Лучшее за всё время

В смысле, по итогу в рамках райтября я нацарапала 18 текстов, но часть из них всё ещё валяется в рукописном виде (шестнадцать текстов из восемнадцати я написала от руки, потом перебивала и ещё буду добивать в печатный формат), а часть тех, что набраны, заначена на зфб *икру не трожь, это на новый год*.

И вот щаз мне надо довыкладывать те, что в заначку не идут, а я подвисаю и мечтаю волшебным образом это перенести из тетрадки в ворд как-нибудь без участия меня, лол.

Из наблюдений за собой: по ключам лучше пишется.

Как-то раз я сама с собой даже в ключи играла в процессе писанины, но мне тогда казалось, что это отдельные случаи. На деле оно закономерно.

Сколько я себя помню, у меня всегда было ограниченное личное пространство. Как правило, я владел письменным столом и книжной полкой. Но мне было достаточно и этого, я вообще очень компактное существо. У меня была своя комната, просто маленькая)

Я никогда не жил в просторном помещении, потому что моей военнообязанной маме нужно было не иметь жилплощади в собственности, чтобы получить квартиру от государства. Там отдельная история, не думаю, что она тут нужна.

С квартиры на квартиру со мной постоянно переезжал СТОЛ, за которым я делал уроки еще в школьные годы. За ним я писал свои первые тексты, в нем хранил свои первые секреты. За ним я готовил диплом и выигрывал какие-то киберспортивные ивенты. Этот стол обклеен кучей стикеров и помнит столько ковриков для мыши (некоторые даже наклеены на него), что и подумать страшно. Сколько на него пролито кофе и чего крепче. Сколько попыток украсить его...

Но он все равно стоял темно-ореховым пятном в каждой новой обстановке, в которую попадал - и не важно было, вписывался он туда или нет. Обстановка - временна, стол - незыблем.

__

В моем гнезде сейчас нет никакой мебели, кроме этого самого стола, дивана и шкафа с зеркальной дверью-гармошкой.

Я устал хранить свое добро на/в столе. Устал искать новое местечко для каждой новой вещички. Устал выть от того, что некуда поставить даже дивные арома-свечи, подаренные друзьями. Все мои книги все еще лежат по коробкам. Настолки живут на балконе. Я не могу купить себе еще постельного белья - а очень хочется - потому что его просто негде хранить. И это касается всего, до чего можно дотянуться взглядом в Цитадели.

__

Обновления хотелось давно, но я не мог представить никакого решения для пространства. Потому что, зачем-то, хотел вписать в него этот стол.

Ждал, что решение само найдет меня. Потом мне привиделся выход в виде двух длинных поверхностей - вдоль стены. Одна рабочая, вторая под висящий телек. Потом я понял, что это дорого и нефункционально. Потом я сидел на пинтересте две недели. Пока наконец не захотел просто выкинуть стол.

И вот я осознал. Пошел бродить по мебельным в поисках воплощения решения.

И нашел. Нашел стол, нашел поверхность под телек, нашел стеллаж. Я, как обычно, знал, чего я НЕ хочу. Я не хотел стекла, глухих тумб и тяжелых дсп-сочленений.

Поэтому то, что я себе подобрал, не являет собой ничего, кроме темного металла и золотистого дуба.

Новый стол в два раза уже прежнего и на 50 см длиннее, лишен каких-либо ящиков, тумб и полок. Это позволит пространству по-новому задышать, как мне и хотелось.

Поверхность (меня раздражает слово "тумба", сорян) под телек низкая, длинная, тоже на металлической основе. И стеллаж того же плана.

Привезти все это добро обещают 9-11 ноября, мы еще обговорим точнее.

А я не стал терять время и решил, что заказать мебель - мало. И надо срочно расхламляться!

Какой-то новый тренд жёлтых заголовков: начинать их со слова «назван».

Скорее всего, так авторы пытаются сделать материал ыкспертнее: дескать, это не мы придумали, это кто-то авторитетный сказал. И ранние версии заголовков выглядели так:

А потом либо до редакторов дошло, что слово «эксперт» солидности не добавляет, либо оно пало жертвой рерайтов и пишисокращая — словом, субъект ушёл, а действие осталось. И как это часто бывает, маразм начал порождать маразм, с неизбежными мутациями:

Кем названы? Как названы? Какая разница — так сейчас все пишут.

реал совсем заел, но этот праздник я пропустить не мог!

Есть какая-то суровая правда жизни в том, что у слов morning и mourning разница в одну букву.

Принято считать, что время само расставит приоритеты: популярную бездарность утопит в Лете, а имена безвестных гениев вытащит на свет божий и оставит сиять в веках. Так было со многими: хоть с Ван Гогом, хоть с Эдгаром По. Мысль, которая меня всегда успокаивала.

Но как именно это работает?

Допустим, шлак забывается сам собой — просто теряет актуальность и заменяется новым шлаком. А что насчёт алмазов, жемчужин? Наивно полагать, что они тоже сами отыскиваются. Да, гениальная картина будет вызывать восхищение, гениальную пьесу растащат на цитаты, гениальную книгу будут читать и перечитывать. Их будут обсуждать, распространять, и в итоге они станут классикой, но! Для этого картина не просто должна быть выставлена, пьеса сыграна, а книга напечатана. О них должны узнать люди, в чьих силах запустить этот механизм.

Никто не знал бы стихов Анненского, не попадись они случайно на глаза Гумилёву. Никто не прочёл бы ни одного произведения Кафки, если бы Макс Брод их сжёг, согласно завещанию. Но чаще мы не знаем имён, стоящих за известностью классиков — издателей, критиков, журналистов, всех этих лидеров мнений. Их слишком много, да и не они важны.

Важно вот что: их встреча — гениального произведения и его пропагандиста — вопрос везения. Случайность в раскладе Вселенной. И трудно представить, сколько поистине великих текстов не пошли дальше пары друзей. Сколько гениальных картин сгнили в сараях и на чердаках. Сколько хорошей музыки отправилось на свалку вместе со старыми винчестерами. Но мертворождённые шедевры всегда были и будут, едва ли стоит об этом грустить.

Просто не надо думать, что есть какой-то всевышний редактор с абсолютным вкусом, который фильтрует мировую культуру. И специальных людей, что находят великие произведения и делают их известными, тоже давно нет. Теперь мы делаем это сами каждый день: когда что-то читаем и смотрим в Сети, репостим и пересылаем друзьям. Что из этого станет классикой и дойдёт до потомков — только наша ответственность.