Что почитать: свежие записи из разных блогов

Эта женщина… рыжая. Странные у нее глаза. Она вроде бы немолода, а глаза яркие, цепкие. Но теплые, как будто… взгляд, как горсть тлеющей углей. Она глядит, и мне как будто становится легче.

Рядом с женщиной было как-то попроще. Рядом с мужчинами я напрягаюсь. Никогда нельзя точно сказать, что у них на уме. Даже не прикасаясь, они могут сделать больно. А эта женщина… и другие тоже… они все добры ко мне. Я боюсь поверить, что от меня ничего не потребуют взамен. Даже то, что я, кажется, знаю Юджина - я запомнила его имя, и мне кажется, я видела его раньше, но я ни в чем больше не могу быть уверена, - даже это не дает никаких гарантий. В этом мире больше нет никаких гарантий и чужие слова ничего не стоят.

Это был едва ли не первый день, когда, проснувшись, я не чувствовала себя хуже, чем мертвой. Мышцы, суставы, кости - все тело ныло, но судороги больше не скручивали ноги и руки, голову не хотелось разбить об пол, чтобы прекратилась бесконечные боли. Меня не рвало, и наконец хотелось пить. Я лежала в медблоке - старом офисе, который очень удачно, как мне казалось, приспособили под палату. Тут были старые койки, яркие лампы, какие-то инструменты. К моей руке тянется трубка капельницы. Не знаю, что там, но судя по тому, что мой разум не затуманен и меня не терзают галлюцинации, это не наркотики. Я пытаюсь разглядеть надпись на стеклянной бутылке - чем еще мне заниматься здесь одной? - и в это время дверь открывается…

Этот мужчина кажется мне просто огромным! Он всем телом загораживает проход и глядит на меня. Мне кажется, он немного улыбается, но это ничего не значит. Это значит лишь то, что он улыбается, и только. Невольно я подбираюсь, ощущаю, как напрягается тело, как сжимается желудок и готовится выпрыгнуть сердце. Я была под дурью, но, черт возьми, мозги мои еще при мне!

Зачем он пришел?

Что ему нужно?

Кто он такой?

- Ну-ну, - он примирительно поднимает ладони, но меня не проведешь. - Давай познакомимся еще раз. Меня зовут Рик, я местный врач. Тебе получше?

Я невольно бросаю взгляд на капельницу, и тут меня осеняет мысль: игла! Если мне удастся выдернуть ее достаточно быстро… Я смотрю на мужчину: заметил ли? Кажется, что нет. Он проходит в комнату. Закрывает за собой дверь. Я не слышу щелчка замка, значит, он не запирает ее? Я слежу за ним взглядом, пока он проходит к самодельному умывальнику и тщательно моет руки. Моя рука тянется к пластырю, закрывающему иглу в моей вене.

- Мы немного почистили твою кровь. Это физраствор.

Он обернулся как раз в тот момент, когда я попыталась вытянуть из-под кожи иглу. Я замерла.

- Нелл, послушай. Я знаю, что ты не будешь в восторге, но я должен осмотреть тебя.

Что?

Он приближался, а я только смотрела на него, чувствуя, как дрожать пальцы, тщетно пытающиеся ухватиться за иглу…

- Нелл, с тобой многое произошло, и чем скорее мы поймем, чем для тебя это обернулось, тем лу…

- Не подходи!

Я не узнала свой голос. Черт, я забыла - какой он? Неужели такой? Визгливый, сиплый? Как у охрипшей от визга свиньи… Но мне нужно было, чтобы он держался подальше.

Я резко дернула неподатливую иглу, и на лице мужчины мелькнуло беспокойство. Он замер, но я, выставив руку с зажатой в кулаке иглой, видела, насколько ничтожно и жалко мое оружие… Эта крошечная иголочка никак не поможет мне остановить этого человека! В отчаянии я взглядом метнулась по помещению. Дверь! Но что дальше? Что там, за дверью? _Кто_ там?..

И тогда я придумала.

Я знала, черт знает откуда, но я знала, что под челюстью есть уязвимое место… если ткнуть туда, то… все. Все. Все кончится. Со мной больше ничего не случится. И он меня не получит!

Он шагнул ко мне, протягивая руки, чуть склоняя голову, чтобы смотреть мне прямо в глаза, а я прижала иглу под собственным подбородком.

Сработало!

Он замер. Застыл, словно изваяние, напряженно глядя на меня.

- Нелл, я не причиню тебе вреда. Я здесь, чтобы тебе помочь. Ты среди друзей, и бояться больше не нужно. Мы тебя защитим.

Я чувствовала, как сводит челюсть, как игла упирается в кожу, больно царапая ее. Чувствовала, что вот-вот расплачусь, но допускать этого

нельзя. Если я моргну, он что-нибудь сделает. Точно сделает!

- Не подходи ко мне! Пожалуйста! Не подходи! - как будто прорвало какой-то клапан. Слова потоком вырывались из моей глотки. По пальцам сбежали первые капли густой крови. Я знала, что она густая и липкая. Я хорошо это усвоила. Хорошо запомнила запах - металлический и приторный одновременно, от него рот наполняется вязкой, горьковатой слюной. Он забивается в ноздри, и еще долго чудится при каждом вдохе. - Я не могу больше! Не могу, хватит! Дайте мине уйти… пожалуйста! Просто дайте мне уйти!

- Что тут происходит?!

Теперь их двое. Господи, господи! Господи! Господи, помогите мне… я хочу домой! Я так хочу домой. Забери меня отсюда, забери меня, пожалуйста! Я не справлюсь с двумя! Ни за что не справлюсь… даже с одним. Значит нужно только… остается только это… Я должна набраться сил. Я не хочу, не хочу умирать! Но я не вынесу этого снова…

Я зажмурилась. Обеими руками ухватилась за иглу, словно та была спасительным тросом, и…

- Нелл!

Меня словно дернули за руки. Как будто этот голос дернул. Игла чиркнула по коже, оставляя красную царапину, а я открыла глаза, не понимая, что произошло.

Позади Юджина стояла та рыжая женщина. Она тепло глядела на меня, так тепло, так понимающе! Я почувствовала, как слезы заливают мое лицо, как по шее и руке бежит, быстро подсыхая, кровь, как крик рвется наружу.

- Ну-ну, милая. Поплачь, детка. Поплачь, так полегчает, - она в мгновение ока оказалась рядом со мной, усадила меня на кровать, обняла за плечи, как умеет обнимать мама. И от этих прикосновений - легких, теплых, родных - захотелось плакать еще сильнее. Громче и дольше. Как будто слезы могли очистить меня. Заходясь в рыданиях, я едва различила ее спокойный голос:

- Мальчики, дальше я сама.