, в чьей типографии в его отсутствие и, естественно, совершенно без его ведома неизвестные злоумышленники набрали Библию Виклифа.

Так вот, г-н Какстон был человек бережливый и старые шрифты и прессы не выбрасывал, а продавал. И один такой набор купил городок Сент-Олбени (St. Albans). И развернул печатную деятельность. Но, конечно, хозяевам типографии хотелось прославить родной город и опубликовать что-то особенное. И, по легенде, они обратились к настоятельнице женского монастыря в Сопвелле, леди Джулиане Барнс, даме разумной и ученой, за советом. И леди Джулиана согласилась помочь горю. Типографы и отцы города, естественно, рассчитывали получить текст божественного содержания, а прибыл к ним трактат в трех частях... о соколиной охоте, просто охоте и геральдике. Трактат был отчасти компиляцией, но вторая часть (видимо, потребовавшая большей работы) была подписана именем леди Джулианы – откуда, собственно, нам и известно, кто несет личную ответственность за будущий лексикографический кошмар.

Дело в том, что почтенная настоятельница столкнулась с проблемой. В английском языке, как и в русском, группы животных одного типа принято обозначать специальным словом – "стадо", "стая", "рой", "косяк", "клин"... В английском, впрочем, эти коллективные обозначения разнообразней и изобретательней (и относятся не только к животным, но и к людям, а также к неодушевленным предметам но песня не о том) – a murder of crows, a parliament of rooks, a gang of elk (чем им лоси не угодили?) (cловарь говорит, что elk - это лось. Но, похоже, что в активном, во всяком случае американском, употреблении это - марал).

Так вот, выяснилось, что для целого ряда важных с охотничьей и геральдической точки зрения животных таких именований в языке нет. Но леди Джулиана по должности знала, что стучащим откроется, а отчаяние – смертный грех. Нет слов – значит, будут. И она стала придумывать, выделяя для обозначений характерные (ее точки зрения) черты тех или иных зверей и птиц. Так появились unkindness of ravens, business of ferrets, shrewdness of apes и, естественно, pride of lions.

Сказать, что книжка стала бестселлером, значит сильно преуменьшить. Она увидела свет в 1486 году, тут же была перепечатана в Лондоне – в той самой какстоновской типографии, где тогда уже хозяйничал Винкин де Ворд (начинал свою жизнь как Ян ван Винкин. Он был уроженцем Эльзаса, учился у Какстона – и в какой-то момент потерял данное в крешении имя и стал Винкином Слово). Де Ворд добавил к сочинению четвертую часть – о ловле рыбы при помощи удочки – и в этом виде "Книга Сент-Олбани" (отцы города были _счастливы_) ухнула в помешанный на охоте и рыбалке английский народ. Книгу переиздавали столько раз и в стольких местах, что библиографы до сих пор не уверены, есть ли у них полный список изданий. По тиражу она успешно конкурировала со всей прочей печатной продукцией и отдала первенство только Библии, когда та была, наконец, официально переведена на английский. Собственно, злые языки почти сразу начали называть "Книгу Сент-Олбани" "библией англичан" (интересно, что по этому поводу думала благочестивая леди Джулиана?)

Естественно, вместе с книгой в народ пошли и изобретенные настоятельницей термины. Часть из них не прижилась. Часть со временем была вытеснена другими или просто отпала. Но львиная доля оказалась настолько удачной, что продержалась в языке следующие четыре с лишним столетия – и вошла в ряд соседних. И не очень соседних. Например, в наш. Так что львиным прайдом мы обязаны скупости Билла Какстона и изобретательности настоятельницы из Сопвелла. (Хотя если бы леди Джулиана была знакома с привычками львов, возможно, она, как и Маяковский потом, взяла бы за основу не гордость, а двуспальность – 16 часов в сутки, как-никак.)

Самым же страшным последствием было то, что сама идея такого словесного изобретательства очень понравилась англичанам. И пошли плодиться prevarication of bureaucrats, tedium of golfers, addition of mathematicians, complex of psychoanalysts, имя им – легион. И составители словарей ритуально проклинают леди Джулиану каждую вторую пятницу, потому что конца тому не видно. Так что jam of tarts – это не варенье, вычерпнутое из пирога, а тесно сбитая группа женщин легкого поведения.

А collective для монахинь, согласно леди Джулиане - superfluity of nuns. Видимо, ее опыт настоятельницы говорил ей, что больше одной монахини - это явный переизбыток.

(Антрекот)