Свежие записи из блогов Caixa de Pandora

Марк Саньоль — французский поэт и дипломат. Родился в 1956 г. в Лионе. Был на дипломатической работе в Берлине, Вене, Варшаве, Киеве. В Москве руководил отделом книги Французского посольства. С 2015 года атташе по культуре посольства Франции в Германии. Первый поэтический сборник «Золотой век» вышел в 1999 году в издательстве «Дюмерше» (Париж) с иллюстрациями Колет Дебле. Второй сборник (билингвальный), «Места странствий», опубликован в 2010 году в издательстве «Комментарии» (Москва). В общей сложности Марком Саньолем написано двадцать стихотворений, посвященных российским городам.
28 февраля 2020 в 19:30 в Порядке слов Марк Саньоль представит билингвальный поэтический сборник «Русские сонеты», вышедший недавно в издательстве «Комментарии». В вечере также примет участие переводчик книги поэт и детский писатель Михаил Яснов.


Пишет Ольга Ефимова
Литературные известия № 12 (176), 2019

"... Сегодня Франция является одной из немногих стран, где русский язык преподается в системе не только высшего, но и среднего образования. Французский поэт Марк Саньоль назвал свою новую книгу, воссоздавшую его впечатления от многочисленных поездок по нашей стране, коротко и ясно: "Русские сонеты". Как мы знаем, сонет — это лирическое стихотворение из четырнадцати строк, построенное по строгой формуле (формулам). Язык сонета изыскан. Он отражает витиеватый комплимент предмету написания. И как же интересно смотреть на петербургские мосты глазами галантного француза:

читать дальше

Волненье вспыхивает в сердце белой ночи,
Толпа теснится вдоль гранитных берегов,
На светлой сцене — мост: его в герои прочат,
Он руки к небесам уже воздеть готов.

Французский сонет — изящный вариант сонета итальянского. Музыкальность — его неотъемлемое качество, звучит ли восхищение северной столицей или глубокое уважение к южному городу русских моряков:

Вот Севастополь — тот, что сжег свои суда
И затопил свой флот, на рейде, возле порта,
Чтоб вражьим кораблям не дать пройти сюда,
Где нынче он стоит, возвышенно и гордо.

Тема развивается плавно, красиво, я бы сказала, аккуратно. Выверенность, четкость сонетной формы выбрана автором не случайно. Марк Саньоль как бы отстраняется от своего "я" иностранного путешественника, фокусируя внимание не только на своих впечатлениях, но делая отсылки в различные периоды русской истории. "Сегодня" растворяется во "вчера", уступая место экскурсу в прошлое. Герой Саньоля видит не просто океанскую бухту, очередную достопримечательность столицы Приморья, но развернутую историческую панораму:

Итак, Владивосток, ветров с волнами братство,
И крепость, и залив, и малые форты,
И старых субмарин оскаленные рты,
И взгляд в Европу из пучины азиатства.

География стихотворений — от Рязани до Красноярска, от Крыма до Владивостока. Марк Саньоль вплетает в строки своих произведений топонимы, фамилии, увязывая полюбившиеся ему места с географическими названиями и знаковыми личностями русской культуры. Так, например, в сонете, посвященном Смоленску, фигурируют и Бонапарт, и почитаемая икона Смоленской Божьей матери, и отсылка к битве при Бородине, а заканчивается описание этого славного города торжественной кодой:

И отблески огня на меди небосклона,
Два лагеря, мороз и этот вновь, как встарь,
Всепобедительный — над городом — январь!

..."


26 февраля 2015 в 17:37
Пишет ИА DVINA29:

"В минувшую субботу в Добролюбовке французский поэт Марк Саньоль встретился с читателями. Он декламировал свои стихи из двух старых сборников («Золотой век» и «Места странствий»), а также несколько новых произведений из книги «Русские сонеты», которая еще находится в работе. Среди последних оказалось и стихотворение об Архангельске, написанное под впечатлением от первого приезда в наш город.

Незадолго до творческой встречи мы поговорили с господином Саньолем и узнали, откуда он черпает вдохновение, почему долго не публиковался и как относится к событиям на Украине.

Ехал на поезде к девушке…

– Марк, расскажите о своем первом вдохновении?
– Я начинал писать в юности, в возрасте 15–16 лет. Но очень долго не публиковал свои стихи. Помню первое стихотворение. Я жил тогда у родителей в городе Лионе. И впервые поехал в Восточную Германию. Там у меня была встреча с девушкой, которая даже никогда не думала о том, что поедет на Запад. Об этой ситуации я и написал: как я ехал в поезде к девушке, а она меня ждала.

читать дальше– А почему долго не публиковались?
– Во-первых, во Франции это сложно. И не только во Франции, вообще. А во-вторых, я руководил французским культурным центром сначала в Дрездене, потом в Киеве, а затем в Москве. Публиковался немного под псевдонимом. Потому что не любят, когда человек, у которого есть такие должности, сам занимается литературой. Моей задачей всегда было представить авторов, художников, писателей. Самого себя представить не могу, это неправильно. Теперь я уже не занимаю никаких должностей, работаю преподавателем в Париже и могу издавать сборники своих произведений.

Лионский вокзал

и снова тщетное ожидание возле вокзала
бесстрастное ожидание подобное вышке над морем
в этот день запредельного одиночества
на мостовой настолько пустой
что даже улица готова броситься навстречу незнакомке
не раскрывая объятий
слишком ранний звонок
столь же неожиданный сколь и ожидаемый
незаметно распространившийся мягкий полумрак
прикрывающий тайную
наготу встречи
исполненной сдержанности и присутствия духа

В Архангельске поразил ледокол

– Каким было ваше первое впечатление о нашей стране?
– Впервые я приехал в Россию в 1992 году. Первое место, которое я посетил, – Санкт-Петербург. Очень красивый город. Но, конечно, эти годы были немного печальными, потому что после распада СССР была сложная экономическая ситуация. Чувствовалось, что людям было не так просто. Потом, когда приехал позже, уже видел разницу.

Я три года работал и жил в Москве, с 2007 по 2010 год. Очень люблю Россию. В то время я много путешествовал по другим городам. Был в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Архангельске. В 2010 году мы организовали поездку французских писателей по России через Транссибирскую магистраль. Мы проезжали через Иркутск, Красноярск, Хабаровск до Владивостока.

Большой разницы между европейской и азиатской частью не заметил. Это странно, потому что едешь девять тысяч километров, и там тоже русские, и так же говорят, почти без различий с Москвой. Во Франции тоже есть части, или территории, где говорят по-французски, но люди совсем другие.

– Несколько стихотворений из сборника «Места странствий» на русском языке в переводе Михаила Яснова можно прочесть в Интернете. В том числе о Санкт-Петербурге, Угличе, Москве. Что вас в первую очередь интересовало в этих городах?
– В этом сборнике стихотворения не только о российских местах, но и о городах в Европе. Об их истории, архитектуре, природе. И о встречах, которые у меня там были, обычно с женщинами.

– Произведения из нового сборника будут отличаться от прежних?
– Теперь я пишу в основном сонеты александрийским стихом. В предыдущих сборниках были свободные стихи. Для нас во Франции на протяжении последних ста лет верлибр – самый популярный жанр, мало кто пишет классическим стихом. Но меня сейчас вдохновляет именно александрийский стих.

– Что напишете о нашем северном городе?
– В стихотворении об Архангельске я пишу о замерзшей реке, о порте, ледоколе, так как я приезжал зимой.
Я первый раз в жизни видел ледокол, который открывает судам дорогу во льдах! Это выглядело впечатляюще. Кроме того, в переводе не замечаешь, но в оригинале в конце стихотворения у меня написано про узников, строивших Беломорканал. Михаил Яснов перевел по-другому. Но ничего, я на него не обижаюсь, ведь ему было сложно сохранять форму.

«Я не поддерживаю Майдан»

– После множества мероприятий в рамках Года России во Франции у жителей вашей страны повысился интерес к русской культуре?
– Да, конечно, это заметно. В литературе, например. У нас издают и читают таких современных российских авторов, как Захар Прилепин, Юрий Буйда, Андрей Геласимов, и других. Хотя интерес к России всегда остается большим, даже если есть между нашими странами некоторые сложности из-за политики. Я думаю, что культурный обмен может способствовать улучшению взаимоотношений между государствами. Важно, чтобы люди понимали друг друга.

– Вы долго работали в Киеве. И присутствовали там, когда начались массовые выступления на Майдане. Вы тогда написали статью, в которой точка зрения на ситуацию отличалась от тех, что преобладали во французской прессе. Сегодня ваше отношение к происходящим на Украине событиям не изменилось?
– Сложный вопрос. Если вы читали эту статью, то поняли, что я не совсем поддерживаю Майдан, это движение. Сначала оно меня интересовало, я хотел посмотреть, у меня ведь много друзей на Украине. Но мне сразу не понравилось то, что я там видел.

Когда я был на Майдане в феврале 2014 года и слушал речи, понял, что будет, возможно, война. Так и оказалось. К сожалению, думаю, что, несмотря на достигнутое в Минске перемирие, конфликт будет продолжаться.

Через несколько дней я поеду в Донецк, чтобы встретиться с людьми, посмотреть на то, что там происходит. И, наверное, напишу еще одну статью, чтобы дать во Франции ту информацию, которую сейчас сложно получить. Ведь французские корреспонденты находятся только с одной стороны и передают то, что говорят официальные украинские агентства. Меня интересует взгляд с другой стороны.

Если бы я еще работал в министерстве, я бы не мог писать эти статьи. Но как честному человеку мне хочется рассказать о том, что я вижу. Думаю, что постепенно во Франции меня будут понимать.

Кстати

Марк Саньоль владеет несколькими иностранными языками. В 2003 году он стал лауреатом премии Ла Брюйер Французской Академии, присуждаемой в области философии с 1994 года. В настоящее время проживает в Париже, работает преподавателем немецкого языка.

Во Франции Марк Саньоль известен, прежде всего, как автор эссе о писателях и философах. Он пишет о Гете и Прусте, Жорже Переке и Пауле Целане, Вальтере Беньямине и Мишеле Фуко и др. Огромный интерес вызывают у писателя так же отдельные географические места на карте Европы: Мариаенбад, Волынь, Галиция.

Он является переводчиком на французский язык работ немецкого философа Ганса Блюменберга (1920-1996), трудов по теологии, с русского на французский — стихов российского сценариста и драматурга, лауреата Государственной премии СССР Александра Гельмана из его новой книги «Костыли и крылья», а также некоторых стихов известного российского поэта, переводчика и детского писателя Михаила Яснова."


САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Столица севера, холодная, сырая,
С густою дымкой на промерзлых островах, —
Здесь гордый всадник, из тумана выступая,
Давно сразил змею, повергнутую в прах.

Дар императора своей императрице —
Бессмертный Летний сад: когда придет зима,
Здесь боги мраморные поспешат укрыться
От снежной стужи в деревянные дома.

А там еще чуть-чуть — и выйдешь на Фонтанку,
Здесь взгляды девушки чаруют спозаранку,
Вода колеблет отражения дворцов.

Теперь — на Мойку и в «Бродячую собаку»:
Здесь хмель течет рекой, как прежде, и, однако,
Уже мы знаем — арестован Гумилёв.

ноябрь 2012


читать сонетыАРХАНГЕЛЬСК

На берегу Двины – ворота в Беломорье:
Архангельск крепко спит,
как зимнее подворье.
На рейде спячкою охвачены суда,
Зверьками корабли спят в окруженьи льда.

В обледенелый порт спускаются ступени –
Там яхты день за днем отбрасывают тени
На неподвижный снег, и лодки кверху дном
Лежат на берегу, и вмерз в песок паром.

Поодаль ледокол курсирует, взрезая
Огромным лемехом непроходимый лед,
И ждущим катерам в канал зайти дает.

Потом приходит ночь – настолько ледяная,
Что кажется, весь порт навек оцепенел.
И целый мир вокруг, как Беломорье, бел.


УГЛИЧ

Вот Углич, городок на волжском берегу, —
Ивана Грозного укрытье и опора.
Народу выпали при нем года террора,
Отнесся к сыну царь, как к смертному врагу.

И глядя нá реку, пытаюсь распознать я
То парусник вдали, мелькнувший сквозь туман,
То гавань с яхтами богатых поселян —
Как будто вопреки забытому заклятью.

Вот церковь — там, где кровь когда-то пролилась:
Здесь Дмитрия нашли, кругом краснела грязь,
Царевич умирал, плыл колокольный звон.

Несчастный случай — иль убийцей он сражен?
Трагическая смерть, начало долгой смуты.
И Годунов уже свои готовит путы.

2012


ПАТРИАРШИЙ ПРУД

Вот Патриарший пруд — один из тех прудов,
Любимых всей Москвой, украсивших столицу,
Где к непредвиденным свиданьям я готов:
Свидетель времени — здесь прошлое таится.

Фантомы бледные плывут по вечерам,
Пар от дыхания, и взгляды, и улыбки —
Смешалось все: и тени трепетные дам,
И этот царский лед, обманчивый и зыбкий.

То шляпка, то манто — танцовщицы, актрисы
Прокладывают путь в толпе, как за кулисы
Ночного города, на звук далеких гамм.

И словно на холстах причудливых Шагала,
Внезапно снег в саду обступит, как бывало
В те дни, которые так сладко вспомнить нам.

2013


РЯЗАНЬ

Рязанская земля, приют монастырей,
И жатвы тучные, и сумрачные битвы,
И колокольный звон, и маковки церквей,
И тьма паломников, читающих молитвы.

Дом губернатора — здесь Салтыков-Щедрин
Старался вслушаться в народные страданья,
Уж навидался он за жизнь таких картин,
В которых власти не отыщешь оправданья!

А в Константиново опять покой и тишь,
И прямо райский сад, куда ни поглядишь,
Вот скромный домик, где когда-то жил Есенин;

Вид, что давно знаком, а все же современен:
Шоссе, гостиница и школа, и притом
Звук пианино за распахнутым окном.

2013


КРАСНОЯРСК

Здесь Красный Яр возник на берегу реки.
Здесь, где течение неистово несется,
Таежный город цвета утреннего солнца
Воздвигли буйные, как волны, казаки.

Здесь красный мергель над пучиной Енисея
Все осветил своим немеркнущим огнем.
Здесь город берега связал стальным мостом,
Здесь мчатся поезда, огонь и грохот сея.

А ветер свищет над окрестными лесами
И разгоняет испарения низин.
В большом порту суда сверкают корпусами,

И женский голос поднимается, один,
Один на всей земле, — из глубины, наружу,
Гекзаметром строки смутив ночную душу.

2010


РОСТОВ-НА-ДОНУ

Столица южная на побережье Дона –
Всё степь да степь кругом, куда ни бросишь взгляд.
Здесь казаки живут – давно и непреклонно –
В Черкасске волны им донские не грозят.

А мне навстречу черноглазая мадонна
Спешит по берегу, черты её таят
Такую красоту! Она глядит влюблённо,
А грудь и талия любого покорят.

Мы с ней стоим вдвоём на берегу ночном,
А перед нами порт и лайнер у причала,
Он в плаванье уже отправиться готов.

И столько прелести в молчании твоём,
И ты меня такой улыбкою встречала,
Что я обнять тебя опять вернусь в Ростов!


ТАГАНРОГСКИЙ МЫС

Азовская волна, былая Меотида,
На скалах бодрствующий древний Таганрог!
В веках затерянный, вторая Атлантида,
И твой паромщик от тебя ещё далёк.

Лагуна здесь всегда была защитой флоту,
Который Пётр создал и оживил, как миф,
И город выстроил, подобный чудо-форту,
Надёжно юг страны прикрыв и защитив.

В музее видим мы известные полотна,
Сюзанну, старцев… А потом идём охотно
Вниз, вниз по лестнице, почти к морской волне,

Где чайка белая шагает в тишине,
Как чеховская тень, и вдруг – зачем, откуда
Анна Марли поёт? Мы слышим это чудо!


АЗОВСКОЕ МОРЕ

В Азовском море штиль, там отмели и тут,
Спокойны берега, песок течёт волною,
И грациозные купальщицы плывут,
Движеньем быстрых тел врываясь в ритм прибоя.

Вдаётся суша полуостровом в лиман,
И город окружён со всех сторон лагуной;
Вокруг просторных рощ оливковый туман,
Темнеют кроны туй почти за каждой дюной.

Своя особенность у внутренних морей:
Целует пресный Дон обшивку кораблей,
Река подобна той морячке одинокой,

Что ждёт любимого на лестнице высокой
И сверху смотрит, не мелькнёт ли там, вдали,
Знакомый парус, обогнувший край земли?