Свежие записи из блогов Хонор Харрингтон

Чудесные стихи Огненного Тигра, утащенные у него на дайри.

Когда Ханс Эгеде шёл крестить

Гренландский забытый остров,

Он думал викингов там найти,

Нашёл одних эскимосов.

Не знали даже хлеба они,

Невежества тьмой покрыты.

Но если ты выбрал путь - не сверни,

И он перевёл молитвы.

И чтобы в душах не сеять сомнений -

А есть до нас богу дело? -

Он хлеб в переводе сменил на тюленя,

И Отче наш полетела.

Под ветром яростным и колючим,

В янтарном балтийском крае

Я знаю, всё будет немного лучше,

Когда тюлень приплывает.

Что будут рассказы и будут игры,

Что будет теплее и тише,

И что одному усталому тигру

Судьба даёт передышку.

Когда нет ответов на все вопросы,

И тени гуще и гуще,

Я буду молиться, как эскимосы,

О тюлене насущном.

Иногда ловлю себя на странной мысли: я ведь на целых восемь месяцев старше космической эры...

Но воистину летал!

Вчерашний день провели с пользой и удовольствием. Оттащили два здоровых пакета книг "в ящик". В парке имени Перовского, где этот ящик стоит, гуляло семейство, которому приглянулся ридерз-дайджестовский астрономический атлас для детей и ещё что-то, но мы уже уходили и не увидели, что. По дороге туда увидели последствия нехилой такой аварии: какой-то всадник без головы на "приоре" впилился в бетонный столб. Свалил. Провода, хвала Омниссии, удержали рухнувший на них вес, и столб висел в наклонном положении так, что проехать мимо него было затруднительно, особенно троллейбусу. Но он проехал. Высадил пассажиров (и нас в том числе) и просочился. Всаднику, как всякому дураку, повезло - остался на своих ногах, но с машиной, похоже, припух основательно. А мы с ребёнком потом долго обсуждали механику процесса: судя по наклону столба, всадник ехал со стороны полицейского участка. Но там улочка - трёхсот шагов не будет, где он так разогнался, что свалил столб? С другой стороны, если он ехал по Илекской, и его закрутило на повороте - там тоже не разгонишься, не автострада... В общем всадник без головы.

На обратном пути заложили длинную петлю по Советской, выпили кофе в любимом, давно присмотренном павильоне, вышли на набережную и посмотрели на Урал. Лёд уже сошёл, но паводок ещё не начался. Потом спустились до остановки и с чувством глубокого удовлетворения поехали домой.

Столб к тому времени заделали железной стяжкой и подняли в нормальное положение, "приору" увезли и всадник без головы тоже растворился.

Вот так проверяешь, где гуляет посылка - и видишь ответ: ожидает отправки из Бразилии. И сразу как-то начинают мерещиться всякие звуки - голоса тропических птиц, и шум океанского прибоя; и запахи неведомых цветов; и прочее разное экзотическое. А всего-то навсего один добрый человек, что живёт в городке Жоао-Пессоа и периодически снабжает меня чудесными дисками с музыкой гаучо, отправил очередную посылку.

...И я хочу в Бразилию, к далёким берегам...

Что-то вдруг подумала вот какую мысль. Есть одна-единственная вещь, которую я своему бывшему не простила, не прощаю и видимо уже никогда не прощу. И это не развод и не всё то, что ему предшествовало и за ним последовало. Это потеря моего ножа. Замечательный был нож, дядюшка мой сделал его сам - для себя, а подарил мне. С широким клинком полуторной заточки, с ухватистой рукоятью из оленьего рога. Этот... нехороший человек выпросил его у меня на сборы. Ну и где-то там потерял. Так по крайней мере сказал потом. А уж действительно потерял, украли, подарил кому по пьяни или другим каким способом просрал - чего не знаю, того не знаю.

До сих пор жалко, хоть двадцать с лишним лет прошло...

— Подскажи мне, Гэндальф, да из первых рук,

Что за надпись на кольце из тьмы и света?

— Здесь написано: «Ash nazg durbatulûk…»

В переводе: «Все пройдет, пройдет и это…»