Что почитать: свежие записи из разных блогов

Возможно, он весьма условно жёлтый. Но земляной - вполне. И уж точно - собака. :)
Тот ещё сукин сын! :)
Картинка кликабельна. :)

У собак есть свой Интернет, называется «газон». От человеческого он отличается только тем, что появление котиков вызывает нездоровый ажиотаж, далекий от умиления. Пользователи газона выходят в него (в газон) несколько раз в день и что-нибудь постят, причем содержание постов не особенно отличается от настоящего Интернета. По-маленькому постят в твиттер на столбе, проходящие мимо читают и комментят.

В газоне есть свои тролли, и яркий пример – моя Мася. Она лает на больших собак (пардон, пользователей) за то, что они большие, на ушастых – потому что они ушастые и так далее. Есть только одна категория собак, с которыми она по всем правилам фейсбучного спецназа ведет себя культурно – это собаки без поводка. С ними виртуальное общение легко может перейти в реальное, а нам этого не надо, мы герои издали, спасибо-спасибо.

В собачьем Интернете есть своя цензура, называется «снег»: с ним многие материалы недоступны рядовому пользователю, но кто хочет, докопается до истины вопреки тоталитарному режиму. По весне цензура сходит и остается такая френдлента, что обязательно ногой во что-нибудь лайкнешь, а если вовремя не заметил, то и перепостишь.

Балкон – это мобильное приложение: пост не напишешь, но облаять можно. К тому же тариф «Терпение провайдера» отнюдь не безлимитный, его хватает ровно на минуту комментирования на полной скорости, потом тапком по булкам и ограничение доступа.

И тут мы подошли к главному вопросу: кто же прав в жарких газонных баталиях? Тут, друзья мои, все как у людей в Инете. Моя Масечка с друзьями – молодцы и все делают хорошо и «да как вы посмели», а остальные – тюбики с гамном.

 

© igraduga в сообществе ru_taksa

 

Помните историю о буридановом осле? Который не может выбрать, какую вкусняшку съесть, если будет стоять точно посередине? Так вот, Сергей Петрович пришел из магазина и решил поставить такой же эксперимент с таксой.

Такса лежит на диване, крепко спит, но вы ж понимаете. Петрович кладет первый кусок, отходит, кладет второй, поворачивается – первого нет! Поворачивается обратно – и второго уже нет, а под диваном чавкают.

«Ах ты, гужевой транспорт!» – думает Петрович, потому что матом принципиально не ругается. Достает таксу из-под дивана, выставляет за дверь, кладет две вкусняшки, открывает – такса проносится из кухни с гирляндой сосисок, пакеты-то с продуктами он забыл разложить.

Бормоча что-то вроде «мытра ушастая» и «опа с ручками», достает таксу, отбирает почти все сосиски, несет на кухню, возвращается – блин, про вкусняшки забыл, такса обе сожрала.

Тогда Петрович берет таксу под мышку, опять раскладывает вкусняхи на стратегические позиции, выпускает таксу по центру. Такса не осел и не знает колебаний. Раз вкусняшка, два вкусняшка.

Такса настаивала на повторении опыта, очень убедительно доказывала (в основном глазами), что один эксперимент не дает полной картины, и наука не простит, если Петрович свернет программу исследований, а ведь наука – это наше все, наша гордость, наше будущее, а мы не можем так вот просто взять и плюнуть на наше будущее – ну вы знаете, как выглядит вся эта пантомима. Но Петрович послал всю науку вместе с таксой к перельману в келдыш, потому что матом принципиально не ругался. Он и сам не знал, зачем это маппет-шоу с вкусняшками затеял. Наверно, так просто, для движухи. Ведь каждый хозяин чем-то похож на свою собаку.

 

© igraduga