Что почитать: свежие записи из разных блогов

Ватсон: – Чем она живёт?
Мортимер: – Френкленд вряд ли ей даёт что-нибудь, так как его дела находятся в плачевном состоянии. ..Мы хотели, чтобы она выучилась печатать на машинке...

Не случайно, что с ростом женского образования, выросла и женская занятость.
Прорыв в английском обществе случился с "Закона об образовании 1870г", который предоставлял школьное образование всем детям от пяти до двенадцати лет, при этом начальная школа стала обязательной в 1880г., и бесплатной - в 1891г.

скрытый текстПрибавить к этому основание женских колледжей в Оксфорде и Кембридже, присуждение ученых степеней женщинам из других колледжей и университетов (чего Оксбридж не делал до 20-го века, а также борьбу за среднее образование и основание школ для девочек, и вы получите настоящую революцию в мышлении. В результате этих монументальных изменений женщины и девочки-подростки эдвардианской эпохи стали первым поколением женщин, получившим образование по тем же стандартам, что и мужчины.

И это произошло в идеальное время для женщин поздневикторианской и эдвардианской эпох. К 1860-1870-м годам “Вопрос о лишних женщинах” стал темой бесчисленных статей, лекций и брошюр. Несмотря на вековое мнение о том, что женщины созданы для брака и материнства, неприятная реальность того, что сотни тысяч, возможно, миллионы женщин не выходят замуж из-за бедности, возраста, внешности, отсутствия положения и особенно нехватки подходящих мужчин, пугала общество.

Однако никто не предлагал никаких реальных решений, кроме как посвятить себя заботам о своих стареющих родителях или стать смотрителем / гувернанткой в доме своего женатого брата или сестры. Женщины 1880-х годов восстали против этого унылого существования и медленно, но верно начали проникать в ряды рабочей силы в качестве продавщиц, учителей, библиотекарей, журналистов, медсестер и т.д.

Одной из профессий, царящей над остальными, была "девушка-наборщица", или машинистка. Будучи одной из наиболее высокооплачиваемых и “благородных” должностей, она пользовалась большим спросом у женщин-профессионалов. Женщина, владеющая навыками машинописи, письма под диктовку и стенографии, могла работать личным секретарем, помощником писателя, клерком у адвоката или в правительстве.

Для обучения женщин необходимым навыкам, были основаны бизнес-школы и классы, и по истечении установленного срока студентке выдавался сертификат, подтверждающий потенциальным работодателям, что соискатель обучен и имеет опыт работы с вышеупомянутыми навыками, а также с несложными бухгалтерскими, деловыми терминами, бизнес-арифметикой и кратким изложением (составление “документа как можно меньшим количеством слов, последовательно с четкостью и аккуратностью”).

В Лондоне Столичная школа стенографии на Чансери-лейн брала пять гиней за полный курс обучения, пока ученица не достигала скорости около 120 слов в минуту (еженедельно можно было выплачивать полгинеи, при этом плата снижалась до 5 шиллингов, если посещались вечерние занятия).

Будущая машинистка также могла научиться пользоваться пишущей машинкой в головном офисе или филиалах ведущих производителей пишущих машинок, и часто эти занятия были бесплатными при покупке.

Зарплата машинистки или секретаря варьировалась в зависимости от опыта и занимаемой должности. Клерку-стенографисту и машинистке могли платить от 15 шиллингов для новичка до 2 или 3 фунтов стерлингов в неделю, тогда как секретарь получал от 50 до 250 фунтов стерлингов в год.
Но как ни странно, при том, что найти работу переписчика для юриста или перепечатки рукописей было трудно, платили довольно скудно – около 5 фунтов стерлингов за роман объемом в 100 000 слов.

Наиболее надежные и оплачиваемые должности были на Государственной службе. Из отделов, открытых для женщин-машинисток, были Совет по образованию (Англия), Министерство по делам колоний, Таможня, Министерство иностранных дел, Управление Индии, Налоговое управление, Канцелярия министра по делам Шотландии, Казначейство и Военное министерство (включая склад одежды Королевской армии).

Чтобы стать машинисткой в правительственном департаменте, женщина должна была быть в возрасте от 18 до 30 лет, быть незамужней или вдовой, “иметь надлежащую квалификацию в отношении здоровья и характера”, быть прирожденной или натурализованной британской подданной и ростом не менее пяти футов без ботинок.
Экзамен при приеме на работу включал “письмо, орфографию, сочинение по английскому языку, перепечатку рукописи, арифметику (первые четыре правила, простые и составные, включая английские меры веса и сокращение), машинопись; и, если того требовал факультет, от которого был выдвинут кандидат, стенографию – и они должны были сдать все темы.

Хотя домашняя прислуга продолжала доминировать в сфере занятости женщин, профессиональный класс женщин был солидным и внушительным. Впервые в истории женщины могли найти и находили работу вне дома, с помощью которой они могли прокормить себя.

Конечно, проблема неравной оплаты труда между работниками мужского и женского пола существует и по сей день, но в позднюю викторианскую и эдвардианскую эпохи “лишние женщины” больше не были жалкими, кроткими созданиями, заслуживающими жалости: это были независимые и жизнерадостные женщины, которые прокладывали индивидуальный путь вопреки диктату общества. И для многих женщин пишущая машинка была инструментом кардинальных социальных перемен.

перевод мой отсюда

К концу 1800-х годов многие женщины путешествовали хотя бы раз, и, конечно же, викторианский этикет не прошёл мимо этого! Первым правилом была пунктуальность, и рекомендовалось встать достаточно рано, чтобы успеть подготовиться. Во-вторых, путешественницам советовали избегать ярких нарядов, поскольку «неброская одежда и достойная манера поведения обеспечат даме уважение». Одной из величайших бед путешествий было чрезмерное количество багажа. При недолгих поездках даме рекомендовалось брать с собой только модную ковровую сумку, в которой должны были храниться: зеркало, чтиво, крекеры или сэндвичи, шаль, одежда для сна и чистое бельё, а если женщине предстояло провести ночь в поезде, то тёплый шерстяной или шёлковый чепец заменял капор.

скрытый текстЖенщины, путешествующие в одиночку, часто становились главной мишенью грабителей, поэтому предлагалось «сделать прочный карман в верхней юбке и носить в нём деньги, оставляя лишь небольшую сумму в кармане платья на непредвиденные расходы». Путешествия часто приводили к разговорам между незнакомцами, и хотя такие разговоры не считались неприличными, «благоразумие запрещало» женщине быть дружелюбной с незнакомым человеком. Это объяснялось тем, что опасность возникает как для леди, так и для джентльменов, поскольку существовали «очень приятные и очаровательные жулики обоих полов». "Истинный джентльмен” должен был проявлять вежливость и предлагать помощь (помочь с багажом и т.п), но женщинам всё равно стоило быть начеку. Пособие «The railway traveller's handy book» напоминало, что при вхождении поезда в туннель, всем пассажирам следовало держать средства самообороны наготове.

Иногда женщины сталкивались с трудными ситуациями, путешествуя в одиночку. Например, покой нарушал грубый или навязчивый незнакомец. Если демонстративное закрытие лицо вуалью или книгой не помогало, то вступать в перепалку не рекомендовалось. Вместо этого было уместно обратиться за помощью к другому мужчине. Однако отмечалось, что как только джентльмен разрешил ситуацию, после слов благодарности он «освободил бы леди от своего присутствия». Одинокой путешественнице предлагалось найти место рядом с другой женщиной или пожилым мужчиной. Если же она была с компаньоном, то не стоило докучать однообразными вопросами и ожидать, что спутник будет её развлекать. отсюда

Серьезное, но сердечное "спасибо"

скрытый текстУ викторианцев было множество советов о том, как и когда леди должна произносить слова благодарности, особенно когда это было ответом на услугу, оказанную незнакомым джентльменом. Некоторые считали, что не в моде благодарить незнакомцев за небольшие знаки внимания — например, если придержали двери или уступили место в переполненном омнибусе. Однако не все были согласны с тем, что маленькие услуги нужно воспринимать как должное.

В книге 1878 года «Sensible Etiquette of the Best Society» миссис Х. О. Уорд от всей души соглашается с советами из «The Ladies’ Book of Etiquette and Manual of Politeness» и заявляет следующее: “Общество, в котором больше не считается этикетом благодарить незнакомца за вежливость, может быть и модно, но это не самое лучшее общество. Наши джентльмены, так же как и иностранцы, вполне могут счесть неучтивой любую даму, которая не говорит "спасибо" тому, кто открыл ей дверь, чтобы она могла пройти или после того, как вернул ей обронённый носовой платок или веер.

Но это не означало, что даме нужно было опускаться до фамильярности, скорее даже наоборот. Викторианкам советовали не улыбаться незнакомцу, выражая благодарность. Вместо этого г-жа Уорд рекомендовала произнести «серьёзное, но сердечное спасибо». Г-жа Хартли советовала «принять любезность, поблагодарить, поклониться и идти дальше». Поклон, как правило, представлял собой не более чем наклон головы. В некоторых ситуациях этого было достаточно само по себе: «Если, входя в переполненную церковь, джентльмен видит вас и предложит своё место, ответьте поклоном и прошепчите «спасибо», независимо от того, приняли вы помощь или нет. Если служба началась, не разговаривайте; вежливый наклон головы передаст вашу признательность».

Такая благодарность распространялась и на слуг-мужчин. Хотя леди не обязана благодарить слугу за то, что он просто выполняет свою работу, следовало выразить благодарность за «любое дополнительное внимание». Как объясняет Мод Кук в книге «Social Etiquette; or Manners and Customs of Polite Society» : «Никогда не благодарите слугу за то, что он передал какое-либо блюдо или вино, ведь это его работа; но за любую личную услугу, например, за поднятие упавшей салфетки, уместно произнести в ответ «Thank you,», а не «Thanks». отсюда

В начале декабря на улицах городов появлялись праздничные украшения. Некоторые торговцы верили в примету, согласно которой украсившего до Рождества свой магазин вечнозелеными растениями – остролистом, плющом, омелой – будет преследовать неудача. Но большая часть украшала витрины и прилавки уже в начале адвента, считая это залогом бойкой торговли. Выбор товаров в предпраздничные недели был особенно широк. На рынках можно было купить домашнюю птицу, которая была обязательным блюдом на праздничном столе. В викторианскую эпоху лишь немногие могли позволить себе купить курицу или индейку, поэтому у подавляющего большинства англичан традиционной праздничной едой был гусь. Нередко даже создавались т. н. «гусиные клубы», члены которых делали регулярные взносы, чтобы приобрести птицу к празднику. Те, кто не мог позволить себе и такой вариант довольствовались кроликом или – как на севере Англии – ростбифом.

скрытый текстОбязательной частью предрождественских хлопот была подготовка подарков. В викторианской Англии было два вида рождественских подарков – уже готовые, которые можно было купить практически в любой лавке и сделанные самостоятельно. Но, несмотря на обширный выбор товаров – практически на любой вкус и кошелек – наибольшую популярность сохраняли подарки, сделанные вручную дарителем.

Планирование могло начаться еще за два-три месяца до праздника, а к декабрю уже во многих журналах и газетах можно было найти инструкции, выкройки и чертежи для возможных подарков, а также руководства по украшению дома. Изготовление рождественских подарков было возможностью провести свободное время с пользой и возможно даже передать свои умения детям. Дочери нередко помогали матерям с шитьем и рукоделием. отсюда

Подарки

Дарить друг другу подарки на Рождество – совсем молодая традиция. До пятидесятых годов XIX века подарки получали только дети, позже их стали дарить друг другу и взрослые. В середине века возник обычай обмениваться рождественскими открытками. Их придумал Генри Коул – один из ведущих предпринимателей той эпохи. Картинку для открытки нарисовал художник Джон Коллкотт Хорсли. На ней была веселая компания, собравшаяся за столом, и ставшее традиционным поздравление: «Merry Christmas and a Happy New Year». Так как некоторые люди на картинке держали в руке бокалы вина, эти открытки вызвали негодование викторианских блюстителей нравственности. С ними боролись так активно, что сейчас в мире осталось около десяти экземпляров. Открытка стоила всего пенс, а марка - полпенса, так что даже небогатые люди могли послать поздравление своим родным.

И еще одна новинка прямиком из XIX века – рождественские хлопушки. Их придумал в 1847 году кондитер Том Смит. Тогда в них еще не было пороха: их просто разрывали за праздничным столом, и оттуда выпадали сладости. Производитель называл свои изделия «взрывами ожиданий».

"Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи". отсюда

Уметь шить было почти так же естественно, как уметь дышать — это был один из самых распространенных и необходимых навыков. Шитью обучали во всех слоях общества: дома этим занимались старшие родственницы и гувернантки, в школах и колледжах — учительницы и воспитательницы. Даже если у девушки из аристократической семьи не было никакой необходимости шить нижнее белье, она должна была владеть этим умением.
скрытый текст
Кроме того, она обязательно осваивала сложные виды декоративного рукоделия. Навыки шитья давали возможность заработать на кусок хлеба, сэкономить деньги для семейного бюджета, развлечь себя вышивкой или изготовлением игрушек, занять руки во время общественных мероприятий, не отставать от моды, выразить любовь и научить всему этому своих детей. Многие мужчины и мальчики тоже обладали простейшими навыками шитья и при необходимости могли ими воспользоваться: мужчины-портные, естественно, зарабатывали на жизнь иглой, а мужчины-военные — особенно моряки — привыкли самостоятельно чинить свою одежду.

Во многих семьях уроки шитья были регулярными и целенаправленными. Изысканные образцы, вышитые девочками восьми-девяти лет, свидетельствуют о потрясающей аккуратности и усидчивости, а также о том, что в семьях среднего класса этому занятию уделяли очень много времени. Небогатые девочки имели гораздо меньше возможностей ради развлечения вышивать цветными шелковыми нитками декоративные мотивы, но у них было ничуть не меньше практики, чем у более обеспеченных сверстниц. Уже на самых ранних этапах обучения девочкам могли поручать простые и нужные швейные работы. Даже пятилетняя девочка могла сметать подгиб подола, чтобы ее мать затем подшила его.

Как и их прабабушки, викторианки обожали вышивать крестиком и гладью, вязать и плести кружева. Узорные салфетки для спинок кресел в те годы были в зените популярности, ведь мужчины обильно помадили волосы и могли запросто испачкать мебель.В 1838 году в моду вошло вязание крючком, или кроше, а 1840-х настоящим хитом стала разноцветная берлинская шерсть, которой вышивали по холсту или канве. Счетные схемы для вышивки берлинской шерстью можно было приобрести в магазине, вырезать из журнала или же нарисовать самой.

Сразу вспомнилось ))



Возможность сделать что-то полезное и время, проведенное за обучением с матерью или сестрой, доставляли многим маленьким девочкам безмерное удовольствие. Шитье не было принудительным тяжелым занятием — наоборот, нередко оно воспринималось как полная противоположность обычным дневным заботам и хлопотам. Это было тихое и спокойное время, когда мать могла уделить больше внимания дочери, посидеть с ней рядом и поговорить за работой. Отдавая такому обучению и общению один час в день, можно было получить замечательные результаты. Законченная готовая работа наполняла ребенка чувством гордости и самоуважения, и чем лучше ему давалось ремесло, тем скорее он возвращался к нему по собственному желанию. Таким образом, обучение шитью приносило немалое эмоциональное вознаграждение.

Поскольку то же вышивание исстари служило любимым развлечением аристократок, дочь какого-нибудь купца из Ливерпуля или промышленника из Манчестера чувствовала свое родство с Марией Стюарт или Елизаветой I — они тоже когда-то склонялись над пяльцами и подбирали шелковые нити. Вышитый кошелек можно было подарить подруге или даже продать на благотворительном базаре и тем самым помочь беднякам.

Овощи, корнеплоды и зелень.

Лук был одним из самых дешевых овощей, широко доступных круглый год. В конце весны он немного дорожал, тогда его заменяли луком-пореем. Свеклу употребляли круглый год, в то время как топинамбур употребляли с сентября по март. Морковь и репа были недорогими продуктами питания, особенно в зимние месяцы. Капуста также была дешевой и легкодоступной, наряду с брокколи, салатом-латуком и редисом летом. Свежий горох был доступен с июня по июль, а фасоль - с июля по сентябрь.
скрытый текстФрукты.

Яблоки были самыми дешевыми и наиболее распространенными городскими фруктами, вишня была дешевой с мая по июль, за ней следовал крыжовник, затем сливы.

Бобовые и орехи.

Каштан был наиболее часто употребляемым орехом, любимым уличным перекусом в сезон сбора каштанов, длившийся с сентября по январь. Фундук был доступен с октября по май. Импортный миндаль и бразильские орехи были дороже, но широко употреблялись на Рождество в качестве угощения. Кокосовые орехи также импортировались, их часто дарили в качестве подарков или выигрывали на ярмарках, обычно их покупали в тертом виде для приготовления десертов.

Рыба и морепродукты.

Сельдь была одной из самых важных рыб в рационе городского населения викторианской эпохи. Из употребляемой белой рыбы предпочтение отдавалось треске и пикше.

Наряду с рыбой, торговали морепродуктами. Креветок продавали не на вес, а в таре объемом от полпинты (230 мл) до галлона (3,7 л). Полпинты креветок можно было купить всего за один пенни. Впрочем, креветки все же были излишеством, потому что тот же самый пенни можно было потратить на хлеб.

Мясо.

Наиболее часто употребляемым мясом была свинина.

Яйца и молочные продукты.

Многие домохозяйства Ист-Энда держали кур на своих задних дворах. Содержание пары кур приносило владельцам до дюжины яиц на семью в неделю, как для продажи, так и для домашнего потребления.
Рабочий класс предпочитал твердые сыры как регулярную часть своего рациона. Их длительный срок хранения обеспечивал стабильный источник белка.

Алкоголь.

Пиво было наиболее часто употребляемым видом алкоголя, но, как правило, с содержанием алкоголя значительно ниже, чем в современных сортах пива (около 1-2%), в пабах же содержание алкоголя в пиве было как правило более высоким - от 2-3%.
отсюда

Во времена Регентства
скрытый текстВ семье Джейн Остин готовили по кулинарной книге Марты Ллойд. Она была дальней родственницей Остинов, вдовой с двумя незамужними дочерьми, и несколько лет арендовала дом у Джорджа Остина. Позже Марта переехала к миссис Джордж Остин, Кассандре и Джейн в Чотэн-котедж. С собой Марта привезла рукописный сборник рецептов, каких немало было в сельский Англии. Все рачительные хозяйки записывали понравившиеся рецепты, чтобы давать указания своим кухаркам. В книжке Марты был и луковый суп, и бифштексы с картофелем, и куриное карри – мясо курицы с приправой из галангала, куркумы, кайенского перца и рисовой муки – продуктов, привезенных из Индии.

В эту эпоху на столах британцев впервые появился чай, привезенный из Китая. Говорят, Байрон завтракал чашечкой чая с разбитым туда сырым яйцом, считая, что это предохранит его от полноты. Менее экстравагантные и более беспечные британцы подавали к чаю тосты, пироги и много джема. Джейн Остин также сама поджаривала на огне булочки для гренков. В Англии было принято поливать пшеничные сухарики вином, прежде чем положить на них сыр, чтобы гренки не пересыхали. Неизвестно, поливали ли вином гренки в доме Остинов, но почему бы и нет?

Еще одним традиционным десертом был трайфл – выпечка из бисквитного теста, часто смоченного хересом или вином, с заварным кремом, фруктовым соком или желе и взбитыми сливками. Этот рецепт приводит с своей книге Ханна Гласс.

Чай как бодрящий напиток подавали за завтраком, а холодными вечерами англичане согревались негусом – разновидностью глинтвейна, изобретенной Фрэнсисом Негусом еще во времена королевы Анны. Он готовился из портвейна, сахара и лимонов.

Георгианцам подавали много дичи. Оленина издавна была лакомством аристократии. После огораживаний бедняки уже не могли позволить себе зайчатины, зато на кухне дворян заячье жаркое вошло в постоянное меню. Его готовили с беконом, мускатным орехом, луком и пряными травами.

В 1816 году принц-регент не устоял и, отступив от своих патриотических убеждений, нанял бывшего повара Наполеона Антуана Карме. Карме вернул британской кухне французский шик. Он угощал принца-регента супом с креветками, фаршированным паштетом, фисташками и трюфелями кабаньими головами, мясом на вертеле по-королевски, лососем, тушеным в шампанском, желе, приправленными куркумой, корицей и портвейном, суфле, меренгами, фруктами из марципанов и волованами с петушиными семенниками. Как раз в тот период принц-регент растолстел настолько, что газеты прозвали его «китом».

Из Франции также пришла мода на рулетку. Увлеченный этой игрой лорд Сэндвич изобрел сэндвичи – бутерброды, чтобы перекусывать ими прямо за игорным столом.

Королева Виктория любила ростбифы, мороженое и пудинги и к концу жизни изрядно растолстела. Впрочем, она дожила до восьмидесяти двух лет (в то время как средняя продолжительность жизни викторианской женщины составляла 48 лет). Наглядный пример того, что если женщине везло с родами и она могла получать медицинскую помощь, то все перекосы диеты ей были нипочем.

В викторианскую эпоху картофель уже был распространен повсеместно. Кроме него на стол могли подать… консервированную тушенку. Она была изобретена для британского флота, но стала популярна и у сухопутных гурманов. Впрочем, картошкой лакомились не только гурманы. В лондонских забегаловках появилась фиш-энд-чипс – порции жареной рыбы с картошкой. Дешевая и вкусная, это еда была нарасхват. На улице также можно было купить дешево жареных угрей, гороховый суп, бараньи потроха на оладьях и бараньи ножки. К концу века в Лондоне была 41 тысяча лотков с дешевой горячей пищей.

В моду также быстро входило карри. Но викторианцы добавляли карри к уже приготовленному мясу, поэтому вкус соуса оставался очень острым и горьковатым.

На званых обедах теперь сервировали стол «по-русски» – приносили блюда с кухни горячими перемена за переменой, вместо того чтобы, как раньше, сразу выставлять все на стол. Отдельную перемену блюд и предмет гордости хозяев составляли десерты, опять-таки включавшие в себя много жирных сливок, яиц, сахара, муки и масла. Изюминкой стола были вычурные десерты. Их, как правило, не готовили дома, а покупали у кондитеров. Желе с кларетом, желе с шампанским и торт с франжипаном (миндальным кремом) были заключительными аккордами роскошного пиршества. За время правления королевы Виктории потребление сахара выросло в 7 до 40 килограммов на человека в год.

"Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи".
отсюда

Многие дамы путешествовали по миру, проживая жизнь в далёких странах, таких как Египет или Индия. Добираться до подобных мест было само по себе приключением. Например, путешествие из Лондона в Дарджилинг (город в Индии) в 1860 году могло занять месяц и потребовать множество пересадок на различные виды транспорта. В результате возникала необходимость в перевозке большого количества багажа, который на поездах и пароходах хранили до момента прибытия в место назначения. Поэтому в самом путешествии оставалось полагаться на содержимое своего саквояжа.

скрытый текстПрообразом саквояжа была багажная сумка, которую называли ковровой (carpet bag). Сразу вспоминается Мэри Поппинс, у которой была точно такая же. В основном эти сумки делались из ковров или гобеленов, с характерным рисунком, но могли быть использованы и иные материалы, например, велюр или парча.

В большинстве поездов и пароходов пассажирам разрешалось держать ковровые сумки при себе во время путешествия. Ковровая сумка, хотя и меньше чемодана, могла вместить большое количество одежды и личных вещей для повседневного использования. Они славились своей вместительностью. В книге 1847 года «Heads and Tales of Travelling» Эдвард Бланшар пишет: «Существует популярное убеждение, что в ковровую сумку поместится всё, что угодно: мы в это верим. Она, подобно лондонскому омнибусу, обладает алгебраическим свойством содержать в себе неизвестную величину». В некоторых менее длительных поездках можно было обойтись одной такой сумкой.

Для многих в XIX веке ковровая сумка стала настоящим символом свободного путешествия. Статья британского журнала «The Scotsman» за 1846 год называет путешественника с ковровой сумкой «самым совершенным видом независимости из существующих», заявляя: «Пока другие пассажиры присматривают за своими чемоданами и вещами, он входит и занимает лучшее место. Он и его «маленькое всё» никогда не расстаются. Прибыв к месту назначения, они уходят с беспечностью ничем не обременённой холостяцкой жизни!» К 1860-м годам ковровые сумки носили практически все и из разных социальных классов, т.к цена такой вещи была доступной.



отсюда