Что почитать: свежие записи из разных блогов

Вот и закончилась моя интернатура. Прошло всего 1,5 года, отгремел госс экзамен и я жду документы, подтверждающие мою лицензию доктора.

Даже не верится.

Вернее... не верилось. Сегодня, посидев над сертификатами, красиво выписывая фамилии и через раз посылая интернов чужих специализаций, лезущих со своими глупыми вопросами под руку, поняла вечную раздраженность работников деканата.

Они правда бесят!)))

Особенно, когда ты на телефоне и объясняешь тупым людям, что нету в личном деле его фотки и она нужна вот прямо сейчас, потому что мне еще сертификаты везти в ректорат и оставлять на подпись.

Ей богу! С пациентами проще. Их априори считаешь идиотами в плане той же медицины и спокойно спускаешь им сказанные глупости и недалекость. А вот, когда тупят твои же почти коллеги... это рукалицо.

Эх, надеюсь, что до конца недели сертификаты мы все-таки добьем и я наконец-то выйду на работуууу.

Но приятно. Приятно заниматься этими формальностями. Приятно понимать, что спустя 7,5 лет мучений ты наконец-то стал доктором.

Впереди пока что только желание совершенствоваться и идти дальше.

[MORE=читать дальше]Оригинал взят у в полный текст

Дорожно-транспортных происшествий, виновниками которых стали психически больные водители, на самом деле считанные единицы.

Шизофреники в массе своей водят машину аккуратно. Был единственный случай, когда пациент в онейроиде принял свой автомобиль за истребитель, причём подбитый в бою. И то он сумел аккуратно посадить его на обочине шоссе: ведь вокруг люди, и они могут пострадать! Пациент с белой горячкой старательно пропускал отряд галлюцинаторных эстонских партизан, полчаса переползавших дорогу.

Не менее аккуратно водят пациенты в маниакальном состоянии: да, быстрее и напористее, но сильно аккуратнее товарищей, что привыкли гнуть пальцы и мигать мигалкой. Дебилы (я имею в виду лёгкую степень: все, кто в более тяжеловесных категориях, отсеются ещё на экзамене) — вообще самые законопослушные и вежливые водители. Не зря им раньше официально разрешалось работать на тракторах.

Даже пациенты в начальных стадиях деменции тихонечко плетутся по правому ряду, следуя инструкциям пассажира (как правило, жены) с переднего пассажирского сиденья: «Красный свет, тормози. А вот тут направо...НАПРАВО, Я СКАЗАЛА!».

Самые опасные пациенты в плане манеры вождения — это психопаты. Ядерные, возбудимые, неустойчивые. Это они до сих пор не верят, что самолёт всё же движется быстрее, это они считают тормоз оружием труса, а таран — оружием героя, это для них пешеход, ступивший на зебру — примета хуже чёрной кошки. И это они чаще всего пытаются кого-то научить, наказать, подрезать. И, по иронии судьбы, как раз их-то тяжелее всего разлучить с рулём.

dpmmax.livejournal.com/270045.html

Оригинал взят у в Аутизм и вера — суть вещи несовместные

Оригинал взят у в Смертельная медсестра.

Условия современного мира таковы, что наш слух вынужден сталкиваться со множеством звуков, голосов и шумов. Каждый день мы получаем огромный объем звуковой информации. Казалось бы, в такой ситуации затруднительно "поймать" нужный нам в данный момент голос. Однако последние исследования показали, что человек способен выделять знакомый голос. Кроме того, после этого каждый из нас может работать уже с этим самым голосом, слышать только его, не обращая никакого внимания на посторонний, но, вроде бы, большой шум.

Каким образом это происходит?

Опыты ученых в этой области позволили выявить один очень интересный факт. Человек обладает подобной коммуникацией, описанной выше, благодаря гормону окситоцину. Для тех, кто не знает, стоит отметить, что этот гормон отвечает за чувство привязанности и любви, а недостаток его может быть причиной аутизма человека.

До подобных исследований и такого открытия окситоцин считался гормоном, который участвует лишь во время родов. Иными словами, он помогает в процессе стимуляции сокращения матки. Со временем было совершено еще одно открытие. Согласно нему рассматриваемый гормон также проявляет социальную функцию. К примеру, доверительные отношения между разными людьми, а также всем известная связь мать-ребенок - все это теперь можно было отнести к деятельности гормона окситоцина. Кроме всего прочего Nature пишет о том, что данный гормон участвует в управлении потоками информации в человеческом мозге.

Оказывается, один гормон может отвечать за несколько полезных функций человека. Возможно, в недалеком будущем будут открыты еще одни особенности окситоцина. Во всяком случае, теперь нам известно, каким образом мы можем не обращать внимания на различные шумы, посторонние звуки и при этом четко слышать того, кто нам в данный момент интересен, кого мы действительно хотим слушать, сообщает psyservice.ru.

http://ethology.ru/news/?id=1300

Вот почему я, оказывается, глохну и не слышу человеческой речи на фоне шума, когда остальные спокойно разговаривают.

Набрел на любопытную и познавательную научно-популярную книжку некоего Нормана Дойджа Пластичность мозга. Автор проводит обзор разных областей современной нейронауки, с идеей показать, что способности человеческого мозга к самоорганизации и переупорядочиванию своей деятельности гораздо выше, чем принято считать. Хотя проверка основных положений книги гуглом показывает, что автор часто выдает желаемое за действительное, и преувеличивает почти все, о чем пишет, но, тем не менее, чтиво занимательное, рекомендую. Вот пара кусочков для затравки:

----------

Ирония заключается в том, что сотни лет педагоги знали, что детский мозг следует формировать с помощью упражнений нарастающей сложности, что усиливает функции мозга. На протяжении XIX века и в начале XX классическое образование включало в себя механическое запоминание длинных стихов на иностранных языках, которое укрепляет слуховую словесную память. Оно предполагало и почти фанатичное внимание к почерку, что, возможно, помогало совершенствованию моторных навыков письма, и заодно повышало скорость и беглость чтения и речи. Школы нередко уделяли значительное внимание правильной дикции и совершенствованию произношения слов. Затем в 1960-е годы работники образования исключили эти традиционные упражнения из учебной программы как слишком строгие, скучные и «неактуальные». Однако это решение дорого обошлось всем нам; для многих учеников эти упражнения были единственной возможностью систематически тренировать функции мозга, от которых зависит скорость распознавания слов и их понимание. Для всех остальных исчезновение этих упражнений, возможно, стало причиной снижения общего уровня ораторского искусства, требующего хорошей памяти и соответствующего уровня интеллектуальной мощи, который сегодня нам неведом. Участники дебатов Линкольна — Дугласа, проходивших в 1858 году, могли спокойно говорить без помощи записей в течение часа и дольше; в наши дни многие из тех, кто после 1960-х годов получил прекрасное образование в самых престижных школах, отдают предпочтение вездесущим презентациям в формате «Power Point» — основному средству компенсации ослабленности премоторной зоны коры головного мозга.

...

Основная причина ухудшения памяти с возрастом заключается в том, что из-за снижения скорости обработки информации у нас возникают проблемы с фиксированием новых событий в наших нервных системах, что приводит к снижению точности, силы и остроты восприятия. Если вы неспособны что-то четко зафиксировать, то не сможете это хорошо запомнить.

Возьмем, к примеру, одну из наиболее распространенных проблем старения — затруднения при подборе слов. По мнению Мерцениха, эта проблема часто возникает из-за постепенной деградации системы внимания и базального ядра, которые отвечают за пластические изменения, происходящие в мозге. Деградация приводит к тому, что репрезентация устной речи происходит в виде «расплывчатых энграмм». То есть нейроны, расшифровывающие эти расплывчатые энграммы, активируются не так согласованно и быстро, как это необходимо для передачи сильного четкого сигнала. Поскольку нейроны, представляющие речь, передают расплывчатые сигналы всем последующим нейронами в цепи («неясные как на входе, так и на выходе»), у нас возникают проблемы и с запоминанием, поиском и использованием слов. Это похоже на ситуацию, наблюдаемую у детей с речевыми нарушениями, чей мозг так же «зашумлен».

«В детстве мы проходим период интенсивного обучения. Каждый день приносит что-то новое. Затем, начав трудовую деятельность, мы активно учимся и приобретаем новые навыки и способности. Продвигаясь все дальше и дальше по жизни, мы действуем как пользователи тех навыков и способностей, которые освоили».

С психологической точки зрения средний возраст должен быть для нас привлекательным временем, потому что, при всех других равных условиях, он может быть достаточно безмятежным периодом в сравнении с тем, что происходило раньше. Наше тело не меняется, как это было в подростковом возрасте; мы обретаем четкое представление о том, кто мы есть, и обладаем богатым жизненным опытом. Мы по-прежнему считаем себя активными людьми…

Проблема в том, что в зрелости мы редко беремся за задания, требующие большой концентрации внимания, редко пытаемся освоить новую сферу знаний или овладеть новыми навыками. Такие виды деятельности, как чтение газеты, работа по хорошо знакомой специальности и использование родного языка, связаны, главным образом, с повторным использованием освоенных навыков, а не с обучением. К тому времени, когда мы приближаемся к своему семидесятилетию, системы мозга, регулирующие его пластичность, могут прозябать без систематического использования уже лет пятьдесят.

----------

По своему личному опыту могу добавить, что чтение лекций в течение нескольких лет действительно сильно помогает в научной деятельности, напрямую не связанной с лекциями. Когда приучаешься говорить четко и ясно, мысли тоже становятся четкими и ясными, и это полезно. А пожилые ученые действительно часто сохраняют полностью здравый ум до 70-75 лет, а потом резко сдают, когда бросают заниматься наукой. Но все равно ведут себя гораздо более адекватно, чем типичный средний обыватель такого же возраста. http://vadim-proskurin.livejournal.com/705718.html