День в истории Блогхауса: 30 марта 2021

В редколесье пахло сыростью, землей и прелыми листьями. Выйдя из «пежо», Гилберт огляделся – нет ли кого поблизости? Конечно, это было излишне – кто заберется в эти забытые богом края? Впрочем, если бы и забрался, особых проблем от него не было бы – просто Гилберт не любил посторонних.

Вытащив из машины металлоискатель с портативным осциллографом, Гилберт повесил его себе на плечо, надел наушники и, выставив перед собой штангу с катушкой-детектором, двинулся по направлению к деревьям. Под ногами шуршала листва, в наушниках раздавалось ровное попискивание. Следя за пляской зеленого огонька на экране, Гилберт продвигался в глубь редколесья.

В какой-то момент характер писка в наушниках изменился – звук стал чуть выше. Гилберт бросил взгляд на экран, потом огляделся по сторонам…

Где-то в кронах деревьев пронзительно вскрикнула заблудившаяся галка. Легкий порыв ветра заставил ветви слегка заколыхаться. Гилберт резко оглянулся – ему показалось, что позади него кто-то стоит.

«Уф-ф, нервы шалят…» – подумал он.

Разумеется, за его спиной никого не было. Однако в окружающем пейзаже Гилберту померещилось нечто зловещее. Черные деревья тянули ветви к серому безрадостному небу, словно корчась в растянутой на годы муке. Здесь вполне могли водиться призраки; и Гилберт был готов поклясться, что в этот момент они очень внимательно посмотрели на нарушителя их покоя.

Искатель кладов постоял на месте, вслушиваясь в попискивание металлоискателя, затем достал из кармана куртки блокнот и сделал в нем несколько заметок. Убрав блокнот обратно в карман, он снова взялся за штангу и двинулся дальше.

Тогда-то он и увидел ее.

На ней были темно-зеленая куртка-пуховик и твидовая юбка в коричневую клетку. Волосы ее были собраны на затылке в «конский хвост». В левой руке она держала лопату, в правой – самодельную рамку для лозоходства. Вытянув вперед руку с рамкой и закрыв глаза, женщина шла по редколесью. Гилберт хотел ее окликнуть, но что-то его остановило.

Тем временем женщина вышла на широкую прогалину меж деревьев. Здесь она воткнула лопату в землю и открыла глаза.

– Ах! – воскликнула она, увидев Гилберта. – Ч-что вы здесь делаете?

– Ну, у меня к вам тот же самый вопрос… – Достав из пачки сигарету, Гилберт сунул ее в рот. – И как я понимаю, в обоих случаях ответ очевиден. – Он хотел спрятать пачку, но вместо этого протянул ее женщине. – Будете?

Утвердительно кивнув, женщина взяла сигарету. Вытащив спичечный коробок, она попыталась зажечь спичку. Это оказалось непросто; спички предпочитали ломаться, нежели загораться.

– Проклятые спички… Должно быть, от сырости. – Виновато улыбнувшись, женщина взглянула на Гилберта, сунувшего конец своей сигареты в пламя зажигалки. – Можно?

Не дожидаясь разрешения, она прикурила от зажигалки Гилберта. Некоторое время оба стояли и смотрели в серое декабрьское небо, затягиваясь и выпуская дым.

– Простите, а как вас зовут? – нарушил молчание Гилберт.

– Меня? Элизабет.

– А меня Гилберт. Можно считать, что мы познакомились, да? – Гилберт усмехнулся, однако вышло это как-то… невесело, что ли, мрачно. – Когда-то здесь жило индейское племя. Потом они куда-то исчезли; ну а я, вот… – он приподнял штангу металлоискателя, – ищу то, что осталось…

– Я знаю. – Элизабет кивнула. – Я сама… в какой-то мере… из местных. Мой прадед… был одним из них. Моя бабушка говорила… – Она замолчала и долго глядела куда-то в пространство меж деревьев. Гилберт уже хотел спросить ее насчет бабушки, когда она заговорила снова.

– Бабушка говорила, что за ними пришли.

– Кто пришел?

Женщина не ответила. По кронам деревьев снова пробежался ветер; Гилберту показалось, что холодное прикосновение этого ветра достигло его спины, несмотря на теплую кожаную куртку.

– Я тоже… – снова нарушила молчание Элизабет. – Ищу разные артефакты… только не так, как вы… Видите ли, я немного… что-то вроде экстрасенса.

– Ах, экстрасенс… – Усмехнувшись, кладоискатель стряхнул пепел с сигареты. – Можно, я буду называть вас Элизой? Не будет ли это слишком фамильярно?..

…«Пежо» остановился на дамбе. Выйдя из машины, Гилберт некоторое время курил и смотрел вниз, на серую воду, подернутую радужной пленкой. Пахло прокисшим илом и гниющей тиной.

«Чего я жду? – думал он, с тоскливым видом выпуская дым из ноздрей. – Ясно же, что сюда никто не придет. А если даже кто-то и может прийти – тогда тем более надо поторопиться…» Разумеется, он хорошо понимал, почему он медлит. Самое сложное в убийстве – вовсе не убить, на самом-то деле. Самое сложное – осознать, что ты своими руками оборвал чью-то жизнь. И вот именно этого осознания и боялся Гилберт. Потому он и медлил, тянул с избавлением от тела.

«Ну, пора… Все равно я должен это сделать. Раньше начну – раньше закончу.» С этой мыслью Гилберт открыл багажник…