Семь чудовищ Медного берега5 читателей тэги

Всегда с большой осторожностью берусь предположить, что у кого-то что-то "генетическое", хотя, конечно, нельзя отрицать, что определенные качества у определенных народов обусловлены биологией. В любом случае, как говорил антрополог Дробышевский, подобными исследованиями сейчас заниматься непросто, потому что за них могут сжечь на костре.

В чем собственно суть. У Тертлдава есть эпизод, где кочевники-степняки в пух и прах разбивают рыцарское войско. Сама битва при этом не описывается, главному герою сообщают уже по факту: мы разбили намдалени, хочешь их обратно - плати. Намдалени - лучшие из конных войск тамошнего мира, никакие кочевники, при всех их бесспорных достоинствах, рядом не стояли.

... Как?

В итоге я так и не смогла найти ответа, решила, что автор тоже не придумал обоснуя, поэтому и замял тему. В фанфике о пленении намдалени я написала просто о многократном численном превосходстве противника.

Но время шло, я все больше узнавала о средневековой Европе, и теперь, увы, знаю, как их победили. Примерно так, как половцы побеждали крестоносцев в византийской Болгарии.

А теперь немного дилетантских выкладок: в ЦНС и головном мозге есть так называемые центры возбуждения и торможения. Не знаю, насколько верно так говорить, но часто встречается выражение, что один центр превалирует над другим. И вроде бы это нормально, мы все разные. Но когда слушаешь о средневековых европейцах (не скажу за современных, но если это и вправду генетическое, то так быстро положение дел не изменится), создается впечатление, что центр возбуждения у них не просто превалирует, а захватил власть и установил диктатуру. Не отреагировать на раздражитель, даже сознавая, что это провокация, или грех, или глупость - буквально выше их сил. В первом крестовом походе, говорят, священникам приходилось следить, с одной стороны, чтобы войско не занималось поножовщиной, развратом, совсем уж оголтелым грабежом, а с другой - чтобы не истязало себя до полусмерти в порыве горячего раскаяния за все это. Просто вести себя нормально? Не, не слышали.

Знаете, какое боевое качество ценилось в рыцаре чуть не выше прочих? Может, покажется, что я угораю, но это было умение стоять на месте. Не нападать без команды. Доходило до того, что за самовольное начало атаки в некоторых войсках назначали смертную казнь. Ричард Львиное Сердце для битвы у Арсуфа поставил в авангарде и арьергарде тамплиеров и госпитальеров, предполагая, что это самые дисциплинированные ребята и уж точно смогут дождаться сигнала.

Дальше сами догадайтесь, что было.

Впрочем, несмотря на преждевременную атаку, крестоносцы победили. Хотя надо сказать, даже мусульманский хронист пишет, что крестоносцы жестко себя контролировали, во всяком случае, во время продвижения к Арсуфу, так что ребята и без того явили чудеса силы воли.

Ну, а половцы в союзе с болгарами, когда воевали против новых латинских владык Византии, делали просто: кидались в ложную панику и бегство. Рыцари их преследовали, но, скажем, за восемь километров погони лошади уставали и не могли уже ни броситься в бой, ни тем более бежать обратно. Тогда половцы прекращали бегство, разворачивались и окружали спешенных противников. Полагаю, то же самое проделали кочевники с намдалени. Шанс, что рыцари не бросятся в атаку, был мизерный. Потому как даже потеряв множество людей, поняв, что попали в ловушку, уговорившись больше не поддаваться на уловки кочевников... на следующий день крестоносцы начисто обо всем забыли и снова бросились их преследовать.

Можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как рыцарям срывает башню.

Сегодня смотрела выпуски "Моей планеты" о Западной Европе (и внезапно о Греции) и испытала странное чувство, которое лучше всего можно описать как "любовь долгими дорогами ходит".

Вообще я люблю "Мою планету" куда больше, чем, скажем, "Орел и решку". ОиР не дает увидеть страну, о которой снимает - особенности культур и народов там стоят далеко не на первом месте. Дорогие отели, популярные развлечения, приколы ведущих - иногда кажется, что большую часть экранного времени страна вокруг них могла быть совершенно любая. "Моя планета", напротив, переводит фокус внимания с ведущих на то, о чем они рассказывают, и пытается показать то особенное, ради чего мы здесь все и собрались.

Ну да ладно, возвращаясь к теме. Как вы знаете, в конце прошлого лета я прослушала тетралогию из "Видесского цикла" Тертлдава, осталась под большим впечатлением, но на этом не остановилась. Платонической любви к чему-то далекому мне мало, и, зная, что у фэнтезийных стран и народов были исторические прототипы, я залезла в историю Византии сотоварищи. Здесь возможностей развернуться оказалось куда больше, но все, что меня трогало, было по-прежнему далеко - и пускай нас разделяла не четвертая стена, а всего лишь столетия, эта преграда была по-прежнему непреодолима.

Потом до меня медленно стало доходить, что романо-германские народы (которые представали в образе намдалени), венгры (представшие в образе хатришей), да и греки (представшие как видессиане) существуют и по сей день. Когда я смотрела выпуски "Орла и решки", то вынуждена была заключить, что не узнаю их, что наследие их предков утрачено, и те народы, историей которых я увлеклась, ничего, кроме кровного родства, со своими потомками не имеют. Но сегодня я подумала, что дело может быть не в народах, а как раз в способе "Орла и решки" снимать программу - переводя фокус внимания со страны на ведущих. Потому что я смотрю выпуски "Моей планеты" о парижских рынках, о трапезах паломников в Испании, о ночной жизни Афин - и у меня появляется - наконец-то, наконец-то! - чувство узнавания.

Как если бы мой отец вернулся с войны - израненный, постаревший на десяток лет, с частичной амнезией, но вернулся! И уже не чужое лицо разглядываю я, но знакомое, а раз так, доктор, отпустите его. Я его забираю.

Вчера я взялась читать статьи на тему "чем европейцы отличаются от американцев". Потому что в наших глазах как будто ничем, даже появилось жаргонное выражение "амеропские" (ценности, например). А это совсем не так. Будь они одно и то же, я одинаково любила бы Европу и Штаты, но к заокеанским западным народам я совершенно равнодушна.

И вот я прочла N статей, как европейских, так и американских, и даже русских. От ерунды типа "в Европе много языков" (да ладно!) до весьма глубокого исторического анализа, где приводились различия во взглядах на свободу и права человека, религию и демократию. Кстати, как писал автор этой статьи, американец, его соотечественникам хочется думать, что они с европейцами похожи, ведь европейцы - их предки, и они так хорошо ладят. Но не стоит забывать, что в Америку плыли те, кто не хотел жить как в Европе.

Но, как водится, я люблю краткие меткие высказывания, после которых что-то щелкает в мозгу "точно!" и которые в двух словах объясняют многое. Вот какой посыл я встретила (как бы не в статье русского автора, но не буду врать):

Европеец стремится принять правильное решение, а американец - любое.

В Штатах ценится активность как таковая. Когда ты ошибаешься, это все равно лучше, чем когда ты ничего не делаешь. Поэтому на взгляд американцев, европейцы только и делают, что сопли жуют (хотя, наверное, на взгляд американцев кто угодно сопли жует). Промедление смерти подобно. Как шутили в одной статье, если вы написали американцу и он не ответил через пятнадцать минут - он болен, если не ответил через час - он сдох.

В Европе, напротив, существует культура сознательного замедления и остановки (сознательного - потому что западная цивилизация в принципе страстно-деятельная и остановиться потупить не у всех получается, для этого должны быть выработаны определенные культурные механизмы). Причем существует не последние десятилетия, а довольно давно. Если читать мемуары крестоносцев, они чуть не на каждой странице "собрались и посовещались". Даже во время сильного эмоционального накала, когда обе стороны в соплях и слезах - даже тогда они говорят "дайте нам время подумать". Европейский культурный код хорошо описывают мемы "не спешы подумой" и "одна ошибка - и ты ошибся, мужик, не забывай".

В Америке жизнь гораздо быстрее, и если честно... это офигеть как влияет на качество того, что они делают. Начиная от фильмов и заканчивая едой. У американцев как будто есть огромный потенциал, но они не могут его раскрыть, потому что просто не успевают. Европеец легко поступится скоростью ради качества. Американец - с трудом.

Такое явление как "gap year" ("пустой год", "год-лакуна"), оказывается, тоже европейского происхождения. Я сначала думала, что это американская фишка, потому как узнала о ней из голливудских фильмов. Но там родители воспринимали это как сомнительное новомодное веяние. Вкратце о том, что это такое, для тех, кто не знает: в Штатах после школы молодые люди, как правило, сразу идут в ВУЗ (или колледж, как там у них называется). В Европе между этими событиями принято оставлять год, в который дите должно, так сказать, прохавать жизнь. Поработать, мир посмотреть. Потому как считается, что если ты ничего не видел, кроме школьной парты, то не сможешь сделать правильный выбор. В голливудских фильмах это подается как "о ужас, ты теряешь год".

Американцы более пробивные, потому что активные действия, естественно, рано или поздно приносят плоды. Как писал уж не помню кто, из двадцати глобальных компаний одиннадцать - американские, девять китайских и ни одной европейской. Но знаете, скажу как потребитель: мне вообще плевать на глобальность фирмы. Собираясь чем-либо воспользоваться, я смотрю на страну-производителя, и наибольшее доверие вызывает у меня то, что сделано в СНГ и Европе (ни одной глобальной компании, напомню). Тогда как американские и китайские продукты никогда не казались мне надежными. Частично это объясняется подсознательным доверием к "своим", ведь Европа и страны бывшего СССР - наши соседи, тогда как США и Китай далеки и чужды, и неясно, чего от них ждать. Но за свою жизнь я успела перепробовать много всего и от всех, так что мнение свое строю, конечно, не только на животном доверии.

Кроме этого основного, как мне кажется, различия, приводились еще другие. Например, что в Америке свобода понимается как практически полная (пока ты не нарушаешь закон), тогда как в Европе свобода отдельных людей или сообществ может быть ограничена в целях общественного блага. Также у европейцев больше миссионерских загонов в духе "если тебе хорошо, помоги тем, кому плохо". Так, если в Штатах ты стал владельцем заводов, газет, пароходов, отгрохал виллу в Майами и попиваешь там коктейли, сверху вниз глядя на простых смертных, ты становишься примером для подражания. В Европе ты становишься подозрительным мудаком, потому что свобода-равенство-братство-бремя-белого-человека, не слышал, что ли, хоть бы шоссе в родной деревне проложил, ублюдок.

Поостерегусь говорить "всегда", но часто, чтобы перенаправить чужую энергию, нужны осторожность, деликатность, внимание и терпение. Причем неважно, что и куда перенаправлять. Речь может идти как об освобождении энергии (например, о превращении зажатой девочки в цветущую женщину, как любят рекламировать тренинги), так и о том, чтобы обуздать ее бесконтрольный выплеск (например, удержать войско от совсем уж оголтелого грабежа). В обоих случаях нужны тактичность и время, поощрение малейшего проблеска доброй воли и спокойное принятие неудач.

И напротив, шок-терапия, требование немедленных изменений, жесткие условия здесь дурные помощники. Даже если условная девушка, которую мы стремимся раскрепостить, или условное войско, которое мы стремимся обуздать, подчинятся требованиям, это будет только разовая насильственная победа над собственной природой, но не новая стратегия поведения. Новое русло вытачивается медленно - и энергия, как вода, пойдет по нему не сразу. Главное точить его понемногу и не ругать несчастный поток за то, что он пока продолжает течь по старой колее. Лучше пускай течет по старой, пока новая незаметно образуется рядом, чем будет насильно заведен в чуждое, неудобное, неготовое, пока совсем ему не подходящее русло.

Потому мне странным показалось поведение жителей Константинополя, которые девять месяцев обращались с крестоносцами как с собаками, а когда те психанули и захватили город, решили их разжалобить. Но ведь это работает не так! Чтобы пробудить в захватчиках добрые чувства, нужно было не выходить к ним с иконами, когда все уже свершилось, а нормально вести себя, пока те были еще не захватчики, а просто туристы. В этом случае призывы к милосердию как раз и есть попытка насильно повернуть реку. Лучше всего в таком случае было просто подчиниться победителям, выполнить что они требуют и стараться не усугублять. Массовой резни те не устраивали, а имущество в этом случае - меньшая из потерь.

Продолжаю слушать "Баудолино", и вообще говоря, это очень специфическая книга. Когда закончу, в двух словах напишу общее впечатление, а пока хочу поделиться тамошними пассажами о тамплиерах. Понятно, что это стереотипы, которые не имеют с реальностью стопроцентного совпадения, но по сравнению с тем трэшем - иначе не скажешь - который о тамплиерах снимает Голливуд, эти стереотипы весьма... человечны.

Когда пал Иерусалим, в наших краях стали появляться беженцы, редкие удачники, кому выпало уцелеть на той войне. При дворе побывали семеро рыцарей-храмовников, спасшихся от мести Саладина. Вид они имели скверный, но не знаю, знаешь ли ты, что это вполне обыкновенно для тамплиеров. Они пьянчуги и развратники, и охотно поступятся родной сестрой, если взамен ты дашь им потискать твою <...> В общем, я их кормил, поил и изрядно поводил по местным заведениям. Поэтому вышло правдоподобно, когда я поведал императору Фридриху, что эти бесстыжие святокупцы прятали священную Братину, которую им удалось умыкнуть из Иерусалима. <...> какой-то придворный предатель смог украсть реликвию у Иоанна, а потом продать ее рыцарям-тамплиерам, доскакавшим в погоне за наживой даже до пределов пресвитеровой страны, натурально, без понятия, куда занесло их.

Разве не прелесть?