Что почитать: свежие записи из разных блогов

Если бы мы с тобой разговаривали Если бы мы с тобой разговаривали… Я бы обязательно тебе рассказала, как сильно я устала! Как под вечер валюсь с ног после тяжелого дня. Как хочу отдохнуть и просто пройтись по улице, подставляя лицо нежно летящим снежинкам. Как смертельно утомилась от разговоров с вполне хорошими, но, такими чужими, людьми. Рассказала бы, какой маленькой и беспомощной чувствую себя, в очередной раз столкнувшись с людским лицемерием. Как нестерпимо одиноко бывает вечерами… До слез! А ты бы обязательно стал меня успокаивать. Только ты так можешь! Ты бы сказал мне, что все это мелочи и всем бывает трудно. Что тяжелые времена пройдут и все обязательно будет хорошо! Сказал бы, что нужно уже прекратить эти мои самокопания и позволить себе немного расслабиться. Рассмешил бы меня. Попросил бы одеваться теплее, потому что зима и очень холодно, а я так легко простужаюсь. Посоветовал бы читать хорошие книги, бывать на свежем воздухе и обязательно пить мой любимый чай с мелиссой. А еще сказал бы, что больше всего на свете хочешь меня обнять…

 

А Ермолаева

 

Олег Потапов "Дождь прошел"

"На теле у нее тоже было много маленьких темных родинок - эта особенность была прелестна. Оттого, что она ходила в мягкой обуви, без каблуков, все тело ее волновалось под желтым сарафаном. Сарафан был широкий, легкий, и в нем так свободно было ее долгому девичьему телу. Однажды она промочила в дождь ноги, вбежала из сада в гостиную, и он кинулся разувать и целовать ее мокрые узкие ступни - подобного счастья не было во всей его жизни. Свежий, пахучий дождь шумел все быстрее и гуще за открытыми на балкон дверями, в потемневшем доме все спали после обеда - и как страшно испугал его и ее какой-то черный с металлически-зеленым отливом петух в большой огненной короне, вдруг тоже вбежавший из сада со стуком коготков по полу в ту самую горячую минуту, когда они забыли всякую осторожность. Увидав, как они вскочили с дивана, он торопливо и согнувшись, точно смутившись, и из деликатности, побежал назад под дождь с опущенным блестящим хвостом...)

 

И. А. Бунин "Руся"

Добрые приметы следует изобретать самостоятельно. Нельзя полагаться в столь важном деле на посторонних людей. Скажем, вышел из дома, увидел во дворе рыжего кота — ага, рыжий кот к удаче, будем знать. Или серый кот к удаче. Или вовсе черный пес. Или, к примеру, девушка в красной косынке. Или мальчик с мячом. Кого встретили, тот и к удаче. Так и запишем. И запомним. И день проживем соответственно. Сегодня это особенно важно.

 

Марк Фрай

Кетчум готовил кофе, как в давние времена его готовили в ваниганах, когда не было ни газовых плит, ни кофеварок. Он налил в сковородку воды, в воду бросил яичную скорлупу, добавил молотого кофе и поставил на конфорку чугунной печки. Способ был довольно остроумным: кофейная гуща оседала на скорлупе, а кофе наливали, осторожно наклоняя сковородку. Отец Дэнни был сторонником более цивилизованного приготовления кофе, но Кетчум упрямо продолжал варить кофе по старинке. Напиток получался крепким. Кетчум добавлял в него немного сахара, забывая, что это нравится не всем.

 

Джон Ирвинг. "Последняя ночь на Извилистой реке".

Art by IG: @bernulia

Последнее письмо Надежды Мандельштам своему мужу Осипу Эмильевичу Мандельштаму.

" Ося, родной, далекий друг! Милый мой, нет слов для этого письма, которое ты, может, никогда не прочтешь. Я пишу его в пространство. Может, ты вернешься, а меня уже не будет. Тогда это будет последняя память.

Далее...Осюша - наша детская с тобой жизнь - какое это было счастье. Наши ссоры, наши перебранки, наши игры и наша любовь. Теперь я даже на небо не смотрю. Кому показать, если увижу тучу?
Ты помнишь, как мы притаскивали в наши бедные дома-кибитки наши нищенские пиры? Помнишь, как хорош хлеб, когда он достался чудом и его едят вдвоем?! И последняя зима в Воронеже. Наша счастливая нищета и стихи. Я помню, мы шли из бани, купив не то яйца, не то сосиски. Ехал воз с сеном. Было еще холодно, и я мерзла в своей куртке (так ли нам предстоит мерзнуть: я знаю, как тебе холодно). И я запомнила этот день: я ясно до боли поняла, что эта зима, эти дни, эти беды - это было лучшее счастье, которое выпало на нашу долю.

Каждая мысль о тебе. Каждая слеза и каждая улыбка - тебе. Я благословляю каждый день и каждый час нашей горькой жизни, мой друг, мой спутник, мой милый слепой поводырь...
Мы как слепые щенята тыкались друг в друга, грелись друг от друга, и нам было хорошо. И твоя бедная горячешная голова и все безумие, с которым мы прожигали наши дни. Какое это было счастье - и как мы всегда знали, что именно это и есть счастье...

Жизнь долга. Как долго и трудно погибать одному - одной. Для нас ли неразлучных - эта участь? Мы ли - щенята, дети, - ее заслужили? И дальше идет все. Я не знаю ничего. Но я знаю все, и каждый день твой и час, как в бреду, - мне очевиден и ясен.

Ты приходил ко мне каждую ночь во сне, и я все спрашивала, что случилось, и ты не отвечал.
Последний сон: я покупаю в грязном буфете грязной гостиницы какую-то еду. Со мной были какие-то совсем чужие люди, и, купив, я поняла, что не знаю, куда нести все это добро, потому что не знаю, где ты...

Проснувшись, сказала Шуре: Ося умер. Не знаю, жив ли ты, но с того дня я потеряла твой след. Не знаю, где ты. Услышишь ли ты меня? Знаешь ли, как люблю? Я не успела тебе сказать, как я тебя люблю. Я не умею это сказать и сейчас. Я только говорю: тебе, тебе... Ты всегда со мной, и я - дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать, - я плачу, я плачу, я плачу...

Это я - Надя. Где ты? Прощай.
Надя. "

Надежда Мандельштам написала это письмо в октябре 1938 года, а в январе узнала, что Мандельштам умер.