Свежие записи из блогов decem

822 год, пора стылых дождей

 

Мамочка сказала, что я должна вести дневник! Она не сказала причины, хотя я целый день расспрашивала её об этом. Мне уже десять, я действительно взрослая и ответственная эльфийка, мне можно доверит такие тайные тайны. Но она молчит. Мамочка говорит, что я и вправду взрослая, но дневник нужен не для ребячеств. – Но для чего? – спросила я её. Я долго ждала ответа. За окном осень, мне всегда так грустно, когда уходит моя любимая пора года. Я стояла у окна, когда мама подошла и обняла меня со спины. Она ничего не сказала. Я хотела поделиться с ней красивыми находками, которые откопала сзади нашего дома, но почему-то забоялась поговорить с ней об этом. Её руки были очень тёплые, я помню, в тот день мне приятно было ощутить эту тяжесть на своих плечах. Тогда же она мне и сказала, что истинная ценность дневников в том, что мы учим выражать свои мысли, не только на бумагу, но и в своей душе. Я запомнила этот ответ! Даже записала его в начале своего дневника. Через неделю я решила украсить свой дневник цветами, я нарисовала в тот день много цветочков и красивые завитые линии. Я и не знала, что меня так рано заставят работать! Кто-то велел маме отдать меня в поле! Я сначала очень разозлилась, что мама послушала какого-то дядю, а не меня. Мне не хватает прогулок по лесу и полю, но мне приходится работать. Впервые я заметила, что другие дети тоже работают! В нескольких метрах от меня была группа ребят моего возраста. Я долго спрашивала себя раньше: а где все взрослые? Где мои старшие друзья? А потом я поняла. Работать – это неприятно! И иногда больно. У меня нет сил писать в дневник, хочется спать. Наверное, я заброшу его, ведь за работу в поле я могу получить еду для папочки, мамочки и братца! Правильно, дневник, ты подождешь, я иду помогать!

 

823 год, пора белых снегов

 

Как странно... Я давно тебя не открывала, мой дорогой дневник. Весь 822 год я вела тебя, как послушная девочка. Это потому, что у меня не было где писать! И по этой причине я тоже в тебя пока ничего не писала. Я недавно опять занялась находками и нашла, где могу записать свои мысли. Работать оказалось не так весело, как раньше. Мне дали более ответственную и тяжелую работу. А если я устала и не могу работать, на меня тут же кричат и пытаются ударить! Несколько дней я плакалась мамочке, но она меня не успокоила, а сказала привыкнуть. Я не знаю, почему она не сказала мне добрых слов, лишь терпеть. И терпеть мне оказалось ещё очень долго. Я не знаю, чем я провинилась. Я спрашивала у папы и братца, а когда я прекращу работать? Брат усмехнулся, а отец побледнел. Его лицо в последние дни беспокоит меня! Хотя мы так живём всю жизнь. Зря братец мне свои сказки рассказывает! Зачем про свободу? Это как смотреть на мясной пирог и не есть его! Я обиделась на него и теперь считаю, что это всё сказки! У меня огрубели пальцы и пятки стираются в кровь. Напишу позже, а то опять будет некуда писать. *** Мне страшно, если на меня косо взглянет какой-нибудь эльф. А вдруг он скажет, что я плохо работаю? Бить меня стали чаще, потому что работать стала я с утра до вечера. Думаю, как хорошо там, за горами! Я редко думаю о том, что живу как принцесса. Но мне очень хочется жить как принцесса. Некоторых тут за живых не считают, бьют до смерти! Это не хорошо...Не хорошо. Чёрт, опять писать негде, ну погоди я найду ещё...

 

824 год, пора цветения

 

На Новый год выпросила тебя, дневник! Мне подарили кусочек счастья. Теперь я снова могу писать в тебе, дневник. Так иногда не хватает тебя, привыкла уже всё писать! За год почти ничего не поменялось, разве что плети стали возникать без причины! Иногда на теле живого места нет, всё набухло и покраснело. Я часто плачу и пищу, когда мамочка пытается обработать раны. Спать очень сложно. Смотрю на небо и представляю горы. Жить как принцесса?... Хотя бы просто жить. Иногда планы меняются. Меня часто обзывают и зовут бестолковой, но мне всего 12 лет! Что тут можно поделать. *** В этом году изменений нет.

 

825 год, пора пора белого солнца

 

Я ждала до своего дня рождения, чтобы написать в тебе, дневник. Ты не представляешь, как сильно я хочу писать: описывать всё, что вижу, описывать всё, о чём мыслю. Я живу только тем, что представляю как всё время пишу и пишу. Это приятное занятие. Мне всё ещё хочется играть, хочется учиться, но я должна работать. Наша семья в этом году голодает больше, чем обычно. Мама часто отдаёт мне часть своей еды, так как боится, что я никогда не вырасту. Я смеюсь над ней, глупая, я буду выше тебя с папой! Но, голод в моих мыслях всё чаще, я даже пишу про голод! Братец наконец от меня отстал со своими сказками, принялся больше работать, а не языком чесать. И правильно, он недоедает больше других. Я теперь часто гуляю ночью, собираю хоть что-то, чем можно питаться и лечить. Корешки, соцветия и плоды – мама просто показывает каких не хватает, и я иду. До леса идти очень далеко. Если уж идти, то в нём и ночевать, а то за ночь можно поспать только два часа. Но в лесу красиво. Целый месяц я ходила туда, а потом валилась на поле от недосыпа и меня били. А эти раны!... Обычно, после ударов ничего не остается, но ведь больно! *** Мама учит меня молитвам богам. Она мне всё чаще рассказывает про безликих, мне очень нравятся её рассказы, у меня вновь появились мечты и красивые сны. Хоть на короткий промежуток, но они есть. Иногда я забываю, что ещё ребёнок. Мамочка сказала, что я буду ребёнком до 60 лет! Невероятно.

 

826, пора долгих дней

 

И вновь я пишу летом. Тяжело беречь то, что есть! Нужно с умом подходить к тому, что осталось совсем мало места, а написать хочется во-о-о-о-т столько. Мне легче не писать год или два, а потом за месяц всё списать! Но на этот раз я подожду, может, случится что-то интересное? *** Что!? Папе плохо? Я узнала об этом лишь осенью, мама с братом скрывали это от меня. Как они могли. Сейчас холодает, самые тяжёлые времена. В лесу уже мало что достанешь. Они сообщили так поздно. Мне ещё нет и 15! Так рано потерять кого-то?... Я не готова. Прости дневник, тебя читает мама, я пока не могу тебе доверять. Прости. *** Беда застала нас зимой. Отец скончался. Мне кажется, что я тоже тогда умерла. Рядом с ним, у его кровати. Его лицо было таким...Бледным. Новый год мы встретили без него...

 

Моё кредо – некоторые девушки мечтают стать красивыми принцессами. Я - нет. Мне так жаль видеть эльфиек, окрылённых мечтами о том, что они сбегут отсюда или их спасёт загадочный незнакомец. Жизнь моя медленно и верно скатывается к работе, тан весьма суров, хотя и пытается выдать эту любовь за заботу. С тех пор, как я работала в поле, мало чего изменилось. Только руки разве что не запачканы в грязи! Я стала замечать, что постоянно потираю переносицу, голова иногда ужасно раскалывается. Несмотря на более престижную работу, у меня так и не появились свои вещи. Вещи, которые бы принадлежали только мне. Разве что какое-то странное платье, которое стало уже таким блёклым, что надевать его стыдно. И ты, мой дорогой дневник. Я не смогла забрать тебя из дому, потому велела матушке сжечь его. Нет там ничего важного, только детские мечты ребёнка. Но всё же жаль терять то, что дарило мне столько сил и радости.

 

Дневник, у меня тут совсем нет друзей. Семьи тоже. В доме тана всё так странно, мне не спокойно. Кажется, за каждым углом меня ждёт змея, которая захочет отравить меня. Я уже давно ловлю взгляд некоторых служанок, они иногда дергают меня за волосы и бросают в лицо сажу. Но я не слушаю их, были в моей жизни задиры страшнее их, и пожалуй, плеть они не пересилят в плане страха. Они ведь тоже визжат, когда в чём-либо провинятся! А я ведь давно не видела тана, что очень странно, но рада, что эти дурёхи угомонились! Ох, дневник, надо бы тебя получше прятать. Хоть моя каморка не велика, но я обязательно найду место, чтобы спрятать тебя! Никто не отнимет у меня память и чувства, заключённые в тебя.

 

Дневник, страх – это не единственный спутник моей жизни, ну, в последнее время в неё силой втянулись две эльфийки, что не упускают возможности унизить меня. Я, честно, не понимаю, что они там такого хотят увидеть в постели тана, но это мерзко! Боги милосердные, храните меня, ибо я уже не знаю, где прятаться от этих двух – Шая и Кассандра везде за мной ходят хвостиком. За спиной ужасные слухи распускают, а в лицо кричат "змея". Что мол, я такая же уродливая и холодная!... Я сказала им, что и не спорю, и чтобы они лучше закрывали на ночь дверь, не известно ведь, что захочет сделать уродливая змейка. В общем, попугала я этих дурочек маленько, вроде уже не так мешают. Ах, проклятье. Вчера не удержала в руках тяжёлый ящик, успела от земли его оторвать, как тут же уронила. Палец так и болит. Благо, на простых служанок тут время не тратят, шум не подняли. Правда он опух, но вроде ничего не сломала! Ну, руки мне ещё нужны, притом со всеми пальцами!

 

Ах, слава богу что это действительно был ушиб. Тан поймал меня за руку, когда я прислуживала у стола. Заставил во всём сознаться, хотя я так убедительно врала! Ну, мне казалось убедительно. Он отвёл меня к себе и дал мазь. Я даже чуть обрадовалась, что тану всё же есть дело до простых служанок и счастливая пошла к себе. Но на этом всё не закончилось. Ночью как-то было не до сна, и я заметила, что кто-то пытался войти в мою комнату. Дверь чуть приоткрылась – я видела только руку! Но тут же прикрикнула "покажись" и от ночного гостя и следа не осталось. Страшно подумать, зачем ему было надо попасть в мою комнату.

 

Мало по малу я становлюсь всё ближе к тану: я не только прислуживаю у стола, я стала чаще его сопровождать, я теперь перебралась в комнату близ его покоев. Я так же часто бегаю по его поручениям. Конечно, все эти изменения произошли не за месяц, а за целый год. Но я рада, что моя работа стала чуть легче – пальцы на руках стали выглядеть ухоженнее, так как я теперь ничего тяжелого не поднимаю. Однако я узнала то, что не хотела бы сюда писать. Я всё ещё боюсь ночных гостей или незваных посетителей. А вдруг они это увидят? В общем, тан... Не надо с ним уж слишком сближаться. Мне никогда не было дела до слухов, но тут... Я не могла остаться равнодушной и в общем, надо начать собственное расследование!

 

Глупая я! До слёз обидно, что эти две эльфийки всё же решились на это – я лишилась доброй половины своих волос. Помню лишь, что плакала так громко, что разбудила всех! Я и не вспомню теперь, потому как в глазах стояли слёзы, а на полу валялись мои отрезанные волосы. В ту ночь заснула я лишь в кровати тана, он сам меня забрал. Не знаю я, чем тогда думала, но лучше бы думала, а не плела ересь! Это же надо... Пообещать такую глупость, довериться. Зря я не слушала, когда мне говорили слушать. Стыд невыносимый.

 

Все обернулось таким кошмаром, который нормальному эльфу не приснится ни в жизнь! Я пишу так судорожно, поскольку боюсь, что в любой момент придёт за мной тан... Я вновь переселяюсь, правда теперь я совсем не буду работать... Но то, что предложил тан: я хотела повеситься прямо там же! После ласковых речей, это существо хотело взять меня прямо в своей постели! А потом он пробурчал, что "дороже будет продать девственность, чем забрать самому". Боги милосердные, я...

 

Мне пришлось запихнуть дневник и смять его, потому как в тот момент я услышала шаги и увидела тана. Он приказал встать и идти за ним. Я смиренно пошла, неся с собой свои личные вещи. Вечером меня помыли – меня никто никогда не мыл и это смутило меня более всего – после меня облачили в красное платье, навели красоту на моем юном, почти детском, лице. Мне даже сделали мою любимую причёску! Но вся эта радость оборвалась, когда в пустую спальню вошёл тан с незнакомцем. Незнакомец был толст и очевидно богат. Сердце моё замерло от этого разговора.

 

– Как и договаривались, чиста, непорочна, так юна. Почти принцесса, – тан подошёл ко мне, поднял моё лицо на падающий свет свечи. В моих глазах стояли слёзы, тело чудом не дрожало от страха.

– Да, она хороша. А в постели как?

– Как маленькая змейка.

 

 

Дорогой мой дневник, прости, что меня не было с тобой тридцать пять лет. Те года мои жизни стали настолько отвратительными, что мне не хотелось жить. Я помню те ужасные минуты, помню боль, помню все эти грязные руки, что касались меня, где им вздумается. Я всё это помню, и эта память стала частью моей души. Боль неустанно душила меня, первый мой раз не был особенным, было много слёз и порванных простыней. Я тогда возненавидела эти красные шелка. Всё, что напоминает мне о том дне, заставляет меня яростно сжимать кулаки. Было время, когда я ненавидела себя, дневник. Я ненавидела себя за слабость, за доступность. Меня воротило от мысли, что в мою комнату вновь войдут, и что я не в силах помешать этому. Комната стала моей жизнью, без надобности я не выходила из неё. Комната стала моим миром, а окно – моей единственной дозволенной свободой. Я видела прекрасный сад каждый день, я умывалась, смотря на него, расчесывала волосы, наблюдая за полётом птиц, даже когда очередной «самец» брал меня, когда колени мои болели, а ноги тряслись, я всё равно туда смотрела. Единственный способ сбежать из комнаты было окно. А что до тана… Что ж, он приводил самых мерзких клиентов. Хотя для меня каждый взгляд был острее ножа, и казалось, с меня уже стянули платье и… В этом деле никогда не было просто. Вначале был стыд, ужас, позор, ненависть. Колени были в синяках, шея была вся в отметинах и не знала другой ласки, кроме как удушья. Благо, обо мне заботились служанки, приносящие еду и новую одежду. Я им была не слишком признательна, но сейчас благодарна, что моё тело не столь уродливо, как могло быть. Первый год тянулся столь долго, что мысли о том, чтобы лишиться жизни, заполонили мои мысли. Извращения, предлагаемые мужчинами, всё больше пугали меня, не меньше, чем последствия. Один стал сунуть кинжал мне меж ног, говоря, что по-другому у него не встанет. Благо, тан всё же решил сберечь свою Пташку, раз выгнал его. Других же он не стал столь яростно и очевидно оттаскивать, понимая, что всё… продолжение следует…