Что почитать: свежие записи из разных блогов
Записи с тэгом #лица и маски из разных блогов
Шано, блог «Записные книжки Шано»
INTERLUDIUM
(из романа "Лица и маски" )
Извлечения из лекции проректора Политехнической школы отца Бахари
Расшифровка записи конспекта (если бы он удосужился эту запись вести) студента третьего курса Политехнической Школы Ортиса Лагара, с привлечением других документов
Доброе утро, милостивые государи и милостивые государыни!
Сегодняшнюю лекцию я хотел бы посвятить истории инструментальных исчислений. Тема эта, смею вас заверить, не только весьма поучительна, любопытна, но и ― обращаю на это обстоятельство особливое внимание господ слушателей Школы ― является вводной для дальнейшего изучения всего курса. А посему, хотя никаких формул я сегодня писать не намерен, прошу господ студиозусов быть весьма внимательными. Ибо не сомневаюсь, что многим из вас доподлинно известно ― данная тема является моей, как выражались древние, моей «любимой скамейкой», этакой над-идеей, или, как изволят выражаться некоторые, моим «пунктиком». А это значит, что спрашивать на экзаменах по ней я буду весьма и весьма строго.
Посему, во избежание недоразумений и будущих эксцессов на экзаменах, для вашего же, господа студенты, блага, предлагаю сдать служителям лорнеты, театральные бинокуляры и прочие оптические приборы, кои вы, несомненно, припасли, дабы уделить внимание милым особам, которые сочли возможным осчастливить своим пребыванием мою скромную лекцию, и приготовиться конспектировать услышанное. Для записи формул и исчислительных таблиц оптические приспособления вам не понадобятся, ибо таковых сегодня, как я уже упоминал не будет, а разглядывать сидящих на галерее балконов дам вы сможете вечером, в театре... Кстати, рекомендую весьма! Сегодня в Большом Императорском идет весьма замечательная пьеса «Напрасные предосторожности любви»,которую лично я посоветовал бы вам посмотреть.
Кстати, и дамам тоже. Во избежание, хм…Но это к слову.
Попутно позволю заметить и почтившим своим присутствием мою лекцию особам нежного полу, что обсуждение таких животрепещущих новостей, как детали покроя последнего платья Прекрасной Герцогини, вы можете отложить на потом, до вышеназванного мною спектакля, а раз уж какая-то неведомая сила завлекла вас на лекцию по математике, то прошу обратить внимание на то, чтобы поближе познакомиться с сей не менее благородной дамой, что, уверяю вас, гораздо более занимательно и не в пример более поучительно. Не говоря уж о том, что модно не первый сезон.
Я вижу, все сдали оптику?
Прелестно! Тогда мы можем приступить…
Так называемые кости (или палочки) Непера, первая попытка английского математика упростить вычисления. По сравнению с тем, что было до того - очень полезная штука, но Непер, попрактиковавшись со своими костями, все же предпочел изобрести логарифмы
Шано, блог «Записные книжки Шано»
Лица и маски
Рет-Ратус вошел в «Трилистник» едва рассвело, и обратился к портье:
― Господин Тенедос здесь?
― Еще не выходили, ― ответил тот, глянув на стеллаж с ключами от номеров.
Рет-Ратус кивнул и поднялся на второй этаж.
Он потрогал ручку двери ― не заперто, и надавил на нее. В комнате царило то, что принято называть художественным беспорядком: на столе грудой лежат закрытые и раскрытые книги, исписанные листы бумаги; к стенам по обе стороны окна было прислонено по чертежной доске, поставленной на стулья: на одной карандашная паутина ничего пока не говорящих постороннему глазу линий, на другой ― чертеж начал уже обрастать тушью, да так и остался брошенным; бутылочка туши и стаканчик с торчащими рейсфедерами и запачканная тушью тряпочка находились тут же, на самой табуретке. На крючке вешалки вместе с одеждой висели боком таласские счеты; у двери ― квадратная плетеная корзина со скомканными, разодранными бумагами и какими-то смятыми брошюрки.
Шано, блог «Записные книжки Шано»
На бульваре
(из романа "Лица и маски" )
Выйдя из кареты, Алики сразу увидела уходящую дугой вправо широкую серую ленту Набережного бульвара, зажатого с одного бока серой же стеной домов и узкой непроезжей улицей, отделенной невысоким каменным заборчиком, а с другой ограниченного коваными перилами набережной. И все это пространство было сплошь заставлено открытыми лотками, лотками, прикрытыми какими-то подобиями палаток и тентов, пюпитрами, переносными витринами, занимавшим не только обочины, но и самую середину бульвара и разделяя его на два потока… И все пестрело такими непривычными в слякотной серости зимы, и потому казавшимися еще более броскими, яркими, аляповатыми, вызывающими красками развешанных на парапете набережной и выставленных на пюпитрах картин, расставленных на прилавках или просто на булыжнике мостовой безделушек, поделок и подделок самого разного свойства и качества… И все было заполнено людьми, копошащимися, грудящимися возле прилавков и пюпитров, стоящими и снующими, молчаливо разглядывающими и ожесточенно о чем-то спорящими и жестикулирующими, молодыми и пожилыми, простыми и богато разодетыми, мужчинами и женщинами… И над всем этим висел гул, в который сливались и голоса, и шелест одежд, и шлепанье ног по серому размокшему снегу, и шорох шин, и стук копыт многочисленных подъезжающих и отъезжающих экипажей…
Шано, блог «Записные книжки Шано»
В Парке Фейерверков
(из романа "Лица и маски" )
Парк, являвший при дневном свете печальное зрелище, в сгустившихся сумерках казался волшебным садом из-за рассыпанных по нему разноцветных огней. Где-то в глубине внезапные всполохи фейерверков пугали отправившиеся на последнее испытание пары.
― Пойдемте, господин Тенедос, ― сказала герцогиня. ― Давайте поскорее разделаемся и с этим.
― Вам надоело мое общество? ― улыбнулся Кастер.
― О нет, ― прелестно ответила она. ― Но нас ждет «Ежик в крыжовнике». Нехорошо заставлять милое животное томиться в таком неудобном месте.
Очередной мальчишка подбежал и дернул Кастера за рукав:
― Да вы не торопитесь! ― возбужденно вскричал он. ― Давайте, давайте, сударь! Живее! ― Он потянул Кастера к начинающейся у дома главной аллее. У самого входа на нее стоял стол, освещенный мощной лампой, за которым распоряжались трое старших подростков.
― Номера? ― отрывисто спросил один.
Кастер спокойно назвал номера ― главное, знал он, не поддаваться навязываемому нервирующему темпу. Время еще есть, ночь еще вся впереди. К тому же не они с герцогиней были последними: довольно много пар, среди которых были люди в основном пожилые или не очень здоровые, постепенно приходили в себя от последнего переполоха, и мальчишки не только их не торопили, но даже помогали чем могли, разнося кому стопочку коньяку, кому стакан воды, кому валериановых капель. Шутовство кончилось, Арафа с достоинством провожала своих гостей на прогулку по Парку Фейерверков.
Шано, блог «Записные книжки Шано»
Фрагменты из романа "Лица и маски"
К ним подошел очередной подросток ― лет пятнадцати с пухлым блокнотом.
― В лотерее участвовать будем? ― осведомился он, глядя куда-то себе под ноги. Но тут взгляд его зацепил номерок на конце пояска, он улыбнулся и, подняв глаза, сказал уже весьма благодушно: ― Только между нами говоря, сударыня, выигрышный билет уже продан.
― Но это ведь нечестно! ― воскликнула герцогиня. ― Вы лишаете нас удовольствия играть!
― Главное ― не выигрыш, главное ― участие, ― промолвил Кастер, вынимая кошелек. ― Но раз билеты не выиграют, я буду платить только половиную цену, молодой человек, ― предупредил он.
― Да чего уж, ― согласился подросток. Он взял двенадцать империалов за два билетика, кинул их в объемистую амфору-копилку, которую тащил за собой на колесиках, и открыл блокнот: ― Только дамы почему-то предпочитают садовников, а господа поваров, так что садовников и поваров уже не осталось. Вам кого? ― смотрел он при этом исключительно на даму
У Кастера было искушение назвать младшего помощника ассенизатора, но при Прекрасной Герцогине он не осмелился.
― Даже не знаю, ― пробормотал он, потом вспомнил давешнюю даму с «сумочкой» и спросил: ― А на чиновника, который принимал нас в Мытне, уже поставили?
― Одним из первых, ― улыбнувшись, словно понимая, ответил мальчик и тут же вновь обернулся к герцогине: ― А вот не угодно ли сударыне выбрать трубочиста? Великолепно подойдет к вашему платью. Черное и белое, а, сударыня?
― Почему бы и нет! - согласилась юная дама. ― У вас, юноша, отличный вкус.
Юноша со всеми признаками дамского угодника даже чуть зарделся от похвалы.
― А вам, сударь, я могу порекомендовать кого-нибудь из музыкантов. Искусство сейчас в моде. Хотите арфиста?
― О нет, только не это! ― Кастер даже передернул плечами. ― Куда я арфу дену, если он мне ее подарит?! Мне бы подошло что-нибудь поближе к науке. Нет ли у вас какого завалящего алхимика?
― Алхимиков не держим. А что до химии… ― он полистал блокнот. ― Не хотите ли «грибного человека»?
― А он здесь есть? ― искренне удивился Кастер.
― Как же! ― не менее искренне ответил подросток.
― Мне его воистину жаль, ― сказал Кастер, припомнив недавний завтрак, который «грибной человек» обязан был отведывать. ― Но какое же отношение он имеет к химии?
Подросток с сожалением посмотрел на непонятливого господина:
― Но ведь яды ― это же химия!
― Логично, ― допустил Кастер. ― Хорошо, давай «грибного человека»!
― Прекрасный выбор! Товар первый сорт, сударь и сударыня, не пожалеете! ― подросток с серьезной миной отметил что-то в своем блокноте и, вырвав две квитанции, протянул Кастеру: ― Прошу вас: трубочист для дамы, отведыватель пищи для кавалера.
Шано, блог «Записные книжки Шано»
Приглашение в Арафу
В очереди он был бы уже вторым, если не считать дамы, которая в настоящий момент стояла перед барьером и пыталась спорить с человекоподобной машиной-чиновником из-за количества своего багажа.
― Сударыня, ― холодно, с высоты своего положения толковал чиновник. ― Дамы могут иметь с собой два чемодана, господа ― один.
― Но это сумочка! ― который раз возражала дама. ― Дамские сумочки проносить с собой дозволено! Я знаю уложение!
― Сударыня, ― ровно повторял чиновник. ― В вашу сумочку иной чемодан влезет.
― Это ― сумочка! ― убеждала повышая голос дама.
Кастер опустил глаза, чтобы оценить предмет спора.
Рядом с конторкой стояли два чемодана ― этакие тумбообразные изделия, каждое из которых тащили сюда никак не меньше двух дюжих слуг. Но к чемоданам-то чиновник претензий как раз и не имел. Собственно сумочкой дамой именовался саквояж чуть меньшего размера, установленный на одном из чемоданов. Так что чиновник, конечно, хоть несколько и преувеличивал, однако же на так уж намного ― при желании, в так называемой сумочке мог уместиться и годовалый ребенок. Спорить далее чиновник не пожелал, а протянул даме ее собственное приглашение обратной стороной вверх, где были отпечатаны правила пребывания гостей в замке Арафа, вежливо попросил вслух прочесть отмеченный абзац, в коем размеры дамских сумочек определялись как «не более чем шесть дюймов в высоту, двенадцать дюймов в длину при толщине в три дюйма», а сам полез под барьер и вытащил оттуда здоровенную железную линейку.
Дамы в очереди тут же заволновались, и принялись ужимать свои сумочки до предписанных габаритов; хотя, как правило, чиновник не замечал одного-двух лишних дюймов, но из-за дамы-спорщицы он мог и изменить своему правилу.