Что почитать: свежие записи из разных блогов

Листва на тополях пожелтела, и выглядит больной, и облетает со страшной силой. Остальные деревья вроде держатся получше, зато я уже просто не могу. Мне казалось, в мае было невыносимо жарко, но июль выдался куда хуже, это адский ад, поджаренный на сковороде. Даже ночью приемлемая температура держится три-четыре часа, а до и после слишком жарко, чтобы спать. Мне бы хотелось сказать, что я не без пользы провожу эти тоскливые знойные часы, но я уже даже читать устала, не говоря уж о чём-то, требующем больших усилий. Так жаль потерянного времени.

Когда я съезжала от матери, она отдала мне миксер производства ГДР, который, по моим ощущениям, был у нас всегда и всегда верно служил всеми своими насадками, за исключением блендера, сломавшегося давным давно. Но несколько дней назад я уронила этот бесценный артефакт древней эпохи, и от силы удара о пол половинки корпуса разошлись, оставив между собой сантиметровый зазор. Миксер, как ни странно, всё ещё работает и исправно крутит мешалками и взбивалками, но я не уверена, что в нынешнем состоянии его безопасно использовать, а в голове у меня звучит голос моей матери, выговаривающий мне за то, что я сломала хорошую вещь, притом с такими интонациями, будто никто в мире никогда и ничего нечаянно не ломал, — кроме меня, разумеется.

К тому же первого мая я разбила заварочный чайник. Я запомнила дату, потому что он был самым любимым и самым удобным: без лишних деталей, вроде ситечка, и объёмом ровно одну чашку. У меня осталось ещё три (мне одно время часто дарили заварочные чайники), но каждый из них чем-нибудь да нехорош.

Сегодня впервые вышла на улицу в маске, ощущения странные. В области с первого мая введён масочный режим, я узнала об этом только вчера и то случайно; я из тех, кто конец света пропустит, если не получит sms-оповещение. В маске, конечно, непривычно и неудобно, но мне неожиданно понравилось ходить с закрытым лицом.

Вдобавок к медицинским я ещё заказала пару штук многоразовых, и, насколько я знаю тот сайт, у меня есть все шансы получить заказ после того, как он перестанет быть актуальным, но, если так случится, я нисколько не расстроюсь.

Мимо шла девушка; приспустив на шею медицинскую маску, она смотрелась в зеркальце и прямо на ходу красила губы.

Кажется, я встретила весну-2020.

Такой хороший был день. Читала одну книгу, потом другую, приняла у курьера килограмм шоколадных конфет, слушала шелест дождя — первого в этом году.

А потом сдуру зашла в интернет и расстроилась обо всё разом.

Никаких опер сегодня! Эту постановку «Тристана и Изольды» я видела на большом экране и пересматривать на ноуте не хочу. Она шла без малого пять часов с двумя антрактами, во время которых показывали бэкстейдж.

В «Алатыре» билеты проверяют в при входе в зону кинозалов, и после контроля можно идти куда угодно (а иногда и вместо, я дважды проходила, оставшись незамеченной контролёрами, и оба раза с честно купленными билетами, к сожалению). Некоторые этим пользуются, и в тот вечер в наш скорбный приют жертв вагнеровского гения ввалилась весёлая компания, судя по настроению — после какого-то блокбастера, с явным намерением продолжить вечеринку. Как раз шёл антракт, и свободных мест было полно, так что шугать их никто не стал, они расселись — на экране без каких-либо комментариев передвигают декорации. Сидят пять минут — на экране передвигают декорации, сидят десять минут — на экране всё ещё передвигают декорации. В общем, они тихо ушли, не дождавшись, когда начнут петь, несчастные. Мораль: заканчивать вечеринку надо до того, как она испортится.

На этой неделе музей ИЗО вместо обычного анонса ближайших мероприятий прислал оповещение о том, что все-все мероприятия — экскурсии, лекции, мастер-классы — отменяются до конца апреля. В сложившейся коронавирусной ситуации решение ожидаемое и разумное, но закон подлости такой закон подлости: я впервые купила музейный абонемент, и, конечно, до истечения срока действия хотела использовать его на полную катушку. Я и покупала-то его именно ради лекций: интересные мне выставки случаются не так часто, чтобы оправдать цену абонемента, а вот лекций в музее читают много, особенно о восточном искусстве. Но в этом году я пока что была только на одной — отметила первый день весны, сидя на подиуме Каслинского чугунного павильона (нет, там оставались свободные стулья, но разве можно не прикоснуться к культурному наследию? хотя бы задницей) и слушая рассказ о пещерных буддийских комплексах Китая.

Метрополитен-музей оцифровал и выложил в свободный доступ для просмотра и скачивания более 650 японских книг с гравюрами в стиле укие-э. © 650! Я разрываюсь между «сначала скачать!» и «сначала разглядывать!», но на самом деле это, конечно, не выбор; это радость. Берут радость здесь.

Прояпонский подкаст я давно прослушала и на замену ему нашла другой — о классической музыке. Я дважды бросала музыкальную школу и так её и не закончила (о чём не жалею; жалею, что поступила, но я тогда была дошколёнкой и мне очень-очень хотелось уметь играть на пианино двумя руками, только это, ничего другого). Я не считаю, что для того, чтобы учить детей, надо их любить, но любить, то, чему учишь, надо. Так вот, если бы мои тогдашние учителя любили музыку хотя бы вполовину так же сильно, как гостья этой передачи, и объясняли её хотя бы вполовину так же понятно, я бы, скорее всего, смогла доучиться. Хороший, в общем, подкаст, только бы ведущих выключить.

Поздравила двух знакомых с днём женской солидарности. Одна прислала в ответ пожелание счастья и любви, другая — «Ви кэн ду ит!» Они обе классные.

Я зареклась в этом году покупать книги, и, разумеется, издатели нанесли ответный удар, ещё до весны понаиздавав разных прекрасных книг про Японию и не только. Стоят они, как... как книги, поэтому держаться зарока мне несложно, но свинья грязь везде найдёт, так что — слава книгообмену — я недавно заполучила книгу о японской гравюре и живописи. Очередную, но настолько толстой у меня ещё не было.

Меня достаточно точно можно описать одним предложением: «Ей стало грустно, и она испекла пирог». Смешно, печально, но пирог вышел отменный, настолько шоколадный, что почти несладкий.