Что почитать: свежие записи из разных блогов

Nicoletta Flamel, блог «Стихи и...»

* * *

14 января 2018 (22:26:37) 16

***

Добрым героям всё в сказке даётся проще:

вот на ступеньках фургона кровавый росчерк,

проблеск серебряных туфель на мёртвом теле…

Лает Тотошка. И путь начинает Элли.

Носятся птицы над башней в лучах заката.

Сипло смеётся над мальчиком рыцарь Като.

Но в сердце его — во имя добра и мира! —

входит клинок… И звонко хохочет Мио.

Слетаются сойки. Их клювы крепки и остры.

И как бы глаза не прятали злые сёстры,

злодейкам их выклюют у главных ворот усадьбы —

чтоб Золушке грех на душу не брать до свадьбы.

Зло многолико. Но кажется, в самом деле,

что все, кто убил однажды, уже — злодеи.

И Спящей красавице странно и страшно снится

кровавый подбой на плаще молодого принца.

#ФБ-2016
#2016

Nicoletta Flamel, блог «Стихи и...»

Братья Львиное сердце

14 января 2018 (22:25:19) 10

***

Тонкая детская ручка на одеяле,

Упавшей звезды серебрист и прозрачен по небу путь.

— Не бойся, Сухарик! Встретимся в Нангияле!

Разлука не вечна, свидимся как-нибудь.

Белая-белая птица клювом стучится в раму,

Крыши домов затянуты серым плащом дождя.

— Юнатан, я не боюсь! Только жалко маму.

Вот бы записку оставить ей, уходя.

Несколько строк: «Не плачь! Это сказки моей начало.

Пусть на земле за годом проходит год,

Но где-то плывёт в белоснежном вишнёвом облаке Нангияла…»

…На детских могилах боярышник вновь цветёт.

#ФБ-2016
#2016

Nicoletta Flamel, блог «Стихи и...»

Хоть и фанфик, но всё-таки стих.

Название: Ахилл и Тортилла
Автор: Nicoletta Flamel
Размер: драббл, 382 слова
Пейринг/Персонажи: Ахилл, Тортилла
Категория: джен
Жанр: попытка юмора, стилизация под слог Гомера
Рейтинг: G
Краткое содержание: Ахилл слушает болтовню пожилой черепахи и, по условию апории Зенона об Ахиллесе и черепахе, не догоняет.

И куда же ты полез,
Ахиллес?
Говорил: "Вон ту фигню?
Догоню!”

Евгений Лукин

скрытый текстВстала из мрака младая с перстами пурпурными Эос,
берег пруда осветила молочным сияньем…

Долго Ахилл размышлял, в камышах коченея,
что за фигня среди ночи наверх поднималась,
пела романсы лягушкам и жирным пиявкам
ломким и бархатным голосом Рины Зелёной?
Нимфа пруда ли, наяда ль, заблудшая ли нереида?
Иль порожденье титанов, забытое Зевсом?

«Сам ты фигня! — отвечала Ахиллу Тортилла,
ключ золотой среди тины от века лелея. —
Голый, в кустах и в сандалях на босую ногу,
Ты не иначе какой-нибудь там извращенец,
что за купаньем невинных и юных селянок
ночью в глуши наблюдает с особенным пылом.
Сразу скажу: здесь никто не купается нынче.
Вот Дуремар рано утром придёт со своими сачками —
ты его голыми ляжками всласть и любуйся!»

«Я, между прочим, герой, полубог и воитель, —
гордо ответил Ахилл.
(Прозвучало — гнусаво:
утренний холод — коварная всё-таки штука,
был нос у героя презренными полон соплями) —
И если я здесь оказался, то значит — по делу!»

«Как мило, — хихикнув, Ахиллу сказала Тортилла. —
Лет двести подряд все к пруду приходили за разным.

Кто камни искал, Сильмариллами их называя,
такой же, как ты, был надменный и бряцал оружьем,
чернявый, худой, с негасимым презреньем во взоре,
меня называл порождением Тьмы и Моргота.
Нырять за камнями в пиявочий омут пытался,
воды нахлебался, испачкался в тине болотной,
камней не нашёл и далёко на севере сгинул.

А кто (посмотри, видишь груду булыжников в тине?)
из каждого меч, как из ножен, всё вынуть пытался.
Мой панцирь случайно приняв за такой же булыжник,
ручонками жадными весь — пядь за пядью — облапал.
Когда же, ища рукоять в неположенном скромнику месте,
внезапно мой глас изнутри возмущённый услышал…
о, как убегал он! с каким гомерическим визгом!
и как я потом безобразнику вслед хохотала!

Ещё был старик, приходил неустанно на берег
два раза на день и всё звал «государыню рыбку».
Старуха, печалился, плешь до печёнок проела
и хочет «матиз», лабутены и беличью шубу.
Я вышла к нему, говорю: «У меня завалялось корыто».
Он только вздохнул тяжело: «Нет, корыта не надо.
Моё у избушки стоит, года три не заводится вовсе»
И, плечи понурив, в деревню старик воротился».

Уж Эос младая, зевая, ушла с небосклона,
и Гелиос гнал колесницу златую к полудню.

И, нос утирая узорной полою хитона,
взмолился Ахилл:
«Замолчи хоть на миг, черепаха!
Я смысла речей твоих путанных не догоняю…»