Что почитать: свежие записи из разных блогов

Меня почти полжизни занимает тема разграбления средневековых городов. Причем разграбления не стихийного, а организованного, с временными рамками (как правило, три дня). Не берусь судить, почему она так для меня привлекательна. Возможно, потому что являет собой весьма уважаемое мною качество традиционных культур - вводить темнейшие человеческие страсти в управляемое русло.

Я не любитель излишней жестокости, посему Чингисхан сотоварищи из этого поля выпадают, ибо степняки жгли на все деньги и их разгул для меня несколько чересчур. Но вот европейские армии, заботящиеся больше о том, чтобы разжиться сокровищами, чем чтобы уничтожить или запугать местное население, - это другое дело. Как писал Умберто Эко, рассказывая о захвате Константинополя крестоносцами, разграбление города напоминает скорее не разрушение, а строительство наоборот. Все, что может представлять ценность, растаскивается, разбирается и вывозится.

Я сегодня, кстати, узнала, что дома во время таких грабежей поджигали не затем, шо красиво горит, а затем, чтобы они служили своего рода плавильнями, в которые можно бросать собранный металл.

Вообще не знаю, существует ли хорошая художественная или документальная литература на эту тему, где разграблению какого-нибудь города была бы посвящена, скажем, целая глава. Я пока читала только отрывок про грабежи у Никиты Хониата - одного константинопольского чела, который был свидетелем разорения и несколько дней пытался выбраться из захваченного города вместе с семьей.

Что я могу сказать. По тенденциозным воплям в византийских пабликах мне казалось, что крестоносцы творили какую-то нереальную дичь, так что шакальные видосики из горячих точек отдыхают. Но нет. Описания Хониата, конечно, полны горя, ведь для него, как и для многих горожан, должно быть, в те дни небо пало на землю. Но на мой взгляд, взгляд человека двадцать первого столетия, да еще не слишком религиозного, все это напоминает больше пьяную веселуху, чем проявление черной злобы.

Бесспорно, византийцам было больно оттого, что варвары бросают в переплавку произведения искусства. Что они не делают различий между обычной утварью и церковной и могут использовать чашу для причастия, ну, просто как чашу. Что они могут ввести в храм лошадь, дабы вывезти что-то тяжелое.

Но как-то я не заметила упоминаний массовых убийств или пыток. Полагаю, были и они - ведь надо же было крестоносцам узнавать, куда горожане попрятали золотишко. Но, судя по всему, в топ-10 развлечений пытки не входили. Изнасилования, конечно, были, хотя тот же Хониат пробирался по городу с женой и взрослыми дочерьми, которым велел вымазать лица грязью, чтобы не вызвать лишнего любопытства - и никто их не тронул. Он приводит даже рассказ о каком-то рыцаре, похитившем, кажется, дочь плотника, но с тем рыцарем поговорил то ли сам плотник, то ли священник, и он девушку вернул.

Да, столицу обнесли изрядно, но, повторюсь, я готовилась узреть больше жести, а тут все вышло относительно лайтово.

Чего, к сожалению, не скажешь, о взятии Фессалоник итало-норманнами. Теми самыми итало-норманнами, которые исторический прототип намдалени. С одной стороны, разграбление Фессалоник было местью сицилийского короля за то, что византийский император жестоко его кинул. Это кидалово имело далеко идущие последствия для всей норманнской Сицилии, но войско ее не могло того знать. Да и кинул их византийский император, а не обитатели Фессалоник. Тем не менее, когда я читала свидетельства (во всяком случае, надеюсь, что это были свидетельства, ибо кто автор текста, я не посмотрела) очевидца, там все было прямо плохо. В отличие от простой алчности крестоносцев, тут явно виделась злоба. Здесь упоминается массовая резня. Если кого не убивали, а просто грабили, это, по мнению захватчиков, было величайшее милосердие. Что сицилийцы делали в храмах, я, пожалуй, не буду говорить, чтобы хоть как-то сохранить их лицо. Вы ведь все равно не пойдете гуглить. Скажу только, что если крестоносцам было, похоже, просто все равно, норманнское войско храмы именно оскверняло.

Доходило до того, что военачальникам приходилось бить своих людей мечом либо плашмя, либо всерьез, чтобы они немного охолонули. У меня в "Годе Кошки", кстати, есть похожая сцена. Один из главных героев собирается убить девочку в захваченном замке - просто потому что может. А командир войска, видя это, бьет его под руку тэссеном, нанося неглубокую, но весьма неприятную рану.

Под конец скажу, что эпизоды разграбления городов мне иногда снятся. Я в них оказываюсь среди несчастных горожан, но почему-то такие сны не вызывают у меня ни горечи, ни страха. В них я, как правило, знаю, как себя вести, понимаю, что происходит, и в целом держусь молодцом. Но с другой стороны, там и армия захватчиков больше нацелена на наживу, чем на истребление. Одна моя кисуля высказала мнение, что это могут быть воспоминания из прошлой жизни, но так как в этих снах я нередко вижу тех, кого знала в этой, что-то я сомневаюсь в этой теории.

Моя школьная повесть о Халиноми - подумать только, тринадцать лет прошло! - начинается с разграбления города. Повесть настолько детская, что, едва поняв это, я удалила ее со всех ресурсов, где размещала. Но одна мысль оттуда кажется мне занятной. Ее излагает отец героини как раз перед началом грабежей (еще не зная, что город будет разорен, но, видно, не ожидая от пришедшего войска ничего хорошего): "Если судьба стоит у ворот, отворяй скорее. Судьбе ничего не стоит их снести, но, если ты откроешь первой, она может счесть, что вы друзья".

Заметила за собой, что с чистой совестью могу приняться за писательство только когда у меня есть дофига!сюжет и дофига!идея. Если это просто милый рассказик без дофига!идеи, но с забавными или красивыми эпизодами, мне с одной стороны хочется их написать, а с другой - они этого вроде как недостойны.

В то же время как читатель и зритель я знаю о себе, что мне куда приятнее смотреть и читать истории, в которых мне нравятся герои и обстановка, а вовсе не сюжет. Изящный сюжет и посыл, заставляющий задуматься, хороши на один раз. Такой фильм хочется пересмотреть, а книгу - перечитать только много лет спустя, когда самая их суть забывается. Это скорее пища для разума, чем для души. И такие произведения обычно не попадают в список моих любимых.

В то же время книги, которые хочется перечитывать, и фильмы, которые хочется пересматривать, кусками и целиком - это те, в которых я люблю героев и атмосферу. Сюжет там может быть совершенно вторичный и однообразный. Например, в моем любимом "Инуяше" сюжет построен на бесконечных странствиях компании героев в поисках разлетевшихся по миру осколков волшебного камня. Но какие там прекрасные герои! Какая чудная атмосфера нежной волшебной сказки (со всей жестью, присущей эпохе, конечно же). Некоторые эпизоды - будто поэзия языком анимации.

Или взять "Хроники пропавшего легиона" Тертлдава. Сюжет напоминает тупой мем: условная Византия хочет воевать с условными сельджуками, но постоянно прокрастинирует отвлекается на какие-то внутренние разборки, и так четыре книги, Карл! Война, политота, интриги, еще немного войны, потом снова политота, о, смотрите, сценка с пьяной дракой, потом опять война. Сюжет за всем этим рассмотреть непросто. Но какие же там потрясающие герои! С каким уважением, с какой тактичностью описываются народы, о которых мы привыкли слышать не самые лестные отзывы (печенеги, половцы, западное рыцарство, византийцы и прочие). Прошлое предстает в этих книгах необыкновенно близким, почти до вульгарности бытовым, и в то же время в этой приземленности не теряет своего величия. Удивительно прекрасные книги. За половину упомянутых героев я охотно вышла бы замуж. Во всяком случае, они вызывают к себе уважение даже не столько человека к человеку, сколько женщины к мужчине. Со сцен, где наемники ругаются с императором, можно угорать бесконечно - как будто кулстори с моей работы.

А вывод из этого поста такой: все равно я пишу свои тексты в первую очередь для того, чтобы перечитать самой. Поэтому, когда увижу красивый, забавный или трогательный эпизод, который я хотела бы прочитать в художественном исполнении, почему бы не написать его. Даже если он не несет в себе дофига!идеи. Ведь идеи - это пища разума. А то, чего не можешь сформулировать, но за чем в сотый раз пересматриваешь любимую серию - это пища для души.

Заметила, что со временем образ намдалени все больше сливается в моей голове с нормандцами, все меньше я провожу различий между ними. Все потому, что, чем больше я узнаю, тем больше понимаю: то, что раньше казалось мне исключительно придумкой Тертлдава, имеет исторический прототип. Начиная от сюжетообразующих событий и заканчивая бытовыми мелочами.

Например, я как-то не придала значения тому, что намдаленские жрецы сражаются среди прочих воинов. Я подумала: что ж, намдалени воинственный народ, это вполне им подходит. А потом узнала, что, оказывается, католические священники, когда шли с войсками, тоже вполне себе сражались, и далеко не в целях самообороны. Для православных это было, конечно, немыслимо. Тут сделаю оговорку: это вовсе не свидетельствует о том, что католицизм - агрессивная религия и одобряет кровопролитие. Многое из того, что делают верующие, продиктовано не столько религиозными догматами, сколько обычаями и склонностями народов, которые эту веру исповедуют. Сами понимаете, что ислам, например, один, но суданские мусульмане сильно отличаются от каких-нибудь башкир. И так далее.

Или такая бытовая деталь, как обычай выбривать затылок для прилегания шлема. Я вообще не обращала на нее внимания - подумаешь, намдаленская фишечка - пока не увидела на гобелене из Байё, что нормандцы изображаются с той же прической, модняво, гомельская молодежь заценила бы.

Или, скажем, рассказ о становлении государства Намдален, который я сначала тоже приписала фантазии Тертлдава, на самом деле основан на расхожем нормандском (и норманнском!) сюжете о хитроумном полководце, имитировавшем собственную смерть.

И чем больше я узнаю, тем больше понимаю, какая глубина лежит за этими книгами. Глубина не только авторских знаний, но и вот этого самого живого прошлого. А ведь книги были написаны в восьмидесятых, когда Интернет... ну, если и существовал, то уж всяко не был так распространен, развит и легкодоступен, как сейчас.

Уж не помню, кому принадлежат слова о том, что четыре вещи в мире нельзя скрыть: любовь, радость, огонь и печаль. Так вот, в книгах Тертлдава я вижу любовь. Конкретно к Византии. И проявление этой любви очень мне близко. Его герои (во всяком случае, в тех трех историях, с которыми я успела ознакомиться) - это слуги государства. Не императора (которые там меняются как погода), а именно государства. Их преданность Империи не носит декларативного характера, они не склонны к подвигам, самопожертвованию, громким словам и вообще любят, когда все идет хорошо и спокойно, а они сами в гамаке с мохито на пляже сидят красивые. Но если приходит беда, эти люди поднимаются с гамака, на ходу допивают мохито и идут исполнять свой долг.

И еще одно проявление любви вижу я у Тертлдава - возможно, вам оно покажется странным и вовсе не про любовь. Но я сама так пишу только о том, что мне очень дорого, поэтому, думаю, и Тертлдав мог поступать так же.

Он вообще не идеализирует Византию. Все, что вы знали о ней мерзкого, низкого, ужасного, стереотипного и не очень - все здесь. И шовинизм, и интриги-скандалы-расследования, и "сменяемость власти", и публичные расправы и искалечения, и то, что большинству населения откровенно плевать на государство - и сегодня они лижут сапоги одному повелителю, а завтра забивают его камнями и простираются перед новым. Читая Тертлдава, невольно думаешь, что среди всех описываемых народов византийцы самые ушлепки.

Но нет. Остальные народы описываются куда более деликатно, даже степняки вроде печенегов и половцев, хотя вряд ли они были большие няшки, чем византийцы. Не берусь говорить за автора, но если бы этот текст писала я, для меня очевидно было бы, что я могу говорить сколь угодно плохо только о тех, кого люблю. О тех, кто мне "не свои", я буду отзываться осторожно и мягко, потому как, не чувствуя любви, я не чувствую и границы, которую могу случайно перейти, скатившись в оскорбление. Поэтому, кстати, я могу довольно грубо шутковать про намдалени и нормандцев, но когда это начинает делать кто-то другой, о ком я знаю, что они ему безразличны, мне становится неприятно.

Образ врага у Тертлдава вообще отдельная песня. Мне близко его понимание вражды и противостояния в целом. В его книгах хорошим положением вещей (не идеальным, естественно, но идеально только на небесах) считается ситуация, в которой государства соперничают друг с другом, в том числе и на полях сражений, когда каждое мечтает о недостижимой победе, но одновременно с тем между ними не прекращается общение, сотрудничество в других делах. А соперничество только подстегивает прогресс.

Даже когда в его фэнтезийном цикле появляется народ, который некий князь-колдун заставил поклоняться дьяволу и творить во славу его ужасные вещи, нигде не просматривается мысли, что сам этот народ плох, не заслуживает жизни и подлежит истреблению. Нет, истреблению подлежит эта религия, а ее глупые последователи - только если решат отстаивать свою ужасную веру.

Мне видится в этом взгляде определенная мудрость. Так смотрит историк на далекое прошлое, словно с большой высоты - и видит, что на таком расстоянии и не определишь уже, где "правильная сторона истории". Да и есть ли она, эта сторона? Если не варишь младенцев заживо, скорее всего, ты уже на ней.

Как-то я проходила марафон личностного роста, как это сейчас модно называть. И там одним из заданий было записать свои желания: вот просто все, что приходит в голову, что хотелось бы получить в этой жизни. Я записала что-то вроде "попутешествовать по Средней Азии", "шить красивые наряды", "иметь мильён деняк и не работать" и так далее.

А когда список был составлен, меня догнала мысль: он не полон! Почему я не написала, что хочу тусить с нормандскими наемниками в Константинополе одиннадцатого века, ведь я хочу! Почему не написала, что хочу раскрыть рецепт вечной молодости и красоты! Почему даже на бумаге я себя ограничила! Сегодня ты не подумала про Константинополь, а завтра тебе не придет в голову перейти на лучшую работу! Что за убожество, Маша!

НГ мы встретили БЕЗ оливье. Страшно... мама поглядывает в окно — ждет инопланетян. Папа изучает сайты продажи б/у лодок — готовится к потопу.

Мне тут припекло вышить что-то на морскую тематику, где в центре был бы силуэт Мананнана. У меня есть чудесный референс, где акцент сделан на сердце силуэта. Там оно красное, мне захотелось синее, и вот здесь произошёл затык.

Синий огонь – это прямая ассоциация с мёртвыми, потусторонним пламенем, магией и жизнью-после-жизни. Синие огни часто видят на кладбищах и на болотах, это уже не сказки, а научно доказанный факт. У нас их принято связывать с душами, которые не обрели покой.

полный текст

Пост про качество, которое очень уж сильно нравится мне в людях. В мужчинах может вызвать и вполне себе сексуальный интерес, в женщинах - ну, просто уважение.

Это осознанность. Потому что я опять не подобрала нужного слова, простите. То, о чем я говорю, мало общего имеет с просветленностью, осознанием единства с космосом, гражданской сознательностью или чем-то таким. Осознанность в моем понимании - когда человек в большинстве случаев способен дать себе отчет в том, что и зачем он делает и что с этого хочет поиметь.

Понятно, что есть вещи, которые мы творим на эмоциях (и часто потом жалеем). От них никто не застрахован, но речь не о них. Речь о решениях, которые мы принимаем в относительно спокойной обстановке, когда у нас есть время подумать.

Вы удивитесь, но реально многие принимают важные решения просто потому что. И не задумываются о том, зачем вообще это делают, какую хотят извлечь выгоду, надо ли им туда, хочет ли того сердце или разум и так далее. Поступают в университет, устраиваются на работу, женятся, рожают детей, совершают покупки - ну прост. Думаю, во многом последствия этого - плохая учеба, работа, к которой ты не приспособлен, не твой спутник жизни, нелюбимые дети, ненужные вещи и так далее.

Как-то я упоминала, что люблю диких тварей и что дикая тварь всегда сможет ответить на вопрос, зачем она что-то делала. Ибо природа целесообразна.

И хоть отдавать себе отчет в целях своих действий здорово, есть еще один важный нюанс. Нежелательно при этом быть жертвой. Ты жертва, когда цель твоих действий - чего-то избежать, а не что-то поиметь. Выйти в ноль, а не в плюс. Понятно, что всем нам так или иначе приходится чего-то избегать, это нормально. Но когда большая часть жизни направлена на то, "чтобы не было плохо", а не на то, "чтоб было хорошо", уважения такое поведение не вызывает. И дело тут, наверное, даже не в самих действиях - они могут быть одинаковы - а в мотивации. Один покупает Ролекс, чтоб лошарой не назвали, другой - чтобы ахнули.

Видела в одном паблике фразу: сила - это способность слушать чужую музыку, но танцевать под собственную. Исходя из этой логики я люблю сильных людей, которые в любой ситуации ведут свою игру. Даже если стороннему наблюдателю кажется, будто ситуация такова, что ей можно только покориться.

Важно лишь отметить, что подобный склад ума почти исключает, как по мне, способность к осознанному самопожертвованию. Не те случаи, когда нет времени думать и мать бросается под автомобиль, чтобы оттолкнуть ребенка. А героизм на войне, скажем. Такие люди могут быть склонны к риску, но, не имея никакой возможности уцелеть, скорее не пойдут на опасное дело и поищут другой вариант.

В книгах Тертлдава намдалени дано презрительное прозвище "игроки" - в силу их азартной природы и способности превратить в игру почти любую дичь. Но я бы назвала их скорее "игроки на нервах". Потому что в дополнение к их бесспорным боевым достоинствам есть у них еще один врожденный талант - бесить сука всех.

В книгах они раздражают не только местное население (которое периодически решает выгулять свою ксенофобию и всех их перерезать/сжечь/забить камнями), но и Императора, своего нанимателя. Даже когда намдалени составляли большую часть его войска и ему приходилось выбирать выражения, общаясь с их командирами, есть эпизод, где Император тупо орет на них: меня уже тошнит от вас, убирайтесь на свои сраные острова!

Когда я стала читать отзывы на книги, оказалось, что читателей намдалени тоже бесят. Более того, среди намдалени есть героиня, которая, в общем, мало чем отличается от своих сородичей, и вот она дико злит всех, включая меня. Настолько, что я буквально тряслась, когда речь просто заходила о ней. Хотя ничего ужасного она там не делает, женщина как женщина. Сука, магия.

И вот, как выяснилось, исторический прототип намдалени, (итало-)норманны, тоже, по словам Егора Зырянова, "достали просто всех". Так, что даже накануне раскола христианства, когда Запад и Восток уже фактически разосрались, Папа Римский договорился с Византией, мол, давайте объединимся и надаем им по щщам.

Византийцы сказали: а давайте! - и зарезали нормандского князя в часовне.

Нормандцы сказали: а давайте без давайте! - и разбили войско Папы, а его самого взяли в плен (правда, потом отпустили и даже дали ему какие-то земли в обмен на политические плюхи).

Я долго думала, чего же они так всех бесят, ведь ничего ужасного по сравнению с другими народами не делают и ведут себя достаточно прилично. А потом вспомнила, что у меня самой отложилось в памяти после первого прочтения Тертлдава. За восемь лет я забыла почти все. Сюжет, персонажей, атмосферу, даже главзлодея. Помнила только главного героя и его бесячую жену. И еще я помнила, что намдалени - это какие-то наемники с претензиями. Из того, что только это и запомнилось из книг, можно сделать вывод, что предъявы намдалени кидать умели.

Сюда можно отнести и алчность их, и требовательность, и честолюбие, и наглость, и даже притом, что они не творят особой дичи, все это вызывает сильное желание поставить их на место. Не путем физической расправы, конечно - ее я не пожелала бы и выбесившей меня героине. Но выдать каждому по губозакатывательной машинке не помешало бы.

Как сказала одна моя подруга, намдалени похожи на яжмамок в поликлинике - все им что-то должны.