Что почитать: свежие записи из разных блогов

Записи с тэгом #тексты из разных блогов

Обогреватель №1. Архив текстов

8 февраля 2018 (21:28:53) 839

Ссылка на скачивание файла .doc https://yadi.sk/i/_nKbDV3y3SCSzw

Ccылка на скачивание файла .pdf https://yadi.sk/i/k-GRzrHe3SCTb4

Ссылка на скачивание файла в .epub https://yadi.sk/i/pH4Z3ts73SCTsq

UPD: Ссылка на скачивание док-файла с убранным абзацным отступом https://yadi.sk/i/XdANgXNj3SDfn3

Если что-то пошло не так - не открывается, не работает, нет вашего текста (хаха!) и прочее - пишите в личку, исправим.

Важное:

1. после 21.00 всем участникам будет разослана форма для голосования. Проголосовать все должны до 22 февраля включительно. Всем текстам присвоены номера в рандомном порядке от 1 до 13.

2. обсуждать конкурсные тексты можно в свободной форме. Например, все (не только участники) имеют право открыть в сообществе тему обсуждений, где выложить свои отзывы на все или некоторые тексты. ДОРОГИЕ УЧАСТНИКИ КОНКУРСА, СЛЕДИТЕ ЗА ДЕАНОНОМ! Вы не должны раскрывать авторство до окончания голосования, так что для ответов читателям заводите виртуалов. Для этого можно использовать номера, присвоенные вашему тексту, например, "автор №13".

Спасибо! Удачи! Поехали!

essilt, блог «Иннис Аваллах»

Новогодний аттракцион неслыханной щедрости: номер 7 :)

29 декабря 2017 (19:22:23) 470

11. Anihir. Куртуазненькое что-нибудь))))) Разложение, возрождение, прозрение или ещё что-нибудь на твой выбор)))

Автор: essilt
Название: Могущественный герцог Ариульф из Сполетто и умная крестьянская дочь
Фэндом: куртуазный рыцарский роман ))))))
Рейтинг: PG-13.
Размер: мини
Персонажи: герцог Ариульф из Сполетто, добродетельная Идучче
Дисклеймер: оридж, заказ — Anihir, текст на заказ по мотивам канона — мой.
Предупреждение: я дико торопилась, поэтому если тут в тексте будут опечатки или пропущенные слова, прошу великодушно простить. Это все от желания порадовать, а не по злобе :)

Читать дальшеЖил в давние времена в итальянских землях могущественный герцог Сполетто по имени Ариульф. Грозен и отважен был сей муж и в давней вражде находился с византийским императором за плодородные земли Умбрии, где росли и сладчайший виноград, и благородные маслины, и такая пшеница, что хватило бы накормить хлебом всю Италию. Года не проходило, чтобы не сошлись они в сражении, после которого стоял плач сирот и вдов, а поле битвы на год становились бесплодным даже для сорняков, так пропитывалось оно кровью павших. Более всего на свете любил герцог Ариульф войну и ничего не жалел для такой возлюбленной - ни себя, ни воинов своих, ни богатств, унаследованных от предков. Каждый раз являл он в бою невиданную доблесть и обращал в бегство рыцарей византийского императора; однако ж время шло, земли Сполетто истекали кровью, и наконец пришли в упадок, и впали в полную нищету от разорительных налогов своего господина, из которых все до последней лиры шло только на новые пики да латы и найм кондотьеров. И вот нужда ввела подданных герцога Ариульфа в великий грех: принялись они по ночам красть у своего господина еду и питье, чтобы прокормить своих голодающих детей. И случилось однажды так, что герцог, в ночи обходя замок, застиг за воровством одного из крестьян и пришел в такую ярость, что не найдется слов во всех языках, чтобы описать её. Выволок крестьянина на главную площадь в замке и велел сейчас же построить виселицу, чтобы вздернуть вора.
Но покуда слуги возились с досками, столбами, перекладинами да пеньковыми веревками, в замок явилась дочка крестьянина, молодая девица, и принялась слёзно умолять герцога смилостивиться над её отцом и не отнимать человеческую жизнь из-за одной свиньи.
- Не за свинью он приговорен к смерти, - в гневе овечал герцог, - а за воровство у того, кто давал ему все это время землю и возможность честно возделывать ее и кормить свою семью!
- Раз ничто не может смягчить твое сердце, господин герцог, - ответила девица, дочь крестьянина, - тогда возьми мою жизнь вместо отцовской!
А девица та, именем Идучче, была благочестива, добродетельна и прекрасна, будто родилась на ступенях трона, а не в хижине крестьянина: высока ростом, тонка в талии, золотые волосы ее были до самых пят, а глаза были синие, что небо в погожий день. Да в придачу оказалась она отважна и самоотверженна. Сердце герцога Ариульфа дрогнуло: жаль было погубить столько достоинств, которые не сразу являет Господь в одном создании, из-за какой-то свиньи. Решил он испытать девицу и сказал ей так:
- Вижу, ты не из слабых и не из трусливых, девица. Ежели ты сумеешь трижды избежать казни, которую я придумаю, то вы оба будете свободны: и ты, и твой отец, а за находчивость я награжу тебя золотом. Ежели не сумеешь, то вас обоих ждет смерть.
И слова его слышали все, кто был в тот момент в замке.
Не деньгами прельстилась добродетельная Идучче, но любила она своего отца больше всех на свете, потому, помолившись про себя Господу и Пресвятой Деве Марии, согласилась на условия. Был у нее друг в замке герцога Ариульфа, юный поваренок Пьетро, ровесник ее меньшого брата. Он был пронырлив и малозаметен и мог подслушать любые разговоры.
И вот измыслил герцог Ариульф первую казнь и отдал приказания своим верным слугам, а поваренок Пьетро подслушал и передал Идучче, что на рассвете ей предстоит войти в клетку, где герцог держит своих охотничьих псов, а псы те сидят голодом по три дня. Попросила Идучче поваренка принести ей мясные обрезки, что останутся от господского ужина, и ночью по тайности скормила псам и говорила с ними так ласково, что те ей кланялись.
Утром на глазах всего замка приказал герцог Ариульф вынести клетки и повелел добродетельной Идучче войти к псам. К его удивлению, те не тронули девицу, а принялись ласкаться к ней, будто к хозяйке, и вовсе улеглись у ее ног. Удивленный герцог, который не раз видел, как в клочья рвали добычу его псы, расспросил Идучче, как вышло, что ее они не тронули, и посмеялся, выслушав объяснения. Девица ни словом не упомянула своего маленького друга, хоть герцог и догадался, что кто-то из замка помог ей.
Так добродетельная Идучче избегла первой казни.
Тогда измыслил герцог Ариульф вторую и снова отдал приказания своим верным слугам, а поваренок Пьетро подслушал и передал Идучче, что поздним вечером отведут её в лесную чащу и оставят там до утра с дикими зверями, а звери те голоднее псов, ибо стояла зима. Попросила Идучче поварёнка принести ей шкуру волка, что недавно был освежеван на псарне.
Вечером отвели её в лесную чащу, где стоял неумолчный стон старых деревьев, покрытых длинным, седым от времени мхом. Было там так темно, что ни неба, ни солнца не разглядеть было за густыми кронами деревьев.
Там и осталась в одиночестве добродетельная Идучче.
Не спал всю ночь герцог Ариульф. Тяжко было ему от мысли, что разорвут добродетельную Идучче на части дикие звери, разметают по кустам и оврагам прекрасное тело её и золотые волосы. Утром, едва забрезжил рассвет, помчался он в лесную чащу и горько проклинал себя за жестокость. Но вот видит герцог: спит девица под старым поваленным деревом, цела и невредима, только шкуру, которой укрылась, чуть припорошило снегом, а кругом охраняет и согревает её волчья стая. Приняли они Идучче за свою, когда накрылась она шкурой, и стерегли всю ночь - а завидев герцога со свитой, разбежались.
Так добродетельная Идучче избегла первой казни.
Показалось герцогу Ариульфу знаком Божественного провидения столь чудесное спасение девицы, и не посмел он даже думать о третьей казни. Полный кошель золота вручил добродетельной Идучче и с миром отпустил домой вместе с её отцом. Однако добродетельная Идучче отказалась от золота, прибавив, что не нужно ей чужого, пришла она в замок не ради подарков, а за любимым отцом - и только за ним.
Пленила герцога Ариульфа красота, находчивость и сердечность добродетельной Идучче. Стал он наезжать к девице в гости с подарками и разговорами; она же отвечала неизменно умно и кротко, а дары принимать отказывалась. Но чем больше проходило времени, тем яснее видела Идучче, что герцог одинок, от одиночества - несчастен, а от несчастия - жесток. В сердце её сперва родилось сострадание к герцогу, а после - и любовь.
Меж тем в Сполетто все наслышаны сделались об умной и добродетельной девице, вокруг которой творились чудеса. Но самым большим чудом почитали подданные герцого то, как подле Идучче смягчился их жестокосердный господин и как благодаря ей мир и процветание начали возвращаться в Сполетто, хоронили теперь мало, а рождали часто.
А у герцога Ариульфа была жена по имени Ромола, женщина дурного, завистливого и коварного нрава. Прослышала она о добродетельной Идучче, в которой герцог Ариульф души не чает и которую жаждет сделать своей герцогиней. Прослышала и о том, что в Сполетто все от мала до велика молятся за добродетельную Идучче, что денно и нощно тянутся паломники к ее дому и что вправду творятся чудеса исцеления со всяким, на кого она взглянет.
Вознегодовала и взревновала герцогиня Ромола и стала замышлять, как бы ей извести соперницу. Потеряла она вкус к еде и питью и сна лишилась от своих черных мыслей; наконец внушил ей сам дьявол злодейский замысел.
Пришла герцогиня Ромола к своему супругу и сказала так:
- Ты при всех поклялся, что трижды испытаешь крестьянскую дочь, и не исполнил своего слова! Да и те два испытания были столь легки, что ребенок справился бы с ними! Твои люди смеются над тобой, мне стыдно показаться на глаза соседям, ибо если мой муж в таком просто деле не являет должную волю, так и в большем слово его ничего не стоит!
А она подкупила разбойников, чтобы те, под видом челяди, высмеяли нерешительность герцога Ариульфа, когда он будет объезжать свои земли. Разгневался герцог, а затем опечалился: не бывало ещё такого, чтобы сочли его лжецом, или трусом, или клятвопреступником.
- Неужели одного богоугодного деяния хватит, чтобы навеки быть заклейменным в чужих глазах?! - сетовал он вечером своей возлюбленной. - Я уверен, что поступил правильно, отпустив с миром тебя и твоего отца. До сих пор мне казалось, этот поступок заслужил уважение в чужих глазах. А он заслужил одни насмешки! Где же справедливость?!
Добродетельная Идучче задумалась и сказала так:
- Справимся мы с этой бедой, мой возлюбленный. Вот что сделаем: ты вели построить эшафот и пригласи палача, а вокруг эшафота разложи вязанки хвороста. Назначь казнь на вечер, я взойду на эшафот, а ты вели поджечь хворост. Я же стану громко молиться о спасении Пресвятой Деве, чтобы все могли услышать. Загодя же вели поймать в лесу лань, а когда дым от костра закроет эшафот, пусть палач подменит меня ею. А я спрячусь неподалеку. Когда же дым развеется, увидят все, что Пресвятая Дева превратила меня в лань, чтобы спасти от смерти...
- Я велю отпустить её, а после, когда тебя найдут в твоем доме, мы объявим всё чудом! - заключил обрадованный герцог и крепко поцеловал возлюбленную. - До чего же ты умна, моя милая!
Так все и сделали; вот только когда пришли за добродетельной Идучче, чтобы сопроводить на казнь, не нашли её дома; принялись повсюду искать, но не нашли. И решил тогда герцог Ариульф, что сбежала его возлюбленная, ибо разуверилась в нем. Горечью и обидой наполнилось его сердце, ибо не видел герцог за собой никакой вины или тени предательства. В печали вернулся он в замок, где встретила его герцогиня Ромола и принялась утешать за ужином.
- Ты был добр к ней, а она высмеяла твою доброту. Множество достоинств, которые ты видел в ней не существовали на самом деле. Как же мне жаль видеть твое разочарование о горе! Как бы мне хотелось облегчить твою тоску!
Такими словами утешала супруга герцогиня Ромола, а сама подливала и подливала ему вина. Опьянел герцог, а дальше произошло между ним и герцогиней то, что случается нередко между захмелевшими мужами и женщинами. Очнувшись утром, устыдился он содеянного и измены добродетельной Идучче и бросился искать её, покуда злые языки сплетнями не отвратили от него возлюбленную. Однако же не нашел он добродетельную Идучче ни в родной её деревне, ни в Сполетто, ни во всей Италии, сколько ни искал и какую бы награду ни обещал хоть за единое слово о ней. Ни пожертвования, ни обеты во славу Господню и всех святых не приносили ему того, о чем неустанно молился герцог Ариульф. Будто исчезла его возлюбленная с лица земли и не существовала на ней вовсе.
А на самом деле вот что случилось: подслушали слуги герцогини Ромолы о планах герцога и добродетельной Идучче и донесли хозяйке; велела она схватить девицу да хотела было убить её, но та умоляла о пощаде ради дитя, которого понесла. А герцогиня Ромола была бесплодна и увидала возможность обманом крепче привязать к себе супруга. Затем и вина ему подливала, и утешала в своей шелковой постели, чтобы, когда родится дитя Идучче, выдать его за своего. А девицу до того времени заточила в башне без дверей и окон.
Многие месяцы спустя с разбитым сердцем возвратился герцог в родовой замок в Сполетто. Ни у человека, ни у ветра не вызнал он ни единого словечка о добродетельной Идучче. Грызла его смертная тоска по ней и тягчайшая вина. Но стоило вернуться герцогу Ариульфу в родной дом, как кинулись ему навстречу все домочадцы и радостно объявили, что поспел он как раз к крестинам своего новорожденного сына.
Едва взглянул он на дитя, как почувствовал свою кровь и мгновенно прикипел к нему всем сердцем. А младенец плакал и никак не унимался, да так громко и отчаянно, будто скорбел о ком-то. И вот когда от криков его разрывалось сердце каждого, кто их слышал, раздался вдруг нежный женский голос, поющий печальную песню о покинутой возлюбленной и обездоленной матери. Стоило смолкнуть голосу, как вновь принимался кричать младенец, а стоило вновь зазвучать песне - как он успокаивался.
Почудилось герцогу, что знаком ему этот голос; прислушался он лучше - и как будто признал по песне свою возлюбленную Идучче.
Обратился тогда герцог Ариульф к своей жене:
- Плачет наш сын, дорогая супруга, верно, голоден он. Ты бы покормила его грудью.
- Я позову кормилицу, - отвечала герцогиня Ромола.
- Нет, дорогая супруга, за кормилицей, верно, долго идти, иначе она бы сама давно прибежала успокоить дитя. Покорми нашего сына грудью.
- Не могу, - отвечала герцогиня Ромола, а сама в мгновение спала с лица, будто поразила ее болезнь, - столько народу вокруг, как же я обнажусь перед ними?
- А я велю им отвернуться, - сказал герцог. - Долго ли еще мучиться будет наш бедный сыночек?
Отпиралась герцогиня Ромола, да невозможно же отпираться бесконечно; созналась наконец, что не она родила ребенка.
- Где же настоящая мать моего сына?! - вскричал разгневанный герцог.
Тогда вышла к нему навстречу добродетельная Идучче. Выбраться из башни помог ей добрый поваренок Пьетро, что подсыпал её тюремщикам в вино сонной травы да выкрал у них ключи. Отдал герцог младенца добродетельной Идучче, и она сразу приложила его к груди, а тот сразу успокоился и сладко уснул. Герцог же упал перед Идучче на колени, полный раскаяния и любви, и умолял во имя всех святых и общего дитя простить его. Добродетельная Идучче даровала ему прощение от всего сердца, и плакали они друг у друга в объятиях, как я плачу от счастья, заканчивая сию повесть. Прибавлю лишь, что в гневе герцог Ариульф хотел казнить герцогиню Ромолу за великий обман, но смягчился после просьб возлюбленной и казнь сменил на изгнание и заточение в монастыре, а сам женился на добродетельной Идучче и навеки забыл о своей любви к войне.

essilt, блог «Иннис Аваллах»

Новогодний аттракцион неслыханной щедрости: номер 6 :)

27 декабря 2017 (21:35:32) 482

У дрима опять висяк, так что снова уношу сюда :)

7. kxena. Нарния, Питер/Береника, флафф, PG-13 и хоть до NC-17 :gigi:

, основное событие: возвращение королевы Береники и встреча её с Питером после событий в фанфике "Львиная Доля".

Автор: essilt
Название: Никакой закономерности
Фэндом: Хроники Нарнии
Рейтинг: PG-13.
Размер: мини
Персонажи: Питер Пэвенси/ОЖП, Тириан/Люси
Дисклеймер: оридж, заказ — kxena, текст на заказ по мотивам канона — мой.
Предупреждение: ВНЕЗАПНО!

Читать дальшеЛюси и Тириан отправились на брачное ложе с благословения Верховного короля и под пение нимф и свирели фавнов. Покрывало забросали листьями клевера и цветками малины и шалфея, призывая Помону даровать плодородие новому союзу. Все это вырастили точно в срок в королевской оранжерее: свадьба пришлась на зиму, во время торжества сыпал легкий, пушистый снег, Люси жмурилась, розовая от мороза и смущения, когда махала подданным из открытой коляски, запряженной белыми лошадьми, и получала двойную порцию поцелуев от счастливого жениха.
Ровно год назад нарнийцы, объединившись с армией Анварда, которая отступала с тяжелыми арьергардными боями, разбили тархистанцев – на том же месте, где разбили когда-то войско Белой Колдуньи. Кто бы мог подумать, скалился взмыленный Питер, черпая горстями снег и вытирая окровавленное лицо и шею, что мы будем считать зиму за благословение!
Его шутку понимала только Люси.
Им повезло: тархистанцы увязли в нарнийской зиме, как в болоте; изрядно вымотанная и обескровленная сражением за Кэйр-Параваль армия даже под командованием Питера ни за что не победила бы летом.
Новая война добавила новых шрамов, отняла нескольких союзников, оставила за собой братские могилы и выкорчеванные леса. Кэйр-Параваль все ещё поднимался из руин, но улицы расчистили, стены укрепили, а те, что укрепить было нельзя, – снесли, чтобы возвести новые дома. Летом в столицу потянулся робкий ручеёк послов и купцов, желавших наладить новые связи или подтвердить уже имеющиеся договоренности. К середине осени ручеек превратился в небольшую речку, которая обещала по весне настоящее половодье.
Питер был занят по горло и почти счастлив.
Он думал об Эдмунде каждый день, о Сьюзен – чуть реже, в ней-то он не сомневался. Тириан до некоторой степени заменял младшего брата и быстро учился, но Питер все равно чувствовал себя так, словно ему отрезали руку.
Все проходит, братик, приговаривала Люси – и он улыбался её нехитрой книжной мудрости.
Если бы Аслан хоть чем-то подпитал его надежду, но Лев, как и обещал, не делал ничего, оставив Нарнию мужать наравне с новыми старыми королями.
Возможно, это само по себе было знаком. Питер никогда не умел их распознать.
В замке праздновали, хорошего праздника не бывает много; из старого, запущенного сада Питер следил за тем, как танцуют на снегу вперемешку разноцветные от витражей огни и силуэты гостей: свет следом за тенью, тень следом за светом. Его собственная свадьба не была ни торжественной, ни весёлой, никто не пел и не танцевал. Зря, пожалуй. Он торопился и всё равно так ничего и не успел – так стоило ли скаредничать...
– Ты тоже об этом думаешь?
Питер вздрогнул.
Закономерности в её появлениях не было: Береника приходила и уходила, когда хотела, её нельзя было уговорить, тем более – принудить, хотя Питеру всё тяжелее было удержаться от принуждения. Но Беренику не покоришь силой, не закуёшь в цепи, не свяжешь, не посадишь под замок – воплощенное дитя Нарнии, пустившее корни так глубоко, что, наверное, они добрались уже до сердцевины мира и оплели её тесно, как плющ. В диком саду она у себя дома, среди этих деревьев, живых и уснувших навеки, кряжистых, с задубевшей корой в глубоких трещинах, как в ранах; повидавших столько штормов и гроз, что считать их можно целый век.
Проживи он скованным древесной оболочкой две тысячи лет – сам бы одичал хуже зверя.
Ему пришлось узнавать её заново, полюбить её заново; не сказать, чтобы это было легко, пока он не понял: Береника теперь воплощала Нарнию, которую он никогда не знал, мерил своим давно отошедшим в предания Золотым Веком и стремился перекроить по обветшавшим лекалам.
Это в ней, в Беренике, Питер со всей ясностью увидел, что времена изменились.
Хотя бы потому что Пэвенси больше не четверо.
– Ты могла бы разделись с нами торжество, – не без укора заметил он.
Береника шало улыбнулась.
– Я подумала: нехорошо являться на праздник твоей сестры и красть его.
Она ничуть не подросла, хотя её дерево обрело мощную раскидистую крону, по весне стояло все усыпанное розовым цветом, а летом гнулось от тяжелых плодов; а Береника все также едва доставала Питеру макушкой до середины плеча – но окрепла и налилась силой.
— Ты — Верховная королева, что ты можешь украсть? Вся страна принадлежит тебе. А моя сестра – сама доброта.
– Доброту твоей сестры я и могла бы похитить. Любая невеста не потерпит других королев на своей свадьбе.
Она стояла перед ним – распахнутые ореховые глаза, крупные кольца тёмных волос, покатые округлые плечи, легкое лиственное платье.
– Ты замерзнешь, – сказал Питер.
– А ты согрей меня, – она шагнула ближе, на него дохнуло теплом и яблоневым цветом, в воздухе дрогнул пар; засмеялась, дернула Питера за руку – и от неожиданности он не устоял на ногах и грохнулся в снег, перекатился на спину, утянул Беренику к себе.
Лежа с ней щека к щеке, он нашел её руку, пожал. Он думал о том, как сильно любит жену, о детях, которые у них родятся – непременно родятся, в этом Питер не сомневался. Спящая красавица не будет спать сто лет.
Снег между ними растаял, лиственное платье Береники промокло. Свет и тени из окон теперь танцевали на её теле, рисовали диковинные узоры.
– Так ты собираешься согреть меня или нет?

essilt, блог «Иннис Аваллах»

Новогодний аттракцион неслыханной щедрости: номер 4 :)

22 декабря 2017 (20:35:01) 503

Сегодня дрим включил безнадежный висяк, поэтому исполнение неожиданно будет здесь, но, надеюсь, от этого не станет хуже :)
Для тех, кто случайно зашел и ничего не понял, поясняю: каждый год, тридцать первого декабря... кхм :) Каждый год я провожу в честь друзей, ПЧ и даже просто заглянувших этот мини-фестиваль драбблов по заявкам. Каждый год я хапаю гораздо больше заявок, чем могу унести в клювике, но это не значит, что нужно остановиться :)))
Так щито, котеге, с Наступающим вас!

Традиционно очередность исполнения заявок - произвольная.

7. Nina Yudina. А можно мне Катан/Иеруша? Что угодно, какое угодно, я от них плачу до сих пор.
Ну а если что-нибудь не плакательное, то разложившиеся рыцари, опять-таки любые, на ваше усмотрение, мне всегда актуальны, вы знаете!) Можно даже со слэшем(я этого не говорила!).

Автор: essilt
Название: Замок Маасгау
Фэндом: готический рыцарский роман
Рейтинг: PG-13.
Размер: драббл
Персонажи: доблестный сэр Конрад из Маасгау и его окружение
Дисклеймер: оридж, заказ — Nina Yudina, текст на заказ по мотивам канона — мой.
Предупреждение: страшная готическая сказка

Читать дальшеВозвращался доблестный сэр Конрад из Маасгау домой из крестового похода в земли сарацинов. Стяжал он там великую славу, а родного дома не видал без малого десять лет.
Долог и тернист был обратный путь, лежал через бескрайние моря и непролазные леса, через топкие болота и неприступные горы. Растерял доблестный сэр Конрад всех своих спутников и изнемог духом; износились его сапоги и плащ обтрепался так, что уже ни от холода не спасал, ни от дождя. Остался у сэра Конрада только верный острый меч, срубивший немало сарацинских голов. И вот ступил наконец доблестный сэр Конрад на Германские земли, и увидел свой родной край, графство Маасгау, и в сердце своём возликовал.
А была в те поры зима, и надвигалась самая длинная ночь. Ледяной ветер свистал с гор и гнал перед собой колкий снег, пробирал до самых костей. Спешил сэр Конрад скорее добраться домой, согреться у очага и отведать вина и яств своей родины; и вот уж башни замка Маасгау показались вдали.
Только что не бегом бросился к ним скиталец.
Но странное дело: вот видит от реку, что всегда поила замок Маасгау, а вода в ней чернее черного, и лёд не встал, хоть стужа дышала отвсюду. Наклонился доблестный сэр Конрад зачерпнуть из реки, а вода не черна оказалась, а кровава.
По сугробам, против ветра помчался к замку доблестный сэр Конрад. Недоброе предчувствие завладело его сердцем.
Открыты были ворота в замок Маасгау, а в нём самом пустота стояла, как в пропасти; доблестный сэр Конрад напрасно выкликал и стражников, и челядь, и домочадцев своих – одно лишь эхо тяжко стонало ему в ответ из тёмных коридоров. Наконец, почудился ему свет в одной из башен, на самом верху, прямо под чердаком; кинулся туда доблестный сэр Конрад из последних сил, едва дух не испустил, покуда вскарабкался по лестнице.
Но вот отворил он дверь – а свет был огоньком одинокой свечи. Стояла та свеча на столе, а сидела за ним графиня Бланка, супруга доблестного сэра Конрада. Такая же прекрасная, какой помнилась ему с дня расставания, только чёрные её волосы побелели до единого. Взглянула она на доблестного сэра Конрада, вскочила тут же и бросилась к нему с криком радостным:
"Как же долго ждала я тебя, возлюбленный мой супруг!"
Но стоило доблестному сэру Конраду протянуть руки, как упала прекрасная графиня Бланка в объятия своего супруга мертвой, и алые губы её посинели.
Горестно завыл тогда несчастный вдовец, прижимая к себе бездыханное, тёплое ещё тело; и вторило ему эхо, причитая ещё горше, глухо, будто из-под земли.
Вдруг услышал доблестный сэр Конрад живой голос со двора. Вслушался и узнал голос своего побратима, Рутарда фон Равенсберга, которому поручил заботы о своей семье и землях, покуда станет сражаться в Святой земле.
"Друг мой! – вскричал Рутард фон Равенсберг, когда доблестный сэр Конрад спустился во двор. – Всемогущ и благословен Господь, коли возвратился ты домой! Я прослышал об этом и спешил к тебе день и ночь, чтобы предупредить о беде в Маасгау..."
И хоть стояла уже долгая ночь, непроглядная и мрачная, как преисподняя, рассмотрел доблестный сэр Конрад одеяние и коня побратима: приторочен был к седлу шарф, вышитый рукой прекрасной графини Бланки, а плащ сколот золотой пряжкой с бриллиантами и гербом графов Маасгау.
Страшное подозрение вкралось в сердце доблестного сэра Конрада, что надругался Рутард фон Равенсберг над прекрасной графиней Бланкой и разорил сокровищницу замка Маасгау, и разум его помутился. Не помня себя, выхватил доблестный сэр Конрад свой острый меч и снес голову Рутарда фон Равенсберга одним ударом, а после рубил обезглавленное тело, покуда лезвие не затупилось о кости и латы. И когда остановился наконец, весь дымящийся от чужой крови, залившей его с головы до ног, и отбросил меч, и зарыдал от отчаяния, то услыхал позади себя торжествующий смех.
Оглянулся – а там стоит женщина в чёрной накидке, и сама черна, как сажа, одни лишь глаза и зубы блестят, будто жемчуг.
"Кто ты?!" – крикнул доблестный сэр Конрад, а она засмеялась в ответ ещё пуще:
"Как же мечтала я об этом дне, Конрад из Маасгау! С тех пор, как принесли мне осквернённые тела мужа и сыновей, которым ты отрубил головы под Аскаланом, я не могла ни есть, ни спать, только замышляла свою месть, чтобы однажды увидеть тебя в таком же отчаянии, какое и я познала! Ты убил невиновного. Я отравила воду в реке, что питала замок Маасгау. Жена твоя давно мертва, как и все, кто вовремя не сбежал отсюда. Перед смертью она оставила твоему другу свой шарф и пряжку для плаща, чтобы ему было чем скрепить свой рассказ о гибели твоего дома! Ты сам сгубил последнюю живую душу, что ещё любила тебя на этой земле! Вот и свершилось по-моему!"
Рассвирепел доблестный сэр Конрад, когда услышал про такое вероломство, бросился на ведьму, желая удушить её голыми руками. Но она исчезла без следа, стоило ему протянуть руки к её шее.
Тогда в горе и гневе проклял доблестный сэр Конрад свой меч, свои руки, самого себя и сам час, когда родился, и замок Маасгау, и день, в который было решено его построить, и день, когда завершено было строительство. И так долго рассыпал он жуткие проклятия и призывал Господа покарать это место, что разверзлось с грохотом небо, и своды замка Маасгау обрушились на сэра Конрада, и погребли его под собой. И с тех пор на руинах не выросло ни одного растения, покуда не обратилось оно каменной пустошью под дождями и ветром. Тогда заплели основание замка вечный дёрн и вереск, а более там ничего не растёт.

Страницы: ← предыдущая 1 2 3

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)