Что почитать: свежие записи из разных блогов

Когда часы отстают. Часть первая.

5 мая 2018 (10:26:28) 14

Когда-то очень много лет назад я пробовала себя в разных жанрах и в том числе даже пыталась писать что-то романтическое об отношениях мужчины и женщины. Этот рассказ был написан восемнадцать лет назад.

Выбирая торт, Сергей твердо знал, что не польстится на бело-розовые цветы из крема на дорогих изящных изделиях, нет, вовсе не потому, что у него не было денег. А простой скромный торт со смешным домашним названием “Рыжик” казался ему наиболее подходящим для этого вечера.
Под ногами хлюпала снежная каша, с деревьев падали слезы растаявших снежинок. Мокрый черный подъезд, знакомый запах девятиэтажки, голубые стены, исписанные черным маркером. Третий этаж, обитая кожей дверь квартиры номер девять. Синяя кнопка звонка и звук, напоминающий уроки и лекции.
Дверь открыл Стас. Он ничуть не изменился, все тот же голубоглазый красавец, за которым бегала вся группа, да и не только группа, почти весь курс - ведь ребят на ин.язе не так уж много.
- Привет, - сказал он с улыбкой. - Сколько же мы не виделись?
- Полгода, - ответил Сергей, - с вручения дипломов.
- Жаль, что тебе тогда пришлось уехать и ты не был на нашей свадьбе.
- Да, жаль, - согласился Сергей и протянул Стасу пакет, в котором тот обнаружил торт и бутылку вина.
- Здорово! - обрадовался Стас. - Проходи.
Из комнаты выглянула женская фигурка в полупрозрачной черной блузке и облегающих джинсах. Это была Олеся или только ее призрак? Лицо было то же и глаза, большие серые глаза были все те же, но что-то исчезло. Она держала в руках три бокала.
- Привет, - еле слышно проговорила она и улыбнулась, но это была чужая улыбка.
Олеси, которая каждый год играла в студвесне, которая прогуливала лекции в парке и пила пиво, которая была душой компании СОС (Сергей, Олеся, Стас) больше не было.
- Очень рад тебя видеть,- сказал Сергей. Олеся промолчала и только еще раз улыбнулась.
читать дальше***
- За встречу! - поднял бокал Стас.
- За встречу! - улыбнулся Сергей и взглянул на Олесю, та промолчала и лишь как-то странно посмотрела на него.
Три пустых бокала опустились на стол.
- Значит, ты теперь бизнесмен, - нарушил тишину Сергей.
- А ты, значит, вечный студент, - парировал Стас. - Знаешь, когда ты говорил, что будешь поступать в литературный, я тебе не верил, да и Олеська тоже. Ведь правда?
Олеся кивнула.
- Разве ты тоже не верила? - удивился Сергей. - Ты же хотела поступать со мной.
Незаметная тень пробежала по лицу Стаса, выражение лица Олеси не изменилось.
- Она шутила,- уверенно произнес Стас.
- Я вообще часто шучу, - вдруг сказала Олеся, и это были ее чуть ли не первые слова за вечер.
- Чему же тебя там учат?- спросил Стас, не обращая внимания на реплику жены.
- Литературе, - с улыбкой ответил Сергей.
- А она тебя на лекциях и семинарах Гузеевой не достала?
- Видимо не успела. А тебе на твоей фирме английский хоть нужен?
- Не очень. Но зато у меня компания классная: почти половина нашего курса.
- Я слышал. Оля, Вера, Света тоже там?
- Да. Хочешь и тебе помогу устроиться? Есть такая возможность. Будешь получать пока пять-шесть тысяч.
Сергей, казалось, на время отключился. Он практически не слышал слов Стаса, он вспоминал...
В тот день Сергей был уверен на все сто, что признается Олесе в своих чувствах. Погода была теплая, солнечная, и он совсем не думал о предстоящих экзаменах и защите диплома. И кто вообще придумал делать сессии в такое неподходящее для учебы время?
Олеся заговорила первой. Она казалась возбужденной и была как-то странно напряжена.
- У меня для тебя потрясающая новость, - сказала она с улыбкой, обнажающей ряд белоснежных зубов, которые, казалось, не портили ни кофе, ни сигареты.
- Какая? - поинтересовался Сергей.
- Я выхожу замуж.
Черт возьми, Сергей опоздал! Опоздал на день, а, может, всего на несколько часов. Олеся выходила замуж за Стаса. Он оказался первым... Сергею очень хотелось спросить: “А ты любишь его?” Но он слишком боялся услышать: “Да, конечно, очень люблю”...
- Ну, так как насчет работы? - врезался в воспоминания голос Стаса.
- Нет, это не для меня, - сказал Сергей.
- Все ясно. Творческая натура?
- Да, наверное. Олеся, а ты не работаешь?
- Нет,- тихо ответила она. - Но у меня есть ученик. Один. Я занимаюсь репетиторством.
- Зачем ей работать, если я достаточно получаю? - сказал Стас. - Жена должна сидеть дома и ждать мужа. Ведь так, Олеська?
Та кивнула.
- Никогда не думал, что ты станешь домохозяйкой, - проговорил Сергей.
Олеся промолчала.

S.Victory, блог «Do what you can't»

Муза напала

9 марта 2018 (01:26:29) 8

Вдохновившись идеей о разуме инопланетянина написала рассказ. Впервые так легко и просто. Шёл, как по маслу. Оо Правда снова мрачнуха и люди-твари.

Персонаж не шибко глубокий, но и условия у него не философские.

Завтра сама перечитаю, исправлю ошибки и поищу бету.

S.Victory, блог «Do what you can't»

Репост

3 марта 2018 (13:45:46) 25

Вот я и выложила свой второй ориджинал.
Хотя куда больше мне нравится слово "рассказ", хах.

Почему-то в отличие от моих "гениальных" задумок, моралфавские штуки даются мне легче. В других ориджах, в которых у меня несколько персонажей и надо что-то активно делать, я пока теряюсь. Все же писать фанфики и писать что-то свое - разные для меня вещи. Я как черепаха - торможу на каждых поступке и реакции. Напишу/нафантазирую, а потом начинаю думать, почему персонаж сделал вот так, ведь это не логично, нужно по-другому, и у меня картинка сразу рушится.
В общем, идеи для других рассказов есть, их много, но вот тщательное продумывание их остается для меня проблемой.

В любом случае я закрыла хотя бы одну идею (не рождались бы они еще со скоростью света), выдохнула, забыла и больше не уду к ней возвращаться.

Публикация из блога «Нафантазировала себе тут» (автор: S.Victory):

Съесть или продать?
Бета: ЯбLочKО
Рейтинг: G
Жанры: психология (вот честно, не знаю, куда запихнуть)
Размер: 7 страниц, 1 часть
Статус: закончен

Описание: нерешительный житель Подземки находит апельсин. Он может съесть его или продать. Съесть или продать. Съесть? Или продать?

От автора: рассказ написала в стиле "поток" - это когда открываешь лист и пишешь что-нибудь.
Не могу сказать, что сама в восторге от него. Он получился какой-то моралфаговый, но так как он закончен и даже отбечен, я выложу его.

Съесть или продать?

Пахло апельсинами — почти забытым запахом из детства. Это было так странно, что Олег остановился. Он чистил много стоков, но ни в одном из них апельсинами не пахло. Скорее уж всяким… Эх, ладно! Чем пахло, тем и пахло. Что поделать, работа у него такая — всякую дрянь разбирать.

Олег принюхался сквозь респиратор — цитрусовый запах действительно витал в воздухе.
Может быть, он выжил из ума и теперь это его фантазия играет с ним злую шутку? Кому в голову придёт мысль выбрасывать апельсины, стоящие по пять тысяч за штуку? Бред какой-то.

скрытый текстОлег зашагал дальше, но запах не исчезал. Он пробивался сквозь очистительные фильтры маски и приятно щекотал нос.

Чтобы убедиться в собственной вменяемости, Олег открыл замки маски и слегка приподнял её. Ошибки быть не могло — тут точно пахло апельсинами!

Он осмотрелся и пнул ближайшую кучу мусора. Оттуда вылетели здоровая крыса и куча фантиков из-под дешевых конфет. Апельсинов не было, а запах в воздухе стоял. Вот такая штука.

Может, их министерство закупило освежитель воздуха? Нет, не реально. Выборы не намечались, глобальных изменений в жизни тоже, не с чего людям подарки дарить.
Разумное объяснение нашлось только минуты через две ковыряния в кучах мусора — скорее всего где-то открыли люк, через который и просачивается запах. Такое бывало редко, например, во время ремонта. А это значит, что сток должен был наполниться голосами людей и эхом работающей техники.

Олег застыл и прислушался. Тишина. Но пахло апельсинами…

Да что с ним такое? Ну, пахнет апельсинами, и что теперь? Глюки, это всё просто глюки! Даже если где-то рядом и были апельсины, то на Поверхности, а не в Подземке.
Разозлившись на самого себя, Олег принялся за то, зачем пришёл сюда — за свою работу.

Работа его заключалась в сортировке мусора: пластик, стекло, бумага, металлолом и прочие виды человеческих отходов с Поверхности нужно было рассортировать и определить на заводы. Что-то утилизировали, что-то перерабатывали. Зависело от вещи.

Конечно, в детстве у него была мечта — стать геймдевом. Но отца арестовали за кражу, а мать вскоре умерла от неизвестной болезни. И когда потребности желудка выступили на первый план, о мечте пришлось забыть и пойти хоть на какую-то работу.

Откинув очередную картонную коробку из-под синтетических сосулек в кучу к бумажкам, Олег застыл на месте. В мусоре, облепленный фантиками от конфет, лежал… апельсин.

— Вот так штука… — присвистнул Олег.

Динамик, встроенный в ворот спецовки, ожил, затрещал помехами, и сквозь шум прорезался голос супервайзера Бориса.

— Чего бормочешь? Уже разделался с тремя тоннелями что ли?

— Штука, говорю. Такая штука — наша жизнь. Как эта свалка.

— Философ хренов, — недовольно буркнул Борис и закрыл канал.

Олег не хотел рассказывать о своей находке.

Трудился он на государственную контору, а тут с людьми не церемонились. Апельсин отберут, да ещё скажут что украл. И не важно, что фрукт сам тут оказался. Ну не мог он лежать на свалке! Не мог. Ещё и вора-отца наверняка приплетут, которого посадили за угон машины. Вот тогда уж точно упекут за решётку. А после тюрьмы в Подземке ни на какую работу не возьмут. И как жить?

И без того в век робототехники для обычного человека осталось мало рабочих мест; роботы строили дома и латали дороги, перевозили людей и грузы, занимались охраной важных шишек, совершали хирургические операции и сами себя ремонтировали. Подметили, убирали, сторожили… Да чего только не делали эти роботы!

Только государство всё ещё принимало на работу людей без инженерного образования и аугметики. Эта социальная программа называлась — «Место для каждого». Если ты попал сюда, то уж, изволь, иди куда предлагают.

А предлагали откровенное дерьмо. Зарплаты хватало на проезд, еду и шмотки местного пошива, но честной альтернативы не было. Воровать или мошенничать Олегу хотелось ещё меньше — после ареста отец и месяца не отсидел в тюрьме, умер типа от «воспаления лёгких».
Вот и приходилось заниматься тем, чем предлагают. По крайней мере пока.

Олег аккуратно поднял апельсин и положил его на раскрытую ладонь. От фрукта исходил дивный аромат, от которого свело челюсть и рот наполнился слюной.

Так хотелось съесть его прямо здесь и сейчас!

А может съесть не сразу, а по кусочку в день, чтобы растянуть удовольствие? Сколько там долек?
Олег нахмурился, вспоминая, сколько частей было в его первом и последнем апельсине, который он получил на день рождения от отца. Кажется, больше десяти…

Внезапно его осенила мысль. Апельсин можно продать! Он же стоит пять тысяч!

Да нет. Как же его продать, когда он вкусный? Такую ценность грех продавать.

Не зная что делать, Олег вытер апельсин о штаны и запихнул его в карман. На выходе из туннелей сканировали на железки, а не на органику, так что пронести деликатес будет не проблемно. Главное, чтобы запах не выдал.

Ну, раз апельсин найден, можно продолжать работу, иначе день не засчитают.

Олег всегда работал усердно, но сегодня в него словно влили убойный дозу стимуляторов, и он закончил сортировку на час раньше обычного.

«И все-же интересно, как апельсин попал в тоннель?» — думал Олег, шагая к выходу из стоков.
Он нащупал в кармане тяжёлый рифлёный шар и довольно улыбнулся. Есть в жизни счастье.

Сканирование на выходе прошло успешно. А вот в конторе, когда Олег пришёл сдавать униформу и отчёт, апельсин всё же унюхали, но тут же решили, что начальство устроило вечеринку с фруктами. Посудачили о хищение бюджета, да и плюнули.
Ожидаемая реакция. Кто в здравом уме мог предположить, что апельсин появится у обычного жителя Подземки? Правильно — никто.
Но несмотря на это, страх всё равно подгонял Олега побыстрее добраться до дома. Ум умом, а психов хватало.
Быстрым шагом Олег вышел из здания своей конторы и пошёл в сторону станции.

На железнодорожной платформе толпа людей ждала поезда. Все они были одеты в серые костюмы, напоминающие рабочие спецовки. Одинаковая мода государства, что поделать. В Подземке другого не продавали. Да и сами подземники считали, что серый — отличный цвет для жизни. Грязь не заметна, уход проще. Одним словом, геморроя меньше.

Олег встал рядом с полной теткой. Та зыркнула на него, скорчила недовольную гримасу и отвернулась. Но затем завертела головой и начала озираться по сторонам. Явно учуяла фрукт.
На всякий случай Олег отошёл от неё подальше. Мало ли что у неё в карманах. Может, она штырь умудрилась вынести из туннелей, хрен её знает.

Олег засунул руку в карман и сжал апельсин. Вот он, вкусный и дорогой фруктик. Во рту вновь скопилась слюна.

Что же с ним сделать? Съесть или продать?

Если продать апельсин, то можно подкопить ещё пару лет и пойти на курсы геймдева.

Хотя нет. Курсы стоят как четыре апельсина, и то — первый этап. А с зарплатой в двадцать тысяч, когда проезд стоит десять, много не накопить. А ведь некоторые умудряются. Правда потом лечатся от язвы желудка и нервных расстройств, но всё равно — получается же у людей!

Из раздумий Олега вывел грохот приближающегося поезда. Двери со скрипом открылись, и Олег вместе со всеми затолкался в вагон.
Ну, хорошо, если не продавать, значит, апельсин нужно съесть! А где?

Олег жил в коммуналке с тремя парнями. Витя и Гарик были нормальными ребятами, такими же работягами как и Олег. А вот недавно заселившийся Глеб вызывал недоверие. Между соседями про него ходили слухи, что он за кусок колбасы чуть не избил девушку. Герой хренов.

Олег не то что бы боялся, но и подставляться не хотел. Закон работы гласил: сколько заработал — столько получил. «Сдельная заработная плата повышает мотивацию», — говорили чинуши, сидя в удобных креслах в Верхнем городе. М-да, скорее она понижает желание болеть.

А если Глеб учует апельсин и навалиться на него, то как минимум подбитый глаз обеспечен. На работе судачить начнут, могут слухи об алкоголизме поползти. Хоть Олег не употреблял, но слухи не любил, они всегда могли подмочить репутацию.

Поезд то ехал, то останавливался, люди в вагоне болтались и тёрлись друг об друга. Кто-то наступил на ногу, кто-то плотно прижался.

Олег с трудом засунул руку в карман и сжал апельсин. Если его раздавят, то будет не очень хорошо.

«Станция Номер сто шестьдесят три», — проскрипел голос из динамиков. Его станция.

Олег протолкнулся к двери и вышел вместе с десятком недовольных и злых друг друга людей. После чего он отошёл немного в сторону, чтобы его не сбили, и задумался.

До его квартала минут двадцать ходьбы по тускло-освещённым тоннелям, в которых можно наткнуться на кого угодно. Обычно он не боялся пути до дома, но сегодня фантазия отчётливо рисовала, как шайка безработных мужиков набрасывается на него, избивает и отбирает апельсин. Не радужная перспектива.

Олег вздохнул. Придётся домой ехать на авто-такси. Пусть оно и стоит дороже по сравнению с живыми водителями, но так и он, и апельсин будут в безопасности.

Он помчался в сторону автостоянки, сел в чистую, блестящую в свете ламп машину, назвал адрес и только потом расслабился.

Искусственный интеллект подтвердил адрес и повёл машину к указанному месту.

За время поездки в голову пришла отличная мысль; можно выращивать апельсины на продажу!

Как же прибыльно это должно быть! Если в первый раз вырастет даже два апельсина, один можно продать, из второго вытащить зернышки и съесть его. Гениально!

Хотя нет. Апельсинам же нужен солнечный свет, а в Подземке со светом дефицит. Квартиры, стоящие под широкими решетками, сквозь которое проникает хотя бы немного солнечных лучей, неимоверно дорогие. Даже снимать не по карману.

А если выносить апельсин наружу? Ну уж нет! Тогда его точно поймают и поколотят, а апельсин отберут.

Хотя можно взять кого-нибудь в долю и разделить прибыль. Только кого? Кто не подставит? Коля болтун, Маша тоже не умеет держать язык за зубами, дед Кирз слишком стар для охраны, Буря занят на двух работах, а Глеб сам отберёт апельсин.
Что делать?

Ладно. Апельсин можно спрятать, а потом решить, что с ним делать. Только надо купить замок покрепче. На всякий случай. Чтобы Глеб в комнату не залез.

Из задумчивости его вывел тихий голос ИИ. Приехали.

Тяжело вздохнув, Олег перечислил на счет государственного такси пятьсот рублей, вышел и воровато огляделся. Люди шли с работы — глаза в пол, плечи опущены, ноги заплетаются. Никто не обращал на него внимания, и Олег был только рад этому.

Его дом представлял собой серое пятиэтажное здание, прилепленное к серой бетонной стене Подземки. Такие стояли везде в жилых блоках.

Он пулей взлетел на свой этаж, открыл дверь и проскочил в свою комнату, даже не поздоровавшись с кем-то из соседей, шумящем на кухне.

Дело оставалось за малым — купить новый замок. Желательно со сканером сетчатки глаз. Пусть он и дорогой, но лучше потратиться сейчас, чем завтра обнаружить пропажу фрукта.

Да и вообще, замок — дело полезное. Вдруг через день он снова найдёт что-нибудь ценное!

Так он и сделал: заказал замок с доставкой на дом через компанию, в которой заказы обрабатывал ИИ. Хоть небольшой, но всё же плюс роботов — отсутствие интереса к органике.

Замок привезли ближе к утру. Олег позвонил на работу и сказал, что плохо себя чувствует и сегодня на работу не явится. Отчасти это было правдой: он всю ночь не спал и слушал, что делают его соседи. Витя хотел зайти к нему, но Олег притворился спящим. Никому нельзя показывать апельсин. Украдут, изобьют, сожрут.

Дождавшись, пока все уйдут на работу, Олег установил замок, спрятал свою драгоценность в шкаф и уснул.

Ему снились апельсины.

На следующий день Олег пошёл на работу. Все его мысли занимал апельсин.

Съесть, продать, выращивать?
Утром он подумал, что мог бы продать половину апельсина, а вторую съесть, но к обеду что-то в этом плане ему не понравилось. Он и сам не мог понять, что именно.

Вечером он полез в интернет.
Поиск не дал ничего полезного. Все сайты, к которым правительство предоставляло доступ, были посвящены кулинарии. Но не готовить же варенье из одного апельсина!

Олег догадывался, что на ресурсах, которые не прошли государственную проверку, может быть более полезная информация, но для входа на них нужно заплатить денег. Снова платить. А денег осталось не так уж много. Если только из сбережений взять? Хотя нет, нельзя из сбережений. И так оттуда тысяча на замок улетела, больше нельзя.

Так прошла неделя, за ней другая, и третья…

Олег выходил из дома только на работу, а потом бежал обратно и всё думал-думал-думал.

Он никак не мог решить, что делать с внезапно пришедшим в руки сокровищем. Он даже не решался смотреть на апельсин. Вдруг сорвётся и съест?

На исходе третьей недели он не выдержал. Мысли об апельсине буквально разрывали голову, а он никак не мог принять решение: есть или продавать. Нужно было что-то делать.

Олег: — Привет, Машка! Как дела?

Мария: — Привет! Да дела нормально! У тебя как?

Олег: — Тоже ничего. Маш, я че хотел спросить. Если есть два решения, и оба нравятся, какое выбрать?

Мария: — Ты опять что ли?!

Олег: — В плане? …

Мария: — Ну, то ты не можешь куртку выбрать, то носишься со старым телефоном и думаешь, продать его или выбросить, то ещё хрень какая.

Олег: — Хах, в целом ты права)) Штуку одну нашёл. Есть два варианта, что с ней делать. Оба нравятся.

Мария: — А что за штука?

Олег: — Это тайна, покрытая мраком! :))))

Мария: — Монетку брось.

Олег: — … что?

Мария: — Если не можешь решиться на что-то, то брось монету. Если решка — то вариант первый, если орёл — то второй.

Олег: — Но это же не логично!

Мария: — Ясное дело. Но я до сих пор помню, что ты не выбрал никакие курсы, когда у тебя была реальная возможность, так что бросай монету и перестань трахать и себе, и другим мозги.

Олегу захотелось написать в ответ что-нибудь грубое, но он взял себя в руки и просто закрыл диалог.
В целом Машка была неплохой девчонкой, но иногда через чур резкой.

С другой стороны возможно она права? Может, действительно бросить монетку? Если никто ему не поможет в выборе, то может, это сделает монетка? А, и правда, была не была! В конце концов, сколько можно мучить себя?

Олег полез в карман куртки и достал оттуда копейку. Ржавая и старая монета тускло блестела в слабом свете лампы.

Олег вздохнул. Если решка — съест. Орёл — попробует продать.

Он подкинул монетку, и та со звоном упала на пол. Олег наклонился. Орёл.

Может, ещё раз попробовать? Да, ещё раза два надо. Что выпадет два раза подряд — то и нужно делать. От Вселенной не убежишь.

Олег опять вздохнул и снова подкинул монету. На этот раз она приземлилась в его трясущуюся ладонь. Он медленно разжал пальцы. Решка!

Отлично! И третий раз.

— Не подведи, — прошептал Олег, поцеловал монету и подкинул её.

Не подвела — снова решка!

Решено! Он съест апельсин!
Олег бросился к шкафу, вытащил одеяло, под которым лежал апельсин, бросил его прямо на пол, достал вожделенный шарик и… Апельсин, некогда оранжевый и аппетитный, покрылся зеленой и вонючей плесенью.

— Вот так… штука.

Олег аккуратно положил апельсин рядом с одеялом и с минуту смотрел на него.

Почему-то вместо злости или обиды, Олег почувствовал… облегчение. Словно гора с плеч упала!

Захотелось смеяться и танцевать от радости. Всё, нет апельсина! Не нужно думать и решать, что с ним делать, а потом корить себя за неверное решение! Проблема пропала! Растворилась, словно её и не было!

С чувством выполненного долга Олег взял тухлый фрукт, пошёл на кухню и выбросил его в мусорное ведро.

Не нужно бояться, что кто-то изобьёт или отберёт апельсин. Потому что он испортился! Его нет!

Олег улыбнулся. Теперь у него полно времени решить, что он сделает с фруктом, когда найдёт его в следующий раз; съест или продаст.

Съест? Или всё же продаст?

S.Victory, блог «Нафантазировала себе тут»

Съесть или продать?

3 марта 2018 (13:21:58) 12

Бета: ЯбLочKО
Рейтинг: G
Жанры: психология (вот честно, не знаю, куда запихнуть)
Размер: 7 страниц, 1 часть
Статус: закончен

Описание: нерешительный житель Подземки находит апельсин. Он может съесть его или продать. Съесть или продать. Съесть? Или продать?

От автора: рассказ написала в стиле "поток" - это когда открываешь лист и пишешь что-нибудь.
Не могу сказать, что сама в восторге от него. Он получился какой-то моралфаговый, но так как он закончен и даже отбечен, я выложу его.

Съесть или продать?

Пахло апельсинами — почти забытым запахом из детства. Это было так странно, что Олег остановился. Он чистил много стоков, но ни в одном из них апельсинами не пахло. Скорее уж всяким… Эх, ладно! Чем пахло, тем и пахло. Что поделать, работа у него такая — всякую дрянь разбирать.

Олег принюхался сквозь респиратор — цитрусовый запах действительно витал в воздухе.
Может быть, он выжил из ума и теперь это его фантазия играет с ним злую шутку? Кому в голову придёт мысль выбрасывать апельсины, стоящие по пять тысяч за штуку? Бред какой-то.

скрытый текстОлег зашагал дальше, но запах не исчезал. Он пробивался сквозь очистительные фильтры маски и приятно щекотал нос.

Чтобы убедиться в собственной вменяемости, Олег открыл замки маски и слегка приподнял её. Ошибки быть не могло — тут точно пахло апельсинами!

Он осмотрелся и пнул ближайшую кучу мусора. Оттуда вылетели здоровая крыса и куча фантиков из-под дешевых конфет. Апельсинов не было, а запах в воздухе стоял. Вот такая штука.

Может, их министерство закупило освежитель воздуха? Нет, не реально. Выборы не намечались, глобальных изменений в жизни тоже, не с чего людям подарки дарить.
Разумное объяснение нашлось только минуты через две ковыряния в кучах мусора — скорее всего где-то открыли люк, через который и просачивается запах. Такое бывало редко, например, во время ремонта. А это значит, что сток должен был наполниться голосами людей и эхом работающей техники.

Олег застыл и прислушался. Тишина. Но пахло апельсинами…

Да что с ним такое? Ну, пахнет апельсинами, и что теперь? Глюки, это всё просто глюки! Даже если где-то рядом и были апельсины, то на Поверхности, а не в Подземке.
Разозлившись на самого себя, Олег принялся за то, зачем пришёл сюда — за свою работу.

Работа его заключалась в сортировке мусора: пластик, стекло, бумага, металлолом и прочие виды человеческих отходов с Поверхности нужно было рассортировать и определить на заводы. Что-то утилизировали, что-то перерабатывали. Зависело от вещи.

Конечно, в детстве у него была мечта — стать геймдевом. Но отца арестовали за кражу, а мать вскоре умерла от неизвестной болезни. И когда потребности желудка выступили на первый план, о мечте пришлось забыть и пойти хоть на какую-то работу.

Откинув очередную картонную коробку из-под синтетических сосулек в кучу к бумажкам, Олег застыл на месте. В мусоре, облепленный фантиками от конфет, лежал… апельсин.

— Вот так штука… — присвистнул Олег.

Динамик, встроенный в ворот спецовки, ожил, затрещал помехами, и сквозь шум прорезался голос супервайзера Бориса.

— Чего бормочешь? Уже разделался с тремя тоннелями что ли?

— Штука, говорю. Такая штука — наша жизнь. Как эта свалка.

— Философ хренов, — недовольно буркнул Борис и закрыл канал.

Олег не хотел рассказывать о своей находке.

Трудился он на государственную контору, а тут с людьми не церемонились. Апельсин отберут, да ещё скажут что украл. И не важно, что фрукт сам тут оказался. Ну не мог он лежать на свалке! Не мог. Ещё и вора-отца наверняка приплетут, которого посадили за угон машины. Вот тогда уж точно упекут за решётку. А после тюрьмы в Подземке ни на какую работу не возьмут. И как жить?

И без того в век робототехники для обычного человека осталось мало рабочих мест; роботы строили дома и латали дороги, перевозили людей и грузы, занимались охраной важных шишек, совершали хирургические операции и сами себя ремонтировали. Подметили, убирали, сторожили… Да чего только не делали эти роботы!

Только государство всё ещё принимало на работу людей без инженерного образования и аугметики. Эта социальная программа называлась — «Место для каждого». Если ты попал сюда, то уж, изволь, иди куда предлагают.

А предлагали откровенное дерьмо. Зарплаты хватало на проезд, еду и шмотки местного пошива, но честной альтернативы не было. Воровать или мошенничать Олегу хотелось ещё меньше — после ареста отец и месяца не отсидел в тюрьме, умер типа от «воспаления лёгких».
Вот и приходилось заниматься тем, чем предлагают. По крайней мере пока.

Олег аккуратно поднял апельсин и положил его на раскрытую ладонь. От фрукта исходил дивный аромат, от которого свело челюсть и рот наполнился слюной.

Так хотелось съесть его прямо здесь и сейчас!

А может съесть не сразу, а по кусочку в день, чтобы растянуть удовольствие? Сколько там долек?
Олег нахмурился, вспоминая, сколько частей было в его первом и последнем апельсине, который он получил на день рождения от отца. Кажется, больше десяти…

Внезапно его осенила мысль. Апельсин можно продать! Он же стоит пять тысяч!

Да нет. Как же его продать, когда он вкусный? Такую ценность грех продавать.

Не зная что делать, Олег вытер апельсин о штаны и запихнул его в карман. На выходе из туннелей сканировали на железки, а не на органику, так что пронести деликатес будет не проблемно. Главное, чтобы запах не выдал.

Ну, раз апельсин найден, можно продолжать работу, иначе день не засчитают.

Олег всегда работал усердно, но сегодня в него словно влили убойный дозу стимуляторов, и он закончил сортировку на час раньше обычного.

«И все-же интересно, как апельсин попал в тоннель?» — думал Олег, шагая к выходу из стоков.
Он нащупал в кармане тяжёлый рифлёный шар и довольно улыбнулся. Есть в жизни счастье.

Сканирование на выходе прошло успешно. А вот в конторе, когда Олег пришёл сдавать униформу и отчёт, апельсин всё же унюхали, но тут же решили, что начальство устроило вечеринку с фруктами. Посудачили о хищение бюджета, да и плюнули.
Ожидаемая реакция. Кто в здравом уме мог предположить, что апельсин появится у обычного жителя Подземки? Правильно — никто.
Но несмотря на это, страх всё равно подгонял Олега побыстрее добраться до дома. Ум умом, а психов хватало.
Быстрым шагом Олег вышел из здания своей конторы и пошёл в сторону станции.

На железнодорожной платформе толпа людей ждала поезда. Все они были одеты в серые костюмы, напоминающие рабочие спецовки. Одинаковая мода государства, что поделать. В Подземке другого не продавали. Да и сами подземники считали, что серый — отличный цвет для жизни. Грязь не заметна, уход проще. Одним словом, геморроя меньше.

Олег встал рядом с полной теткой. Та зыркнула на него, скорчила недовольную гримасу и отвернулась. Но затем завертела головой и начала озираться по сторонам. Явно учуяла фрукт.
На всякий случай Олег отошёл от неё подальше. Мало ли что у неё в карманах. Может, она штырь умудрилась вынести из туннелей, хрен её знает.

Олег засунул руку в карман и сжал апельсин. Вот он, вкусный и дорогой фруктик. Во рту вновь скопилась слюна.

Что же с ним сделать? Съесть или продать?

Если продать апельсин, то можно подкопить ещё пару лет и пойти на курсы геймдева.

Хотя нет. Курсы стоят как четыре апельсина, и то — первый этап. А с зарплатой в двадцать тысяч, когда проезд стоит десять, много не накопить. А ведь некоторые умудряются. Правда потом лечатся от язвы желудка и нервных расстройств, но всё равно — получается же у людей!

Из раздумий Олега вывел грохот приближающегося поезда. Двери со скрипом открылись, и Олег вместе со всеми затолкался в вагон.
Ну, хорошо, если не продавать, значит, апельсин нужно съесть! А где?

Олег жил в коммуналке с тремя парнями. Витя и Гарик были нормальными ребятами, такими же работягами как и Олег. А вот недавно заселившийся Глеб вызывал недоверие. Между соседями про него ходили слухи, что он за кусок колбасы чуть не избил девушку. Герой хренов.

Олег не то что бы боялся, но и подставляться не хотел. Закон работы гласил: сколько заработал — столько получил. «Сдельная заработная плата повышает мотивацию», — говорили чинуши, сидя в удобных креслах в Верхнем городе. М-да, скорее она понижает желание болеть.

А если Глеб учует апельсин и навалиться на него, то как минимум подбитый глаз обеспечен. На работе судачить начнут, могут слухи об алкоголизме поползти. Хоть Олег не употреблял, но слухи не любил, они всегда могли подмочить репутацию.

Поезд то ехал, то останавливался, люди в вагоне болтались и тёрлись друг об друга. Кто-то наступил на ногу, кто-то плотно прижался.

Олег с трудом засунул руку в карман и сжал апельсин. Если его раздавят, то будет не очень хорошо.

«Станция Номер сто шестьдесят три», — проскрипел голос из динамиков. Его станция.

Олег протолкнулся к двери и вышел вместе с десятком недовольных и злых друг друга людей. После чего он отошёл немного в сторону, чтобы его не сбили, и задумался.

До его квартала минут двадцать ходьбы по тускло-освещённым тоннелям, в которых можно наткнуться на кого угодно. Обычно он не боялся пути до дома, но сегодня фантазия отчётливо рисовала, как шайка безработных мужиков набрасывается на него, избивает и отбирает апельсин. Не радужная перспектива.

Олег вздохнул. Придётся домой ехать на авто-такси. Пусть оно и стоит дороже по сравнению с живыми водителями, но так и он, и апельсин будут в безопасности.

Он помчался в сторону автостоянки, сел в чистую, блестящую в свете ламп машину, назвал адрес и только потом расслабился.

Искусственный интеллект подтвердил адрес и повёл машину к указанному месту.

За время поездки в голову пришла отличная мысль; можно выращивать апельсины на продажу!

Как же прибыльно это должно быть! Если в первый раз вырастет даже два апельсина, один можно продать, из второго вытащить зернышки и съесть его. Гениально!

Хотя нет. Апельсинам же нужен солнечный свет, а в Подземке со светом дефицит. Квартиры, стоящие под широкими решетками, сквозь которое проникает хотя бы немного солнечных лучей, неимоверно дорогие. Даже снимать не по карману.

А если выносить апельсин наружу? Ну уж нет! Тогда его точно поймают и поколотят, а апельсин отберут.

Хотя можно взять кого-нибудь в долю и разделить прибыль. Только кого? Кто не подставит? Коля болтун, Маша тоже не умеет держать язык за зубами, дед Кирз слишком стар для охраны, Буря занят на двух работах, а Глеб сам отберёт апельсин.
Что делать?

Ладно. Апельсин можно спрятать, а потом решить, что с ним делать. Только надо купить замок покрепче. На всякий случай. Чтобы Глеб в комнату не залез.

Из задумчивости его вывел тихий голос ИИ. Приехали.

Тяжело вздохнув, Олег перечислил на счет государственного такси пятьсот рублей, вышел и воровато огляделся. Люди шли с работы — глаза в пол, плечи опущены, ноги заплетаются. Никто не обращал на него внимания, и Олег был только рад этому.

Его дом представлял собой серое пятиэтажное здание, прилепленное к серой бетонной стене Подземки. Такие стояли везде в жилых блоках.

Он пулей взлетел на свой этаж, открыл дверь и проскочил в свою комнату, даже не поздоровавшись с кем-то из соседей, шумящем на кухне.

Дело оставалось за малым — купить новый замок. Желательно со сканером сетчатки глаз. Пусть он и дорогой, но лучше потратиться сейчас, чем завтра обнаружить пропажу фрукта.

Да и вообще, замок — дело полезное. Вдруг через день он снова найдёт что-нибудь ценное!

Так он и сделал: заказал замок с доставкой на дом через компанию, в которой заказы обрабатывал ИИ. Хоть небольшой, но всё же плюс роботов — отсутствие интереса к органике.

Замок привезли ближе к утру. Олег позвонил на работу и сказал, что плохо себя чувствует и сегодня на работу не явится. Отчасти это было правдой: он всю ночь не спал и слушал, что делают его соседи. Витя хотел зайти к нему, но Олег притворился спящим. Никому нельзя показывать апельсин. Украдут, изобьют, сожрут.

Дождавшись, пока все уйдут на работу, Олег установил замок, спрятал свою драгоценность в шкаф и уснул.

Ему снились апельсины.

На следующий день Олег пошёл на работу. Все его мысли занимал апельсин.

Съесть, продать, выращивать?
Утром он подумал, что мог бы продать половину апельсина, а вторую съесть, но к обеду что-то в этом плане ему не понравилось. Он и сам не мог понять, что именно.

Вечером он полез в интернет.
Поиск не дал ничего полезного. Все сайты, к которым правительство предоставляло доступ, были посвящены кулинарии. Но не готовить же варенье из одного апельсина!

Олег догадывался, что на ресурсах, которые не прошли государственную проверку, может быть более полезная информация, но для входа на них нужно заплатить денег. Снова платить. А денег осталось не так уж много. Если только из сбережений взять? Хотя нет, нельзя из сбережений. И так оттуда тысяча на замок улетела, больше нельзя.

Так прошла неделя, за ней другая, и третья…

Олег выходил из дома только на работу, а потом бежал обратно и всё думал-думал-думал.

Он никак не мог решить, что делать с внезапно пришедшим в руки сокровищем. Он даже не решался смотреть на апельсин. Вдруг сорвётся и съест?

На исходе третьей недели он не выдержал. Мысли об апельсине буквально разрывали голову, а он никак не мог принять решение: есть или продавать. Нужно было что-то делать.

Олег: — Привет, Машка! Как дела?

Мария: — Привет! Да дела нормально! У тебя как?

Олег: — Тоже ничего. Маш, я че хотел спросить. Если есть два решения, и оба нравятся, какое выбрать?

Мария: — Ты опять что ли?!

Олег: — В плане? …

Мария: — Ну, то ты не можешь куртку выбрать, то носишься со старым телефоном и думаешь, продать его или выбросить, то ещё хрень какая.

Олег: — Хах, в целом ты права)) Штуку одну нашёл. Есть два варианта, что с ней делать. Оба нравятся.

Мария: — А что за штука?

Олег: — Это тайна, покрытая мраком! :))))

Мария: — Монетку брось.

Олег: — … что?

Мария: — Если не можешь решиться на что-то, то брось монету. Если решка — то вариант первый, если орёл — то второй.

Олег: — Но это же не логично!

Мария: — Ясное дело. Но я до сих пор помню, что ты не выбрал никакие курсы, когда у тебя была реальная возможность, так что бросай монету и перестань трахать и себе, и другим мозги.

Олегу захотелось написать в ответ что-нибудь грубое, но он взял себя в руки и просто закрыл диалог.
В целом Машка была неплохой девчонкой, но иногда через чур резкой.

С другой стороны возможно она права? Может, действительно бросить монетку? Если никто ему не поможет в выборе, то может, это сделает монетка? А, и правда, была не была! В конце концов, сколько можно мучить себя?

Олег полез в карман куртки и достал оттуда копейку. Ржавая и старая монета тускло блестела в слабом свете лампы.

Олег вздохнул. Если решка — съест. Орёл — попробует продать.

Он подкинул монетку, и та со звоном упала на пол. Олег наклонился. Орёл.

Может, ещё раз попробовать? Да, ещё раза два надо. Что выпадет два раза подряд — то и нужно делать. От Вселенной не убежишь.

Олег опять вздохнул и снова подкинул монету. На этот раз она приземлилась в его трясущуюся ладонь. Он медленно разжал пальцы. Решка!

Отлично! И третий раз.

— Не подведи, — прошептал Олег, поцеловал монету и подкинул её.

Не подвела — снова решка!

Решено! Он съест апельсин!
Олег бросился к шкафу, вытащил одеяло, под которым лежал апельсин, бросил его прямо на пол, достал вожделенный шарик и… Апельсин, некогда оранжевый и аппетитный, покрылся зеленой и вонючей плесенью.

— Вот так… штука.

Олег аккуратно положил апельсин рядом с одеялом и с минуту смотрел на него.

Почему-то вместо злости или обиды, Олег почувствовал… облегчение. Словно гора с плеч упала!

Захотелось смеяться и танцевать от радости. Всё, нет апельсина! Не нужно думать и решать, что с ним делать, а потом корить себя за неверное решение! Проблема пропала! Растворилась, словно её и не было!

С чувством выполненного долга Олег взял тухлый фрукт, пошёл на кухню и выбросил его в мусорное ведро.

Не нужно бояться, что кто-то изобьёт или отберёт апельсин. Потому что он испортился! Его нет!

Олег улыбнулся. Теперь у него полно времени решить, что он сделает с фруктом, когда найдёт его в следующий раз; съест или продаст.

Съест? Или всё же продаст?

Томас, блог «кокое все кросивое»

* * *

23 февраля 2018 (18:36:51) 649

Я проебала сроки голосования, поэтому мой текст был снят с конкурса, ай да я.
Фантастика, ужасы, корабль колонистов и проч

Самсон

«Мы, наделенные пятью жалкими чувствами, притворяемся, что понимаем бесконечно сложный космос»
Г.Ф. Лавкрафт.

Нуждается ли космос в понимании, нуждаемся ли мы сами в понимании того, что собираемся подчинить? Человек овладел огнем, не зная о его природе, не задумываясь о том, из каких газов состоит эта низкотемпературная плазма. Человек овладел временем, воткнув в землю палку, наблюдая за тенью.
Два года назад ковчег «Самсон» отправился к планете Альфа Центавра B b. Несмотря на то, что существование экзопланеты подтвердили лет семьдесят назад, она осталась при таком некрасивом, техническом имени.
скрытый текстНам сказали, что по прибытию сами назовем наш новый дом.
Мы – покорители вселенной. Это было в последнем видеосообщении с Земли.
Иногда я просыпаюсь в ужасе и поту – снова и снова мне снится, что я не помню голубую планету. Тогда я покидаю капсулу для сна и плыву в инфоцентр. Включаю Золотую Пластинку «Вояджера», чтобы убедиться – моя память на месте. На месте ли сама Земля, там, два с половиной световых года назад?
Сегодня запланирован выход в открытый космос для замены одного из насосов системы охлаждения. Делайла с инженерами подготовила новый модуль, а моя работа – демонтировать старый и установить новый. Делайла похожа на механизм – исполнительная, всегда под напряжением, всегда готова работать. Словно однажды ее сердце разбилось, и она заменила его искуственным, которое собрала сама. Мне не доводилось видеть ее спящей, возможно, уснув, она станет частью «Самсона», срастется с его кабелями своей кровеносной системой, разбавит лимфу ракетным топливом.
Это мой девяносто девятый выход в открытый космос. Следующий стоит отпраздновать. Соберу коллег. Делайлу позову, Питера, Джудит.
Все эти психотесты, проверки на совместимость и МРТ оказались бесполезны. Делайла превращается в машину. А Джудит с самого начала тащит с собой прах супруга. Вместе хотели лететь. А потом – несчастный случай во время подготовки. Джудит считает себя виноватой, а я думаю – не надо было подставляться под лопасти, технику безопасности не просто так расписали. Его голова катилась и катилась по блестящему покрытию – охранник показал мне видео с камер наблюдения. Одно можно сказать наверняка – теперь ее муж куда более удобный: не тратит кислород, не портит воздух, место, что он занимает – кубик Рубика из стеклопластика.
Питер – беглец. Пусть Центавра, пусть хоть червоточина Морриса-Торна, Питеру неважно куда, важно – откуда. Из нас всех он больше всех проводит на беговой дорожке, а толку? От себя не убежишь. Джудит тащит свое прошлое за собой, на себе, как улитка, и панцирь у нее в виде стеклопластикового кубика, а Питер – рак-отшельник, бегает от одной кучи мусора к другой, пока не поймают, не посадят в аквариум, в красивую прозрачную раковину, всем напоказ.
В космосе все говорят о тишине, говорят, уничтожая тишину. Лгут, обещая тишину. В скафандре шумно. Дыхание, шорох ткани, треск в динамиках, и, главное – стук собственного сердца, который из-за акустических особенностей шлема, словно взбесившийся назойливый метроном. Завидую Делайле и ее механическому сердцу. Оно точно не мешает.
Шлюз открыт, и я проверяю карабин на поясе – моя синтетическая пуповина, соединяющая с «Самсоном». Оборвись она, и я отправлюсь в большой мир. Некоторые звездолетчики поговаривали о спонтанно возникающем желании отцепить карабин. Вроде необъяснимых позывов спрыгнуть с высоты, «феномен высокого места». А мне хочется одного – снять шлем и услышать тишину.
Эта идея захватила меня давным-давно, еще на подготовительном этапе на Земле, во время симуляции сниженной гравитации в бассейне. Наблюдатели решили, что шлем разгерметизировался от удара о стену, но это было результатом моего спонтанного, отчаянного решения. В воде не было тишины: плеск волн на поверхности да рев фильтров, перекачивающих содержимое бассейна. Сознание вернулось ко мне быстро – из темноты вынырнули встревоженные лица коллег. Мы все тогда были под давлением. Срывы – сроков и нервные, ошибки и несчастные случае, вроде того, что случилось с мужем Джудит. Кажется, это была не запись с камер видеонаблюдения. Кажется, я был рядом, когда все произошло. В темноте под закрытыми веками, я вижу алый росчерк от прокатившейся головы, обнимаю Джудит – она пахнет землей и солью. Умирающая улитка.
Мы не могли подвести планету, ждавшую нашего Исхода, пусть все шло не по плану. Делайла сказала, что нас вышвырнут в космос, даже если мы не переживем тренировок. Для этого записывали радостные видео с приветствиями для Земли. Зараннее. А они говорили – на случай, если сигнал будет плохо идти.
- У нас тут отклонение из-за крена паруса. Можем попасть под поток звездного ветра, так что не задерживайся. Ты ведь не хочешь получить дозу гамма-излучения? – динамики внутри шлема размазывают чужие слова по стеклу. Связь так себе, не могу разобрать даже, кто из операторов со мной разговаривает. Имя так и не прозвучало.
- Разве скафандр не должен меня защитить? – спрашиваю я, и подхватываю ключ, пытающийся ускользнуть в бездну.
- Ты не хочешь это проверять, дружище. Потарапливайся.
Я не могу. Я двигаюсь медленно, точно сквозь кисель. Я двигаюсь быстро – скорость Самсона близка к световой, и мы оба несемся свозь океан звезд. Разве может быть в таких условиях «быстрее»?
- Сколько у меня времени?
- Сейчас уточню. А, знаешь, все еще бу...
В динамиках хруст и писк, до противного похожий на искаженные человеческие крики. Кажется, начинается. Соединяю последние кабеля, и тут же что-то щелкает у меня в голове. Нелепая, страшная мысль.
«Этот голос похож на мой».
«Этот голос – мой».
Миллион теорий одна ужаснее другой вспыхивают в моей голове под колючими звездами.
То, что в космосе нет никаких монстров, стало ясно в первый месяц полета, когда кончились шутки про «Чужих», вирусы и мутантов. Но если мы что-то упустили?
Межзвездная среда, в которой я нахожусь, расцветает переливами всех цветов радуги. Вспыхивают невидимые человеческому глазу частички материи. Рушатся связи между частицами – и формируются новые. «Самсон» словно вошел в русло перламутровой реки, а я, точно якорь, болтаюсь на веревке за бортом, погружаясь в эти смертоносные не-воды. Очень жарко.
Как мало мы способны увидеть. Ранее считалось, что в космосе ничего нет, вакуум, но теперь мы знаем что он заполнен темной материей, электромагнитным излучением и космическими лучами. Здесь все еще гремит эхо Большого Взрыва. Здесь нет пустоты, кроме меня.
Шлюзовая едва закончила заполняться воздухом, я пытаюсь отдышаться , стаскиваю шлем и касаюсь лица. Все горит. Срываю скафандр, точно кожу или кокон. Словно пытается освободиться нечто большее, чем я. Нечто, во что космический ветер вдохнул жизнь, а поток фотонов – пробудил ото сна, заставил проломить скорлупу уродливым острым клювом.
Питеру хватило одного взгляда на мое превращение, чтобы его сердце остановилось прямо на беговой дорожке. Внезапная коронарная смерть способна настигнуть и в космосе, но не бег его убил, а ужас, ужас перед пустотой в человеческом обличьи. Перед безымянным, невиданным и не объяснимым.
Иду мыть руки. Они чистые, но разлетающиеся в стороны шарики воды розовые. Возможно, это игра света. Света слишком много, поэтому закончив с Питером, перемещаюсь к электрораспределительному блоку. Хватит и звездного света.
Остальные сами все поняли. Мне почти не пришлось помогать им стать настоящими, сбросить их поддельные личины. Делайла стала частью корабля и сменила курс «Самсона». Так что я не знаю даже, куда теперь мы держим путь.
Перед моим сотым, юбилейным выходом в космос все в сборе, а даже супруг Джудит стоит на стуле, пусть он и единственный, без кого можно было обойтись. Мы смотрим Золотую Пластинку Вояджера. В полумраке золотой диск похож не то на выключенное Солнце, не то на нимбы святых.
Операторы сидят отдельно. Найти двойника, если он и был, мне не удалось. Возможно, тварь все еще на корабле, тварь, которую принесло космическим течением, которая украла мой голос и мое лицо. Неделями блуждая по «Самсону» в полной темноте, я все больше убеждаюсь в ее присутствии. Но, по крайней мере, экипажу больше ничего не грозит.

Больше никаких шлемов.

rits, блог «мальчик по имени Хоуп»

Кесарю кесарево

7 февраля 2018 (12:26:24) 12

Парк в вечерних осенних сумерках потихоньку замирал, словно насекомое, попавшее в каплю смолы. Прозрачный, как это бывает только в октябре, воздух еще вздрагивал от городского движения, но скоро парк покинут последние прохожие и прогуливающиеся, и этот тенистый, еще укрытый изрядно полетевшей листвой островок тишины окончательно застынет до утра.
Мужчина средних лет присел на низкую лавочку с коваными ножками. Рядом с собой он положил средний во всех отношениях портфель, поправил свое среднее по виду пальто и закинул ногу на ногу, сцепив пальцы на колене в замок. Мужчина был очень похож на свой портфель и свое пальто: средний, не примечательный. Лицо его было обычным: нос не крупный и не мелкий, глаза обычного цвета и размера, средний по величине и подвижности рот, окруженный средней по длине и жесткости щетиной. Даже роста он был — среднего.
Продолжение...
Мужчина, переставший быть для парка прохожим, замер на лавке, устремив взгляд на водную гладь. В середине пруда он видел лебединый домик, но птиц уже не было: их, по всей видимости, уже забрали из парка, опасаясь холодов. Мужчина глядел на пруд, на тихую, ленивую рябь, а парк смотрел на мужчину, словно сомневаясь — был ли он тут раньше?
Некоторое время мужчина сидел неподвижно, и в какой-то момент мир вокруг решил было, что эта ничем не примечательная, самая обыкновенная фигура и впрямь — часть здешнего пейзажа. Торопливо поднялся ветер, переговариваясь с деревьями. Своими воздушными пальцами он стряхивал с ветвей сомневающиеся листья, и те, кружа, летели вниз, чтобы укрыть пожухлую траву цветастой шалью.
Мужчина вздохнул и повел плечами — не очень широкими и не очень узкими. Он огляделся. Парк стремительно опустел. Темнота, подсвеченная неверным светом фонарей и оттого делавшаяся еще более густой, рыхлым брюхом навалилась на парк. Там, за пределами зеленой зоны, еще кипел мир, гудели и рычали авто, по брусчатке стучали набойками каблуки туфель, в окнах многоэтажек зажигались сонные, добродушные лампочки. Но здесь все было иначе, и мужчина казался уже не частью этого места, а чем-то, что может нарушить тишину и покой, в который с такой охотой погружалось это место с наступлением вечера.
Мужчина подался вперед, подтянул одной рукой полу пальто так, чтобы ловчее запустить пятерню в карман. В тусклом фонарном свете глянцево блеснула пленка на сигаретной пачке, а черед мгновение красный уголек осветил нижнюю половину лица мужчины.
Словно расслабившись, он откинулся на лавку, размашисто раскинул руки по ее спинке и глубоко затянулся. Он запрокинул голову, выпустил вверх струйку сероватого дыма, который во влажном холодном воздухе некоторое время сохранял свои причудливые шелковистые очертания. Мужчина замер, прикрыв глаза. На его лице отразилось истинное наслаждение.
Он просидел неподвижно еще минуту, но потом резко выпрямился. Теперь мужчина прислушивался к парку. Он настороженно медленно поводил головой, оглядывая окружившие его деревья. Никого. Ничего. В тишине, куполом нависшей над парком, только ветер теребил верхушки деревьев. Те словно шептали своему ночному гостю: «Все в порядке, в порядке, в порядке…». Но он почему-то не верил этому шепотку.
— Черт знает что.
В темноте его голос повис так же, как недавно — сигаретный дым. Мужчина щелчком пальцев отбросил сигарету и вновь огляделся, словно хотел убедиться, что он здесь один. Его фигура, укрытая плащом, больше не демонстрировала расслабленной удовлетворенности. Он был напряжен, собран, как хищник, готовящийся к прыжку. Внезапно вся его обыкновенность сошла на нет. Черты лица отвердели, застыли, как каменное изваяние. Обозначился тяжелый подбородок, высокие, резкие скулы. Глаза нехорошо и цепко вглядывались в темноту парка из-под козырька кепки.
Когда он понял, что заставило его тело напрячься от неясной тревоги, когда осознал, что вглядываться в чернильный мрак между деревьев бесполезно — они ничего не увидит в нем, — было уже слишком поздно.
Мужчина успел вскочить на ноги и сделать шаг. Кирпичная крошка скрипнула под подошвой его ботинка, и на мгновение вновь повисла та неестественная тишина, какой не может быть в мире живых.
Клубившийся у самой земли мрак вдруг обрел очертания. Из его глубины, струясь, невесомо проскальзывая по листьям и траве, к ногам мужчины устремились извивающиеся, подрагивающие корни, белесые и скользкие, как пальцы покойника. Тонкими плетями они обвили лодыжки мужчины, сминая и пачкая ткань дорогих, идеально сидящих брюк. Мужчина зарычал и рванулся, но лишь потерял равновесие и рухнули лицом на дорожку. Крошка исцарапала его щеку, пыль бросилась в сощуренные глаза. Он забился, пытаясь лягнуть опутанными ногами невидимого противника, сбросить с себя сжимающиеся путы. Сквозь плотно стиснутые зубы раздевалось глухое рычание загнанного в угол.
— А ты думал…
— …мы позволим тебе уйти?
Эти женские голоса, раздавшиеся над его головой, множились, сплетались и вибрировали, словно пропущенные через сотни фонящих динамиков. Он тотчас узнал эту манеру тянуть гласные. Горящий паникой разум четко выделил все оттенки равнодушия в прозвучавшем вопросе. Мужчина запрокинул голову. Шляпа упала с его затылка в красную пыль.
Над ним склонились две девушки. Их нагие тела отсвечивали холодным мерцающим светом. Волосы обеих — длинные, чуть влажные — свободно лежали на плечах и груди, обрамляя бледные, пустые лица. Две пары одинаково круглых, по-рыбьи распахнутых во всю ширь глаз были устремлены на него. И он не мог отвести взгляд.
Одна из них наклонилась к нему, чуть повернув голову. Теперь один ее глаз смотрел ему в лицо. Ее рот открылся. Челюсть скосило вниз, к земле. На его лицо капнула вода. Мужчина невольно зажмурился.
— Мы бы никогда…
— …не смогли…
— …расстаться…
— …с тобой.
— Чертовы суки! Отпу…
Он закричал, когда удерживающие его ноги корни вдруг подались назад, утягивая его за собой.
Две тонкие бледные фигуры на мгновение замерли, а затем раздался пронзительный визг, сверлом врезавшийся в темноту. Этот высокий, тонкий звук взлетел вверх, пропорол темноту, и та осыпалась вниз на парк, обнажая высокое звездное небо. В парк ворвался шум машин. Гудки клаксонов, стрекот каблуков, взрывы смеха.
На ветку дерева опустился ворон. Его черный, внимательный глаз словно с пониманием уставился на покрытую красной пылью и каплями воды шляпу, лежащую посреди парковой дорожки.