Свежие записи из блогов Платинум тупикум

Как говорила одна моя коллега с прошлой работы, «невозможно считать себя полноценным человеком, если не можешь просто пойти и просто купить понравившийся тебе лифчик прямо вот сейчас».

Дело не только в лифчике, а в принципе в вещи, которую хочется купить, а не можно

Считаешь себя успешным взросленьким чуваком, а потом — бац! — и одно случайное событие подкашивает бюджет и планы.

На самом деле, стоило бы быть просто меньшей потреблядью, само собой.

Но я не хочу быть меньшей. Я хочу БОЛЬШЕ КЛЕТЧАТЫХ РУБАШЕК.

Иногда мне тяжеловато с этим всем.

Но я справлюсь, пушо если я не справлюсь, то еда в холодильнике не появится. А я люблю еду.

И шоколадки Твикс.

Помнится, на самой заре своих увлечений я болела тремором безвестности и исходила изо рта пеной зависти к тем, у кого известность была. Юность – она такая. Требует блесток, фанфар, парадов и всегоговна, без этого увлечение не есть что-то сверх, а всего лишь очередной пункт в списке между чисткой зубов и домашним заданием.

На заре писанинкового увлечения мне стррррррашно хотелось всего этого. Комментариев, внимания, признаний в любви. И я закатывала истерики в духе «где мои комментики?!», и я болела «зато я сделал для фандома!», и у меня были катарсисы «три часа без комментария, О ЖИЗНЬ КАК ТЫ СУРОВА».

Еще я очень хорошо помню, как у меня это все отсекло. Катарсис пришелся на сложный жизненный период, размолвку с человеком, которого я считала близким другом, сложности в учебе, февраль, пиздец и неписец. И вот стою я, напрасно провоевавшая с тремя абзацами текста в течение трех часов (это были хорошие по тогдашним меркам три абзаца текста). Закипает чайник. Гремят в чашке чаинки. Чайник щелкает. Щелкает у меня в голове. Было третье февраля две тысячи десятого года. Примерно полдень.

Как-то все это бурление преобразовалось в творческие муки двух недель, боль, агрессию, сраный ад. Все это сплавилось мучительно и больно в текст, который я рождала тогда. Через ненависть к себе, через страх не вытащить, через любовь к процессу. Последнее стало определяющим: я всегда была страстной увлекающейся натурой, но только тогда я вдруг в полной мере осознала, насколько тщетно бытие и не нужно все остальное, если процесс не доставляет сам по себе.

Процесс – это почти живое существо. Симбиоз от тебя и невыплеснутой агрессии. Все мои тексты рождаются через агрессию. Через жажду выебать идею или быть выебанной ею. Только тогда, пока кипел чайник, пока кипели мысли, пока я проходила через отрицание («ОНО ТОГО НЕ СТОИТ О БЛЯДЬ КАКУЮ ХУЙНЮ Я ПИШУ») – только тогда вывелась эта парадигма. «Насрать на результат».

С тех пор я так и пишу.

Идею нужно выплеснуть из себя. Вытряхнуть, выжать, вынести через весь свой личностный опыт, через все свои несовершенства, через эхо в голове, которое заклинает остановиться, ведь результат все равно будет говном, ведь оно того не стоит – но!

Стоит того процесс.

Есть та точка, в которой схлопывается время. И как было в том фильме – любовь есть материя, живущая вне пространства и времени. Творчество – такая же материя. В какой-то момент у тебя исчезает ощущение тела. Нет больше времени – не вспомнить, сколько было высижено над клавиатурой, не вспомнить, что происходило. Время и место сливаются в череду слов – и вот оно. Катарсис. Момент истины и единения.

А потом ты заканчиваешь, потный и мокрый, злой и несчастный, выбрасываешь все это в интернет, на жесткий диск, куда угодно еще – и все. Насрать. Нет комментов? Все равно говно пишу, люди молодцы, не читают его. Есть комменты? Ну, люди и не такое говно читают, им любопытно, наверное. В какой-то момент я перестала подписываться на тексты и отвечать на комментарии. Готовый текст я с трудом воспринимаю как часть себя. Так, наверное, люди смотрят на выпавшие волосы или отрезанные ногти. Мы есть субстанции отдельные, и для меня важны только нерожденные идеи. Рожденные – они как-нибудь без меня разберутся.

Все это пейсал я к тому, что мне кажется, лютая зависимость от чужого мнения проходит, когда в творчестве помимо желания понравиться появляется что-то еще. Что – решать автору.

А вообще с годами я так разучилась реагировать на комментарии, что мне нужен специальный сетевой гуру по отвечанию на комменты.

Дорогой мой друг Г., издававшаяся малыми и не очень тиражами, в свое время томно поведала мне за бокальчиком капуччинки, что единственная литература, которая пользуется успехом в РФ и продается просто безумными тиражами (я говорю о книжках, а не о газетах, потому что о газетах я знаю только то, что поведали некоторые наши клиенты) — это Каки.

Каками называются все эти книжки с дивными заголовками «Как бросить курить за десять дней», «Как стать стервой», «Как лечить геморрой подорожником» и иже с ними.

Если верить другой моей подруге из издательского бизнеса, то издаться при желании может в принципе любой хоть сколько-нибудь необделенный грамотностью и настойчивостью человек, просто, возможно, он ничего не получит за это.

Но не об этом хотела сказать я (с)

Я столько вижу на всяких ресурсах типа фикбука Каков, что просто диву даешься: как стать популярным, как привлечь читателя, как раскрутиться, как-как-каки-как.

Единственное, что я вынесла из многих лет своей писанины, это:

- Успех всегда приходит случайно.

- Часто успех просто не приходит.

- Методы СММ не работают.

- Никогда. Вообще.

- Если, конечно, ты не пишешь каки.

- Камон, эффект Пятидесяти оттенков, ну!

Как говорят обе мои подруги, любой издатель просто МЕЧТАЕТ понять, чем бомбанет в следующий раз. Более-менее успешные российские авторы просто приучились седлать волну. Бежать гуськом и строчить тысячи однотипных книжек вслед за популярными явлениями (помните, вал гарепоттеров?) Предсказать — невозможно. Российский рынок — днище.

Поэтому все эти туториалы я читаю только ради ахуительных историй о том, как массаж простаты в тексте на три страницы поможет вам снискать популярность второй вставьте-имя-первопроходца-своего-фандома.

Это так мило, что аж слезы наворачиваются

Это почти как отрезать волосы, только сменить аватарку.

За прошедшие двое суток много чего успелось и сделалось. И вроде как пошло на лад большей частью то, что выглядело так себе.

Все потребует переосмысления, конечно, и некоторых корректив, но все равно: могло быть и хуже. Отделались меньшей кровью.

Трижды меня госпитализировали.

Один раз я была совсем в беспамятстве и с жаром в сорок два градуса. Видела знатные галюны

Еще два раза просто выла, потому что было больно (сперва были почки, потом была киста)

Но несмотря на бренную физику, я была спокойна. Потому что я всегда с изрядным скепсисом относилась к своему существованию.

Но сегодня я сама осталась за дверями приемного покоя. А по ту сторону — любимый и дорогой мне человек.

Мне сложно сказать что-то кроме того, что мне очень плохо сейчас.

Я живу в лесу. Из окон у меня дивный вид на поляну, "кустик из дубов", периодические ралли белок по пересеченке и все сопутствующее.

Я обожаю смотреть на все это, когда купы зеленых ветвей скребутся в окна моего дома — он буквально через двухполосную дорогу-маломерку, десять метров и ты на месте.

Сейчас все это помирает под грузом метели и злоебучего снега, от которого у меня физическая экзистенциальная тошнота. Смертельно хочется весны, а еще лучше — сразу лета, жары, ягод, солнца, рассветов в четыре утра, соловьиного, раннего, громоподобного пения, а не этих криков умирающих от холода синиц, которых сдувает ветром от кормушки

Просмотр фильма «Тоня против всех» дался мне очень тяжело. Не потому что в нем что-то не так, в нем все слишком даже так: ах, эти уродующие детей амбиции взрослых чуваков, м-м-м, как вкусно. Еще и в исполнении Марго Робби. Монтаж у фильма дивный, катание на коньках снято как экшоний, лучше экшония, превосходя экшоний, драйв, динамика, борьба, без этих тупых соревновательских отъездов на полкилометра назад в формате А СМОТРИТЕ КАКОЙ БОЛЬШОЙ У НАС СТАДИОН! Катается Тоня – снимают Тоню, и все это такое коэновское, такое трагикомичное, и даже Стэн не бесит своими маленьким подбородком и огромными пучеглазами. Фильм вытащит Оскар за второстепенную женскую (вангую!), вряд ли получит главную женскую (А ЖАЛЬ), но не об этом хотела я сказать (с)

Как интересно наблюдать за движителями чужого характера. Еще интереснее, что зачастую то, что должно было стать движителем, им не становится (не в этом конкретно фильме, а вообще).

Вот у Тони главный движитель был ОГРОМНАЯ ЖАЖДА БЫТЬ ЛЮБИМОЙ. Вот такими буквами. Мне кажется, конкретно героиню фильма (не реального человека, там хз) в конечном счете именно это и сломало: когда вектор смещен куда-то наружу, рано или поздно следует обсос всех параметров жизни, начиная с дна. Эта самая жажда любви будет все время встречать мир, которому похуй. Мир не плохой, просто миру похуй – это вообще нормально состояние мира, с ним даже мириться не надо, это как наличие в воздухе азота: мы с ним ведь не миримся, это просто факт.

Я знавала людей, у которых главным жизненным движителем была любознательность. Или любопытство. Самые счастливые люди на свете, ящитаю.

Были люди, которых педалило вперед самомнение. И они страшно обламывались рано или поздно.

У меня все еще проще. ЯРОСТЬ. Я уверена, что у каждого человека есть первичная эмоция, которая толкает его по жизни вперед, и моя – это ЯРОСТЬ. Поэтому я ничего не боюсь (даже если я пугаюсь на секунду-другую, во мне сразу же просыпается ЯРОСТЬ, после чего я хватаю что-нибудь тяжелое). ЯРОСТЬ – это мой стимул ходить на работу, заниматься творчеством, вообще жить. Полная гармония с собой у меня в том, что ЯРОСТЬ эта в ста случаях из ста направлена на меня саму. ЯРОСТЬ толкает с места, выдергивает дорогу из-под ног – и вперед, вперед, давай, ненавидь себя еще больше, юзернейм, тебе полезно. ЯРОСТЬ и отвращение к себе делают мне отличную компанию: это когда я вдруг осознаю, что я одинокий чувак, у меня всегда есть с собой ЯРОСТЬ. Вообще ЯРОСТЬ очень полезна для меня, потому что она всегда вызывает на бой с собственной ленью и бессилием.

Думаю, без ЯРОСТИ я бы все-таки умирла, но пока я живу – я буду круче Халка, потому что мне не надо быть большой и зеленой, чтобы уебывать. Мне достаточно просто быть.

Когда-нибудь, КОГДА-НИБУДЬ я постигну ту степень дзена, которая позволит мне не полыхать огнем и не заливать ядом останки тех недалеких людей, которые пытаются мне внушить путем пытошнога и проч., что широкие бедра ЭТО ТАК ХОРОШО.

Ответ я обычно начинаю с «ебись конем» и заканчиваю «нахуй». Ну и посередине много чего.

Много чего в теле человека при желании поддается трансформации, но только, блджад, не тазовая злоебучая кость, и она очень сильно бесит меня своей широтой, детородностью и мерзостью.

Во-первых, потому что я себе не нравлюсь. Во-вторых, потому что я себе не нравлюсь. И в-третьих, потому что нет такой одежды, которая на тебя сядет. Ну или модель для низкосрачек формата «давай сделаем твою необъятную жопу еще необъятнее!»

На самом деле, я вся в свою родню, мне все говорили в юности: о, ты такая, ну, э... СТАТНАЯ. Что предполагает, что за шириной плеч, бедер, ребер и всего прочего они обычно видят, как ношу корову на одном плече и могу не то что коня на скаку остановить, но и осеменить походя.

Все это очень сильно меня раздражает.

Хотя, возможно, не стоит на глазах этих людей носить по две канистры с водой для кулера, поскольку они нервически на это реагируют и считают, что я от сорока кг в руках умру.

(на самом деле, все это, конечно, последствия спортивной юности)

(на самом деле, знала бы, что буду такой гренадеркой — в жисть бы не сунулась в спорт)