Что почитать: свежие записи из разных блогов

Буквально только что собравшиеся на Форуме квириты наблюдали выходящих из здания Сената магистратов, префектов, центурионов и сенаторов, выглядевших весьма странно. У некоторых волосы стояли дыбом, у других распушились бороды веником, у всех и у каждого во взгляде мелькали искорки безумия, а любезный Милоний, - вы не поверите! – шел под ручку с греком (в обоих смыслах этого слова) и сдавленно бормотал: «Ой, что делается, граждане! Что делается! Писистрат, ты тоже это слышал?!.»

 

Грек рассеянно кивнул и приложился к фляге с неразбавленным вином, дабы успокоить нервы.

 

- Помнишь консула Кукуруллу, который много лет назад снял на великом совете царей в Парфии калиги и стучал оными по столу? – простонал Милоний. – Так вот ЭТО ни в какое сравнение не идёт! Боги, о боги, что он творит?!..

 

Оказалось, что поутру Цезарь Август прибыл в Сенат для произнесения речи перед патрициями, посвященной будущему Рима – о намеченной постройке дорог и акведуков, раздаче хлеба плебсу, организации Больших Игр и прочих рутинных делах. Взойдя на возвышение, Божественный развернул свиток, откашлялся и провозгласил:

 

- ... - Первый ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела...

 

- О принцепс, ты напутал, это не твоя речь, а иудейская храмовая рукопись! – разнесся по залу громкий шепот изумленного легата Претория, стоявшего за спиной Цезаря Августа. Подсунул свернутый трубочкой папирус: - Вот настоящая!

 

- Нет, - ледяным тоном ответил Божественный. – Всё верно, никаких ошибок.

 

В повисшей в Сенате мертвой тишине кто-то громко пустил ветры от испуга. Цезарь хищно усмехнулся.

 

- А ведь парфян предупреждали, - громко сказал Божественный. – Их же предупреждали?! Так слушайте, о патриции!..

 

Далее началось нечто прежде невиданное. Принцепс кратко описал противостояние с Парфией, стягивающей к границам Империи свои колесницы на суше и триремы на море, что в целом не являлось новостью. Затем перед сенаторами предстали актеры, загримированные под ужасных нубийских демонов, способных в ярости своей разрушать целые города. Актеры под выступление Цезаря разыгрывали пантомиму о том, как созданные римскими учеными мужами небесные колесницы понесут кувшины с таковыми демонами к рубежам Парфии, как удивительные подводные челны проникнут в самые отдаленные воды Гесперийского моря, а таинственные лучи, созданные особыми серебряными зеркалами, оградят Рим от любых посягательств...

 

Всё сказанное Цезарем Августом в прежние времена относилось бы к области сказок и выдумок, но оказалось, что шутки закончились – угроза Риму вполне реальная, и в ответ на вызов брошен другой вызов. Заодно были предупреждены и безумные умбры – принцепс намекнул, что новое оружие сейчас находится вблизи границ Умбрии, и если они перед выборами римских магистратов в мартовские иды решатся на новую военную авантюру, последствия могут быть самыми плачевными для умбрийского вождя Порселанукса и его клевретов...

 

Прошел слух, будто жрецы Гигантской Золотой Жабы, верховного божества Парфии, наблюдавшие за речью Божественного через магический хрустальный шар, будили тамошнего царя Трампарампа целых двадцать восемь раз...

 

Словом, это было самое необычное выступление Цезаря Августа перед Сенатом, где было наглядно показано – терпение Рима лопнуло. На Форуме уже пошли разговоры о том, что принцепс выиграл Третью Великую войну не отправив в бой ни единого легионера – поскольку парфянам и их вассалам будет слишком сложно и разорительно оказывать противодействие перечисленным новшествам.

 

Стучать калигами по столу не понадобилось. Хватило нескольких слов. Что ж, посмотрим, чем всё это закончится.

 

Из Умбрии, Сарматии и Британии уже сообщают, что прекратили работу все ремесленные мастерские по производству кирпичей, ибо подданные сих государств непроизвольно начали их производить самостоятельно, естественным способом...

 

 

От©юда

Отцовский подарок, вопреки опасениям, не перетравил садовых лис и не свёл с ума прислугу, бодрил и прояснял мысли, а на вкус и правда оказался выше всяких похвал. Малеф вошел в студию, одинаково сдержанно приветствуя всех, от гримеров до ведущих. Месяц пролетел незаметно, завтра «день тишины», послезавтра кульминация этого фарса. Братец после своего скандального шоу, считай, вылетел: слишком уж хороша и удобна старая недобрая коллизия с подменышами. Ай да матушка, пошутила не хуже Князя. Судя по тому, что очередной посыльный из Осеннего приволок еще фирменного княжеского кофе и пару бутылок превосходного вина из личных погребов Князя, папаша оценил.
Впрочем...Впрочем, он всегда смеётся последним: по данным опросов его кукла лидирует. Патриоты предпочитают подыгрывать действующему правителю, ручная златовласка послушно открывает рот и кивает по свистку, а ходят на ее выступления исключительно оценить новые костюмы и свежие анекдоты уважаемого господина начальника штаба. Смешно и дико: всемогущий владыка Адмира на посылках у человечицы. Неожиданно для себя Малеф сначала коротко хмыкнул, а затем, не удержавшись, расхохотался прямо в микрофон с такой искренностью, которой не позволял себе с детства. Смех рвался из груди против его воли. Давно потерянное спокойствие вернулось, вместе с ним пришла кристальная ясность мыслей. Гори оно всё вечным пламенем, папаша хотел фарса – будет ему комедия дель арте и Арлекин в шмотках от Бриони. Когда Малеф наконец смог подавить хохот, в студии воцарилась напряжённая тишина. Он прочистил горло, смахнул выступившие слёзы и, криво улыбнувшись, обратился к народу:
– Я собирался сказать вам многое, но сейчас понял, сколь унизительно положение кандидата на эту позолоченную табуретку, которую вы зовете Тёмным троном. Торговать моим лицом на фоне папашиного портрета нет смысла, рассуждения о демократии – шелуха и мусор. Вы – идиоты, если не понимаете этого. У меня нет никаких конструктивных предложений, кроме очевидного – взять себя за шкирку и вынести на помойку истории. Вы – опора этой бесполезной системы. Если вы рассчитываете что-то изменить своими голосами, у меня для вас плохие новости. Если вы выберете меня, я очень удивлюсь. Если завтра останетесь дома, пойму. Шоу закончено, – коротко кивнув в камеру, Малеф встал и вышел из студии, ощущая странную лёгкость, похожую на опьянение. Он не понимал, что на него нашло, но одним из плюсов новообретённого состояния было полнейшее равнодушие к возможным последствиям.
Любезно одолженные в особняк ди Малефико слуги столь же любезно информировали Азраила о том, что после шикарной истерики в прайм-тайм кандидат №001 долго пытался понять, что побудило его вместо зажигательной агитационной речи выдать страстный монолог с предложением саботировать выборы. Герцогиня была взбешена, но Пандем не покинула, оставшись при сыне. Азраил сожалел, что не приветствовал в городе старую подругу, предпочтя вежливости маленькое частное расследование тайн пропахшего гулями особняка. Памятуя о взрывном темпераменте Герцогини, он не сомневался, что при случае ему это припомнят, но рассчитывал, что, если все пойдет, как хотелось бы, победителя Герцогиня не осудит. При фиаско недовольство прекрасной дамы будет последним, что могло бы его взволновать: покойники обычно равнодушны к женским чарам и капризам. Даже к обаянию удивительной женщины, которой было мало статуса фаворитки и матери отпрыска Темнейшего. Азраил помнил, как серьёзно повздорил с Князем: она хотела стать полновластной соправительницей, и вполне заслуживала такой чести. В ответ её любовник расхохотался и предложил его, Азраила, кандидатуру. Дескать, вот тебе князь, бери в законные супруги хоть завтра, Совет вам да любовь, из Тёмного в Темнейшего сама перекрасишь. Герцогиня оскорбилась, хлопнула дверью и спешно уехала из столицы, забрав с собой новорожденного сына. Хотя не только Азраил – почти любой из Совета был готов ввести в свой дом аристократку старой крови, которая помимо магической силы и солидного капитала гарантированно могла подарить клану достойного наследника. Министр усмехнулся: размышлять о былом и несбывшемся – удел бездельников, а ему не следует транжирить время. Призвав слуг, он приказал снабдить подарками и немедленно отправить несколько писем.
Рахма была довольна результатами предвыборной кампании, но донельзя раздражена тем, что бывшедрагоценнейший регулярно заседал у неё в штабе и не пропустил ни одного из ее официальных выступлений. Наблюдая за оживлённо треплющимся мало не по всем сразу телефонам господином руководителем избирштаба, Рахма не раз думала проверить, подключён ли хоть один аппарат к сети. После особенно витиеватых хвалебных речей в её адрес Рахме невыразимо хотелось пришибить венценосное радио совершенно пустой папкой с тезисами или выкинуть с трибуны. Бывший любовник держался с ней насмешливо-ровно, как с упрямым ребёнком или избалованным питомцем, но было видно, что чужая злость только удобряет сады княжеского красноречия. Видимо, этот мерзавец не способен жить без чужих эмоций, причём их качество его не волнует. На фоне Князя с его бесконечным завораживающим словоблудием и безумными нарядами Рахма даже в своих глазах выглядела именно тем, чем её называли – марионеткой. Слово «кукла», на её родной Пластине вполне нейтральное, в Адмире считалось довольно оскорбительным, содержащим в себе намёк на тот материал, из которого Мор безуспешно пытался получить пресловутых универсальных солдат. Безмозглая и быстро надоедающая искусственно созданная игрушка богатой знати, годная лишь для постельных утех.
Что самое обидное, этой же точки зрения, по-видимому, придерживался Совет. Ни один Тёмный, за исключением Азраила, не попытался нанести ей визит. Рахма не вполне представляла, какую роль ей отведут после выборов, но не сомневалась, что Темнейший по-прежнему будет всем заправлять, создав для себя подходящую должность в «новом» госаппарате. Было бы недурно найти себе другого могущественного покровителя, способного гарантировать безопасность и поддержание жизни. Осторожные намёки Азраила, конечно, давали некоторую надежду, но если чему Рахма и научилась за годы придворной жизни, так это не доверять сладким речам здешних лизоблюдов. Правда, ей почти нечего ему предложить и неизвестно, достаточно ли он надёжен.
В Пандеме в день тишины запрет на разнообразную агитацию наложили до отвращения примитивно: ровно в полночь накрылось теле– и радиовещание, дружно «легли» телефонная связь и Инфернет, а в качестве вишенки на тортик над Адмиром повис туман, мешавший любому колдовству сложнее обычной бытовой магии. Впрочем, паники это не вызвало. Столичные жители привыкли решительно ко всему и считали, что в случае реальной опасности их владыка найдёт способ всех оповестить и защитить. День выдался солнечным и теплым, поэтому на улицах и площадях стихийно организовались гулянки и танцы, превратившие день перед итоговым голосованием во внеочередной государственный праздник.
Толпы на улицах сделали слежку за кем бы то ни было пустой затеей: в толчее было очень легко вытащить из кармана кошелек, но не вести объект. Особенно если «объект» предпочтет выйти пешком, без эскорта. Рахма не ожидала, что ускользнуть из особняка так просто. Штаб Князю, очевидно, надоел – по крайней мере, с утра он не появлялся ни в одной из своих ипостасей. Гулицы, не получая приказов, обычно не обращали на нее внимания, а причесаться и одеться несложно и самой. Женщина еще раз перечитала письмо Азраила. Темный предлагал ей приятно провести время в одном из его загородных домов, отдохнуть перед решающим днем в карьере, отвлечься от тревог. «Если вы решите почтить меня визитом, экипаж будет ждать вас у северного выхода с площади Звезды в течение 3 часов, начиная с полудня», – обещал он. Колебалась Рахма недолго: терять было нечего. Она старалась выглядеть беспечной – кандидатка в президенты не под домашним арестом.
Обещанный «экипаж» оказался притащенным с какой-то из Пластин странным, но удобным двухместным авто, причем за рулем был хозяин. То ли не доверял никому, то ли решил воспользоваться случаем поговорить без свидетелей.
После витиеватых благодарностей за согласие и столь же витиеватых за приглашение в салоне воцарилось неловкое молчание. Маленький, словно игрушечный автомобильчик со скоростью пешехода переполз переполненные народом улицы и выбрался на дорогу, ведущую к Осеннему дворцу, где можно было прибавить скорость.
– Не волнуйтесь, – Азраил заметил, что Рахма испуганно покосилась на оставшуюся за спиной каменную громаду, окруженную парком. – Мне не больше, чем вам, охота встречаться со старым другом.
– Его мало волнуют чужие желания, – резкий ответ прозвучал, когда очертания знакомых всему Адмиру стен окончательно скрылись из виду. – Кроме того, никто не может с уверенностью знать его местонахождение.
– Сегодня он сам себе подпортил игру, – усмехнулся министр. – Никто не пробьется за поставленную им завесу против магии. Как только сам он сделает что-то более серьезное, чем прикурить от пальца, всплеск на общем фоне неизбежно заметят. Не то, чтобы это его смутило, но зато мы сразу узнаем о его присутствии.
– Меня его появление тоже вряд ли смутило бы, – поджала губы Рахма. – Поэтому, полагаю, ожидать его визита не стоит. В городе есть, чем заняться и без нас.
– Очень надеюсь, что скучать ему не придется, – Азраил прибавил скорость, желая скорее убраться в тихий прибрежный район, где шанс встретить знакомых был минимален. Приглашая Рахму в "одну из загородных резиденций", он слегка лукавил: речь шла о небольшом домике, в незапамятные времена купленном через подставное лицо для встреч с полезными, но не слишком принимаемыми в свете людьми. Домик на отшибе имел прямой выход к морю и как нельзя лучше годился для встречи с мертвой креатурой Князя – не в последнюю очередь потому, что был обвешан охранными заклятиями, словно собака блохами. Азраил надеялся, что ни одно сегодня не сработает: старые чары гуманностью не отличались и обычно убивали или увечили посягнувших на хозяина. Если магия Князя не просто поддерживает подобие жизни в Рахме, а обладает собственной волей и может сподвигнуть на агрессивные действия, не исключено, что от главной кандидатки в президенты Адмира останется горстка пепла. К счастью, ничто пока не предвещало такого поворота. Спутница искренне радовалась прогулке и с любопытством смотрела в окно, а когда столица практически осталась позади, заметно расслабилась.
– Добро пожаловать в одну из моих скромных тайных нор, – Азраил уже вышел и распахнул дверь со стороны пассажирки. – Не обращайте внимания на пейзаж – это чары, не люблю незваных гостей.
Выжженный солнцем пустырь на окраине коттеджного поселка оказался мороком – выйдя из машины, Рахма почувствовала под ногами приятно пружинящую траву. В следующий момент из ниоткуда возник небольшой старый садик с аккуратно выложенными галькой тропинками и парой разросшихся кустов, усыпанных странными, похожими на черную малину ягодами. Она заподозрила, что морок – не единственное охранное ухищрение, припасённое Азраилом, но волноваться не стала: какой смысл уважаемому министру покушаться на её жизнь даже в том случае, если они не смогут договориться к обоюдной выгоде? Лёгкой походкой женщина прошла к дому, почти заросшему густой зеленью, что забавным образом контрастировало с образцовой ухоженностью прочего ландшафта.
– Скажите, министр, а бывали случаи, когда ваша иллюзия не срабатывала?
– Пока нет – только потому, что наш общий друг, к счастью, не слишком озабочен моей персоной, – хмыкнул Азраил. – Если опасаетесь, что нас заметили вместе, будьте спокойны – любой сторонний наблюдатель видит сейчас всего лишь пустырь, консервную банку, пару кирпичей и греющихся на них ящериц, недостаточно крупных, чтобы захотеть на них поохотиться ради ужина.
– Если бы я действительно опасалась, осталась бы в отвратительном гулятнике, – презрительная полуулыбка Рахмы выдала Азраилу больше, чем обычное для жителей Адмира отвращение к ночному народу. – Хотя, возможно, это было бы гораздо умнее, посему жажду услышать, ради чего рискую. Вам прекрасно известна подозрительность нашего общего друга: в случае чего вопросы будут не только ко мне.
– Да, разумеется, – Азраила забавляло нетерпение человечицы. Видимо, альянс с Князем ее не слишком устраивает – или все это тонкая игра старого друга. Легко верится, что компания гулиц не совсем то, о чем может мечтать любой, кто не родился самцом гуля. Она говорит о риске – не намек ли это на клятву лояльности? Если так, то никаких серьезных разговоров, придется разыгрывать любителя экзотики и как можно скорее отвозить красотку обратно.
– Наш общий друг очень дорожит вами, но вряд ли сочтёт криминалом прогулку за город, – уклонился от прямого ответа министр. – Кстати, что вы предпочтете – пройти в гостиную или, может, посидеть с напитками в саду?
– Вы знаете его дольше, поэтому способны начертить диаграмму колебаний уровня его доверия гораздо точнее меня, – Рахма отчётливо ощущала, насколько быстро утекает время. – Если не возражаете, я предпочту остаться здесь, пребывание взаперти порядком утомило.
– Прекрасно, – взмахом руки Азраил материализовал на лужайке под деревом пару кресел. Подумав, добавил к ним изящный столик и блюдо с фруктами. – Какие напитки вы предпочитаете в это время дня? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, материализовал запотевший графин с темным маслянисто вязким вином. – Командария, – пояснил он, – в свое время наш общий друг не мыслил без нее ни одного застолья.
Рахма кивнула, мысленно посылая "общего друга" куда-нибудь поглубже в Бездну, и удобно устроилась в одном из кресел, испытывая желание сбросить туфли и совершенно непозволительным с точки зрения придворного этикета образом расположиться, поджав ноги. Положительно, загородная обстановка действовала на неё умиротворяюще. Здесь пахло травами и цветами, а не гульскими благовониями, от которых у неё случались фантомные мигрени, но хозяин этого райского уголка не спешил делиться с ней информацией. Начинать серьёзный разговор первой было опрометчиво, поэтому она задумчиво крутила в руках бокал, краем глаза наблюдая за собеседником.
– Думаю, вас уже можно поздравить с постом президента, – усмехнулся Азраил. – После всего, что уже сделал для вашей победы покровитель, выборы – пустая формальность. Надеюсь, вы это понимаете. Мне как министру иностранных дел было бы очень интересно узнать, каким вы видите свой кабинет – или, правильнее будет сказать, ваш кабинет при Князе?
– У вас отменное чувство юмора. – Рахме прискучило играть с бокалом. – Даже в роли скромного вице-президента Его Инфернальное Бывшевеличество не отдаст мне на откуп и выбор обоев для зала заседаний.
– Да, бархатные обои вышли из моды пару столетий назад, – легко согласился собеседник. – Но думаю, что касаемо интерьера вы сможете договориться с Темнейшим или сделать все по-своему, не ставя его в известность. Его не слишком занимает антураж, поэтому любые косметические перемены он, скорее всего, даже не заметит. Другое дело – если перемены коснутся его персоны, – тут собеседник коротко взглянул на Рахму. Пока не сказано ничего, что сойдет за измену престолу, но если собеседница хочет избавиться от опеки Темнейшего, намек вполне понятен. Переборщить опасно: узор лояльности преподносит сюрпризы. Известны случаи, когда меченые бросались с ножом на тех, кто просто непочтительно отозвался о хозяине. Азраил не боялся даже не из-за охранных заклинаний – он вполне мог постоять за себя, не пользуясь ни магией, ни оружием. Но было бы очень неприятно лишить Адмир главной кандидатки в президенты накануне дня выборов – этого ему не простит не только Темнейший, но и ушлые букмекеры по всей стране, набравшие ставок на исход выборов на миллионы полновесных шеолов ассигнациями.
– Я бы дорого дала, чтобы посмотреть на подобные перемены, но, к сожалению, мне нечего предложить, – Рахма пристально вгляделась в лицо министра. Опасалась она отнюдь не ловушек хитрого царедворца, а того, что в последний момент он может предать, прикрывшись какой-нибудь чеканной дипломатической формулировкой. Он привёз её сюда явно не для того, чтоб вызвать на откровенность и сдать своему повелителю. Важнее другое: если удастся сменить режиссёра, не уготована ли в новой пьесе ей та же роль бессловесного реквизита?
– Лично вам, как Прекрасной Рахме и ставленнице Темнейшего – да, нечего, – Азраил не единожды сталкивался с тем, что с человечками иногда лучше всего окупается честность, не все умеют вычленять нужную информацию из хитросплетений слов. – Те, кто предан Князю, по-прежнему будут вести дела с ним напрямую, не нуждаясь в посреднице, а те, кто устал от фанаберий Первого среди равных, не пойдут к марионетке нашего капризного божества. Но как госпожа президент вы – правда, очень недолго – сможете предложить очень многое. Например, место в правительстве. На подделку Князь не пойдет – он сам затеял эту игру и не захочет нарушать свои же правила, сколь бы странными они ни были. Ваш указ с назначением кого угодно в обход Темнейшего будет документом, с которым ему придется считаться. И насколько этот указ будет выполнен, зависит не от вас, а от лиц, в нем упомянутых. Им, а не вам, нужно будет противостоять Темнейшему.
– И за малый срок можно успеть достаточно. Если мой указ не пойдёт на растопку камина, то я готова вписать рядом с должностью вице-президента ваше имя. Но в этом случае мне нужны надёжные гарантии личной безопасности.
– Я не могу дать вам гарантий ровно так же, как не могу ничего гарантировать себе: если не выгорит, и все сложится так, как хочет Князь, Бездна – самое мягкое, на что я смогу рассчитывать. До момента подписания указа моя жизнь в ваших руках. Стоит вам рассказать своему покровителю об этой поездке и нашем разговоре... – если Азраил и сгущал краски, то слегка. Всем было известно, что положение соратника и друга еще с тех времен, когда Веер состоял из ежесекундно меняющихся кусков материи, ни от чего не спасет, если старый приятель посягнет на безопасность Империи. – Я могу с легким сердцем поклясться, что в случае успеха приложу все усилия к тому, чтобы ваше положение не ухудшилось в сравнении с нынешним. В той мере, в которой это может зависеть от меня, разумеется, я не всемогущ. Если вы готовы принять такую формулировку, клятва произнесена.
– Я вас услышала и принимаю. На мой счёт можете быть спокойны. Но я потребую также вашего личного присутствия при подписании назначений. Во избежание досадных случайностей. Темнейший может быть далеко не единственным, кому не понравится такой сюжетный ход.
– Здраво мыслите. Успокою вас: при введении нового чиновника в должность по традиции присутствует весь Совет князей. Разумеется, я там буду. Более того, имеются основания полагать, что на нашу сторону, если дойдет до серьезных недоразумений, встанет часть Совета Тёмных. Первому среди равных пора перестать считать себя единственным умным среди идиотов.
Рахма улыбнулась. Все оборачивалось лучше, чем она могла рассчитывать: Тёмный не ограничился обещаниями, а поклялся, что не станет действовать ей во вред. Она знала, что клятв демоны не нарушают, могут искать обходные пути, лазейки в формулировках, как опытные юристы, но не более того. Азраил был в достаточной степени честен. Знает ли он, что она такое, или считает обычной человеческой женщиной? Спросить напрямую – выдать себя. Оставалось действовать обходными путями. Возможно, это шанс почувствовать себя на самом деле живой, хоть на час... Если ее оскорбят, она не связана никакими клятвами и не смутится рассказать Князю об этой прекрасной во всех отношениях поездке. Продолжая улыбаться, она встала, по-кошачьи потянулась, затем подошла к сидящему Азраилу и, опустившись перед ним на колени, закинула руки ему на плечи.
– Там и тогда, где я жила до встречи с Князем, передача наложницы из одних рук в другие не считалась завершенной, пока после обязательного периода очищения новый господин не подтверждал свое формальное право фактически. Только тогда наложница могла навсегда войти в его дом и теряла все обязательства перед прежним владельцем, а те дети, что появлялись у нее, принадлежали новому, а не прежнему господину. Возможно, этот обычай не покажется вам глупым старым суеверием? – она склонила голову набок и пристально посмотрела в глаза министра. Брезгливость, презрение, отвращение – о, эти эмоции она прекрасно знала и наверняка сумела бы прочесть их отражение. Но ничего, кроме легкого недоумения не плеснулось в похожих на полированный обсидиан зрачках.
– Вы уверены, дорогая сообщница, что старинные обычаи такого рода имели хождение в среде политических заговорщиков? – ее визави улыбался, и улыбка не показалась Рахме оскорбительной. Вставая с кресла, он приобнял ее, поднимая с колен. – Тогда вынужден повторить уже звучавший сегодня вопрос: предпочтете пройти в дом или останемся здесь?

 

чтоб наши не ехали на эту политическую олимпиаду. И не подвергали себя унижениям:

 

"Глава МОК посоветовал российским спортсменам не завоёвывать медали

Февраль 16, 2018 Виталий Манн

 

Президент МОК Томас Бах посоветовал олимпийским атлетам из России не занимать мест в тройке призёров на крупных международных соревнованиях. Об этом он сообщил во время встречи с российскими спортсменами.

 

«Вы должны понимать, что весь мир справедливо высказывает своё недоверие из-за вашего участия в государственной допинговой программе. Если вы даже лично не сделали ничего плохого, то среди подозреваемых очень много ваших друзей и знакомых. И учитывая все обстоятельства, неправильно отнимать медали у атлетов из стран, которые не замешаны в допинговых нарушениях. Постарайтесь не занимать высокие места хотя бы определённое время, чтобы не возникало подозрений, на которые мы будем обязаны отреагировать. Возможно, через определённое время всё устаканится и вас не будут подозревать», — сказал Бах."

 

И Загитовой, пишут, сегодня тренировку сорвали офицеры допингового контроля. Ввели девочку чуть ли не в истерику. Другого то времени они не нашли, только когда тренировка у спортсменки.

Алексей Железняков, хореограф группы Этери Тутберидзе: "Загитова в шоке, ее это выбивает из колеи - это самая настоящая провокация от WADA по указке свыше!"

 

Ну, про кёрлингиста и мильдоний я вообще молчу. Кстати, подсыпать товарищу в пищу запрещённый препарат, чтоб потом его найти в пробе - как нефиг делать, полагаю. И не рассказывайте мне, что спортсмены такие дебилы: знают, что их будут контролировать в сто раз жёстче, чем всех остальных, и всё равно тупо жрут допинг, ага.

 

Кстати, у норвежцев то кто-то пробы на допинг берёт, или на них, с их официальными 6000 тысячами доз сальбутамола, все махнули рукой - мол, им можно?

Тем временем они же пераые в медальном зачёте, больше всех наград нагребли?