Свежие записи из блогов slizerink@_MarGo
slizerink@_MarGo, блог «Записки ведьмы Шапокляк»
Тайны старого Замка: Сказитель
Название: Сказитель
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ДМ; дети, портрет
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН, ГЕТ, СЛЭШ
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Снова Хеллоуин. И теперь Тьма пугает Драко.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Четвёртая часть серии «Тайны старого Замка». Ура.
— Пшш! — постарался тихо позвать маленький Скорпиус Малфой своего друга — Френка Лонгботома. Сам он выглядывал в зал из-за тяжёлой портьеры. Когда-то там был коридор в смотровую башню, но её снесли при перестройке менора, а часть прохода переделали в глубокую нишу. Там одно время, при прадедушке Абрахсе, даже столик с креслом и пологом тишины стоял для гостей, желающих уединения от гомонящей толпы.
— Сам ты «пшшш»! — возмутился друг и больно пихнулся локтём, пытаясь отвоевать чуть больше пространства в нише, где они спрятались от бдительных глаз взрослых.
На предхэллоуинском приёме детям было скучно до одури, хотелось побегать или полетать, а не мило улыбаться и отвешивать поклоны. Все эти чопорные и чересчур взрослые маги раздражали до печёнок. Так и подмывало сделать им какую-нибудь гадость: зелье от Джорджа Уизли подлить или на стул хрюшку-подушку магловскую подбросить. Вот они и хотели сбежать. Драко Малфой, конечно, будет очень недоволен таким поведением сына, Невилл Лонгботтом будет недоволен не менее. Мамы: Астория Малфой и Луна Лонгботом — их будут защищать, тихонько посмеиваясь в кулачок, и юные сорванцы отделаются лёгким испугом. Так, на пару дней они останутся без полётов и сладкого, вместо положенного месяца, поэтому пошалить всё-таки стоило.
— Ты чего? — Френк сделал страшные глаза, словно говоря: ты знаешь, что с нами за это сделают отцы?
— Смотри, — Скорпи пальцем ткнул куда-то вправо. — Там коридор. Я его раньше не видел.
Лонгботом-младший прищурился и всмотрелся в противоположную стену. Да, действительно, из-за шторы, точной копии той, за которой они схоронились, выглядывал кусочек тёмного коридора. Проходящие мимо гости странно на него косились и старались как можно быстрее оттуда уйти.
— Пошли, посмотрим, — Скорпиус потянул друга наружу.
— А может не надо? — не понятно почему, но Френка пугала выглядывающая темнота.
Было в неизвестных и ранее не замечаемых никем коридорах что-то жуткое. А в том, что раньше этого коридора не было, Лонгботом мог поклясться.
Но друга было уже не остановить, и ребята принялись юрко преодолевать высокое светское общество, стараясь улыбаться всем встречным как можно невиннее и непринуждённее.
— Весело…
скрытый текстДрако Малфой в полглаза следил за сыном и продолжал лениво обмениваться репликами со своим лучшим другом Невиллом Лонгботомом. Манёвры детей он, конечно же, заметил и едва давил улыбку. Его сын — точная копия его самого в восемь лет. Невысокий, белобрысый, юркий, и точно такой же проказник. Дедушка Абрахас рассказывал, что все Малфои такие, и даже, лукаво подмигивая, отдавал детские записи предков с описаниями шалостей. Вот и сын наверняка подбил своего друга на какую-нибудь шкоду.
В зале заиграли вальс и Драко перевёл взгляд на стоящую неподалёку супругу. Астория улыбалась и выглядела почти счастливой.
Хозяева вечера начали танцевать.
Драко кружил свою красавицу-жену по залу и улыбался: он тоже почти счастлив.
Он помнил, как тяжело по нему ударила смерть Гарри. На несколько недель он практически выпал из жизни, сменяя запой приступами кипучей деятельности и обратно. С друзьями он старался не встречаться. Друзья же его и вытащили. Нашли, отмыли в ледяной воде, надавали по шее и мозгам и погоняли по дуэльному залу. Результат был — Малфой вынырнул из постоянной депрессии и выдуманного мира, где он мечтал, как могло бы быть, если бы Гарри не ушёл в тот день. Если бы он его не отпустил. Постоянные экспедиции по заданиям Отдела тайн, сложные сессии, дипломные проекты. Три года пролетели незаметно. Драко Малфой всё реже думал о Гарри Поттере, всё реже терялся на просторах своего неуёмного воображения. Но всё равно… Всё равно.
В школе он был буквально болен Поттером. Мечтал дружить, потом мечтал посильнее обидеть. Наблюдал, подмечал мелкие детали, наслаждался присутствием на каждом совместном уроке. А потом в Адском пламени Выручай-комнаты понял, что давным-давно влюбился. Он, в общем-то, знал, что ему ничего не светит, старался никогда не надеяться. Но как назло мордредов Поттер мелькал перед глазами и нагло вторгался в сны. Разговаривал, язвил и пытался подружиться. Да зачем ему нужна была эта дружба, Моргана его возьми! Малфой тогда все бордели перебрал, кучу денег на оборотку потратил. Он даже тот спор затеял, чтобы унизить и побольнее ударить Поттера, а может и сгноить того в жутком старом замке, чтоб отстал наконец, очкарик чёртов! Поттер выбрался, бегал от них какое-то время, потом отчего-то набил ему морду. Нет, не так. Почему, как раз было понятно, не понятно было, что за эмоции Герой пытался скрыть. А уж как сильно Драко разозлил героический ритуал… Вот уж правда, воспитание никаким временем не вытравишь. А потом был поцелуй, поднявшаяся, но до этого тщательно затоптанная, надежда и… всё. Конец. Поттер умер.
И дурацкую записку прислал.
Время лечило. А юношеская болезненная влюблённость не исчезала, нет, просто сглаживалась, уходила вглубь подсознания, уступала место жизни. Чтобы ещё немного отпустить мёртвого Поттера Малфою понадобилось ещё три года. А потом в его жизни появилась Астория. Невероятно лёгкая, весёлая и практически никогда не унывающая. А самое главное — чуткая. Она сразу поняла, что добиваться от Драко взаимности в тот момент — гиблое дело. Поняла и приняла. Брак, устроенный покойным отцом стал на редкость благополучным и даже — почти счастливым. Со временем он смог даже не влюбиться, нет, полюбить и принять свою жену. Призраки прошлого нет-нет, но поднимали голову, хорошо — без фатальных последствий, но уже не беспокоили. Уже было не больно.
Дышалось свободнее.
Музыка взрыкнула особенно громко, Малфой повёл супругу в сложном и эффектном па и снова улыбнулся. Тепло-тепло. Так, как думал разучился улыбаться давно.
Общество гибель Гарри Поттера тоже приняло тяжело. После войны ситуация в стране была отнюдь не ровной, символ, коим и являлся Герой, был просто необходим. А он взял и умер. Да ещё и в такую дату. Да ещё и при загадочных обстоятельствах. Кто-то неудачно шутил, что в один день с родителями, и вообще вся эта канитель с Избранным в Хэллоуин началась, в Хэллоуин и закончилась. На шутников смотрели очень косо и едва ли не вызывали на дуэль до смерти. И тем неожиданнее было слышать подобные злые шутки от Рональда Уизли. Видимо, война ударила по нему сильнее, чем рассказывал Гарри. Даже Невилл, знавший Золотое трио достаточно близко, был удивлён.
Тем не менее, ожидаемых волнений не наступило. Гарри Поттеру буквально начали поклоняться, от его имени вершили кучу дел всяких разных. Настолько разных, что у Отдела тайн в общем, и у их компании в частности, возникли вопросы об обстоятельствах смерти Поттера. Нет, они и раньше были весьма подозрительными, а теперь уж стали казаться и подавно криминальными. Их отряд даже ездил в Хельмову Падь, надеясь отыскать хоть какие-то следы, но ничего не нашли. То ли приехали они не в то время, то ли действительно подозрения оказались беспочвенны, но старый замок был всего лишь старым замком. Радикально настроенная партия маглорождённых, возглавляемая Гермионой Уизли, в девичестве Грейнджер, пробовала пробить такие законы, призванные якобы интегрировать мир магии в мир маглов, что волосы на голове дыбом вставали. И от принятия подобного проносило буквально чудом, по-другому просто сказать нельзя. Партия традиционалистов и консерваторов, самая малочисленная из имеющихся, старалась не отсвечивать, но на общий политический курс министра Бруствера влияла хорошо. Чернокожий маг вертелся, как уж на сковородке, поражал Драко способностями к интригам, и поминутно мечтал свалить к предкам в Африку, где самое сложное для колдуна — нашаманить для племени дождь. Его неимоверными стараниями все политические баталии проходили исключительно в залах министерства, не переводя страну на военное положение вновь.
Сыграли последние аккорды вальса, благородное и опечаленное общество зааплодировало хозяевам. Драко Малфой бережно обнял супругу за талию и повёл её к напиткам. Предхэллоуинский бал — тоже дань памяти Поттеру, ни к ночи будет помянут, паразит. Вообще, вместе с его исчезновением, появилась куча всяких суеверий и традиций. Например, стало принято не покидать дом в ночь Хэллоуина. Чистокровные маги ограничивались территорией домов и садов и нужными ритуалами, а маглорождённые боялись покидать даже комнаты. Считалось, что нарушивших своеобразный комендантский час навсегда заберёт с собой Тьма и сам покойный. Глупость, конечно, но люди верили.
Драко Малфой внимательно осмотрел бальный зал и вдруг понял, что сын куда-то пропал. Что-то неприятное царапнуло мага, а глаз зацепился за скрытый шторой коридор, в котором клубилась Тьма. Да Моргана побери этих непосед!
— Мирно…
Скорпиус Малфой изо всех сил старался вести себя храбро, а не трястись как осиновый лист. Он ведь сам захотел пойти в этот тёмный коридор, а потому нечего… Френк тоже старался не подавать виду, что ему страшно до колик в животе, однако в дружескую ладошку вцепился как клещ в кожу — не оторвать. Было темно, даже темнее, чем на улице, вокруг клубилась практически ощутимая Тьма, а на стенах висели портреты. Портреты белокурых высоких людей с грустными улыбками. Судя по всему — Малфои. Скорпи сразу узнал галерею предков, о которой только читал в семейной библиотеке. Красивые и печальные люди смотрели с портретов похожими на самого Скорпиуса глазами и казались в окружающей темени призраками, отчего становилось ещё страшнее. Неизвестно почему, но они старались идти как можно тише. Несколько раз дети даже хотели повернуться и уйти, но что-то их не пускало. Что-то тянуло дальше, в самый конец тоннеля.
Спустя десяток минут они остановились. Сила, притянувшая их на место, пропала, а Тьма расступилась, открывая вид на стену. Старый, очень старый, но живой портрет, на котором был изображён основатель рода Малфоев и его друг. Парные портреты — несусветная редкость даже для магического мира. Они требовали не только большой силы от художника, но и «жили дольше». Как известно, изображение двигалось до тех пор, пока остаточная магия ушедшего за грань мага не иссякала. Обычно это было два-три века, редко доходило до четырёх, а жизнь пары длилась почти тысячелетие. Тем удивительнее было увидеть Скорпиусу основателя таким бодрым и подвижным. Он пил вино из странного каменного кубка и смотрел на них с лёгким прищуром. А рядом стоящий маг загадочно улыбался и кого-то сильно напоминал.
— И что вы здесь делаете, молодые люди? — суровый голос отца оказался столь неожиданным, что дети даже подпрыгнули.
— Рара? — Скорпиус старался, чтобы его голос не дрожал.
Драко Малфой сверлил напряжённым взглядом парный портрет и словно ждал какой-то гадости.
Пятнадцать лет назад он закрыл эту галерею ото всех обитателей поместья. После пропажи Поттера там поселился кусочек давящей первозданной Тьмы, Драко испугался, что со временем он распространиться по всему поместью, выживет их своей невыносимой тяжестью, а потому прикрыл коридор парой рунных щитов и маскирующей шторой. Со временем Тьма стала пробиваться сквозь чары. За пару дней до Хэллоуина, он даже стал подыскивать новое место для родового гнезда. А тут в такое опасное место влезли дети. И явно неспроста!
— Мы не причиним вреда, — низкий голос основателя разнёсся по коридору в наступившей тишине.
— И она в том числе, — пояснил Игнотус Певерелл, поводя рукой вокруг себя и явно имея в виду Тьму. — Она скоро уйдёт.
— Скоро? — Драко не удалось скрыть в голосе надежду.
— Скоро, — кивнул портрет основателя — Люцифера Малфоя. — Нам нужно поговорить, потомок. Нужно, — с нажимом повторил он, видя, что нерадивый потомок собрался возражать. — И Тьма уйдёт.
— Когда? — напряжённо спросил старший из живых Малфой.
— Завтра. В любое время.
Драко кивнул, взял детей за руки и поспешил уйти.
— Приходи с ребёнком, — донеслось ему в спину.
Малфой не обернулся, только сильнее сжал маленькие ладошки в своих руках. Мордред, как же он испугался, когда понял, куда именно ушли дети! С Тьмой не шутят, сделать с ними она могла что угодно. И ему невероятно повезло если ничего не произошло.
Он смерил отпрыска крайне неодобрительным взглядом, отчего тот сразу же сник: когда папа смотрел так, не помогало никакое мамино заступничество, наказывали его по полной программе. Драко ещё раз просверлил ребёнка внимательным взглядом и молча ушёл.
— Говорил я тебе, — зашипел на ухо Френк после облегчённого выдоха.
— Ага, — растерянно пробормотал Скорпи, тоже выдыхая. Ну кто же знал, что в этот коридор ходить категорически нельзя?
— Совсем недолго…
Завтра для Драко Малфоя наступило непростительно быстро. Идти в галерею, а тем паче брать туда сына совсем не хотелось. Но он обещал, а обещания всегда надо держать. Он как мог пытался отсрочить мероприятие, растягивая завтрак, но получалось плохо. Астория куда-то упорхнула, а потому Драко направился в детское крыло. Наказанный вчера сын должен был ждать его там. Сердце почему-то предательски стучало практически у горла. Помедлив у двери ещё несколько минут, он распахнул зачарованную дверь, но Скорпиуса нигде не было: ни в спальне, ни в игровой. Драко вздохнул и поплёлся в злосчастную галерею. Наверняка уже там, поганец, сбежал, не дожидаясь отца.
Уже на подходе он начал различать голоса:
-… старая. Ещё мой прадед рассказывал мне её в детстве, — смутно знакомый глубокий красивый голос.
— А мне расскажете? — а вот сын, кажется, светился искренним любопытством.
— А ты послушаешь? — произнёс тот же голос немного лукаво.
— Конечно! — очень радостно. — Рара так редко рассказывает истории!
Малфою даже стало чуточку стыдно. Он совершенно перестал уделять внимание сыну. Сказки на ночь тому рассказывала мать, а он даже заходить перестал, считая, что Скорпиус уже взрослый, и в нём так сильно не нуждается.
— Тогда слушай.
— В воспоминаниях…
Давным-давно, когда миров как таковых ещё не существовало, а была одна бесконечная Вселенная, царствовало в оной великое Мироздание. Мироздание правило Вселенной мудро и справедливо, владело магией великой, но печально было: не было у него спутницы и соратницы. Однажды, инспектируя самые дальние уголки своей вселенной оно наткнулось на новое, совершенно не знакомое ему ранее создание: юная дева, воздушная и красивая как сама вечность. Создание представилось Жизнею и согласилось стать плечом к плечу с Мирозданием. Века мчались как мгновенья, и настало благостное время: Великая Жизнея дала новое начало сёстрам-близняшкам Свету и Тьме. Но сёстры оказались так непохожи, так по-разному направлены, настолько разными по сути, что стали они растворять друг друга в вечности. Чтобы не растворилось за ними всё созданное, дала Жизнея свои силы детям своим и наказала им дать начало чему-то новому да следить за творением своим. Мироздание, опечаленное смертью супруги любимой, растворилось в вечности следом. За ними ушли и стальные Великие прасущности: Смерть, Любовь и Истина, подарив частички свои своенравным потомкам, став любимыми крёстными будущему творению. И остались сёстры совсем одни.
Разные они были, даже слишком. И жили как кошка с собакой. Только чего не знали они, так что в результате их войн новая жизнь рождалась, новые миры появлялись. Творения, кои завещали им родители да тётушки. Миры самые разные: и тёмные, и светлые, и те, где всего поровну были. Миры развивались, росли и перерождались. Однажды, Тьма заметила это и обратила на такое явление внимание сестры. Как же удивились они, когда кроме простых пространств, наполненных лавой и камнем или слепящим светом и пылью, обнаружены были новые жизнии: расы самой разной направленности и измышления. Но самое главное, многие владели дарами отца их — магией.
И поняли они тогда, что слова прощальные матеренины значили. Совсем краем глаза они присматривали за подопечными, продолжая войны вести свои на новом шахматном поле. Обрадовались ведь они новым фигуркам-то. И так заигрались Великие, что и не заметили, как катастрофа близко подошла. Нарушено было равновесие в мирах тварных, к краху и разрушению были близки они. И стали сёстры думать, как детище отца их да своё спасти.
Долго они думали, пока не поняли, что те миры, в которых их поровну было, где их суть и магия переплеталась причудливым образом, не только не разрушались, но и крепли. И решили они навести во Вселенной порядок. Самые крепкие миры они оставили напоследок, а вот самыми катастрофичными занялись прямо сейчас. И одним из таких был и наш мир.
На далёком континенте, ныне стёртом из памяти, что Атлантидой древние нарекли, творились нешуточные войны: рвались к власти светлые маги, уничтожая под корень тёмных, изводя и выкорчёвывая источники их. Но были среди них и здравомыслящие маги. И взмолились они сёстрам Великим, да услышали те их молитвы. И дали шанс они миру нашему. Попросили отца перерождённого своего лишить людей дара к магии и переселить их на земли дикие, виру тяжкую во искупление поставив. А чтобы следить за ними, и впредь предотвращать подобные катастрофы, поставили они тех магов Хранителями. Помогли им воздвигнуть крепость в скале цельной, потом Хельмовой названной, да жизнею вечной наделили. И хранили они память о временах далёких и страшных, и следили за магами, чтобы впредь такого не случалось.
Проходили века, пролетало время. Искупили люди вину свою, обзавелись даром магическим снова. А Хранители те снова молитву госпожам своим вознесли: покоя хотели маги, старые, уставшие и дряхлые. И жизнь не в радость им уже была, ибо близких похоронили они давно своих. Только потомки дальние-дальние остались в Замке старом, да жители города при нём. Да услышали сёстры молитвы отмеченных своих, повелели приемников найти подходящих, а чтобы они распознать их могли, сковали колечко красивое, из золота белого да серебра чёрного с камнем прозрачным. И сменялись с тех пор Хранители на земле нашей, но обязанности свои исполняли исправно.
— Нежно…
— Мне отец такого не рассказывал, — решил обнаружить соё присутствие Драко.
— Не удивительно, — кивнул основатель рода. — Вы многое забыли.
— Но всего лишь сказка! — возмущённо.
— Легенда. Но да, ты прав, сказочного в ней больше, — Игнотус грустно улыбнулся. Кому, как не ему, было знать, что произошло на самом деле. И что ещё может произойти.
— Значит, Хранитель? — переспросил Драко.
— Да. Хранитель.
— Если легенда правдива, то Поттер им стал?
— А ты готов поверить в сказку? — поднял левую бровь Певерелл. — Лучше отпусти его. Мёртвым покой нужен.
— Значит, мёртв, — так безжизненно.
И как будто всякая надежда ушла. Больно-больно кольнуло туда, где предположительно у людей душа. Кольнуло и… отпустило. Мёртвых лучше отпустить.
Не-об-хо-ди-мо.
— Вот и правильно, — кивнул на это основатель, наблюдая, как Драко повёл Скорпиуса на выход. — Мёртвые этому миру уже не принадлежат.
— Даже если эти мёртвые ещё живы, — пробормотал Игнотус. В конце концов, себя он тоже помнил. И свои трудности со вторым напарником-Хранителем тоже. И ведь никто не предупреждал заранее!
Драко его услышал. Но разворачиваться не стал.В конце-концов, он — невыразимец. Поищет все легенды такого толка, вычленет из них крупицы правды и поймёт, что же тогда произошло. Поймёт и примет. И только тогда отпустит окончательно. И что-то Драко подсказывало: только тогда уйдёт Тьма из поместья.
Сзади в зеркале печально улыбнулась тень, смутно напоминавшая Гарри Поттера. Драко правильно понял.
— Правильно…
Осталось теперь только убедить упрямого Малфоя, что вторым, светлым хранителем будет именно он, Драко.
Ибо Гарри отпустить его оказался совсем не готов.
Тем более, он обещал что-то про всё хорошо.
А обещания приличные Хранители вообще-то сдерживают.
17.03.2020 Калуга
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ДМ; дети, портрет
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН, ГЕТ, СЛЭШ
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Снова Хеллоуин. И теперь Тьма пугает Драко.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Четвёртая часть серии «Тайны старого Замка». Ура.
— Пшш! — постарался тихо позвать маленький Скорпиус Малфой своего друга — Френка Лонгботома. Сам он выглядывал в зал из-за тяжёлой портьеры. Когда-то там был коридор в смотровую башню, но её снесли при перестройке менора, а часть прохода переделали в глубокую нишу. Там одно время, при прадедушке Абрахсе, даже столик с креслом и пологом тишины стоял для гостей, желающих уединения от гомонящей толпы.
— Сам ты «пшшш»! — возмутился друг и больно пихнулся локтём, пытаясь отвоевать чуть больше пространства в нише, где они спрятались от бдительных глаз взрослых.
На предхэллоуинском приёме детям было скучно до одури, хотелось побегать или полетать, а не мило улыбаться и отвешивать поклоны. Все эти чопорные и чересчур взрослые маги раздражали до печёнок. Так и подмывало сделать им какую-нибудь гадость: зелье от Джорджа Уизли подлить или на стул хрюшку-подушку магловскую подбросить. Вот они и хотели сбежать. Драко Малфой, конечно, будет очень недоволен таким поведением сына, Невилл Лонгботтом будет недоволен не менее. Мамы: Астория Малфой и Луна Лонгботом — их будут защищать, тихонько посмеиваясь в кулачок, и юные сорванцы отделаются лёгким испугом. Так, на пару дней они останутся без полётов и сладкого, вместо положенного месяца, поэтому пошалить всё-таки стоило.
— Ты чего? — Френк сделал страшные глаза, словно говоря: ты знаешь, что с нами за это сделают отцы?
— Смотри, — Скорпи пальцем ткнул куда-то вправо. — Там коридор. Я его раньше не видел.
Лонгботом-младший прищурился и всмотрелся в противоположную стену. Да, действительно, из-за шторы, точной копии той, за которой они схоронились, выглядывал кусочек тёмного коридора. Проходящие мимо гости странно на него косились и старались как можно быстрее оттуда уйти.
— Пошли, посмотрим, — Скорпиус потянул друга наружу.
— А может не надо? — не понятно почему, но Френка пугала выглядывающая темнота.
Было в неизвестных и ранее не замечаемых никем коридорах что-то жуткое. А в том, что раньше этого коридора не было, Лонгботом мог поклясться.
Но друга было уже не остановить, и ребята принялись юрко преодолевать высокое светское общество, стараясь улыбаться всем встречным как можно невиннее и непринуждённее.
скрытый текстДрако Малфой в полглаза следил за сыном и продолжал лениво обмениваться репликами со своим лучшим другом Невиллом Лонгботомом. Манёвры детей он, конечно же, заметил и едва давил улыбку. Его сын — точная копия его самого в восемь лет. Невысокий, белобрысый, юркий, и точно такой же проказник. Дедушка Абрахас рассказывал, что все Малфои такие, и даже, лукаво подмигивая, отдавал детские записи предков с описаниями шалостей. Вот и сын наверняка подбил своего друга на какую-нибудь шкоду.
В зале заиграли вальс и Драко перевёл взгляд на стоящую неподалёку супругу. Астория улыбалась и выглядела почти счастливой.
Хозяева вечера начали танцевать.
Драко кружил свою красавицу-жену по залу и улыбался: он тоже почти счастлив.
Он помнил, как тяжело по нему ударила смерть Гарри. На несколько недель он практически выпал из жизни, сменяя запой приступами кипучей деятельности и обратно. С друзьями он старался не встречаться. Друзья же его и вытащили. Нашли, отмыли в ледяной воде, надавали по шее и мозгам и погоняли по дуэльному залу. Результат был — Малфой вынырнул из постоянной депрессии и выдуманного мира, где он мечтал, как могло бы быть, если бы Гарри не ушёл в тот день. Если бы он его не отпустил. Постоянные экспедиции по заданиям Отдела тайн, сложные сессии, дипломные проекты. Три года пролетели незаметно. Драко Малфой всё реже думал о Гарри Поттере, всё реже терялся на просторах своего неуёмного воображения. Но всё равно… Всё равно.
В школе он был буквально болен Поттером. Мечтал дружить, потом мечтал посильнее обидеть. Наблюдал, подмечал мелкие детали, наслаждался присутствием на каждом совместном уроке. А потом в Адском пламени Выручай-комнаты понял, что давным-давно влюбился. Он, в общем-то, знал, что ему ничего не светит, старался никогда не надеяться. Но как назло мордредов Поттер мелькал перед глазами и нагло вторгался в сны. Разговаривал, язвил и пытался подружиться. Да зачем ему нужна была эта дружба, Моргана его возьми! Малфой тогда все бордели перебрал, кучу денег на оборотку потратил. Он даже тот спор затеял, чтобы унизить и побольнее ударить Поттера, а может и сгноить того в жутком старом замке, чтоб отстал наконец, очкарик чёртов! Поттер выбрался, бегал от них какое-то время, потом отчего-то набил ему морду. Нет, не так. Почему, как раз было понятно, не понятно было, что за эмоции Герой пытался скрыть. А уж как сильно Драко разозлил героический ритуал… Вот уж правда, воспитание никаким временем не вытравишь. А потом был поцелуй, поднявшаяся, но до этого тщательно затоптанная, надежда и… всё. Конец. Поттер умер.
И дурацкую записку прислал.
Время лечило. А юношеская болезненная влюблённость не исчезала, нет, просто сглаживалась, уходила вглубь подсознания, уступала место жизни. Чтобы ещё немного отпустить мёртвого Поттера Малфою понадобилось ещё три года. А потом в его жизни появилась Астория. Невероятно лёгкая, весёлая и практически никогда не унывающая. А самое главное — чуткая. Она сразу поняла, что добиваться от Драко взаимности в тот момент — гиблое дело. Поняла и приняла. Брак, устроенный покойным отцом стал на редкость благополучным и даже — почти счастливым. Со временем он смог даже не влюбиться, нет, полюбить и принять свою жену. Призраки прошлого нет-нет, но поднимали голову, хорошо — без фатальных последствий, но уже не беспокоили. Уже было не больно.
Дышалось свободнее.
Музыка взрыкнула особенно громко, Малфой повёл супругу в сложном и эффектном па и снова улыбнулся. Тепло-тепло. Так, как думал разучился улыбаться давно.
Общество гибель Гарри Поттера тоже приняло тяжело. После войны ситуация в стране была отнюдь не ровной, символ, коим и являлся Герой, был просто необходим. А он взял и умер. Да ещё и в такую дату. Да ещё и при загадочных обстоятельствах. Кто-то неудачно шутил, что в один день с родителями, и вообще вся эта канитель с Избранным в Хэллоуин началась, в Хэллоуин и закончилась. На шутников смотрели очень косо и едва ли не вызывали на дуэль до смерти. И тем неожиданнее было слышать подобные злые шутки от Рональда Уизли. Видимо, война ударила по нему сильнее, чем рассказывал Гарри. Даже Невилл, знавший Золотое трио достаточно близко, был удивлён.
Тем не менее, ожидаемых волнений не наступило. Гарри Поттеру буквально начали поклоняться, от его имени вершили кучу дел всяких разных. Настолько разных, что у Отдела тайн в общем, и у их компании в частности, возникли вопросы об обстоятельствах смерти Поттера. Нет, они и раньше были весьма подозрительными, а теперь уж стали казаться и подавно криминальными. Их отряд даже ездил в Хельмову Падь, надеясь отыскать хоть какие-то следы, но ничего не нашли. То ли приехали они не в то время, то ли действительно подозрения оказались беспочвенны, но старый замок был всего лишь старым замком. Радикально настроенная партия маглорождённых, возглавляемая Гермионой Уизли, в девичестве Грейнджер, пробовала пробить такие законы, призванные якобы интегрировать мир магии в мир маглов, что волосы на голове дыбом вставали. И от принятия подобного проносило буквально чудом, по-другому просто сказать нельзя. Партия традиционалистов и консерваторов, самая малочисленная из имеющихся, старалась не отсвечивать, но на общий политический курс министра Бруствера влияла хорошо. Чернокожий маг вертелся, как уж на сковородке, поражал Драко способностями к интригам, и поминутно мечтал свалить к предкам в Африку, где самое сложное для колдуна — нашаманить для племени дождь. Его неимоверными стараниями все политические баталии проходили исключительно в залах министерства, не переводя страну на военное положение вновь.
Сыграли последние аккорды вальса, благородное и опечаленное общество зааплодировало хозяевам. Драко Малфой бережно обнял супругу за талию и повёл её к напиткам. Предхэллоуинский бал — тоже дань памяти Поттеру, ни к ночи будет помянут, паразит. Вообще, вместе с его исчезновением, появилась куча всяких суеверий и традиций. Например, стало принято не покидать дом в ночь Хэллоуина. Чистокровные маги ограничивались территорией домов и садов и нужными ритуалами, а маглорождённые боялись покидать даже комнаты. Считалось, что нарушивших своеобразный комендантский час навсегда заберёт с собой Тьма и сам покойный. Глупость, конечно, но люди верили.
Драко Малфой внимательно осмотрел бальный зал и вдруг понял, что сын куда-то пропал. Что-то неприятное царапнуло мага, а глаз зацепился за скрытый шторой коридор, в котором клубилась Тьма. Да Моргана побери этих непосед!
Скорпиус Малфой изо всех сил старался вести себя храбро, а не трястись как осиновый лист. Он ведь сам захотел пойти в этот тёмный коридор, а потому нечего… Френк тоже старался не подавать виду, что ему страшно до колик в животе, однако в дружескую ладошку вцепился как клещ в кожу — не оторвать. Было темно, даже темнее, чем на улице, вокруг клубилась практически ощутимая Тьма, а на стенах висели портреты. Портреты белокурых высоких людей с грустными улыбками. Судя по всему — Малфои. Скорпи сразу узнал галерею предков, о которой только читал в семейной библиотеке. Красивые и печальные люди смотрели с портретов похожими на самого Скорпиуса глазами и казались в окружающей темени призраками, отчего становилось ещё страшнее. Неизвестно почему, но они старались идти как можно тише. Несколько раз дети даже хотели повернуться и уйти, но что-то их не пускало. Что-то тянуло дальше, в самый конец тоннеля.
Спустя десяток минут они остановились. Сила, притянувшая их на место, пропала, а Тьма расступилась, открывая вид на стену. Старый, очень старый, но живой портрет, на котором был изображён основатель рода Малфоев и его друг. Парные портреты — несусветная редкость даже для магического мира. Они требовали не только большой силы от художника, но и «жили дольше». Как известно, изображение двигалось до тех пор, пока остаточная магия ушедшего за грань мага не иссякала. Обычно это было два-три века, редко доходило до четырёх, а жизнь пары длилась почти тысячелетие. Тем удивительнее было увидеть Скорпиусу основателя таким бодрым и подвижным. Он пил вино из странного каменного кубка и смотрел на них с лёгким прищуром. А рядом стоящий маг загадочно улыбался и кого-то сильно напоминал.
— И что вы здесь делаете, молодые люди? — суровый голос отца оказался столь неожиданным, что дети даже подпрыгнули.
— Рара? — Скорпиус старался, чтобы его голос не дрожал.
Драко Малфой сверлил напряжённым взглядом парный портрет и словно ждал какой-то гадости.
Пятнадцать лет назад он закрыл эту галерею ото всех обитателей поместья. После пропажи Поттера там поселился кусочек давящей первозданной Тьмы, Драко испугался, что со временем он распространиться по всему поместью, выживет их своей невыносимой тяжестью, а потому прикрыл коридор парой рунных щитов и маскирующей шторой. Со временем Тьма стала пробиваться сквозь чары. За пару дней до Хэллоуина, он даже стал подыскивать новое место для родового гнезда. А тут в такое опасное место влезли дети. И явно неспроста!
— Мы не причиним вреда, — низкий голос основателя разнёсся по коридору в наступившей тишине.
— И она в том числе, — пояснил Игнотус Певерелл, поводя рукой вокруг себя и явно имея в виду Тьму. — Она скоро уйдёт.
— Скоро? — Драко не удалось скрыть в голосе надежду.
— Скоро, — кивнул портрет основателя — Люцифера Малфоя. — Нам нужно поговорить, потомок. Нужно, — с нажимом повторил он, видя, что нерадивый потомок собрался возражать. — И Тьма уйдёт.
— Когда? — напряжённо спросил старший из живых Малфой.
— Завтра. В любое время.
Драко кивнул, взял детей за руки и поспешил уйти.
— Приходи с ребёнком, — донеслось ему в спину.
Малфой не обернулся, только сильнее сжал маленькие ладошки в своих руках. Мордред, как же он испугался, когда понял, куда именно ушли дети! С Тьмой не шутят, сделать с ними она могла что угодно. И ему невероятно повезло если ничего не произошло.
Он смерил отпрыска крайне неодобрительным взглядом, отчего тот сразу же сник: когда папа смотрел так, не помогало никакое мамино заступничество, наказывали его по полной программе. Драко ещё раз просверлил ребёнка внимательным взглядом и молча ушёл.
— Говорил я тебе, — зашипел на ухо Френк после облегчённого выдоха.
— Ага, — растерянно пробормотал Скорпи, тоже выдыхая. Ну кто же знал, что в этот коридор ходить категорически нельзя?
Завтра для Драко Малфоя наступило непростительно быстро. Идти в галерею, а тем паче брать туда сына совсем не хотелось. Но он обещал, а обещания всегда надо держать. Он как мог пытался отсрочить мероприятие, растягивая завтрак, но получалось плохо. Астория куда-то упорхнула, а потому Драко направился в детское крыло. Наказанный вчера сын должен был ждать его там. Сердце почему-то предательски стучало практически у горла. Помедлив у двери ещё несколько минут, он распахнул зачарованную дверь, но Скорпиуса нигде не было: ни в спальне, ни в игровой. Драко вздохнул и поплёлся в злосчастную галерею. Наверняка уже там, поганец, сбежал, не дожидаясь отца.
Уже на подходе он начал различать голоса:
-… старая. Ещё мой прадед рассказывал мне её в детстве, — смутно знакомый глубокий красивый голос.
— А мне расскажете? — а вот сын, кажется, светился искренним любопытством.
— А ты послушаешь? — произнёс тот же голос немного лукаво.
— Конечно! — очень радостно. — Рара так редко рассказывает истории!
Малфою даже стало чуточку стыдно. Он совершенно перестал уделять внимание сыну. Сказки на ночь тому рассказывала мать, а он даже заходить перестал, считая, что Скорпиус уже взрослый, и в нём так сильно не нуждается.
— Тогда слушай.
Давным-давно, когда миров как таковых ещё не существовало, а была одна бесконечная Вселенная, царствовало в оной великое Мироздание. Мироздание правило Вселенной мудро и справедливо, владело магией великой, но печально было: не было у него спутницы и соратницы. Однажды, инспектируя самые дальние уголки своей вселенной оно наткнулось на новое, совершенно не знакомое ему ранее создание: юная дева, воздушная и красивая как сама вечность. Создание представилось Жизнею и согласилось стать плечом к плечу с Мирозданием. Века мчались как мгновенья, и настало благостное время: Великая Жизнея дала новое начало сёстрам-близняшкам Свету и Тьме. Но сёстры оказались так непохожи, так по-разному направлены, настолько разными по сути, что стали они растворять друг друга в вечности. Чтобы не растворилось за ними всё созданное, дала Жизнея свои силы детям своим и наказала им дать начало чему-то новому да следить за творением своим. Мироздание, опечаленное смертью супруги любимой, растворилось в вечности следом. За ними ушли и стальные Великие прасущности: Смерть, Любовь и Истина, подарив частички свои своенравным потомкам, став любимыми крёстными будущему творению. И остались сёстры совсем одни.
Разные они были, даже слишком. И жили как кошка с собакой. Только чего не знали они, так что в результате их войн новая жизнь рождалась, новые миры появлялись. Творения, кои завещали им родители да тётушки. Миры самые разные: и тёмные, и светлые, и те, где всего поровну были. Миры развивались, росли и перерождались. Однажды, Тьма заметила это и обратила на такое явление внимание сестры. Как же удивились они, когда кроме простых пространств, наполненных лавой и камнем или слепящим светом и пылью, обнаружены были новые жизнии: расы самой разной направленности и измышления. Но самое главное, многие владели дарами отца их — магией.
И поняли они тогда, что слова прощальные матеренины значили. Совсем краем глаза они присматривали за подопечными, продолжая войны вести свои на новом шахматном поле. Обрадовались ведь они новым фигуркам-то. И так заигрались Великие, что и не заметили, как катастрофа близко подошла. Нарушено было равновесие в мирах тварных, к краху и разрушению были близки они. И стали сёстры думать, как детище отца их да своё спасти.
Долго они думали, пока не поняли, что те миры, в которых их поровну было, где их суть и магия переплеталась причудливым образом, не только не разрушались, но и крепли. И решили они навести во Вселенной порядок. Самые крепкие миры они оставили напоследок, а вот самыми катастрофичными занялись прямо сейчас. И одним из таких был и наш мир.
На далёком континенте, ныне стёртом из памяти, что Атлантидой древние нарекли, творились нешуточные войны: рвались к власти светлые маги, уничтожая под корень тёмных, изводя и выкорчёвывая источники их. Но были среди них и здравомыслящие маги. И взмолились они сёстрам Великим, да услышали те их молитвы. И дали шанс они миру нашему. Попросили отца перерождённого своего лишить людей дара к магии и переселить их на земли дикие, виру тяжкую во искупление поставив. А чтобы следить за ними, и впредь предотвращать подобные катастрофы, поставили они тех магов Хранителями. Помогли им воздвигнуть крепость в скале цельной, потом Хельмовой названной, да жизнею вечной наделили. И хранили они память о временах далёких и страшных, и следили за магами, чтобы впредь такого не случалось.
Проходили века, пролетало время. Искупили люди вину свою, обзавелись даром магическим снова. А Хранители те снова молитву госпожам своим вознесли: покоя хотели маги, старые, уставшие и дряхлые. И жизнь не в радость им уже была, ибо близких похоронили они давно своих. Только потомки дальние-дальние остались в Замке старом, да жители города при нём. Да услышали сёстры молитвы отмеченных своих, повелели приемников найти подходящих, а чтобы они распознать их могли, сковали колечко красивое, из золота белого да серебра чёрного с камнем прозрачным. И сменялись с тех пор Хранители на земле нашей, но обязанности свои исполняли исправно.
— Мне отец такого не рассказывал, — решил обнаружить соё присутствие Драко.
— Не удивительно, — кивнул основатель рода. — Вы многое забыли.
— Но всего лишь сказка! — возмущённо.
— Легенда. Но да, ты прав, сказочного в ней больше, — Игнотус грустно улыбнулся. Кому, как не ему, было знать, что произошло на самом деле. И что ещё может произойти.
— Значит, Хранитель? — переспросил Драко.
— Да. Хранитель.
— Если легенда правдива, то Поттер им стал?
— А ты готов поверить в сказку? — поднял левую бровь Певерелл. — Лучше отпусти его. Мёртвым покой нужен.
— Значит, мёртв, — так безжизненно.
И как будто всякая надежда ушла. Больно-больно кольнуло туда, где предположительно у людей душа. Кольнуло и… отпустило. Мёртвых лучше отпустить.
Не-об-хо-ди-мо.
— Вот и правильно, — кивнул на это основатель, наблюдая, как Драко повёл Скорпиуса на выход. — Мёртвые этому миру уже не принадлежат.
— Даже если эти мёртвые ещё живы, — пробормотал Игнотус. В конце концов, себя он тоже помнил. И свои трудности со вторым напарником-Хранителем тоже. И ведь никто не предупреждал заранее!
Драко его услышал. Но разворачиваться не стал.В конце-концов, он — невыразимец. Поищет все легенды такого толка, вычленет из них крупицы правды и поймёт, что же тогда произошло. Поймёт и примет. И только тогда отпустит окончательно. И что-то Драко подсказывало: только тогда уйдёт Тьма из поместья.
Сзади в зеркале печально улыбнулась тень, смутно напоминавшая Гарри Поттера. Драко правильно понял.
Осталось теперь только убедить упрямого Малфоя, что вторым, светлым хранителем будет именно он, Драко.
Ибо Гарри отпустить его оказался совсем не готов.
Тем более, он обещал что-то про всё хорошо.
А обещания приличные Хранители вообще-то сдерживают.
17.03.2020 Калуга
slizerink@_MarGo, блог «Записки ведьмы Шапокляк»
* * *
Название: Хранитель
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ГП , Дух, предок
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН, СЛЭШ
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Снова Хэллоуин. Непонятная сила тянет его к Хельмовой Пади. Только Тьма её уже не пугает.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Третья часть серии "Тайны старого Замка".
Гарри Поттер откровенно скучал. Он ненавидел светские приёмы, где на него таращились, как на неведомую зверюшку, смотрели, как на дрессированную мантикору: то ли убить, то ли погладить. А ещё на них подавали отвратительное шампанское и омерзительнейшие закуски.
В оскудевшем доме Малфоев всё было как и везде. После победы богатым стало быть не престижно, особенно для проигравшей стороны. Плюс, приглашённое общество не располагало к веселью: герои войны и министерская шушера. И никого из Отдела или из академии.
Для него же предхэллоуинский приём был обязателен. В своё время он смог донести до организаторов подобных безобразий всю степень их бестактности, которую те демонстрировали, приглашая его веселиться в день смерти родителей. Объяснял он долго и со вкусом, пользуясь всеми недостатками своего характера. Зато прониклись все.
— Поттер, не кисни, — а вот и Хорёк пожаловал.
— Я не кисну.
— Ага, а мухи сами дохнут, — ехидно.
— Конечно сами. На то они и мухи.
скрытый текст— Здравствуйте, лорд Шефорд, — практически хоровое приветствие и поклон старому сморчку.
Гарри пригубил шампанское и опять скривился.
— Малфой, ты разорился?
— Нет, — удивлённо. — С чего ты решил?
— Гадость! — кивая на бокал в руке.
— Сам знаю. И ты сам понимаешь.
Поттер ещё раз выразительно скривился, впихнул в руки проходящего мимо эльфа бокал и пошёл проветриться. Но кажется, ошибся поворотом и забрёл в галерею портретов.
Болтливые хорёчьи предки — совсем не то, что хотелось бы Гарри в данный момент, но это определённо интереснее политики и модных шмоток.
Предки Малфоев с интересом к нему присматривались, но заговорить не пытались. Красивые наряды, красивые фоны, красивые лица. И чем дальше, тем менее подвижными были портреты. Словно бы магия, поддерживающая их, заснула. Гарри медленно брёл по галерее, наслаждаясь своим занятием, как она совершенно неожиданно закончилась. Да, не много у белобрысой поганки родственников. Или они просто рисовали не всех?
Он оказался перед парным портретом, тёмным и сильно растрескавшимся. Один из изображённых, как и остальные, платиновый блондин с точёным лицом и чуть высокомерным, но не злым взглядом. Тонкие пальцы держали в руках до боли знакомый каменный кубок, а второй, брюнет, красивый, но совершенно отличный от Малфоя, имел на своём пальце кольцо точь-в-точь как у него. Вот где Хорёк видел эту гадость. Кто они? Откуда? И как их зовут? Они бывали в Пади? Или это совпадение?
— Вот ты где, Поттер! — раздражённый Драко влетел в коридор. — Министр уходит.
— Иду.
Бросив прощальный взгляд на портреты, Поттер поторопился вернуться на каторгу.
- Близко…
На следующий день он перерыл все хроники в поисках странного предка, изображённого на давешней картине. Ему хотелось закончить до вечера, ибо его ждали в Хельмовой Пади. С Духом он подружился, Тьмы больше не чурался. Но его постоянно не покидало ощущение готовящейся гадости. Очень крупной гадости. Или не совсем гадости, просто что-то должно было случиться.
Наконец, портрет нашёлся. Игнотус Певерелл. Интересная личность. Как выяснилось, разносторонне развитая. В хрониках про него практически ничего не рассказывалось, но интуиция вопила, что скоро он узнает если не все тайны, то многие. В комнате загудел камин.
— Поттер!
— Драко? — он действительно удивлён. На приёме Гарри слегка перегнул палку, и Хорёк слегка обиделся.
— Зайди, — буркнул и сразу же исчез.
Делать нечего, придётся идти. Если Хорьку что-то нужно, то он вытряхнет это из небытия, но достанет.
— Ты что с портретом сделал, ирод? — ни здравствуйте, ни до свидания.
— Не понял?
— Этот портрет с давних пор был неподвижен. Старые портреты всегда неподвижны, в них почти нет магии, — запыхавшийся Драко повёл его в галерею. — А сегодня они двигались и даже пытались что-то сказать. И да, трещины в рассохшейся краске стали срастаться.
Поттер не ответил. Чувство того, что сегодня обязательно что-то случиться резко усилилось. Хотя это ожидаемо. Для него ни один Хэллоуин не проходил даром.
Портреты действительно двигались. И смотрели на них как-то очень печально. Так печально, что засосало где-то под ложечкой. Смотрели и улыбались.
— Вот веришь — ничего не делал, — развёл руками Поттер. — Только смотрел. Вот этот, — он указал на брюнета. — Мой предок. Игнотус Певерелл.
— Понятно всё с тобой, Поттер, — устало.
У камина они стали прощаться. Поттер смотрел на нахмуренного Драко и не мог оторваться.
Какой же Хорёк всё-таки красивый. Тонкий, изящный, яркий. Нет, он не только что это заметил, просто сейчас чувствовалось особенно сильно. Хотелось дотронуться до щеки, провести по ней ладонью, коснуться губ… Губы притягивали особенно. Поттер сам не заметил, как подошёл к Малфою практически вплотную. Сам не заметил, как потянулся к нему, сам не заметил, как поцеловал. Легко. Почти невинно. Сладко.
Отойти. Слегка улыбнуться. Увидеть счастливые глаза. Уйти, пока никто не наговорил лишнего.
Вывалиться из камина и глупо улыбаться.
Кажется, он счастлив.
Закрыть камин. Посмотреть на часы — скоро десять, его уже ждут. Не без сожалений уйти.
- Сожалею…
В Хельмовой Пади его уже действительно ждали. Но не только привычные Дух и Тьма.
В глубоком кресле, сверкая призрачным кольцом на пальце, восседал Игнотус Певерелл. Почти человек.
Поклониться. Поприветствовать. Рассказать последние новости. Послушать о том, что в их время маги были лучше, трава — зеленее, небо — голубее.
— А вы, собственно, просто так? — невзначай задать вопрос. — Или по делу?
И очень, очень сильно бояться услышать ответ.
Что-то подсказывало Поттеру, что ответ ему не понравится. Совсем. Вплоть до давно забытой истерики.
Игнотус печально и сочувствующе посмотрел на него.
— Ты ведь уже понял.
Извечный вопрос, какого же такого хрена всегда Поттер, он даже задавать не стал. Эмоции сворачивались в тугой узел, грозя развернуться с огромными разрушениями, могущими стать для старого Замка роковыми. Хотелось крушить. Превратить древний камень в мелкую крошку.
— Гарри, — ласково зашелестела Тьма. — Иди на Зов…
Да, Зов был. Что-то тянуло его в подвалы Замка. Что-то, что было столь же настойчиво и в прошлом году. Что-то, что практически никогда не оставляло выбора. Геройствовать невместно в компании? Какая злая ирония!
— Что в подвалах? — голос какой-то безжизненный.
— Озеро. Озеро Истины, — отрешённо ответил Дух. — Мой хозяин привёз его воды из самого сердца Атлантиды и смог воссоздать его свойства здесь.
Поттер не ответил. Просто не мог. Ему снова было страшно.
Страшно увидеть ту самую истину, которая всегда отлична от правды, той, что у каждого своя. Страшно потерять себя. Страшно потерять всё, что имел.
Его собеседники даже не смотрели на него. Старались, по крайней мере. И правильно. Иначе он не выдержал бы и сорвался.
- Понимаю…
Озеро было прохладным и кристально чистым. Берег устлан камнями. Самыми разными. Каждый из них отражал лучики светила, что располагалось под сводом пещеры. Гарри Поттер смотрел в Озеро и видел свою жизнь. Гарри Поттер смотрел в Озеро и понимал, что выбора у него никогда не было и уже не будет. Гарри Поттер смотрел на Озеро, а по его щекам текли редкие слёзы.
Нет, он не умирает. Почти. Просто должен перейти в другое состояние.
Хранитель.
Он должен стать Хранителем, как основатель этого замка, как все хозяева после него. Как его предок — Игнотус Певерелл. Тот носил это бремя тысячу лет, гораздо дольше, чем остальные.
Ему необходим покой — древний маг начал совершать непростительные ошибки. Последняя волна войн и проблема с равновесием — его вина.
Гарри Поттер не хочет быть Хранителем. Он совершенно не хочет бросать друзей.
Он совершенно не хочет оставлять Отдел Тайн. Он совершенно не хочет уходить от Драко, едва получив надежду на счастье. Не хочет.
Могло показаться, что у него был выбор. А то оказалась на самом деле лишь иллюзия.
Неподчинение Высшим сущностям всегда строго наказывалось самими сущностями. И не дай Мерлин, почувствовать это наказание на своей шкуре. Уизли яркий тому пример: умирающая магия, растворяющийся домашний очаг и нелёгкий способ искупления. Многодетность в Магическом мире не только благо, но и проклятье. Младшие дети рождались чуть сильнее сквибов, воспитать всех хорошо не всегда получалось, а та уйма денег, что ухала на поддержание затухающего очага, оставляла лишь немногие шансы на существование. Причём бросать дорогостоящие гоблинские ритуалы было ни в коем случае нельзя, ведь только так можно было худо-бедно поддерживать текущий уровень магии.
Нет, такой судьбы потомкам Гарри Поттер не желал. И не хотел. Пожалуй, даже больше, чем не хотел соглашаться на просьбы Высших.
И поэтому он подчинится.
Через не могу и свои хотелки. Впрочем, так всегда было.
Гарри Поттер вытирает слёзы и усилием воли унимает дрожащие руки.
Надо.
И он идёт.
- Спасибо…
Комната встретила его тишиной. Все присутствующие ждали его решения. Игнотус смотрел на него с такой надеждой, что Поттер понял: даже если бы мог, не отказался бы. Он нерешительно кивнул, и напряжение, висевшее глыбой гранита, отпустило.
Они все пошли в главную башню, ту самую, что с огромным Рогом. Там будет проведён ритуал.
Гарри Поттер извлёк из кармана обычные магловские ручку и блокнот и написал записку.
Свист, и птица села на плечо. Дух и Игнотус чертили руны и гектограмму. Гарри Поттеру всё ещё страшно, но Тьма укутывала его в свои объятья. Становилось чуточку легче. Совсем чуточку.
Наконец, всё готово. Ему не говорили нужных слов, они сами пришли на ум.
Войти в начертание. Преклонить колено. Взять за руку Игнотуса. Услышать передающие фразы, ответить принимающими. Порезать ладонь, смешать кровь и сделать глоток. Моргнуть и понять, что твоего тела больше нет.
Ты стал и не Духом, и не мёртвым — ты стал Хранителем. Твоя ответственность — весь мир и его равновесие. Ты разберёшься. И через полтысячилетия ты выберешь себе приемника.
— Если будет из кого выбирать, — поддел напоследок Игнотус и растворился во Тьме.
— Хозяин, — Дух преклонил колено.
Кивнуть. Уйти. Просто уйти. Ему надо пережить. Хоть немного.
- Хорошо…
На другом конце света женщина по имени Аманда Поттер, сквиб древнего рода, родила магически сильного ребёнка. И магия приказала ей назвать его Гарри. Гарри Поттером. Род ведь не должен прерваться.
В своём поместье читал короткую записку вот уже сотый раз Драко Малфой. Он не знал, что произошло, но это что-то не заливалось даже огневиски. Поттера больше не было. На гобелене стояла дата смерти. А в оправданье этот придурок прислал записку в три строчки! И всё. Конец. Самый настоящий. Драко Малфою хотелось яда, но принять его ему не даст магия. Он это знал, а потому снова и снова опрокидывал в себя алкоголь. Вот уж правда:
«Прости.
Г. П.
Всё будет хорошо.»
Когда-нибудь.
31.10.2015 Калуга
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ГП , Дух, предок
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН, СЛЭШ
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Снова Хэллоуин. Непонятная сила тянет его к Хельмовой Пади. Только Тьма её уже не пугает.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Третья часть серии "Тайны старого Замка".
Сделано на Фест, посвященный Хеллоуину - 2015 "Байки Жуткой Тыквы"
Номинация: Скелет в шкафу
3 место
Номинация: Скелет в шкафу
3 место
Гарри Поттер откровенно скучал. Он ненавидел светские приёмы, где на него таращились, как на неведомую зверюшку, смотрели, как на дрессированную мантикору: то ли убить, то ли погладить. А ещё на них подавали отвратительное шампанское и омерзительнейшие закуски.
В оскудевшем доме Малфоев всё было как и везде. После победы богатым стало быть не престижно, особенно для проигравшей стороны. Плюс, приглашённое общество не располагало к веселью: герои войны и министерская шушера. И никого из Отдела или из академии.
Для него же предхэллоуинский приём был обязателен. В своё время он смог донести до организаторов подобных безобразий всю степень их бестактности, которую те демонстрировали, приглашая его веселиться в день смерти родителей. Объяснял он долго и со вкусом, пользуясь всеми недостатками своего характера. Зато прониклись все.
— Поттер, не кисни, — а вот и Хорёк пожаловал.
— Я не кисну.
— Ага, а мухи сами дохнут, — ехидно.
— Конечно сами. На то они и мухи.
скрытый текст— Здравствуйте, лорд Шефорд, — практически хоровое приветствие и поклон старому сморчку.
Гарри пригубил шампанское и опять скривился.
— Малфой, ты разорился?
— Нет, — удивлённо. — С чего ты решил?
— Гадость! — кивая на бокал в руке.
— Сам знаю. И ты сам понимаешь.
Поттер ещё раз выразительно скривился, впихнул в руки проходящего мимо эльфа бокал и пошёл проветриться. Но кажется, ошибся поворотом и забрёл в галерею портретов.
Болтливые хорёчьи предки — совсем не то, что хотелось бы Гарри в данный момент, но это определённо интереснее политики и модных шмоток.
Предки Малфоев с интересом к нему присматривались, но заговорить не пытались. Красивые наряды, красивые фоны, красивые лица. И чем дальше, тем менее подвижными были портреты. Словно бы магия, поддерживающая их, заснула. Гарри медленно брёл по галерее, наслаждаясь своим занятием, как она совершенно неожиданно закончилась. Да, не много у белобрысой поганки родственников. Или они просто рисовали не всех?
Он оказался перед парным портретом, тёмным и сильно растрескавшимся. Один из изображённых, как и остальные, платиновый блондин с точёным лицом и чуть высокомерным, но не злым взглядом. Тонкие пальцы держали в руках до боли знакомый каменный кубок, а второй, брюнет, красивый, но совершенно отличный от Малфоя, имел на своём пальце кольцо точь-в-точь как у него. Вот где Хорёк видел эту гадость. Кто они? Откуда? И как их зовут? Они бывали в Пади? Или это совпадение?
— Вот ты где, Поттер! — раздражённый Драко влетел в коридор. — Министр уходит.
— Иду.
Бросив прощальный взгляд на портреты, Поттер поторопился вернуться на каторгу.
На следующий день он перерыл все хроники в поисках странного предка, изображённого на давешней картине. Ему хотелось закончить до вечера, ибо его ждали в Хельмовой Пади. С Духом он подружился, Тьмы больше не чурался. Но его постоянно не покидало ощущение готовящейся гадости. Очень крупной гадости. Или не совсем гадости, просто что-то должно было случиться.
Наконец, портрет нашёлся. Игнотус Певерелл. Интересная личность. Как выяснилось, разносторонне развитая. В хрониках про него практически ничего не рассказывалось, но интуиция вопила, что скоро он узнает если не все тайны, то многие. В комнате загудел камин.
— Поттер!
— Драко? — он действительно удивлён. На приёме Гарри слегка перегнул палку, и Хорёк слегка обиделся.
— Зайди, — буркнул и сразу же исчез.
Делать нечего, придётся идти. Если Хорьку что-то нужно, то он вытряхнет это из небытия, но достанет.
— Ты что с портретом сделал, ирод? — ни здравствуйте, ни до свидания.
— Не понял?
— Этот портрет с давних пор был неподвижен. Старые портреты всегда неподвижны, в них почти нет магии, — запыхавшийся Драко повёл его в галерею. — А сегодня они двигались и даже пытались что-то сказать. И да, трещины в рассохшейся краске стали срастаться.
Поттер не ответил. Чувство того, что сегодня обязательно что-то случиться резко усилилось. Хотя это ожидаемо. Для него ни один Хэллоуин не проходил даром.
Портреты действительно двигались. И смотрели на них как-то очень печально. Так печально, что засосало где-то под ложечкой. Смотрели и улыбались.
— Вот веришь — ничего не делал, — развёл руками Поттер. — Только смотрел. Вот этот, — он указал на брюнета. — Мой предок. Игнотус Певерелл.
— Понятно всё с тобой, Поттер, — устало.
У камина они стали прощаться. Поттер смотрел на нахмуренного Драко и не мог оторваться.
Какой же Хорёк всё-таки красивый. Тонкий, изящный, яркий. Нет, он не только что это заметил, просто сейчас чувствовалось особенно сильно. Хотелось дотронуться до щеки, провести по ней ладонью, коснуться губ… Губы притягивали особенно. Поттер сам не заметил, как подошёл к Малфою практически вплотную. Сам не заметил, как потянулся к нему, сам не заметил, как поцеловал. Легко. Почти невинно. Сладко.
Отойти. Слегка улыбнуться. Увидеть счастливые глаза. Уйти, пока никто не наговорил лишнего.
Вывалиться из камина и глупо улыбаться.
Кажется, он счастлив.
Закрыть камин. Посмотреть на часы — скоро десять, его уже ждут. Не без сожалений уйти.
В Хельмовой Пади его уже действительно ждали. Но не только привычные Дух и Тьма.
В глубоком кресле, сверкая призрачным кольцом на пальце, восседал Игнотус Певерелл. Почти человек.
Поклониться. Поприветствовать. Рассказать последние новости. Послушать о том, что в их время маги были лучше, трава — зеленее, небо — голубее.
— А вы, собственно, просто так? — невзначай задать вопрос. — Или по делу?
И очень, очень сильно бояться услышать ответ.
Что-то подсказывало Поттеру, что ответ ему не понравится. Совсем. Вплоть до давно забытой истерики.
Игнотус печально и сочувствующе посмотрел на него.
— Ты ведь уже понял.
Извечный вопрос, какого же такого хрена всегда Поттер, он даже задавать не стал. Эмоции сворачивались в тугой узел, грозя развернуться с огромными разрушениями, могущими стать для старого Замка роковыми. Хотелось крушить. Превратить древний камень в мелкую крошку.
— Гарри, — ласково зашелестела Тьма. — Иди на Зов…
Да, Зов был. Что-то тянуло его в подвалы Замка. Что-то, что было столь же настойчиво и в прошлом году. Что-то, что практически никогда не оставляло выбора. Геройствовать невместно в компании? Какая злая ирония!
— Что в подвалах? — голос какой-то безжизненный.
— Озеро. Озеро Истины, — отрешённо ответил Дух. — Мой хозяин привёз его воды из самого сердца Атлантиды и смог воссоздать его свойства здесь.
Поттер не ответил. Просто не мог. Ему снова было страшно.
Страшно увидеть ту самую истину, которая всегда отлична от правды, той, что у каждого своя. Страшно потерять себя. Страшно потерять всё, что имел.
Его собеседники даже не смотрели на него. Старались, по крайней мере. И правильно. Иначе он не выдержал бы и сорвался.
Озеро было прохладным и кристально чистым. Берег устлан камнями. Самыми разными. Каждый из них отражал лучики светила, что располагалось под сводом пещеры. Гарри Поттер смотрел в Озеро и видел свою жизнь. Гарри Поттер смотрел в Озеро и понимал, что выбора у него никогда не было и уже не будет. Гарри Поттер смотрел на Озеро, а по его щекам текли редкие слёзы.
Нет, он не умирает. Почти. Просто должен перейти в другое состояние.
Хранитель.
Он должен стать Хранителем, как основатель этого замка, как все хозяева после него. Как его предок — Игнотус Певерелл. Тот носил это бремя тысячу лет, гораздо дольше, чем остальные.
Ему необходим покой — древний маг начал совершать непростительные ошибки. Последняя волна войн и проблема с равновесием — его вина.
Гарри Поттер не хочет быть Хранителем. Он совершенно не хочет бросать друзей.
Он совершенно не хочет оставлять Отдел Тайн. Он совершенно не хочет уходить от Драко, едва получив надежду на счастье. Не хочет.
Могло показаться, что у него был выбор. А то оказалась на самом деле лишь иллюзия.
Неподчинение Высшим сущностям всегда строго наказывалось самими сущностями. И не дай Мерлин, почувствовать это наказание на своей шкуре. Уизли яркий тому пример: умирающая магия, растворяющийся домашний очаг и нелёгкий способ искупления. Многодетность в Магическом мире не только благо, но и проклятье. Младшие дети рождались чуть сильнее сквибов, воспитать всех хорошо не всегда получалось, а та уйма денег, что ухала на поддержание затухающего очага, оставляла лишь немногие шансы на существование. Причём бросать дорогостоящие гоблинские ритуалы было ни в коем случае нельзя, ведь только так можно было худо-бедно поддерживать текущий уровень магии.
Нет, такой судьбы потомкам Гарри Поттер не желал. И не хотел. Пожалуй, даже больше, чем не хотел соглашаться на просьбы Высших.
И поэтому он подчинится.
Через не могу и свои хотелки. Впрочем, так всегда было.
Гарри Поттер вытирает слёзы и усилием воли унимает дрожащие руки.
Надо.
И он идёт.
Комната встретила его тишиной. Все присутствующие ждали его решения. Игнотус смотрел на него с такой надеждой, что Поттер понял: даже если бы мог, не отказался бы. Он нерешительно кивнул, и напряжение, висевшее глыбой гранита, отпустило.
Они все пошли в главную башню, ту самую, что с огромным Рогом. Там будет проведён ритуал.
Гарри Поттер извлёк из кармана обычные магловские ручку и блокнот и написал записку.
Свист, и птица села на плечо. Дух и Игнотус чертили руны и гектограмму. Гарри Поттеру всё ещё страшно, но Тьма укутывала его в свои объятья. Становилось чуточку легче. Совсем чуточку.
Наконец, всё готово. Ему не говорили нужных слов, они сами пришли на ум.
Войти в начертание. Преклонить колено. Взять за руку Игнотуса. Услышать передающие фразы, ответить принимающими. Порезать ладонь, смешать кровь и сделать глоток. Моргнуть и понять, что твоего тела больше нет.
Ты стал и не Духом, и не мёртвым — ты стал Хранителем. Твоя ответственность — весь мир и его равновесие. Ты разберёшься. И через полтысячилетия ты выберешь себе приемника.
— Если будет из кого выбирать, — поддел напоследок Игнотус и растворился во Тьме.
— Хозяин, — Дух преклонил колено.
Кивнуть. Уйти. Просто уйти. Ему надо пережить. Хоть немного.
На другом конце света женщина по имени Аманда Поттер, сквиб древнего рода, родила магически сильного ребёнка. И магия приказала ей назвать его Гарри. Гарри Поттером. Род ведь не должен прерваться.
В своём поместье читал короткую записку вот уже сотый раз Драко Малфой. Он не знал, что произошло, но это что-то не заливалось даже огневиски. Поттера больше не было. На гобелене стояла дата смерти. А в оправданье этот придурок прислал записку в три строчки! И всё. Конец. Самый настоящий. Драко Малфою хотелось яда, но принять его ему не даст магия. Он это знал, а потому снова и снова опрокидывал в себя алкоголь. Вот уж правда:
«Прости.
Г. П.
Всё будет хорошо.»
Когда-нибудь.
31.10.2015 Калуга
slizerink@_MarGo, блог «Записки ведьмы Шапокляк»
Тайны старого Замка: Древний дух
Название: Древий дух
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ГП, Дух старого Замка
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Снова Хэллоуин. Непонятная сила тянет его к Хельмовой Пади. Только Тьма её уже не пугает.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Вторая часть серии «Тайны старого Замка».
— Поттер, пошли домой, — Малфой выдрал у него из рук старый фолиант и потянул к выходу.
Да уж, домой действительно надо, но найти нужный ритуал важнее. Прокатившая по всему магическому миру война Светлых и Тёмных привела к плачевным последствиям. Да, Англия была не единственной, у кого были проблемы. Заварушки случились и в Ирландии, и в Америке, и в Японии, и в России, и в Египте, да даже в Африке! Так получилось, мировое равновесие оказалось основательно подточено. Много тёмных родов прервалось, ещё больше оказалось лишено взрослых глав. Впрочем, со светлыми ситуация была лишь немногим лучше. Несколько крупных чисто магических поселений оказалось разрушено, несколько магических народов практически вырезали. Равновесие сильно нарушилось. Оно грозило катастрофой, прогнозы делались неутешительные, вплоть до разрыва завес между мирами.
— Поттер, шевелись быстрее! — раздражённый Хорёк практически кинул его в служебный камин, отправил вдогонку щепоть пороха и назвал его домашний адрес.
— Отстань, Малф… — остальную фразу поглотил рёв зелёного пламени.
скрытый текстМ-да… Кто бы сказал год назад, что с Драко можно будет более менее нормально общаться!
После визита в Хельмову Падь Поттер не общался с друзьями практически месяц. Всячески избегать нежелательных встреч, когда учишься на разных факультетах не так уж сложно. Но ребятам это быстро надоело, и в конце ноября они припёрли его к стенке в буквальном смысле. Поговорили. Разнесли дуэльный зал. Основательно почесали друг о друга кулаки. И продолжили общаться даже немного теплее, чем раньше. Поттер узнал, что ребятам тоже пришлось не сладко, что их вырубило практически сразу. Они не помнили, как очутились в гостинице, но Гарри это знал и так. Та самая Тьма, первозданная и свободная. Та самая, что дарила ему безбашенное любопытство и поддержала на башне. Та самая, которую он перестал бояться. Нет, он не стал повально пользоваться тёмной магией, он просто больше не боялся. Учителя, кстати, этому очень обрадовались.
Сегодня очередной Хэллоуин, и проводить его вне стен надёжного дома не рекомендовалось никому. Особенно в подобной ситуации. В Отделе Тайн, где их команда так и осталась работать после очередной семестровой практики, они искали ритуал, который хоть немного помог бы поддержать равновесие, а лучше всего восстановил бы его. Искали и не находили. Другие страны тоже разводили руками — слишком много было войн и катастроф, слишком много знаний утеряно.
А ещё Поттер чувствовал зов. Его куда-то настойчиво тянуло. Настолько настойчиво, что хотелось всё бросить и прибыть немедленно. Поттер потёр шрамы на руках — ожоги заживали медленно, словно нехотя. А может, им, как и оставившему их хозяину, не нравились лечебные зелья. Дорогие зелья, между прочим, редкие. Но светлые. Гарри смутно подозревал, что нужны тёмные, но не возмущался, ибо сделать ничего не мог. Не смотря на плачевную ситуацию, политика партии совсем не изменилась.
Сумерки плавно переходили в ночь, такую же тёмную, как и в прошлом году. Прекрасная, тёплая, наполненная лёгкой радостью и любопытством, она манила. Зов усилился, сопротивляться ему стало практически невозможно. Поттер и не стал. Он просто закрыл глаза и потянулся за тонкой связующей нитью.
И оказался уже в знакомом замке.
Хельмова Падь.
- Яркий…
Древний замок был рад. Это чувствовалось в воздухе, ощущалось в танцующих тенях. Вокруг клубилась прошлогодняя Тьма, но теперь скорее приветствовавшая, чем внушающая дикий ужас. Поттер улыбнулся. Приятная встреча. Действительно приятная, Гарри нисколько не врал. Он поклонился древним стенам и прошёл внутрь.
— Ты всё-таки вернулся.
Поттер резко развернулся и увидел… Нечто создавалось из ничего. Вот ещё мгновение назад здесь просто клубилась Тьма, а теперь висит ставшая практически материальной плоть.
Чёрный, слегка напоминавший дементоровский, плащ, тонкие, словно высохшие, руки и лицо… Очень бледное лицо с глубоко запавшими глазами, тонкими бледными губами и светло-серой кожей. Странное существо снисходительно улыбалось и протягивало ему руку. Помня, какие гадости были в прошлом году, Поттер делать ответное рукопожатие не спешил. Впрочем, как и сбегать.
— С кем имею честь? — вежливый поклон.
— Хельмова Падь, — наблюдать за удивлением на лице собеседника странно интересно. Давно такого не было. Слишком давно.
— Интересный ты Дух, — принял рукопожатие. — Странный.
— Уж, какой есть, — пожало оно плечами. Слишком человечно для сущности.
По молчаливому согласию они пошли дальше, стараясь незаметно рассмотреть друг друга. Дух дома был древним. Мощь времени ощущалась каждой клеточкой кожи, каждым нервом. Но вот странность: если в прошлом году по сравнению с этой мощью Гарри чувствовал себя букашкой, то теперь он был равным. Именно равным. И понять, почему стало так, очень хотелось.
Духу же Поттер был просто интересен. Этот забавный человек очень заинтересовал его Госпожу, великую Тьму. Чем — непонятно.
Дух провёл гостя в одну из вассальных гостиных и пригласил к резному каменному столу, на котором располагались точёные шахматные фигурки.
— Партию? — приглашающий жест рукой. И ведь не откажешь — таким сущностям почти никогда не говорят нет.
— Пожалуй.
Начало стандартное: Е2 — Е4 белой пешкой. А дальше пошло-поехало, ход за ходом, мысль за мыслью. Они перекидывались короткими фразами, иногда смеялись. И было так уютно, так правильно сидеть окружённым первозданной Тьмой, играть с опасной сущностью в игры, где ставка не только не понятна, но и толком не известна. Что им нужно? Душа? Жизнь? Магия? Что?
— Ты не боишься, — констатация.
— А есть смысл? — с искренним любопытством.
— Нет, но все всё равно боятся, — невольно улыбнуться: так грустно и обиженно было сказано.
— Так зачем?
— Надо же, — Дух озадаченно смотрел на доску. — Ничья.
Не выдержать и рассмеяться.
Кажется, Дух совершенно не ожидал ничью. Кажется, прогнозировался только его проигрыш и без всяких вариантов.
— М? — темнота вокруг стала гуще. И ласковее.
— Так зачем? — если вопрос проигнорировали, его надо повторять до тех пор, пока не услышат.
Дух неожиданно стал серьёзным, просветил своими глазами-рентгенами Поттера и начал рассказывать.
Рассказывать о том, что несколько тысяч лет назад его основатель действительно чудом не погиб на своей родине — Атлантиде. Что действительно построил его, основал городок. Хозяин был сильным магом, не чета не то что нынешним, но даже Хогвартской четвёрке.
Рассказал, что у хозяина была какая-то задача, из-за которой он, собственно, и спасся. А ещё атлант вложил в своё строение душу в прямом смысле. Поэтому никакие катаклизмы, кроме времени, замок не касались: всё так же надёжно стоят шахты, всё так же плещется озеро, по-прежнему крепки каменные стены, и стоит, как новая, библиотека. Немного обрушилась внешняя крепостная стена, но это скорее из-за того самого происшествия полтысячелетней давности, когда на хозяйский род мор напал. Причём тему странного мора, как и задачи основателя Замка, древний предпочёл деликатно обойти.
А ещё Дух чувствал, что равновесие нарушено. И магам нужна помощь. Хельмова Падь готова помочь, но не бесплатно. Совсем не бесплатно.
Поттер уже готовился спросить, что именно потребует за свою помощь ушлый Замок, как увидел мелькнувший на собственном пальце блеск. Кольцо, которого раньше не было. Казалось, что не было. И сразу всё понял.
— Почему я? — так жалобно.
— Не знаю, — опять пожала плечами сущность. — Ты понравился Госпоже.
— Тьме? — обвёл рукой пространство вокруг, а Тьма ласково обвивала её своими щупальцами.
— Не только.
— Да?
— Именно, — снова немного снисходительно. — Просто ты всегда бываешь здесь на Хэллоуин, а это праздник именно Тьмы. Ты не знаешь, но сюда часто приходят люди. Но ты первый за много лет, кому хочется дать доступ.
И в воздухе повисло: «Ты не станешь убивать моими знаниями».
— Кажется, моё согласие не требуется? — обречённо.
— Наоборот. Только добровольно.
Дух поднялся и заскользил прочь.
— Я скоро вернусь, — пояснил он на растерянный взгляд.
- Подходящий…
Поттер думал. Чем для него может обернуться это приключение, он примерно понимал. Ничто в мире не бесплатно, за новые силы и знания придётся платить. Если его внимания требуют такие сущности, нужно соглашаться — им не отказывают ни под каким видом. Иначе обидятся.
С другой стороны, прощай свободная жизнь, и как следствие — постоянный героизм, на который у него скоро будет аллергия.
Как поступить?
Он вскочил и начал мерить шагами комнату. Тьма расступалась, стараясь не мешать принимаемому решению. Ей нравился этот человек. И её сестрице он тоже понравится.
Достойный. Будет жаль, если не согласится.
— Ты как ураган, — вернувшийся Дух едва подавил улыбку.
— М-да? — осмотрелся. — Не заметил разрушений.
— Уже язвишь. Значит, да?
— Да Моргана с вами, — махнул рукой Поттер. Решение принять оказалось на удивление просто. — Что нужно? .
Дух извлёк из недр плаща кубок и поставил его рядом с шахматными королями на столик:
— Нацеди крови.
Слабенькое Секо — колдовалось в этот момент на удивление легко — горячая кровь наполнила каменный кубок. Самоцветы стали ярче, блики заиграли на алой поверхности.
— Библиотека через два коридора направо, — проговорило оно, приговаривая пожертвованную кровь. — Сам увидишь, ты же теперь с замком связан.
— А появляться здесь…
— Сможешь в любое время. Нащупай связь и перемещайся.
Гарри кивнул и поспешил покинуть гостеприимное общество, провожаемый довольным взглядом. Его ждала библиотека и, если повезёт, ритуал. Ночи силы для восстановления равновесия самые подходящие.
Действительно, он стал знать коридоры замка. И правда, через два коридора направо. Нужная книга сама прыгнула в руки и даже открылась на нужной странице.
- Почти свой…
Ритуал оказался не сложным. И Поттер быстренько его провёл. Две жертвы он нашёл легко, специальный круг начертил, нужные слова нашёл. Чего он не ожидал, так это того, что на место проведения прибежит пять министерств. И это только те, кто оперативно среагировал. Вопросы Гарри уже не помнил, ибо вымотался. Он, прямо не выходя из круга, свалился на руки беспрестанно матерящихся Драко и Невилла и вырубился. Спал три дня, а потом столь же нецензурно выслушал о себе много нового. Как он мог, бессовестная скотина, не позвать их с собой. Если уж не проводить сам ритуал, соплохвост с ним, так для поддержки. Ведь если бы они так оперативно не рванули, он бы так и валялся там на камнях. Героем быть в компании что, невместно? И вообще, он всё должен им сию минуту рассказать: что, как и откуда, огнекраба ему в печёнку!
Поттер рассказал. Друзья поверили и прониклись. А Драко очень странно смотрел на кольцо.
— Ты знаешь, Поттер, я где-то это кольцо уже видел. Где — не помню. Но точно видел.
— Склероз, Хорёк? — увернуться от подушки. — Вспомнишь — свисти.
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ГП, Дух старого Замка
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Снова Хэллоуин. Непонятная сила тянет его к Хельмовой Пади. Только Тьма её уже не пугает.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Вторая часть серии «Тайны старого Замка».
Сделано на Фест, посвященный Хеллоуину - 2015 "Байки Жуткой Тыквы"
Эти старые Дома
3 место.
Эти старые Дома
3 место.
— Поттер, пошли домой, — Малфой выдрал у него из рук старый фолиант и потянул к выходу.
Да уж, домой действительно надо, но найти нужный ритуал важнее. Прокатившая по всему магическому миру война Светлых и Тёмных привела к плачевным последствиям. Да, Англия была не единственной, у кого были проблемы. Заварушки случились и в Ирландии, и в Америке, и в Японии, и в России, и в Египте, да даже в Африке! Так получилось, мировое равновесие оказалось основательно подточено. Много тёмных родов прервалось, ещё больше оказалось лишено взрослых глав. Впрочем, со светлыми ситуация была лишь немногим лучше. Несколько крупных чисто магических поселений оказалось разрушено, несколько магических народов практически вырезали. Равновесие сильно нарушилось. Оно грозило катастрофой, прогнозы делались неутешительные, вплоть до разрыва завес между мирами.
— Поттер, шевелись быстрее! — раздражённый Хорёк практически кинул его в служебный камин, отправил вдогонку щепоть пороха и назвал его домашний адрес.
— Отстань, Малф… — остальную фразу поглотил рёв зелёного пламени.
скрытый текстМ-да… Кто бы сказал год назад, что с Драко можно будет более менее нормально общаться!
После визита в Хельмову Падь Поттер не общался с друзьями практически месяц. Всячески избегать нежелательных встреч, когда учишься на разных факультетах не так уж сложно. Но ребятам это быстро надоело, и в конце ноября они припёрли его к стенке в буквальном смысле. Поговорили. Разнесли дуэльный зал. Основательно почесали друг о друга кулаки. И продолжили общаться даже немного теплее, чем раньше. Поттер узнал, что ребятам тоже пришлось не сладко, что их вырубило практически сразу. Они не помнили, как очутились в гостинице, но Гарри это знал и так. Та самая Тьма, первозданная и свободная. Та самая, что дарила ему безбашенное любопытство и поддержала на башне. Та самая, которую он перестал бояться. Нет, он не стал повально пользоваться тёмной магией, он просто больше не боялся. Учителя, кстати, этому очень обрадовались.
Сегодня очередной Хэллоуин, и проводить его вне стен надёжного дома не рекомендовалось никому. Особенно в подобной ситуации. В Отделе Тайн, где их команда так и осталась работать после очередной семестровой практики, они искали ритуал, который хоть немного помог бы поддержать равновесие, а лучше всего восстановил бы его. Искали и не находили. Другие страны тоже разводили руками — слишком много было войн и катастроф, слишком много знаний утеряно.
А ещё Поттер чувствовал зов. Его куда-то настойчиво тянуло. Настолько настойчиво, что хотелось всё бросить и прибыть немедленно. Поттер потёр шрамы на руках — ожоги заживали медленно, словно нехотя. А может, им, как и оставившему их хозяину, не нравились лечебные зелья. Дорогие зелья, между прочим, редкие. Но светлые. Гарри смутно подозревал, что нужны тёмные, но не возмущался, ибо сделать ничего не мог. Не смотря на плачевную ситуацию, политика партии совсем не изменилась.
Сумерки плавно переходили в ночь, такую же тёмную, как и в прошлом году. Прекрасная, тёплая, наполненная лёгкой радостью и любопытством, она манила. Зов усилился, сопротивляться ему стало практически невозможно. Поттер и не стал. Он просто закрыл глаза и потянулся за тонкой связующей нитью.
И оказался уже в знакомом замке.
Хельмова Падь.
Древний замок был рад. Это чувствовалось в воздухе, ощущалось в танцующих тенях. Вокруг клубилась прошлогодняя Тьма, но теперь скорее приветствовавшая, чем внушающая дикий ужас. Поттер улыбнулся. Приятная встреча. Действительно приятная, Гарри нисколько не врал. Он поклонился древним стенам и прошёл внутрь.
— Ты всё-таки вернулся.
Поттер резко развернулся и увидел… Нечто создавалось из ничего. Вот ещё мгновение назад здесь просто клубилась Тьма, а теперь висит ставшая практически материальной плоть.
Чёрный, слегка напоминавший дементоровский, плащ, тонкие, словно высохшие, руки и лицо… Очень бледное лицо с глубоко запавшими глазами, тонкими бледными губами и светло-серой кожей. Странное существо снисходительно улыбалось и протягивало ему руку. Помня, какие гадости были в прошлом году, Поттер делать ответное рукопожатие не спешил. Впрочем, как и сбегать.
— С кем имею честь? — вежливый поклон.
— Хельмова Падь, — наблюдать за удивлением на лице собеседника странно интересно. Давно такого не было. Слишком давно.
— Интересный ты Дух, — принял рукопожатие. — Странный.
— Уж, какой есть, — пожало оно плечами. Слишком человечно для сущности.
По молчаливому согласию они пошли дальше, стараясь незаметно рассмотреть друг друга. Дух дома был древним. Мощь времени ощущалась каждой клеточкой кожи, каждым нервом. Но вот странность: если в прошлом году по сравнению с этой мощью Гарри чувствовал себя букашкой, то теперь он был равным. Именно равным. И понять, почему стало так, очень хотелось.
Духу же Поттер был просто интересен. Этот забавный человек очень заинтересовал его Госпожу, великую Тьму. Чем — непонятно.
Дух провёл гостя в одну из вассальных гостиных и пригласил к резному каменному столу, на котором располагались точёные шахматные фигурки.
— Партию? — приглашающий жест рукой. И ведь не откажешь — таким сущностям почти никогда не говорят нет.
— Пожалуй.
Начало стандартное: Е2 — Е4 белой пешкой. А дальше пошло-поехало, ход за ходом, мысль за мыслью. Они перекидывались короткими фразами, иногда смеялись. И было так уютно, так правильно сидеть окружённым первозданной Тьмой, играть с опасной сущностью в игры, где ставка не только не понятна, но и толком не известна. Что им нужно? Душа? Жизнь? Магия? Что?
— Ты не боишься, — констатация.
— А есть смысл? — с искренним любопытством.
— Нет, но все всё равно боятся, — невольно улыбнуться: так грустно и обиженно было сказано.
— Так зачем?
— Надо же, — Дух озадаченно смотрел на доску. — Ничья.
Не выдержать и рассмеяться.
Кажется, Дух совершенно не ожидал ничью. Кажется, прогнозировался только его проигрыш и без всяких вариантов.
— М? — темнота вокруг стала гуще. И ласковее.
— Так зачем? — если вопрос проигнорировали, его надо повторять до тех пор, пока не услышат.
Дух неожиданно стал серьёзным, просветил своими глазами-рентгенами Поттера и начал рассказывать.
Рассказывать о том, что несколько тысяч лет назад его основатель действительно чудом не погиб на своей родине — Атлантиде. Что действительно построил его, основал городок. Хозяин был сильным магом, не чета не то что нынешним, но даже Хогвартской четвёрке.
Рассказал, что у хозяина была какая-то задача, из-за которой он, собственно, и спасся. А ещё атлант вложил в своё строение душу в прямом смысле. Поэтому никакие катаклизмы, кроме времени, замок не касались: всё так же надёжно стоят шахты, всё так же плещется озеро, по-прежнему крепки каменные стены, и стоит, как новая, библиотека. Немного обрушилась внешняя крепостная стена, но это скорее из-за того самого происшествия полтысячелетней давности, когда на хозяйский род мор напал. Причём тему странного мора, как и задачи основателя Замка, древний предпочёл деликатно обойти.
А ещё Дух чувствал, что равновесие нарушено. И магам нужна помощь. Хельмова Падь готова помочь, но не бесплатно. Совсем не бесплатно.
Поттер уже готовился спросить, что именно потребует за свою помощь ушлый Замок, как увидел мелькнувший на собственном пальце блеск. Кольцо, которого раньше не было. Казалось, что не было. И сразу всё понял.
— Почему я? — так жалобно.
— Не знаю, — опять пожала плечами сущность. — Ты понравился Госпоже.
— Тьме? — обвёл рукой пространство вокруг, а Тьма ласково обвивала её своими щупальцами.
— Не только.
— Да?
— Именно, — снова немного снисходительно. — Просто ты всегда бываешь здесь на Хэллоуин, а это праздник именно Тьмы. Ты не знаешь, но сюда часто приходят люди. Но ты первый за много лет, кому хочется дать доступ.
И в воздухе повисло: «Ты не станешь убивать моими знаниями».
— Кажется, моё согласие не требуется? — обречённо.
— Наоборот. Только добровольно.
Дух поднялся и заскользил прочь.
— Я скоро вернусь, — пояснил он на растерянный взгляд.
Поттер думал. Чем для него может обернуться это приключение, он примерно понимал. Ничто в мире не бесплатно, за новые силы и знания придётся платить. Если его внимания требуют такие сущности, нужно соглашаться — им не отказывают ни под каким видом. Иначе обидятся.
С другой стороны, прощай свободная жизнь, и как следствие — постоянный героизм, на который у него скоро будет аллергия.
Как поступить?
Он вскочил и начал мерить шагами комнату. Тьма расступалась, стараясь не мешать принимаемому решению. Ей нравился этот человек. И её сестрице он тоже понравится.
Достойный. Будет жаль, если не согласится.
— Ты как ураган, — вернувшийся Дух едва подавил улыбку.
— М-да? — осмотрелся. — Не заметил разрушений.
— Уже язвишь. Значит, да?
— Да Моргана с вами, — махнул рукой Поттер. Решение принять оказалось на удивление просто. — Что нужно? .
Дух извлёк из недр плаща кубок и поставил его рядом с шахматными королями на столик:
— Нацеди крови.
Слабенькое Секо — колдовалось в этот момент на удивление легко — горячая кровь наполнила каменный кубок. Самоцветы стали ярче, блики заиграли на алой поверхности.
— Библиотека через два коридора направо, — проговорило оно, приговаривая пожертвованную кровь. — Сам увидишь, ты же теперь с замком связан.
— А появляться здесь…
— Сможешь в любое время. Нащупай связь и перемещайся.
Гарри кивнул и поспешил покинуть гостеприимное общество, провожаемый довольным взглядом. Его ждала библиотека и, если повезёт, ритуал. Ночи силы для восстановления равновесия самые подходящие.
Действительно, он стал знать коридоры замка. И правда, через два коридора направо. Нужная книга сама прыгнула в руки и даже открылась на нужной странице.
Ритуал оказался не сложным. И Поттер быстренько его провёл. Две жертвы он нашёл легко, специальный круг начертил, нужные слова нашёл. Чего он не ожидал, так это того, что на место проведения прибежит пять министерств. И это только те, кто оперативно среагировал. Вопросы Гарри уже не помнил, ибо вымотался. Он, прямо не выходя из круга, свалился на руки беспрестанно матерящихся Драко и Невилла и вырубился. Спал три дня, а потом столь же нецензурно выслушал о себе много нового. Как он мог, бессовестная скотина, не позвать их с собой. Если уж не проводить сам ритуал, соплохвост с ним, так для поддержки. Ведь если бы они так оперативно не рванули, он бы так и валялся там на камнях. Героем быть в компании что, невместно? И вообще, он всё должен им сию минуту рассказать: что, как и откуда, огнекраба ему в печёнку!
Поттер рассказал. Друзья поверили и прониклись. А Драко очень странно смотрел на кольцо.
— Ты знаешь, Поттер, я где-то это кольцо уже видел. Где — не помню. Но точно видел.
— Склероз, Хорёк? — увернуться от подушки. — Вспомнишь — свисти.
slizerink@_MarGo, блог «Записки ведьмы Шапокляк»
Тайны старого Замка
Название: Хельмова Падь
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ГП
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Да, он проиграл в этом дурацком споре, хотя тогда совершенно не подозревал, что ему загадает Драко. И уж точно он не предполагал, что исполнять желание придётся на Хэллоуин.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Первая часть серии «Тайны старого Замка».
«Название крепости и стиль её…эм… архитектуры честно содрано с профессора. Больше совпадений нет.
________________________
— Ну же, Гарри, иди, — Невилл даже слегка подтолкнул своего друга в спину. — Сам понимаешь: проигрыш в споре надо исполнять.
— Знаю! — досадливо и даже зло отмахнулся Поттер и ещё раз проверил палочку в рукаве. Интуиция орала дурным голосом, что ни чем хорошим это предприятие не закончится.
— Тебя никто за язык не тянул, — насмешливо-назидательно пропел ужасно довольный Драко. Длинные пальцы слегка теребили рукав дорогой мантии, а жилка на шее билась как ненормальная — он нервничал.
— Молчи, поганка бледная, — ещё один вздох. — Сам знаю.
Бывший гриффиндорец ещё немного помялся у того, что лет пятьсот назад было крепостной стеной, решительно тряхнул непокорной шевелюрой и сделал шаг вперёд. Страшный замок одновременно манил и пугал.
— Не пуха, Поттер! — ехидно пожелал Малфой, за что сразу же получил подзатыльник от Лонгботома.
— Да иди ты, Малфой!
И Поттер окончательно исчез в темноте. Оставшиеся два парня ещё несколько минут пытались увидеть хотя бы силуэт друга и соперника, темнота стала слишком густой. И какой-то враждебно-недовольной, что ли. Казалось, рядом присутствует Нечто, ими ненароком потревоженное.
А всему виной глупый, совершенно глупый спор, который Поттер совершенно неожиданно проиграл Малфою. Невилл оглянулся на стоящего неподалёку друга и потянул того прочь. Теперь им оставалось только ждать Гарри в условленном месте и стараться не поседеть от волнения. Драко медленно шёл рядом, явно не решаясь аппарировать. Сейчас он действительно очень бледен. Как поганка.
скрытый текст— Всё будет хорошо, — и кого Лонгботом старался утешить?
— Надеюсь… — растерянно. И куда подевалась вся бравада? — Мантикоров спор!
Темнота вокруг сомкнулась ещё плотнее. Стало невозможно различить свои пальцы. Нечто, казалось, ухмылялось и сжимало кольцо. Парни перешли на бег. Спотыкались, падали, поднимались, снова падали, путались в мантиях, дрожали едва ли от холода. Темнота вокруг смеялась. Заходилась безумным ледяным смехом и гнала их дальше. Если бы мир вокруг начал покрываться инеем, а в голове стали бы подниматься отвратительнейшие из воспоминаний, можно было бы всё свалить на дементоров. Но ночь оставалась на удивление тёплой, а в мыслях поселился только страх. Первобытный, иррациональный страх. Снова падение. И сил, чтобы подняться, нет совсем. Жуткое нечто довольно скалилось и почти ласково укрывало их своим плащом. Тьма довольна. У неё сегодня настоящий праздник.
— Хорошо…
Поттер на ощупь шёл вдоль стены. В этой жуткой темноте палочка напрочь отказывалась работать, не посылая даже искр, а беспалочковая откидывала такие фортеля, что лучше совсем без неё. Например, на попытку Люмоса она выпустила столб ослепительно белого света, слава Моргане, он успел зажмуриться. Страх боролся с адреналином, а неожиданно тёплые камни вызывали какой-то сумасшедший интерес. Не получалось даже злиться.
Да, он проиграл в этом дурацком споре, хотя тогда совершенно не подозревал, что ему загадает Драко. Знал бы, послал бы все попытки превратить враждебное соперничество к гриндиллоу на обед. Просто после Битвы за Хогвартс вражда с младшим Малфоем казалась такой мелочной, такой лишней. Да и Рон больше не зудел в ухо о том, какие слизни все мерзкие, потому как часть этих слизней год правления Волдеморта пережить помогала остальным трём факультетам, а некоторые даже сражались с УПСами. Дети на войне взрослеют быстро, детская вражда вызывала теперь лишь лёгкую улыбку, да воспоминания о достойных противниках. Отношения внутри Золотого Трио вообще немного охладели. Смерть брата не прошла для Уизли даром, а память родителям Гермионы вернуть так и не удалось. Друзья ничего не говорили, но в их глазах нет-нет, да мелькал упрёк: почему так поздно? Гарри и сам себя винил. Помог, как ни странно, Невилл. Тихий застенчивый первокурсник, дрожащим голосом пытавшийся остановить их перед походом к Философскому камню, вырос в медведеподобного молодого мужчину, верного друга, надёжного товарища. Лонгботом ни в чём не обвинял, смотрел прямо с мягкой уверенностью и тихо болтал о всяких растительных пустяках. Простая поддержка и совершенно ненавязчивая помощь.
А после выпускного, к наступлению которого Поттер с Лонгботомом успели достаточно крепко сдружиться, выяснилось, что Хорёк белый слизеринский — неплохой друг последнего. Это в школе те были с враждующих факультетов, а дома можно. И плевать на тётку Беллу, теперь уж точно плевать. Смерть, она все долги списывает. Гарри с Драко пару раз сошлись в дуэльном зале, ещё пару раз почесали не без удовольствия друг о друга кулаки, и вражда поутихла, сменилась вооружённым соперничеством.
Как ни странно, все трое поступили в одну академию: Академию имени Жана Мортье-де Саада при МКМ. Конечно, не в головной университет, а лишь в его английский филиал. Самое престижное высшее учебное заведение Магического мира, даже классическое ученичество не так котировалось. Там преподавали лучшие из лучших, самые знаменитые и сильные магистры. Поступили они, правда, на разные факультеты. Невилл ушёл в друидику, частью которой являлась гербология, Драко — в артефакторику, а Поттер неожиданно нашёл себя в чароплётстве. Боевую магию факультативно взяли все — война даром не прошла.
Учёба давалось легко, межфакультетская группа для ежесеместровой практики формировалась сама собой. К ним неожиданно присоединились девочки: Луна Лавгуд и Сьюзен Боунс, колдомедик и аналитик-историк. В конце первого курса по итогам двух практик им даже сделал предложение о работе Отдел Тайн, которое они были склонны принять. А тут этот спор.
Двадцатый день рожденья Гарри Поттера. Сью разговаривала с портретом кого-то из многочисленных Блэков, их услышал Драко, а потом прошёлся на тему того, что Поттер — скотина разрушительная, совершенно не умеет созидать. Слово за слово, палочкой по столу, они поспорили. Задача — создание многофункционального защитного артефакта. Оцениваться они должны были по времени, потраченном на их устранение-преодоление. На атакующие чары границ не накладывали. Спорили на желание. Естественно, Гарри мог создать нормальный артефакт, чароплёт он в конце-то концов, или книзл чихнул? Но так надоели эти непонятные отношения с Малфоем, что он просто махнул рукой и предпочёл сдаться в оговоренный срок.
Драко странно заухмылялся тогда, а через неделю озвучил желание. Пройти в ночь Хэллоуина в Хельмову Падь — ущелье в горах старой доброй Шотландии. Ущелье, полностью скрытое от маглов и имевшее жутенькую репутацию у магов. Причём не просто пройти, но и подняться на центральную башню, дунуть в легендарный рог и взять сувенир для Драко на память: осколок доспеха там или ещё что. Обмануть нельзя — магия у места специфичная, след от неё не подделать. Когда побледневшая Сьюзен спросила, почему Малфой выбрал столь оригинальный способ угробить бедняжку Гарри, тот, нагло ухмыльнувшись, ответил, что большинство суеверий и рассказов лишь выдумка, а старинные замки давно вымерших родов — вполне мирные строения. Максимум — Дьявольские силки в разбушевавшихся садах или ещё какая растительная гадость.
И вот теперь Поттер крался вдоль стены к центральной башне в ночь Хэллоуина. Нет, этот день определённо никогда не станет для него удачным.
Неожиданно из-за поворота выскочило что-то. В темноте было не различить, но интуиция говорила, что это относительно живое. А потом то ли глаза привыкли, то ли существо светиться начало. Навстречу Гарри степенно шествовал Дамблдор. В сиреневой, сука, мантии. С благостным выражением морщинистой морды. И ручки свои, абсолютно, кстати, здоровые, на животе сложил. И вещал: «Ты — достойная смена мне, мой мальчик».
Дамблдора Гарри больше не любил. Уважал, да, но не любил. Ибо почти не за что. А эту фразу из этих уст боялся до дрожи услышать после того памятного бреда о вокзале Кинг-кросс в лесу.
Значит, боггарт. Страшно. Отступить. Споткнуться, но не упасть. Судорожно вспомнить, как эту хрень успокоить без магии.
Боггарт — низшая нежить, а не привидение, как говорил Люпин. Вызывает страх, рушит ментальные щиты, а потом выпивает загнанную в угол жертву. Что там писали в древнем блэковском фолианте, который ещё при издании относился к условно-запрещённым, а теперь и подавно? Боггарт — страх. Чтобы нежить ушла, нужно этот страх перебороть.
Но как его перебороть, если Дамблдор — вот он, да ещё и глазками голубыми сверкает, скотина. Страшно. Спиной упереться в стену. Страшно. Нежить стоит всего в полушаге. От паники заходится сердце.
А пересохшие губы хрипели неразборчиво:
— Нет… нет… нет…
— Ну что же ты убегаешь, мальчик мой? — сейчас бы ещё лимонную дольку предложил. — Пастилку?
Паника-паника-паника.
Нахмуриться. Слишком много эмоций. Слишком они сильные. Наносные. Не только его.
И времени нет совсем, ментальные щиты трещат по швам.
Сколько раз он оказывался без защиты перед своими кошмарами? Пора бы привыкнуть. Но что-то давило, сжимало свои тиски, не оставляло выбора. И магия, магия… Точно, магия!
Если в темноте страх, насылаемый боггартом, усиливается, значит, нужен свет. Любой, пусть даже тот столб, который он вызвал недавно.
Сосредоточиться. Ощутить родное тепло.
— Люмос.
На раскрытой ладони переливался ослепительный сгусток. Такой сильный, что даже сквозь крепко зажмуренные веки пробивался. Такой сильный, что обжигал руку до волдырей.
Вдох-выдох. Чуть уменьшить силу. Вдох-выдох. Сделать чуть менее горячим. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Сердце бешено стучится о рёбра.
Сгусток теплеет. И больше не страшно. Можно открыть глаза, осторожно, чтобы не ослепнуть. Увидеть скорчившегося на каменных плитах обожженного боггарта. Больше не Дамблдор.
Сердце успокаивается. Отступает темнота, а вместе с ней уходит наносное. Больше не страшно.
Темнота отступила, явно недовольная. Нечто во Тьме хохотало. Безумно и безжалостно.
Да, Гарри — не Альбус. Между нужным и правильным он выбирали выбирает нужное.
Но нужное ему. И плевать на благо и не благо остальных.
Но тени в углах танцевали странные танцы, и Гарри снова страшно.
Вдох-выдох. Съехать по стене вниз, посмотреть сквозь ресницы на шарик света. На мгновение прикрыть глаза. Чуть отдохнуть.
Когда Поттер поднялся одним слитным движением на ноги и открыл глаза, боггарта больше не было. Как и его следов. Волдыри на ладони сильно болели, но применять целебное плетение парень не стал. В конце концов то, что у него получилось обуздать Люмос, ещё не значит, что остальные чары не применятся как Мордред на душу положит. А потому лучше потерпеть.
Гарри поднял источник света повыше и осмотрелся. Получается, он прошёл почти два пролёта, и до башни осталось три. Интересно, какая ещё нежить живёт в этом замке. Он вздохнул ещё раз, сквозь зубы помянул интересный союз Драко и соплохвоста и решительно зашагал дальше.
Раньше закончит, сможет раньше набить Хорьку смазливую мордашку за такие подставы.
А за спиной смыкалась непроглядная Тьма. У неё сегодня настоящий праздник.
— Интересно…
Второй уровень оказался не большим, поэтому продвигался Поттер достаточно быстро.
То и дело свет выхватывал из темноты какие-то барельефы и статуи, а пару раз даже какое-то растение, чем-то немного похожее на Дьявольские силки, нехотя убирало от него свои щупальца. Гарри нервничал. Идти стало легче, но темнота… Она казалась слишком плотной для просто ночной, слишком живой. И от неё веяло странной смесью ужаса и интереса. Почему-то казалось, что в любую другую ночь она была бы другой. Но сейчас Хэллоуин — время, когда грани смещаются. И к темноте присоединилась Тьма. Первозданная и свободная.
Гарри читал о подобном библиотеке Блэков. Почему эти книги в своё время не изъял Орден Феникса, для него до сих пор оставалось загадкой. Разве что особняк сам их скрыл. Тот был разумен, что бы про это не говорила Герм. Подруга просто не понимала, что простояв на одном месте больше тысячи лет, пропитавшись магией многих поколений не только Блэков, нельзя остаться просто камнем. Гермиона вообще многое не понимала в родовых заморочках. Или не хотела понять. Он не заморачивался, просто старался не поднимать эти темы при ней и Роне. Поттер слишком многих потерял, чтобы отказываться хоть от каких отношений.
Падь тоже была разумной. Это чувствовалось в воздухе, было разлито в темноте, об этом пел теплом древний камень. Разум не враждебный, но непонятный. И этому разуму явно нравилась окружающая его Тьма. Хельмова Падь была ей рада.
— Гарри?
Поттер слишком сильно задумался и ушёл в себя. Так сильно, что не заметил новую гадость. Люмос выхватил из окружающей темноты… Сириуса? Магия взметнулась, стремясь защитить своего носителя. Руку снова обожгло. Гарри как-то отстранённо подумал, что нужно сменить ладонь, а то правая скоро превратиться в жаркое.
— Гарри! — Сириус радостно улыбался и протягивал руки, приглашая обняться как в старые добрые времена.
— Сириус? — крёстный мёртв. Упал в арку смерти.
— Да, Сохатик, это я, — Блэк сделал пару шагов навстречу. — Ты не рад мне?
Рад ли Гарри? Скорее нет, чем да. И дело не в том, что в этой проклятой Пади не мог быть настоящий Сириус. Мог, ещё как. Сегодня смещались грани, именно сегодня можно было вытащить того из Арки. Только ритуал не сохранился. Половина страниц в том фолианте отсутствовала, а специалистов, способных его восстановить, не было. Слишком древняя магия. Слишком тёмная. Слишком запретная. А вот понять, что именно приняло вид любимого крёстного, хотелось бы. Желательно, чтобы к этому понять, ещё имелась инструкция по упокоению, но нельзя хотеть от судьбы слишком много.
Тем временем Сириус подошёл ещё ближе. Но не слишком приближаясь к шарику света.
Любое создание Тьмы боится яркого света, он выжигает им привычные к сумеркам глаза, обжигает чувствительный покров.
— Как ты Гарри? — так тоскливо.
— Хорошо. Проспорил, как видишь.
Они помолчали. Темнота вокруг закружилась в бешеном танце, а прошлое бередило старые раны.
Казалось, отболело. А нет, расковырять ещё можно. И от тоски в голосе Сириуса хотелось кинуться и утешить, пообещать больше никогда не бросать.
— Кто ты? — Гарри немного отступил.
— Сириус, — усмешка. — Почти человек.
— Почти?
— Я больше не принадлежу подлунному миру.
— Зачем? — если надоело гадать, спроси.
— К тебе, — Блэк ласково улыбнулся. — Пошли!
И протянул приглашающе руку. Кажется, пройди два шага, и у тебя снова будет семья. Снова появится взрослый, на которого можно будет скинуть часть проблем. Два шага, и он снова будет счастлив.
Сердце зашлось от тоски, словно его раздирала по живому когтями кошка.
— Гарри?
Два шага. И он уйдёт. Сириус живёт за гранью, а у Поттера ещё остались дела и долги здесь. Он не может бросить Невилла, Луну, Сьюзен, да даже Хорька поганого! Он научился жить без Сириуса, но не умеет без друзей. Он смог отпустить крёстного, не стоит начинать сначала.
Гарри решительно помотал головой и твёрдо отступил.
— Нет.
— Нет? — Блэк удивлён, действительно удивлён. — Но Гарри…
— Нет, Сириус, — как можно твёрже. Главное, не думать, почему на душе так больно. — Нет. У меня здесь ещё неоконченные дела. И друзья.
— Они подождут, — мягко, увещевающе. — Всего на одну ночь. Потом вернёшься.
Не вернётся. Пройдя однажды грань окончательно вернуться человеком невозможно. Ты больше не будешь принадлежать подлунному миру. Тьма вокруг безумно смеётся. Где-то в лесу воют волки.
— Нет! — уйди-уйди-уйди.
Руку опять обожгло. Глаза рефлекторно зажмурились. Нечеловеческий вой прервал волчью песню.
Отдышаться. Открыть глаза. Увидеть лёгкую копоть на стене. Посмотреть на прожжённую до кости руку. Запоздало ощутить сильнейшую боль.
Настолько сильную, что тоска по крёстному зашипела, свернулась клубком и перестала терзать, превращаясь в обычную, почти забытую.
Перед глазами прыгали искры. Мыча сквозь зубы, Гарри попытался скастовать обезболивающее. Не получилось. И снова нет. И снова. Из глаз непроизвольно потекли слёзы.
Тьма больше не смеялась. Тьма… Тьма принюхивалась к непонятному человеку, снова оказавшемуся в её власти. Нечто подуло холодом на ожёг.
Поттер не знал, сколько просидел, пытаясь успокоить острую боль в руке. Неожиданно ладонь обдало холодом. Боль чуть утихла, оставаясь где-то там на периферии сознания. Он с трудом поднялся на слегка дрожащие ноги и зажёг Люмос левой рукой. Ещё один пролёт, подъём на башню, и он сможет уйти.
Нет, Драко не отделается одним мордобоем. Он его проклянёт чем-нибудь противным и трудно снимаемым. Но нужно идти.
Осталось чуть-чуть.
Тьма улыбалась. Ей нравился этот праздник.
— Сильный…
Гарри откровенно любовался окружающими его стенами. Даже тусклый Люмос не мог испортить впечатление. Последний жилой уровень. Он читал о таких замках, да и Сьюзен много рассказывала. Первые три уровня строились для вассалов, а вот последний, четвёртый, был хозяйским. И уж хозяева всегда окружали себя красотой. Сыграло ещё и то, что предыдущие три уровня стояли считай под открытым небом, а последний — того защищали стены.
Хельмова Падь была необычным замком в этом смысле. Вырубленная из скалы, она стала настоящим проведением искусства. Прилегающие к ней строения смотрелись ничуть не хуже. Когда-то в ней кипела жизнь, но мощный клан кто-то проклял, и все сгинули меньше чем за столетие. Без хозяев стало совсем тяжко жить, неконтролируемая Тьма выселила всех. Долина опустела, а случайных путников больше никто не видел. Ходили слухи, что их убивает сам замок. Поттер в это не верил. Сам почувствовал на своей шкуре. После такого совершенно не хотелось видеться с людьми, они заметят изменения. И им перемены не понравятся. Глядя на прихотливые узоры, созданные из самой разнообразной породы, Гарри ощущал себя маленькой букашкой.
И окружающей плотной темноте это явно нравилось. Тьма источала по-прежнему ужас, но уже настолько привычный, что это уже не пугало. И вызывало любопытство. То самое безбашенное любопытство. Темнота сжимала свои ласковые тиски, даже Люмос её не отваживал. Нечто, присутствующее в ней, смеялось почти дружелюбно. Тени прихотливо извивались по углам.
Неожиданно Поттер уперся в закрытую дверь. Он попытался аккуратно открыть её поврежденной рукой — не получилось. Только кровяный волдырь лопнул. Кровь двери понравилась. Разум замка одобрительно загудел. Плитка под ногами заскрежетала, Поттер испуганно отпрыгнул, не понаслышке зная о коварных ловушках и спрятанном оружии.
Ловушек не оказалось. Перед ним из пола выдвинулся маленький столик на резных каменных ножках, на котором лежала…
Загадка. Прихотливая логическая задачка, на которую Поттер смотрел с невыразимой мукой. Он не любил сухую логику. Совсем. Это всегда был конёк Гермионы.
Но Герм здесь нет. И связаться с ней нельзя.
Загадка оказалась похожа на пятнашки. Собери картинку, не загоняя себя в неразрешимый тупик, а потом отгадай.
Сосредоточиться. Попытаться сдвинуть камень. Не поддаётся. Оглянуться на дверь. Лопнуть ещё один волдырь, капнуть кровью. Увернуться от взлетевшей пятнашки. Проделать те же действия с остальными. Отдышаться. Попытаться собрать. Разозлиться. Шарахнуть конструкцию магией и с удивлением наблюдать, как Тьма вокруг закручивается воронкой. Увидеть, как ответ собирается сам собой. Услышать, как скрипит открывающийся замок.
Тьма вокруг закручивалась морскими волнами, грозя смести дрожавший Люмос с ладони.
Страшно. Стены дрожали, и не понятно от удовольствия или от ужаса. И Поттер дрожал вместе с ними. И столь же непонятно, почему. Когда он боролся против Волдеморта, он изучал теорию Тёмной магии, даже пробовал пару заклинаний. Но такого не чувствовал. Учёные в древних фолиантах писали, что нужно обязательно владеть всеми сторонами магии, иначе никогда не будешь целым. Гарри всегда чувствовал в себе живой свет. Не было живой Тьмы. До сегодняшнего дня.
Неожиданно всё успокоилось. И кажется, стало чуточку светлее. За дверьми обнаружились ступени в башню. Выщербленные, истёртые, от них исходило странное тепло. Пора.
Тьма почти нежно поплыла за странным человеком. Он начал ей нравится. Даже больше, чем праздник.
— Умный…
Поттер устал подниматься. Он не знал, сколько шёл, но куча ступенек, казалось, никогда не кончится. Свет на ладони тоже слабел по мере того, как он выматывался. Бывший гриффиндорец уже тысячу раз проклял поганца-Малфоя, дурацкий спор и своё желание помириться. Темнота вокруг смыкалась всё плотнее, нечто в ней радостно скалилось.
Он поднял руку и провёл кончиками пальцев по некоему подобию перил, или как там это называется в древних замках? Как ни странно, но на стенах не было ничего искусственного, кроме этого. Только натуральная порода. Красивая, яркая, почти не тронутая временем и донельзя настоящая. Ей хотелось соответствовать: быть ярким, вечно молодым и донельзя настоящим. Без наносного.
Никто уже и не помнил, кто построил Хельмову Падь. Одни говорили, что это были атланты, чудом и магией спасшиеся с тонущего острова, а кто-то считал, что это были просто древние маги. Не подлежало сомнению только одно: магия, пронизывающая это место была по-настоящему сильной.
Гарри осветил очередной кусочек стены, где порода неожиданно менялась. Тёмный камень выделялся на фоне различных оттенков серого, притягивал взгляд. Его хотелось потрогать, проверить на реальность. Что Поттер и сделал. Нечто в темноте одобрительно дохнуло. Он водил кончиками пальцев по тёмным узорам, а потом неожиданно послал в стену магический импульс, который замок радостно принял. Ему показалось, или тени взметнулись приветственно? Ему показалось, или импульс был… не светлым?
Но долго предаваться восхищениям не получилось. Лестница неожиданно кончилась, робко упёршись в небольшую площадку с постаментом по центру. А на постаменте… На постаменте возвышался самый красивый боевой рог, который Поттер когда-либо видел. Большой, в три витка, покрытый искусными узорами, плавно переходящий из камня в блестящую, совсем не тронутую временем сталь. Да, ради такого стоило пройти и большее.
По постаменту аккуратно змеилась вязь незнакомых рун. Поттер опустил глаза, чтобы полностью рассмотреть надпись и наткнулся… Чем было это, он так и не понял, но оно было ранено и истекало кровью. Хриплое дыхание разрывало густую тишину. Гарри сглотнул. Что бы, кто не говорил, но он не мог бросить раненого умирать, кем бы этот раненый не был.
Осторожно попытался скастовать диагностику. Странно, но удалось с первого раза.
Прочитать неутешительный диагноз. Попытаться вспомнить, чем это должно лечиться, кроме зелий. Нецензурно посетовать на так и не вбитую в него привычку таскать аптечку с собой. Судорожно понять, что если чары и есть, то только тёмные. Горько рассмеяться и обвиняюще ткнуть в расползшуюся рядом Тьму.
Сложно было не применить тёмное заклинание, сложно было правильно выбрать нужную эмоцию. Светлая магия тянула энергию из окружающего мира, тёмная — из самого человека. И только колоссальный контроль эмоций помогал стать по-настоящему сильным тёмным магом. Поттер, естественно, контролем эмоций не обладал. И справедливо опасался, что ему после применения снесёт крышу.
Раненый хрипло застонал, не оставляя Гарри выбора.
Вдох. Сосредоточиться. Выдох. Настроиться. Вдох. Вспомнить. Выдох. Опуститься рядом на колени. Вдох. И применить на выдохе.
Тьма мягко легла на руку, ласково обняла сомневающегося. Поттер закончил заклинание и зажмурился. Встать он даже не пытался. Его трясло. Темнота пела песни, убаюкивала, призывала заснуть в своих объятьях. Нельзя. Веки открыть тяжело, но надо. Он ещё не исполнил проигрыш. Он ещё не коснулся рога, не издал боевой клич.
Подтянуться. С трудом встать, опираясь на шершавую тёплую стену. Шаг. Остановка. Шаг.
Сквозь какую-то полу-кому, полу-дрёму он понял, что тело непонятного существа исчезло. Иллюзия. Мираж. Как и всё в этом замке.
Шаг. Ещё один. И ещё.
Рог такой же тёплый как и стены. Пальцы скользят по гладкой поверхности. Губы трогает какая-то сумасшедшая улыбка. Он. Это. Сделал.
В груди поднялась эйфория. Он наклонился, набрал побольше воздуха. Тишину пронзил громкий призыв. Такой отчаянно-трогательный. Такой душевный. Такой цепляющий.
Он ещё раз улыбнулся. На этот раз искренне. И поддался песне темноты. Последнее, что он запомнил, это плотная, почти материальная тьма, проводящая по его щеке подобием пальцев.
Тьма была счастлива. Праздник удался впервые за прошедшие столетия. Она нашла нужного мага.
— Скоро…
Очнулся Гарри уже в условленном месте в гостинице. В кресле развалился ещё спящий Невилл, а диван занял Драко. Тело и голова нещадно болели, напоминая о вчерашних приключениях. Гарри со стоном перевернулся и попытался встать, стараясь не разбудить при этом товарищей. Пожалуй, он даже поблагодарит Малфоя когда-нибудь. А пока видеть никого не хотелось.
На столе обнаружился камень из крепости. Поттер задумался на пару минут, приманил перо и пергамент и придавил сувениром короткую записку. Он даст по морде Драко в следующий раз. Обязательно. А сейчас он хотел выспаться. И подумать. Ему действительно необходимо подумать.
Пока ещё невидимое кольцо на пальце вспыхнуло мимолётным бликом на солнце.
Автор: slizerink@_MarGo
Бета/Гамма:
Главные герои: ГП
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика
Тип: ДЖЕН
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг
Аннотация: Да, он проиграл в этом дурацком споре, хотя тогда совершенно не подозревал, что ему загадает Драко. И уж точно он не предполагал, что исполнять желание придётся на Хэллоуин.
Предупреждения: Мат. Немного, но есть, ОСС и АУ естественно.
Первая часть серии «Тайны старого Замка».
Сделано на Фест, посвященный Хеллоуину - 2015 "Байки Жуткой Тыквы"
А мне ничуть не страшно!
2 место
А мне ничуть не страшно!
2 место
«Название крепости и стиль её…эм… архитектуры честно содрано с профессора. Больше совпадений нет.
________________________
— Ну же, Гарри, иди, — Невилл даже слегка подтолкнул своего друга в спину. — Сам понимаешь: проигрыш в споре надо исполнять.
— Знаю! — досадливо и даже зло отмахнулся Поттер и ещё раз проверил палочку в рукаве. Интуиция орала дурным голосом, что ни чем хорошим это предприятие не закончится.
— Тебя никто за язык не тянул, — насмешливо-назидательно пропел ужасно довольный Драко. Длинные пальцы слегка теребили рукав дорогой мантии, а жилка на шее билась как ненормальная — он нервничал.
— Молчи, поганка бледная, — ещё один вздох. — Сам знаю.
Бывший гриффиндорец ещё немного помялся у того, что лет пятьсот назад было крепостной стеной, решительно тряхнул непокорной шевелюрой и сделал шаг вперёд. Страшный замок одновременно манил и пугал.
— Не пуха, Поттер! — ехидно пожелал Малфой, за что сразу же получил подзатыльник от Лонгботома.
— Да иди ты, Малфой!
И Поттер окончательно исчез в темноте. Оставшиеся два парня ещё несколько минут пытались увидеть хотя бы силуэт друга и соперника, темнота стала слишком густой. И какой-то враждебно-недовольной, что ли. Казалось, рядом присутствует Нечто, ими ненароком потревоженное.
А всему виной глупый, совершенно глупый спор, который Поттер совершенно неожиданно проиграл Малфою. Невилл оглянулся на стоящего неподалёку друга и потянул того прочь. Теперь им оставалось только ждать Гарри в условленном месте и стараться не поседеть от волнения. Драко медленно шёл рядом, явно не решаясь аппарировать. Сейчас он действительно очень бледен. Как поганка.
скрытый текст— Всё будет хорошо, — и кого Лонгботом старался утешить?
— Надеюсь… — растерянно. И куда подевалась вся бравада? — Мантикоров спор!
Темнота вокруг сомкнулась ещё плотнее. Стало невозможно различить свои пальцы. Нечто, казалось, ухмылялось и сжимало кольцо. Парни перешли на бег. Спотыкались, падали, поднимались, снова падали, путались в мантиях, дрожали едва ли от холода. Темнота вокруг смеялась. Заходилась безумным ледяным смехом и гнала их дальше. Если бы мир вокруг начал покрываться инеем, а в голове стали бы подниматься отвратительнейшие из воспоминаний, можно было бы всё свалить на дементоров. Но ночь оставалась на удивление тёплой, а в мыслях поселился только страх. Первобытный, иррациональный страх. Снова падение. И сил, чтобы подняться, нет совсем. Жуткое нечто довольно скалилось и почти ласково укрывало их своим плащом. Тьма довольна. У неё сегодня настоящий праздник.
Поттер на ощупь шёл вдоль стены. В этой жуткой темноте палочка напрочь отказывалась работать, не посылая даже искр, а беспалочковая откидывала такие фортеля, что лучше совсем без неё. Например, на попытку Люмоса она выпустила столб ослепительно белого света, слава Моргане, он успел зажмуриться. Страх боролся с адреналином, а неожиданно тёплые камни вызывали какой-то сумасшедший интерес. Не получалось даже злиться.
Да, он проиграл в этом дурацком споре, хотя тогда совершенно не подозревал, что ему загадает Драко. Знал бы, послал бы все попытки превратить враждебное соперничество к гриндиллоу на обед. Просто после Битвы за Хогвартс вражда с младшим Малфоем казалась такой мелочной, такой лишней. Да и Рон больше не зудел в ухо о том, какие слизни все мерзкие, потому как часть этих слизней год правления Волдеморта пережить помогала остальным трём факультетам, а некоторые даже сражались с УПСами. Дети на войне взрослеют быстро, детская вражда вызывала теперь лишь лёгкую улыбку, да воспоминания о достойных противниках. Отношения внутри Золотого Трио вообще немного охладели. Смерть брата не прошла для Уизли даром, а память родителям Гермионы вернуть так и не удалось. Друзья ничего не говорили, но в их глазах нет-нет, да мелькал упрёк: почему так поздно? Гарри и сам себя винил. Помог, как ни странно, Невилл. Тихий застенчивый первокурсник, дрожащим голосом пытавшийся остановить их перед походом к Философскому камню, вырос в медведеподобного молодого мужчину, верного друга, надёжного товарища. Лонгботом ни в чём не обвинял, смотрел прямо с мягкой уверенностью и тихо болтал о всяких растительных пустяках. Простая поддержка и совершенно ненавязчивая помощь.
А после выпускного, к наступлению которого Поттер с Лонгботомом успели достаточно крепко сдружиться, выяснилось, что Хорёк белый слизеринский — неплохой друг последнего. Это в школе те были с враждующих факультетов, а дома можно. И плевать на тётку Беллу, теперь уж точно плевать. Смерть, она все долги списывает. Гарри с Драко пару раз сошлись в дуэльном зале, ещё пару раз почесали не без удовольствия друг о друга кулаки, и вражда поутихла, сменилась вооружённым соперничеством.
Как ни странно, все трое поступили в одну академию: Академию имени Жана Мортье-де Саада при МКМ. Конечно, не в головной университет, а лишь в его английский филиал. Самое престижное высшее учебное заведение Магического мира, даже классическое ученичество не так котировалось. Там преподавали лучшие из лучших, самые знаменитые и сильные магистры. Поступили они, правда, на разные факультеты. Невилл ушёл в друидику, частью которой являлась гербология, Драко — в артефакторику, а Поттер неожиданно нашёл себя в чароплётстве. Боевую магию факультативно взяли все — война даром не прошла.
Учёба давалось легко, межфакультетская группа для ежесеместровой практики формировалась сама собой. К ним неожиданно присоединились девочки: Луна Лавгуд и Сьюзен Боунс, колдомедик и аналитик-историк. В конце первого курса по итогам двух практик им даже сделал предложение о работе Отдел Тайн, которое они были склонны принять. А тут этот спор.
Двадцатый день рожденья Гарри Поттера. Сью разговаривала с портретом кого-то из многочисленных Блэков, их услышал Драко, а потом прошёлся на тему того, что Поттер — скотина разрушительная, совершенно не умеет созидать. Слово за слово, палочкой по столу, они поспорили. Задача — создание многофункционального защитного артефакта. Оцениваться они должны были по времени, потраченном на их устранение-преодоление. На атакующие чары границ не накладывали. Спорили на желание. Естественно, Гарри мог создать нормальный артефакт, чароплёт он в конце-то концов, или книзл чихнул? Но так надоели эти непонятные отношения с Малфоем, что он просто махнул рукой и предпочёл сдаться в оговоренный срок.
Драко странно заухмылялся тогда, а через неделю озвучил желание. Пройти в ночь Хэллоуина в Хельмову Падь — ущелье в горах старой доброй Шотландии. Ущелье, полностью скрытое от маглов и имевшее жутенькую репутацию у магов. Причём не просто пройти, но и подняться на центральную башню, дунуть в легендарный рог и взять сувенир для Драко на память: осколок доспеха там или ещё что. Обмануть нельзя — магия у места специфичная, след от неё не подделать. Когда побледневшая Сьюзен спросила, почему Малфой выбрал столь оригинальный способ угробить бедняжку Гарри, тот, нагло ухмыльнувшись, ответил, что большинство суеверий и рассказов лишь выдумка, а старинные замки давно вымерших родов — вполне мирные строения. Максимум — Дьявольские силки в разбушевавшихся садах или ещё какая растительная гадость.
И вот теперь Поттер крался вдоль стены к центральной башне в ночь Хэллоуина. Нет, этот день определённо никогда не станет для него удачным.
Неожиданно из-за поворота выскочило что-то. В темноте было не различить, но интуиция говорила, что это относительно живое. А потом то ли глаза привыкли, то ли существо светиться начало. Навстречу Гарри степенно шествовал Дамблдор. В сиреневой, сука, мантии. С благостным выражением морщинистой морды. И ручки свои, абсолютно, кстати, здоровые, на животе сложил. И вещал: «Ты — достойная смена мне, мой мальчик».
Дамблдора Гарри больше не любил. Уважал, да, но не любил. Ибо почти не за что. А эту фразу из этих уст боялся до дрожи услышать после того памятного бреда о вокзале Кинг-кросс в лесу.
Значит, боггарт. Страшно. Отступить. Споткнуться, но не упасть. Судорожно вспомнить, как эту хрень успокоить без магии.
Боггарт — низшая нежить, а не привидение, как говорил Люпин. Вызывает страх, рушит ментальные щиты, а потом выпивает загнанную в угол жертву. Что там писали в древнем блэковском фолианте, который ещё при издании относился к условно-запрещённым, а теперь и подавно? Боггарт — страх. Чтобы нежить ушла, нужно этот страх перебороть.
Но как его перебороть, если Дамблдор — вот он, да ещё и глазками голубыми сверкает, скотина. Страшно. Спиной упереться в стену. Страшно. Нежить стоит всего в полушаге. От паники заходится сердце.
А пересохшие губы хрипели неразборчиво:
— Нет… нет… нет…
— Ну что же ты убегаешь, мальчик мой? — сейчас бы ещё лимонную дольку предложил. — Пастилку?
Паника-паника-паника.
Нахмуриться. Слишком много эмоций. Слишком они сильные. Наносные. Не только его.
И времени нет совсем, ментальные щиты трещат по швам.
Сколько раз он оказывался без защиты перед своими кошмарами? Пора бы привыкнуть. Но что-то давило, сжимало свои тиски, не оставляло выбора. И магия, магия… Точно, магия!
Если в темноте страх, насылаемый боггартом, усиливается, значит, нужен свет. Любой, пусть даже тот столб, который он вызвал недавно.
Сосредоточиться. Ощутить родное тепло.
— Люмос.
На раскрытой ладони переливался ослепительный сгусток. Такой сильный, что даже сквозь крепко зажмуренные веки пробивался. Такой сильный, что обжигал руку до волдырей.
Вдох-выдох. Чуть уменьшить силу. Вдох-выдох. Сделать чуть менее горячим. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Сердце бешено стучится о рёбра.
Сгусток теплеет. И больше не страшно. Можно открыть глаза, осторожно, чтобы не ослепнуть. Увидеть скорчившегося на каменных плитах обожженного боггарта. Больше не Дамблдор.
Сердце успокаивается. Отступает темнота, а вместе с ней уходит наносное. Больше не страшно.
Темнота отступила, явно недовольная. Нечто во Тьме хохотало. Безумно и безжалостно.
Да, Гарри — не Альбус. Между нужным и правильным он выбирали выбирает нужное.
Но нужное ему. И плевать на благо и не благо остальных.
Но тени в углах танцевали странные танцы, и Гарри снова страшно.
Вдох-выдох. Съехать по стене вниз, посмотреть сквозь ресницы на шарик света. На мгновение прикрыть глаза. Чуть отдохнуть.
Когда Поттер поднялся одним слитным движением на ноги и открыл глаза, боггарта больше не было. Как и его следов. Волдыри на ладони сильно болели, но применять целебное плетение парень не стал. В конце концов то, что у него получилось обуздать Люмос, ещё не значит, что остальные чары не применятся как Мордред на душу положит. А потому лучше потерпеть.
Гарри поднял источник света повыше и осмотрелся. Получается, он прошёл почти два пролёта, и до башни осталось три. Интересно, какая ещё нежить живёт в этом замке. Он вздохнул ещё раз, сквозь зубы помянул интересный союз Драко и соплохвоста и решительно зашагал дальше.
Раньше закончит, сможет раньше набить Хорьку смазливую мордашку за такие подставы.
А за спиной смыкалась непроглядная Тьма. У неё сегодня настоящий праздник.
Второй уровень оказался не большим, поэтому продвигался Поттер достаточно быстро.
То и дело свет выхватывал из темноты какие-то барельефы и статуи, а пару раз даже какое-то растение, чем-то немного похожее на Дьявольские силки, нехотя убирало от него свои щупальца. Гарри нервничал. Идти стало легче, но темнота… Она казалась слишком плотной для просто ночной, слишком живой. И от неё веяло странной смесью ужаса и интереса. Почему-то казалось, что в любую другую ночь она была бы другой. Но сейчас Хэллоуин — время, когда грани смещаются. И к темноте присоединилась Тьма. Первозданная и свободная.
Гарри читал о подобном библиотеке Блэков. Почему эти книги в своё время не изъял Орден Феникса, для него до сих пор оставалось загадкой. Разве что особняк сам их скрыл. Тот был разумен, что бы про это не говорила Герм. Подруга просто не понимала, что простояв на одном месте больше тысячи лет, пропитавшись магией многих поколений не только Блэков, нельзя остаться просто камнем. Гермиона вообще многое не понимала в родовых заморочках. Или не хотела понять. Он не заморачивался, просто старался не поднимать эти темы при ней и Роне. Поттер слишком многих потерял, чтобы отказываться хоть от каких отношений.
Падь тоже была разумной. Это чувствовалось в воздухе, было разлито в темноте, об этом пел теплом древний камень. Разум не враждебный, но непонятный. И этому разуму явно нравилась окружающая его Тьма. Хельмова Падь была ей рада.
— Гарри?
Поттер слишком сильно задумался и ушёл в себя. Так сильно, что не заметил новую гадость. Люмос выхватил из окружающей темноты… Сириуса? Магия взметнулась, стремясь защитить своего носителя. Руку снова обожгло. Гарри как-то отстранённо подумал, что нужно сменить ладонь, а то правая скоро превратиться в жаркое.
— Гарри! — Сириус радостно улыбался и протягивал руки, приглашая обняться как в старые добрые времена.
— Сириус? — крёстный мёртв. Упал в арку смерти.
— Да, Сохатик, это я, — Блэк сделал пару шагов навстречу. — Ты не рад мне?
Рад ли Гарри? Скорее нет, чем да. И дело не в том, что в этой проклятой Пади не мог быть настоящий Сириус. Мог, ещё как. Сегодня смещались грани, именно сегодня можно было вытащить того из Арки. Только ритуал не сохранился. Половина страниц в том фолианте отсутствовала, а специалистов, способных его восстановить, не было. Слишком древняя магия. Слишком тёмная. Слишком запретная. А вот понять, что именно приняло вид любимого крёстного, хотелось бы. Желательно, чтобы к этому понять, ещё имелась инструкция по упокоению, но нельзя хотеть от судьбы слишком много.
Тем временем Сириус подошёл ещё ближе. Но не слишком приближаясь к шарику света.
Любое создание Тьмы боится яркого света, он выжигает им привычные к сумеркам глаза, обжигает чувствительный покров.
— Как ты Гарри? — так тоскливо.
— Хорошо. Проспорил, как видишь.
Они помолчали. Темнота вокруг закружилась в бешеном танце, а прошлое бередило старые раны.
Казалось, отболело. А нет, расковырять ещё можно. И от тоски в голосе Сириуса хотелось кинуться и утешить, пообещать больше никогда не бросать.
— Кто ты? — Гарри немного отступил.
— Сириус, — усмешка. — Почти человек.
— Почти?
— Я больше не принадлежу подлунному миру.
— Зачем? — если надоело гадать, спроси.
— К тебе, — Блэк ласково улыбнулся. — Пошли!
И протянул приглашающе руку. Кажется, пройди два шага, и у тебя снова будет семья. Снова появится взрослый, на которого можно будет скинуть часть проблем. Два шага, и он снова будет счастлив.
Сердце зашлось от тоски, словно его раздирала по живому когтями кошка.
— Гарри?
Два шага. И он уйдёт. Сириус живёт за гранью, а у Поттера ещё остались дела и долги здесь. Он не может бросить Невилла, Луну, Сьюзен, да даже Хорька поганого! Он научился жить без Сириуса, но не умеет без друзей. Он смог отпустить крёстного, не стоит начинать сначала.
Гарри решительно помотал головой и твёрдо отступил.
— Нет.
— Нет? — Блэк удивлён, действительно удивлён. — Но Гарри…
— Нет, Сириус, — как можно твёрже. Главное, не думать, почему на душе так больно. — Нет. У меня здесь ещё неоконченные дела. И друзья.
— Они подождут, — мягко, увещевающе. — Всего на одну ночь. Потом вернёшься.
Не вернётся. Пройдя однажды грань окончательно вернуться человеком невозможно. Ты больше не будешь принадлежать подлунному миру. Тьма вокруг безумно смеётся. Где-то в лесу воют волки.
— Нет! — уйди-уйди-уйди.
Руку опять обожгло. Глаза рефлекторно зажмурились. Нечеловеческий вой прервал волчью песню.
Отдышаться. Открыть глаза. Увидеть лёгкую копоть на стене. Посмотреть на прожжённую до кости руку. Запоздало ощутить сильнейшую боль.
Настолько сильную, что тоска по крёстному зашипела, свернулась клубком и перестала терзать, превращаясь в обычную, почти забытую.
Перед глазами прыгали искры. Мыча сквозь зубы, Гарри попытался скастовать обезболивающее. Не получилось. И снова нет. И снова. Из глаз непроизвольно потекли слёзы.
Тьма больше не смеялась. Тьма… Тьма принюхивалась к непонятному человеку, снова оказавшемуся в её власти. Нечто подуло холодом на ожёг.
Поттер не знал, сколько просидел, пытаясь успокоить острую боль в руке. Неожиданно ладонь обдало холодом. Боль чуть утихла, оставаясь где-то там на периферии сознания. Он с трудом поднялся на слегка дрожащие ноги и зажёг Люмос левой рукой. Ещё один пролёт, подъём на башню, и он сможет уйти.
Нет, Драко не отделается одним мордобоем. Он его проклянёт чем-нибудь противным и трудно снимаемым. Но нужно идти.
Осталось чуть-чуть.
Тьма улыбалась. Ей нравился этот праздник.
Гарри откровенно любовался окружающими его стенами. Даже тусклый Люмос не мог испортить впечатление. Последний жилой уровень. Он читал о таких замках, да и Сьюзен много рассказывала. Первые три уровня строились для вассалов, а вот последний, четвёртый, был хозяйским. И уж хозяева всегда окружали себя красотой. Сыграло ещё и то, что предыдущие три уровня стояли считай под открытым небом, а последний — того защищали стены.
Хельмова Падь была необычным замком в этом смысле. Вырубленная из скалы, она стала настоящим проведением искусства. Прилегающие к ней строения смотрелись ничуть не хуже. Когда-то в ней кипела жизнь, но мощный клан кто-то проклял, и все сгинули меньше чем за столетие. Без хозяев стало совсем тяжко жить, неконтролируемая Тьма выселила всех. Долина опустела, а случайных путников больше никто не видел. Ходили слухи, что их убивает сам замок. Поттер в это не верил. Сам почувствовал на своей шкуре. После такого совершенно не хотелось видеться с людьми, они заметят изменения. И им перемены не понравятся. Глядя на прихотливые узоры, созданные из самой разнообразной породы, Гарри ощущал себя маленькой букашкой.
И окружающей плотной темноте это явно нравилось. Тьма источала по-прежнему ужас, но уже настолько привычный, что это уже не пугало. И вызывало любопытство. То самое безбашенное любопытство. Темнота сжимала свои ласковые тиски, даже Люмос её не отваживал. Нечто, присутствующее в ней, смеялось почти дружелюбно. Тени прихотливо извивались по углам.
Неожиданно Поттер уперся в закрытую дверь. Он попытался аккуратно открыть её поврежденной рукой — не получилось. Только кровяный волдырь лопнул. Кровь двери понравилась. Разум замка одобрительно загудел. Плитка под ногами заскрежетала, Поттер испуганно отпрыгнул, не понаслышке зная о коварных ловушках и спрятанном оружии.
Ловушек не оказалось. Перед ним из пола выдвинулся маленький столик на резных каменных ножках, на котором лежала…
Загадка. Прихотливая логическая задачка, на которую Поттер смотрел с невыразимой мукой. Он не любил сухую логику. Совсем. Это всегда был конёк Гермионы.
Но Герм здесь нет. И связаться с ней нельзя.
Загадка оказалась похожа на пятнашки. Собери картинку, не загоняя себя в неразрешимый тупик, а потом отгадай.
Сосредоточиться. Попытаться сдвинуть камень. Не поддаётся. Оглянуться на дверь. Лопнуть ещё один волдырь, капнуть кровью. Увернуться от взлетевшей пятнашки. Проделать те же действия с остальными. Отдышаться. Попытаться собрать. Разозлиться. Шарахнуть конструкцию магией и с удивлением наблюдать, как Тьма вокруг закручивается воронкой. Увидеть, как ответ собирается сам собой. Услышать, как скрипит открывающийся замок.
Тьма вокруг закручивалась морскими волнами, грозя смести дрожавший Люмос с ладони.
Страшно. Стены дрожали, и не понятно от удовольствия или от ужаса. И Поттер дрожал вместе с ними. И столь же непонятно, почему. Когда он боролся против Волдеморта, он изучал теорию Тёмной магии, даже пробовал пару заклинаний. Но такого не чувствовал. Учёные в древних фолиантах писали, что нужно обязательно владеть всеми сторонами магии, иначе никогда не будешь целым. Гарри всегда чувствовал в себе живой свет. Не было живой Тьмы. До сегодняшнего дня.
Неожиданно всё успокоилось. И кажется, стало чуточку светлее. За дверьми обнаружились ступени в башню. Выщербленные, истёртые, от них исходило странное тепло. Пора.
Тьма почти нежно поплыла за странным человеком. Он начал ей нравится. Даже больше, чем праздник.
Поттер устал подниматься. Он не знал, сколько шёл, но куча ступенек, казалось, никогда не кончится. Свет на ладони тоже слабел по мере того, как он выматывался. Бывший гриффиндорец уже тысячу раз проклял поганца-Малфоя, дурацкий спор и своё желание помириться. Темнота вокруг смыкалась всё плотнее, нечто в ней радостно скалилось.
Он поднял руку и провёл кончиками пальцев по некоему подобию перил, или как там это называется в древних замках? Как ни странно, но на стенах не было ничего искусственного, кроме этого. Только натуральная порода. Красивая, яркая, почти не тронутая временем и донельзя настоящая. Ей хотелось соответствовать: быть ярким, вечно молодым и донельзя настоящим. Без наносного.
Никто уже и не помнил, кто построил Хельмову Падь. Одни говорили, что это были атланты, чудом и магией спасшиеся с тонущего острова, а кто-то считал, что это были просто древние маги. Не подлежало сомнению только одно: магия, пронизывающая это место была по-настоящему сильной.
Гарри осветил очередной кусочек стены, где порода неожиданно менялась. Тёмный камень выделялся на фоне различных оттенков серого, притягивал взгляд. Его хотелось потрогать, проверить на реальность. Что Поттер и сделал. Нечто в темноте одобрительно дохнуло. Он водил кончиками пальцев по тёмным узорам, а потом неожиданно послал в стену магический импульс, который замок радостно принял. Ему показалось, или тени взметнулись приветственно? Ему показалось, или импульс был… не светлым?
Но долго предаваться восхищениям не получилось. Лестница неожиданно кончилась, робко упёршись в небольшую площадку с постаментом по центру. А на постаменте… На постаменте возвышался самый красивый боевой рог, который Поттер когда-либо видел. Большой, в три витка, покрытый искусными узорами, плавно переходящий из камня в блестящую, совсем не тронутую временем сталь. Да, ради такого стоило пройти и большее.
По постаменту аккуратно змеилась вязь незнакомых рун. Поттер опустил глаза, чтобы полностью рассмотреть надпись и наткнулся… Чем было это, он так и не понял, но оно было ранено и истекало кровью. Хриплое дыхание разрывало густую тишину. Гарри сглотнул. Что бы, кто не говорил, но он не мог бросить раненого умирать, кем бы этот раненый не был.
Осторожно попытался скастовать диагностику. Странно, но удалось с первого раза.
Прочитать неутешительный диагноз. Попытаться вспомнить, чем это должно лечиться, кроме зелий. Нецензурно посетовать на так и не вбитую в него привычку таскать аптечку с собой. Судорожно понять, что если чары и есть, то только тёмные. Горько рассмеяться и обвиняюще ткнуть в расползшуюся рядом Тьму.
Сложно было не применить тёмное заклинание, сложно было правильно выбрать нужную эмоцию. Светлая магия тянула энергию из окружающего мира, тёмная — из самого человека. И только колоссальный контроль эмоций помогал стать по-настоящему сильным тёмным магом. Поттер, естественно, контролем эмоций не обладал. И справедливо опасался, что ему после применения снесёт крышу.
Раненый хрипло застонал, не оставляя Гарри выбора.
Вдох. Сосредоточиться. Выдох. Настроиться. Вдох. Вспомнить. Выдох. Опуститься рядом на колени. Вдох. И применить на выдохе.
Тьма мягко легла на руку, ласково обняла сомневающегося. Поттер закончил заклинание и зажмурился. Встать он даже не пытался. Его трясло. Темнота пела песни, убаюкивала, призывала заснуть в своих объятьях. Нельзя. Веки открыть тяжело, но надо. Он ещё не исполнил проигрыш. Он ещё не коснулся рога, не издал боевой клич.
Подтянуться. С трудом встать, опираясь на шершавую тёплую стену. Шаг. Остановка. Шаг.
Сквозь какую-то полу-кому, полу-дрёму он понял, что тело непонятного существа исчезло. Иллюзия. Мираж. Как и всё в этом замке.
Шаг. Ещё один. И ещё.
Рог такой же тёплый как и стены. Пальцы скользят по гладкой поверхности. Губы трогает какая-то сумасшедшая улыбка. Он. Это. Сделал.
В груди поднялась эйфория. Он наклонился, набрал побольше воздуха. Тишину пронзил громкий призыв. Такой отчаянно-трогательный. Такой душевный. Такой цепляющий.
Он ещё раз улыбнулся. На этот раз искренне. И поддался песне темноты. Последнее, что он запомнил, это плотная, почти материальная тьма, проводящая по его щеке подобием пальцев.
Тьма была счастлива. Праздник удался впервые за прошедшие столетия. Она нашла нужного мага.
Очнулся Гарри уже в условленном месте в гостинице. В кресле развалился ещё спящий Невилл, а диван занял Драко. Тело и голова нещадно болели, напоминая о вчерашних приключениях. Гарри со стоном перевернулся и попытался встать, стараясь не разбудить при этом товарищей. Пожалуй, он даже поблагодарит Малфоя когда-нибудь. А пока видеть никого не хотелось.
На столе обнаружился камень из крепости. Поттер задумался на пару минут, приманил перо и пергамент и придавил сувениром короткую записку. Он даст по морде Драко в следующий раз. Обязательно. А сейчас он хотел выспаться. И подумать. Ему действительно необходимо подумать.
Пока ещё невидимое кольцо на пальце вспыхнуло мимолётным бликом на солнце.