Jack of Shadows, блог «Pandemonium»
Вечер только начался, но веселье уже было в разгаре: смешанная компания СВРиБ и Третьего умудрилась абонировать чуть ли не половину зала и устроила импровизированную пьянку. По всей видимости, совместные гулянки на стройплощадке в парке наглому молодняку из обоих ведомств понравились… За сдвинутыми столами в очередной раз решалась судьба мира: на столешнице прямо поверх блюд с закусками, бутылок и прочей ресторанной параферналии мерцала иллюзия – довольно качественный макет Веера. Известные порталы между Пластинами светились цветными точками. Игроки разделились на две команды – «открывающих» и «закрывающих». Одним следовало успеть пройти и защитить порталы, другим – помешать противникам и закрыть все выходы с Пластин. Выиграли «открывающие», три незакрытых портала нагло светились алым в центре макета.
– Милый, ты смухлевал, – уютно устроившаяся на коленях Малефицио растрёпанная шатенка в яркой цветастой блузке с декольте ткнула любовника локтем. – Откуда на Техне три новых портала вместо двух выбитых? Вечер только начался, но веселье уже было в разгаре: смешанная компания СВРиБ и Третьего умудрилась абонировать чуть ли не половину зала и устроила импровизированную пьянку. По всей видимости, совместные гулянки на стройплощадке в парке наглому молодняку из обоих ведомств понравились… За сдвинутыми столами в очередной раз решалась судьба мира: на столешнице прямо поверх блюд с закусками, бутылок и прочей ресторанной параферналии мерцала иллюзия – довольно качественный макет Веера. Известные порталы между Пластинами светились цветными точками. Игроки разделились на две команды – «открывающих» и «закрывающих». Одним следовало успеть пройти и защитить порталы, другим – помешать противникам и закрыть все выходы с Пластин. Выиграли «открывающие», три незакрытых портала нагло светились алым в центре макета.
– Милый, ты смухлевал, – уютно устроившаяся на коленях Малефицио растрёпанная шатенка в яркой цветастой блузке с декольте ткнула любовника локтем. – Откуда на Техне три новых портала вместо двух выбитых?
– Я честен, как весы Монетного двора, – с достоинством отозвался Малеф, и на иллюзорном Веере загорелся изумрудный контур. – Ты взорвала первый портал, Джейк – второй… и куда, по-твоему, делась энергия, которую вы на пару туда всандалили? Проломила защиту и создала новый коридор. Я его закрутил, только и всего. Так что все три портала – ваш подарочек.
– Надеюсь, столь блистательное общество простит бедную провинциалку за вторжение? – возле возбуждённо обсуждавшей только что закончившуюся игру компании появилась высокая дама в старомодном закрытом платье и непристойно дорогих для подобного одеяния драгоценностях. Незнакомка была потрясающе хороша собой, посему вторжение ей, разумеется, охотно простили. Правда, участвовать в застолье мадам отказалась, и, не обращая внимание на желавших познакомиться парней из Третьего, пристроилась поближе к Малефицио. – Скажите, мы не могли встречаться раньше? – проворковала она.
Прежде, чем Малефицио успел отвертеться от навязываемого общества, в его голове прозвучал отвратительно знакомый манерный баритон: «Мой юный друг, вам выгоднее подыграть и выйти прогуляться. Иначе разговор состоится в другом месте, и речь пойдет о том, как позорно просчитались ваше ведомство на пару с конторой господина графа. Выбор за вами». Ментальная речь в исполнении Асмодея более напоминала ментальное изнасилование или допрос в Третьем – виски ощутимо сдавило. Малеф успел придержать Алиенор – девушка незаметно приподняла рукав блузки и готовилась активировать какой-то из служебных амулетов.
– Простите, синьора Випера, – княжеский сын изобразил официальную улыбку, в которой было столько же тепла, сколько в ведре жидкого азота, – не ожидал встретить почтенную матрону и бывшую наставницу моей обожаемой матушки в такое время и в таком месте. Надеюсь, ваш супруг и очаровательные правнуки благополучны? – краем глаза Малеф не без злорадства заметил, как вытянулись физиономии наперебой рвавшихся поухаживать за таинственной красавицей молоденьких егерей.
Алиенор оставила в покое служебный амулет, но осталась сидеть на коленях Малефа. Тот приобнял подругу и одним текучим движением умудрился встать и усадить её в освободившееся кресло. На столе материализовалась россыпь шеолов.
– Надеюсь, этого хватит, чтобы вечер продолжался, – Малефицио коротко поклонился «наставнице обожаемой матушки», мысленно посылая навязчивую даму в Бездну и поглубже в объятия Лилит. – Я к вашим услугам, синьора.
Неторопливо выходя из зала под руку с означенной синьорой, Малеф успел услышать капризное «Надеюсь, мальчики, мы успеем как следует повеселиться, пока мой драгоценный будет в поте лица ублажать несчастную старушку» и почувствовать, как на него навесили одновременно «дальнюю слежку» и «оберег». Последний был из разряда служебных и гарантировал, помимо всего прочего, быструю транспортировку тела в морг Третьего. Очевидно, бездарный спектакль Нору насторожил куда больше, чем хотелось бы.
– В министерстве культуры завелся лазурский шпион? – прошипел Малефицио, оказавшись на улице.
– Ну не здесь же, ми-и-илый, – Асмодей в женской ипостаси был невыносимо жеманен, но в локоть вцепился так, что вывернуться без драки не представлялось возможным. – У тебя ведь не может не найтись уютной берлоги, о которой никому не известно? Или предпочтёшь ближайшие кусты?
Малефицио молча открыл портал и, не давая «синьоре» опомниться, шагнул в него. Асмодей, вопреки ожиданиям, не ослабил хватки и даже не слишком удивился, оказавшись прижатым к стене между парком и Пустошами в зарослях держидерева. Со стороны Пустошей, разумеется.
– Эта берлога достаточно уютна? – светским тоном поинтересовался Малефицио, мимоходом испепелив пару веток. – Или поискать более уединённое место?
– Сойдёт, – синьора Асма каким-то неизвестным Малефу заклинанием заставила кусты сплестись над головой в подобие огромной корзины и для верности накрыла получившуюся беседку щитом. Усевшись на оголившийся песок, дама поморщилась. – Материализуй пару кресел, что ли, – без обычной манерности попросила она. – Как-то я не в форме сегодня.
Малефицио с подозрением покосился на Асмодея, но, пожав плечами, просьбу выполнил. Между креслами возник небольшой столик, над ним загорелся огонёк. Асмодей неуклюже переместился в кресло – чтобы встать с земли ему даже понадобилось опереться о подлокотник. Малефицио нахмурился – происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Заставив шарик-светильник гореть ярче, он вгляделся в лицо напротив. Расширенные зрачки, заострившиеся черты, влажные от пота волосы – особыми познаниями в медицине начальник СВРиБ похвастать не мог, но, как и все боевики, раненых и умирающих повидал.
– Или глава Третьего дома – гениальный актёр, – процедил он, – или сюда пора звать ребят Мора.
– Или мы все же поговорим о том, как блистательно облажались СВРиБ и Третье, – оскалилась женщина. – Не беспокойся, мальчик, я не собираюсь умирать у тебя на руках.
Малеф кивнул. На столике появился графин и пара бокалов.
– Третья сверху полка отцовского шкафа, второй ряд. Проверил на себе, – Малеф наполнил бокалы и отпил из ближайшего, демонстрируя, что напиток не отравлен. – Спёр пару лет назад, но эта дрянь не меняет своих свойств. Боль снимает, поднимет хоть покойника, но отходняк на вторые сутки страшенный, имейте в виду.
Асмодей потянулся за бокалом и осушил его залпом. Затем откинулся на спинку кресла и сидел так несколько минут, словно прислушиваясь к себе. Когда он снова заговорил, интонации изменились, неизвестно откуда возник ускоренный рваный темп.
– Все, что видишь и слышишь с этого момента, – не дожидаясь приглашения, Асмодей наполнил свой бокал до краев и умудрился поднять его к губам, не пролив ни капли, – швыряй в кристалл. Лучше в два или три, с разных ракурсов.
Начальник СВРиБ молча подвесил один из кристаллов над столом, два других приткнул по бокам беседки. – Щит пропускает свет? – деловито поинтересовался он.
– Ни свет, ни звук, ни выбросы боевой магии, – женщина осушила полбокала и облизнулась.
– Прекрасно, – Малефицио материализовал на столе блюдо с ростбифом, подумав, дополнил натюрморт огромной кружкой горячего шоколада. – Всё из того ресторана, где мы встретились, – пояснил он. – Могу проверить на яды, но леди Алиенор незачем ревновать.
– Ах да, я испортил тебе вечер и, возможно, даже ночь, – благодаря зелью из княжеского шкафа синьора Асма уже не напоминала умирающую, а к предложенному угощению отнеслась настолько благосклонно, что могла соревноваться в скорости уничтожения еды с драконом после весенней линьки. – Если захочешь, то, когда мы справимся с неотложными делами, я могла бы компенсировать все… издержки.
– Эти кристаллы будут просматривать СВРиБ и Третье, – равнодушно напомнил Малеф.
– Не сомневаюсь в увлекательности картины, – глухое, застёгнутое под подбородок платье расстегнулось и медленно сползло с точёных плеч. – Прибавь освещения, не очень легко удерживать форму в таком состоянии.
Шарик света над столом засиял, как маленькое солнце. Малефицио грубо коротко выругался – вздувшаяся широкая гематома на шее полуобнажённой женщины напоминала открытую рану, кожа в местах, где прошлись то ли жёсткой тканью, то ли ремнём, была сорвана до мяса. Аналогичные повреждения имелись на руках и на талии. Женщина привстала и повернулась – на спине красовалась мешанина длинных гематом и столь же длинных, но более узких ожогов, и стало ясно, почему за весь вечер большой любитель вальяжных поз Асмодей лишь единожды откинулся на спинку кресла.
– Кто?
– А угадай, – беспечно улыбнулась женщина.
– Наши или приезжие?
– Второе.
– Женишки или кто-то из свитских?
– Первое.
Малефицио сосредоточился, в воздухе перед Асмодеем повис своеобразный пасьянс – портреты из досье. Память у Малефа, как у большинства высших демонов, была фотографической. – Кто именно?
– Я же сказал, угадай, – покачал головой Асмодей. – Почему я должен работать за вас с графом? К слову, я не отказалась бы ещё от одной порции ростбифа, он недурен.
– Извольте, – теперь кроме ростбифа, успевшего остыть, на блюде красовалась гора жареных колбасок и полголовы истекающего слезой сыра. – Что-нибудь еще?
– Пока хватит, – Асмодей расправлялся с новой порцией немногим дольше: поддерживать форму и работоспособность при повреждениях, для более слабого существа оказавшихся бы смертельными, без постоянного притока энергии извне было очень тяжело. Малефицио понадеялся, что допрос не затянется, и Асмодей скоро получит возможность перекинуться и регенерировать. Обычный, естественный для детей Третьего дома способ восстанавливаться вне всякого сомнения сделал бы запись допроса одним из самых кассовых порнофильмов Веера, но принимать участие в этом триллере Малефицио совершенно не хотелось: он подозревал, что в сравнении с экстренно восполняющим энергию князем инкубов и суккубов даже Лилит показалась бы робкой девицей из строгой семьи.
Асмодей снова налил себе.
– Угадывай побыстрее, – предупредил он. – В случае чего за поставленный мной щит без меня или отца ты не выберешься. Даже если выживешь.
Малеф промолчал, тасуя пасьянс из портретов. Выбрал три, растворив в воздухе остальные. Со вздохом отправил в ничто лишний, вгляделся в оставшиеся два и решительно подсветил один, развеяв второй.
– Хор-роший мальчик, – промурлыкало существо напротив, тронув край верхней губы алым кончиком языка. Лихорадочное возбуждение и быстрая речь сменились томным взглядом ставших огромными глаз и вязкой, медленной, словно сквозь подступающий паралич, манерой разговора.
– Угадал, – констатировал Малеф. Перед тем, как погасить кристаллы, он поднес последний портрет к каждому из них. – Перекидывайтесь, – бросил он. Его не услышали.
Разорванное платье упало на песок. Вставшее во весь рост существо не излучало угрозы, только голод и более ничего. При этом похожее на ожившую покойницу чудовище каким-то непостижимым образом не выглядело отталкивающим. Скорее привлекательным, на свой лад.
Малефицио вздрогнул. Не бойся, подпусти это поближе, почувствуй себя куском свежего мяса на тарелке – прекрасная перспектива. Заставить слетевшего с катушек изначального сменить форму – надо быть папашей. Перекинуться в Князя вряд ли удастся, особенно талантливым метаморфом Малефицио себя не считал. Потому зажмурился и швырнул перед собой щит, на скорую руку замаскированный иллюзией.
Щит раскалился и поплыл, но выдержал.
Стало тихо.
Малеф открыл глаза. На песке сидел мужчина, растрёпанные кудри закрывали лицо. На гладкой смуглой спине не осталось даже шрамов.
Малефицио облегчённо выдохнул. Сработало.
– Все в порядке, надеюсь? – максимально светский тон, щит наготове. – Или все же позвать ребят Мора?
Сидящий повернул голову, ленивым жестом убрал волосы с лица. На руках тоже не осталось ни царапины. Вскинутый на несостоявшуюся жертву взгляд был совершенно трезвым, но странно тоскливым.
– Ловко, – равнодушно отозвался Асмодей. – Прикрыть боевой щит голой бабой, не перекидываясь в обманку – хороший ход, признаю, – он легко поднялся, накинул обрывки платья, словно халат, не побеспокоившись трансформацией многострадальной тряпки во что-нибудь пристойное, и плюхнулся в кресло напротив. На столе возникла пузатая бутыль с этикеткой, на которой улыбалась обнажённая красотка. – Твое здоровье, мальчик, – глава Третьего дома отсалютовал Малефу бокалом. Пригубив вино, одобрительно кивнул и материализовал еще одно кресло и бокал. – Пора пригласить в наше уютное гнёздышко третьего, – ухмыльнулся он. – Разыграем в кости сомнительную честь разбудить среди ночи графа Маклина?
***
Граф, шагнувший в предложенный голограммой Малефа портал, не выглядел только что разбуженным. Злым и невыспавшимся – возможно. Но даже ревностные служаки обычно не ложатся в супружескую постель в походной одежде, сапогах и защитных куртках из драконьей кожи, и не обвешиваются полным набором служебных артефактов, чтобы безопасно поцеловать на ночь наследников.
За стол Маклин уселся, не дожидаясь приглашения. Коротко кивнул Малефицио, сгрёб в карман лежавшие на столе кристаллы, не проявив заметного интереса к их содержимому, и в упор уставился на Асмодея. Тот картинно передёрнул плечами, словно озябнув, и распахнутая рваная тряпка мгновенно превратилась в чёрные брюки и рубашку. Маклин криво улыбнулся.
– А теперь, – медленно произнес он, – выбирайте. Вы можете честно рассказать мне обо всём, что здесь происходило. Подчеркиваю, обо всём и честно. И подвергнуться стандартной ментальной проверке. В моём исполнении, не будем доводить до инфаркта дежурных менталистов. Если хотя бы один из вас откажется играть по правилам, за этим столом вскоре появится четвёртый гость. Прекрасно знакомый всем присутствующим. Он не склонен интересоваться ничьими предпочтениями, а правила придумывает сам. Итак? – при этом освещении цвет глубоко посаженных глаз графа было невозможно определить, но Малефу показалось, что где-то в глубине зрачков мелькнули оранжевые, как языки костра в ночи, сполохи.
– Валяйте, – устало отозвался Малеф, наливая себе из полупустого графина. – Или нам с вами останется только подать в отставку. По-раймирски.
– К чему эти бессмысленные потери в рядах Совета… – задумчиво протянул Асмодей. – Ваш досадный промах так легко обратить в солидное преимущество, не нарушая покой нашего общего друга! Он ценит подобную любезность. И неужели вы могли подумать, что я выпустил того шустрого птенчика на волю?
– Да или нет? – Оборвал его Маклин. – С остальным разберемся после. – В резком тоне начальника Третьего отделения мелькнули непонятные Малефу ноты облегчения. Асмодей кивнул и закинул ногу на ногу, сплетя пальцы на колене с видом скучающего эстета.
Маклин предоставил ему любоваться пейзажем, поставив свою версию стандартного щита, не дающего вмешиваться в ход процедуры. Если добровольный «помощник» внезапно решит сменить обстановку, его ожидает крайне неприятный сюрприз. Графин с небезынтересным содержимым также остался на экранированной части стола.
Определённые подозрения возникли у графа сразу после осмотра места происшествия. В беседке фонило не только от использованного мальчишкой боевого щита. А ведь инцидента можно было бы избежать с самого начала. Впрочем, авантюризм и уверенность в собственном бессмертии угробили не одного подающего надежды молодого дознавателя. Правда, немногие додумались бы угощать раненых наркоманов мощными стимуляторами, запершись в допросной без охраны и сломав ключ. К чести Малефа следовало бы заметить, что решения он принимал, не считая визави ненормальным в медицинском смысле. Так… зрелище Асмодея, хлещущего зелье, как больной верблюд, его не насторожило. Дозировка на стенке графина не прописана, вот он и был уверен, что старый папашин товарищ не станет перебирать во вред себе. Самоуверенность, ложное чувство безопасности… ну и прежний опыт общения с красоткой Асмой, логично – если бы не обострившиеся из-за княжеского угощения способности, Маклин и сам принял бы клоунаду на Совете за относительно чистую, хоть и порядком истертую монету.
Графу до крайности не понравилась одна незаметная, совсем свежая и вроде бы легко сбиваемая установка, которую разум Малефа начал интенсивно обрабатывать. Судя по озадаченному и невесёлому виду чудом уцелевшего, ему это тоже не нравилось. Посмотрим повнимательнее… редкостная дрянь, рассчитанная на постепенную раскрутку и подпитку, как некоторые адресные заклинания или старые яды. Нетипичный для суккубов или инкубов способ воздействия – ментальный вирус на случай, если жертва – сильный маг, член Совета и сын правителя – всё же выживет… скорее, подобная многоходовочка была бы в духе Князя. На радиоактивную компостную кучу, в которой вызрела такая идея, придётся посмотреть особенно пристально.
По итогу у графа оставалась лишь пара вопросов, ответ на один из которых вряд ли удалось бы получить, а второй был риторическим. Что именно сыграло решающую роль и спасло мальчишке жизнь? И где был здравый смысл Темнейшего, когда тот прямым приказом отправил Асмодея на ярмарку в качестве жениха? К счастью, худшие опасения не подтвердились, и сознательной сделкой тут не пахло, иначе очная ставка состоялась бы, открыв новую страницу в истории судебной психиатрии. От перспективы граф внутренне содрогнулся: окончательно лишившийся тормозов всемогущий маньяк-извращенец на троне автоматически сделал бы существование ведомства Маклина бессмысленным. Действия Темнейшего довольно часто не выглядели образцом душевного здоровья, однако до выдачи собственных детей на потеху обитателям Бездны, он, слава Хаосу, всё-таки пока не дошёл.
Маклин чуть не до хруста стиснул челюсти: лезть в голову Асмодея следовало бы в ментальном аналоге костюма химзащиты. Никаким аффектом не пахло, но формально мерзавец пару раз предупредил Малефа. Совершенная классика, поэтому мальчишку и следовало проверять первым. Асмодей заранее подготовился к любому повороту событий. Однако граф, в отличие от Малефа, пациентов с особого этажа Бездны не просто видел, а сам определял их туда. И знал, что на начальном этапе иной раз лучшим доказательством вины служит полное отсутствие следов и улик. Чем страшнее хищник, тем чище выглядит его логово. Особо опасные экземпляры, впрочем, радостно выносят на обозрение тщательно выверенное количество грязи и дерьма.
С Асмодеем дело осложнялось тем, что полномочий вскрывать глубинный пласт мотиваций, так называемый «чёрный ящик», у графа не имелось. Без этого всё выглядело неудачным стечением обстоятельств, вызвавшим к жизни полный театра абсурда, едва не перешедший в анатомический. Даже страх наказания, раскаяние и другие уместные в сложившейся ситуации чувства выглядели вполне искренними. Маклин скривился: ценность ментальной проверки, если речь идёт об искусном лжеце из Совета, не выше горсти песка на Пустошах. По крайней мере, было ясно, что следует сделать дальше, раз придётся работать с таким «активным гражданином» в одной связке.
Он снял щит и напоказ, очень медленно, активировал пару служебных амулетов.
– Проверкой установлено, что имело место неспровоцированное нападение на гражданина Адмира, – ровным тоном произнес он. – Физического вреда не нанесено, ментальный ущерб, – Маклин покосился на бледного, как стенка, княжьего сына, – необратимым не является. Тем не менее, согласно законам, пострадавший может обратиться в Третье отделение. Выбор за вами, – он повернулся к Малефицио.
– Ну к чему эти формальности между своими? – вклинился Асмодей. – Признаю, я слегка перевозбудился, но вклад в наше общее дело, кажется, даёт мне право рассчитывать на снисхождение, а чистосердечное раскаяние – на прощение…
– Твой щит, который позволяет творить что угодно в замкнутом пространстве, но не пропускает наружу ни свет, ни звук, ни случайные выбросы магии, ещё не снят, – напомнил Маклин. – Поэтому, если ты не замолчишь, мне придётся заткнуть тебя любым способом – надеюсь, ты не забыл, как меня называют за спиной?
Асмодей изобразил оскорблённую невинность, но умолк.
– При всем уважении к вам, граф, я предпочёл бы не впутывать Третье в свои дела, – покачал головой Малеф.
– Уверены?
– Вполне, – благодаря то ли княжескому зелью, то ли крепким нервам Малефицио выглядел уже почти обычно, хотя отстранённый взгляд мальчишки Маклину не нравился до крайности.
– Разумное решение, – влез повеселевший Асмодей.
– Неверная реплика, – осадил его Маклин. – Что следует сказать?
– Буду должен, – Асмодей привстал, выражая всем своим видом всё ту же поруганную, но полную всепрощения невинность, и протянул Малефу руку.
Тот после секундной заминки ответил на рукопожатие, бесцветным голосом подтвердив:
– Принято.
Маклин кивнул, и вокруг сомкнутых рук двух членов Совета на мгновение вспыхнуло синеватое холодное пламя.