Что почитать: свежие записи из разных блогов

(Текст написан совместно с Павлом Илларионовичем Горбуновым.)

Павловск - престранное место, думал я. Где еще так может случиться, что люди, связанные с тобой, но между собой незнакомые, многие годы жившие в тысячах верст друг от друга, внезапно оказались в маленьком городке, и между домами их и полутора верст не будет? Конечно, всему можно найти разумное объяснение: в самом модном дачном пригороде столицы летом кто только из петербуржцев не снимает жилье. Князь и княгиня Кашидзе занимают роскошный дом, где собирается целый кружок гостей. Вдова генерала Иволгина с сыном устроились гораздо скромнее, но зато на собственной даче. А коллежский асессор министерства иностранных дел Павел Горбунов считает, что довольно с него и двух комнат во флигеле у совершенно посторонних людей. И нынче вечером все вышеназванные лица сойдутся на концерте в здании Павловского вокзала и станут здороваться и светски улыбаться, оттого что уже знакомы друг с другом через посредство некоего господина Полянского. Впрочем, господин Горбунов не мастер расточать улыбки, да и княгиня Кашидзе глядит на него черными своими очами без всякой сердечности. Но оттого благородные люди и называются благородными, что истинными своими чувствами стараются никому не докучать.

далее
-Поглядите, Юрий Анатольевич. Опять Узнай белку учуял.
Леночка (да полно, была она прежде Леночка, а теперь Елена Илларионовна) с годами приобрела некое сходство с моей маменькой. В облике их не было ничего общего - маменька светловолосая и дородная, Леночка темно-русая и даже сейчас такая же изящная и с талией "в рюмочку", как и в дни своей институтской юности. Но что-то схожее было в тихой и уверенной манере говорить, в умном взгляде, в кротком упорстве, если они чувствовали собственную правоту. Что-то очень женское, очень сильное в этой кажущейся на мужской взгляд слабости. Не случайно с Тамарой они с первой встречи совершенно поладили.
Гончий Женечкин щенок и точно облаивал березу. Мальчик вместе с Павлом стояли под деревом задрав головы. В который уже раз я удивился, как похож Женя на Пашку. Тот же овал лица, линия волос, губы и глаза. Да только мальчишеское лицо при всем сходстве - завершенное. Породистое. Да и неудивительно. Породы выше и драгоценнее этой во всей Российской империи не отыскать.
-Павел Женю хвалит, - заметил я несколько невпопад. -Французский он уже хорошо знает, а теперь вот и английский.
-Это он вам хвалит, за глаза, - заулыбалась Леночка. -В глаза, говорит, нечего портить. Да Женя, плут, и так знает, кто его сильней всех готов баловать. Вечно к дяде Павлу просится.
Мальчик и щенок выбежали перед нами на дорожку. Павел шагнул следом. Он улыбался - это было зрелище редкостное, вроде aurora borealis в южных широтах. Я понятия не имел, чем все у них решилось с сестрой после его приезда в столицу, угадывал только по косвенным признакам. Хоть и жаль мне было Лену, но я все не мог забыть, как в Оренбурге Пашка бился об стену головой. Теперь же с Леночкой он был очень сдержан. С Лизаветой Аркадьевной почти не поддерживал отношений. Занятно, что и Леночка, овдовев, не спешила пригласить матушку жить к себе. По всей видимости, брат с сестрою выделяли ей какие-то средства, потому что та не бедствовала и сейчас тоже покойно проживала на съемной дачке почти тут же, в деревне под Павловском. У коллежского асессора жалованье на одного выходило не дурное, но я не сомневался, что Пашка бы все спускал на книги, кабы не Женя. Приличная квартира в Петербурге на Екатерининском канале, комнаты в Павловске, сносный стол и холостяцкое, но аккуратное хозяйство, - все это устроил он ради того, чтобы племянника к нему беспрепятственно отпускали. Болезненную привязанность угадывать я умел за версту, и только радовался молча, что Женя уже вышел из младенческого возраста и казался вполне здоровым и резвым мальчуганом. Впрочем, можно было надеяться, что к услугам его и Лены были хорошие, даже самые лучшие в Российской империи доктора.

Аллея кончилась, выведя нас на высокое место, и внизу перед нами открылся вид на Славянку. Круглились над водой мостики, деревья шелестели листвой. Но, признаться, я не разделял общего восторга перед парком. Романтические руины или дуб-солитер мне были понятны, но искусственно насаживать березовые или осиновые рощи, которые бы не отличались от натуральных - в этом виделось мне что-то невыносимо претенциозное, вроде атласных и бархатных придворных сарафанов. Примечательно, что и Тамара - я знал - тоже не любила Павловска, считая его, как и все окрестности Петербурга, местом плоским и блеклым.
Женя подхватил какую-то палку, повернул ко мне сияющее радостью лицо.
-Юрий Анатольевич, глядите! Узнай, пиль!
Бело-черно-рыжий клубок вихрем помчался за палкой, замшевые ушки трепались, точно два флажочка.
-Сейчас, он живо обратно принесет. Он уже столько команд знает! Только он ведь охотничий пес, его надо особо учить... - в голосе Жени проскользнула озабоченность. И мы - взрослые - все трое мимолетно переглянулись.
-Эжен, мы сейчас будем спускаться к реке. Возьми Узная на цепочку. Ах, он так разыгрался нынче... вот и будешь его теперь унимать.
-Дядя Павел, помогите мне его взять. Он, маменька, живо успокоится!
-Славный щенок у Жени, - заметил я вполголоса, когда дядя с племянником от нас отошли.
-Это... друзья мои подарили, - сказала Елена Илларионовна с еле приметной заминкой. -Мы, верно, поедем с Женей в августе в Финляндию... к друзьям.
Вот как, подумал я. Стало быть, кто подарил, тот и станет "особо учить". Да и поездка, может статься, затеяна с какой-то сложной целью. Генерал Иволгин отошел в лучший мир уже три года тому назад, а Женя до сих пор зовет его "покойным папенькой". Скоро уже надо будет решать, идти ли ему в гимназию или в корпус - неудивительно, что "друзья" зашевелились, стали заявлять о себе и делать особенные подарки. В каждой порядочной гончей своре найдется Ругай, Бушуй, Подымай, Догоняй и другие глаголы в повелительном наклонении. Но мне все же казалось, что кличку "Узнай" выбрали со значением.

- Юрий Анатольевич, я вот как раз у вас совета просить хотела. Об этой поездке. Совсем не знаю как быть - и поехать надо... и Пашу оставлять одного страшно. Он ведь сразу вернется на городскую квартиру. В Петербурге в ту пору пыль, жара. И он ведь нелюдимый такой, будет только в службу выходить, а так все дома один и станет сидеть... Это дурно, вредно даже и для здоровья при Пашином характере. У него... вы ведь знаете, Юрий Анатольевич, с маменькой очень отношения разладились... А другой родни у нас нет уже никого...

"А вы ведь как раз на воды собираетесь..." закончил мысленно я за нее, но Елена Илларионовна замолкла, очивидно ожидая, что я буду паинькой, и дам "совет" сам, без слишком грубых намеков с ее стороны.

Паинькой у меня особой охоты быть не было, но опять всплыли в памяти винное пятно на беленой стене и разлетевшиеся по полу осколки бутылки. "Не знаете вы, Елена Илларионовна, что ваш брат выкинуть может, когда узнает про цели вашего визита к друзьям... И я - увы - не знаю."

- Елена Илларионовна, а я ведь как раз в августе на воды собираюсь. Если бы Павел Илларионович мне компанию составил...
- Ах, Юрий Анатольевич, как хорошо это вы придумали! Уговорите, уговорите его, пожалуйста, с вами поехать.

Что почитать: свежие записи из разных блогов

Записи с тэгом #1866 из разных блогов

Август 1866, где-то в Северном море

Павловск, июль 1866 года