Что почитать: свежие записи из разных блогов

И следующий вопрос, родившийся из ночного обсуждения с учителем из другой галактики)

Сможет ли Кайло остановить огонь огнемета? Ведь это тоже газ/горючая смесь, значит как и бластерный выстрел, как и твердые предметы, поддается воздействию Силы. Ох, красиво должно это смотреться, замерший клубящийся огонь) Хочу-хочу-хочу!

В динамике это выглядит как-то так. Ох, как Кайло это делает, а ж мурашки по коже.
*задумалась* Плазменный заряд, - это же перегретый ионизированный газ и на него можно воздействовать Силой как на любой твердый предмет.
Надо тоже попробовать! Нет, нельзя же пробовать, надо так: У меня получиться, у меня получиться!
оффтопкстати интересно написано http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%91%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%80

Призрак дедушки Вейдера на заднем плане особо порадовал ))

А сегодня я буду пытаться разобраться, как Кайло Рен это делает... Останавливает Силой летящие плазменные сгустки из бластерного оружия. Хочу также!

Ого приснилось сегодня. Кто все эти ситхи? Какие страшные! Что ж ты мне показываешь, дорогая Сила? Верните мне моих уже знакомых Рыцарей Рен)

Их было четверо. Старшую женщину он отверг сразу, чахоточный румянец на ее скулах не сулил ничего хорошего. Но двое мужчин, старшему из которых было не больше сорока, и совсем еще молодая девчонка со злыми зелеными глазами стоили внимания.

- Ваше имя.

- Артур Гейз... - отозвался старший сиплым голосом алкоголика. Не годится.

- Следующий.

Следующий звучал не лучше. Доктор повернулся к коменданту:

- Я же велел здоровых, а эти...?

- Да это у них от гимера глотки распухли, не обращайте внимания. От лихорадки хорошо, сами знаете...

 

Для того, чтобы создать на основе гимера лекарства от болотной лихорадки понадобилось не так уж много времени. До сих пор они успешно применялись колонистами там, где климат напоминал местный. Только в современной медицине давно используется очищенный от примесей препарат в таблетках, а здесь, видно, не утруждались и давали как есть, чистым экстрактом, слишком едким для людей.

Доктор выразил по этому поводу свое недовольство, за что удостоился презрительной ухмылки арестантов и искреннего удивления от солдат.

- Какой еще экстракт? Они сами жрут, прям с корой, вот и разобрало.

Доктор не стал спорить. В конце концов, для них это всего лишь нержавеющие дроиды.

 

У Гейза оказалась четвертая группа крови. Жаль, на вид он был самым крепким и без труда выдержал бы даже космический перелет. Его напарник поспешно задрал рукав, готовясь к пробам, и доктор обнаружил на внутренней стороне руки свежий фурункул.

Девчонка фыркнула, когда он выругался сквозь зубы.

 

Карди Кимберли. Восемнадцать лет, уроженка Кореллии. Соучастие в контрабанде наркотических веществ, антигосударственная пропаганда и заказное убийство. Десять лет каторжных работ. Срок пребывания - пятьдесят семь дней.

За это время на ее небрежно обритой голове уже отросли на полдюйма жесткие черные волосы, а движения приобрели ту самую, одинаковую для всех заключенных сторожкую готовность в любой момент отскочить или ударить на опережение. Единственным чистым местом на ее теле была левая рука, которую доктор тщательно протер дезинфектором, прежде чем загнать иглу в сгиб локтя.

Привязанная к креслу, девчонка следила за ним без страха, но и без лишнего любопытства, словно знала наизусть всю последовательность необходимых действий.

 

Говоря о Кореллии человек военный вспомнит прежде всего знаменитые орбитальные верфи, но человек гражданский - море. Пронзительно синее, темно-зеленое, грозовое, свинцово-серое в непогоду, покрывшееся мелкой зыбью, как кожа - мурашками. Песчаные пляжи и скалистые фьорды, ленивые атоллы и крохотные скалистые островки. продуваемые всеми ветрами. Морской народ - с вечным медным загаром, с соленым словцом на языке, с древними песнями - из тех времен, когда люди еще не летали к звездам и море было для них колыбелью жизни.

 

Море, мой ласковый друг,

Вечно раскрыты объятья твои,

Милость твоя безгранична....

 

Доктор велел ей не смотреть, и "подумать о чем-нибудь отвлеченном" но все равно было больно и она пела, чтобы заглушить боль:

 

Море, бездонная глубь,

Вечно раскрыты могилы твои,

Жажда неутолима...

 

 

Расцветает такая ночь только раз - и то…

Может быть, темнота не та, времена не те?

На поляне моей золотистая горисмерть развернет бутон.

Я пока никто.

Но несет ветерок в дома аромат цветов,

аромат потерь.

Что же, князь мой, ты веришь в силу замков и стен?

Золотистая горисмерть, серебро луны,

это ты отразился в зеркале или нет?

В этом городе свечи гаснут, немеют люди, дома темны.

Что нам толку ныть?

Вот сплетается тихой песней судьба иных,

что поделать с ней?

Только встать и подпеть - охрипшим и в тишине.

Князь мой, брат мой, чужой и близкий, и вот еще…

Входит смерть наша в город с кинжалами под плащом.

Ты не знаешь причины, не знаешь ее, меня..

Но цветет горисмерть в лесу, и шаги звенят.

Я пою тебе, я храню тебя, выходи.

Много способов проиграть. Победить - один.

 

Юлия Баткилина, 2015

— Коул! Старик! Чай будете? Не замерзли?

Они только вернулись, мокрые с головы до ног, даже дождевики не спасают. Старик говорит что заглянет к папе, а Коул идет прямо ко мне, ступая босыми ногами по полу. За ним остаются мокрые следы и мне самому становится как-то сыро. Я наливаю чай не дожидаясь пока он попросит его. По-корейски, всегда по-корейски, словно он боится что я забуду язык папы и Хана.

— Держи.

—Комауойо.

— Коул! — я смеюсь, пока он шумно прихлебывает и обнимает меня за шею. Этот его способ сказать " ты стал совсем взрослым" такой дурацкий, что я не могу ощутить себя тем, кем он меня видит - тем самостоятельным парнем, повидавшим некоторое дерьмо. Мне часто хочется сказать ему сказать им всем " да бросьте, он и в самом деле держал свое обещание. Меня ранил только я сам и Гвен", но они всегда менялись,когда речь заходила о Рике. Неуловимая, незаметная глазу перемена в Старике и брате всегда пугала меня, с папой было проще - он был искренним как ребенок. Сперва сердился и кричал, а потом надел на меня браслет и пообещал, чтоб я его не терял. И не отключал телефон. Всегда был в пределах взора Большого Брата и тогда он сможет... Мы никогда не слышали чтоб он говорил слово "убить", но какое бы слово не вставало на его место, мы всегда понимали смысл сказанного папой. Он избил Криса за то, что я плакал. За то, что кто-то мог довести меня до самоубийства, папа бы убил. Этого никто не хотел и папа в первую очередь. Он просто хотел чтоб все мы - самый большой его проект, - были здоровыми и в безопасности.

Коул не говорил никто и ничего, поэтому я смотрел на его руку с разбитыми костяшками, скосив голову на собственное плечо. Подрался со стариком? Это не было новостью,они часто и помногу не сходились во мнениях, иногда до криков и ссоры, но настолько... Впрочем, они ведь сорвались так внезапно. И ведь до этого были неразговорчивы, словно я пропустил момент, когда между ними пробежала черная кошка.

— Старик ведь не плохой,ты же знаешь? — я взглянул на Коула, испытав это странное чувство, преследующее меня после возвращение. Словно я был призраком и видел живого себя - те же черты, тот же разрез глаз и изгиб губ, но в уголке губы трещина, как от удара, да и фигура крепче, ладони шире, шаг уверенней. Он всегда встречал мой взгляд, словно ему нечего было скрывать. Вот и сейчас он сглотнул душистый кипяток, выдохнул и пожал плечами.

— Ну да, наш Старик мировой мужик, когда не смолит за домом.

— Ты сам туда бегаешь покурить. И... это значит что ты не в обиде на него?

— Конечно.

— Вы уже помирились.

— Да о чем ты? Мы и не ссорились.

— Где же вы были?

Вот тут произошло то, что происходило очень редко за мою жизнь - Коул отвел глаза. Сказал что отвозили что-то куда-то, не важно, мол, чего я беспокоюсь. Я не знал почему, но после Рика незнание - любое,- было для меня болезненным, словно меня снова запирали в той темной комнате и использовали как пешку в своей игре, манипулируя недосказанностью.

я бросился к гаражу, на ходу рванув дверь отцовской спальни. Родаков трахающимися я видел не раз, но то что на широкой спине и поджарых боках Хана не было следов от удара я видео точно.

— Юджин, ты куда?

—Юджин, стой!

— Юджин!

Мое имя неслось мне вслед как предостережение. Я захлопнул боковую дверь гаража и подпер ее стулом. Мне нужна минута другая, не больше. В багажнике гаечный ключ. Мокрый. То, что могло быть дождевой водой оказалось кровью. Я забился в машину как в последнее доступное убежище, чувствуя как вместе с утратой доверия сердце стучит все быстрее, вытесняя мысли и чувства одной бесконечной паникой, белым шумом. Снова кровь. Снова кто-то умер. Из-за меня? Я должен был убедиться, что я не виноват!

Дверь начинала сдавать под напором с другой стороны, когда я включил навигатор и задал последний маршрут. Дверь гаража, повинуясь нажатию упругой кнопке, поползла вверх и, вдруг замерев, начала снова опускаться. Папа. Я едва успел прочесть адрес на крошечном экране навигатора, как он мигнул и погас. Дверь распахнулась и я втопил педаль газа до упора,боясь что кто-то бросится мне наперерез и я его пораню.

Коул, как был босиком,так и выбежал вслед за мной. Я мельком видел голый торс Хана в стремительно облепившей тело мокрой рубашке, но плена дождя вскоре скрыла их от меня. Я гнал так, словно забыл об ограничении скорости и полицейских и мне повезло, что мой путь лежал в старые гетто города, в заброшенные склады,где наркодилеров встретить прозе, чем представителей закона.

Конечная точка моего путешествия была в порту. К тому времени мой телефон уже разрывался звонками и сигналами о сообщениях где--то на заднем сидении, пока я выискивал в сплошной стене дождя то, что они устроили здесь. В дождливых сумерках ничего нельзя было разглядеть и я все же решил выбраться из машины, совершенно не подумав ни о том,что сделаю когда найду ответ, ни о том, что мне делать если не найду ничего. Меня гнало вперед желание поставить точку,убедиться что отец и брат не такие как Рик, что я не меняю одну красивую тюрьму на другую,точно такую же. Я ведь не елочная игрушка, я не могу провести в коробке всю жизнь!

Одежда промокла вся и сразу. Я очень нуждался в свете, но возвращаться за телефоном уже не решался - если я окажусь в тепле, я больше не смогу выйти в это мокрое,темное ничто и просижу так, пока папа меня не найдет. Я должен был идти дальше. Я несколько раз крикнул, но сгущающаяся тьма мне не ответила. А потом я увидел его. Как раз в тот момент когда я хотел вернуться, мой взгляд зацепился за что-то темное,темнее чем дождь, окружающий меня. Он не двигался, не издавал никаких звуков,его можно было принять за какое-нибудь сбитое животное, но какой-то частью сознания я знал кто это еще даже не приблизившись к нему.

 

— Рик?

Он не ответил, но вздрогнул от моего касания. В лужах под его телом скопилась натекшая кровь, куртка была распахнута и тонкий свитер прилип к телу, побурев в тех местах, где были открытые раны. Лицу тоже досталось, но не так сильно как груди... и рукам. "Он же хирург!" - сознание билось в агонии от бессильного гнева и обиды при взгляде на сломанные пальцы правой руки. Он инстинктивно придержал из, медленно развернувшись на мой голос. А потом приподнялся - совсем немного, но мне хватило, чтобы придержать его голову и оглянуться в поисках хоть чего-то, что помогло бы мне как-то поставить его на ноги, чтоб отвезти в больницу.

— Ты только держись,ладно?

Я мог бесконечно бояться его такого, каким я видел его в доме. Рика - хозяина положения, кукольника и тирана, но сейчас, бессильно уткнувшись лицом в мои ладони,он больше напоминал побитого пса,который приполз к хозяину, чтоб издохнуть у него на руках. Ужасное сравнение! Ужасная глупость думать о смерти в такой момент!

— Я помогу тебе,Рик. Но сейчас мне нужно, чтобы ты постарался еще немного.

Я наклонился к его лицу и, почти касаясь губами, как прежде у него дома, прошептал: — Надо подняться,рик.