Что почитать: свежие записи из разных блогов

Записи с тэгом #Италия из разных блогов

Про автомобилистов-любителей, генуэзское болото и много разных Феррарисов

21 ноября 2021 (22:57:21) 366

Сегодня Рома играет с Дженоа, Дженоа, которую возглавил Андрей Шевченко. Интересно будет наблюдать за его работой.
В связи с этим расскажу вам историю про Рому и немного про стадион в Генуе "Луиджи Феррарис".
О том факте, что стадион в Генуе "Луиджи Феррарис" местные жители называют "гадюшником", знает не каждый итальянец. Знаю, сама спрашивала. А прозвали его так, потому что построили его на месте болота, в низине. Когда в Генуе идет дождь, а он сегодня лил, словно из ведра, поле "Луиджи Феррарис" превращается в то самое болото, которое в своё время осушили для постройки стадиона.

СМОТРЕТЬ ДАЛЬШЕ АРТ

А эта история про Рому произошла в далёком 1929 году. Что поделать, люблю я историю и ту атмосферу, которая царила в самом футболе и вокруг футбола.
Хотя, профессиональным отношением со стороны футболистов там и не пахло. Ну, сами смотрите!
"Аттилио Феррарис (прим. игрок Ромы), прикупил себе машину, новую модель Lancia. Дабы её испытать, предложил он своему дружку и товарищу по команде Джованни Броманте добраться на авто до Ливорно, где проходила первая для "джалло-росси" игра во втором круге чемпионата. Машина испытания не выдержала, заглохнув в наименее неподходящем месте. На кладбище! Ночью! С горем пополам автомобилисты-любители добрались до Ливорно за несколько минут до начала матча и по-армейски быстро надели форму. Когда вышли на поле, оказалось что капитан "Ромы" Аттилио Феррарис IV перепутал левую и правую бутсу. Стоит ли говорить, что "амаранте" в том матче выиграли?" (с) Великие Клубы: Рома

СОТРЕТЬ ДАЛЬШЕ АРТ

Ricky, блог «Футбольные истории»

Зона "Че"

17 ноября 2021 (21:59:18) 325

Наконец сборные отыграли квалификационные матчи к Чемпионату Мира 2022. Результаты разные, местами удивительные, особенно если учесть, что оба недавних чемпиона Европы будет играть в плей-офф квалификации (я про Италию и Португалию). В группе сборной же моей страны - Украины, перед матчем с Боснией грянул скандалец: кто-то заснял Пьянича, игрока сборной Боснии в кальянной. Миралем беззаботно пил алкогольные напитки и потягивал кальянчик среди друзей. Вероятно дружба в своё время с Раджой Наингголаном и Франческо Тотти не прошла даром. Те ещё гуляки! Наингголана к тому же за курение выгнали из сборной, а позже - из Ромы за очень бурно проведенный Новый Год. К сожалению, я была свидетелем этого нетривиального Нового Года спортсмена. Раджа вел прямую трансляцию прямо в инстаграме и посмеивался с моих и комментариев обычных фанатов. А ведь я предупреждала!
В наше время настоящий спортсмен ассоциируется с жестким режимом и графиком сна, принятием еды в нужных пропорциях и калориях, с ежедневными тренировками и неким аскетизмом. Хотя, на самом деле, многие футболисты позволяют себе дать слабину. И тут я вспомнила одну историю об аргентино-итальянском футболисте, который играл за Ювентус в 20-30х годах. История забавная и нетривиальная, а вы, возможно узнаете о новом термине, который давно в обиходе у комментаторов Италии.
И вновь я беру книгу "Кальчо: История итальянского футбола" и делаю отступление. В этот пост помещаю полную главу, которая называется "Зона", однако, если вы не хотите читать фактическую статистику, пропускайте цветной текст и читайте историю Ренато Чезарини без заливки. Чезарини был удивительным и очень колоритным раздолбаем, оставившим след в истории Итальянского футбола.

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ (ГЛАВА "ЗОНА")Поклонникам современного футбола фраза «пара в обороне» может показаться странной, но для начала прошлого века это была вполне нормальная схема построения игры. «Ювентус» одним из первых в Италии начал использовать, так называемый, Il Metodo или W-W — схему, которая немного позже принесет сборной Италии победу на чемпионате мира 1934 года. Стандартной для тех времени считалась «пирамида Кембриджа» — 2-3-5, но после внесения изменений в правило определения офсайда (теперь игрок не считался «вне игры», если между ним и воротами находились двое, а не трое соперников), стало ясно, что нужно что-то менять. В Англии «Арсенал» Герберта Чепмэна перешел на W-M, а на Апеннинах нашелся свой новатор — тренер сборной Италии Витторио Поццо.
II Metodo представлял собой схему 2-3-2-3. Перед вратарем располагались два центральных защитника (terzini) (один действовал персонально по сопернику, другой держал зону), чуть дальше по центру играл оттянутый полузащитник, который должен был под' держивать оборону и в то же время организовывать атаки команды (centromediano), по бокам от него — два игрока, работавших на фланги (mediani). Следующая пара — interni, действующие между «первым эшелоном» полузащиты и нападающими. Ну и, собственно, три форварда — два фланговых (ali) и центральный (centravanti). Тактика была проста — Поццо отказался от коротких розыгрышей и перепасовок, изящных комбинаций. Центральный защитник забрасывал мяч вперед, следовал проход по флангу и затем — прострел либо навес на центрфорварда. Команда проходила все поле в три-четыре паса и тут же организовывала момент для взятия ворот соперника.
Летом 1928 года на смену Виоле пришел шотландский специалист Джон Эйткен. Особого следа в истории клуба он не оставил, так как проработал с «Юве» всего два сезона и не смог поднять команду выше третьего места. Но именно во время его пребывания в Турине были предприняты важнейшие шаги для создания будущего чемпиона — к «Старой Синьоре» присоединились аргентинцы Раймундо Орси и Ренато Чезарини.
Федерация футбола в то время как раз в очередной раз решила отстаивать права итальянских футболистов, установив запрет на приобретение иностранных игроков. Но лазейка нашлась — итальянцами считались граждане других стран, у которых были итальянские корни. И представители апеннинских клубов, понятное дело, сразу устремили свой взгляд в сторону Южной Америки — талантов, чьи предки покинули Италию давным-давно, там было пруд пруди.
На Олимпиаде в Амстердаме 1928 года в составе сборной Аргентины блистал 27-летний левый нападающий «Индепендьенте» Раймундо Орси. Вице-президент «Ювентуса» и трансферный гуру барон Маццонис (к слову, никаким бароном он не был, просто требовал, чтобы его так называли) подсуетились, узнали о происхождении игрока и договорились с ним о переходе. Условия поражали — будущий лидер «бьянконери» получил от щедрого Аньелли восемь тысяч лир в месяц, автомобиль марки ФИАТ-509 и виллу. А средняя зарплата в Турине тогда составляла... 300 лир.
Итальянские футбольные чиновники целый год занимались бюрократической волокитой, вынуждая Орси наблюдать за матчами своей команды с трибун, в то время как власти Аргентины то и дело выказывали недовольство — мол, какое право имеет фашистская Италия уводить наших звезд. А то, что Орси действительно звезда, стало ясно, когда Раймундо наконец-то получил разрешение на работу. Ориунди был игроком основы «Старой Синьоры» на протяжении всей «золотой пятилетки», поразив ворота соперников 77 раз. Пришелся он ко двору и в сборной, став участником победного домашнего мундиаля в 1934 году.
Орси оказался лишь первой ласточкой среди ориунди в Турине. Спустя год после подписания Раймундо ряды «Ювентуса» пополнил правый инсайд «Чакариты Хуниорс» Ренато Чезарини. Каким ветром его занесло в команду, знает только Барон Маццонис. Экстравагантный «Че» разительно контрастировал с респектабельным клубом Аньелли. В футбол он попал случайно — юношество провел, занимаясь акробатикой, танцуя танго и выступая в цирке, а потом как-то ему в ноги попался мяч, и Ренато понял, что танцевать можно и на футбольном поле. Впрочем, для него спорт всегда оставался не на первом месте — предпочтение ориунди отдавал шумным гулянкам, алкоголю и женщинам. Он приезжал на тренировки на такси прямо с вечеринок, покуривая сигару, расхаживал по городу в шелковом шейном платке, ярких золотых украшениях и с ручной обезьянкой на плече, сбегал из гостиниц, в которых останавливалась команда, связывая простыни, чтобы успеть покутить. Штрафовали «Че» беспощадно, он платил, но продолжал «нарушать режим». Просто не мог жить иначе. Боссы «Старой Синьоры», однако, терпели выходки Чезарини, потому что его «ночная жизнь» никак не сказывалась на игре, Ренато был полезен и забивал очень важные голы.
Самый важный точный удар, который принес ему мировую славу, «Че» нанес не в форме «Ювентуса», а в матче за сборную Италии. «Скуадра Адзурра» 13 декабря 1931 года встречалась со сборной Венгрии. Счет был равным 2:2, но на последней минуте Чезарини вывел итальянцев вперед — венгры едва успели ввести мяч в игру с центра поля, как прозвучал финальный свисток. Забивал подобные голы Ренато и раньше — он был выносливее соперников, и у него всегда хватало сил под занавес матча реализовать свое преимущество. После матча с Венгрией один из итальянских журналистов использовал понятие «зона Чезарини» — последние минуты матча, мгновения до финального свистка. Это определение получило широкую известность и на Апеннинах в ходу до сих пор.

Ricky, блог «Футбольные истории»

Италия, фашисты и футбол

15 ноября 2021 (23:32:18) 414BEST

Футбол, а точнее кальчо в Италии зародилось то ли в 15 столетии, когда на площадях Флоренции рубились огромные мужики и игра напоминала то ли регби, то ли борьбу (флорентийское кальчо), то ли 19 столетии, когда английские мореплаватели приезжали в портовые города с кожаным круглым предметом, который весело пинали в портах, заражая игрой местных жителей. Первый футбольный куб в Италии появился в Генуе (что вполне логично) 7 сентября 1893 на базе крикетного клуба.
Однако, не будем забегать так далеко и поговорим о времени, когда футбол стал игрой №1 для всей Италии. А так же поговорим о фашистах, которые сделали очень много для становления итальянского футбола таким, каким мы его знаем и любим.
Фашизм - страшное слово для любого славянского человека. Казалось бы, после 45 года, фашизм должен искорениться вместе с нацизмом, однако... не всё так просто. Фашизм в Италии не просто есть на данный момент, о нём не боятся говорить как на юге, так и на севере страны. Жители Италии с гордостью говорят журналистам - да, я фашист. И по большей части эти люди футбольные фанаты, радикальные групировки, которые приходят на стадионы и не стесняются зиговать. В 2019 году собственными глазами видела на трибуне Курвы Норд, как фанаты Интера (вот жеж парадокс!) зигуют, поддерживая свою команду. И парадокс в том, что по своей сути в Италии многие имеют фашистскую идеологию, при этом не признавая в себе фашистов. В стране буйным цветом цветёт расизм и не любовь к евреям, а так же эмигрантам из балкан и товарищам из ближнего востока. Как сказал один мой знакомый итальянец, который сейчас проживает в Киеве, если я увижу негра или араба, торгующего продуктами питания, одеждой или предлагающего услуги, обойду его десятой стороной.
Для того, чтобы вы поняли почему так происходит, кто такие Итальянцы, приведу отрывок из книги "Кальчо: история итальянского футбола" за авторством Яны Дашковской, Петра Чаяло и Юрия Шевченко. Книга получилась великолепной, даже если вы не любитель футбола, опустив всю техническую информацию, кто как ударил по мячу и кто когда выиграл, можно получить огромное удовольствие от исторических фактов и забавных приключений, которыми полна история футбола.

Впервые мысль о неразрывной связи между фашизмом и становлением спорта в Италии посещает во время созерцания мраморных статуй атлетов с их идеальными телами и мастерски выполненных мозаик на Форо Италико, прославляющих Римскую империю и самого Дуче. Этот грандиозный спорткомплекс, включающий в себя «Стадио Олимпико», «Стадио дей Марми» со статуями, розово-белое здание НОК (ранее здесь была Академия физического воспитания), плавательный стадион, теннисные корты и прочие объекты, создавался как раз в годы расцвета режима Муссолини (1928—1938) под руководством архитектора Энрико дей Деббио. С одной-единственной целью — внушить итальянцам веру в идеал физически сильного и бесстрашного спортсмена-героя...
Однако прежде, чем говорить подробно о спорте и футболе, следует сказать несколько слов о фашизме в историческом ракурсе, а не в привычном понимании этого слова как бессмысленного политического ругательства.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ очень многоИтак, было отсталое в политическом, экономическом, социальном плане монархическое государство, которое влезло на свою голову в первую мировую войну, а потом в ранге одного из победителей получило по той самой голове от так называемых союзников. Была кучка разочарованных войной «бравых» вояк — из тех, о которых Черчилль говорил: «Итальянцы проигрывают войны так, как если бы они были футбольными матчами, а футбольные матчи они проигрывают так, как если бы они были войнами». Была недовольная аристократия, недовольная буржуазия, недовольная интеллигенция, голодающие и недовольные крестьяне. Было множество безалаберных итальяшек, лепечущих на диалекте своего города/села, который в соседнем городе/селе уже не понимали. И был не в меру говорливый мужик из народа по имени Бенито Муссолини, излучавший харизму налево и направо (не очень тонкий намек на политические метания будущего Дуче).
Подгоняемые красноречием Муссолини о возрождении величия Римской империи и под аккомпанемент студенческого гимна «Джиовинеццы» (Giovinezza), бывшие фронтовики, по мановению взлетающей в римском салюте руки, превратились в «чернорубашечников» а-ля «краснорубашечыики» Гарибальди и двинули на Рим, чтобы привести своего лидера к власти, пока он сам дожидался вестей в засаде. И только после этого за перо взялись мыслители, вроде Джованни Джентиле, с целью подогнать под новый строй идеологию, подкрепив ее различными «измами» и «анти-измами»: национализм, корпоративизм, милитаризм, антикоммунизм, анти либерализм... При желании список можно продолжить. Только суть ведь не в том.
Фашисты спасли Италию от иллюзии коммунизма. Окончательно примирили церковь и государство (еще одна эволюция Муссолини — от атеиста до ярого католика! «Только идиоты и мертвецы не меняют своих убеждений, мы разумные люди, и мы их меняем», — любил он говорить). Навели порядок в стране и заставили всех работать, поставив на ноги сельское хозяйство и промышленность. Построили дороги.
Фашисты или уничтожили (например, лидера социалистов Джакомо Маттеотти), или изолировали (Антонио Грамши) своих политических оппонентов. Превратили законодательную власть в фикцию, а исполнительную — в марионетку. Полностью ликвидировали свободу слова. Разогнали профсоюзы. Расовые законы против евреев появились на Апеннинах только в конце 1930-х, под влиянием немцев.
Поэтому и отношение итальянцев к фашизму полярное. Кто-то скажет: «Полная потеря свободы, упразднение парламента и региональных выборных органов, классовое неравенство — вот, что определяло фашистское двадцатилетие в Италии». А кто-то ответит: «При Муссолини у нас были социальный мир и спокойствие. Рабочие и пенсионеры не платили налогов, а предприниматели отдавали лишь небольшую часть своих доходов. За рождение ребенка семье выдавали приличную премию. По всей стране строились дороги, канализации, школы, стадионы. Мы могли с гордостью называть себя итальянцами. Сейчас же у нас есть откаты, мафия, наркотики, экс-демохристиане, экс-социалисты, экс-коммунисты, воры, преступники и подонки всех мастей».

Фашисты добрались до спорта и футбола

Только с помощью спорта можно улучшить дисциплину, физическое состояние и характер нации. (с) Леандро Арпинати

Окончательно победив врагов и утвердившись при власти, Муссолини и его соратники не могли не обратить внимания на набиравшее популярность в народе явление под названием «спорт», решив культивировать массовость и работать на всех уровнях. Начали они с того, что построили спортивные сооружения по всей стране, чтобы было где и на чем заниматься. Далее для детей в возрасте от 9 до 14 лет была сформирована организация «Балилла» (что-то вроде наших пионеров), «чтобы физически и морально подготовить юных членов общества к новым нормам жизни, привить им чувство дисциплины, обеспечить военное, спортивное, культурное и духовное воспитание». Кстати, самым знаменитым воспитанником сей организации стал не кто иной, как Джузеппе Меацца, у которого даже кличка была «Балилла». Можно ли после этого оспаривать такой метод взращивания чемпионов?!
Но продолжим подниматься вверх по лестнице. Национальный олимпийский комитет сотрудничал с университетами с целью привлечь юношей и девушек в спорт. Такая же работа велась со служащими, рабочими, крестьянами... Хотя по жизни Дуче не являл собой пример идеального спортсмена, он неизменно преподносил себя в качестве образца для подражания: устраивал забеги по улицам Рима или на Видле Боргезе, морские заплывы в Остии, моторейды по дорогам Лацио, участвовал в регатах и занимался летным спортом. В общем, пропагандировал здоровый образ жизни и спортивные идеалы любыми способами.
Как говорил великий тренер «Скуадры Адзурры» Витторио Поццо, о котором еще будет повод вспомнить не раз, режим Муссолини не только прививал любовь к спорту со всей серьезностью, но и превозносил спортивные ценности. Настолько, что служащие после работы, а студенты после учебы, едва ли не каждый день собирались в тренажерных залах и на тренировочных полях, а потом, с трудом успевая переодеться, бежали на стадионы уже в качестве преданнейших болельщиков.
Вот мы и подошли к футболу. Следует заметить, что Дуче больше увлекался аристократическими видами спорта, такими, как, например, теннис. Вспомните хотя бы знаменитый эпизод из биографий легенды «Лацио» и «Ромы» Фульвио Бернардини. Однажды протаранив машину Дуче, он вынужден был играть с Бенито не в футбол, что было бы логично, а в теннис. При этом Фуффо приходилось раз за разом проигрывать, чтобы заслужить прощение... Тем не менее Муссолини сознательно выбрал футбол в качестве национального вида спорта — из-за популярности в массах и заложенного в нем идеала «командного духа», что как нельзя лучше отображало пункт фашистского мировоззрения о первичности коллективного, государственного над индивидуальным, личным.
Кстати, фашисты пытались донести народу свои идеи не только с помощью футбола, пока не убедились, что только этот метод по-настоящему действенен. А до этого многим казалась очень перспективной идея о большом фашистском театре, был даже построен экспериментальный театр на 20 тысяч зрителей во Флоренции. Ничего хорошего, как вы понимаете, из этого не получились — только деньги потеряли, да усилия даром пропали. Ведь на стадионах каждое воскресенье собиралось сотни тысяч человек — куда тому театру!
Весной 1926 года в итальянском футболе как раз возникла ситуация, в которую фашисты могли вмешаться. А именно: действия арбитров, обслуживающих решающие поединки, нещадно критиковались — например, плей-офф между «Дженоа» и «Болоньей» пришлось переигрывать пять раз (!), а на стадионах то и дело возникали проблемы с общественным порядком, вплоть до открытой стрельбы, как это случилось, например, в Турине. Все проблемы в комплексе привели к забастовке арбитров, а потом и к отставке руководителей Федерации футбола Италии. Реформировать прогнившую систему был призван представитель «Болоньи» Паоло Грациани, будущий основатель «Ромы» Итало Фоски и адвокат Джованни Мауро.
Второго августа вышеназванные синьоры породили Хартию Виареджо (Carta di Viareggio), которая навсегда изменила лицо итальянского футбола. Давайте рассмотрим по порядку, что именно было сделано.
Во-первых, официально признали профессионализм футболистов. Конечно, ранее он тоже присутствовал, но в замаскированном виде: лучшим игрокам якобы компенсировали их затраты или же платили зарплаты через фирмы, принадлежавшие клубам, на которых те якобы работали. Трансферы, кстати, тоже имели место, самый первый из них — переход Ренцо Де Векки из «Милана» в «Дженоа» за 24 тысячи лир в 1913 году. Однако больший скандал вызвал переход Вирджинио Розетты из «Про Верчелли» в «Ювентус» в 1923 году. «Бьянконери» тогда серьезно оштрафовали, и они не смогли участвовать в чемпионской гонке. Теперь футбольный рынок становился легальным, чем сразу же не преминул воспользоваться, например, «Интер», забрав у «Лацио» звезду того времени Бернардини за 150 тысяч лир. Тем не менее все не было так просто, как сейчас — «захотел и купил». Переход разрешали, только если случай подпадал под одно из четырех условий, самым часто используемым из которых стало многозначительное «расхождение во взглядах, приведшее к выведению из состава».
Во-вторых, был введен лимит на легионеров как следствие националистической политики. Сначала разрешили по два иностранца (в те годы главными экспортерами футболистов в Италию были Венгрия и Австрия) на команду, из которых выходить на поле мог только один. Затем ввели полный запрет и, как результат, появились первые «ориунди» — потомки итальянских иммигрантов из Латинской Америки, прежде всего из Аргентины и Уругвая. Большинство из них играли в полузащите, как писал Джанни Брера в своей «Критической истории итальянского футбола» (1978): «Слабым местом итальянской школы всегда была полузащита, у одних не хватало техники, а у кого она была — не хватало физических кондиций». Например, Монти. На ЧM-1930 он еще выступал за Аргентину, но итальянские тренеры оценили его игру, фашистские чиновники предложили кучу денег, и Луисито превратился в «итальянца». Как говаривал Витторио Поццо, апеллируя к факту, что «ориунди» могли служить в армии: «Если они могут умирать за Италию, то и играть за Италию они имеют полное право!» Правда, умирать за Италию никто из «ориунди» не захотел — все, как один, сбежали домой, когда услышали о возможности призыва в армию.
В-третьих, была полностью реорганизована система управления футболом в сторону авторитаризма. В Федерации футбола Италии (Federazione Italiana Giuoco Calcio, сокращенно FIGC) к власти пришел соратник Дуче Леандро Арпинати, который первым же своим решением перевел офис федерации из Турина в Болонью — город, чью команду он, собственно, и представлял. Также был создан Технический комитет арбитров (Comitato Italiano Tecnico Arbitrale), заменивший предыдущее объединение, продолжавшее бастовать. Стоит добавить, что с 1927 года все руководящие должности в клубах должны были получить одобрение специально созданного органа, контролируемого фашистской партией. Таким образом, все неугодные личности были вытеснены из футбола.
В-четвертых, был предпринят последний решительный шаг по созданию единого национального дивизиона вместо многочисленных региональных лиг, как, например, Lega di Campania или Lega Lazio. Этот процесс отождествлялся с политическим объединением страны, страдавшей из-за многовековой раздробленности (напомним, что Италия как единое государство была создана только в середине XIX века, в 1861 году, стараниями мудрого философа Джузеппе Мандзини, хитрого политика Камилло Кавура и бесстрашного революционера Джузеппе Гарибальди). Таким образом, был создан Divisione Nazionale, поделенный на две равные группы, победители которых формировали одну финальную. С сезона 1926/27 титул разыгрывали 18 команд Севера и 3 команды Юга, ибо таковым было реальное распределение сил и даже хуже, потому что третье южное место Итало Фоски выбил для своего «Фортитудо» всеми правдами и неправдами. Этот дивизион продержался всего три года, потому что по своей сути был переходным этапом. Уже в сезоне 1928/29 количество участников увеличили до 32-х, чтобы по итогам первенства разделить их на два новообразованных дивизиона. Догадались, что речь идет о Серии А и Серии В?
Распределение команд между сериями, к слову, тоже не обошлось без политических мотивов. Пока «Лацио» с «Наполи» делали вид, что разыгрывают последнюю путевку в Серию А, а на самом деле раскатывали ничью за ничьей в надежде, что примут обоих, возникла «Триестина», которую в виду нестабильного статуса Триеста не принять в высшую лигу было просто нельзя — в результате записали всех троих!
В-пятых, единый дивизион требовал выступления сильных участников, представляющих разные регионы Италии, в то время как по всей стране, но особенно на Юге, было множество мелких клубов. Ни в Риме, ни в Неаполе не было команды, которая могла на равных сражаться с северными грандами. В Тоскане футбол развивался больше на побережье, от Пизы до Ливорно, а столица Флоренция, наоборот, пребывала в тени. Выход? Объединяться! А добровольно или насильно — неважно...
Так, маркиз и фашистский чиновник Луиджи Ридольфи 26 августа 1926 года объединил «Club Sportivo Firenze» и «Palestra Ginnastica Fiorentina Libertas», основав клуб, который мы знаем как «Фиорентина». Вообще, знатный был господин: появление «Стадио Артемио Франки» и тренировочной базы сборной в Коверчиано — тоже его заслуга.
В Риме, где хозяйничал Итало Фоски,
[... и тут я сделаю небольшое отступление от книги и расскажу немного об основателях АС "Рома". Многие знают римскую команду Лацио как "фашистский клуб": красиво расчерченный орёл на эмблеме, бело-голубая форма, зигующие фанаты, открыто признающие себя фашистами, и даже Дуче Муссолини, которому выдали фанатский билет Лацио (хотя всю свою жизнь он был болельщиком и покровителем Болоньи, команды из города, в котором он родился, посмотрите только на количество чемпионств Болоньи в те годы). Но мало кто знает, что основателем Ромы, стал серьёзный бизнесмен, член итальянского национального олимпийского комитета и секретарь романской фашистской партии. Практически все руководители Ромы были членами фашистской партии. Разница между руководителями и фанатами Лацио и Ромы сейчас лишь в том, что политические взгляды поменялись, а вот наклонности остались те же, если судить по поведению фанатов одних и других в чаше стадиона.]
ситуация развивалась несколько по-иному сценарию. Из трех главных команд столицы — аристократического «Лацио», буржуазной «Альбы» (поглотив «Аудаче») и народного «Фортитудо» (плюс «Про Рома») — в Национальный дивизион попали только последние две, но выглядели там настолько жалко, что не было другого выхода, как сделать из них один-единственный клуб, прихватив в компанию еще и «Роман». Изначально «Лацио» тоже получил повестку о вхождении в состав «Ромы», однако нашлись среди болельщиков клуба люди вроде генерал- майора Джорджо Ваккаро (будущий глава Федерации футбола Италии на минуточку!) и принцессы Мафальды Савойской, которые недали исчезнуть, старейшему клубу города, основаному юношами во имя спортивных идеалов, а не каких-то политических стратегий.
Ещё одна вырезка, на этот раз из журнала Футбол "Великие Клубы" об образовании Ромы [6 июня 1927 года. Итак, офис футбольного клуба "Лацио"... Нет-нет, вы не ошиблись адресом, именно Лацио". Здесь решается вопрос о слиянии "Фуртитудо", "Альбы" и "бьянко-челести". Начинается заседание с того, что консультант генерального президента клуба синьор Варини приносит извинение за отсутствии на собрании своего патрона. И заявляет, что "лациале" вполне готовы к сделке. Однако условия, которые выдвигают "бьянко-челести" оказываются новостью для "Фуртитудо" и "Альбы". "Лацио" стремится не к слиянию равных, а попросту хочет поглотить два других клуба! Например, чтобы получить место в национальном чемпионате, боссы бело-синих планируют раскошелиться на 200 000 лир, в то время как с "Фортитудо" требуют 100 000. Дело не в сумме - влияние руководства других клубов будет в двойне меньше, чем у лациале. Посему сотворение "Ромы" уже стало больше напминать второй способ, то есть раскол. Прямо как у "Интернационале", отмежевавшегося от "Милана"! Более того, как и в Милане, в Риме собрание едва не переросло в мордобой. С горем пополам руководители клубов расстались относительно мирно, закончив посиделки лишь поздней ночью.]
И какому источнику после этого верить? Лично я больше верю ВК и его всея редактору Артёму Франкову.
В Неаполе к тому времени уже четыре года как существовала главный клуб Internaples, однако его уровень был столь невысок, что предпринимателю Джорджо Аскарелли (кстати, еврею по национальности) без проблем удалось убедить руководителей распустить команду и собрать новую, привлекая в нее все силы города. Так 1 августа 1926 года появился «Наполи».
В дальнейшем объединение клубов продолжалось. Во избежание внутригородских противостояний, противоречащих фашистской политике социального мира, союз «FBC Juventus» и «Gladiator» породил «Лечче» (1927), a «Liberty» и «Ideale» — «Бари» (1928). С целью увеличить представительство городов урезали Геную, объединив «Андреа Дорию» и «Сампьердаренезе» в хорошо известную ныне «Сампдорию», тогда носившую имя «Доминанте» (до 1930) и «Лигурия» (до 1946). Из-за своего неблагозвучного для фашистского уха названия пострадал «Интернационале», который объединили с «У. С. Миланезе» и переименновали в «Амброзиану», хотя официальным поводом назвали необходимость найти место для команды из города Фиуме (сейчас Риека, Хорватия), только что аннексированного Италией.
В-шестых, футбол как национальный вид спорта получил широкое освещение в СМИ, потому что недостаточно просто выиграть, нужно как следует разрекламировать свои достижения, создать образ сильного государства, которое борется, страдает и побеждает. Основными СМИ того времени были радио и печатные издания. Интересно, что сначала фашисты относились очень подозрительно к радио, считая его потенциальным средством ведения подрывной деятельности. Тем не менее они все же решились создать национальную радиокомпанию, которая к концу 1920-х стала очень популярной по всей стране, а главное радио дало возможность вдалбливать свою идеологию неграмотным людям. Кто не мог купить себе преёмник домой, ходил в бары и центры времяпровождения после работы, и тоже слушал...
И все же газеты в то время играли ведущую роль. Основанная еще в конце XIX века в Милане Gazzetta dello Sport стала главным выразителем идей режима, в то время как ее журналисты активно взялись за формирование новой футбольной культуры Италии. В Болонье, под чутким руководством Арпинати, появилось еще одно специализированное спортивное издание II Littoriale; в 1930 году редакция переедет в Рим и станет называться Corriere dello Sport.
Был также журнал Lo Sport Fascista, в котором публиковались достаточно интересные материалы, но с большим идеологическим и милитаристическим уклоном. Для примера, победа сборной Италии на ЧМ-1938 была представлена не иначе, как успешная военная кампания на территории вражеского государства.
Говоря о СМИ, нельзя не сказать несколько слов об итальянизации, то есть очищении языка от иностранных слов. В начале века 95% футбольных терминов были английскими плюс несколько французских слов. О том, что в Италии играют в кальчо, а не в футбол (в паллаканестро, а не баскетбол, паллаволо, а не волейбол и т.д.), решили еще до прихода фашистов, в 1908 году. Однако переводить терминологию от начала до конца взялись только под конец 1920-х, получив приказ сверху. Так, «football club» превратился «associazione calcio», «referee» стал «arbitro», «corner kick» — «calcio d’angolo», «offside» — «fuori gioco» и т.д. Журналисты ведущих изданий и такие радиокомментаторы, как знаменитый Николо Карозио, закрепили изменения и изобрели новые характерные футбольные словечки, которые сохраняются до сих пор.

Про вклад фашистов в итальянский футбол и страну рассказывать можно долго и много. Однако, продолжим чуть позже, в другом посту, другой день, в другое время. Понедельник, 22:30, я так увлеклась, что пропустила первый тайм сборной Италии с Северной Ирландией.

Джулиан, блог «Мышиные заметки»

* * *

6 мая 2020 (08:18:26) 11

Знакомая выложила свои старые фото из Венеции, радуясь, что в Италии ослабили карантин. А это мои венецианские фотографии. Август 2015.

Шано, блог «Ономастикон»

* * *

22 февраля 2020 (16:39:14) 344

26.11.2014 в 12:36

Пишет [J]kurufin_the_crafty[/J]:

Английские средневековые фамилии

Джон Гарднер, "Жизнь и время Чосера":

"О положении семейства Чосера в обществе кое-что говорят те фамилии, под которыми дед Чосера фигурировал в различных судебных тяжбах.

Выбор фамилии был в средние века сплошь и рядом делом случая. Фамилии давались по месту происхождения (так, фамилия Гонт – это англо-нормандское название города Гент, где родился Джон Гонт), по имени отца (Уильямсон – сын Уильяма), по профессиональному занятию (Уот Тайлер – кровельщик, хотя некоторые, непонятно почему, производят эту фамилию от слова «портной») или даже – особенно когда речь идет о королях – по особенностям характера или репутации (Педро Жестокий). По мере того как человек менял места жительства, профессии и привычки, менялась и его фамилия. Дед поэта Роберт Чосер происходил из семьи, которая имела родственников в Лондоне, но жила по большей части в Ипсвиче и носила фамилию «lе Taverner» (прадеда поэта звали Эндрю ле Таверне). Это значит, что они – по крайней мере некоторые – были трактирщиками – владельцами или содержателями таверн, членами гильдии и принадлежали, условно говоря, к мелкой буржуазии. Закон проводил различие между трактирщиками и виноторговцами: первые торговали в розницу, тогда как вторые являлись оптовиками, занимавшими высокое положение в обществе. Однако семья, владеющая несколькими тавернами, могла с выгодой для себя заняться оптовой виноторговлей, благо розничная торговля была у нее в руках.

В Лондоне дед поэта Роберт Чосер жил на Кордуэйнер-стрит (что значит «Улица сапожников» или «Улица кожевников»), в лучшем районе кожевенного квартала, и был известен как Роберт Сэддлер («седельщик») и как Роберт Чосер (от французского chaussier – «сапожник»). Как место жительства Роберта Чосера, так и его фамилии побудили некоторых исследователей предположить, что он был кожевенных дел мастером. Но более вероятным представляется другое объяснение: он никогда не был кожевником (это нам известно с большой долей вероятности), а поселился на Кордуэйнер-стрит потому, что преуспевающему виноторговцу пришелся по вкусу этот фешенебельный район. Помимо того, дед Чосера упоминается в судебных отчетах как Роберт Деннингтон (точно так же, как его отец, прадед поэта, упоминается и под именем Эндрю Деннингтон) – это наводит на мысль, что он либо родился, либо когда-то жил, либо имел собственность в Деннингтоне (графство Суффолк); наконец, он фигурирует как Роберт Малин (очевидно, это значит: Роберт из Большого Линна), Роберт Ипсвич и Роберт Малин ле Чосер – что бы это ни значило. Во всех этих городах у него, как нам известно, были родственники".

Примечание: на самом деле весь этот бардак (связанный с тем, что "фамилии", упоминаемые Гарднером, по сути не сильно отличаются от прозвищ и еще очень долго не будут отличаться) характерен и для остальной Европы. В XV веке сын некоего Микеле ди Чоне получит прозвище Верный Глаз (Вероккьо), да так под ним в истории искусств и останется. Веком раньше еще один урожденный ди Чоне станет известен как Орканья (видимо, от искаженного Arcagnolo/Arcangelo). Кто-то из старших сыновей флорентийского дубильщика Мариано Филиппепи заработает от сограждан прозвище Бочоночек - Botticello (то ли благодаря особенностям фигуры, то ли еще по каким-то причинам) и передаст его по наследству младшему брату Алессандро, которого всю жизнь будут называть Сандро Боттичелли. А его же земляк и современник Томмазо Бигорди введет в моду ювелирное украшение в виде веночка-гирлянды из драгметаллов, после чего все его дети и внуки так и будут зваться - Гирландайо...

URL записи

Шано, блог «Ономастикон»

* * *

22 февраля 2020 (16:18:56) 382

27.05.2015 в 02:18

Пишет [J]kurufin_the_crafty[/J]:

Статья (часть 5)

ЧАСТЬ 5:

Италия - родина фамилий полный текст

Шано, блог «Ономастикон»

* * *

22 февраля 2020 (16:16:14) 368

29.04.2015 в 19:09

Пишет [J]kurufin_the_crafty[/J]:
скрытый текст
>Еще архивы: флорентийские (Санта-Мария-дель-Фьоре, 1417-1436) и сиенские.

Флорентийские - в основном, те, что касаются строительства купола Дуомо, но есть и куча всякой повседневной городской бытовухи: кто-то шелк продает, кто-то деньги в рост дает, в Дуомо нового регента певчих выбирают (выбрали некоего Паскуале).

Еще из флорентийской повседневщины:

Некая монна Папера, занявшая у некоего Паоло в рассрочку 8 лир 10 сольдо, выплачивает ему полагающуюся в этом месяце треть суммы. О чем свидетельствует поручитель - торговец шелком Паоло, сын Туры.

Двум флорентийским каноникам дали разрешение поселить с собой своих уважаемых матерей (подчеркивается, что матери уважаемые - теток абы какой репутации на церковной территории селить не будут).

Джованни Медичи, сыну Антонио, выдано 25 флоринов для уплаты и подарков (per dare e paghare) папским гонцам (папа Евгений презентовал Дуомо золотую розу - очень почетная штука, поэтому гонцов не грех и одарить).

Какой-то Доменико, сын Франческо, наделал долгов, и теперь эти долги пытаются взыскать с его матери, монны Леонарды. Мать подает апелляцию.

Монна Лоренца, дочь Бонифачо Кортиджани и жена Антонио, сына Скьятты, сына Маччо, совместно с неким Тотто Паларчони покупает за 500 золотых флоринов дом у Габриэле и Джованни, сыновей мессера Бартоломео Панчатики. Судя по тому, что тетка указана как "монна" (domina), а Тотто - просто как Тотто, без всяких уважительных обращений, складывается впечатление, что тетка в этом бизнес-тандеме главная, а Тотто, возможно, состоит при ней в помощниках. Муж вообще не при делах - в документе он указывается только ради индентификации личности покупательницы.

Мессер Палла Строцци ~~выиграл тендер~~ получил разрешение продать для строительства Дуомо 4 000 фунтов белого мрамора по 20 сольдо за фунт. А вот этого мессера мы, слава богу, знаем в лицо: он у фра Анджелико на "Снятии с креста" гвозди держит:

href="http://commons.wikimedia.org/wiki/File:Angelico,_deposizione_05.jpg#/media/File:Angelico,_deposizione_05.jpg" target=_blank> Angelico, deposizione 05.jpg

Как утверждает Вазари, он же (то ли четвертый, то ли пятый справа) у Гирландайо на чудо воскрешения мальчика глазеет (а чего б и не поглазеть - чудо как раз напротив его собственного дома происходит...):

А какие имена в этих архивах! Целая гирлянда пожелательных: Bonagiunta (Бонаджунта) - Добрая/Хорошая Прибавка (в смысле, прибавка к семейству), Bonfilio/Bonfiglio (Бонфильо) - Хороший Сын, Bonfante (Бонфанте) - Хорошее Дитя, Bonaiuto (Бонайюто) - Хороший Помощник, Bonamico (Бонамико) - Хороший Друг, Boncompagno (Бонкомпаньо) (а также Compagno (Компаньо), Pagno (Паньо), Pagnino (Паньино) и Pagnozzo (Паньоццо)) - Хороший Товарищ, Boncambio (Бонкамбио, и Cambio - Камбио) - Хорошая Смена (или Замена), Bonsignore (Бонсиньоре) - Хороший Господин (и уменьшительные от него: Signore (Синьоре) - Господин и Signorino (Синьорино) - Господинчик).

Вообще, в этом есть что-то трогательное. Видимо, надо было очень радоваться появлению в семье очередного ребенка, чтобы назвать его Хорошей Прибавкой (а то ведь бывали и имена вроде Ultimo - Последний, ~~в смысле: хватит, блин, рожать без конца!~~).

А вот еще люди, у которых явно были очень заботливые родители - с манией величия относительно будущности любимого чада:

Marchese di Ranieri (Маркезе ди Раньери) - Маркиз, сын Раньери (маркизом так и не стал - стал сиенским нотариусом).

Visconte (Висконте) - Виконт, судья в той же Сиене (где-то в тех же архивах попадался и Виконтик - Viscontino, сын кого-то, но этого я сейчас не найду).

Cardinale di Piero Rucellai (Кардинале ди Пьеро Ручеллаи) - Кардинал ~~Петрович~~, сын Пьеро Ручеллаи. Не единичный случай, кстати: в тот же период по соседству с ним проживает почти полный тезка - Кардинале ди Пьеро Торнаквинчи (Cardinale di Piero Tornaquinci). Этот, правда, упоминается (если я правильно идентифицирую) еще и как Уголино Кардинале, так что не совсем понятно, является ли это Cardinale вторым именем или просто прозвищем. Зато в La Toscana illustrata пробегает его сын: Кардиналино (Кардинальчик) ди мессер Уголино Кардинале Торнаквинчи (Cardinalino di messer Ugolino Cardinale Tornaquinci).

Contessa (Контесса - Графиня), Contessina (Контессина - Графинюшка) и Tessa (Тесса, краткая форма от Contessa) - вообще очень популярное имя, и несть этим Графиням числа. Например, у Козимо Медичи Старшего была жена Контессина де Барди, и, что самое забавное, она-то и в самом деле была "графинюшкой" - дочерью графини Эмилии Панноккьески. Потом, кстати, под этим же именем крестили ее правнучку, Контессину Антонию Ромолу Медичи, дочку Лоренцо Великолепного.

Еще имена:

Verdenovella di Bando - Молодая (Весенняя) Зелень, дочь Бандо.

Finiguerra Deodati - Кончай-Воевать Деодати (однако не факт, что это личное имя, а не прозвище).

Tagliapane di Altovito mercante - Режь-Хлеб, сын Альтовито, купец (те же сомнения; впрочем, встречается еще и несколько субъектов, упомянутых как Pane, так что возможно, тут мы имеем дело с полноценным пожелательным именем (режь-хлеб = будь-сытым) и его краткими формами на манер Giunta - Bonaguinta, Segna - Boninsegna и т.д., и т.п.).

Saracino di Cambio notaio - Сарацин, сын Камбио, нотариус (то ли дитё родилось сильно смуглое, то ли это привет благородным сарацинам из рыцарских романов) .

Saladino di Ugolino - Саладин ~~Уголинович~~, сын Уголино (а вот это точно привет рыцарскиму эпосу :-)))).

Вообще же, если навскидку, то самые популярные мужские имена в Тоскане на XIII-XV век - Антонио, Якопо (совокупно со всеми прилагающимися Лапо, Копо/Коппо и Коппино), Франческо (плюс Чекко, Чеккино, Чекконе и т.д., и т.п.), Филиппо (Липпо, Липпуччо, Липаччо, Пиппо), Бартоломео (плюч Бартоло и Баччо) и, само собой, Джованни (Джанни, Джанино, Джаннотто, Ванноццо - тысячи их...). Еще часто попадаются Лоренцо/Ренцо/Ленцо/Ненчо (спасибо флорентийской Сан-Лоренцо), Джулиано (Юлиан Гостеприимный - тоже весьма чтимый в этих краях святой, в Скандиччи даже соответствующие мощи хранятся), Бенедетто/Бетто, Никколо/Никкола/Никколайо, Пьеро/Пьетро, Томмазо/Мазо и Кристофано/Тофано. Среди женских имен (опять же, навскидку) в лидерах Катерина/Катарина, Маргерита, Джованна/Нанна и Маддалена/Лена. Марий почему-то на удивление мало - даже если брать со всеми вариантами...

URL записи

Шано, блог «Ономастикон»

* * *

26 декабря 2019 (12:25:31) 346

Флоренс Найтингейл родилась в 1820 году – во время затянувшегося на три года медового месяца своих родителей; дело было во Флоренции – отсюда и имя. (Старшую дочь романтичные молодожёны и вовсе назвали Парфенопой – это в честь Неаполя). olenenyok.livejournal.com/7197905.html

по ссылке - о самой Флоренс Найтингейл

Шано, блог «Архив Шано»

* * *

25 октября 2019 (21:03:51) 405

Оригинал взят у в Сад ирисов во Флоренции.

Про Сад ирисов во Флоренции я слышала давно, но никак не могла понять — где же он находится? В путеводителе и в интернете было сказано: «справа, рядом с площадью Микеланджело» Где рядом? От чего — справа? В этом году мы твердо решили: «найдем его во что бы то ни стало!» Кружили вокруг этой площади, лазили под какими-то заборами, спрашивали прохожих, те смотрели на нас удивленно и переспрашивали: «Сад роз?», «Нет! Сад ирисов!», «Не знаем...». Наконец-то мы увидели через ограду этот сад и людей в нем, стали кричать: «Где вход?!», добрые люди сказали, что нужно подняться на площадь Микеланджело (оттуда открывается один из самых красивых видов на Флоренцию), пересечь ее по диагонали и — вот он, вход в Сад ирисов!

Вид с площади Микеланджело. Обратите внимание на клумбу в виде лилии ириса.

полный текст

Шано, блог «Архив Шано»

* * *

25 октября 2019 (19:31:17) 377

Оригинал взят у в мост кулаков

Для солдата 16в. колюще-режущие предметы были рабочим инструментом и в бою, и в разборках между своими. Солдаты сводили счеты. как правило, на шпагах. Начальство не столько пыталось это запретить, сколько хоть как-то урегулировать. В «Артикулах для немецкой пехоты» Филиппа II (1572) указано: «Чтобы никто не смел, когда идет драться с другим, использовать запрещенное оружие, подобное пистолетам и двуручным мечам. Решать споры следует обычными шпагами.» В общем, практики хватало.

При этом редко встречаются упоминания о каком-то мастерстве солдат в рукопашной, в лучшем случае «он со смелостью льва порубал всех в куски». Так что о навыках судить сложно.

Хотя была и тогда категория бойцов, в описании которых местные хроники постоянно поминали «мастерство», «искусство». Забавно, что речь шла не о геройских солдатах, а о мирных жителях, обычных работягах.

полный текст

Страницы: 1 2 3 следующая →

Материалы сайта предназначены для лиц старше 16 лет (16+)