Свежие записи из блогов Серпин

Кажется, эту мою фотографию уже все видели, но ничего, пусть будет и здесь.
смотреть
Вчера на улице было очень тепло и солнечно, у меня от этого солнца лицо понемногу загорает и даже скулы приобрели какой-то естественный загорелый желтовато-оранжевый "румянец", не говоря уже о веснушках. Их отчаянно многоватодохреналион. Меня это беспокоит, но что делать, я не знаю. Солнцезащитных кремов в продаже по-прежнему нема.

И ещё небольшая хвала тренировкам.
Что может быть лучше, чем испытывать легкую боль в мышцах на следующий день после тренировки?
Что может быть лучше, чем упахаться в край на тренировке, сбегая от излишней тревожности и проблем, и нагружая сознание чем-то таким простым и обычным как выполнение физических упражнений.
Что может быть лучше, чем скинуть лишний стресс на тренировке, а потом наслаждаться приливом эндорфинов, и, смывая с себя пот, ощущать себя сильной, жизнерадостной и отдохнувшей.
...
Единственное, чего мне в этом не хватает, компании людей рядом, которые ловят такой же кайф от трень как и я. Но в тренажерный зал записываться пока денег нет. (( Да и потом вряд ли будут.
Ох, я живу в такой глуши, что прямо жуть берет порой, насколько же мало здесь возможностей. ((

Легкий, легкий ветерок,

Что так сладко, тихо веешь?

Что играешь, что светлеешь,

Очарованный поток?

Чем опять душа полна?

Что опять в ней пробудилось?

Что с тобой к ней возвратилось,

Перелетная весна?

Я смотрю на небеса...

Облака, летя, сияют

И, сияя, улетают

За далекие леса.

Иль опять от вышины

Весть знакомая несется?

Или снова раздается

Милый голос старины?

Или там, куда летит

Птичка, странник поднебесный,

Все еще сей неизвестный

Край желанного сокрыт?..

Кто ж к неведомым брегам

Путь неведомый укажет?

Ах! найдется ль, кто мне скажет:

Очарованное Там?

 

я просто люблю тебя

тихо и молчаливо

слова ничего не значат

они пусты

мой тайный грааль

мое золотое диво

я вряд ли смогу

однажды к тебе остыть

 

под звон серенад

и шум городского ветра

мой голос прольется

эхом в твоих ушах

на сердце любовь

как снег на январских ветках

целуй же меня

родная моя душа

 

целуй же меня

как солнце целует море

рождая своим уходом

немой закат

с тобой я парю

как ласточки на просторе

и кажется словно чудом

весь мир богат

 

я просто люблю тебя

тихо и молчаливо

слова ничего не значат

они пусты

мой тайный грааль

мое золотое диво

я строю к тебе

дороги

пути

мосты

 

сегодня небо облачно и низко -

разлил Господь по небу молоко.

кого-то кто-то вычеркнул из списка

и расстается с кем-то так легко.

 

я боль свою вынашиваю рьяно,

как будто плод несбывшейся любви,

как заросли высокого бурьяна,

тугим клубком застрявшие в груди.

 

я привыкаю к новому порядку:

без адреса. без дома. без всего.

ты мне со лба отодвигаешь прядку

и плачешь,сам не зная,отчего.

 

а осень вдруг застыла на пороге

свидетелем последних наших встреч.

мы ничего не выиграли в итоге -

игра в любовь совсем не стоит свеч.

 

деревья,что к земле склонили кроны,

роняют листья-капельки огня.

а я бы все разбила телефоны,

которые

звонят

не от тебя.

 

я тебя (не)люблю: ни в прошлом и ни сейчас,

у меня для тебя ни строчки больных стихов.

ты тогда не пришел, и я перестала ждать.

 

в животе моем бабочки?

– трупики мотыльков.

 

я тебя (не)ищу, ни в том, ни в другом миру,

если ты не вернешься, мне проще одной летать.

 

я тебе обещала, что я без тебя умру?

я тебя обманула, мне некогда умирать.

 

у меня тут планеты: и я в них живу-живу,

из конца да в конец глазею ловлю пейзаж,

у меня ни минуты:

по-прошлому-не-ревут.

 

я тебя не(забыла): мне нечего вспоминать.

 

И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?

А я отвечу пафосно: было нужно.

Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,

Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.

 

И Он как-то очень свежо рассуждал о политике

И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.

И вдруг сказал: «Ты уж не сочти Меня нытиком,

Но Я устал, понимаешь, устал ужасно.

 

Стигматы ноют от любых перемен погоды,

И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.

Или вот знаешь, летом полезешь в воду,

И по привычке опять по воде - шлеп-шлеп...

 

Ну что такое, ей-Богу, разнылся сдуру.

Что ж Я несу какою-то ерунду?!

...Я просто... не понимаю, за что Я умер?

За то, чтобы яйца красили раз в году?

 

О чем Я там, на горе, битый день долдонил?

А, что там, без толку, голос вот только сорвал.

Я, знаешь ли, чертов сеятель - вышел в поле,

Да не заметил сослепу - там асфальт.

 

И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,

А просто так, как дурак, повисел на кресте.

Какой, скажи, сумасшедший Мне врач поставил

Неизлечимо-смертельный диагноз - любить людей?"

 

Он сел, обхватив по-детски руками колени,

И я Его гладила по спутанным волосам.

Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,

Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,

 

Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?

(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).

... А город спит, обернувшись ночной прохладою,

И Ты один - по колено в своей любви.