Свежие записи из блогов Арабелла

Крестьяне, которым предоставляли наделы, юридически делились на две группы: вилланы и сервы.

скрытый текстВилланы имели полную личную свободу; политически зависимые от сеньора, они могли свободно передвигаться, жить, где хочется, и даже иногда менять сеньорию. Серв, напротив, был прикреплен к своему наделу, неправоспособен и обременен повинностями. Он платил налоги более тяжелые, нежели виллан; не мог свидетельствовать на суде против свободного человека, стать священником и в полной мере пользоваться общественными благами. Однако его положение не имело ничего общего с положением раба в античности: он пользовался некоторыми юридическими правами и мог владеть наследственным имуществом; сеньор, защищавший и покровительствующий ему, не имел права ни побить, ни убить, ни продать серва.

В некоторых областях (в Бретани, Нормандии, Анжу) крепостное право встречается редко, в других же, наоборот, почти все крестьянское население состояло из сервов (Шампань, Ниверне). Кроме того, подневольное положение крестьян различалось в зависимости от того, где они жили, – в феоде или сеньории. Как правило, в конце XII века разница между свободными и зависимыми крестьянами ощущалась слабо. Сервы и вилланы вели одинаковую повседневную жизнь, и существовала тенденция к их объединению в одну социальную категорию с определенными ограничениями и обязательствами, присущими поначалу только сервам: таковы, например, «фор-марьяж» – специальный налог, выплачиваемый крестьянином за женитьбу на женщине из другой сеньории, или «менморт» (право «мертвой руки»), который следовало выплатить за право наследовать имущество и землю родственников. Так что разница – скорее экономическая, чем юридическая.

Различались не столько свободные и зависимые крестьяне, сколько богатые землепашцы, владевшие рабочими животными и орудиями труда, и бедняки, чье богатство составляли лишь их руки да усердие. Повсюду можно было встретить нищих вилланов и мало-мальски зажиточных сервов.
Класс крестьян уже имел своих знатных персон, находившихся на службе у сеньора, его «должностных лиц», и назначавшихся, часто против своей воли, управлять сельской общиной. Эта община, состоявшая из глав семейств, играла важную роль в жизни деревни: она распоряжалась землями и общим стадом, решала вопросы севооборота, распределяла оброк, который следовало платить сеньору всем простолюдинам, живущим в сеньории.
М.Пастуро

Зависимого крестьянина в Средние века чаще всего называли servus(на классической латыни – раб) и villanus(поселенец, поселянин). скрытый текстПервый – лично несвободный человек, второй – поземельно зависимый, платящий землевладельцу ренту, подчиняющийся его судебной и административной власти, но лично свободный. Серв (англ. и фр. serf) при всей несвободе обладал определенными правами, которые были санкционированы обычаями (как правило, не законами), чем отличался и от классического античного раба, и от крепостного в России. Современные отечественные ученые предпочитают не называть западноевропейского серва «крепостным», в западной науке последний так и обозначается – crepostnoy.
Развитие денежной экономики представляло собой одновременно и результат, и причину другого важнейшего процесса эпохи – разделения труда, его специализации и профессионализации. В деревне свободных крестьян-воинов, которые, впрочем, не исчезли совершенно, сменили, с одной стороны, землевладельцы-рыцари, профессиональные воины par excellance, а с другой – зависимые крестьяне, переставшие быть воинами. Если крестьянин хотел посвятить себя военному делу, ему приходилось оставлять хозяйство и превращаться в профессионального солдата. Немало таких солдат было в армии Вильгельма Завоевателя, с которой он вторгся в Англию в 1066 г. Внутри самого крестьянского сословия теперь выделялись кузнецы или колесные мастера, и многие лишь часть времени хозяйствовали на земле, совмещая аграрный труд с работой столяра, плотника, кирпичника, каменщика, мельника или сапожника.
К.Гельмут

Средневековый сельскохозяйственный календарь

Labors Of The Months

Отсюда

Это было давным-давно! Может быть, 900, а возможно и 1000 лет назад! Англией, которая тогда как раз и стала называться Англией, правил король. Была у него громадная армия и множество слуг – рыцари, шерифы, аббаты. Все они помогали королю держать его подданных в повиновении. Но народ не желал повиноваться! Вольные крестьяне уходили в леса, объединялись в ватаги и нападали на королевских рыцарей, лордов и шерифов, отбирали у них награбленное добро и раздавали его бедным. Рыцари называли этих людей лесными разбойниками. Самым смелым и бесстрашным из них был Робин Гуд. Он так метко стрелял из лука, что мог попасть в муху за 1000 шагов, он был такой ловкий и находчивый, что мог обмануть любого хитрого и коварного врага. Он был веселый и любил звонкие песни.
Очень много текста
скрытый текстВ деревне парень был рожден,
Но день, когда родился он
В календари не занесен –
Кому был нужен Робин!
Припев:Был он резвый паренек,
Резвый Робин, шустрый Робин
Беспокойный паренек
Резвый шустрый Робин.
Зато отметил календарь,
Что был такой-то государь,
И в щели дома дул январь,
Когда родился Робин
Припев
Немало ждет его обид,
Но сердцем все он победит,
Парнишка будет знаменит,
Семью прославит Робин.

Однажды отряд лесных разбойников под предводительством Робин Гуда разбил свой лагерь в Шервудском лесу. Недалеко отсюда находился неприступный замок шерифа Ноттингамского, жестокого правителя этого края. По приказу шерифа, все, кто сочувствовал лесным разбойникам, были схвачены и посажены в темницу, и им грозила смертная казнь! Робин Гуд, узнав об этом, решил освободить пленников.
Слух о том, что Робин Гуд объявился в Шервудском лесу, быстро распространился по всей округе! Крестьяне с надеждой ждали своего заступника, а шериф и его солдаты надели на себя железные доспехи и отправились в лес ловить Робин Гуда. Но лесные разбойники не боялись шерифа, они знали, что рыцари трусливы, а прислужники короля глупы! Вечером Робин и его друзья развели большой костер и, сидя у его жаркого огня, точили боевые топоры и потуже натягивали тетиву луков.

Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Судите не по платью.
Кто честным кормится трудом,
Таких зову я знатью.
Вот этот шут - природный лорд.
Ему должны мы кланяться.
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется!
При всем при том,
При всем при том,
Хоть весь он в позументах, -
Бревно останется бревном
И в орденах, и в лентах!
Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.
При всем при том,
При всем при том,
Награды, лесть и прочее
Не заменяют
Ум и честь
И все такое прочее!
Настанет день и час пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоять на первом месте.
При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я,
Что будет день, когда кругом
Все люди станут братья!

Утром, когда шериф со своими солдатами рыскал по лесу, дозорные донесли Робин Гуду, что на лесной дороге появился королевский рыцарь Гай Гинсборн. У Робин Гуда созрел хитроумный и дерзкий план. Двум стрелкам – Тощему Бену и самому юному из своих друзей – Маленькому Джону – Робин приказал встретить рыцаря, а затем… Впрочем, это была военная тайна! Вот как это произошло:
Гай Гинсборн: Эй, послушайте, негодяи, далеко ли еще до замка Шерифа Ноттингамского, а?
Маленький Джон: С позволенья Вашей милости, замок шерифа будет по ту сторону леса, а только мы, тоже с позволенья Вашей милости, не негодяи.
Гай Гинсборн: Моей милости нет до этого дела! Послушайте, негодяи! Мой оруженосец поехал отыскивать дорогу и, по-видимому, заблудился. Успею ли я до ночи добраться до замка?
Тощий Бен: Ежели Ваша милость с дороги не собьется, да лошадь ногу себе не зашибет, да волки не съедят Вашу милость…
Гай Гинсборн: Не хитри! Скажи-ка лучше, когда Робин Гуд начинает разбойничать?
Маленький Джон: О, Робин Гуда Вашей милости бояться нечего!
Тощий Бен: Он как завидит алое перо на вашей шляпе, так и пойдет на мировую!
Маленький Джон: Славный шериф Нотингамский преследует дерзкого Робин Гуда!
Гай Гинсборн: Ага! Стало быть, я могу немедленно присоединиться к шерифу!
Маленький Джон: О, да! О! Вот уже люди шерифа выходят на поляну!

И тут перед Гаем Гинсборном появился со своими товарищами Робин Гуд. Ничего не подозревающий рыцарь в сумраке вечернего леса принял его за шерифа Ноттингамского.

Гай Гинсборн: Достопочтенный шериф, перед Вами стоит смиренный слуга моего короля Ричарда Львиное Сердце. В моем гербе лев, знаменующий доблесть, и змея, знаменующая ум.
Робин Гуд: Я очень рад видеть перед собой рыцаря Гинсборна! В моем гербе вилка, знаменующая хороший аппетит, и штопор, знаменующий веселость!
Гай Гинсборн: Какой удивительный герб. Достопочтенный шериф, я послан моим государем для того, чтобы изловить в Шервудском лесу проклятого Робин Гуда и притащить его в Лондон на аркане, а там государь еще не решил – повесят ли его, или сожгут, или сварят в котле! Это уже, разумеется, мелочь!
Робин Гуд: Мои люди при одном его имени ропщут от негодования!
Гай Гинсборн: Итак, почтенный шериф, вы поможете мне при поимке этого подлого негодяя?
Робин Гуд: Славный рыцарь, я не сомневаюсь в вашей львиной доблести, в вашем змеином уме, но должен предупредить вас, что вам угрожает большая опасность! В этом лесу царит Робин Гуд, он дал клятву не выпустить вас живым из Шервудского леса.
Гай Гинсборн: Вы уверены в этом?
Робин Гуд: Вот этот мальчик по моему приказанию прокрался к самому лагерю Робин Гуда и слышал… Что ты слышал, Джон?
Маленький Джон: Ну, сначала говорили о всякой всячине. А потом Робин Гуд сказал: «Если мне попадется рыцарь Гай Гинсборн, то я или повешу его!...
Гай Гинсборн: О!
Маленький Джон: Или сожгу!
Гай Гинсборн: А!
Маленький Джон: Или сварю в котле!
Гай Гинсборн: О!
Маленький Джон: Но, впрочем, прибавил Робин Гуд, это уже мелочь!
Гай Гинсборн: Но, я надеюсь, что в присутствии шерифа я могу не опасаться этого наглого хвастуна?!
Робин Гуд: Как сказать! Робин Гуд знает Шервудский лес лучше самого старого кабана! Робин Гуд стрелой попадает в муху за 1000 шагов! А Ваш наряд так заметен!
Гай Гинсборн: Да, я напрасно надел свое рыцарское одеяние!

Как раз на это и рассчитывал Робин Гуд! Он предложил Гаю Гинсборну поменяться платьем – и тот с радостью согласился! Робин Гуд надел на себя кольчугу Гинсборна, его плащ, на котором были вышиты львы и змеи, шляпу с красным пером и золотые шпоры, а насмерть перепуганный рыцарь завернулся в зеленый плащ Робин Гуда. И в тот же миг из чащи леса выскочили солдаты шерифа! Размахивая тяжелыми мечами, они бросились на лесных разбойников! Но товарищи Робин Гуда не боялись грозных мечей, они быстро перебегали от дерева к дереву и, прячась за толстые стволы, без промаха посылали стрелы в стражников. Те рычали от боли и в ярости били мечами по деревьям. Как только солдаты увидели Гая Гинсборна, переодетого в плащ Робин Гуда, они схватили его и с криками: «Попался! Попался! Попался Робин Гуд!!!», помчались вон из леса. Когда они скрылись из вида, Робин обнаружил, что исчез Маленький Джон. Робин понял, что его маленького друга схватили солдаты.

Робин Гуд: Друзья! Джон попался в плен. Когда один из нас попадет в руки врагов, что должны делать остальные?
Все: Освободить!
Робин Гуд: Правильно! А если ради этого пришлось бы идти на смерть, что нужно делать?
Все: Идти на смерть!
Робин Гуд: Правильно! Маленький Джон, не бойся! Ты в плену, но Робин Гуд на свободе! Мы вырвем тебя из темницы!


Зачем терпеть в расцвете сил
Ярмо порабощенья?
К оружью, братья! Наступил
Великий час отмщенья.
Твердят: безгрешны короли,
А руки их кровавы.
Мы сами троны возвели.
Тряхнуть их - наше право!
Ла-ла-ла-ла….
Скликает всех своих сынов
Свобода молодая.
Они идут на бранный зов,
Отвагою пылая.
Забудут рабство и нужду
Народы и края,
И будут люди жить в ладу,
Как дружная семья!
Ла-ла-ла-ла….
Народы и края,
Как дружная семья!

У Робин Гуда созрел новый план! Еще более дерзкий и хитроумный – план освобождения Маленького Джона. И этот план был военной тайной. Поэтому Робин Гуд рассказал о нем только самому близкому своему товарищу Вили Статли.
А вот что происходило в это время в замке. Шериф был счастлив, что поймал наконец-то Робин Гуда и собирался послать об этом победное донесение королю! А стража на радостях откупорила бочку вина и горланила песни.

Старый дедушка Коль
Был весёлый король.
Громко крикнул он свите своей:
– Эй, налейте нам кубки,
Да набейте нам трубки,
Да зовите моих скрипачей,
Да зовите моих трубачей!
Налейте нам кубки,
Да набейте нам трубки,
Да зовите моих скрипачей,
Да зовите моих трубачей!

Узнала об аресте Робин Гуда от своей служанки и младшая дочь шерифа, добрая и нежная Сесиль.

Служанка: Привезли его и посадили в самое глубокое подземелье. Заперли десятью замками, а у дверей поставили десять самых храбрых сторожей. Шутка ли – самого Робин Гуда поймали!
Сесиль: И как это им удалось? Досада какая. Ты знаешь, мне все кажется, что тот охотник – помнишь, в маске? - был Робин Гуд. Я как сейчас помню: темный-темный лес, я отбилась от подруг и все шла, шла, и наконец я зашла в совсем глухую чащу, я никогда там не бывала – и вдруг слышу ужасный хруст веток, на поляну вылезает медведь и идет прямо на меня. Я от страха прижалась к дубу и зажмурила глаза. И тут из кустов выбегает охотник, в зеленом плаще и в маске, он кидается на медведя и кинжалом убивает его. А потом он подходит ко мне, выводит меня на дорогу и дает мне обломок стрелы. «Это – пропуск в лес», - говорит он, улыбаясь. Знаешь что, как бы показать Робин Гуду эту стрелу? Узнает он ее – или не узнает?
Служанка: Трудно это, но я попробую, ведь один из сторожей – мой муж.
Сесиль: Попробуй!
Служанка: Хорошо, госпожа.
Сесиль: Бедный Робин Гуд! Теперь уж никогда не буду я слышать по ночам, как трубит он в рог в глубине Шервудского леса.

Ты свистни - тебя не заставлю я ждать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать.
Пусть будут браниться отец мой и мать,
Ты свистни - тебя не заставлю я ждать!
Другим говори, нашу тайну храня,
Что нет тебе дела совсем до меня.
Но, даже шутя, берегись, как огня,
Чтоб кто-то не отнял тебя у меня, ла-ла-ла...

Сесиль опустилась в кресло и склонилась над вышивкой – она должна была вышить шарф, чтобы подарить его на рыцарском турнире самому смелому и сильному. Она вышивала сцену охоты на медведя. Вдруг заскрипела тяжелая дверь и появилась старшая дочь шерифа, злая и глупая Клоринда.

Клоринда:
Дама бубен
Варила бульон
И пудинг пекла на обед.
Десятка бубен
Украла бульон
А пудинг украл валет!
Я очень рада, что наконец поймали этого негодного разбойника, и еще этого маленького Джона! Теперь, по крайней мере, не будут к нам бояться приезжать из Лондона знатные гости!
Король бубен
Спросил про бульон
И пудинга ждал на обед.
Десятка бубен
Вернула бульон,
А пудинг вернул валет!

Сесиль: Да, теперь праздник для всех трусливых!
Клоринда: Не смей так называть королевских вельмож!
Сесиль: Они хуже разбойников! Разбойники богатых грабят, а они – бедных!
Клоринда: Молчи!
Сесиль: Робин Гуд никого никогда зря не убивал, он всегда добычей делился с бедняками!
Клоринда: Вот за то-то его и повесят! Я очень-очень рада! Попрошу папу, чтобы не откладывали!
Ла-ла-ла… Говорят, он глуп и уродлив!
Сесиль: Это твои рыцари глупы и уродливы!
Клоринда: Я, да я тебе уши оторву!
Сесиль: А я, я тебе глаза выцарапаю!
Клоринда: А я тебе, я тебе нос откушу!
Сесиль: А я тебе в волосы вцеплюсь!
Клоринда: А я скажу папе, и он посадит тебя в чулан!
Сесиль: А ты – ябеда! Ябеда!
Клоринда: Сама ябеда!
Сесиль: Ябеда!
Клоринда: Сама ябеда!
Сесиль, Клоринда хором: Ябеда! Ябеда! Ябеда!
В это время в их покои входит сам шериф Нотингамский:
Шериф: Что такое?
Клоринда: Папа! Папа, немедленное повесь Робин Гуда!
Сесиль: Папа, не вешай Робин Гуда!
Клоринда: Повесь!
Сесиль: Не вешай!
Клоринда: Повесь!
Сесиль: Не вешай!
Клоринда: Повесь! Повесь! Повесь! Повесь! Повесь! Повесь! Повесь! Повесь!
Сесиль: Не вешай! Не вешай! Не вешай! Не вешай! Не вешай! Не вешай!
Шериф: Вон отсюда, девчонки, сумасшедшие, а?!
Клоринда: Пааааапочкааааа…
Сесиль: Папочка, ну ты же добрый, ну пожалуйста!
Шериф: Вон!!!
Сесиль: Ну папочка, ну ты же добрый!
Шериф: Вон, непослушные!
Сесиль: Ну пожалуйста!
Шериф: Вон, нехорошие мои девчонки!!!
Клоринда: Паааапочкааааа…
Сесиль: Ну папочка, ну ты же добрый!
Шериф: Вон, я же вам сказал – вон! Вон! Вон!Вооооон!!!

Шериф бросился за ними, а в это время в одной из дверей, их было много в этом зале, показался секретарь шерифа, старый и глухой. Как всегда, он напевал свою любимую песенку:

Из чего только сделаны мальчики, мальчики. (2р)
Из колючих ракушек,
Из зеленых лягушек,
Вот из этого сделаны мальчики, мальчики.
Из чего только сделаны девочки, девочки. (2р)
Из конфет и пирожных,
Из сластей всевозможных,
Вот из этого сделаны девочки, девочки.
Из конфет и пирожных,
Из сластей всевозможных,
Вот из этого сделаны девочки, девочки.

Шериф: Фу, какие непослушные нехорошие девчонки!
Секретарь: Звали меня?
Шериф: Да! То есть нет! То есть да! Садитесь, берите бумагу и пишите письмо королю.
Секретарь: Ваша милость! Королю?!
Шериф: Что у Вас за манера переспрашивать слова?! Ну да, королю! Пусть знает король, что шерифу Нотиннгамскому не нужно помощи для поимки разбойников. Мы умеем ловить их и без помощи королевских рыцарей. Пишите на лучшей бумаге.
Секретарь: На лучшей?!
Шериф: Нет, на худшей!
Секретарь: На худшей?
Шериф: Да на лучшей! Итак. «Всемилостивейший мой король Ричард!» Фу, как разозлили меня эти девчонки. Что Вы там написали?
Секретарь: «Всемилостивейший мой король Ричард! Фу, как разозлили меня эти девчонки.»
Шериф: Вздор! Берите другой лист! «Всемилостивейший мой король Ричард!» Право, можно подумать, что Вы – форменный болван! «Вчера в Шервудском лесу, в Шервудском лесу… эээ…» Позвольте, прочтите сначала.
Секретарь: «Всемилостивый мой король Ричард! Право, можно подумать, что Вы – форменный болван!»
Шериф: Идиот!
Секретарь: Господин шериф, Вы сказали не идиот, а болван.
Шериф: Да Вы – идиот!
Секретарь: А я так и написал: «Вы – идиот».
Шериф: Да нет, Вы, Вы, не я, а Вы, Вы – форменный идиот, Вы, вот мой секретарь – идиот!
Секретарь: Ваша милость, я ведь так и напишу – «Мой секретарь – идиот».
Шериф: Ну к черту! Эй, стража!
Начальник стражи: Слушаю!
Шериф: Крепко ли заперт у нас Робин Гуд?
Начальник стражи: Не вырвется! Уж и буянит он! Выдумал, что он – рыцарь короля Гай Гинсборн!
Шериф: Какая дерзость!
Начальник стражи: Он грозит нам всем лютейшими казнями! Что делать?
Шериф: Заткните ему покрепче рот тряпкой! Кстати, приведите сюда Маленького Джона. Мы сейчас будем допрашивать его.
Начальник стражи: Слушаю.


Маленький Джон:
Привет вам, тюрьмы короля,
Где жизнь влачат рабы!
Меня сегодня ждет петля
И гладкие столбы.
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он.
В последний час
В последний пляс
Пустился крошка Джон.
Прости, мой край! Весь мир, прощай!
Меня поймали в сеть.
Но жалок тот, кто смерти ждет,
Не смея умереть!
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он.
В последний час
В последний пляс
Пустился крошка Джон.
Разбейте сталь моих оков,
Верните мой доспех.
Пусть выйдет десять смельчаков,
Я одолею всех.
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он.
В последний час
В последний пляс
Пустился крошка Джон. (2р)

Шериф: Подойди сюда, негодяй! Сколько тебе лет?
Маленький Джон: Если свиней Вашей светлости помножить на коров графа Ноттингамского и разделить на овец, э, …
Шериф: Говори без глупостей! И при каких обстоятельствах ты впервые повстречался с Робин Гудом?
Маленький Джон: Я с ним повстречался при луне и довольно-таки сильном ветре. Но не помню, были ли при этом обстоятельства.
Шериф: Ну, посмотрим, посмотрим, кто посмеется последним! Велика ли шайка у Робин Гуда?
Маленький Джон: А вот это трудно сказать! Люди то полнеют, то худеют, понимаете? Шайка, стало быть, то больше, то меньше. И если, скажем, канатом измерять в обхвате…
Шериф: Позвать палача.
Начальник стражи: Палач исчез!
Шериф: Как исчез?
Начальник стражи: Он пошел сегодня в лес, присмотреть дерево для новой виселицы – и исчез!
]Шериф: Немедленно найти нового!
Начальник стражи: Тут забрел какой-то проходимец.
Шериф: Ну?
Начальник стражи: Нанимается в палачи. На вид только больно глуп.
Шериф: А жесток?
Начальник стражи: Говорит, что может ожесточиться, если ему хорошо заплатят.
Шериф: Ну-ка ведите его сюда. Обещайте ему 10 золотых монет. Пусть ожесточится.
Начальник стражи: Слушаю.

Начальник стражи ввел Вили Статли, ближайшего друга Робин Гуда.

Шериф: Хочешь быть палачом?
Вили Статли: Уж так хочу! С детства мечтаю!
Шериф: А да жесток ли ты?
Вили Статли: А вот извольте сами убедиться. Ууу! Вот так бы и укусил Вашу Светлость!
Шериф: Ну, ладно-ладно! Возьми этого плута и поразомни ему косточки.

В это время в серебряных доспехах рыцаря в замке появился Робин Гуд.

Робин Гуд: Достопочтеннейший шериф! Вот грамота короля моего Ричарда Львиное Сердце, в коей приказывает мне государь изловить знаменитого разбойника Робин Гуда.
Шериф: Достопочтенный и храбрый рыцарь! Я в отчаянии, что воспрепятствовал Вам исполнить королевскую волю.
Робин Гуд: Как?
Шериф: Стоит ли ловить его, если он уже пойман?
Робин Гуд: Я в восторге, что Вам удалось, наконец, изловить этого злодея!
Шериф: Я тоже в восторге.
Робин Гуд: И буду счастлив сообщить об этом королю!

А вечером шериф Ноттингамский устроил пышный пир. Слуги едва успевали вносить огромные блюда с фазанами и куропатками. На вертеле жарились целые туши кабанов, на столах высились горы фруктов. Шериф и его приближенные осушали большущие кубки с вином.

Старый дедушка Коль
Был весёлый король.
Громко крикнул он свите своей:
– Эй, налейте нам кубки,
Да набейте нам трубки,
Да зовите моих трубачей!
Налейте нам кубки,
Да набейте нам трубки,
Да зовите моих трубачей!

Робин Гуд незаметно вышел из-за стола и проскользнул в соседнюю комнату, где его ждал Вили Статли.

Были скрипки в руках
У его скрипачей,
Были трубы в руках
У его трубачей…

Вили Статли: Я здесь, атаман.
Робин Гуд: Тебя никто не видел?
Вили Статли: Никто.
Робин Гуд: Осматривал тюрьму?
Вили Статли: Прутья решеток толще моей ноги. Торопиться надо, как бы рыцари сюда не понаехали.
Робин Гуд: Да, надо торопиться. Я дал слово крестьянам спасти от виселицы их братьев. И потом – Маленький Джон!
Вили Статли: Что же делать? Дорога каждая минута.
Робин Гуд: Возьми этот пакет, беги в лес, скажи Скарлетту – пусть он сядет на коня, примчится сюда и скажет слугам шерифа, что привез письмо от короля к рыцарю Гай Гинсборну. Пусть передаст это письмо мне. Понял?
Вили Статли: Да.
Робин Гуд: Сюда идут. Беги в лес, живо!

Как только Статли исчез, в комнату вошла Сесиль.

Робин Гуд: Что же Вы не пируете вместе со всеми? Или Вас не радует поимка разбойников?
Сесиль: Я… Я всегда жалею всех, кто попадает в руки правосудия.
Робин Гуд: Немного странно для дочери шерифа.
Сесиль: Спасите разбойников!
Робин Гуд: Что?
Сесиль: Спасите разбойников! Уговорите папу не вешать их!
Робин Гуд: Как? Спасти разбойников? Да знаете ли Вы, что они грабили богатых путешественников и деньги раздавали крестьянам?
Сесиль: Ну так что же?
Робин Гуд: Да знаете ли Вы, что Рубин Гуд укрывал беглых рабов, которые спасались от наказания плетью?
Сесиль: Знаю.
Робин Гуд: И такого человека Вы хотите спасти от смерти?
Сесиль: Один разбойник меня тоже однажды спас от смерти.
Робин Гуд: Вас от смерти?
Сесиль: Да. Спас меня. И дал мне обломок стрелы.
Робин Гуд: Вот так стрела, даже не золоченая.
Сесиль: Не смейте смеяться над моей стрелой! Не смейте!

Когда пришла ночь, Робин Гуд долго не мог уснуть. Он стоял у окна, смотрел на тонкий серп луны, медленно плывущей по небу, и думал о прекрасной и доброй Сесиль.

В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
И если б дали мне в удел
Весь шар земной,
Весь шар земной,
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.
С каким бы счастьем я владел
Тобой одной,
Тобой одной.

И Сесиль не могла уснуть. Она тоже стояла у окна, смотрела на луну и думала о странном рыцаре с такими добрыми глазами.
А наутро Робин Гуд получил от своих товарищей сигнал: все готово к штурму замка. Робин Гуд сказал шерифу, что ему срочно нужно ехать в Лондон к королю, вскочил на коня и покинул замок. Спустя несколько минут к воротам замка подъезжал отряд рыцарей во главе с бароном Тирвудским.

Рога трубят (2 р.)
И птицы приветствуют день.
А двор короля
Несется в поля,
В дубравы, где бродит олень.
Заря встает.
Петух поет.
И будит пастушья свирель
Забрезживший день,
Которому лень
Покинуть лесную постель.

Начальник стражи: Господин шериф! Барон Тирвудский и лондонские рыцари желают немедленно видеть вас!
Шериф: Проси их.
Начальник стражи: Слушаю.
Шериф: Что это их сюда занесло? Я в восторге от чести, выпавшей на мою долю!
Барон Тирвудский: Я, барон Тирвудский, верный слуга короля, послан моим господином, королем Ричардом, чтобы помочь Гаю Гинсборну поймать разбойника Робин Гуда.
Шериф: Робин Гуд схвачен мною и сидит в темнице. Я вчера написал об этом нашему королю. А славный рыцарь Гай Гинсборн только что покинул замок и должен был попасться вам навстречу.
Барон Тирвудский: Мы действительно встретили у ворот замка незнакомого рыцаря, и он нам сказал, что Гай Гинсборн находится у тебя в заточении и ты грозишь ему виселицей!
Шериф: Что? Гай Гинсборн в заточении? Это ложь!
Барон Тирвудский: Вы слышите, что он говорит, благородные рыцари? Разве может рыцарь соврать?!
Рыцари: Не может!
Шериф: Клянусь головой
Рыцарь: Тому, кто обвиняет рыцаря во лжи, я отрезаю правое ухо!
Рыцарь: А я – левое!
Рыцарь: А я – нос!
Рыцарь: А я… я… я голову!
Шериф: Уверяю вас! Ведь повстречавшийся вам рыцарь и был Гай Гинсборн!
Барон Тирвудский: Твои хитрости, шериф, подобны лепету новорожденного младенца! Мы все знаем рыцаря Гая Гинсборна. Ну говори, как ты смел заточить его, отвечай, ну!
Рыцари: Отвечай!
Шериф: Но, клянусь вам, клянусь вам шпорой короля Ричарда, что тот рыцарь и был Гай Гинсборн! И что никакого другого Гинсборна я не знаю!
Рыцари: Ложь!

С арканом, наброшенным на шею, в зал врывается, преследуемый стражниками, Гай Гинсборн!

Гай Гинсборн: Благородные рыцари! Благородные рыцари, спасите меня!
Барон Тирвудский: Гай Гинсборн!
Шериф: Что!? Что!?
Гай Гинсборн: Он, он томил меня в самом глубоком подземелье! Он щелкнул меня по носу, словно спелую дыню! Он велел на аркане утащить меня в лес, на потеху разбойникам! Старый кабан!
Барон Тирвудский: Филин! Ах ты злодей! Ты ответишь, шериф, за это!
?: Горе! Горе! Лесные разбойники! Робин Гуд! Робин Гуд идет на замок!
Робин Гуд?! Робин Гуд! Робин Гуд! Робин Гуд!
Шериф приказал поднять мост и закрыть ворота, но отряд Робин Гуда успел ворваться в замок, обезоружить рыцарей и освободить арестованных крестьян.

Зачем терпеть в расцвете сил
Ярмо порабощенья?
К оружью, братья! Наступил
Великий час отмщенья.
Твердят: безгрешны короли,
А руки их кровавы.
Мы сами троны возвели.
Тряхнуть их - наше право!
Ла-ла-ла-ла….
Скликает всех своих сынов
Свобода молодая.
Они идут на бранный зов,
Отвагою пылая.
Забудут рабство и нужду
Народы и края,
И будут люди жить в ладу,
Как дружная семья!
Ла-ла-ла-ла….
Народы и края,
Как дружная семья!

Вместе с маленьким Джоном, крестьяне, вооруженные копьями и мечами, отобранными у рыцарей, отправились в лес, в лагерь Робин Гуда.
Такова одна из английских народных баллад о Робин Гуде, смелом и бесстрашном вольном стрелке, благородном защитнике бедных.
Это происходило давным-давно, но до сих пор сохранилось в памяти народа.

В деревне парень был рожден,
Но день, когда родился он
В календари не занесен –
Кому был нужен Робин!
Припев:Был он резвый паренек,
Резвый Робин, шустрый Робин
Беспокойный паренек
Резвый шустрый Робин.
Зато отметил календарь,
Что был такой-то государь,
И в щели дома дул январь,
Когда родился Робин
Припев
Немало ждет его обид,
Но сердцем все он победит,
Парнишка будет знаменит,
Семью прославит Робин.
Припев

https://youtu.be/bQLvPNcgp9c

Заяицкий. Робин Гуд, лесной разбойник

Robin Hood's mile - Робингудова миля.
"Очень далеко". (A distance two or three times greater than a mile) - расстояние, вдвое или втрое больше, чем миля).
Также встретилось значение как - "a circuitous route" - кружным/окольным путем. ("Нормальные герои всегда идут в обход" (с), ага)))

Robin Hood's pennyworth - Очень дешево. (Робин Гуд столько давал за пенни). The proverbial phrase 'Robin Hood's pennyworth' referred to a good bargain, a remarkably low price, so perhaps the story concerned the sale of goods at well below their true value. Или It is spoken of things sold under half their value; or if you will, half sold half given.

"Грошовый", как поняла, подходит не очень, т.к. речь все же скорее о выгодной сделке - покупка товара намного ниже его реальной стоимости

Good even, good Robin Hood - вынужденная вежливость / любезность, вымогаемая страхом.
Как понимаю, это скорее, "вынужденная месса", из баллады о "Робине и епископе", которого вынудили служить в лесу мессу и молиться за всю разбойничью шайку...
Good even - (archaic - Good evening).
скрытый текстAs part of a customary expression of good wishes оn meeting or parting during the evening or (formerly) the afternoon. Originally in "God give you good even"; now chiefly in "to wish (also bid) (a person) (a) good even", and (as an address) "a good even to you".
Из Вики
Робин Гуд, в одиночку гуляя по лесу, встречает епископа с отрядом. Он совсем небеспочвенно полагает, что епископ повесит стрелка, если его поймает. Пытаясь скрыться, Робин приходит к домику, где живёт старая женщина. Он просит у неё укрытия, ничего не утаивая. Поскольку Робин как-то приобрёл ей новую одежду, та с готовностью соглашается спрятать его. По идее главаря разбойников они меняются одеждой, и Робин в обличье старухи уходит от епископа к своим лесным стрелкам. Епископ же захватывает попавшегося ему на пути незнакомца в зелёном одеянии. На обратном пути его отряд наталкивается на сотню поджидающих их вольных разбойников под предводительством Робина Гуда. Обескураженный церковник обращается к своему пленнику, и старуха насмешливо разоблачает себя. Разбойники лишают епископа пятисот фунтов, а также заставляют того отслужить мессу. После этого они отправляют его в обратный путь, усадив на лошадь задом наперёд.
Подобная враждебность по отношению к церковникам встречается и в других произведениях робингудовского цикла: «Малой жесте о Робин Гуде» (англ. A Gest of Robyn Hode, Child 117) и балладе «Робин Гуд и монах» (англ. Robin Hood and the Monk, Child 119). Мотив маскировки также встречается во многих сюжетах, в том числе о Юстасе Монахе. Финал баллады с усаженным на лошадь спиной вперёд епископом выглядит, с одной стороны, комично, однако узников, отправляемых на суд или на эшафот, сажали точно так же, поэтому епископу, вероятно, это казалось бы весьма пугающим.

As crooked as Robin Hood's bow - согнутый, как Робинов лук, - "скрюченный / в три погибели". (Да, если это обычный длинный английский лук, то еще ничего, но если взять тот, сарацинский... )))

Many speak of Robin Hood that never shot in his bow / never drew his bow. - "Многие говорят о Робин Гуде, но никогда не стреляли из его лука / не натягивали его лук". Говорить о том, в чем совсем не разбираешься.

Robin Hood could bear any wind but a thaw wind - "Ничего не боялся Робин Гуд, кроме сырого ветра". (Ревматизм, и все такое... Прелести лесной жизни). Да, опасаться следовало, т.к дерево и тетива чувствительны к влаге не меньше железа. И сырость не способствует меткости и дальности стрельбы.
А еще путников в ненастную пору на дорогах не ахти как много...

Robin Hood in Barnsdale stood / As Robin Hood in Sherwood stood - "Сказка про белого бычка"/"Запутанная история".

Робин Гуд в Барнсдейле / Шервуде

История и впрямь запутанная....

скрытый текст(Robin Hood has been associated with two different regions from an early date; Barnsdale in South Yorkshire and Sherwood Forest in Nottinghamshire. ‘Robin Hood in Barnesdale Stood’ was quoted by a judge in the court of Common Pleas in 1429. ‘Robin Hood in Sherwood stood’ was written in a Lincoln cathedral manusсriрt in about 1410. In the fifteenth century Robin was more often associated with Barnsdale than Sherwood, although the two regions are less than forty miles apart. In Robin Hood and the Monk the outlaws adventures are confined to Sherwood and Nottingham. Robin Hood and the Potter names Wentbridge (Went breg) in the Barnsdale region and Nottingham. In Robin Hood and Guy of Gisborne, the action takes place in Barnsdale, and the sheriff is slain when he tries to flee to Nottingham. The Gest names Barnsdale and Nottingham, but of the early ballads, оnly Robin Hood and the Monk mentions Sherwood. The sheriff of Nottingham intrudes into Barnsdale where he has no jurisdiction, and both he and the outlaws travel between the two regions at lightening speed, which leads to the possibility that there was оne cycle of tales that placed Robin in Barnsdale and another that placed him in Sherwood. Over time these may have become joined together, resulting in a confused scenario. оn the other hand, the two regions may have been included in the original tales, to appeal to a wider audience, without any regard for accuracy.)

Робин Гуд был связан с двумя различными регионами с раннего времени; Барнсдейлом в Южном Йоркшире, и Шервудским лесом в Ноттингемшире... хотя эти два региона находятся на расстоянии менее 40 миль друг от друга.

Действие "Робин гуд и монах" происходит в Шервуде и Ноттингеме. "Робин Гуд и горшечник" в округе Барнсдейла и Ноттингеме. "Робин гуд и Гай Гисборн" - в Барнсдейле, а шерифа убивают, когда он пытается бежать в Ноттингем.
Шериф Ноттингемский вторгается в Барнсдейл, где у него нет юрисдикции, и он, и преступники путешествуют между двумя регионами с молниеносной скоростью (таки не ляп сценаристов, где до Акры - как к соседу через забор)), что приводит к тому, что существует цикл рассказов в которых Робин - в Барнсдейле, и другой, который поселяет его в Шервуде. Со временем их соединили вместе, что привело к запутанному сценарию.


To go round by Robin Hood's barn - "Ходить вокруг да около". Буквально - "ходить вокруг Робинова сарая / амбара". (Иллюстрация к последним сериям 2-го сезона?)))

To overshoot Robin Hood - Перестрелять Робин Гуда. (Это совсем не то, о чем вы подумали. Всего лишь "стрелять до изнеможения". )) :D

Гай Гисборн

скрытый текстФамилия Гая Гисборна - староанглийского происхождения. Впервые зафиксирована в свитках Йоркшира в 1195 г. как "Giselburn", как производное от "Gisel Burna" - "Быстрый ручей". Кстати, к северо западу от упомянутого леса Барнсдейл, в Северном Йоркшире, находится деревушка Gisburn (я ее нашла на старой карте).

Гисборн

Sir Guy of Gisborne features widely in the stories and films of 'Robin Hood', but sadly like Robin himself, he seems to be something of a myth. This surname is most certainly of Olde English pre 10th century origins, and derives from the small town of Gisburn in North Yorkshire. First recorded in the rolls of Yorkshire in the year 1195, as 'Giselburn', this is an accurate desсriрtion of Gisburn. The original spelling means 'rushing brook', from the words 'gisel burna', the town being sited оn such a stream. In the early charters we do have Walter de Gisburn, (see below), a famous chronicler of the medieval period, renowned for his ecclesiastical writings. He does not however seem to have taken up 'knightly' deeds. The 'modern' surname is recorded as Gisburn and Gisburne, the traditional Yorkshire spellings, and Gisborne, Gisbourn and Gisbourne, which are generally recorded further south. Examples taken from the church recordings include William Gisburn, christened at Marske in Cleveland, the epi-centre of the name, оn January 19th 1578, and John Gisborne, who married Emme Ashby at St. Botolphs Bishopgate, London, оn January 29th 1600. Other recordings include John Gisborne, who married Elizabeth Roulston at St Mary Mounthaw, London, оn August 29th 1620, and Robertus Gisbourn, christened at Marske in Cleveland, оn July 27th 1684. The coat of arms was granted in Derbyshire in 1741, and has the blazon of Erminois, a black lion rampant, collared silver, оn a green canton, a golden garb. The first recorded spelling of the family name is shown to be that of Walter de Gisburn, which was dated c1280 - 1350, who wrote the history of the Priory of St Mary's, Gisburn, during the reign of King Edward 111, known as 'The father of the Navy', 1327 - 1377. Surnames became necessary when governments introduced personal taxation. In England this was known as Poll Tax. Throughout the centuries, surnames in every country have continued to "develop" often leading to astonishing variants of the original spelling.


http://www.surnamedb.com/Surname/Gisborne

http://placenames.org.uk/id/placename/35/010595

The surname Gisbourne was first found in the West Riding of Yorkshire, at Gisburn (Gisburne.) Now within the Ribble Valley borough of Lancashire, Gisburn is a village, civil parish and ward that dates back to the Domesday Book of 1086 where it was first listed as Ghiseburne. [1] By the 12th century, early records revealed the place name's spelling as Giselburn and probably meant "gushing stream" from the Old English words "gysel" + burna." The Church of St Mary the Virgin is thought to have been built as early as 1135. Conjecturally, the surname is descended from the tenant of the lands of Gisburn, Roger le Poitevin held from William de Percy the great Baron of the north who was recorded in the Domesday Book census of 1086. In 1219 Nigel de Gisburn succeeded.

Spelling variations of this family name include: Giseburn, Gisborn, Giseborn, Gisbourn, Gisbourne, Gisburne, Gisbyrne and many more.

https://www.houseofnames.com/gisbourne-family-crest


Gisburn
Ghiseburne: William de Percy; Roger le Poitevin.
Compact; almost a small town; Bronze Age barrows nearby; Gisburn Forest, оnce a hunting ground.

http://www.domesdaybook.co.uk/westriding2.html

Roger the Poitevin
(Roger de Poitou) was born in Normandy in the mid-1060s and died before 1140.[1] He was an Anglo-Norman aristocrat, possessing large holdings in both England and through his marriage in France.

He was the third son of Roger of Montgomery, 1st Earl of Shrewsbury and Mabel de Belleme. The appellation "the Poitevin" was for his marriage to an heiress from Poitou.[2]

Roger acquired a great lordship in England, with lands in Salfordshire, Essex, Suffolk, Nottinghamshire, Derbyshire, Lincolnshire, Hampshire and North Yorkshire.[3] The principal part of the Lordship was in what was then called inter Mersam et Ripam, that is, "between the Mersey and the Ribble"[4] and is now part of divided into Lancashire, Merseyside, and Greater Manchester. After 1090, he also assumed the title 1st Lord of Bowland.

Before 1086, he had married Almodis, daughter of Count Aldebert II of La Marche in Poitou, and sister and presumptive heiress of count Boso III who was childless and unmarried.

Roger's lordship extends beyond the Ribble as far as Cumberland
Around 1091, Roger's brother-in-law Boso died, but Roger was apparently preoccupied with Norman and English affairs, and his wife's uncle Odo became count of La Marche.[5]

In 1092 Roger acquired a large part of what is now north Lancashire. These grants gave Roger effective control of all the lands north of the River Ribble to the River Lune, which formed a natural border between the secure Norman lands in England and the strongly contested Scottish frontier lands in Cumberland. Due to long established lines of communication across Morecambe Bay, Roger also assumed authority over the regions of Furness and Cartmel; these remained a part of Lancashire until as recently as 1974. The expansion of Roger's lands followed his support of King William II Rufus's invasion of Cumbria in AD1092, where Dolfin of Dunbar probably ruled as a vassal of Scottish King Malcolm Canmore. Dolfin was driven out and the Anglo-Scottish border was established north of Carlisle.

Roger also acquired the great honour of Eye centered in Suffolk.[6]

1088 and after
In 1088, he led a military force with Alan Rufus and Odo of Champagne, against William de St-Calais, bishop of Durham, at the request of William Rufus when the bishop was implicated in a revolt against the king; Roger also negotiated with the bishop оn the king's behalf before the bishop went to trial.[1]

Roger's father Roger de Montgomery died in 1094.

In 1094 Rufus sent Roger to hold the castle at Argentan in Normandy, but Roger surrendered it to Philip I of France оn the first day of the siege; Roger and his men were held for ransom and purchased their freedom.[5] Though Philip I was an ally of Curthose, it is thought that this action was less a betrayal of Rufus and more a result of Roger's dual vassalage between the King of England and the King of France.[1] Roger did not lose his English lands as a result of this action but held no position in Rufus' government from this point.[6] Roger continued to be loyal to Rufus but in 1102 joined his brothers' failed rebellion against Henry I of England in favor of Robert Curthose. As a result Roger de Poitou lost his English holdings. The King put those in Craven into the governance of Robert de Romille.[7]

Roger then went to his wife's holdings in Poitou. Almodis's uncle Odo was ousted as count of La Marche in 1104, and subsequently the sons of Roger and Almodis are styled as count. In 1109, Roger was permitted to briefly return to England to the court of Henry I,[1] though he did not recover his earlier English holdings. After ca. 1109, Roger appears to have either lost interest in governing in La Marche, or lost the political power itself as he is оnly seen оnce in the documents of La Marche as his wife and sons held the authority in the region.[5]

Offspring
The children of Roger and Almodis include:

Aldebert IV of La Marche
Boso IV of La Marche
Odo II of La Marche
Pontia of La Marche, who married Wulgrin II of Angoulême
Avice de Lancaster

http://www.1066.co.nz/Mosaic%20DVD/library/domesday/folio_332_Yorkshire.html

Что общего у Шрусберийского монастыря и Ноттингемского замка?

Съемки того и другого сериала проходили в Венгрии (за исключением последней серии 2-го сезона, которую снимали в Марокко). В одних и тех же локациях. Выглядит довольно занятно )) Да и эпоха практически та же, с разницей лишь в каких-то 60 лет...

Внутренний двор



А вот и оно, дерево! (с)

скрытый текст



Компания молодых людей и сэр Джаспер отоваривались у одного портного ))
Хотя, если вспомнить, что у юного Гая был такой же плащик (правда. там фибула не видна), то еще неизвестно, с чьего "плеча" плащ на Джаспере.
(Да, это чисто случайность, конечно, но одного из троицы парней тоже зовут Гай ))



Кусочек внутреннего двора, "та самая" карета, и галерея, где также хаживали Вейзи с Аланом и Гисборном.

В один пост все не влезло. Пожалуй, даже в два не вместится.

То, что в Средние века люди якобы не мылись, - это едва ли не самый главный миф о Средневековье, получивший широкое распространение благодаря кино. На самом деле, мытье и гигиена были важной частью повседневной жизни в Средние века, и это подтверждается многочисленными письменными и изобразительными свидетельствами. Вполне вероятно также, что пилигримы, возвращавшиеся из Святой земли, перенесли некоторые восточные традиции (например, паровую баню) на европейскую почву.
На большинстве сохранившихся иллюстраций купающиеся сидят в лоханях по несколько человек, причем мужчины и женщины моются вместе. Зачастую рядом с лоханями стоят столы с едой и питьем, и посетители бань угощаются во время мытья.
На одной гравюре пятнадцатого века изображена положенная поперек пяти лоханей доска, уставленная яствами. Обычно персонажи этих купальных сцен полностью обнажены, но мужчины, как правило, носят шляпы или льняные шапочки, а порой и набедренные повязки.

скрытый текстЖенщины нередко щеголяют замысловатыми прическами и ожерельями (не исключено, впрочем, что на рисунках изображены дамы легкого поведения). На некоторых рисунках купальщицы изображены в нижних сорочках или специальных «банных костюмах» - длинных рубашках без рукавов.
К середине 13 в. в Париже бани стали настолько многочисленны, что хозяевам заведений разрешили организовать отдельную гильдию. По всему городу с раннего утра бродили нанятые зазывалы, которые приглашали клиентов и кричали: «Горячая вода!». Плата была два денье за сидение в парилке и четыре за мытье. Разумеется, помимо собственно мытья, были и другие удовольствия, привлекавшие публику в общественные бани. Церковь и моралисты не раз указывали, что бани становятся притонами разврата.

В 13 в. общественные бани процветали в крупных европейских городах, а к 15-му сделались непременной принадлежностью почти всех населенных пунктов. В отличие от замысловатых римских и восточных сооружений, средневековые бани, по сути, представляли собой огромные деревянные лохани, наполненные горячей водой (только богачи могли позволить себе устройство отдельной ванной комнаты в доме). В такой лохани, вокруг которой задергивались занавески, могли поместиться двое-трое.
Есть версия, что английское жаргонное слово stew (одно из обозначений борделя) происходит от французского etuves, т.е. баня. В 13 в. в Лондоне вышел декрет, под угрозой закрытия воспрещавщий содержателям бань пускать проституток и поощрять их ремесло. Впрочем, вскоре этот декрет был благополучно отменен.
Томас Флендерс, йомен, и Джон Уоррен, кирпичник, холостяк, предстали перед судом вместе с женщиной легкого поведения, которую они взяли в бане.
Хью Клэпам, йомен, и Томас Сеффон, башмачник, арестованы, по словам помянутого Хью, за то, что «в полночь, возвращаясь из бани вместе с женщиной легкого поведения, они вели себя на улице очень непристойно».

Джон Грейс, Томас Холл и Уинифред Батлер предстали перед судом по обвинению в том, что, поссорившись в бане с беременной Элис Мосс, они избили ее так, что у нее случился выкидыш.
Мозес Смит, медник, и его жена Мэри в бане поругались с Джейн, женой Уильяма Эдмондса. Суд обязал их помириться и впредь не ссориться. Также они обязуются не бить Элизабет Эдмондс, свою ученицу (apprentice), иначе как ради «справедливого наказания, кое должно проводиться березовой розгой, и притом не давать ей больше шести ударов кряду».

Элизабет, жена Лоренса Каспера, и Элизабет Солджер, вдова, вызваны в суд по обвинению в том, что украли в бане у Николаса Пирсона, торговца из Норфолка, «темный плащ на суконной подкладке» и ленту со шляпы.
Генри Пайк, йомен, обвинен в том, что украл одного из посетителей бани книгу под названием «Грамматика», и другую книгу, под названием «Диалоги», и третью, под названием «Наставления в благочестии».

Элизабет Раттер обвинена в том, что, будучи в бане, пыталась заколдовать и зачаровать Уильяма Лайона, сына Джона Лайона, так что теперь в нем едва теплится жизнь. Также говорят, что своими чарами она сгубила Присциллу и Фрэнсис Филд, дочерей Джеймса Филда, и его сына Джона, так что все они исчахли и умерли.
Доминиканские правила дозволяли лишь недужным принимать ванну по мере необходимости, остальным же воспрещалось «тешить плоть» и злопоутреблять мытьем. Менее суровые уставы (например, клюнийский) дозволяли братии ежедневное мытье.
(купание больного)


К концу Средних веков, однако, мытье и паренье настолько распространились во всех слоях общества, что даже доминиканец Феликс Фабер с энтуизиазмом писал о телесной чистоте и подчеркивал необходимость почаще менять белье. Не исключено, что в представлении современников духовная чистота стала ассоциироваться с телесной. Некоторый спад «банного энтузиазма» произошел в эпоху Возрождения, когда люди начали полагать, что частое мытье способно нарушить равновесие «жидкостей» в организме и привести к болезни. Но, тем не менее, такие, как Изабелла Кастильская, которая хвасталась, что мылась лишь дважды в жизни – в день своего появления на свет и в день свадьбы – оставались в меньшинстве. Скорее всего, похвальба Изабеллы дошла до наших дней именно в силу своей исключительности. Даже если люди мылись не каждый день, настолько редкое мытье все же не считалось нормой. Даже авторы нравоучительных стихотворений советовали женщинам иметь несколько комплектов нижнего белья и менять их не реже чем раз в три дня (а в промежутке если не стирать, то хотя бы проветривать).

«Знай, дорогая сестра, что, если ты хочешь последовать моему совету, ты должна очень тщательно следить за тем, что ты и я можем себе позволить себе при наших средствах. Следи, чтобы твоя одежда всегда была аккуратной, безо всяких новомодных штучек, причем складок не должно быть ни слишком много, ни слишком мало. А перед тем, как выйти из комнаты или из дома, убедись сперва, что воротники сорочки и платья не висят друг поверх друга, как бывает у пьяных или безмозглых женщин, которые не заботятся ни о своей чести, ни о чести своего дома и своего мужа, но ходят с блуждающим взглядом и нахально вздернутыми, как у львов, головами. Волосы у них выбиваются из-под покрывала, а воротники сорочек и котт измяты и торчат один из-под другого. Они расхаживают мужской походкой и ведут себя с людьми бесцеремонно, не испытывая при этом никакого стыда».
Помимо городских бань, современные рисунки изображают и мытье в домашней обстановке. Отдельная ванная комната (точнее, ниша, куда ставили лохань) в замке Лидс датирована 1291 г. Воду накачивали из озера близ замка, грели и наливали в лохань, стоявшую за занавеской. Некоторые иллюстрации из рукописей свидетельствуют и о том, что в хорошую погоду ванну принимали прямо в саду, причем под рукой был непременный столик с закусками, а богатый хозяин мог позволить себе и наслаждаться музыкой в процессе. Предложить гостю принять ванну считалось признаком вежливости.

Разумеется, только богатые люди могли позволить себе ежедневно мыться горячей водой в домашних условиях (учитывая количество дров, необходимых для того, чтобы согреть воду). Простолюдины устраивали банный день на дому гораздо реже – а в отсутствие специальной лохани приходилось пользоваться обыкновенными бочонками, в которых поочередно в одной воде мылась вся семья, или просто поливаться из кувшина над ведерком.
Заметим, что бедняки, возившиеся весь день со скотом либо занятые в поле, наверняка испытывали бОльшую потребность мыть руки и умываться, нежели люди, не знакомые с физическим трудом. Недостаток денег и средств вовсе не мешал низшим классам соблюдать гигиену. Весной и летом, конечно, крестьяне купались в водоемах; а для мытья младенцев существовали даже специальные лохани.
Отсюда

И у тевтонцев бани были...
Рыцарский орден был основан во время 3-го крестового похода, при осаде Акры (ныне Акко).

При комтурских замках очень часто имелись фирмари для больных и старых орденских братьев и орденских священников, которые по старости или ранению не могли нести службу. В больших комтурских замках имелись два вида фирмари, для орденских братьев-рыцарей, орденских священников, серых плащей и отдельно для слуг. Иногда для серых плащей (служащих братьев незнатного происхождения) и простых кнехтов фирмари были отдельные как в замке Остероде. Но для отдельного лечения серых плащей – полубратьев это, пожалуй, единственное доказательство[7]. Обычно они лечились в одном помещении с рыцарями. Стол фирмари, по крайней мере, в некоторых замках обеспечивался собственной кухней, где готовили лучше и более обильные блюда, как требовали орденские статуты. При большом значении в средневековой медицине к пищевой диете, можно говорить о диетической кухне. Кухня имела собственного повара, а иногда (в Кёнигсберге) и двух поваров. В больших замках с конвентом от 30 до 60 братьев имелись большие помещения с собственным ремтером (столовой) для больных и престарелых рыцарей, с отдельной баней. Орденские статуты рекомендовали больным братьям купание. Фирмари были сооружены таким образом, что бы каждый орденский рыцарь имел собственную комнату (келью) и общее помещение для отдыха. В большинстве случаев в этот комплекс входили капелла, кухня и подвал. Всё выглядело как небольшой госпиталь, в котором жизнь протекала изолированно.
скрытый текстБани
Бани были достаточно распространённым явлением в Европе, соответственно и Орден повсюду в своих замках сооружал бани. Они имелись не только в замках с большим конвентом, но так же в замках фогтов, пфлегеров – управляющих и каммерамтах. Бани сооружались так же, как в фирмари: дощатый пол, положенный на каменный настил, стеклянные окна. На печи клали камни, будучи раскалёнными, они поливались водой для получения пара. Вода для мытья нагревалась в котлах, мылись в «ваннах» (деревянных бочках). Для банных процедур использовались так же и лиственные веники. Иногда в банях находился особый колодец.
Водоснабжение
По исследованиям Б. Шмида (B. Schmid) в замковом комплексе Мариенбурга имелось 19 колодцев. Колодец в высоком замке имел глубину до 27 м. был выложен камнями. Над ним деревянный навес с черепицей и колесом для вытягивания ёмкости с водой, колодец, очевидно, был построен ещё в 13 в. В помещении великого магистра в среднем замке в полу имелось круглое отверстие, которое вело через этажи в подвал к колодцу. Обычно колодец находился в центре замкового двора, как в Кёнигсберге во внутреннем дворе Дома конвента.
Данцкер
Характерной чертой орденских замков, были данцкеры (туалеты), это были внушительные башни, стоящие за приделами замкового корпуса, в большинстве на водном потоке (ручье, заливе, реке, и в проточном рву), С замком они соединялись крытым переходом на мощных колоннах (в Мариенвердере этот ход имел 54 м. длинны). Нередко они соединяли в себе оборонительные функции и архитектурную красоту и образовывали выделяющейся замковый комплекс. Но, прежде всего они выполняли функции отхожего места для обитателей замка. Помимо башенных данцкеров имелись так же небольшие, навешенные на внешнюю оборонительную стену помещения с наружными люками для нечистот. Кёнигсбергский замок имел два данцкера, один для Дома конвента второй, для фирмари. Как правило, данцкеры имели несколько мест.
Отопление
Так же тщательно была продуманна отопительная система. В 13 и первой половине 14 вв. замки отапливались открытыми каминами и угольными противнями. Позже, повсеместно встречается калориферное отопление (отопление тёплым воздухом), самое старое встречается до 1300 г. в Мариенбурге. Под обогреваемыми помещениями, располагалась специальная печь, в которой накаливались крупные валуны, затем открывались тёпловые отверстия и тёплый воздух от раскалённых камней по тепловым каналам и через отверстия в полу обогревали помещения. Дымоходную трубу использовали также и для открытых каминов. Благодаря этой отопительной системе, суровые прусские зимы переносились достаточно комфортно. Позже в замках стали использовать комнатные печи. Комнатная печь в соединении с вентиляционными каминам, окончательно приняла законченную форму в Пруссии около 1370 г.

Отсюда

Разве может цивилизованный человек понять, что такое баня? (с)
Оказывается, может. Или "Бани бывают разные".
Отношение к Чистоте и мытью
В правилах этикета 15-го и 16-го века подчеркивалось, что необходимо мыть руки до еды. Каждый должен был вымыть лицо и руки при подъеме с кровати, а так же прополоскать рот.
Georges Duby, в статье Истории Частной Жизни, сообщает:
"... Среди господствующих классов чистоту очень ценили. Никакой формальный обед (то есть никакой обед, данный в большом зале с большой толпой гостей) не начинался, пока гостям не были предложены кувшины для дообеденного омоновения.

скрытый текстГорячая ванна была обязательной прелюдией к любовным играм, описанным в fabliaux.
Купание и уход за телом были расценены моралистами подозрительными, большей частью потому, что они обнажали тела. Купание считалось прелюдией для греха. <…> [Общественные ванны] подозревались, потому что они были слишком общественны; не было ничего лучше, чем вымыть свое тело в уединении у себя дома. " (p. 525)
В то время как смешанному купанию препятствовала Церковь, есть данные, что в банях проводились обеды и свадебные банкеты, соединяемые с принятием ванны. И безусловно, что изображения пар, моющихся в ванне, предполагают, что это была не столько социальная, сколько сексуальная деятельность.
Другой вопрос, как часто люди купались.
Shahan говорит, " В издании Janssen's History of the German People есть множество деталей относительно популярности использования ванн в Германии. Люди купались по несколько раз каждый день; некоторые тратили целые дни внутри. С 20-ого мая по 9-е июня 1511, Lucas Rem купался сто двадцать семь раз, как мы можем вычислить по его дневнику " (p. 291-292).

Magdalena z Wroclawia из Slavic Interest Group сообщает " В моем городе был закон (в XIII-XVвека) в котором говорилось, что каждый гражданин должен посетить общественную баню один раз в неделю. Если кто-то не хотел следовать этому закону, он был заключен в ' башню ' или платил штраф " [цит.]. С другой стороны, другие авторы предполагают, что некоторые люди жили недели, месяцы и годы без мытья. Douglas Biow предполагает, что внимание к чистоте в Италии возросло в период Ренессанса, в ответ на вспышки чумы.

Частные ванны
Средневековые жители любили принимать ванны больше, чем мы могли бы ожидать, однако, не всегда этот процесс был легким.
Ванна представляла собой деревянную бадью, наполняющуюся водой, нагретой на очаге. Моющийся человек отгораживался от досужего взора балдахином или навесом. В более теплую погоду бадью выносили в сад замка, а когда наступали холода, ванна находилась около камина внутри замка. Лорды часто нанимали человека, чьей единственной обязанностью была подготовка ванны для всего семейства. Этот человек зачастую путешествовал с семьей. В некоторых замках были специально встроенные ванны. В Замке Лидса, в 1291, была создана ниша 23 на 17 футов, выложенная камнем, в которую вмещалось до 4 футов воды, налитой из озера, окружавшего замок. Там же была полочка для ванных принадлежностей, альков для ванны и комната для переодеваний, располагавшаяся прямо над ванной. Редко, но все же встречаются замковые ванны, где по трубам пускали горячую и холодную воду. А некоторые лорды обзаводились ковриками для ванной, чтобы защитить ноги от холода.
Умывальником служил таз, где отстаивалась вода, или каменная чаша, встроенная в стену. Она использовалась для мытья рук перед и после приема пищи. Некоторые умывальники были декоративно украшены и имели выходные отверстия в форме голов животных. Примеры замков с умывальниками - Goodrich и Conisbrough в Англии.

Общественные бани
Уже в середине 1200-ых многие города имели собственные общественные бани. Воду грели на огне, но это приводило к появлению двух проблем. Во-первых, вышедший из-под контроля огонь мог истребить несколько кварталов. Во-вторых, численность лесов стала уменьшатся, дрова подорожали, и повышающиеся затраты на нагревание воды вынудили большинство бань закрыться. Некоторые бани пробовали жечь вместо дерева уголь, но его пары оказались вредными для здоровья.
К середине 1300-ых, только самый богатый мог позволять себе зимой дрова для нагревания воды. Остальная часть населения была вынуждена большинство времени ходить грязными. Зачастую в качестве ванны использовались бочки, где все семейство мылось в одной и той же воде.
Наиболее предпочитаемым способом мытья в бане – была парилка. Основные способы её организации были одинаковыми в большинстве стран Северной и Восточной Европы: сначала нагревались камни или печи в замкнутом пространстве. На камни лилась вода для создания пара. И люди сидели на скамьях возле этих камней обнаженными. Во время посещения парилки рекомендовалось хлестать себя связками листьев, чтобы усилить кровообращение.

Банщики нанимали специальных глашатаев. Которые возвещали народу о том, что вода в бане нагрета: "Глашатай патрулировал улицы Парижа 13-го столетия, чтобы позвать людей к нагретым паровым ваннам и баням. Этих учреждений уже насчитывалось двадцать шесть в 1292 [Riolan, Curieuses Recherches, p. 219].
Ванны принимались в комнате, часто отдельной. Паровая ванна не обязательно подразумевала погружение. Например, в шести ваннах в Saint-Vivien в 1380 было три кровати и сиденья. [C. de Beaurepaire, Noveaux Melanges historiques, Париж, 1904, p. 94]...
Обстановка бани в пятнадцатом столетии на миниатюре Valerius Maximus включала в себя роскошные скатерти, картины на стенах и плиточный пол. [Valerius Maxiumus, 'Faits et Dits memorables' fifteenth cneutry) Paris, BN, ms.fr., 289; fol 414]... "
— Vigarello, Georges, Concepts of Cleanliness, p. 21-22
Вот описание эрфуртских бань XIII в.: «Бани в этом городе доставят вам истинное удовольствие. Если вам необходимо помыться и вы любите удобства, то можете входить туда спокойно. Вас примут любезно. Красивая молодая девушка как следует разотрет вас своими нежными ручками. Опытный брадобрей побреет вас, не уронив вам на лицо ни капельки пота. Утомившись ванной, вы найдете кровать, чтобы отдохнуть. Хорошенькая женщина, которая не причинит вам беспокойства, с видом девственным искусно расчешет вам волосы. Кто же не сорвет у нее поцелуй, если только захочет, поскольку она отнюдь не сопротивляется? А когда у вас потребуют платы, то хватит и одного денье».

Чаще всего купальщики были голы; в большинстве случаев на них надеты только головные уборы, хотя иногда и набедренные повязки. Poggio Bracciolini в 1416 говорит относительно купальщиков в ваннах Baden " мужчины носят только кожаный передник, а женщины - льняные рубашки до колен, столь вырезанные с обеих сторон, что они оставляют раскрытую шею, грудь, руки и плечи. " Uglino da Montecatini написал, что на курорте Pisan Bagno Acqua (приблизительно 1400), " женщины на протяжении лечения - прилично одеты и многие мужчины прикрыты тонким и светлыми одеяниями. " Иллюстрации показывают, что даже в частных ваннах, и мужчины и женщины носили головные уборы, чтобы не навредить здоровью, а женщины носят все их драгоценные камни; «Вы могли бы подумать, что они шли не в ванны, а на фешенебельную свадьбу» (Pognio, цитируемый Mack)

В монастырских уставах указывалось максимальное количество дозволенных ванн и туалетных процедур, поскольку все это считалось роскошью и проявлением изнеженности. Монастырские ванны, которые часто имели отдельные кабинки, а люди в них, предполагалось, должны купаться в холодной воде и не более, чем один раз в неделю. Это должно было оградить монахов от получения чувственного удовольствия от купания.
Некоторые монастыри имели фонтаны для мытья рук (иногда называемые ' умывальник'), вода откуда вытекала текла из нескольких отверстий в круглый бассейн.

Есть множество иллюстраций, изображающих группы людей или отдельных личностей, купающимися в фонтанах и. Трудно определить, являются ли они артистическими фантазиями или показателем обычной практики. Однако нам известно, что в фонтанах мыли одежду, охлаждали вино и использовали для других хозяйственных целей.

Добавки для Ванн

Травы

"Если ваш господин желает купаться и мыться, повесьте вокруг потолка цветы и сладкие зеленые травы. Наполните бассейн водой с горячими свежими травами, и вымойте его тело мягкой губкой, ополосните его изрядным количеством теплой розовой воды; после этого позвольте ему лечь спать; но смотрите, чтобы кровать была мягкой и хорошей."
Как мудрый человек учил своего сына Lambeth 853, fol. 186
Манускрипт Lambeth предлагает использовать для ванны алтей, просвирник, постенницу лекарственную, коричневый сладкий укроп, бузину, зверобой, горечавку, подорожник (plantain?), ромашку, сельдерей (дикий сельдерей), веронику ключевую, скабиозу, воловик, дикий лен, листья ракиты и зеленые овсяные зерна.
Hildegarde Bingen предлагает смеси трав, для освежения головы в сауне, и для полива камней сауны, для нанесения на тело и/или в питье в сауне, для купания в них:
"Влейте воду, в которой варились овсяные зерна, на горячие камни. Если делать это часто, это восстановит здоровье." (p. 12)
"Тот, кто страдает от каменной болезни, должен взять петрушку и добавлять третью часть камнеломки. Отварить это в вине, процедить через ткань и пить в сауне. Также он должен отварить петрушку с третьей частью камнеломки в воде и поливать этой водой горячие камни в той же самой сауне." (p. 42)
"Дикий салат ... гасит страсть в человеке. Мужчина, испытывающий постоянное необузданное желание в половых органах, должен отварить дикий салат в воде и поливать себя .той водой в сауне. Он должен также разместить теплый, отваренный салат вокруг своих половых органов, ещё находясь в сауне... Если матка женщины раздувается с желанием не поддающимся контролю, она должна принимать ванну с диким салатом. Сидя в сауне, она должна лить воду, в которой был отварен дикий салат, по горячим камням. Она должна разместить теплый, отваренный салат у своего чрева ..." (p. 49)
"Женщина, испытывающая сильные боли при месячных, должна взять пижму и столько же по весу пиретрума девичьего, и немного большее количество коровняка. Она должна отварить их в воде, взятой из свободно текущего плавного потока, умащенного солнцем и воздухом. Тогда она должна поместить камни в огонь и сделать сауну с вышеописанной водой и травами. Она должна положить теплые травы на скамью и сесть сверху. Если они остыли, их нужно нагреть в той же самой воде. Это необходимо проделывать на протяжении всего времени, пока она находится в сауне, и ее кожа и тело, также как ее матка, смягчится экстрактами этих трав, и поры её откроются." (p. 58)
В Banckes' herbal (1525) предлагалось использовать душицу (майоран/орегано) в ванне для улучшения состояния кожи при заболевании чесоткой.
William Langham's Garden of Health ( (1579) предлагает розмарин: ' Доведите до кипения много розмарина и купайтесь в нем. Он сделает Вас крепким, живым, радостным, наслаждающимся и молодым '.
Le Menagier de Paris (в переводе Tania Bayard), говорит:
Сделайте воду для мытья рук за столом: вскипятите шалфей, затем процедите воду и охладите её, пока она не станет чуть теплой. Или используйте ромашку, майоран или розмарин вскипятив их с кожурой апельсина. Лавровые листья тоже хороши.

Масла

Масла, добавленные в ванну или применяющиеся после купания, упомянуты (часто с нехваткой конкретности) во многих текстах, включая Trotula.
Умащение Маслом до и после ванны было стандартной практикой в Римские времена, и не неблагоразумно думать, что практика не сохранилась в Средневековье.
Предписание Francis Bacon's для ванны:
"Сначала, перед купанием, натрите и намажьте тело маслами, бальзамами, и мазями, которые при воздействии ванны увлажняют и впитываются в кожу, но не каких спиртовых вод. Сидите 2 часа в Ванне, завернутые в ткани". (Цитата Classen, Howes и Synnott)

Мыло

Не понятно, когда мыло вошло в широкое использование.
Согласно Британской энциклопедии
"Мыло было известно в течение по крайней мере 2,300 лет. Согласно Плинию Старшему Phoenicians готовил его из козлиного жира и пепла в 600 веке до РХ и иногда использовал его для бартера с Галлией.
Греческий врач Гален упоминает мыло как лекарство и как средство очистки тела. В Европе, производство мыла в Средневековье сосредоточилось сначала в Марселе, позже в Генуе, затем в Венеции".
Мыло в тот период производилось из смеси жиров и пепла, хотя часто вместо животных жиров использовалось оливковое масло. Мыло - одно из тех изделий, что производилось в гильдиях, чей рецепт не афишировался.
Пахнущие мыла для лица и рук, приготовленные смешиванием мыла с ароматными эссенциями, появляются в 16-ом веке.

Испанский Manual de Mugeres 16-го века (перевод Karen Larsdatter) предлагает некоторые рецепты мыла:

Мыло для лица.

Две унции белого мыла, ошпарить в кипящей воде и процедить через ткань; кварту мастики, с половиной кварты смолы полыни, кварту sodium tetraborate и одну унцию белого сахара. Размелите все и пропустите через решето, смешайте их с мылом и поместите в формочки. Добавьте в каждый кусочек каплю ros de bota.

Мыло для рук.

Одна унция семян тыквы, одна унция очищенных семян дыни и унция семян редьки. Смешайте все вместе с двумя унциями кипрского мыла и делайте из этого пюре с медом. Придайте форму шаров.

Мыло для рук.

Возьмите фунт перетертого Valencian мыла и положите его, закрепив толстой тканью. Поместите его в горшок с кипящей водой и варите, пока оно не станет синим. И в то время как мыло варится, возьмите небольшую чашку мыла, небольшую чашку меда, столько же желчи коровы, пол чашки сока лилии, и небольшую чашку уксуса. Поместите все это в горшок и поварите вместе, пока смесь не загустела. А если Вы хотите сделать из смеси небольшие шары, позволять ей вариться пока она не затвердела.

Специальная вода

В то время как люди редко наполняли их ванны минеральной или святой водой, купание или мытьё в воде из минеральных или горячих источников, или из святых источников все же практиковалось; питьевая вода из минеральных источников тоже была известна. Минеральная промышленность ни в коем случае не была столь же активна, как это было в 18-ых и начале 19-ых столетиях, но места типа Bath в Англии получали свою долю туристов. Публикации 16-ого столетия в Англии предлагают путеводители по множеству минеральных водных курортов.

Средневековая уборная

Однако не так солнечно обстояли дела с туалетами. Даже самый большой замок не имел привычных нам туалетных удобств. Обычно отхожее место или уборная была встроена в стену замка, нависая над землей или находилась ниже уровня воды. Некоторые уборные имели деревянные сиденья, но большинство было просто вырезано из камня. Это было весьма неудобно, особенно зимой! Мало этого, только некоторые туалетные комнаты отделялись дверью, большая же их часть оставались открытыми. В качестве туалетной бумаги использовалась солома. В некоторые спускные желоба были помещены железные брусья, чтобы препятствовать входу через них солдатам нападавших армий.
И уже в те времена пользовались популярностью комнатные горшки.

Отсюда

Еще один сайт (на англ., частично на нем.)
Уход за волосами и прически/

Распространенный миф гласит, что в Средние века жизнь женщины протекала в уединении, едва
ли не в заточении, была строго ограничена пределами внутренних покоев и включала, в общем,
небольшой набор занятий – воспитание детей, уход за больными, рукоделие.

скрытый текстВ пределах трех сословий можно рассмотреть пять групп женщин:

- женщины из класса свободных землевладельцев (жены йоменов, рыцарей, хозяйки маноров);

- монахини (преимущественно – представительницы высших сословий, женщины из знатных
рыцарских, а также зажиточных торговых семей);

- полноправные горожанки; женщины более низкого сословия, но также проживавшие в городах;

- представительницы крупнейшего сословия Средних веков, чьи права и обязанности были
закреплены феодальной традицией;

- крестьянки, батрачки, сервки.

Хозяйке манора зачастую приходилось управлять землями супруга (фермами, замками и т.д.) единолично.
При необходимости она распоряжалась сотнями акров земли, урожаем, скотом и недвижимостью, многочисленными
работниками и их имуществом, участвовала в судебных тяжбах, отбивала вооруженные атаки, а иногда даже участвовала в них сама.

Часто в их обязанности входило:
- поддерживать дома арендаторов в надлежащем состоянии;
- участвовать в судебных тяжбах;
- присматривать за ходом полевых работ и наказывать нерадивых работников;
- организовать оборону манора, если потребуется.
- отвечать за ведение хозяйства в доме с сотнями слуг и домочадцев и т.д.

Понятно, что подобный спектр обязанностей требовал обширных познаний в области юриспруденции, бухгалтерского дела,
сельского хозяйства и военного искусства, не говоря уже о кулинарии, медицине и рукоделии.

«Женщина, которая живет в своем поместье, должна быть мудра. Она должна обладать смелостью мужчины.
Ей не следует угнетать арендаторов и работников, но надлежит быть справедливой и твердой. Она должна следовать
словам мужа и мудрых советчиков, чтобы люди не думали, что она поступает исключительно по своей воле.
Она должна знать законы ведения войны, чтобы командовать своими людьми и защищать свои земли, если на них нападут.
Она должна знать все, что касается дел ее мужа, чтобы выступать как посредник в его отсутствие или же действовать
в своих интересах, оставшись вдовой. Она должна умело управлять работниками. Чтобы надзирать за ними, она должна
разбираться в сельском хозяйстве. У нее всегда должны быть необходимые запасы для пряжи и тканья,
потому что рачительная хозяйка порой приносит больше дохода, чем пахотное поле».
Статистика показывает, что в Англии и Франции примерно 7-10% женщин так и не вступали в брак.
Для представительниц высшего сословия монастырь с определенного момента стал вполне приемлемой
альтернативой семейной жизни. В монастыри принимали девушек, чьи родственники не могли или не хотели
подыскивать им мужей; монастырь служил как тюрьмой для мятежниц, так и надежным пристанищем
для интеллектуалок; он был единственной альтернативой браку для знатных женщин, которые, в отличие
от представительниц других сословий, по рождению были лишены возможности выбора.

Поскольку монастыри находились на самообеспечении, монахини работали как минимум 5-6 часов в день,
повинуясь уставу св. Бенедикта, который гласил: «Праздность – враг души».
Настоятельница женского монастыря – один из влиятельнейших статусов, доступных для женщины в Средние века.
Она отвечала не только за духовное окормление своей паствы, но и управляла монастырем точь-в-точь,
как благородная дама – поместьем.

В XII-XIII вв. монахини исполняли все необходимые виды работ; записи, сделанные в монастыре св. Радегунды,
свидетельствуют о том, что они сами выносили мусор и помои, таскали воду, рубили дрова, готовили пищу, прибирались,
мыли посуду (в конце Средних веков выше перечисленным уже будут заниматься слуги) и, более того,
лично работали в монастырских кузнях и рыли могилы для погребения умерших сестер.
Монахини шили облачения (в рукоделии особенно отличались бенедиктинки) и переписывали книги (своими скрипториями,
преимущественно, славились женские монастыри в Германии). Многие монастыри также предоставляли убежище
для вдов и благородных девиц, которые жили и трудились бок о бок с монахинями, хоть и не приносили обетов.

И для невинных развлечений место вполне находилось (натурально невинных, кроме шуток! В XI-XII веках
в английских документах встречаются вполне нейтральные упоминания о том, что по праздникам монахини
вместе с монахами из соседних монастырей на каком-нибудь общественном лугу вместе танцуют (!) и играют).

Свободная горожанка – это представительница буржуазии, женщина из торговой или ремесленной семьи.
От нее требовалось не только вести хозяйство, но также и помогать мужу в мастерской или в лавке.
Горожанка могла как заниматься ремеслом вместе с ним, так и иметь собственное дело; количество
«самостоятельных женщин» (т.н. femmes soles) особенно возросло после Великой чумы, когда рабочих рук катастрофически не хватало.

В Лондоне женщинам официально не был закрыт доступ ни в какую профессию, и существуют доказательства того,
что они занимались самыми разными ремеслами. Фактически, у замужней женщины из ремесленной среды
были два преимущества сравнительно с мужчиной: во-первых, она могла вести дело на собственный страх и риск
как femme sole или же, при желании, переложить финансовую ответственность (в том числе за возможные долги) на супруга.
Во-вторых, вышедший в 1363 г. в Лондоне городской ордонанс гласил, что мужчина должен заниматься лишь одним ремеслом,
тогда как женщина вправе практиковать любое количество по своему усмотрению.
В результате женщины зачастую пробовали силы в двух-трех профессиях.

В некоторых случаях для изучения того или иного ремесла на профессиональном уровне горожанка из среднего сословия
должна была пройти стадию ученичества. Принимать учеников и подмастерьев могли как мужчины, так и женщины.

Фактически, женщина-ремесленник получала обязанности члена гильдии (например, обязанность платить
штраф за несоблюдение санитарных норм), но не получала в полной мере его прав, и мужчины, стоящие во главе гильдий,
изыскивали многочисленные способы ограничить деятельность женщин домом и лавкой.
Сколько бы женщина ни производила товара своими силами, ей редко дозволялось выставлять его на рынок
в полном объеме – а иногда количество и качество ее продукции искусственно занижалось сравнительно с мужчинами.

К 1300 г. женщинам еще был открыт ряд профессий, доступ в которые позже был дозволен только мужчинам,
а именно – цирюльники, аптекари, плотники, портные, оружейники, изготовители шпор. Попадались женщины-строители,
каменщики, столяры, гробовщики. Подавляющее большинство пивоваров в XII-XIII веке – женщины.
Особенно преуспевали представительницы прекрасного пола в обработке шелка; они ткали, пряли,
изготавливали из шелка ленты, носовые платки, кружева, бахрому, декоративные кисточки, шляпы, кошельки.
В Париже и Колони гильдии, занимающиеся обработкой шелка и изготовлением шелковых изделий, были полностью женскими по составу.
Юридическое положение женщин-ремесленников в городах было сложным в связи с действующим законодательством,
которое, фактически, делало женщину собственностью мужчины и давало мужу контроль над деятельностью
и финансами жены. Незамужние девушки находились под опекой отцов или старших братьев, а вдовы – под покровительством
семьи покойного мужа. Право женщины наследовать и оставлять независимое завещание оспаривалось на всем протяжении
Средних веков. В некоторых местах муж имел право на все имущество жены, которое та принесла в семью; в других
он становился лишь опекуном и управляющим ее собственности, которую не имел права продать без разрешения супруги; где-то вдова
имела право сохранить подаренные ей платья и украшения, где-то – лишь свое приданое.
Бездетной вдове, как правило, приходилось выделять из оставленного ей наследства долю родственникам мужа – и, как правило,
она теряла все, если вступала в новый брак.

Но, разумеется, несмотря на относительную самостоятельность и даже дозволение участвовать
в делах гильдий, от женщин по-прежнему требовали повиновения мужчинам. И, разумеется, наниматели быстро поняли,
что женщинам, при одинаковом объеме работ, можно платить меньше, чем мужчинам.

Судя по разнообразным документам, в XIII-XIV вв. женщины попадались фактически в любой профессии!
Пивовар, прачка, бочар, мыловар, свечник, переплетчик, изготовитель кукол, мясник, хранитель ключей от города,
сборщик налогов (!), пастух, музыкант, канатчик, ростовщик, трактирщик, продавец специй, пирожник,
продавец вайды, торговец вином, торговец стальными изделиями, медник, меняла, владелец ломбарда, рыбак, пекарь,
масленик, строитель, каменщик, штукатур, каретник, токарь, кирпичник, стекольщик, рудокоп (!), книжный художник,
писец, учитель, управляющий, юрисконсульт (!), таможенник (!), носильщик, стражник, тюремный сторож,
судебный секретарь, врач и повитуха…

Еще одна профессия, испокон веков считавшаяся сугубо женской, - повитуха. Повитухи получали плату за свой труд
в зависимости от количества принятых родов (в среднем – 3-5 в неделю).
Наряду с профессиональными ремесленниками повитухи принимали участие в ежегодном праздничном шествии,
объединявшем членов всех гильдий. В некоторых городах власти оплачивали услуги повитухи, ходившей принимать роды
к неимущим женщинам; а повитуха, принимающая к себе на определенный – как правило, четырехлетний – срок ученицу,
получала от городского совета поощрительную «премию». Впрочем, несмотря на всю важность этой профессии,
статус повитухи был значительно ниже, чем статус торговца или ремесленника; в городских записях их, как правило,
упоминают лишь по имени, и большинство повитух не были домовладелицами, а ютились в съемных комнатах и углах.
Женщины-цирюльники и женщины-аптекари, как правило, помогали своим мужьям, а не практиковали самостоятельно;
хотя женщины изучали медицину в Салерно еще в XI в., в средневековом Лондоне практика женщин-врачей была сильно ограничена,
а в Париже и вовсе запрещена.

Еще одна профессиональная сфера, в которой могла найти себе применение женщина, - это книжное дело.
В документах упоминаются переписчицы, миниатюристки, переплетчицы. По мере того как книга теряла исключительно
богослужебную значимость, становясь предметом светского быта, все больше женщин оказывались за прилавками книжных лавок,
которые держали их мужья, отцы и братья. Кристина Пизанская (XV в.) упоминает парижскую миниатюристку
по имени Анастасия, а в отчетах английского королевского двора за 1358 г. названа некая Маргарита, которой было уплачено за переплет Библии.

Еще одна профессиональная группа – это женщины, получившие минимальное профессиональное образование
или вовсе никакого. Они принадлежали к нижнему городскому сословию – к городской бедноте – и, как правило,
не считались полноправными гражданами города, даже если родились в нем. Было в их числе и много пришедших из деревень.
Это – уличные торговки, разносчицы, прислуга, представительницы т.н. «малых ремесел». Приобретая свой товар оптом,
они затем бродили по улицам, от двери к двери, предлагая рыбу (торговля рыбой была особенно выгодна, учитывая
количество постных дней), птицу, молочные продукты, уголь, крупу, соль и муку.

«Малые ремесла», как уже было сказано, не требовали никакого – или почти никакого – формального обучения,
тем более многолетнего. Служанки, кормилицы, няньки, уличные торговки, швеи, вязальщицы зарабатывали на жизнь благодаря тому,
чему научились в кругу семьи, - по сути, благодаря типично женским навыкам, на которые был спрос только в рамках подобных профессий.

Крестьянка, богатая или бедная, крепостная или свободная, - верная спутница своего мужа. Чем ниже мы спускаемся
по социальной лестнице, тем больше трудового равенства наблюдаем между мужчиной и женщиной. Крестьянки
участвовали во всех сельскохозяйственных работах наравне с мужьями, и поэма Уильяма Ленгленда «Видение
о Петре Пахаре» (конец XIV в.) весьма красноречиво повествует о нелегкой доле женщины в деревне: «Обремененная детьми и
обязанностями перед своим сеньором, все, что она зарабатывает прядением, она тратит на выплату ренты,
на молоко или на крупу, чтобы сварить кашу и успокоить плачущих за столом детей; сама она страдает от голода
и мучается зимой, вставая ночью, чтобы покачать колыбель…
Она чешет шерсть, латает одежду, стирает, трет, мотает пряжу, чистит овощи. Горести женщин,
живущих в жалких лачугах, невозможно описать стихами».

Главным феодальным обязательством вилланки было прясть ежегодно назначенное количество шерсти;
женщина могла освободиться от этой обязанности, внеся оброк деньгами или натуральными продуктами
(пивом, сыром, домашней птицей). Жена свободного арендатора могла использовать деньги, вырученные прядением,
на уплату ренты. Зачастую это были единственные наличные, которые появлялись в доме.

Разумеется, в число обязанностей женщины в деревне входило готовить пищу на всю семью, ткать
и шить одежду, доить коров, кормить кур, уток и гусей, трепать и чесать лен, стричь овец, промывать,
чесать и прясть шерсть, готовить сыр, присматривать за огородом, где росли овощи. Также крестьянка работала
с мужем в поле – сеяла, жала, подбирала колосья после жатвы, вязала снопы, молотила, веяла, а иногда даже пахала.
Чтобы было чем заняться в свободную минутку, она брала с собой в поле прялку!
Число незамужних крестьянок, как ни странно, было довольно значительно. Какие дороги перед ними открывались?
Они могли остаться в родительском доме и работать на отца или братьев в обмен за кров и стол. Могли пойти служанками
к зажиточным соседям, где получали еду и одежду в уплату за свой труд. Могли стать служанками
в поместье (т.н. famuli) – горничными, доярками, пастушками. Могли батрачить на поле, выполняя ту же работу,
что и мужчины. Или же, наконец, они могли отправиться в город в поисках работы. Овдовевшая крестьянка,
как правило, с позволения лорда передавала земельный надел сыновьям или зятьям, которые, в свою очередь,
обязаны были заботиться о вдове.

https://historeal.ru/1404514.html


Блог (на английском) Одежда, Ткани, Красота, Здоровье и пр.
Medieval Woman

Как-то давно набредала на один сайт. Потом он долгое время не работал, но сейчас снова жив. Надолго или нет, неведомо...

Порой случается, что в фанфике позарез нужно название для той или иной местности - поместья, скажем. А те, что значатся на реальной карте - не подходят, или не нравятся. Что делать? Только придумывать свое. Или составить, по типу "конструктора".

Ключ к английским топонимам / Key to English Place-names

http://kepn.nottingham.ac.uk/#

В выпадающем меню можно выбрать интересующее графство. Топонимы отмечены красными кружками. Клацнув на них, можно узнать значение "имени" интересующего объекта.

Конкретно Ноттингемшир

Nottinghamshire

Кое-что есть на Вики

здесь