«A long drink of water» (буквально «долгий глоток воды») — идиома, означающая высокого худого человека, причём чаще — красивую стройную женщину.
«To be in cards» — быть назначенным судьбой.
«To carry a torch» (буквально «нести факел») — быть влюблённым без взаимности.
«Окна были распахнуты, и, пока он читал, в комнату беспрепятственно проникала майская ночь, свежая и прохладная».
Раз десять перечитала, прежде чем поверила в совпадение — моя майская ночь, моё открытое окно. Если бы даже нарочно выбирала книгу на вечер, не выбрала бы лучше, одно это предложение в нужную минуту разом сделало удивительным прекрасно написанный, но такой скучный роман.
В отличие от скучных книг об уборке, эта книга — увлекательное путешествие, в котором автор с добродушными шутками и приколами расскажет о том, как ускорить уборку дома с помощью умных подсказок и новейших приемов. Эта книга научит вас более продуманным и при этом не слишком затратным действиям, не забывая о реалиях жизни. В книге даны практические рекомендации, как сделать свой дом блестящим за немыслимо короткое время, как облегчить себе жизнь с помощью дельных советов и подробных контрольных списков по уборке.
Аннотация к книге Миски Рантанена «Калсарикянни. Финский способ снятия стресса»:
Калсарикянни — финский тренд, органично дополняющий известные во всем мире концепции майндфулнесс, хюгге и лагом. Это способ снять накопившиеся за день тревоги, расслабиться и улучшить настроение.
В буквальном переводе «калсарикянни» означает «выпивать дома в нижнем белье», но на самом деле это понятие гораздо шире и необязательно подразумевает употребление алкоголя. Практикуя калсарикянни, вы получаете возможность в удобной обстановке и без помех отрешиться от всех проблем и раздражающих факторов, немного побыть в одиночестве, разгрузить уставший за день мозг, успокоиться и настроиться на позитив.
В сумасшедшем ритме современной жизни калсарикянни — тот самый легкий и приятный способ привести нервы в порядок.
Книга Миски Рантанена познакомит вас с этим прекрасным понятием во всех подробностях и поможет вам стать опытным практиком.
И всё бы ничего, но обе эти книги отнесены к разделу «Саморазвитие, личностный рост».
Читаю «Японский роман X—XII вв.» В. И. Сисаури (да, я скатилась до монографий), там цитируется одна из непереводившихся на русский моногатари:
Ветерок пятого месяца, столь же чарующий, как и дуновение осеннего вечера, приносил с собой аромат цветов цитруса татибана, которые, чтобы расцвести, с нетерпением ждали наступления этого времени; на память приходила старая любовь, прелесть мгновения глубоко проникала в душу; горная кукушка спокойно распевала, совершенно привыкнув к человеческому жилью; едва заметный блеск трехдневного месяца глубоко волновал сердце».
Вот это выражение — прелесть мгновения глубоко проникала в душу. Так не говорят, сейчас так даже не пишут (если речь не идёт о стилизации), это словосочетание производит впечатление устаревшего и выспреннего одновременно. Но вместе с тем это готовая, ёмкая, идеальная формула для описания душевного состояния, которое не устарело ни на йоту. Ничего не поделаешь, у всех бывают такие мгновения, чья прелесть глубоко проникает в душу, и намного чаще, чем находятся слова для их описания.
Я вчера поздно возвращалась домой, небо уже потемнело, но из-за городских огней было не тёмно-синим, а яркого сине-зелёного цвета. В свете фонарей Исеть рябила оранжевым, уличные музыканты на набережной и не думали сворачиваться, среди них были даже хорошие. У кого-то была вечерняя пробежка, кто-то, как я, шёл домой, у кого-то, наоборот, ночь только началась, слуха касались обрывки чужих разговоров, со стороны казавшихся очень интригующими «...что тут социальная драма, что там социальная драма...». Оживлённая толпа, хоть и не такая густая, как несколько часов назад, производила впечатление праздничной, и — да, прелесть мгновения глубоко проникала в душу, хотя, по сути, не происходило ничего обыкновенного.
Не скажешь же: «Я шла домой, и прелесть мгновения глубоко проникала в мою душу»; но и ничего более подходящего не скажешь.
Вот так проснёшься, как обычно, и идёт дождь. Тихий-тихий ─ не открыв окно, не услышать, мелкий, упорный. Первый в этом году.
На трое суток отключили холодную воду, мои великие планы по готовке и, главное, стирке, накрылись медным тазом. У меня две пары по колено угвазданных весенней грязью джинсов, а чистые носки есть только потому, что в четверг мне ни с того ни сего взбрело в голову устроить мелкую постирушку в преддверии большой выходной.
Ненавижу.
В менее грязных штанах сгуляла в магазин, купила 10 литров воды, заварила чай с мятой и липой, вроде как успокоилась. Раз ни со стиркой, ни с уборкой, ни с готовкой в этот раз не сложилось, можно два дня валяться на кровати с ноутом, ридером и книжками, зря у меня, что ли, большая кровать.
... и охапка несвежих футболок. Нет, всё ещё ненавижу.
В магазине, разглядывая полки в хлебном отделе, подумала, что нормальной выпечки сегодня нет, сплошь богомерзкие куличи.
Тонкое чувство языка.
Дочитываю очередную антологию японской поэзии — да какая же весна да без сборника стихов? — дошла уже до раздела «Сведения об авторах». И вижу в заметке об одной из поэтесс: «Начала писать хайку по совету врача, когда в 1929 году заболела плевритом».
Интересный, должно быть, был врач.
В будничном платье
И настроение будничное —
Персик в цвету.
Причём здесь плеврит, казалось бы.
Под окошком хлебного киоска висит объявление: «ХЛЕБ ВСЕГДА “СВЕЖИЙ”», именно так, с кавычками. Зря это они.
На днях обратила внимание, что экокожаная обложка моего ридера заметно поистёрлась и обтрепалась, то есть, спустя столько лет и электронная книга наконец-то стала выглядеть как обычная, которую повсюду таскают с собой и часто открывают.
На излёте зимы небеса решили додать нам всего, чего не отсыпали в положенное время, и снегопады кружат просто сказочные, такие бы в конец декабря.
Их даже снегопадами не назвать, это настоящие снеготанцы. Снеговальсы.
Хотя бы в одном из языков слово, обозначающее снегопад, должно было появиться не из соединения слов «снег» и «падать», а из соединения слов «снег» и «танцевать»; если же такого языка нет, его стоило бы создать.
Не ко времени вспомнились уроки немецкого в школе: на перевод нам всегда давали бесконечные сложные предложения с обилием придаточных и прочих грамматических конструкций, чтобы погонять по максимально большому количеству правил. Кажется, именно тогда я завела эту привычку писать длинно, с вычурными оборотами; а немецкий мне так и не дался.
Лучшее
Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)