Что почитать: свежие записи из разных блогов

Это можно отнести к тому, что грядет новый сериал (рано или поздно).
Watership Down - тот представитель Animal Fantasy, с которого у меня всё началось в книжном формате. Уже потом были Хвосттрубой, Рэдволл и прочее.
Да, я шипперю кроликов, deal with it

Название: Ясной летней полночью
Автор: Pinkyheart
Фэндом: Watership Down
Пэйринг: Шишак (Тлайли)/Хизентли
Рейтинг: G
Категория: гет
Жанры: романс, АУ
Саммари: После 49 главы (битва за «Улей»).
У Адамса в «Watership Down» нет точного указания, кого же вообще выбрала себе Хизентли; по-моему, его нет даже в «Tales from Watership Down», но пусть будет АU.
Я использовала варианты имён в переводе Т. Чернышевой 1996 г., изд. Терра-Азбука (переизданном в 2011-м Эксмо) - Bigwig/Шишак/Thlayli/Тлайли и Hyzenthlay/Хизентли.

В детстве мать часто рассказывала Хизентли о когте Инле — тонком, остром и прозрачном.
— Когда лорд Фрит опускается за облака для отдыха, Чёрный кролик выходит во тьму собирать ослабленные, обреченные души. Поэтому многие умирают ночью — его коготь пожинает их, будто колоски в поле.
Когда к вечеру Шишаку стало хуже, Хизентли не удивилась, просто осталась с ним в норе, ухаживая за ранами и умоляя лорда Фрита о помощи, хотя солнечный свет давно истаял над кромкой горизонта.
Тлайли не позволил генералу Дурману забрать её в Эфрафу. И, может, если она не станет спать, если тоже будет бороться, то Инле не унесёт его душу, не заберёт Тлайли у них.
Хизентли отряхнула забрызганный кровью, припорошенный красноватой почвой «Улья» мех и продолжила очищать скрытую забавной шерстяной шапочкой воспаленную царапину.
Может, тогда Инле не заберёт Тлайли у неё.

***
Когда Шишак открыл глаза, рядом никого не оказалось, хотя он мог бы поклясться, что слышал голос Хизентли. Или это было не сегодня? Сколько он вообще тут провалялся?
Лапы немного дрожали, но жар спал и чувствовал он себя вполне сносно. Шишак выглянул в коридор и сразу же наткнулся на Колокольчика.
— Эй, рад видеть тебя, приятель! Я уж боялся…
— Слушай, Колокольчик, ты случайно не видел Хизентли?
— Твоя подружка поднялась в силфли — бедняжка за два дня едва ли несколько травинок перехватила. Пыталась и тебя накормить, да без толку…
— Она не моя подружка! — проворчал Шишак.
— Да? — удивился Колокольчик. — Ну, ты бы всё-таки уточнил у неё, а то я ещё не видел, чтоб о ком-то настолько по-товарищески заботились. Она ведь даже помочь никому не позволила, сказала, что сама должна справиться.

скрытый текстОн нашел Хизентли на макушке холма. В мягко струящемся с небес лунном свете её шерсть сияла, и она казалась почти бестелесной — блуждающим огоньком, парящим среди колеблющихся теней. Шишак замер на месте, не желая нарушать волшебство, но тут крольчиха обернулась, и сама подбежала к нему.
— Замечательно, конечно, что ты в силах дойти сюда, но следовало дождаться меня. Твои раны снова могут открыться, а мне нетрудно принести вниз пучок клевера. Дай-ка я взгляну на твой бок!
— Хизентли, — смущенно сказал он, пока она осматривала подсохшие струпья, — Колокольчик сказал, ты сидела возле меня всё это время.
— Это самое малое, чем я могла отблагодарить за свободу, — она махнула лапой, подразумевая тёплый ароматный воздух, силуэты буков вдали и вольно пасущихся среди посеребренных стеблей кроликов. — За новый дом, за право прожить свою жизнь без чужих приказов.
Шишаку почудилась в её голосе легкая печаль, но Хизентли сменила тему, заметив:
— Полагаю, многие, кроме меня, будут рады видеть тебя в добром здравии. Каждая здесь была бы счастлива, останови ты на ней свой выбор.
Шишак ошарашено уставился на неё, а она продолжила, будто и не заметив его замешательства:
— Медуница хорошо разбирается в лечебных травках. Звёздочка кажется немного робкой, но сердце у неё доброе.
Он подавил желание закопаться в землю, отвесил себе мысленного пинка и ответил:
— Постой, Хизентли… Я верю, что эти крольчихи именно такие, как ты говоришь, и что они замечательные. Но они, понимаешь, они…
А потом выдохнул — будто с моста нырнул:
— Просто они — не ты. Понятное дело, ты умная, талантливая, и нужен тебе кто-то, кто был бы таким же умным да способным. Я простой вояка, не умею видеть будущее, а сказки только порчу. И если ты уже выбрала в мужья кого-то из наших, то пусть будет так.

***
Тогда она ответила:
— Тебе нет никакой нужды заглядывать в будущее. Я отчетливо вижу его за нас обоих — словно смотришь с вершины ясной летней полночью.
— Что же ты там видишь?
— С десяток прехорошеньких маленьких Шишаков, которым отец рассказывает, как спас их мать из ужасного места далеко-далеко отсюда.

Ты думаешь:

«Сделаю то и то.

Пожалуй,

в химчистку отдам

пальто,

и пойду на Эвенджеров

(месяц спойлеров

не читала)».

 

А апрель твой в небо

открыт порталом,

сойкой на проводе,

белой вишней.

 

И ты не планируешь ‒

просто дышишь

его сладким светом

размерено,

не спеша.

 

Потому что

можно

уже

дышать.

Коты растут на клумбах,

в нарциссах и тюльпанах.

Они парят бездумно

В блаженнейшей нирване.

Им нужно много света,

Но не нужна прополка -

Коты вцветают в лето

Надежно и надолго.

 

1.

 

Полярные совы и песцы настигают свою добычу посреди бескрайних снежных просторов.

 

Соседская кошка Лиса вынуждена охотится на горлиц среди зеленой травы, и отсутствие маскировки ее огорчает. Поэтому, выходя во двор, она тут же валится в пыль и к середине мая становится примерно того же оттенка, что и горлицы. Но охота все равно не ладится. Возможно, ее подводит взволнованный розовый нос, в каждом прыжке неизменно обгоняющий свежевывалянную серость.

 

2.

 

Шмель, лапками кверху лежащий на ступеньках, всем видом уверяет: «Мне крышка». Он выглядит истрепанным, поблекшим кусочком искусственного меха, всю зиму пролежавшим где-то за комодом.

 

Но стоит отнести его на лист фиалки, как шмель начинает набирать цвет – сначала в оранжевые полоски, потом в коричневые, сквозь тусклый пластик на крыльях проступает блестящая слюда, и вот он уже преспокойно улетает нарушать законы аэродинамики.

 

3.

 

В апреле празднуется повальный маскарад. Все притворяются чем-то другим. На земле армадами гусениц извиваются тополиные сережки. Едва распустившиеся листья каштана выглядят цветами, а бутоны абрикоса – вафельными конусами с пломбиром.

 

Не притворяются только одуванчики. Каждый из них предельно серьезен в своей роли солнца.

 

4.

 

Весна по-настоящему вступает в права, когда ласточки начинают стричь небо на шелковые лоскуты, и то же самое проделывают с ночным бархатом летучие мыши.

 

Ласточки щебечут, мыши пищат, сутки напролет сменяя друг друга в черно-белом эшеровском калейдоскопе, который прекратит свое вращение лишь поздней осенью.

Серебро догорит в воде,

Прошлогодние травы пряча.

Если был неудачен день –

Завтра лягут пути иначе.

 

На шиповник течет закат,

С веток капая алой медью.

Если время пришло терять,

Значит, будет оно и встретить.

 

Посередине ночной вышины

Лунный светлеет спил.

У влюбленных феи воруют сны,

Мелют волшебную пыль,

И кто-то невольно, покуда спал,

Приснился ему – или ей.

 

В этой сказке пока что открыт финал.

Поглядим через пару дней.

 

Последний сугроб зарыдал и растаял.

Ветра всё теплее,

а лезвия

тоньше,

и мир

проясняется

каждой деталью

в ободранной раме

на старом

окошке.

 

Весна принимает мир, что прозрачен, стёрт

до самой канвы – но не держит на зиму зла.

 

Тянет за нить горизонта и словно торт,

делит неспешно небо напополам.

Сыпет повсюду крошки грачиных стай,

смутным рассветным дымком опыляет сад.

 

Мир чуть дрожит в ладонях – еще не май.

Она говорит:

– Потеплеет. Недолго ждать.