Свежие записи из блогов rits

* * *

7 марта 2018 (00:17:14) 10

ну вот. вот оно. отравилась и истерит. клеймит, проклинает, кулаками стучит то в грудь, то по столу. а потом клянется в святой любви, точно апостол - ты. и все остальное - не суть, а блажь. и в этот момент ты ее хоть об стену размажь, все равно. она играет свое кино, крутит шарманку все об одном и том же. ты заскучаешь, как эмигрант на ПМЖ где-нибудь в Риме, на съемной квартире, в которую ну никак нельзя со шлюхами и котами. одних ты подкармливаешь в подворотне, с другими плывешь промеж кабаками, укрывая бедовую голову алкоголем и липкими — не_своими — облаками.

все это ты думаешь, пока она молчит. глядит в сторону, гордая, серая от усталости. ей всего нахватает малости: тех самых огней, золота магистралей, кукурузных полей и темных аллей, в которых легко потеряться для всего мира. но вместо этого — крохотная квартира, счета ЖКХ и протечка в ванной. она всегда казалась немного странной, а теперь — еще хуже. все грезит, зовет и психует по мелочам: то слишком крепко заварен чай, то невзначай пишет тебе кто-то — другая. другие. те, кто не видит протечки в вашей убогой квартире, кто зовет тебя в бар и на танцы. ты, естественно, отвечаешь а она опять за свое — самозванцы. эти твои друзья. да и ты вместе с ними — тоже. вот дать бы тебе по роже, собрать вещи и в темноту... ты говоришь, что уже поздно и не пустишь ее одну. она глядит на тебя, прямо под кожу тебе залазит (вот же зараза!). ее вердикт ты знаешь заранее, сразу, и торопишься, закуриваешь, чтоб не шагнуть за черту.

ты-то знаешь

что давным-давно

оставил ее одну.

rits, блог «мальчик по имени Хоуп»

Кесарю кесарево

7 февраля 2018 (12:26:24) 12

Парк в вечерних осенних сумерках потихоньку замирал, словно насекомое, попавшее в каплю смолы. Прозрачный, как это бывает только в октябре, воздух еще вздрагивал от городского движения, но скоро парк покинут последние прохожие и прогуливающиеся, и этот тенистый, еще укрытый изрядно полетевшей листвой островок тишины окончательно застынет до утра.
Мужчина средних лет присел на низкую лавочку с коваными ножками. Рядом с собой он положил средний во всех отношениях портфель, поправил свое среднее по виду пальто и закинул ногу на ногу, сцепив пальцы на колене в замок. Мужчина был очень похож на свой портфель и свое пальто: средний, не примечательный. Лицо его было обычным: нос не крупный и не мелкий, глаза обычного цвета и размера, средний по величине и подвижности рот, окруженный средней по длине и жесткости щетиной. Даже роста он был — среднего.
Продолжение...
Мужчина, переставший быть для парка прохожим, замер на лавке, устремив взгляд на водную гладь. В середине пруда он видел лебединый домик, но птиц уже не было: их, по всей видимости, уже забрали из парка, опасаясь холодов. Мужчина глядел на пруд, на тихую, ленивую рябь, а парк смотрел на мужчину, словно сомневаясь — был ли он тут раньше?
Некоторое время мужчина сидел неподвижно, и в какой-то момент мир вокруг решил было, что эта ничем не примечательная, самая обыкновенная фигура и впрямь — часть здешнего пейзажа. Торопливо поднялся ветер, переговариваясь с деревьями. Своими воздушными пальцами он стряхивал с ветвей сомневающиеся листья, и те, кружа, летели вниз, чтобы укрыть пожухлую траву цветастой шалью.
Мужчина вздохнул и повел плечами — не очень широкими и не очень узкими. Он огляделся. Парк стремительно опустел. Темнота, подсвеченная неверным светом фонарей и оттого делавшаяся еще более густой, рыхлым брюхом навалилась на парк. Там, за пределами зеленой зоны, еще кипел мир, гудели и рычали авто, по брусчатке стучали набойками каблуки туфель, в окнах многоэтажек зажигались сонные, добродушные лампочки. Но здесь все было иначе, и мужчина казался уже не частью этого места, а чем-то, что может нарушить тишину и покой, в который с такой охотой погружалось это место с наступлением вечера.
Мужчина подался вперед, подтянул одной рукой полу пальто так, чтобы ловчее запустить пятерню в карман. В тусклом фонарном свете глянцево блеснула пленка на сигаретной пачке, а черед мгновение красный уголек осветил нижнюю половину лица мужчины.
Словно расслабившись, он откинулся на лавку, размашисто раскинул руки по ее спинке и глубоко затянулся. Он запрокинул голову, выпустил вверх струйку сероватого дыма, который во влажном холодном воздухе некоторое время сохранял свои причудливые шелковистые очертания. Мужчина замер, прикрыв глаза. На его лице отразилось истинное наслаждение.
Он просидел неподвижно еще минуту, но потом резко выпрямился. Теперь мужчина прислушивался к парку. Он настороженно медленно поводил головой, оглядывая окружившие его деревья. Никого. Ничего. В тишине, куполом нависшей над парком, только ветер теребил верхушки деревьев. Те словно шептали своему ночному гостю: «Все в порядке, в порядке, в порядке…». Но он почему-то не верил этому шепотку.
— Черт знает что.
В темноте его голос повис так же, как недавно — сигаретный дым. Мужчина щелчком пальцев отбросил сигарету и вновь огляделся, словно хотел убедиться, что он здесь один. Его фигура, укрытая плащом, больше не демонстрировала расслабленной удовлетворенности. Он был напряжен, собран, как хищник, готовящийся к прыжку. Внезапно вся его обыкновенность сошла на нет. Черты лица отвердели, застыли, как каменное изваяние. Обозначился тяжелый подбородок, высокие, резкие скулы. Глаза нехорошо и цепко вглядывались в темноту парка из-под козырька кепки.
Когда он понял, что заставило его тело напрячься от неясной тревоги, когда осознал, что вглядываться в чернильный мрак между деревьев бесполезно — они ничего не увидит в нем, — было уже слишком поздно.
Мужчина успел вскочить на ноги и сделать шаг. Кирпичная крошка скрипнула под подошвой его ботинка, и на мгновение вновь повисла та неестественная тишина, какой не может быть в мире живых.
Клубившийся у самой земли мрак вдруг обрел очертания. Из его глубины, струясь, невесомо проскальзывая по листьям и траве, к ногам мужчины устремились извивающиеся, подрагивающие корни, белесые и скользкие, как пальцы покойника. Тонкими плетями они обвили лодыжки мужчины, сминая и пачкая ткань дорогих, идеально сидящих брюк. Мужчина зарычал и рванулся, но лишь потерял равновесие и рухнули лицом на дорожку. Крошка исцарапала его щеку, пыль бросилась в сощуренные глаза. Он забился, пытаясь лягнуть опутанными ногами невидимого противника, сбросить с себя сжимающиеся путы. Сквозь плотно стиснутые зубы раздевалось глухое рычание загнанного в угол.
— А ты думал…
— …мы позволим тебе уйти?
Эти женские голоса, раздавшиеся над его головой, множились, сплетались и вибрировали, словно пропущенные через сотни фонящих динамиков. Он тотчас узнал эту манеру тянуть гласные. Горящий паникой разум четко выделил все оттенки равнодушия в прозвучавшем вопросе. Мужчина запрокинул голову. Шляпа упала с его затылка в красную пыль.
Над ним склонились две девушки. Их нагие тела отсвечивали холодным мерцающим светом. Волосы обеих — длинные, чуть влажные — свободно лежали на плечах и груди, обрамляя бледные, пустые лица. Две пары одинаково круглых, по-рыбьи распахнутых во всю ширь глаз были устремлены на него. И он не мог отвести взгляд.
Одна из них наклонилась к нему, чуть повернув голову. Теперь один ее глаз смотрел ему в лицо. Ее рот открылся. Челюсть скосило вниз, к земле. На его лицо капнула вода. Мужчина невольно зажмурился.
— Мы бы никогда…
— …не смогли…
— …расстаться…
— …с тобой.
— Чертовы суки! Отпу…
Он закричал, когда удерживающие его ноги корни вдруг подались назад, утягивая его за собой.
Две тонкие бледные фигуры на мгновение замерли, а затем раздался пронзительный визг, сверлом врезавшийся в темноту. Этот высокий, тонкий звук взлетел вверх, пропорол темноту, и та осыпалась вниз на парк, обнажая высокое звездное небо. В парк ворвался шум машин. Гудки клаксонов, стрекот каблуков, взрывы смеха.
На ветку дерева опустился ворон. Его черный, внимательный глаз словно с пониманием уставился на покрытую красной пылью и каплями воды шляпу, лежащую посреди парковой дорожки.

rits, блог «мальчик по имени Хоуп»

Если есть кровать

31 января 2018 (16:03:15) 9

Мы вдвоём. Кровать одна. Две подушки, одеяло. Нам с тобой друг друга мало. Можно все начать сначала... раз уж нам с тобой дана та кровать, что здесь одна.

rits, блог «мальчик по имени Хоуп»

не держите

29 января 2018 (20:15:41) 9

Он меня не обнимет за плечи

И я сделаю вид будто

Время и выпивка - лечат

Панацея в стакане мутном

Мне до ужаса непривычно

Не искать, не звонить, не думать

Словно в переработку вторично

Сдана. Главное здесь не спутать

Я бумага или пластмасса?

И в какой мое место куче?

Или просто - свалиться массой

И колеса меня прокрутят?

Я не то, чтоб совсем плохая

И не то чтоб забыла адрес.

Но теперь я совсем другая.

Без тебя моя жизнь саспенс.

Напряжённо, тревожно, со скрипом

Поднимаюсь с утра над кроватью.

Отражение - божьим ликом

А в глазах лишь одно: хватит.

Я надеюсь, однажды отпустят

Твои руки, что не держат за плечи

Я надеюсь, что мир не пропустит,

Когда я наконец выдохну: легче...

rits, блог «мальчик по имени Хоуп»

о цветах

27 января 2018 (23:28:26) 12

Просто будь со мной. Просто будь. Не размениваясь по мелочам, не сжигая себя по ночам, просто будь, словно имеешь на это право. И если кому-то сие не по нраву, шли их к черту. Только смотришь ты, словно каждое слово теперь на счету, а уже перешел черту безлимитного словоблудия. Ты палишь по мне из орудия. Закрываю глаза, ловлю перышки облаков на лету… У меня солоно во рту, и не надо менять карту, чтобы понять — дело мое табак. Впереди непроглядный мрак, а может мне просто пора прикупить очки. А может быть впереди — только твои зрачки, от них вся моя жизнь горчит, но я ни на что их не променяю. Я измеряю расстояние до тебя в световых годах. Мне предстоит побывать в незнакомых садах, повиснуть на проводах и хлебнуть в мутных водах тины. Твои зрачки пробивают мои плотины, рушат плоты, динамитом глушат наше с тобой «на ты». Я тебе никогда не дарил цветы, может поэтому нынче с факелом на мосту теперь именно ты?

rits, блог «мальчик по имени Хоуп»

о бумажных морях

25 января 2018 (23:47:06) 9

по запечатанным наглухо венам смычком, чтобы вибрировало все существо. этих бабочек - ты же знаешь - не изловить сачком, не пересажать на иголки, их крылья нежны и тонки, и как хорошо, что их не поймать. будет о чем тосоквать временами, оклеивая стены отрывными календарями - так мягче, и шорох страниц можно спустать с морями, что у меня внутри заливают тех самых бабочек. я учился читать между строчек, высматривать смыслы, которых нет, и каждое утро писать в одно и то же окошко "привет", словно от этого судьба мира зависела. все странички оборваны и немыслимо, чтобы все это было взаправду. и уже никто не пишет океанавту, который путал моря и календари, и вместо волн погружался в бумажные полупрозрачные дни, забывал про огни и все гонялся сквозь толщи воды за какими-то бабочками. ему не победить в этих странных салочках, но он упрям и слеп. океанавт мчится через бумажное море с сачком в руке и вдалеке видится ему безграничная синь.

господи, да сгинь ты уже на конец.

бога ради, придурок. сгинь.

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)