opheliozz, блог «читательский дневник»
Конкка А. Ель с золотой вершиной, или Дерево предков (материалы по карельской мифологии и обрядности)
скрытый текстВ карельской эпической поэзии «ель с золотой вершиной» имеет признаки Мирового древа и связана с основными героями эпоса – Вяйнямёйненом и Илмариненом. Ель – место рождения первозверей (под елью рождаются медведь и другие звери, а на ели – куница и кукушка, обе – с золотыми грудками).
Ель в народной традиции, по материалам XIX века, чаще других деревьев выступает как жертвенное дерево рода и семьи, то есть в качестве дерева предков.
В то же время ель – главное дерево потустороннего мира: старые карельские кладбища были ельниками.
Коткозерский запрет XIX – начала ХХ века:
Раньше при строительстве дома на новом месте нельзя было корчевать пни и трогать корни внутри земли, если на месте строительства оказывались деревья. Это правило было особенно важным при строительстве хлева. Если на месте хлева корчевали пни, то были убеждены, что скот в этом хлеву не будет жить. Пни следовало только обрубить чуть выше уровня земли.
Ель с золотой вершиной соединяется с неоднократно упоминаемым в рунах сакральным локусом «у начала огненного порога / в водовороте святого потока» (Korvalla tulisen kosken, pyhän virran pyörtehessä), который находится где-то в Похьоле, там же, где средоточение всех болезней – гора Кипувуори (Kipuvuori).
Согласно войницкой версии рождения медведя, редкозубая хозяйка Похьолы в тени медной горы Кипувуори, в широкой лапландской тайге, рядом с огненным порогом, у дурного потока почувствовала себя плохо, начались предродовые схватки, которые застали ее под седой елью, под елью с цветущей вершиной, где она родила медведя и других зверей.
А вот свидетельство из Вологодской области:
в районе Кокшеньги, отмечает исследователь тамошних мест А. Угрюмов, есть несколько «кустов», состоящих из огромных елей, которые, на мой взгляд, представляют собой остатки древних чудских рощ... В старину эти «кусты» пользовались у окружающего населения особым уважением.
В них не разрешалось рубить деревья, сюда не ходили даже за грибами, а бабушки часто пугали своих внуков и внучек, говоря, что в «кусту водит», то есть действует какая-то неведомая сила, способная заставить человека заблудиться даже в маленьком островке леса.
В южной Карелии зафиксированы поверья о том, что еловые веточки, брошенные в могильную яму, помогают покойному приходить домой: Tulee kodih kuuzen varbazil («Придет домой по еловым веточкам»), в Вешкелице «ветки ели кладут меленькие, чтобы три дня покойник ходил домой». У коми «иногда дно могильной ямы выстилается еловым лапником».
К сакральной географии Куростровья относились чудское кладбище и знаменитый куростровский ельник, в котором, по преданию, находилось святилище бога Юмалы заволочской чуди. Куростровский ельник еще в 50-х годах XIX века «представлял собой густую еловую рощу около полуверсты длиной... с деревьями гигантской высоты и в два-три обхвата толщиною».
Из памятной книги Куростровской церкви: Еще в недавнее время ельник этот был предметом многих суеверий. Говорили, что тут живет дух Скарбник, оберегающий клад, оставшийся от чуди... мимо ельника, особенно в ночное время, боялись проезжать и проходить, а раскольники считали его священною рощею и до 1840-го года хоронили туда покойников.
У коми-зырян умирающему тöдысь (колдуну) приносили из леса небольшую выкопанную с корнями ель, перед которой он исповедовался. После его смерти эту ель относили обратно в лес и высаживали на прежнем месте.
В. Я. Евсеев в 1974 году в Ежегоднике Общества Калевалы, посвященном Матти Кууси, привел карельский вариант финской поговорки «Sitä kuusta kuuleminen, jonka juurella asunto», который звучит так: «Sitä kuusta kuulomini, minkä juurella elät», то есть «Ту ель надо слушать, под которой / у корней которой живешь». Эта поговорка, по мысли Евсеева, восходит к более древней форме: «Того хииси почитают, у которого живут», где hiisi – священная роща или почитаемое жертвенное дерево.
Мартти Хаавио в статье 1949 года, названной по вышеприведенной поговорке, также приходит к выводу, что «слушать» здесь, собственно, означает «почитать» и, как следствие, приносить жертвы.