Семь чудовищ Медного берега5 читателей тэги

В школе у нас были уроки белорусской и русской литературы. Я сейчас задумалась, выходит, мы учились больше, чем российские дети, или они догонялись какими-то другими дисциплинами - так много вопросов, так мало ответов. Это были не самые мои любимые предметы, но по выпуске я хорошо запомнила разницу между ними. Белорусская классика от русской отличалась для меня двумя чертами. Во-первых, в белорусской литературе всегда была некая доля мистики, фантастики, мифологического восприятия мира (в 1844-46 гг. даже был выпущен сборник "Беларусь в фантастических рассказах" - задолго до зарождения фантастики как таковой). Даже если эта мистика не играла там особой роли, не совала рояли по кустам и вообще это повесть о фашистах, она там была. Во-вторых, когда ты заканчивал читать произведение белорусского классика, ощущение от него колебалось в диапазоне от "все хорошо" или "все будет хорошо" до "все плохо, но...". Какой бы ни описывался трэш, общее впечатление от текста никогда не бывало мрачным, всегда оставалась некая жизнеутверждающая нота. Русская классика давала куда более разнообразное послевкусие - от "как шикарно, надо ваять фанфик" до "хлебнул яду". Часть русских классиков, очевидно, ничего плохого не видела в том, чтобы закончить произведение в духе "все плохо, живи с этим, ну, или не живи".

Я не скажу, какая из литератур мне нравилась больше - видно, никакая, я в целом не слишком любила литературу. Но вот что я заметила. Теперь, когда я пишу сама, концовки моих произведений остаются в диапазоне от "все хорошо" до "все плохо, но...". Это золотой стандарт, от которого я не отхожу. Наверное, я могла бы написать и что-то депрессивное, без жизнеутверждающего последнего аккорда, но для меня такие тексты не имеют смысла. Не думаю, что на меня повлияла белорусская классика. Ее я читала лишь чуть более охотно, чем параграф по биологии. Но теперь я, кажется, понимаю, что двигало ее авторами.

Когда мне что-то нравится, оно в моей голове завершает почти любую мысленную цепочку. Я из тех студентов, которые учат один билет и потом ответ на любой вопрос сводят к тому, что выучили.

Вот и сейчас, когда я очарована наемниками намдалени, мои мысли пражизнь их так или иначе касаются. Поэтому здесь будет три мысли пражизнь, а намдалени послужат примером тому, что я хочу донести.

1. О честности1. О честности. Куда девается хваленая намдаленская честность, которой был так очарован главный герой в первой книге? Почему вдруг потом оказывается, что они умеют в интриги, двойную игру, большую политику? Что они не наивные варвары, а умные хитрые люди? Да никуда не девается вообще-то. Честность в большинстве случаев - не врожденное качество, а выбор, который человек делает каждый день. И прямота намдалени, да и многих других людей, думаю, - не константа нерушимая, а ежедневный выбор. Сегодня они выбрали говорить и поступать честно, завтра снова, послезавтра - еще раз. Это не значит, что они не могли делать по-другому. Это значит, что не хотели.

И еще кое-что стоит сказать о честности. Поскольку она - ежедневный выбор, это единственное качество, которое я могу проявлять, чтобы считать себя достойным человеком (любители порассуждать о принятии себя, давайте не в этот раз). Когда миновал подростковый бунтарский возраст, я поняла, что в отношениях с другими людьми хочу быть хорошим человеком. Чтобы людям было со мной легко, чтобы меня не боялись, чтобы мне доверяли. К сожалению, доброты, которую я так ценю в других, я в себе не нашла. Мое сердце оставалось холодно и пусто при виде чужих несчастий - даже смерти близких родственников не вызвали у меня ничего, кроме облегчения, что гемор с похоронами ляжет не на меня. Насиловать себя, заставляя проявлять сострадание, которого я не чувствовала, желание помочь, когда помогать не хотелось, мне было трудно. А несколько лет назад я поняла, что и черт с ним. Сердцу не прикажешь, я не могу любить того, кто нуждается в любви, и жалеть по указке. Но я могу хорошо делать свою работу, держать слово и не пытаться манипулировать людьми. И для того чтобы со мной было легко и безопасно иметь дело, этого достаточно.

2. Об отношении к работе2. Об отношении к работе. Большинство намдалени, упомянутых в цикле - наемники, одни из лучших, если не лучшие воины тамошнего фантастического мира. Их отношение к своему ремеслу кажется мне весьма здравым. Сделай все, что от тебя зависит, и так хорошо, как сможешь, но зря не рискуй, не поливай песок в пустыне, лучше сдайся или отступи, если видишь, что враг сильнее, ну проиграли и проиграли, что, повеситься теперь. И с недавних пор я стала переносить это отношение на свою работу. В рабочее время я предельно собранный котик, готовый выполнить любое задание, которое мне поручат, и не ныть, что трудно. Но с сидением над работой до позднего вечера я покончила: не успею, прилагая разумные усилия, в рабочее время - штош, такова судьба, подумаем, как быть, может, сделаю не так тщательно, может, поручу часть работы кому-то другому, в любом случае продолжать порочную практику внеурочного труда не стоит.

Кстати говоря, примерно такое же отношение у меня к состраданию. Это одно из самых важных для меня чувств, но, естественно, оно тяжело. И если я понимаю, что не так уж мне человек и дорог, я не утруждаю себя хотя бы легким состраданием его беде - цель не стоит сил, которых требует, лучше отступить в самом начале.

3. Лицом к лицу лица не увидать3. Лицом к лицу лица не увидать. У блогеров, которых я некогда смотрела, была занятная реклама компьютерной игры. В первом кадре мужчина стоял у плиты и помешивал суп. Голос за кадром говорил: "Он - капитан военного корабля. У него много наград. Все сослуживцы считают его отважным и бесстрашным". На втором кадре другой персонаж пылесосил ковер. Голос за кадром продолжал: "Он - храбрый и независимый пилот, который совершил тысячи удачных вылетов". В третьем кадре еще один мужик массировал стопы своей даме сердца, пока та говорила по телефону. О нем голос за кадром сказал, что "он - герой многих жестоких сражений, в которых проявил свою смелость и переломил их ход". И затем: "Как это возможно? Просто они играют в онлайн-экшен War Thunder".

А я подумала тогда: в смысле "как это возможно"? А что, военный моряк не может готовить суп? Пилот не может пылесосить? Ветеран войны не может сделать массаж?

Когда мы видим человека только в его, скажем так, парадном обличии, нам сложно представить его в вульгарной бытовухе (а он в ней бывает). Напротив, когда мы видим человека преимущественно в быту, нам сложно представить, что за пределами быта он может чего-то стоить (думаю, поэтому многие не воспринимают достижения своих родных всерьез). Так, в книгах Тертлдава Сотэрик, шурин главного героя, предстает к концу истории захватчиком, предателем, одним из вождей мятежа. Мы видим его на войне и видим его в плену, и легко забыть за этой жестокостью, как они с героем праздновали местный Новый год, или как он шел по городу с маленьким племянником, а тот постоянно донимал его "подсади меня, нет, опусти меня, о, а что это такое?".

У героев, звезд, великих мастеров, воинов, царей, у всех, кем мы когда-либо восхищались и кому ужасались, есть лицо для мира и лицо для близких. И глядя только в одно лицо, невольно думаешь, что оно единственное.

Моей первой записью в этом блоге был пост о диких тварях и о том, что они не нуждаются в обобщениях, дабы выстроить картину мира. Их вполне устраивает ее неполнота и фрагментарность в части того, с чем они не сталкивались и о чем не знают.

Нечасто, но все же я задаюсь вопросом, что сказали бы мои любимые ребята, если бы узнали, что я, допустим, поменяла разрез глаз (это просто пример, естественно). Поняли бы или решили, что я кукухой поехала? И я осознала, что нет, не поняли бы. Но и не решили бы, что я чокнулась. Они бы сказали просто "это какие-то женские приколы, я не разбираюсь" или "тебе виднее". И тогда я подумала, что иметь мнение по любому вопросу - это скорее просто современный тренд, чем признак острого ума. Может, у меня ложные воспоминания, но мне кажется, когда я была младше, не так была распространена привычка иметь мнение о том, что тебя напрямую не касается. Помню, подростком я спрашивала взрослых и сверстников о каких-то отвлеченных вещах, а они пожимали плечами, не знаю, мол. Тогда я считала их ограниченными, а сейчас думаю: не это ли и есть ответ здорового человека? Когда на вопрос "как ты относишься к Северной Корее?" человек скажет "не знаю, я там не бывал", а не "у них во главе отъехавший диктатор". Не потому, что он ничего не слышал о Северной Корее, а потому что полагает, будто услышанного недостаточно, чтобы создать ее обобщенный образ.

Тут особый привет хочется передать тем, кто по паре фраз и тройке кадров уже, как правило, все понял и сейчас объяснит.

Думаю, многие, в сети и в жизни, сталкивались с мнением в духе "да, поколение уже не то, вот наши деды в минус сорок пизды немцам давать умудрялись, а нынешняя молодежь только ныть и умеет". Если вкратце, посыл обычно таков: поколение наших дедов было крепче нас, а мы изнеженные нытики.

Пару лет назад у меня появилась история, которую я теперь всегда вспоминаю, когда сталкиваюсь с подобными высказываниями. Рассказала ее папина подруга. Ее отец служил в Красной Армии, бил немцев, был ранен, в общем, как бы сейчас сказали, прохавал жизнь. После войны он устроился учителем математики в одну из недавно восстановленных школ и продержался там пару месяцев. Приходил домой и плакал, потому что дети были невыносимы, и что с ними делать, он не знал. Не бить же, в самом деле. Потом перешел на более подходящую ему работу - кажется, инженером, но точно не вспомню.

Это я все к чему. Выносливость, сила, крепость, как ни назови - черты непостоянные, у каждого они проявляются в чем-то своем. Не факт, что мужественный воин, которым ты восхищаешься, смог бы выполнять твои обязанности, которые кажутся тебе обыденными и совсем не героическими. Не факт, что хрупкого вида девица, плачущая над сломанным ногтем и сетующая, как ужасен этот мир, несите новый, не работает на трех работах, а по ночам не зажигает в клубах.

Все мы крепки по-своему. И славно.

Почему-то, когда я рассказываю о людях, которые мне нравятся, многие уверены, что отличительная черта таких людей (диких тварей, как я их называю за неимением лучшего слова) - это отсутствие чувства самосохранения. Мол, вся жизнь игра, если не рисковать, не почувствуешь ее вкуса, и так далее.

Ну... нет. ^^ Дикая тварь как раз не склонна рисковать, а тем более жертвовать. Решиться на опасное предприятие она может только если уверена, что шансы преуспеть или хотя бы не сильно огрести гораздо выше пятидесяти процентов. Конечно, иногда они, как и все люди, ошибаются в оценках, слишком полагаются на собственные силы и терпят поражение. Но тем не менее, сознательно они не рискуют. Дикая тварь не поведет самолет в бурю, не полезет в горящий дом и не вступит в бой с заведомо более сильным противником.

Дикость в моем понимании - это склонность руководствоваться в своих поступках здравым смыслом, прошлым опытом, желанием и интуицией (в случае с риском, например, здравым смыслом), а не культурой, пускай даже переосмысленной и вывернутой наизнанку в одной отдельно взятой голове. Потому что постулат о том, что смерть не заслуживает того, чтобы ее бояться, сдается мне, тоже порождение культуры.

Подруге скоро исполняется тридцать лет, и под это дело она призадумалась о своей жизни. Мне до тридцати еще год с четвертью, но что-то я тоже призадумалась. Очень модно сейчас писать по пунктам, какую мудрость ты вынес за свои годы, и хотя я не люблю всевозможные попытки поведать некую истину жизни, кое-чему научилась и сама. Естественно, это не истина в последней инстанции, она будет меняться и пересматриваться, у кого-то может не работать и так далее.

1. Многое из того, что кажется нам самим собой разумеющимся, чуть ли не законом природы, на самом деле просто устоявшаяся практика.

2. Самореализация часто не в том, чтобы делать что-то лучше других, а в том, чтобы делать то, чего другие не делают, или так, как другие не делают. На этом пути не будет соперников.

3. Все, что ты делаешь впервые, даже если это развлечения, не обязано приносить удовольствие. Первый раз чего угодно - это изучение и проба. Безопасна ли тропинка - можно ли будет по ней гулять? Хорош ли фильм - можно ли будет его пересматривать? Интересна ли игра - хочется ли продолжать в нее играть? Какой ассортимент в магазине - что там можно будет купить?

4. Берясь за любое трудное, незнакомое или неприятное дело, будь то кройка наряда, задание по работе или хождение по врачам, я говорю себе, что не обязана доводить его до конца и все брошу, если будет получаться плохо или трудно. Но пока не очень плохо и не слишком трудно, почему бы не продолжить. Таким образом я справляюсь со многими непривычными делами, хотя что-то и бросаю, конечно.

5. Как говорила Лариса Парфентьева, отсутствие однозначного "да" - это однозначное "нет".