Что почитать: свежие записи из разных блогов

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,

дорогой, уважаемый, милая, но неважно

даже кто, ибо черт лица, говоря

откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но

и ничей верный друг вас приветствует с одного

из пяти континентов, держащегося на ковбоях;

я любил тебя больше, чем ангелов и самого,

и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;

поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,

в городке, занесенном снегом по ручку двери,

извиваясь ночью на простыне --

как не сказано ниже по крайней мере --

я взбиваю подушку мычащим "ты"

за морями, которым конца и края,

в темноте всем телом твои черты,

как безумное зеркало повторяя.

 

Иосиф Бродский

Мы сидели в дешевом кафе,

Ты меня обнимал глазами,

Этот кофе не пах совсем

В неуклюжем граненом стакане.

 

Серо-драповое пальто,

Что досталось мне от соседки,

Превращало меня в ничто,

Загоняло в железную клетку.

 

Мне казалось, ну, ни за что

Даже самый нелепый случай

Не избавит меня от пальто,

От уродливой серой тучи.

 

Только ты, только ты один,

Допивая невкусный кофе,

Беззаветно меня любил

До мечты, до крика, до вздоха.

 

А потом было в жизни всё:

Деньги, слава, автомобили,

Было и от Шанель пальто,

Были люди вокруг другие.

 

В небеса ты ушел молодым

И унёс всё, о чём мечталось,

Пыл любви превратился в дым,

Ты ушёл, ну а я осталась.

 

Там, в неведомо далеке,

Ты меня охранял беззвучно,

Словно так избавить хотел

От уродливой серой тучи.

 

И в своём дорогом авто

На Монмартре в ночном шантане

Вспоминаю о сером пальто

И о кофе в граненом стакане.

 

Вспоминаю о сером пальто

И о кофе в граненом стакане...

 

© Лариса Воронина

Надежда, белою рукою

сыграй мне что-нибудь такое,

чтоб краска схлынула с лица,

как будто кони от крыльца.

 

Сыграй мне что-нибудь такое,

чтоб ни печали, ни покоя,

ни нот, ни клавиш и ни рук...

О том, что я несчастен, врут.

 

Еще нам плакать и смеяться,

но не смиряться, не смиряться.

Еще не пройден тот подъем.

Еще друг друга мы найдем...

 

Все эти улицы - как сестры.

Твоя игра - их говор пестрый,

их каблучков полночный стук...

Я жаден до всего вокруг.

 

Ты так играешь, так играешь,

как будто медленно сгораешь.

Но что-то есть в твоем огне,

еще неведомое мне.

 

Булат Окуджава 1965

Летел, летел прекрасный снег,
Струился без отдохновенья
И оставался в нас навек,
Как музыка и вдохновенье...

Давид Самойлов "Снегопад" (отрывок)

Читать всёДекабрь. И холода стоят
В Москве суровой и печальной.
И некий молодой солдат
В шинели куцей госпитальной
Трамвая ждёт.
Его семья
В эвакуации в Сибири.
Чужие лица в их квартире.
И он свободен в целом мире.
Он в отпуску, как был и я.

Морозец звонок, как подкова.
Перефразируя Глазкова,
Трамваи, как официантки,
Когда их ждёшь, то не идут.

Вдруг снег посыпал. Клочья ватки
Слетели с неба там и тут,
Потом всё гуще и всё чаще.
И вот солдат, как в белой чаще,
Полузасыпанный стоит
И очарованный глядит.

Был этот снег так чист и светел,
Что он сперва и не заметил,
Как женщина из-за угла
К той остановке подошла.

Вгляделся: вроде бы знакома.
Ах, у кого-то из их дома
Бывала часто до войны!
И он, тогда подросток праздный,
Тоской охваченный неясной,
За ней следил со стороны.

С ухваткой, свойственной пехоте,
Он подошёл:
- Не узнаёте? -
Она в ответ:
- Не узнаю.
- Я чуть не час уже стою,
И ждать трамвая безнадёжно.
Я провожу вас, если можно.
- Куда?
- Да хоть на край земли.
Пошли? -
Ответила:
- Пошли.

Суровый город освежён
Был медленно летящим снегом.
И каждый дом заворожён
Его пленительным набегом.
Он тёк, как лёгкий ровный душ,
Без звука и без напряженья
И тысячам усталых душ
Дарил покой и утешенье,

Он тёк на головной платок,
И на ресницы, и на щёки.
И выбившийся завиток
Плыл, как цветок, в его потоке.
Притихший молодой солдат
За спутницей следил украдкой,
За этой выбившейся прядкой,
Так украшавшей снегопад.

Была ль она красива? Сразу
О том не мог бы я сказать.
Конечно, моему рассказу
Красавица была б под стать!
Она была обыкновенной,
Но с той чертою дерзновенной,
Какую могут обрести
Лет где-то возле тридцати
Иные женщины.
В них есть
Смешенье скромности и риска.
Беспечность молодости близко,
Но зрелости слышнее весть.
Рот бледный и немного грубый.
Зато как ровный жемчуг зубы.
И затаённая душа
В её зрачках жила стыдливо.
Она не то чтобы красива
Была, но просто хороша.
Во всяком случае, солдату
Она казалась таковой,
Когда кругом была объята
Летучей сетью снеговой.
(Легко влюблялись мы когда-то,
Вернувшись в тыл с передовой.)

Я бы ещё сказал о ней.
Но женщины военных дней
В ту пору были не воспеты,
Поскольку новые поэты
Не научились воспевать,
А не устали воевать.
Кое-кого из их числа
Уже навеки приняла
Земля под сень своих просторов:
Кульчицкий, Коган и Майоров,
Смоленский, Лебский и Лапшин,
Борис Рождественский, Суворов -
В чинах сержантов и старшин
Или не выше лейтенантов -
Созвездье молодых талантов,
Им всем по двадцать с небольшим...

Шли по Палихе, по Лесной,
Потом свернули на Миусы.
А там уж снег пошёл сплошной,
Он начал городить турусы
И даже застил свет дневной.

- Я здесь живу. А вам куда?
- Мне никуда. Но не беда -
Переночую на вокзале.
А там!.. Ведь есть же города,
Куда доходят поезда... -
Они неловко помолчали.
- А можно к вам? -
Сказала:
- Да.

Прошли заснеженным двором.
Стряхнули снег. Вошли вдвоём
В её продрогшую каморку.
- Сейчас мы печку разожжём, -
Сказала. И его восторгу
Пришёл конец. Так холодна
Была каморка и бедна.

Но вскоре от буржуйки дымной
Пошло желанное тепло.
В окне, скрывая холод зимний,
Лепились хлопья на стекло.
Какая радость в дни войны
Отъединиться от погоды,
Когда над вами не вольны
Лихие прихоти природы!
(Кто помнит: стужа, и окоп,
И ветер в бок, и пуля в лоб.)

Он отвернулся от окна,
От города, от снегопада
И к ней приблизился.
- Не надо, -
Сказала. Сделалась бледна.
Он отступился. Вот досада!
Спросила:
- Как вас звать? -
Сказал.
- А вас как? -
Отвечала:
- Клава.

В окне легко и величаво
Варился зимний снежный бал.
Кружила вьюга в темпе вальса,
Снег падал и опять взвивался.
Смеркалось. Светомаскировку
Она спустила. Подала
Картошку. И полулитровку
Достала. В рюмки разлила.

Отделены от бури снежной
Бумажной шторкою ночной,
Они внимали гул печной.
И долго речью безмятежной
Их ублажал печной огонь.
Он в руки взял её ладонь.

Он говорил ей:
- Я люблю вас,
Люблю, быть может, навсегда.
За мной война, печаль и юность,
А там - туманная звезда. -
Он говорил ей:
- Я не лгу,
Вы мне поверьте, бога ради,
Что, встреченную в снегопаде,
Вас вдруг оставить не могу!..

Такой безвкусицей банальной,
Где подлинности был налёт,
Любой солдатик госпитальный
Мог растопить сердечный лёд.
Его несло. Она внимала,
Руки из рук не отнимала.
И, кажется, не понимала,
Кто перед ней. И поняла.
И вдруг за шею обняла
И в лоб его поцеловала.
Он к ней подался. К ней прильнул.
Лицом уткнулся ей в колени.
И, как хмельной, в одно мгновенье
Уснул... Как так?.. Да так - уснул.
Вояка, балагур, гусар
Спал от усталости, от водки,
От теплоты, от женских чар.
И его руки были кротки.
Лежал, лицо в колени пряча,
Худой, беспомощный - до плача.
Подумала: куда в метель?
И отвела его в постель.

Проснулся. Женское тепло
Почувствовал в постели смятой.
Протёр глаза. Был час десятый.
И на дворе ещё мело.

Записка: "Я вернусь к пяти,
Если захочешь, оставайся".

Кружилась вьюга в темпе вальса.
Успела за ночь замести
Она Тверские и Ямские
И все проезды городские,
Все перепутала пути.
С пургой морозы полегчали,
И молодой солдат в печали
Решал - уйти иль не уйти?..

Да и меня в иное время
Печаль внезапно проняла
О том, что женщина ушла
И не появится в поэме.
Хотел бы я её вернуть,
Опять идти под снегопадом...
Как я хотел бы с нею рядом
В тот переулок завернуть!

Как бы хотел, шагая с ней,
Залюбоваться снегом, жестом,
Вернуть и холод этих дней,
И рот, искусанный блаженством...

Я постарел, а ты всё та же.
И ты в любом моём пейзаже -
Свет неба или свет воды.
И нет тебя, и всюду ты.

Что я мечтал изобразить?
Не знаю сам. Как жизни нить
Непрочная двоих связала,
Чтоб скоро их разъединить?
Нет, этого, пожалуй, мало.
Важней всего здесь снегопад,
Которым с головы до пят
Москва солдата обнимала.

Летел, летел прекрасный снег,
Струился без отдохновенья
И оставался в нас навек,
Как музыка и вдохновенье...

Учусь писать у русской прозы,
Влюблён в её просторный слог,
Чтобы потом, как речь сквозь слёзы,
Я сам в стихи пробиться мог.
1975

Я, словно бабочка к огню

Стремилась так неодолимо

В любовь, в волшебную страну

Где назовут меня любимой

Где бесподобен день любой

Где не страшилась я б ненастья

Прекрасная страна любовь, страна любовь

Ведь только в ней бывает счастье

Пришли иные времена

Тебя то нет, то лжешь, не морщась

Я поняла, любовь страна

Где каждый человек, притворщик

Моя беда, а не вина

Что я, наивности образчик

Любовь, обманная страна, обманная страна

И каждый житель в ней обманщик

Зачем я плачу пред тобой

И улыбаюсь так некстати

Неверная страна любовь

Там каждый человек, предатель

Но, снова прорастет трава

Сквозь все преграды и напасти

Любовь, весенняя страна, весенняя страна

Ведь только в ней бывает счастье

Бывает счастье

 

Э.Рязанов

Грустит дурнушка:

- Мне ль надеяться,

Что я кому-нибудь понравлюсь, -

Но женщины на свете делятся

Не на дурнушек и красавиц,

Не на дурнушек и красавиц.

 

Другая шутит - я не девица,

Я лето, даже не в июне... -

Но женщины на свете делятся

Не на стареющих и юных.

 

Вздыхает Золушка - что делается!

Бал в драгоценностях несметных! -

Все женщины на свете делятся

Не на богатых и на бедных.

 

Любовь? Казалось бы безделица!

Но годы мимо, горе мимо.

Все женщины на свете делятся

На нелюбимых и любимых.

 

От счастья расцветешь, как деревце

В год засухи от струй дождливых.

Все женщины на свете делятся

На несчастливых и счастливых.

 

Александр Кронгауз

Август - астры,

Август - звезды,

Август - грозди

Винограда и рябины

Ржавой - август!

 

Полновесным, благосклонным

Яблоком своим имперским,

Как дитя, играешь, август.

Как ладонью, гладишь сердце

Именем своим имперским:

Август!- Сердце!

 

Месяц поздних поцелуев,

Поздних роз и молний поздних!

Ливней звездных -

Август!- Месяц

Ливней звездных!

 

Марина Цветаева

Соскучилась по Нежности твоей

Её б в кармашек положить как в детстве

Конфеты с ласковым названьем "Карамель"

И мыслью... что она "лежит" там... Греться!

 

Наслушаться бы этой Тишины

Когда молчишь и гладишь мои руки

В каком-то смысле мы с тобой больны

Больны НЕОБХОДИМОСТЬЮ друг в друге

 

Всё маскируемся: "дела... опять дела"

Не замечать пытаясь грусти трещин

но только Взгляд... И - "я Тебя Ждала"

"Соскучилась"... "И я скучал не меньше"

 

И льется Нежность тонким ручейком

А мы молчим. И говорить не нужно.

... Как в детстве горло - теплым молоком

Так мы Любовью согреваем Души.

 

И с каждым днём прощаться всё трудней.

А жизнь идёт и не даёт поблажек...

Мне не хватает Нежности Твоей

Жаль, что её не положить в кармашек

 

© Владимир Инин