Что почитать: свежие записи из разных блогов

Желтизной светофоров приветствовал сумрачный город

До утра заглянувшую в гости блудливую ночь,

И я слышал, как ветер неистовый бешено гонит

По аллеям и паркам листву непослушную прочь.

 

Опустев от дождя, опустив занавески и шторы,

Начиная готовиться тихо и молча ко сну,

Город золотом листьев - украдкой, не видели чтобы,

В эту тёмную ночь пополнял городскую казну.

 

Мне опять не спалось, и причиной бессонницы было

Не смятение чувств в очерствевшей донельзя душе,

А лишь то, что по стёклам безжалостно небо лупило

Плетью серых дождей, одинаковых, словно клише.

 

А потом выпал снег. Было холодно и одиноко.

С каждым днём становилось всё больше число ДТП.

И безумные дети играли в снежки возле окон,

И катались на санках с горы и т.д. и т.п.

 

Рахман Кусимов

Осенью в Москве на бульварах

вывешивают дощечки с надписью

"Осторожно, листопад!"

 

Осень, осень! Над Москвою

Журавли, туман и дым.

Златосумрачной листвою

Загораются сады.

И дощечки на бульварах

всем прохожим говорят,

одиночкам или парам:

"Осторожно, листопад!"

 

О, как сердцу одиноко

в переулочке чужом!

Вечер бродит мимо окон,

вздрагивая под дождем.

Для кого же здесь одна я,

кто мне дорог, кто мне рад?

Почему припоминаю:

"Осторожно, листопад"?

 

Ничего не нужно было,-

значит, нечего терять:

даже близким, даже милым,

даже другом не назвать.

Почему же мне тоскливо,

что прощаемся навек,

Невеселый, несчастливый,

одинокий человек?

 

Что усмешки, что небрежность?

Перетерпишь, переждешь...

Нет - всего страшнее нежность

на прощание, как дождь.

Темный ливень, теплый ливень

весь - сверкание и дрожь!

Будь веселым, будь счастливым

на прощание, как дождь.

 

...Я одна пойду к вокзалу,

провожатым откажу.

Я не все тебе сказала,

но теперь уж не скажу.

Переулок полон ночью,

а дощечки говорят

проходящим одиночкам:

"Осторожно, листопад"...

 

Ольга Берггольц

Я льдинкой в бокале нетающей, вовсе не тающей –

Прозрачной, вобравшей в себя истонченные грани

Воскресного утра, к губам приближаюсь играючи,

Пытаясь не ранить... я честно пытаюсь не ранить.

 

Стилетом слова мои, тонким холодным стилетом

Врезаются в душу – зарубки на долгую память.

Я бьюсь в твоем сердце, ты бьешься в моем, и при этом

Я тщетно стараюсь не ранить, не ранить, не ранить.

 

Возьми мой обман, из него сделай сладкую сказку,

Страницами после корми неуемное пламя...

Меняю стилеты и льдинки на нежность и ласку,

И, черт побери! я так честно стараюсь не ранить!

 

Воскресное утро... сентябрь дымится за шторой,

И дождь, словно бабка с клюкой, выбивает о камни

Считалку, что я без тебя, без огня, без опоры...

Пытаюсь не ранить... кого я пытаюсь не ранить?

 

Татьяна Щербанова

Предпоследний этаж

раньше чувствует тьму,

чем окрестный пейзаж;

я тебя обниму

и закутаю в плащ,

потому что в окне

дождь - заведомый плач

по тебе и по мне.

 

Нам пора уходить.

Рассекает стекло

серебристая нить.

Навсегда истекло

наше время давно.

Переменим режим.

Дальше жить суждено

по брегетам чужим.

 

Иосиф Бродский

По осени цыплята усмехнулись...

 

Владимир Вишневский

Плано Карпини

 

Солнце садится за море последнее,

В дымном костре тлеет конский навоз.

Что занесло вас, отцы-проповедники,

В край, где немеряно крови и слёз?

 

Слёзы и кровь не послужат препоною

Тем, кто привык усмирять свою плоть —

Только вонючею потной попоною

В этот ночлег наградил вас Господь.

 

Бряцанье сбруи и ржание конское,

Осень смеётся раскосым лицом —

Тысячи лье до престола лионского,

Тысячи лье до китайских дворцов.

 

Здесь ты в какую ни ехал бы сторону —

Всюду тяжёлые стрелы свистят,

Вороны, вороны, чёрные вороны

На половецких пируют костях.

 

Здесь из золы и огня разорения

В жёлтой пыли у Итиля-реки

Встала умытая кровью империя

Нам на погибель за наши грехи.

 

Люди жестокие, люди коварные,

Взгляд исподлобья, опасный ночлег,

Варвары, варвары, конные варвары —

Страшный, кровавый Тринадцатый век.

 

Ах, как язычники твёрды в безверии!

Ах, как Европа в молитве слаба!

В Руссии, Польше, Кумании, Венгрии

Некому стало рыдать на гробах.

 

Полчеловечества мечется, мается,

Нож в рукаве, нету правды в словах...

...Ночь на Великую Степь опускается,

Дремлет в степи францисканский монах.

 

Дмитрий Васильев

Завязал на время с прозой.

Развязал с поэзией.

Говорят, что в малых дозах

Сочинять полезнее.

 

Говорят, что в малых формах

Обнажать удобнее

Философские платформы

И тому подобное.

 

Отложил большие вещи,

Так сказать, на вырост.

Пусть себе фонтаном хлещет

Стихотворный вирус.

 

Я ему сопротивляться

Не намерен более.

Не найти такого кляпа,

Чтоб заткнул глаголенье.

 

То щиплю словесный атом,

То руду мечу свою.

Мню себя Рабиндранатом

И Тагором чувствую.

 

И покуда в силе осень,

Я стишками балуюсь.

Напишу еще семь-восемь -

Поостыну малость.

 

Константин Арбенин

В очарованье

 

Быть может оттого, что ты не молода,

Но как-то трогательно-больно моложава,

Быть может, оттого я так хочу всегда

С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво,

Раскроешь широко влекущие глаза

И бледное лицо подставишь под лобзанья,

Я чувствую, что ты вся - нега, вся - гроза,

Вся - молодость, вся - страсть; и чувства без названья

Сжимают сердце мне пленительной тоской,

И потерять тебя - боязнь моя безмерна...

И ты, меня поняв, в тревоге головой

Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно,-

И вот другая ты: вся - осень, вся - покой...

 

Иннокентий Анненский