Свежие записи из блогов Белочка Тилли

Абвериарх. Странное у меня от него чувство. Временами кажется, что он - полноценный участник этой охренительной мистификации. А временами - что и его провели как мальчишку.

Хотя ему-то Ринальди ничего худого не сделал.

Всё-таки зачем Эридани устроил брату такую сложную комбинацию с кучей "если"? Ведь можно ж было проще. Ринальди - военный. Почему просто не отправить его воевать, скажем, Багряные земли? Да-да, "исхитрись-ка мне добыть то, чаво не может быть"!

И позора на семью меньше.

Мадам Борраска ведь у нас, кажется, из простых? И поднялась, удачно выйдя замуж, относительно недавно? Так? А грамоту знает, читать-писать умеет.

Любопытно, зачем Рино дразнит брата? Ведь понимает прекрасно, что Эридани его боится и ненавидит! Нафига дёргать судьбу за усы?

ПЭ.

Рино - леопард.

В принципе, сравнение, разумеется, верное. Но вот интересно, какой в этом процент действительно облика и стиля Ринальди, а какой - элементарной (пусть и незлой) зависти инвалида к здоровому и успешному брату.

Название: Пари

Автор: Белочка Тилли

Бета: Злая Ёлка

Размер: мини, 1675 слов

Персонажи: Рокэ Алва, Эмиль Савиньяк, Лионель Савиньяк

Категория: джен

Жанр: драма

Рейтинг: PG-13

Предупреждения: местами - сюр

В просторной гостиной старого дома было тепло. У стены уютно потрескивал камин. Двое молодых, очень похожих друг на друга мужчин, сняв мундиры и расстегнув до середины рубашки, вольготно расположились на полу на подушках.

Хозяин дома стоял у окна и, поёживаясь, вглядывался в барабанивший по стеклу нудный, отнюдь не летний, дождик.

– В такую погоду, господа, – повернулся он к гостям, – я искренне радуюсь, что нам, офицерам, разрешается хотя бы иногда жить дома. Право, не хотел бы я сейчас оказаться там, на улице. И в лагерях, где живут наши солдаты. И куда нам с тобой, Эмиль, к слову сказать, завтра придётся ехать. Б-р-р, гадость какая...

– Так не рассматривай ты этот дождь, словно окно дамочки, к которой собираешься влезть! – Эмиль отщипнул и аппетитно отправил в рот виноградину. – Лучше иди к нам, выпей. Вдруг завтра мы проснёмся, а там – яркое и тёплое солнышко?

– Сомневаюсь, – протянул Рокэ. – Уже осень, похолодало, на небе – ни просвета, и моя нянька как вчера платок на пояс повязала, так и не снимает. А её поясница точнее всех сайнтификов.

– Спорим? Хочешь пари? – в глазах у Эмиля заплясали шаловливые котята. Рассматривавшему брата Лионелю показалось, что котята рыжие.

– Пари? – хмыкнул Рокэ. – Давненько я не спорил. Тем более по столь странному поводу. Ну, давай. На что будем спорить?

Эмиль задумался. На деньги или выпивку спорить было скучно, хотелось чего-то этакого.

– О! Придумал! – воскликнул он через минуту. – Если завтра будет солнце, ты, герцог Алва, напишешь любовный роман. Из гайифской жизни.

– Из гайифской? – переспросил Рокэ. Эмиль кивнул. – Хорошо. Тогда, если завтра будет дождь, ты, граф Лэкдэми, нарисуешь древне-гальтарского юного воина. Со всеми подробностями, разумеется. И, если уж мне писать о любви, то и ты - с предметом ммм... обожания, каким бы этот предмет ни был. Кстати, автор должен будет пристроить свою работу какому-нибудь издателю или галеристу. Как – его дело. В сроках себя ограничивать будем?

– Не надо! – махнул рукой Эмиль, разливая вино. – Мы с тобой просто не имеем права показывать почтеннейшей публике черновики и наброски.

– Договорились, – Рокэ протянул руку. Эмиль с готовностью пожал её. – Лионель, ты – свидетель.

– Вам обоим положительно нечем заняться, – поморщился Лионель. Но всё-таки накрыл руки спорщиков своей, подтверждая пари.

– Сегодня – точно нечем, – кивнул Алва. – И за это мы с вами, господа, непременно должны выпить.

***

– Прошу прощения, соберано, – Хуан, деликатно постучав, вошёл в хозяйскую спальню. – Семь утра. Вы просили разбудить вас именно в этот час.

– Х...хорошо, Хуан, – лицо герцога Алва наглядно демонстрировало собой правдивость выражения "утро добрым не бывает". – Наши гости уже встали?

– Да, соберано. Я уже разбудил господ Савиньяков. Завтрак будет готов через полчаса.

Рокэ поморщился. После вчерашнего долгого и душевного разговора с друзьями болела голова. Хуан понимающе вздохнул и развесил на спинках стульев свежую рубашку и походный мундир Первого Маршала.

– Лошади?

– Готовы, соберано.

– Оружие?

– Собрано.

– Погода?

– Хорошая, соберано. Дождя нет.

– Что-о-о?! Не может быть!

– Простите, соберано, но погода действительно хорошая. Дождь кончился, светит солнце.

– Не может быть! – Рокэ затряс головой и кинулся отдёргивать шторы. На улице улыбалось почти летнее солнышко. Во дворе старая няня Рокэ поправляла что-то на клумбе. Платка на её пояснице не было.

Завтракали молча, лишь Эмиль изредка иронично посматривал на приятеля. Рокэ упорно делал вид, что не замечает этих взглядов. Под конец младший из старших Савиньяков не выдержал и, аппетитно потянувшись, мурлыкнул:

– Ты там не задерживайся, дружок! А то что-то последнее время ничего интересного не издают, – и, насвистывая какую-то песенку, вышел из столовой.

Рокэ хмуро посмотрел ему вслед. Лионель сочувственно развёл руками, поддерживающе потрепал приятеля по плечу и вышел вслед за братом. "Сам виноват. Нечего было спорить по всяким пустякам", – так и читалось на его лице.

Ехали тоже молча. Эмиль несколько раз кидал на Рокэ ироничные взгляды, но тот упорно старался их не замечать. Наконец Савиньяку это надоело, и он отстал на полкорпуса. Алва остался в гордом одиночестве.

"Ладно. Ввязался – придётся делать. Сам виноват, не надо было вестись. Итак, что мы имеем? Гвардейцы Его гайифского величества. Кстати, необязательно нынешнего, можно и что-нибудь "историческое" ввернуть. Проверять вряд ли кто-то будет. Почему не штатские? Да попросту потому, что жизнь столичного гарнизона мы оба знаем лучше многого другого. А в какой столице стоит этот гарнизон – один кошкин помёт...

Итак... Есть в столичной гвардии, допустим, взвод. Нет, взвод – мало. Полк? Нет, полк – много. Если все будут, пардон, штанами трясти, кто же будет охранять особу императора? Пусть будет рота. Да, рота – в самый раз. Модная, престижная, куда многие не прочь попасть и так далее. Да, пожалуй. Рота боевых этих, как их, тех самых? Нет, всё-таки не так категорично! Не только же этим занимаются, надо и службе время хоть иногда уделять.

Ну, служат, допустим, два приятеля. Или три. Или четыре. Нет, четыре – перебор. Передерутся. Итак, два или три. Младшие офицеры, в подчинении никого нет. Иначе времени ни на что не будет. А нижних чинов в таких частях попросту не бывает.

Но о чём же писать? Как один другого имеет каждый день после упражнений на плацу? Скучно. На службе? Интереснее, но это быстро запахнет гауптвахтой. А это не интересно. Надо что-то другое, необычное...»

– Рокэ! – Алва вздрогнул и вынырнул из мыслей о намечающемся сюжете. Савиньяк дёргал его за рукав.

– Что стряслось?

– Ничего, – пожал плечами Эмиль. – Просто мы почти приехали.

Рокэ оглянулся. В самом деле, до намеченного к проверке лагеря оставалось не более полухорны, да и командир находящейся в лагере дивизии уже ехал навстречу. Мысли о романе пришлось отложить.

В дивизии не было ничего неожиданного. Солдаты сыты и обучены, офицеры на своих местах, лошади и оружие в порядке. Скучно! И Первый маршал был очень доволен, увидев вечером накрытый стол в доме одного из старших офицеров. Наконец-то можно расслабиться! Но ироничный взгляд Савиньяка напомнил о вчерашнем споре, и Рокэ предпочёл вежливо откланяться, попросив прислать ужин в отведённую ему комнату. За спиной он слышал, как Савиньяк вежливо объясняет огорчившимся хозяевам, что господин Первый маршал, к сожалению, должен ещё ответить на несколько важных писем.

"Итак, двое или трое. И всё должно начаться с чего-то необычного. С чего-то нового. Стоп! Нового? А вот с чего: в одно прекрасное (весеннее, летнее, осеннее – кот помойный его знает! Потом подставлю!) утро, благополучно миновав городские заставы, в славный город Паону въехал сельского вида молодой человек на почти крестьянской кляче… Да-да, именно на кляче! В этом всё и дело. Блондин он или брюнет, потом придумаю. Главное – кляча! Кошки меня задери, где же я всё это слышал?! Да на службе и слышал! Сколько таких каждый день в Олларию въезжает? И каждый считает, что за пару лет станет генералом и любовником парочки придворных дам. А что получается? Ну, что получается, то получается!

Так что мы имеем? Этот парень приехал устраиваться в гвардию? Следовательно, дворянин. Скорее всего, без титула. Дворяне с титулами "на карандаше" с детства. И из небогатых, иначе лошадь была бы не крестьянская. Однако, родители или совсем самонадеянные идиоты, или всё-таки у них есть родственники или знакомые, которые могут помочь. Вполне может быть и то, и другое".

Рокэ налил себе вина, удобно расположился в кресле и с наслаждением вытянул ноги. Творческий процесс начинал ему нравиться. “Уйти, что ли, в отставку и заняться сочинительством? Это мысль!»

Вздохнув, Алва отбросил пустые мечтания и решительно вернулся к обдумыванию сюжета.

"Хорошо, приехал. Имя этому обалдую потом придумаю. Что-нибудь простое, вроде Карло или Микеле. Допустим, что связи у его родни есть. Другой вариант поинтереснее, но про него потом подумаю. Знакомы его отец или дядя, скорее всего, с кем-то из офицеров этой роты. Командир вряд ли, такие связи аккуратно поддерживают, а не вот так. Итак, парень с письмом от родича, с деревенской простотой вваливается в расположение роты. Как прошёл? Допустим, на то же письмо и сослался. И нужный офицер оказался на месте. Допустим, эти два (или три?) приятеля тоже были там.

Как же сделать так, чтобы они заговорили? О! Конечно! Они разговаривают с тем же офицером! Пусть, к примеру, он за что-то их распекает. Они крайне недовольны. За что? Бардак у них – нормальное явление. Драки тоже. Хотя... Дуэли и у них под запретом. Но ругать офицера за дуэль – всё равно, что горохом в стену бросаться. А вот если не дуэль, а именно драка с городской стражей – это вполне. Например, из-за скандала в каком-нибудь кабаке. Да, пусть так. Этого "мальчики из хороших семей" на дух не переносят. А если ещё и по делу – тем более. А если в довершение всего стража их ещё и побила - так уж совсем! И вот теперь им делают внушение, да ещё на глазах у какого-то деревенщины, над клячей которого они во дворе только что посмеялись.

Что дальше? Допустим, офицер их отчитал и велел убираться с глаз долой, потом взял этого парня и уединился с ним в кабинете. Это им не нравится: и выговор, который ничего хорошего не сулит, и ревнуют к деревенщине.

Через некоторое время парень выходит. Он доволен: офицер вспомнил его родственника, ничего не обещал, но и не отказал. Парню кажется, что место в гвардии у него в кармане. И тут эти двое (или трое?) его обступили и стали задирать. Или это он сразу на радостях назвал их тем самым словом? Надо подумать".

"Бом-м-м...», – ударили стенные часы. Рокэ поднял глаза. "Однако! Пора ложиться, дальше завтра придумаю".

***

Снова ударили часы, и Рокэ почувствовал, как кто-то трогает его за плечо.

– Простите, соберано.

Рокэ открыл глаза. Возле его постели стоял Хуан. Рокэ оглянулся. Вокруг была хорошо знакомая домашняя обстановка. Первый маршал озадаченно затряс головой.

– Что вы здесь делаете, Хуан? Что всё это значит?

– Простите, соберано, – повторил Хуан, слегка поклонившись, – но сейчас семь утра. Вы просили разбудить вас именно в этот час.

– Да?

– Именно так, соберано. К господину Савиньяку и господину Лэкдэми уже пошли. К вашему отъезду всё готово, завтрак будет подан через полчаса.

С этими словами Хуан развесил на стуле свежую рубашку и походный мундир Первого маршала.

– Только, к сожалению, идёт дождь. Плащи для вас и господ маршалов вывешены в прихожей.

– Что?!!

– Дождь, соберано, – Хуан откровенно удивился.

Рокэ затряс головой, вскочил и кинулся отдёргивать шторы. За окном тихо и ровно шумел дождь.

- Леворукий и все кошки его!

Мужчина, опаздывающий на деловую встречу - это уже, похоже, норма! Ссука, заебали! А всё - от мамаш-куриц!

Сказали, что половину таблеток можно больше не пить.