Что почитать: свежие записи из разных блогов

 

И бонусом еще одно ситхское фото. Из этой позиции прямо хочется очертя мечом дугу над головой развернуться и всех, кто попался на пути, просто напополам:) Оно напрашивается:)

 

Вся моя инсталента в тюльпанах и розах. Как бы я не любила эти цветы. Но еще пару недель после меня будет от них подташнивать.

Про ОК я молчу. Там у меня отключены все уведомления, и заходить жутко. И мне плевать на все обидки. Не читаю, удаляю и не отдариваю в ответ. Такого махрового дебилизма, таких тупых стишат как на этих праздничных, мерцающих открыточках больше нигде не встретишь. Даже ВКонтачек менее сладок и соплив.

У меня принцип хочешь поздравить, напиши пальчиками и своими словами. Хочешь подарить открыточку. Сфотай цветочек и приложи к сообщению. Лишь бы без вот этого ужаса

Я дарю тебе мимозу,

На нее похожа ты.

Хоть прекрасна ты, как роза,

Но у розы есть шипы.

А в тебе нет недостатка.

Ты нежна, светла и гладка.

В Женский день дарю цветы,

Как положено мужчине.

Но по этой же причине

Поцелуешь меня ты?

Развидеть и пойти отмыться от сиропа и заесть чем-то соленым.

 

...Выдал на форуме о том, что этот мир наш, а не мужской или женский, и предложил выпить за баланс и гармонию. А что? В тему, как ни посмотри:) Так что вот, за баланс и с праздником!

Слово mumm в английском языке, возможно, родственно датскому mumme/momme, что означает «надевать маску». Иногда этимологически слово mummer возводят к среднеанглийскому mum («молчать») или греческому mommo (маска). Также есть и верхненемецкое vermummen (переодеваться, закутываться, надевать маску, ок. 1351 г.). В XVI в. в Германии и Австрии по праздникам ряженые в масках обходили дома, предлагая mumenschanz – сыграть в кости. Так развлекались не только простолюдины, но и знатные особы; например, в 1557 г., в четверг на масленичной неделе, Альберт V, герцог Баварский, нанес визит архиепископу Зальцбургскому и сыграл с ним партию в кости. А во время карнавала в 1540 г., в Анже, некий англичанин в маске, в сопровождении нескольких ряженых, явился к французскому королю Франциску I и предложил ему сыграть, поставив на кон такую крупную сумму, какой не оказалось на руках у короля. Пришлось послать за деньгами к местным торговцам и дожидаться целых два часа.

скрытый текстВ 1377 году в Англии сто тридцать ряженых на лошадях явились ко двору принца Уэльского (будущему Ричарду II). Они также играли в кости – и проиграли принцу несколько золотых перстней. Впрочем, в 1418 г. вышел закон, воспрещавший под страхом тюремного заключения «ряженье, пьесы, интерлюдии и прочие переодевания, для которых потребны накладные бороды, раскрашенные лица, разноцветные маски с искаженными чертами и так далее». Возможно, это было попыткой напомнить обывателям, что во время рождественского поста негоже предаваться шумным и беспорядочным увеселениям. Кроме того, в период праздничных маскарадов, пользуясь общей суматохой и возможностью остаться неузнанным, обычно активизировались карманники и грабители, и в 1598 году появился очередной ордонанс, воспрещавший появляться на улицах Лондона «с раскрашенным лицом». На третий год правления короля Генриха VIII (1509-47) запрещалось ходить по улицам, «перерядившись и закрыв лицо маской», под угрозой трехмесячного заключения. Тот же закон карал штрафом в 12 шиллингов любого, кто держал у себя дома маску.

При дворах ряженые регулярно разыгрывали аллегорические пьесы (которые назывались латинским словом ludi, т.е. «игры»). На втором году правления короля Генриха IV (1399-1413), во время рождественских празднеств, двенадцать лондонских олдерменов и их сыновья явились в маскарадных костюмах, чтобы позабавить государя, за что удостоились благодарности. В различных придворных документах встречаются перечни масок и предметов одежды, необходимых для изображения «мужчин, женщин, птиц, зверей и ангелов». После коронации Изабеллы Баварской ряженые в различных костюмах – один был одет медведем, другой единорогом, третий мавром, четвертый турком, и так далее – поднесли ей богатые дары. В компаниях попроще участники могли обходиться и без масок, достаточно было вымазать лицо сажей или краской. В северных областях Англии ряженье нередко заключалось в том, что мужчины и женщины на Рождество менялись одеждой и в таком виде ходили из дома в дом, «участвуя в веселье соседей, развлекая их своим видом, танцуя, распевая песни и так далее».

В сценках, исполняемых во время «игр», сюжеты не отличаются разнообразием. Как правило, действие ведет рассказчик, выступающий под разными именами (Шут, Предводитель, Лорд, Old Father Christmas, иногда старуха или даже Дьявол), который велит очистить место для представления и выкликает героя (champion). Одним из популярнейших champions был святой Георгий (он же – король или принц Джордж). Следом за героем появлялся его противник – турецкий рыцарь, король Марокко и так далее; иными словами, один из персонажей воплощал добро, а другой зло. Они сражались, и герой убивал своего хвастливого врага (а иногда погибал сам). Призывали шарлатана-врача, который воскрешал убитого, и начиналась общая пляска, во время которой танцоры и музыканты обходили зрителей, собирая деньги. (Интересно: хотя в пьесах часто фигурировал святой Георгий, бой с драконом изображался очень редко.) Персонажи обменивались короткими диалогами, зачастую в виде рифмованных строчек, и представлялись зрителям при своем появлении на сцене или же в ходе действия. В Южной Англии иногда пьеса завершалась появлением «маленького Джонни Джека, с женой и детьми на закорках» (Little Johnny Jack, with his wife and children оn his back). «Джонни Джек», которого обычно играл самый младший член труппы, сначала просил у зрителей еды, а затем денег. «Жена и семейство» были представлены в виде кукол или рисунка.

Центральная сцена с поединком могла быть расширена за счет второстепенных персонажей (например, противник предъявлял свои права на даму – в сюжете с участием св. Георгия это, как правило, была дочь египетского царя). Все роли в традиционных mummers plays исполняли мужчины, и необходимый минимум, таким образом, составляли три персонажа (рассказчик, герой, антагонист). Робин Гуд и его друзья также были популярными персонажами mummers plays. Хотя сохранились лишь три ранних (до XVI в.) драматических отрывка с участием Робин Гуда, документы свидетельствуют, что без сценок и шествий с участием «веселых ребят» обходилось мало какое празднество.

Известна инсценировки баллад «Робин Гуд и Гай Гисборн», «Робин Гуд и куцый монах», «Робин Гуд и горшечник»; в 1849-х гг. в Уилтшире ставилась пьеса «Робин Гуд и скорняк» (где также фигурировали шарлатан-врач и «простак» по имени Джек Уинни, которых не было в оригинальном тексте). Вообще сюжет об отважном скорняке Артуре-э-Блэнде пользовался популярностью.

Иногда вместо поединка героя с противником центральным эпизодом становился танец с мечами (sword play), в котором участвовали пять-шесть человек.

В ходе этого действа танцоры складывали мечи звездой вокруг шеи «жертвы», а потом все одновременно с лязгом разнимали клинки.

В танцах, которыми непременно сопровождались сценки, бывали задействованы самые разные персонажи, пусть даже не участвовавшие в сюжеты – Вельзевул (иногда к нему шутливо обращались «Бесси»), Барабанщик/Тамбуринщик, Лошадка (hobby-horse). «Лошадь» изображали при помощи круглой или овальной рамы, надетой на пояс и обтянутой тканью, которая свисала до земли. Иногда эта ткань имитировала чепрак боевого коня. Спереди на раме закрепляли деревянную лошадиную голову, иногда с открывающимся ртом, сзади хвост, иногда «лошадь» даже снабжали фальшивыми ногами. В деревнях зачастую обходились рамой от большого сита, положенной на плечи «всадника» и покрытой одеялом или простыней. Наконец, самым простым вариантом была лошадка на палочке, без особых изысков.

Еще одна разновидность mummer plays (wooing plays, буквально «игры с ухаживанием») существовала в Линкольншире, Лестершире и Ноттингемшире. В этих пьесах также происходил поединок между героями, со смертью и последующим «воскрешением» одного из них, однако эта сцена не была центральной. Поединок вообще мог произойти в любой момент действия и между любыми двумя персонажами; главной сюжетной линией было ухаживание за «леди».

В «Словаре музыкальных терминов» моррисом (morris) , или мореской (мареской), назван «танец в костюмах героев баллад о Робин Гуде». Иными словами, налицо вышеупомянутое смешение терминов mummers и morris, которые и в Англии не всегда четко разграничиваются :). И моррис, и танец с мечами могли входить в состав mummers plays, становясь частью пьесы или завершая ее.

Моррис обычно исполняли с бубенчиками или колокольчиками; со временем появились и другие аксессуары – палки, мечи, платки, трубки с длинными чубуками, которые клались крест-накрест в кругу танцующих. Самое раннее упоминание о моррисе относится к 1448 году – речь идет о семи шиллингах, которые уплатила танцорам лондонская гильдия золотых дел мастеров. Упоминается моррис и в лондонских документах XV в. (как и танцы с мечами, пляски ряженых и mummers plays) – его исполняли при дворе, а также во время торжественных городских процессий. К середине XVII века моррис окончательно утвердился в качестве «народного танца». В это время крестьяне уже вовсю пляшут моррис на деревенских праздниках, особенно в Троицын день.

В XV веке название танца записывалось как Morisk dance, moreys daunce, morisse daunce и т.д. – что означало «мавританский танец» (ср. фламандское mooriske danse, немецкое Moriskentanz, французское morisques, итальянское moresco/moresca и испанское morisca). Современное написание - Morris-dance – впервые появляется в XVII в. Можно предположить, что он возник в связи с модой на «экзотические» (особенно восточные) зрелища в XV веке, оставившие отчетливый след в испанских и итальянских народных танцах, и изначально исполнялся в экзотических костюмах или сопровождался причудливыми движениями. Не исключено, что моррис пришел в Англию из Испании или Италии. Лондонские хроники упоминают труппу испанских танцоров, исполнявших моррис перед Генрихом VII в 1494 году. В провинции танцоры, участвовавшие в mummers plays, зачастую мазали лица сажей – возможно, изображая «мавров».

В нынешнем реконструированном виде моррис танцуют сетами по 5-8 человек (в кругу или колонной), с платками, палками, гибкими мечами (длинными или короткими), колокольчиками, кастаньетами или флагами, иногда – с раскрашенными лицами.

https://tal-gilas.livejournal.com/237870.html

В стихах Александра Милна король Джон празднует Рождество в полном одиночестве (для интересующихся упомянутые стихи и перевод здесь ))).
Лишённый друзей, он всего лишь перебирает потрёпанные открытки прошлых лет и гадает, получит ли хоть одну в этом году. Душещипательная картина участи тирана, но не очень близкая к реальности. В Англии короли всегда праздновали Двенадцать Дней (от 25 декабря до 6 января) в максимальном блеске своего двора, и король Иоанн Безземельный не был исключением. (прим. Более того, день рождения короля Джона выпадал аккурат на канун Рождества, т.е. 24 декабря, а значит, еще один повод ожидать подарков)).

скрытый текстРождество было одним из трёх ежегодных поводов надеть государственную корону, сверкающую подобно нимбу. Эту вещицу сделали по заказу Уильяма Завоевателя, скопировав с короны Карла Великого. Обязательным дополнением к ней была горностаевая мантия. Для некоторых королей, вроде Генриха II, этого было достаточно, другие же не упускали случая дополнительно облачиться в шитые золотом дорогие одежды, иногда напоминая павлинов. В 1482 году один из королевских гостей отметил, что Эдвард IV, известный любитель красивых тряпок, явился перед двором «облачённым в великое множество самых дорогих платьев, очень отличающихся от обычно принятых в нашем королевстве». Другими известными модниками, естественно, были Генрих VIII и Елизавета.

Королевский двор был центром политической и социальной жизни, паутиной интриг, роскоши и власти, а в центре двора находился монарх, подобно солнцу, которое может и греть, и обжигать. Естественно, всё это не могло куда-то исчезать на время Рождества. Наоборот, редко какие праздники при дворе были более пышными. В конце концов, когда ещё так удобно под маской набожности, празднества и веселья предаться поиску связей, лоббизму, добыче благ и договорам с союзниками в вихре маскарадов, театральных представлений и весёлых игр.

Сами короли придавали особое значение Рождеству. Уильям Завоеватель символично выбрал Рождество днём своей коронации, другие короли проводили в это время ритуалы «лечения» подданных наложением рук. Монархи обязательно приглашали на праздник тех, с кем хотели обмолвиться словечком, так что остаться в одиночестве они никак не рисковали. Приглашение считалось приказом, от исполнения которого нельзя было отказаться. Единственными уважительными причинами отсутствия монарх мог признать лишь войну, крестовый поход, смертельную болезнь и рождение детей. Королева Елизавета особенно жёстко требовала присутствия своих нобилей в течение всех двенадцати дней торжеств. Однако, большинство придворных и не думало отказываться от уникальной возможности одновременно развлечься, вкусно поесть, поучаствовать в демонстрации богатства, пообщаться с другими благородными мужами, поглазеть на иностранных послов, узнать все слухи и почувствовать себя частью элиты.

Интересно, что Елизавета сама хотела наоборот спровадить сватавшегося к ней герцога Анжуйского в 1579 году до Рождества, мол, чтобы не отягощать его необходимостью делать дорогой подарок. Герцог на это только хмыкнул, подарил королеве брошь в виде усыпанного драгоценными камнями якоря и остался до февраля 1581 г., к вящей злости потенциальной невесты.

Подарки вообще были обязательной частью придворных праздников. Ими обменивались на 1 января (хотя в Англии новый год тогда начинался с 1 марта) или иногда на Двенадцатую Ночь. Лучше всего, естественно одаривали королевскую семью. Никто и не беспокоился, что золотой кошелёк, серебряное блюдо, драгоценности или экзотический зверёк по сути являлись взятками, в обмен на которые дарители ждали ответных благодеяний. Так, на Двенадцатую Ночь в 1392 году горожане Лондона, желая примирения с Ричардом II, подарили королю и королеве одногорбого верблюда и пеликана, которые тогда считались изумительными редкостями. Роберт Дадли, граф Лестер, год за годом умудрялся преподносить Елизавете не просто баснословно дорогие, но и оригинальные подарки. Например, на первое Рождество её правления она получила от фаворита элегантные шёлковые чулки, и больше никогда не носила шерстяных. Дадли однажды подарил королеве и наручные часы (может быть, первые в мире), усыпанные драгоценными камнями.

Сами монархи тоже любили вручать подарки, зачастую со скрытым смыслом. Чем роскошнее был подарок, тем сильнее было уважение, которое показывал король (или тем больше будет услуга, которую он вскоре попросит). Придворные почти дрались за места, с которых можно было видеть церемонию получения подарков от короля или королевы: полезно было знать, кому что подарили, и делать соответствующие выводы.

В XVII-XVIII вв. не только Масленица и Пасха, но даже застолья в дни различных святых и сезонные (по сути, языческие) праздники были более роскошными в плане еды, чем Рождество и Новый Год. Неизвестно, так ли это было при Тюдорах, но рождественские пиры поражали не меньше, чем роскошные одежды и подарки. Банкеты, балы и спортивные состязания шли бесконечной чередой. Хорошие куски перепадали даже нищим: королевским поварам специально приказывали в эти дни готовить с запасом, чтобы можно было не только поразить придворных и иностранных послов, но и раздать достаточно еды беднякам. У Елизаветы рождественский пир вообще был особым событием, так как обычно она любила есть без посторонних глаз, а тут позволяла себе при всех отведать изысканных блюд, которые ей подносили, вставая на колено, молодые дворяне.

Все двенадцать дней, по идее, были и временем мира, когда все войны, раздоры и свары должны были затихать. Однако, иногда праздники изрядно омрачались. Так, одна из первых и самых кровавых схваток в Войнах Роз произошла во время Рождества, 30 декабря 1460 года, когда в битве при Уэйкфилде Ричард герцог Йоркский и его сын граф Рутланд погибли в битве с Ланкастерами и их трупы были совершенно обезображены победителями.

В новогодний день 1593 года граф Эссекс раскрыл заговор против Елизаветы, в котором участвовал её личный врач Родриго Лопес. Королева, конечно, всё равно танцевала до часу ночи, но её явно преследовали невесёлые мысли о предателях. А в 1586 году, празднуя Рождество в Гринвиче, Елизавета написала официальный приказ о казни Марии Стюарт, на который поставила подпись в феврале.

Несладко пришлось на Рождество и архиепископу Кентерберийскому Томасу Бекету в 1170 году. Скорее всего, именно его проповедь в рождественское утро стала последней соломинкой, после которой Генрих II в типичном для Плантагенетов приступе ярости завопил «Ну неужели никто не избавит меня от этого беспокойного попа?!» Четверо придворных рыцарей моментально помчались исполнять рождественское пожелание короля, и поскакали в Кентербери, чтобы 29 декабря зарезать надоедливого архиепископа. Впрочем, Генриху от этого было мало хорошего.

https://antoin.livejournal.com/858910.html

Слово Christmas появляется в английском языке в XI веке и представляет собой слияние двух слов - Christes Maesse, то есть Христова служба (месса). Празднование его 25 декабря начинается с IV века, когда эта дата была официально установлена папой Юлием I. Что интересно, в раннем средневековье Рождество было не так популярно, как Богоявление (6 января) - праздник, совмещавший сразу три евангельских события (рождение Иисуса, поклонение волхвов, а также крещение Иисуса в Иордане). Рождество в ту эпоху не рассматривалось как время веселья и развлечений, а напротив, считалось днем, дающим дополнительную возможность для тихих молитв и размышлений. На Рождество служили три мессы - в полночь "мессу ангела", на рассвете "мессу пастухов" и днем "мессу Божьей вести".

скрытый текстОднако в пору Высокого средневековья (X-XIV вв.) Рождество становится одним из популярнейших праздников в Европе, положив начало т.н. Christmastide – Двенадцати дням Рождества.

Начиная с VI в. символическая «подготовка» начинается за сорок дней до самого Рождества – т.н. «Адвент» (adventus); также он носил название «сорок дней св. Мартина», поскольку начинался 11 ноября, в день св. Мартина Турского. Хотя обмен подарками в Средние века периодически подвергался осуждению и даже запрещению как языческий обычай, вскоре он вновь обрел популярность. От благотворителей бедняки обычно получали денежные подарки, причем деньги нередко вручались в глиняном горшочке с прорезью наверху – нужно было его разбить, чтобы извлечь денежный «сюрприз». К сожалению, Рождество было также и одним из «квартальных дней» (quarter days) – одной из четырех вех финансового года – когда приходилось уплачивать ренту, налоги и т.д.

Со временем рождественские праздники стали временем пиров, танцев и пения. Многие монархи выбирали этот праздник в качестве дня коронации, в том числе Вильгельм Завоеватель, короновавшийся на Рождество 1066 года. Это событие было отмечено такими бурными увеселениями, что, по легенде, солдаты, стоявшие на страже возле дворца, бросились внутрь на шум, решив, что на короля напали. Король Иоанн Безземельный в 1213 г. устроил поистине роскошное празднество; в документах упоминаются 24 больших (ок. 500 л.) бочек вина, 200 свиных голов, тысяча кур, 500 фунтов воску на свечи, 50 фунтов перца, 2 фунта шафрана, 100 фунтов миндаля; вдобавок шерифу Кентербери был послан заказ на десять тысяч соленых угрей. Ричард Суинфилд, епископ Херефордский, в 1289 году пригласил на рождественский пир 41 гостя. За три перемены блюд гости съели две с половиной говяжьих туши, двух телят, четырех оленей, четырех свиней, шестьдесят кур, восемь куропаток, двух гусей, не считая хлеба и сыра. Сколько было выпито пива, осталось неучтенным, зато красного вина пошло 40 галлонов. Даже бедняки старались отпраздновать, по мере сил: так, некий пастух из Сомерсета выставил на стол «мясное блюдо» и свежий хлеб. Краюху хлеба на Рождество получила и его собака. Еще трое крестьян из того же манора съели за праздничным столом две краюхи хлеба, «блюдо из говядины и копченой свинины с горчицей», цыпленка и сыр – и выпили немало пива.

Многие известные нам английские рождественские традиции берут свое начало в Средневековье, в том числе традиционная праздничная выпечка – т.н. mince pies. Изначально эти пирожки делали четырехугольной формы, что символизировало ясли, а в начинку добавляли гвоздику, корицу и мускатный орех, в качестве условного обозначения даров, которые принесли волхвы Младенцу Христу. Пирожки были небольшими; «на счастье» нужно было съедать по одному mince pie на каждый из двенадцати дней Рождества. Отказаться от предложенного mince pie значило накликать неудачу на весь год. Впрочем, только в викторианскую эпоху начинка в этих рождественских пирожках стала преимущественно сладкой; в Средние века, с вероятностью, исходя из этимологии названия, она была мясной, с добавлением специй и сушеных фруктов.

Еще одна традиция – исполнение carols, рождественских песнопений – достаточно поздняя. Значении «рождественская песня» это слово появляется в английском языке ок. 1500 г. До тех пор carol – «веселая песенка», а также «круговой танец» (также и «бранль-кароль»), от фр. carole, «круговой танец под аккомпанемент пения»; в этом значении слово употребляется с начала XIV в. Возможно, оно также родственно латинскому choraula – «танец под аккомпанемент флейты» (греч. Khoraules – «флейтист, аккомпанирующий танцу с хором», khoros – хор + aulein – играть на флейте).

Украшением рождественского стола, как правило, становился гусь, а зачастую и оленина, причем потроха и прочие «непрестижные» части туши, как правило, отдавались бедным; эти части носили название umbles или numbles. Нередко их смешивали с овощами и запекали в пирог, называвшийся, соответственно, umble pie. Возможно, именно так, из каламбура при смешении двух слов (umble и humble), возникло современное английское выражение humble pie, означающее вынужденную скромность, унижение.

А вот обычай ставить рождественские ясли с Младенцем Христом пришел в Англию из Италии, где возник в 1223 г.

С 28 декабря в некоторых местностях средневековой Англии была связана еще одна традиция, которая уж точно была не по нраву детям. В день поминовения вифлеемских младенцев детям устраивали трепку, иногда символическую, а иногда и нешуточную, в качестве напоминания о жестокости, совершенной царем Иродом. Впрочем, и без того этот день считался несчастливым; 28 декабря не вступали в брак и не начинали новых дел, в особенности строительства. Известно, что король Эдуард IV отказался короноваться в этот день.

С XII в. берет свое начало еще одна интересная традиция – избрание «мальчика-епископа». Происходило это 6 декабря (в день памяти Святителя Николая Чудотворца) на срок вплоть до дня Святых Младенцев Вифлеемских (28 декабря). «Мальчика-епископа» выбирали в приходской церкви, обычно из числа хористов, или в школе; его наряжали в епископские литургические одежды, и он должен был произнести проповедь, а затем возглавлял торжественную процессию, во время которой благословлял жителей. Даже английские короли участвовали в этом развлечении – так, один «маленький епископ» произносил проповедь перед королем Эдуардом I в 1299 г., а Эдуард II в 11316 г. наградил «мальчика-епископа» десятью шиллингами.

Каким еще образом развлекались люди, помимо сидения за праздничным столом, можно узнать из письма жительницы Норфолка, Маргарет Пастон (1459 г.), в котором она повествует о своей недавно овдовевшей соседке леди Морли: «На Рождество у нее не было ни переодеваний, ни игры на арфе или лютне, ни пения, никаких непристойных развлечений, только шахматы и карты. В это она разрешала играть своим домочадцам, но более ни во что».

https://tal-gilas.livejournal.com/235689.html

Обещал фотки и никак не показываю... ну вот, добрался.
Начнем с моего развлекалова с камерой:






много фотокЭто не коньяк:)


Мы с Беном:




В городе:










Люблю сладости, что такого?:)


Витрина:




Старые домики:




В кофейне:




У меня дома:


Кремль в иллюминации:


И подарки - сразу видно, что мне интересно:)


Надпись на вьетнамском дракончике крупно - кто может прочитать?


Фотографировал в основном Бен, мои фотки только в самом начале и в самом конце, просто у меня тег такой:)

Почему-то волшебство Нового Года я чувствую сейчас, а не собственно в новогоднюю ночь. Проснулся - и чувство, как будто на планете всего двое людей - я и дворник:) Деревья все в инее, елочка мигает огоньками, я снова сварил каф (в этот раз переложил какао, видимо, но все равно вкусно). Тишина. И ничего больше не нужно. Вот он, настоящий Новый Год! А не то непонятное с едой, телевизором и салютами. Хотя салюты были красивые - они меня разбудили, я оценил.

Перед тем, как лечь спать, телефоны отключил, а то мало ли кто названивать стал бы. И вообще я каждый раз перед Новым Годом отрубался прямо за праздничным столом в десять, только раньше будила мать "эй, с Новым Годом", и в итоге я мог болтаться до шести утра, а в этот раз будить было некому и я просто вырубился до тех же шести:)